Райдо

Но зачем?! Зачем было строить воздушные замки и представлять их вместе? Она, как сопливая дурочка, вспоминала прикосновения, легкий трепет от ласковых слов, сказанных в порыве экстаза… О, Боже! Как он двигался, как дышал, сколько раз назвал по имени… Почему?! Почему, черт возьми, мы любим тех, кому мы не нужны? Он поиграется, получит свое и сделает вид, что ничего не произошло. Так было, и она знает, насколько это больно. Он требовал от бывшей жены родить ребенка и развелся, когда она не смогла. Их отношения изначально обречены. Между ними не только километры, но и страшный диагноз «бесплодие». Когда Алексей уверует, что она не предназначена для материнства, бросит ее. Если не раньше.

Перестав брыкаться, Женя расплакалась. В последнее время эмоциональное состояние стало крайне не стабильным. Хотя, чему удивляться? Что ни день, то новое потрясение.

Думая, что переусердствовал, Алексей разжал руки, но и после этого плач не стих. Что с ней такое? Выдохнув ей в макушку, он спросил:

– Что?

– Ничего. А что должно быть?

– Ничего.

И они продолжили стоять. Глупо. Чувственно. Каждый думая о своем и мечтая услышать что-то важное в ответ. Если она боялась быть отвергнутой, то он, в свою очередь, не мог ей доверять. Женщина способная на аборт не имеет права на прощение. Ему этого никогда не понять. Не принять. И не простить.

– Ты замочила мне майку.

– Я могу ее постирать…

– Кто-то вызвал лифт. Черт. Давай по лестнице. Вон дверь.

– А они?..

– Бог с ними. Пойдем. Ты поставила на предохранитель?

– А кто еще?

Ногой он открыл пожарный выход. Оказалось, лестница шла по улице. Алексей замешкался.

– Что? Не пойдем?

– Пойдем.

Она вопросительно посмотрела на побледневшее лицо и узнала в нем себя. Это страх.

– Ты боишься высоты?

– Нет.

Она пошла первой и убедительно произнесла:

– Нужно следить за дыханием. Делаешь вдох, и задержи дыхание на пару секунд, затем глубокий, вот такой, – она продемонстрировала на себе, – выдох. Понятно? Повторить?

– Повторяюсь, мне это не нужно.

Алексей ступил на лестницу, но застыл.

– Я никому не расскажу. Мне доверил секреты сам папа Римский, когда мы снимали в Ватикане. Это было в лучшие времена, конечно.

Про папу она солгала, не зная, что придумать. Рациональное объяснение в случае паталогического страха бесполезно. Мозг не воспринимает информацию, хоть кол на голове чеши. Сколько сеансов психотерапии она прошла? Ничего не помогает. Да, ей уже легче побороть приступ, зная о тонкостях дыхания. Но боязнь никуда не делась. И вряд ли когда-нибудь пропадет.

Алексей тяжело вздохнул и последовал совету. Вдох – задержка дыхания – выдох. Может, и сработает. Обогнав девушку, он в два счета оказался внизу и подал руку:

– Спасибо.

– За что? Тебе же не нужно? Или… или ты следил за дыханием?..

– Пойдем, – уклончиво ответил тот, скрывая улыбку.

– Нет, ответь! Ты следил или нет? Это очень важно! Ну!

– Отстань.

После сто пятого вопроса он, наконец, ответил:

– Ты хочешь знать, о чем я думал? Так?

Она залезла в такси и скромно сложила руки на колени. В глазах светилось солнце.

– Я думал, – он наклонился и прошептал: – Я думал, как буду раздевать тебя сегодня ночью…

Она быстро отвернулась к окну и заткнула уши руками. Засмеявшись, он назвал таксисту адрес.

– Туфли можешь не снимать, – бросил Алексей, закрывая двери своей квартиры.

Евгения замерла как вкопанная и не двинулась с места. Лицо еще горело огнем, после того, как силком закинули на плечи и втащили на двадцать пятый этаж.

– Что опять? Ты как маленький ребенок.

Он проследил за взглядом.

– Это моя квартира.

Она заявила, что ей плевать. Если дверь будет закрыта – она здесь не останется. После минутного боя «кто кого переглядит», дверь осталась не заперта.

– Благодарю, сэр, – проронила Женя.

В гостиной было достаточно свежо и угрюмо. Она затряслась. Наверное, из-за стресса. Да и как тут не нервничать? Мало того, что последний месяц она чувствует себя героиней мелодраматического романа, так еще всю дорогу считала, что такси остановиться в квартале, где живет Захар. Но какого было удивление, когда Алексей тоном, не принимающим возражения, заявил, что безопаснее будет остаться у него.

Стараясь не подавать виду, она подошла к грозному книжному шкафу. За окном смеркалось. Между тем, Алексей переоделся и быстро вошел следом, словно боясь, что впустил в дом воровку. Она тут же поставила книгу на место, сто раз пожалев, что соблазнилась загадочной обложкой. Теперь он скажет что-то неприятное, может, даже обвинит, что книга испорчена, проклята, раз побывала в ее руках.

– Ты читала?

Наверное, дружелюбный тон или подтекст, который кричал громче слов – возможно, ночью будет не до сна, заставил вздрогнуть и обхватить себя руками. Сейчас бы выпить, расслабиться.

– Я не успела прочесть название…

– «Таинственный незнакомец», – он протянул ей стакан. – Марк Твен.

Она уставилась на стакан.

– Это тоник. Без алкоголя. Выпей.

Не понимая, чего ожидать, она нервно отхлебнула и подавилась. Половина содержимого расплескалась на пол. Но Алексей ничего не сказал, лишь окинул ее с ног до головы странным взглядом. О чем он думает? Чего хочет? Зачем приволок сюда? Боже! Еще немного и волнение заберет остатки здравого смысла!

– Я не читала…

Отвернувшись, она встала у окна, словно несла вахту. В голове настойчиво жужжало – пару глотков виски, и все встанет на свои места. Ей нужно успокоиться, прийти в себя. В нескольких метрах послышался вздох и шаги.

– Тебе холодно?

Этого не хватало! Сейчас он предложит согреться. Покачав головой, как паралитик, Евгения затряслась еще сильнее.

– Если хочешь принять душ…

– Не хочу!

– То банный набор я положил в ванной, – закончил, как ни в чем не бывало, Алексей и направился к выходу. – Спокойной ночи.

Когда шаги стихли, Евгения опустила напряженные плечи и села на диван. И что теперь? Как уснуть? Встрепенувшись, она подошла к барному шкафу и опасливо скосилась на дверь. Всего пару глотков, а завтра – первый день трезвенности. Но как назло, за дверцами прятался лишь безалкогольный тоник.

Сон не шел. Полежав минут десять под свет желторотой луны, Женя включила настольную лампу и нашла какие-то залежавшиеся журналы. Первым попался небезызвестный Форбс. И к удивлению на первом развороте была напечатана статья, посвященная отцу Алексея. Прочитав от корки до корки три раза, как учили в университете, она перешла на соседний материал, отметив, что некий богатей, господин Пупкин, являлся основным конкурентом Жилецкого по гостиничному бизнесу. Это заинтересовало. И насторожило профессиональный нюх. А, может, здесь зарыто зерно проблемы? Что если похищение было не ради выкупа, мести, а ради какого-нибудь иного мероприятия? Например, как это часто бывает, в качестве угрозы или провокации?

– Не спится?

Подпрыгнув на месте, Евгения захлопнула журнал и отбросила его подальше от себя, как заразу. Дрожащие руки спрятались между коленок. Чего скрывать? До безумия хотелось, чтобы Алексей подчинил, не дал шансов отказаться. Тогда можно было бы оправдать слабость невозможностью выйти из положения. Но смирится ли она с тем, что на этой ночи все и закончится? Сможет ли отпустить и забыть?

Подойдя к столику, Алексей поднял с пола журнал и навис над позеленевшей Евгенией. Он выглядел изнуренным и чем-то озабоченным. Она облизнула пересохшие губы и криво улыбнулась:

– Ты давно узнал, что он твой отец?..

На лице промелькнуло недоумение, сменившееся раздражением.

– А больше не о чем поговорить?

Он откинул прядь волос с лица и поднял подбородок. Сильно нервничая, девушка выпалила первое, что пришло на ум:

– Я прочла, что Матвей Пупкин…

– К черту его…

Шероховатый палец прошелся по верхней губе и застыл на тонкой шее. Стало нечем дышать. Но Евгения помнила, точнее, она-то пыталась забыть, а вот внутренний голос заставлял взглянуть правде в глаза – он не тот человек! Не он ли вынудил опозориться перед всем миром, чтобы потешить собственные амбиции? Вспомни – кричала душа. Вспомни, что ты чувствовала там, в студии, когда тебя разносили в пух и прах! И за что? Что ты сделала? Какое преступление совершила? Если бы не обстоятельства, то ни за что, ни за какие коврижки она бы не оклеветала себя.

– Почему ты… я хотела спросить…

– Тише, – большой палец массировал затылок, постепенно наклоняя голову назад.

Собравшись, как в последний бой, Женя пролепетала:

– Что у тебя произошло с отцом? Вы не общаетесь?..

Палец резко застыл. Она поняла – бой закончился. В воздухе запахло победой. Но вместе с выигрышем, пришла и горечь разочарования. Не произнеся ни слова, Алексей развернулся и, хлопнув дверью, вышел из комнаты. Прислушиваясь к тому, что происходит за стенкой, Евгения проигрывала сцену тысячу раз, думая, правильно ли поступила. Но он не стал настаивать! Так просто сдался! Значит, не велика страсть. Скорее, он хочет показать превосходство. «Я никогда не проигрываю», – вот в чем смысл. Это она повязла в мечтах, он лишь играется.

Евгения проснулась ночью в холодном поту под отдаленное завывание блудных котов. Казалось, ужасный сон продолжится, и господин Пупкин со спущенными штанами завершит начатое дело. Но в сумраке ночи кроме нее не было ни единой живой души. Оглядевшись еще раз, она протерла глаза и перекрестилась. От страха перехватывало дыхание и захотелось пить. Пришлось на несгибаемых ногах плестись на кухню.

Увидев красоту ночного неба через огромное эркерное окно, Евгения немного успокоилась. Это всего лишь дурной сон. Может, Пупкин совершенно ни при чем, а она так трясется. Но что-то подсказывало, что не все так просто. И Алексей ни словом не обмолвился, хотя она уверена, он что-то знает. И для чего он прилетел? Зачем переводится в Москву? Ей уже казалось, что целью похитителей был не он, а действительно она, так как неприятности с упорной настойчивостью продолжались.

– Иди спать, ради Бога!

В дверном проеме стоял Алексей в одних трусах, неприлично облегающих бедра. Евгения отвернулась, чуть не вывернув шею.

– А в чем дело? Я тебе мешаю?

Помешкав, он недовольно цыкнул и сомкнул руки в области паха в замок.

– Спать, я сказал. Нечего полуночничать.

И направился в спальню. Командир чертов! То не делай, туда не ходи! А ведь если бы он не потащил ее на лестницу в посольстве, считая, что делает добро, то жизнь не полетела бы насмарку!

– Я не могу здесь спать, понятно тебе?!

– Нет.

Он специально выводит меня из себя, – решила Женя, но эмоции били через край. Встав и стукнув стаканом по столу, она заявила:

– Я говорила, что хочу остаться у Димы! Говорила же! Но ты… нет, тебе нужно обязательно меня унизить!

Алексей остановился.

– У Димы…

Даже сквозь сумрак ночи было ясно, что написано на его лице. Коты как по команде заглохли и разбежались.

– А что такое? Ты даже не дал мне позвонить! Ты… ты… я не знаю, кто ты!

– Так о нем беспокоишься?

– А тебе-то что?!

– Ничего.

Неправда! У него стучало в висках. Он не мог уйти, ноги не двигались.

– И это все, что ты можешь мне сказать? Ничего?!

– Смотря, что ты хочешь услышать.

Не подумав, Женя ляпнула:

– Мало ли чего я хочу! Может, я хочу за тебя замуж, и что с того? Можно подумать, ты на мне женишься из-за этого!

Запнувшись, она увидела, как загорелись глаза напротив, и Алексей двинулся на нее медленной походкой победителя. Теперь он не скрывал, что прячется за белым хлопком, и от увиденного захватило дух.

– Что?.. Ты неправильно все понял! Слышишь?.. Я не то имела в виду!

– Я правильно все понял.

Он схватил ее в охапку и прижал к стенке.

– Пусти! Я не хочу тебя! Пусти, я сказала!

Пройдясь кончиком языка по щеке и спустившись в чувствительную зону за ушком, Алексей оценил собственные старания – девушка перестала вырываться и задохнулась волной удовольствия.

– Перестать?

– Нет…

– Если тебе не нравится…

– Нравится!

Коленом раздвинув ей ноги, Алексей жадным ртом впился в полураскрытые губы. Руки пробрались под одежду, электрическими разрядами прикасаясь к коже.

– Это в последний раз, – с трудом сказала Женя.

– Как скажешь.

На этот раз им никто не помешал.

Настало утро. Открыв глаза, несмотря на приятную истому в теле, Евгения сразу почувствовала страх. Он обвил с ног до головы, заставляя подняться с постели. Обернувшись в одеяло, она огляделась. На краю кровати лежали собранные вещи, в том числе и треснутые по швам трусики. От мысли, что пока она спала, любовник трогал нижнее белье, лицо вспыхнуло краской. Как же глупо было заявлять, что хочет за него замуж! Теперь он считает себя царем и богом, думая, что она забудет и простит незаслуженные унижения. Словно она Мать Тереза! Но он ошибается.

С кухни донесся аромат жареного хлеба, включился чайник. Нужно немедленно расставить точки над «и», пока не поздно. С такими мыслями гостья подобрала смятую одежду, как в дверь позвонили. Испугавшись, что в квартиру кто-то ворвется, как это бывало у нее дома, она пискнула и юркнула под одеяло. А если это Дима? Что он подумает?..

– Это доставка! Закончился кофе.

Крикнул из коридора Алексей, но Евгения слышала только вращение замочного механизма. Один поворот, второй. Третий. От ужаса волосы встали дыбом. Значит, всю ночь двери были закрыты. Затрясло от злости и обиды.

Между делом Алексей заглянул в спальню:

– Кстати, ты храпишь.

Будь он мерзок, груб, невыносим, она бы, возможно, сдержалась. Но умиротворенное, любящее выражение лица привело в настоящее бешенство. Вновь облачившись в одеяло, она выпалила:

– Почему двери закрыты?! Как это называется, я спрашиваю?!

– И тебе доброе утро, – Алексей приблизился. – Без этой штуки ты выглядишь лучше. Сними.

Он потянул за одеяло, но девушка ловко увернулась.

– Хватит, я сказала! Это ты закрыл двери?! Будь мужчиной, ответь хоть раз нормально!

Он пощекотал носом ей волосы и выдохнул:

– Я.

Из глаз брызнули слезы. Сколько она себя помнит после случая в сарае, столько неизменно правило – безопасность равно открытый доступ. И никак иначе! Дима всегда с уважением относился к ее фобии. У Захара тоже не было лишних вопросов.

– Как ты мог?! Я же просила! Говорила, что нельзя!.. Я думала, ты понял!.. А ты взял и…

– Женя, перестань.

– Перестать?! Да я еще не начинала!..

С силой оттолкнув его, она к ужасу отметила, что доставщик стоит у открытых дверей и наблюдает за пикантной сценой.

– Черт возьми! Иди за своим кофе! И оставь меня в покое, ради Бога!

Через минуту, Алексей вернулся в спальню – Евгения как раз дергала замок на штанах.

– Может, пора взрослеть? Тебе не пять лет.

Взрослеть?! У нее чуть не зашли шарики за ролики. И это все, что он хотел сказать? Успокоил, нечего сказать!

– Давай я помогу.

Она послала такой взгляд, от которого можно было влезть в петлю. Застыв у порога, хозяин скрестил руки на груди.

– Хорошо, давай поговорим. Что случилось?

Рванув замок на штанах, что было мочи, Евгения направилась к выходу.

– Я хочу уйти. Немедленно. Зря я здесь осталась.

Он молчал, глядя неотрывно на пылающее лицо.

– Ну, дай пройти! Или мне выпрыгнуть в окно, прикажешь?

– Хорошо. Ты уйдешь.

И непримиримо добавил:

– Но вначале я должен убедиться, что тебя не прикончат где-то за углом.

– О! Можешь не переживать, за меня есть кому постоять. Если ты забыл, я выхожу замуж. И в отличие от тебя, Дима, настоящий мужчина, он готов на мне жениться и, тем более, не станет тайком, исподтишка что-то делать! Тебе понятно?!

– Есть маленькая поправка.

– Какая же?

– Ты хочешь меня, а не его, я знаю.

– Да ладно тебе! Ты перепутал слона с Моськой! Я была перепугана, вот и не соображала, что делаю! Думаешь, мне не хватает секса с Димой? Ха! Он прекрасный любовник! Я с ним очень счастлива! Он… он не пыхтит надо мной как паровоз!..

Отступив с прохода, Алексей указал на двери:

– Учти, твой Дима никогда тебя не простит. Я знаю, что говорю.

– А с какой стати он должен меня прощать?

Алексей закатил глаза, но видя сплошное недоумение, нехотя сказал:

– Аборт. Ты сделала аборт.

Он ожидал чего угодно, но только не этого – Евгения, схватившись за живот, истерично рассмеялась. Из слез брызнули слезы. Похоже, у девушки начался припадок. Решив, что иногда лучшее действие – это бездействие, Алексей дождался, пока истерика не перерастет в плач.

– Ты прав, – наконец, спокойно заявила Женя, утирая оставшиеся слезы. – Такое вряд ли можно простить.

Не глядя на него, она обулась и вышла. Уже на улице, ощутив осеннюю прохладу, Евгения впервые поняла, что ошибалась. Любовь может настичь в самых неподходящих местах и абсолютно неважно, веришь ты в нее или нет.

– Жешка?! Ты?..

Лысая голова высунулась из-за двери, обдавая ни с чем несравнимым похмельным ароматом. Не дожидаясь приглашения, Евгения протиснулась мимо и скинула туфли.

– А ты кого ждал?

Часы показывали одиннадцать дня. Восемь раз звонил Дима, узнать, вернулась ли она. Два раза Зинаида Павловна, как будто сговорились, – подумал Захар и не успел предупредить, что на диване лежит незнакомка в нижнем белье. Опешив, Евгения попятилась, на что хозяин неловко пожал плечами, словно оправдываясь.

– Извини…те, я… я, наверное, позже зайду?..

На самом деле Женя ожидала, что распрощаются с гостьей, но ошибалась. После беглого звонка матери с телефона Захара (как же неловко было извиняться перед мамой прямо на пороге), двери и этого дома закрылись. Оставшись ни с чем, пришлось бесцельно бродить по улочкам, закоулкам, пока случайно ноги не забрели на порог отеля «By Polson». Прекрасное заведение. Стильно, и на завтраки подают отменные слоенные пирожки с брынзой.

Да, она была знакома с этим заведением. Как-то в прошлом году пока рабочие укладывали на пол ламинат и штукатурили стены, ей довелось прожить в номере люкс-класса целых две, а то и три недели. Тогда команда только готовилась к съемкам в Китае, поэтому было время заняться ремонтом. Внезапно вспомнив, что декор стен в бывшей квартире точь-в-точь как отделка в люкс-номере отеля, Евгения чуть не разрыдалась. Это была венецианская штукатурка! Как же прекрасно она передавала дух Ренессанса! А бра в прихожей? Это потрясающее вплетение нового в старое, лаконичность, смешанная с роскошью, великолепием! Боже! До чего же несправедливо! Все, чего она достигла, что по крупицам собирала, рухнуло!

У стойки ресепшена, выполненного из белоснежного мрамора и подсвеченного снизу голубыми огнями, вместо приветствия вырвался жалобный всхлип. Администратор с испуга привстала и округлила глаза, словно увидела зомби. Впрочем, именно так себя и ощущала заблудшая на порог отеля душа. Ее морально уничтожили, растоптали надежды и мечты. Ради чего теперь жить? На что надеяться? Но как говорил психотерапевт, жизнь продолжается. Дорогу осилит идущий. Стряхнув с лица страдальческую маску, Евгения вежливо спросила, есть ли свободные номера и можно ли оплатить проживание пост-фактум.

– Я хотела сказать, меня зовут – Евгения…

– Да-да! Я узнала вас. Вы… Ну, там, это… в Перу… вас похитили… в рабство…

Горько улыбнувшись, Евгения отвернулась. И это все, что от нее осталось?! Словно более ничего не существовало. Будто не ее на улицах, в гипермаркетах, на выставках, да и на заправках узнавали и со щенячьим восторгом брали автографы, расспрашивали, правда ли, что в Республике Науру каждый первый страдает ожирением, а в Канаде самое высокое количество образованных людей? Разве семь лет было потрачено не во благо развитию, культуре, просвещению?..

Пока велись немые размышления, администратор что-то поискав, покачала головой:

– К сожалению, номер освободиться только к…

На самом деле, Женя с разочарованием подумала, что жить в фешенебельном отеле сейчас не по средствам.

– Ниночка!

От незнакомого высокого голоса по телу неприятной волной пробежала дрожь. Развернувшись, Евгения встретилась взглядом с пухлым мужчиной с неровной, как блин, лысиной, окруженной черными волосами. На мгновение показалось, что кошмар продолжается.

– Ниночка?

Ниночка, видимо, теряла дар речи при любом обращении и теперь стояла, раскрыв кукольный ротик. Мужчина понимающе кивнул, как делают некоторые кино и телезвезды, думая, что сразили наповал своим величием, и слегка наклонил голову в сторону гостьи, словно только что заметил ее.

– Здравствуйте. Какая красота и без охраны!

– Здравствуйте, – прокряхтела Женя, предчувствуя беду.

– Я слышал, вы хотели у нас остановиться? Лучшего сервиса вы нигде не найдете, правда, Нинетта?

Женя не успела ничего сказать, как Ниночка ритмично закивала в ответ.

– Нет мест… – слабо заявила гостья, разводя в стороны руки. – Мне бы просто немного выпить…

– Как нет? – Пупкин обошел стойку. – Вот же, есть. Пойдемте со мной, я вам сейчас все покажу. Ниночка.

Произнеся немыми губами какое-то напутствие, он поволок Женю к лифтам.

Оказавшись в запертом пространстве, на Евгению напал дикий ужас. Это точно Пупкин, она видела его во сне. И он, судя по всему, здесь не последний человек. Тогда вопрос – есть ли связь между тем административным зданием, куда их с Алексеем приволокли, и этим отелем?

Кровь в жилах застыла. Если все так плохо, как она придумала, то что он станет делать? Придушит, как ненужного свидетеля? Переместив косой взгляд на добродушное, почти блаженное лицо, Женя тяжело вздохнула. Она параноик! Человек просто хочет помочь. А ключи?.. Почему он не взял ключи от номера?

Только открыв рот, чтобы спросить, она почувствовала, что-то уткнулось ей в бок. Что-то металлическое и с запахом смерти. Номер этажа в мгновение ока сменился с пятого на восемнадцатый, последний.

– Меня будут искать, – шипя, проронила заложница.

Двери бесшумно открылись в полумрак.

– Вперед.

Зайдя в техническое помещение, где располагалось лифтовое управление, владелец отеля прикрыл за собой двери и, снисходительно улыбнувшись, посмотрел на пистолет:

– Люблю его всюду брать с собой. Знаете ли, привычка с молодости. Я из Петербурга.

Женя осмотрелась – прекрасное место для убийства. Шумно и никто сюда в жизни не зайдет. Если бы она запланировала чью-то смерть, то, непременно, пункт последнего назначения был бы здесь.

– Что вы хотите?

– О, так вы, я полагаю, знаете, кто я такой? Отчего же согласились пойти со мной? Женщины. Не понимаю я вас.

– Псих.

– Не лестно. На вашем месте я бы подбирал выражения.

Он потер любовно пистолет указательным пальцем. В свете потолочной лампы блеснула лысина, как накаленная сковорода. Заработал механизм подъемника, давая время на раздумья. Когда лифт остановился, Женя собралась и ответила:

– А я на вашем месте сто раз подумала бы, вот что, – выдержав многозначительную паузу, как часто делала в репортажах для поддержания интриги, Евгения продолжила: – Несколько человек знают, куда я пошла. Вы действовали спонтанно, и это вас подвело.

– Вот как? Мне уже начинать бояться, мисс вокруг мира?

Посмотрев на двери, Женя подумала, что на блеф у матерого игрока устойчивый иммунитет. А если попробовать выбить пистолет? Рост, как говорится, соответствует фамилии, не выше пупка.

– Даже не думайте, – Пупкин попятился к двери и выставил вперед оружие. – Я задам всего один вопрос? Поймите меня, Евгения, не знаю, правда, как вас по отчеству. Я не хочу ни с кем ссориться, особенно с такой красивой молодой девушкой.

Девушка выпалила:

– С минуты на минуту, я вас предупреждаю в последний раз, за мной явятся, и тогда…

– Кто, позвольте узнать? Нет-нет, вы не переживайте, я никуда не спешу. Обед принесут только через час, так что я весь внимание.

Слова застыли на губах. Никто не явится. Ни одна живая душа не знает, где она. Только если Захар расскажет, что она заходила утром. Но что с того? Что это меняет? А если проследить по сим-карте? Но телефона с собой нет! Идиотка! Она ведь чувствовала, что надвигается беда.

– Ну? А, я понимаю. Вы хотели сказать, Алексей Коршун, но боитесь, что я как-то ему наврежу? – опустив пистолет, похититель вновь принял образ добродетели и продолжил. – Я слышал, вы неплохая журналиста, Евгения. Премии какие-то у вас имеются. Ну, и мне чисто любопытно, что вам удалось узнать? Вы же определенно что-то знаете, я вижу по глазам.

Подумав, Женя вскинула бровь:

– Вы конкурент Жилецкого.

– Это верно. Но не секрет.

Внезапно в мозгу всплыла статья из журнала. Тогда она не обратила на нее внимания, слишком увлечена была любовными грезами, но это не помешало запомнить слово в слово – «строительство гостиничного комплекса в Сочи среди гор альпийской системы оценивается как самое масштабное и перспективное за последние двадцать пять лет. Выбор участка обуславливался несколькими факторами, это – инженерное обеспечение, ландшафт местности и экология. Для оздоровления имеются целительные минеральные источники. Неподалеку располагаются леса биосферного заповедника, включенного в список всемирного наследия ЮНЕСКО».