2060

Вениамин Сергеевич выдержал паузу, но видя, что собеседник не проявил никаких эмоций, поморщился.

– М-да, посмотрю, не любитель вы классических фильмов…

Рок только пожал плечами. Монолог профессора не напрягал, а когда тот принимался эмоционально рассказывать о современном взгляде науки на сверхдальнюю связь, заинтересовал и именно с точки зрения военного. Сколько случаев из своей не долгой военной службы Рок помнил, что именно из-за отсутствия устойчивой двусторонней связи приходилось или менять дислокацию, или сворачивать выполнение задания? А какую неразбериху вносил не вовремя отданный приказ? А отсутствие обратной связи с ушедшей на задание группы?..

– Что ж, молодой человек. Уже вечер, а мы с вами всё разговариваем и разговариваем. Давайте отдыхать. Устал за сегодня. Намотался за два дня по делам института. Завтра к вечеру прибудем в Черкесск, а потом толком поспать не удастся…

Учёный быстро уснул, тихо засопев, отвернувшись к стенке, а Рок долго ворочался. Мозг не желал отключаться, переваривая полученную информацию и чтобы ненароком не разбудить спящего профессора, Рок вышел из купе.

«И зачем такая секретность, такая охрана научной обсерватории, занимающейся исследованием дальнего космоса? Сигналы каких-то серых человечков ищут… Так это смешно. Тем более, профессор сам говорил: «Скорость распространения радиосигнала в Космосе равна скорости света…», но до ближайшей звезды, сколько световых лет? Четыре или пять? Даже по земным меркам это очень много. За четыре года на планете произойдёт столько, что и от планеты ничего не останется, – сокрушался Рок, анализируя сказанное профессором, – …и потом, что? Ну, получат учёные умы сигнал, зафиксируют. Если повезёт – расшифруют. Растрезвонят на всю планету о небывалом открытии. Как же! Человечество не одиноко во Вселенной!!! Но дальше-то, что?!»

– Вы куда, молодой человек? Дальше вагонов нет. Это последний, – Рок не заметил, что размышляя, прошёл вагон за вагоном и сейчас стоял возле двери с кричащей надписью: «Стой! Дальше прохода нет!».

– Извините, наверно не в ту сторону шёл. Я искал вагон-ресторан, – ответил Рок первое, что пришло на ум. Он действительно хотел в вагон-ресторан, но не кушать, а выпить. Считай третий день пошёл, как он не пил спиртного. Для его организма, надломленного боевыми стимуляторами, отказ от спиртного сказывался на психике. Ноги сами несли, а руки тянулись к стоящей перед глазами наполненной рюмке.

– Вагон-ресторан в скорых поездах работает только в дневное время. Это в пассажирских, круглосуточно, – говорила немолодая проводница.– Если не привыкли к смене часовых поясов, то Вам надо было брать билет не в «скорый» поезд, а «пассажирский». Как раз, с остановками, ехали бы неделю и успели акклиматизироваться.

По заспанному виду и всклокоченной причёске Рок понял, что разбудил её. Пробурчав в ответ извинения, он вернулся в своё купе, прилёг, закрывая глаза и, незаметно для себя провалился в сон…

– Молодой человек, молодой человек. Сергей!

– А, что?! – ничего не понимая, Рок попытался подняться, но быстро сориентировавшись, сообразил, что над ним склонился Вениамин Сергеевич, а за окном вся та же ночная темень.

– Вы кричали во сне. И я осмелился вас разбудить. Приснился страшный сон? Знаете, я знаком с интересной теорией: если снится непонятный, беспокоящий сон, то надо им с кем-нибудь поделиться, рассказать его, и тогда он перестанет быть навязчивым…

Сделав большой глоток из кружки остывшего чая, Рок закончил говорить. Впервые он осмелился рассказать постороннему человеку о тех переживаниях, о тех страхах, о том, что почти каждую ночь будоражит его и без того воспалённое сознание.

Профессор слушал молча, не перебивая. Что для активного, подавляющего своей харизмой человека было несвойственно. Рок встречался с такими людьми и в большей части после тесного знакомства они оказывались самодовольными карьеристами, не умеющими слушать, отвергающими иной, хоть и не всегда противоположный, но отличающийся от их взгляда подход на возникшую проблему. Но профессор слушал внимательно, всем видом показывая заинтересованность.

– Что ж Сергей Владимирович. Думаю, не открою большой тайны, что в штате нашего института находятся не только технические специалисты, но и высококлассные психологи. Нет, не волнуйтесь. Я не собираюсь вас отдавать на растерзание мозгоправам и ставить под сомнение ваше психическое состояние. Тем более, как меня заверили, вы прошли все соответствующие проверки и по всем критериям подходите для порученной вам работы. Но то, что вы описали, очень похоже на посттравматическое стрессовое расстройство. Серьёзной опасности оно не представляет, но настоятельно рекомендую пару раз в неделю заглядывать к штатному психологу – Екатерине Михайловне. Я её предупрежу, что у неё появится, так скажем, живой пациент. А то она в свои теоретические выкладки возможного контакта так погрузилась, что и на обед не всегда появляется. Если пока не получается встретиться с инопланетянами, так пусть хоть с землянином пообщается…

Ехидное высказывание по поводу посещения штатного психолога Рок пропустил мимо ушей. Он впервые рассказал о своих ночных кошмарах и сейчас сидел опустошённый, словно выплеснул из переполнявшейся, замкнутой чаши часть излишнего объёма и ему стало легче. И его не волновало, что о нём подумают, что с ним разорвут трудовой контракт, и он вновь с головой окунётся в свои кошмары и одиночество…

«Скорый поезд «Уфа–Черкесск» через пятнадцать минут прибывает на первую платформу. Не забывайте свои вещи…».

На платформе нас ждали и что удивительно, среди встречающих оказался Виталий.

– Быстро дела доделал, а следующий поезд только через неделю. Вот и не стал ждать, а полетел самолётом, – не дожидаясь вопроса, ответил Виталий.

– Но самолётом запрещено летать… – было заявил профессор, но осёкся, вспомнив. – Ах, да! Вы не в научной группе. Вам можно.

– Это и к лучшему, Вениамин Сергеевич. Как раз за это время проведу необходимые мероприятия, инструктаж, обкатаем алгоритмы охраны и со спокойной душой передам дела Сергею Рокотову. Думаю, познакомиться успели, и лишний раз представлять боевого офицера не придётся.

– В отставке, – уточнил Рок, ловя на себе пристальный взгляд Виталия.

– Все мы в отставке, но бывших – не бывает. Так что давайте сейчас в гостиницу. Отдыхаем до утра и с первыми лучами солнца в путь.

Заселение в гостиницу. Лёгкий ужин. Всё время на себе Рок ловил осторожные взгляды Виталия, а когда взгляды встречались, тот отводил глаза.

Расселились в отдельные номера и Рок, выждав полчаса, вознамерился пойти и поговорить с другом, но в дверь постучали.

– Не спишь. Надо поговорить, а то непонятки получаются, – не дожидаясь разрешения войти, в комнату зашёл Виталий. – Давай на чистоту. Я знаю, что произошло после того, как мы расстались после кафе. Не строй удивлённый вид. Я думал, что согласишься сразу и для меня стало непонятным, почему отказался. За тобой шли мои ребята. Когда, вместо того, чтобы пойти домой, ты стал бродить по мегаполису и забрёл в квартал маргиналов, я насторожился и приказал не вмешиваться, а только следить. Думал, что балуешься какой-то новомодной дурью, а такие люди, сам понимаешь, мне не нужны. То, что там произошло – забудь. Не было ничего. Все скользкие моменты решены. В принципе из-за этого я и задержался в Уфе. Второе: профессору ты понравился, а он своеобразный человек, с ним сойтись трудно. Любит много говорить, что не всякий выдерживает, но с ним ты будешь редко общаться, если только при совсем экстренных случаях. Ещё, он попросил в обязательном порядке тебе выделять время для общения со штатным психологом. Не знаю, зачем, но это решаемо. В личное время – пожалуйста. Что ещё…

– Спасибо, – ответил Рок, усаживаясь за стол.

Монолог друга оказал сильное воздействие. Впервые, без просьб к Року пришли на помощь. Решили проблему, которая могла кардинально изменить жизнь, а может и просто поставить крест на дальнейшей карьере.

В Конфедерации строгие законы. Убийство стоит в одном ряду с тяжелейшими преступлениями и пусть он защищался, и пусть на него напали, но он, обладая специальными навыками, лишил жизни человека. Закон такой, что поделать. Дать отпор ворвавшемуся в жилище – право по закону. Можешь, не спрашивая, открыть огонь из оружия, а если его нет, то применить все имеющиеся знания и умения для защиты своих близких, себя, своего жилища от посягательства. Мой дом – моя крепость, гласит закон. Но на улице – другое. На открытом пространстве можешь убежать, можешь позвать на помощь. Много всего можно сделать, чтобы избежать неосторожного убийства. Вот тут-то и возникают трудности.

«…почему вы не убежали, у вас же была такая возможность?!», – распылялся как-то адвокат одного из убитых бандитов.

Всю ночь перед отъездом Рок листал ленты порталов юридического содержания, морально готовясь к трудностям. Для себя отметил, что в судебную практику постепенно вводится использование беспристрастных алгоритмов выявления причастности к преступлению – датчиков правды. Их по непонятной причине называли: «Полиграфы», но суть не меняется. Перечень обязательных вопросов установлен в законе и обе стороны: защиты и обвинения готовят ещё по пять вопросов к обвиняемому в особо тяжком преступлении и по результатам ответов выносится вердикт: виновен или нет, а суд, с учётом личности виновного, назначает наказание.

– Не благодари, не надо, – продолжил Виталий, – я помню, что ты для меня сделал. И рад, что помог. Но учти! Тебе год лучше не появляться в Уфе. В принципе, это всё, что хотел сказать. Так что, отдыхай и не волнуйся, а то, прям, хмурый такой стал, как меня с охранником увидел. Думал, за тобой пришли?

– Нет. Но насторожился. Всё как-то быстро произошло.

– Ага, насторожился. Я так и хотел тебя одёрнуть, чтобы глупостей не делал, а то бросишься в бега. Понимаю, тебе не впервой по тылам врага в одиночку сотни километров наматывать, но сейчас мирная жизнь. Друзья своих не сдают. Кстати, предлагаю сразу вместо полугодичного срока, отбыть на объекте год.

– Согласен.

– Даже не спросишь, что за объект? Или тебе всё профессор успел рассказать?

– Объект не военный. Научная лаборатория, но скорее – обсерватория. Не понимаю, зачем такая секретность? О ней, небось, все кому ни лень знают. Такой объект не утаишь.

– Секретность тут важна, друг. Объект – научная обсерватория, как правильно заметил, занимается поиском внеземной жизни, ну или сигналов от серых человечков. Но, как подозреваю, это не основная задача научных умов. Я и сам толком не знаю, но намекнули не вникать в суть их работы и подобрать людей с подтверждённым гражданством, и главное – бывших военных, которые не понаслышке знают, что такое режим секретности и готовы исполнять приказы. Замечу, беспрекословно исполнять любые приказы. Мне так и сказали.

– Вплоть до приказа о ликвидации охраняемого объекта? – предпоследней фразе Рок действительно удивился. Что такое могут изучать учёные умы, если в случае опасности раскрытия информации, их предстоит ликвидировать. Ну, разрабатывают новые, пока находящиеся в теоретических выкладках способы передачи данных, но этим занимаются, считай, все государства, у кого только осталась возможность вкладываться в фундаментальные разработки.

– Не смеши. Мы частная охранная контора, выигравшая тендер на охрану объекта. В наши полномочия такие задачи не входят. Внутри своя охрана, но в случае нападения или агрессии, весь штат переходит под руководства местного начальника охраны внутреннего периметра. Кстати, специально чтобы представить тебя ему, я и поспешил вас догнать.

– Такой суровый тип?

– Как сказать, Рок. Я с ним пару раз пересекался, пока согласовывал сроки, границы полномочий: когда самим принимать решение, когда вызывать полицию, когда только наблюдать, закрыв глаза, и он мне показался чересчур педантичным, излишне следующим приказам и инструкциям. В однообразной, мало изменчивой обстановке – это хорошо. Не забиваешь себе голову придумыванием алгоритмов действий, а следуешь инструкции. Но в быстроменяющейся, экстренной ситуации, когда ни в Уставе, ни в инструкции ситуация не прописана, он теряется.

– Откуда такие интересные сведения? – удивился Рок откровению. Характеристика, фактически будущего прямого начальника, озадачила.

– Не только обо мне, о тебе, наводили справки, искали скелеты в шкафу, составляли полные психолого-психиатрические выкладки, изучали медкарты и прочее. Что я тебе рассказываю прописные истины?! Но и я своими силами кое-что смог узнать и делюсь с тобой. Твой опыт, как одиночных, так и групповых выходов. Опыт выживания на чужой территории, в экстремально тяжёлых условиях, может пригодиться.

– Подсказали найти меня или сам догадался? – вопрос напрашивался. Неспроста всё-таки бывший сослуживец, после стольких лет, нашёл Рока.

Виталик замер и выдержав паузу, кивнул.

– Настоятельно рекомендовали включить в штат кого-нибудь из бывших разведчиков-диверсантов с опытом боевых выходов. Я вспомнил о тебе. Доложил по инстанции, что есть такой человек, с опытом, тем более служили вместе. Твою кандидатуру одобрили, и я договорился о встрече.

– Не твои ребята меня сопровождали в тот вечер?

– Нет.

«Так легко попал на крючок органов безопасности! Столько выполненных заданий, столько возвращений, казалось с невыполнимых заданий, а тут в родной стране попался на крючок безопасников. И не удивлюсь, что нападение подстроено. Но зачем им нужен именно я? Таких, с опытом, выстроится целая армия», – думал Рок, провожая взглядом закрывающего за собой дверь покинувшего комнату Виталика. Засиделись они допоздна, а рано утром вставать, выдвигаться к подножию Большого Кавказа.

По расстоянию, путь до места, где расположен низово́й, обеспечивающий лагерь научной обсерватории – всего три сотни километров. Но дорога оказалась настолько тяжёлая, что Рок, сначала удивившийся, что пятерым придётся ехать в двух грузопассажирских электромобилях, рассчитанных на перевозку шести человек каждый, не считая груза, впоследствии радовался предусмотрительности коменданта, приславшего именно два микроавтобуса…

– Стой, что там? – в очередной раз остановился караван, и Виталик выглянул из окна. Он ехал в первом моби́ле8 и, видя, что второй отстаёт, подал команду остановиться.

– Колесо, вроде, прокололи, – ответил водитель. – Хотя, нет. Клеммы соскочили. Ничего страшного. Тут ехать осталось километров пять. Сейчас прикрутят на времянку и дотянем.

И действительно, караван из двух моби́лей через пять минут двинулся дальше, а впереди уже горели огни небольшого посёлка, построенного прям у подножия восточной стороны Большого Кавказа, их встречали.

Глава 5

Обеспечивающий лагерь

– Заждались вас. С полудня ежечасно с вышки докладывали, не появилась ли колонна. Как доехали? – встречал немолодой мужчина лет пятидесяти, но по внешнему виду заметно, что бывший военный.

Как ни странно, при встрече определить служившего в регулярных частях не составляло труда. Опрятный вид, короткая стрижка, а если на человеке надет костюм и у него виднеется зажим для галстука, то с большой вероятностью можно сказать – служил и на офицерской должности. Этот, казалось, ненужный аксессуар давно вышел из моды, но по привычке, вросшей в мозг, офицер, отправленный на гражданку в запас, продолжал его использовать. Но встречавший не был одет в костюм. Его уверенный взгляд, хорошо поставленный голос и главное – это начищенные ботинки и это в глуши, в пустыне, где всё равно никто не заметит этого шика, выдавали в нём военного.

– Тяжело ехали, Петрович, но практически весь заказанный груз привезли, – ответил Виталий, – кстати, познакомьтесь, Сергей Владимирович Рокотов, рекомендую его на должность начальника смены на объекте. Все согласования прошёл, еду представлять.

– Василий Петрович, начальник обеспечивающего лагеря и по совместительству завхоз. Если какие проблемы с обеспечением, или что надо достать по мелочи, то все вопросы ко мне. Постараюсь исполнить.

– Будем знакомы. Сергей, можно Рок.

– Тогда и меня величай «Петровичем». Так привычнее. Не зря говорят, как человек представляется, так и надо к нему обращаться. Ладно, что стоим, давайте располагайтесь. В ночь я вас всё равно не отпущу. Дорога узкая, извилистая, сам знаешь.

– Знаю, – ответил Валентин, располагаясь за накрытым столом.

Как въехали в лагерь, Рок для себя отметил, что оборудован он по всем правилам противодиверсионной борьбы. Тут и вышки с мощными прожекторами, и система видеонаблюдения, хорошо замаскированные, видимые для опытного глаза датчики периметра. Но больше удивили стационарные, вкопанные в землю и укрытые грунтом бронеколпаки огневых точек. На удивлённый взгляд, Валентин только ответил: «Потом сам всё узнаешь».

– Значит, вместо Артёма будешь?

– Не только. Рок на постоянный контракт. Я как раз Артёма и Данилу забирать с объекта приехал.

– Понимаю. Сокращение, оптимизация… Сколько таких пережил в своё время и не упомнишь. По опыту скажу, что любое сокращение штатов, приводит к его увеличению и самое удивительное, что не среди исполнителей, а среди начальников и проверяющих, – хмыкнул Петрович, но в его голосе Рок распознал недовольство.

– Петрович, не бубни. Заказчик требует, мы исполняем.

– Справишься?

Рок сразу не понял, что вопрос адресован ему, но когда повисла пауза, сообразил:

– Справлюсь. Опыт есть.

– Что опыт есть, заметил. Вон, как осторожно, мельком, обращал внимание, фиксировал специальное оборудование. Ну, что скажешь, диверсант? Или наоборот?

– Не стесняйся, – вступил в разговор Валентин, – Петрович не просто начальник, но и представитель заказчика с неограниченными полномочиями. И в курсе, и тебя, и всех прибывших, и причин, почему приходится менять штат основной смены.

– Да, снайпер-диверсант, – выдохнув, ответил Рок. Он думал, что былое осталось в прошлом, но не отпускает его служба. И Виталик не просто так появился в его жизни, и этот Петрович не простой человек. Так что Рок подумал ничего не скрывать, ну или почти ничего. – Если по основной специальности, то в зависимости от поставленной задачи, зайду в любой дом, выкраду любой предмет. Если нужно выкрасть человека, то будет труднее, но за три-четыре дня подготовки и при соответствующей экипировке, задачу выполню.

– О, как!!! – хмыкнул Петрович.

– Так же есть опыт противодиверсионной работы, и этому обучали, – поспешил ответить, чтобы не задавали лишних вопросов, типа: «Как? А точно сможешь? А давай проверим».

– Так что, Петрович, принимай. Великолепного спеца привёз! – победно произнёс Виталик.

– Ну, да. Ну, да. Ладно. Давайте спать ложиться. Гостевые комнаты подготовлены, а завтра с восходом солнца поедите дальше, чтобы по жаре не трястись.

Скромно обставленная комната, где из мебели только самое необходимое: стул, тумбочка, шкаф и кровать напомнила Року первые месяцы, проведённые в учебке, куда попал на переподготовку. Такая же стандартная мебель, такая же стерильная чистота и отсутствие элементарного комфорта…

– Впечатлил? – оставшись наедине с Петровичем, спросил Виталий.

– По нему видно, что ещё от войны не отошёл, а сколько лет-то прошло? Синдромом не страдает?

– Каким?

– Сам знаешь, каким. Его обычно по последней случившейся войне называют.

– Все проверки, как открытые, так и закрытые, прошёл – психологически устойчив.

– Это я понимаю. Но сам, что думаешь?

– Я в нём уверен, – немного подумав, ответил Виталий.

– Хорошо, что задумался и только потом ответил. Значит, действительно уверен. Ладно, иди спать. Завтра вправду рано вставать. Жара стоит такая, что кондиционеры не справляются, а вам в гору лезть. Так что лучше выехать как можно раньше.

Ночная прохлада сменилась удушающим зноем. Только десять часов утра, а температура за бортом мобиля выше сорока четырёх градусов по Цельсию. Мобили медленно, но уверенно ползли вверх по извилистой горной дороге. Рок с задумчивым видом сидел, смотря за мелькающим в окне монотонным пейзажем. Целый год ему придётся провести в горах, откуда неоднократно едва уносил ноги. Зарекался ведь больше никогда в жизни не бывать в горах! Ни акрофобией, ни агорафобией он не страдал, но неприятные воспоминания, связанные с горами, не отпускали.

– Рок, о чём задумался? – вернул в реальность вопрос Виталия. Он сидел впереди в трёхрядном пассажирском отсеке микроавтобуса.

– Гадаю, почему такие меры безопасности в обеспечивающем лагере. Ведь, как понял, основной объект охраны в горах.

– Хороший вопрос задал. Давай, подсяду ближе и чтобы не гадал, расскажу сложившуюся диспозицию, – усевшись на соседнее кресло, Виталий продолжил, – кстати, Петрович был впечатлён твоей уверенностью и чую, что загоняет он своих архаровцев, чтоб жизнь мёдом не казалась, но не в этом суть. Геополитическую обстановку в этом регионе тебе надеюсь рассказывать не надо? – и увидав в ответ только отрешённый взгляд, продолжил, – да, ладно, что совсем новостями не интересуешься? Хорошо, проехали. Время ещё много, как раз ввиду тебя в курс дела. Этот объект начали строить ещё в начале столетия, конечно во время Мировой пандемии приостанавливали строительство, но окончательно не забрасывали, а после ста дней землетрясений, оказалось, что он единственный уцелевший. И заметь, в горах!

– И что в этом такого?

– Вот теперь перехожу к главному. Это не столько исследовательский объект, а целый научный центр, где собраны лучшие умы не только Конфедерации, но и некоторых других стран. Какие разработки ведутся, не знаю. Но уже три раза были попытки прорыва периметра обеспечивающего лагеря. И принято решение усилить охрану основного объекта.

– Не убедил. Легенду только что придумал? – с улыбкой посмотрел на Виталия Рок. Его учили по жестам, мимике лица, даже не зная языка, распознавать ложь. А тут, так явно Виталий старается преподнести желаемое за действительное.

– Тебя не обманешь, – разочаровано произнёс Виталий, – но про попытку прорыва периметра я не соврал. Слишком большой интерес к нему проявляют сопредельные государства, а там, сам понимаешь, лучше перестраховаться.

– Армия, спецслужбы?

– Открыто привлекать армию не стали, а спецслужбы работают в рамках своих задач. Если заметил, практически все, с кем тебе уже пришлось встретиться или ещё познакомишься по работе – лица с подтверждённым гражданством и получили они его не за выдающиеся заслуги в области науки, а в основном прошли службу в действующих частях.

– Ты про обеспечивающий персонал? – уточнил Рок. С трудом верилось, что профессор Вениамин Сергеевич отслужил в армии в частях постоянной боеготовности.

– Да.

– Прежняя смена чем-то провинилась? Почему меняют?

– Ты про Данилу и Артёма? Так это ротация кадров. Их переводят на другой объект. Тебя кстати тоже, если весь срок контракта отработаешь, на другой объект переведут.

– Не сходится, друг, – покачал головой Рок, – если человек профессионал, то его не надо менять. Только хуже станет. Это лица, занимающие руководящие должности подлежат смене, как помню, не реже чем раз в семь лет.

– У нас своя специфика. Годовой контракт с исполнителем. У тебя, если помнишь, он непрерывный сразу на весь срок.

– Помню.

– В курс дела я тебя введу на месте. Можешь поспать немного. Ещё ехать часа три, если таким темпом. Кстати, по приезду надо будет сдать свой линк. Выдадут другой, служебный.

Вот это известие удивило Рока. Линк – фактически документ, удостоверяющий личность Гражданина. В армии, понятно, когда идёшь на задание, всё, что может идентифицировать человека, сдавалось или менялось на обезличенное, даже нижнее бельё, а тут…

Ехали очень медленно. Солнце уже близилось к зениту, а после разговора с Виталиком вопросов у Рока в голове возникало всё больше и больше, но отступать назад было поздно. Что его ждёт на гражданке? Опять недельные запои вызванные депрессией, при условии, если не посадят за неосторожное убийство.

***

Примерно то же время, Центральная Сибирь. Столица Российской Конфедерации

Средних лет мужчина, едва успевая за сопровождающим, быстрым шагом, шёл по длинному коридору. Возле массивных дверей они остановились.

– Минутку, я доложу, – произнёс сопровождающий и, открыв дверь, вошёл внутрь.

Мужчина остался один. Только сейчас он перевёл дух и немного отдышался. Его – Алексея Антоновича Шапошникова, гражданина Конфедерации – младшего научного сотрудника ВНИИ связи9 сегодня, прям у входа в родной институт, остановили и ничего не объяснив, усадили в мобиль. Многочасовой перелёт, долгая, нудная дорога, где на все вопросы одинаково одетые сопровождающие отвечали: «Приедем на место, вам всё объяснят», окончательно вымотал. Всю дорогу Алексей Антонович мысленно перебирал в уме свои прегрешения, но кроме использования в своих целях мощностей квантового компьютера – гордости института, он не находил. А когда понял, что конечной целью их маршрута станет столица Конфедерации, занервничал сильнее. Буквально полгода назад он направил в Академию наук свои наблюдения и аналитические выкладки, которые, кстати, были сделаны на том самом КваКе10 с просьбой проверить и дать им оценку. Но ответа не последовало. Он уже отчаялся, посчитал, что ошибся и великие умы Академии наук не посчитали нужным сообщить какому-то младшему научному сотруднику, что тот промахнулся со своими выкладками, но другого объяснения своего появления в комплексе административных зданий, где заседает правительство Конфедерации и сам Президент, ему на ум не приходило…