Неявная прелесть

– А меня ты уже не зовёшь? – продолжала навязывать своё общество молодая волчица. – Раньше мы частенько ночевали у тебя…

Это она так на что намекает? Вот же ж сука.

– Денис, я…

– Бэйб, – перебил меня Денис, – давай возьмём Алёну с собой? Потусим до ночи в компашке… Во что-нить рубанём на троих…

У Дениса загорелись глаза. Он любил перекинуться в картишки. Не знаю, откуда это было у него: его друзья предпочитали комп и компьютерные игры. Дэн же обожал карты. Он носил с собою покерную колоду.

– В «Тысячу»? – спросила Алёна.

– Можно…

– Ты знаешь эту игру, гостья? – с пренебрежением бросила она.

– Дэн показывал…

– Показывал… Пффф… – фыркнула она, и мы покинули этот укромный уголок, отправившись к Дэну домой. Мне предстояло теснее познакомиться с его отцом, чему я, не кривя душой, была не очень рада.

Глава 4. Странная игра.

– Герман Александрович, добрый вечер! – Алёна сладким голосом заговорила первой, стоило нам войти на порог небольшого домика почти на окраине посёлка.

– Какая честь, какая честь, – также фальшиво ответил ей отец Дениса. – Давненько у нас в гостях Вы не были, давненько, – и столько патоки было в его голосе, что я поморщилась. И ещё он также странно смотрел на девушку, будто бы облизывая её. Этим же взглядом он взглянул и на меня.

– Здравствуйте, – неловко поздоровалась я, чувствуя себя, как никогда, не в своей тарелке. Мне не нравился отец Дэна, так не нравился, что хотелось тут же уйти, но я посмотрела на своего парня и почувствовала себя чуть увереннее, что ли. Всё это терпела я только ради него.

– Очень приятно, милая. Наконец-то мы можем познакомиться с Вами чуточку ближе, – Герман Александрович протянул мне руку, я подала ему свою, и он поцеловал мне её, задержав в своих шершавых горячих руках так надолго, что мне стало совсем неудобно, и я быстро вырвала её.

– Проходите, детки, – тут же засуетился он. Дэн первым прошёл вперёд, и из глубины дома раздалось его: «Воу».

– Папахен, ты кого ещё на ужин пригласил? Королеву Елизавету? – выкрикнул он.

– Вас ждал, детишечки, вас, – ответил его отец и, почему-то, взглянул на Алёну. А та ему глумливо ухмыльнулась в ответ. А потом волчица перевела свой взгляд на меня, он полыхнул ненавистью. Но она быстро взяла себя в руки и продолжила своим «медовым» голоском:

– Да, я уже соскучилась. А здесь всё осталось, как было. Вот на этом диване мы с Дэнчиком играли в детстве, а вот в этой кладовочке прятались друг от друга. А тут…

Она так бы и продолжила своё щебетание, но из боковых дверей выглянул Денис и сказал:

– Ну, вы скоро там? Я ужасно хочу жрать…

– Да, дамы, поспешим. А то молодой растущий организм Дениса требует питания, – засуетился Герман Александрович.

Мы вошли в большую гостиную, где был красиво накрыт стол, как на праздник. Посередине его стояла большая ваза с полевыми цветами, четыре большие тарелки с красивым узором расположились на четырёх сторонах его. Рядом – приборы и фужеры для напитков.

– Папахен, ну, что? Садимся? – спросил Денис отодвигая свой стул. За мной поухаживать он позабыл. Я уже хотела отодвинуть стул сама себе, но отец Дэна оказался быстрее:

– Присаживайся, – и я в это время опять почувствовала на себе ненавидящий взгляд Алёны.

Но, так как Герман Александрович поухаживал и за ней, опять включила свою медовость.

– Благодарю Вас. Как же я рада снова побывать в вашем гостеприимном доме! Вспомнила сразу своё детство. Как мой папахен сва… уезжал по делам, так я и сбегала к Дэнчику в гости. У вас тут пахло свободой, – захихикала она, поглядывая на Дениса.

– Ну, что там есть пожрать? – Денис был неподражаем в своём отсутствии манер.

– Кому наложить супа? А горячее на кухне. Алечка, не сходишь со мной? – я представила, что останусь с отцом Дениса наедине и замерла почти от ужаса.

– Я схожу, – бросила ревниво Алёна и поднялась со своего места. Я же вздохнула с облегчением.

– Денис, давай налью супа? – предложила я парню.

– Бэйб, давай. А то жрать хочу – не могу, а тут папахен со своими выкрутасами. Не думай, бэйб, у нас всегда всё по-простому, что это на него нашло – не пойму. Не знал же он заранее, что к нам причалит Алёнка? – сказал Дэн и громко заработал челюстями. Да, мужчины любят поесть. – Не мойму только, кто готовил? Опять тётя Катя, что ли приходила? Ведь папахен с ней разбежался давно…

Мне было всё равно, кто готовил ужин в семье Спеловых. Аппетит у меня пропал.

Алёна и отец Дениса появились минут через десять. Он нёс блюдо с огромным запечёным гусем, а Алёна – небольшой салатник с крышкой, скорее всего, гарнир.

Алёна опять выглядела примятой. А Герман Александрович стал ещё более масляным.

– Не соскучились без нас? Алёна разогревала картошку, вот мы задержались. Ну-у-у, сын, куда ты так спешишь? Начал кушать без нас. Разве так можно?

– Папахен, не кипишуй. Тут все свои. Не знаю, что ты тут изображаешь. Я голодный, как собака…

И все трое засмеялись этой незамысловатой шутке.

Мне пришлось сделать вид, что тоже весело, но компания к веселью совсем не располагала. Поэтому я уткнулась в свою тарелку и только прислушивалась к разговорам за столом. В основном, говорил отец Дениса. Но и Алёна иногда добавляла: «А помнишь, Дэнчик, как мы с тобой…» И стоило только добавить одно из трёх: гуляли, играли и сбегали из дома.

Можно было бы послушать про детство Дениса, но одно присутствие во всех его похождениях Алёны делало это просто невыносимым делом. Поэтому я молчала, либо отвечала односложно. Еда мне не лезла, и пары ложек хватило, чтобы я сидела, ковыряясь в тарелке и думая о том, что нужно чуть потерпеть, совсем чуть-чуть, и этот день закончится. И я вернусь в свою комнату, а завтра…

– Алечка, тебе не понравилось? – услышала я вопрос просто чудом.

– Что? А-а-а, нет, вкусно, конечно же… Да, то есть… – и смутилась. Нужно было реабилитироваться.

– Тогда почему ты ничего не съела? Гусь запечён по моему фамильному рецепту. Я очень старался.

– Вы запекали его сами? – я отрезала небольшой кусочек и отправила его в рот. Мясо было нежным с какими-то тонкими травами.

– Бэйб, папахен никогда сам не готовит. Раньше к нам ходила тётя Катя, а, теперь, я даже не знаю, кого ты попросил, – сказал Денис, глядя на отца.

– Есть одна женщина. Мы с ней дружим, и она помогла мне.

Почему-то в этот момент я посмотрела случайно на Алёну. Её глаза, показалось мне, сверкнули жёлтым. «Она в бешенстве», – решила я, и мне сильнее захотелось, чтобы вечер подошёл к концу. Такую Алёну я побаивалась. Если она набросится на меня, то мне, полукровке, не тягаться с настоящей волчицей, совсем!

И тут я увидела, что Герман Александрович смотрит на меня, провожая каждый положенный мною в рот кусок, голодным взглядом. Я чуть не подавилась.

– Спасибо, всё было очень вкусно, – сказала я, подняв взгляд на мужчину. И подумала: «Неужели Денис не видит, как его отец смотрит на меня? Так не смотрят на девушку своего сына. Так смотрят на ту, что собираются уложить в постель.» Мне эта мысли показалась омерзительной, и я опять уставилась в тарелку, пытаясь себя не выдать. Нужно было срочно поговорить с Денисом, чтобы он отвёз меня в город. Билет можно было бы поменять и удалённо, но я предпочла бы сделать это в кассе аэропорта.

– Опять ты таскаешь сюда очередную тётку, женился бы уже. Не надоело их менять? – резко высказал отцу Денис, а с лица Германа Александровича сразу слетело приторное выражение. Но он сдержался, бросив краткие взгляды на меня и Алёну.

– Денис, ну, ты же понимаешь, что твоя мама была моей истинной, и другой такой у меня уже не будет. А просто так жить с чужой для меня волчицей – я не хочу. Моему волку это претит!

– Волку… – почему-то хмыкнула Алёна. А меня заинтересовало другое:

– Истинная? Что это значит?

– Да, моя мутер с папахеном были истинной парой. Так говорят о тех, кого связала сама волчья суть.

– А как это?

– Волков тянет друг к другу, и тянет так, что они жизни друг без друга не представляют. А когда погибает один, то вскоре сходит с ума либо гибнет и второй, – ответила мне Алёна, насмешливо глядя на Германа Александровича. И тут, мне кажется, я и увидела настоящее лицо отца Дениса. Оно выступило, пускай и на мгновение, но выступило, убрав всё то наносное, чем пытался замаскировать свою суть этот оборотень. Фальшь слетела, выпустив наружу жестокость и презрение ко всем, даже, мне показалось, и к собственному сыну. Но это продлилось недолго, всего лишь мгновение. Я не знаю, увидела ли Алёна тоже самое, что и я, но больше она не насмехалась над отцом Дениса, лишь молча делала маленькие глотки из винного бокала.

А я подумала: «А почему отец Дениса жив, разве волки не могут друг без друга?» Но спрашивать у него я ничего не собиралась. Этот человек мог и врать, чтобы, к примеру, успокоить Дениса на счёт его родной матери и того, почему он до сих пор не привёл в дом спутницу жизни.

– Ну, что, бэйби, теперь перекинемся в картишки? – сказал Дэн, пересаживаясь со стула на большой кожаный диван и вольготно устраиваясь на нём.

– А убрать со стола? – жеманно проговорила Алёна. – Давайте, я помогу.

И она с превосходством взглянула на меня, вставая со своего места и начиная собирать тарелки.

– Я тоже могу помочь. Вдвоём быстрее справимся. Значит, быстрее сядем играть, – сказала я.

– Ну, что вы, деточки, – проворковал Герман Александрович, опять облизнув меня своим сальным взглядом, – я – хозяин, и мне убирать со стола. А вы идите развлекайтесь. Да и плохая эта примета – мыть посуду в гостях. К несчастью…

– Я не верю в приметы. А про такую я даже не слышала, – бросила Алёна, быстро удаляясь в сторону кухни с собранной посудой.

Я начала собирать приборы, и Герман Александрович вдруг подошёл сзади и начал забирать их из моих рук, как бы невзначай прижимаясь бёдрами к моей пояснице. Меня передёрнуло. Я слышала рассказы подруг об извращенцах, прижимающихся к юным девушкам в общественном транспорте, но то происходило в толпе, а, чтобы вот так, явно, на глазах у собственного сына…

Я неловко вывернулась из объятий мужчины, в которые он заключил меня, делая вид, что убирает со стола, и бросила взгляд на Дениса. Тот тасовал колоду, глядя куда-то в пол и о чём-то призадумавшись.

– Денис, – я решила бросить всё и пошла к своему парню, – а в какую игру мы сыграем?

– Можем в преферанс в четыре руки, или в тысячу, или забьём козла…

– О-о-о, нет – нет, на меня, детишечки, не рассчитывайте! Не люблю я это дело…

– Ок, тогда тысяча!

– О чём это вы? – раздался Алёнин голос от дверей.

– Втроём лучше всего играть в «Тысячу», так что поторопись, бэйб.

Денис привстал, куда-то нажал и что-то выдвинул, и угол большого дивана превратился в низкий журнальный столик. Выкатив его, сам присел на угол, и мы тоже присоединились к нему. Я заняла место чуть с боку, а Алёна уселась напротив Дэна.

Всю игру она улыбалась ему приторно-фальшиво, трогала себя за талию и бёдра, грызла карандаш, которым мы записывали ставки. Денис, к слову, не вёлся на её подначки, а всё время посматривал на меня, иногда касаясь моей руки. Я от этого просто таяла, как мороженое. Ни противная Алёна, ни отвратный папаша Дениса, никто не мог помешать мне быть счастливой здесь и сейчас!

Я думала, что Алёна поймёт, что Дэн не обращает на неё внимание, как на женщину, и успокоится, даст нам побыть наедине, просто поговорить. Поэтому я тоже показывала, что это – мой парень, по-всякому дотрагиваясь до него, отряхивая плечо футболки от невидимого мусора, слегка толкая его плечо своим, когда он рассказывал анекдоты или травил свои мужские шуточки ниже пояса.

Но Алёна в такие моменты либо отворачивалась от нас, либо делала вид, что изучает колоду, которую тасовала, либо уходила, типа, попить, а потом продолжала гнуть свою линию, как ни в чём не бывало!

Вечер тянулся и тянулся, но ближе к полуночи во дворе раздался автомобильный сигнал.

– О-о, кажется за нами приехали. Папахен отправил своего помощника, чтобы тот довёз нас до дома! – подскочила Алёна. – Что сидишь? Собирайся, уезжаем, – приказала она мне.

Я с тоской посмотрела на Дениса.

– Бэйб, ну, ты знаешь, что не могу тебя оставить у себя…

– Знаю. Дэн, а ты не собираешься в город в ближайшие дни?

– Собираюсь. Завтра, кстати, но по делам с отцом. Нужно прикупить запчасти для нашей тачки, и поменять масло в мерседесе у альфы.

– А со мной? Мы могли прогуляться по торговому центру… Любому! Сходить в кино… И ещё мне нужно в аэропорт.

– А туда зачем? – Денис подозрительно взглянул на меня, вставая. Я поднялась следам. Действительно, пора было прощаться. Но так не хотелось! – Только не говори, бэйб, что собралась свалить от меня. Это был бы просто кринж! Ну, ты же так не поступишь со мною, бэйби?

И Денис ловко, как во время медленного танца, притянул меня к себе, крепко обнял и уткнулся мне прямо лбом в лоб, соедини наши носы. Это было так забавно и романтично!

– Нет, Дэн, не поступлю, – прошептала я ему прямо в губы.

– Хорош лизаться, карета ждёт! – крикнула нам почти в ухо Алёна, и мы отпрыгнули друг от друга, будто подростки, застуканные во время курения за углом.

– Пока, бэйб, я что-нить придумаю насчёт кино и прочего, – сказал он, усаживая нас на заднее сидение небольшого тёмного автомобиля того мужчины, что я видела в доме альфы.

– Пока. Я тебе напишу! – и я мечтательно улыбнулась. Алёна сидела и копалась в своём телефоне, размером с небольшой планшет. Я отодвинулась от неё как можно дальше, прижавшись к двери. Мне было так хорошо легко на душе, как давно уже не было!

Я передумала уезжать. Поступить таким образом – это, значит, разрушить доверие Дениса, моего Дениса… А я не хотела этого, поэтому решила, что буду терпеть, терпеть и эту противную Алёну, и вообще всё. А что: живу бесплатно, кормят тоже на халяву. Ол эн клюзив почти…

– Хорош лыбиться, приехали! – услышала я. И только что поняла, что автомобиль стоит, шофёра за рулём нет, а рядом с противоположной дверцей стоит Алёна и недобро смотрит на меня. – Идиотка…

Последнее было сказано так тихо, что будь я человеком, то не услышала бы сто процентов. Но слух у меня был почти такой же, как и у чистокровных оборотней. Эта мымра оскорбила меня!

– Сама такая, – бросила я в ответ. Плечи Алёны напряглись, но она отвернулась и пошла в сторону своего дома. Я тоже. Когда Алёна вошла в холл, я повернула в сторону качелей в саду. В этот дом входить мне не хотелось, и я решила немного развеяться.

Небо было тёмным и чистым. Сияли звёзды. Уже взошёл молодой месяц. Свежий ветер заставил меня зябко повести плечом. Всё же я было недостаточно тепло одета. Я качалась туда-сюда, легко отталкиваясь от земли. Качели слегка поскрипывали. Я мечтательно прикрывала глаза, вспоминая объятия и поцелуи Дениса. Я была счастлива.

– Вот ты где! – раздался писклявый голос Алёны. – А мы тебя обыскались!

Алёна пришла сюда вместе со своим отцом – альфой Жданом Черновым. Он недовольно поглядывал на меня.

– Мне захотелось прогуляться, – ответила я. Скажите, если нельзя.

– Ну, почему же, можно. Дочь слишком близко приняла к сердцу то, что нужно тебя опекать. Алёна, не приставай к гостье. Извините, мне ещё нужно сделать один звонок…

И альфа ушёл. Я же остановила качели и собралась идти спать.

– Спокойной ночи, – попыталась быть вежливой, но моя попытка не удалась.

– Характер свой показываешь? Ну-ну… Приехала тут…

– Алёна, – обернулась я к ней, – объясни, пожалуйста, что я тебе сделала? Отобрала Дениса? Так вы же не встречались с ним. Детская дружба не в счёт. Или что?

– Нужен он мне… Не бери много на себя, будто знаешь, какой Дэн на самом деле! И вообще… Надеюсь, что тебя тут скоро не будет!

Я не знала, что ей ответить. Мне не хотелось оставаться у Алёны в доме, но и взять свои слова обратно, сказанные Денису я не могла. Поэтому я сказала ей:

– Я не могу сейчас уехать, ты же знаешь! Поэтому прошу тебя, отстань от меня по-хорошему, пожалуйста!

Алёна самодовольна усмехнулась:

– Какая же ты… жалкая!

А потом я опять осталась одна в саду. Мне на мгновение показалось, что за деревом кто-то стоит. Но потом это ощущение пропало, а холодные мурашки пробежали по спине, и я поспешила в дом.

Глава 5. Гонки.

Ночью я долго ворочалась, вспоминая классическую русскую литературу, практически всю рассказывающую про муки любви. Теперь и я могла сказать, что знаю об этом наверняка: любить равно страдать.

Я тосковала по Денису, по его рукам, губам и улыбке. А уж его даже самые невинные поцелуи сводили меня с ума. А кожа… Какая горячая и гладкая у него была кожа!

Я думала и о том, почему Денис не спешит сделать меня своей. Секс в нашем возрасте уже норма, вот Юлька уже четверых партнёров сменила, и не со всеми она встречалась. А тут – серьёзные отношения и отсутствие секса… Заставит такое призадуматься! Хотя, это превозносило Дэна ещё сильнее в моих глазах. Берёг же!

Утром за завтраком я, соответственно, была сонная и не выспавшаяся. Алёны за столом не было, и я завтракала с альфой и его помощником. Они опять обсуждали какие-то дела. Я вяло возилась в тарелке и откровенно клевала носом, поэтому смысл их обсуждений от меня ускользал. Альфа говорил о каком-то всеобщем собрании, что ожидалось в Озерках, да о разделах или переделах. Мне было всё равно. Извинившись, я быстро ушла к себе, досыпать.

В комнате я увидела женщину в униформе. Она, когда я вошла, отскочила от тумбочки. Я подумала: «Хорошо, что я все свои вещи держу в сумке и не пользуюсь чужой мебелью. Ведь она сто пудово обыскивала всё тут. Только вот по чьему приказу – неизвестно. Хорошо, если альфа просто решил проверить незнакомую девицу, что принял у себя в доме. А если это была Алёна?»

– Извините, – женщина толкнула меня плечом, выходя. Я же заперла дверь и завалилась спать. «Нужно занять себя физическими нагрузками перед сном», – было моей последней мыслью.

Проснулась я уже далеко за полдень. Косые лучи солнца просвечивали сквозь тонкую вуаль на окне. Я быстро открыла экран телефона: мне, слава Богу, никто не звонил. Я потянулась, а потом быстро подошла к окну. На улице, видимо, было очень жарко. Знакомая мне женщина при помощи шланга поливала растения в саду. Она резко подняла голову и посмотрела прямо на меня. Взгляд у неё стал хищным.

«Она следит за мной», – поняла я. Кожа покрылась мурашками. Может, всё же стоило позвонить Дэну и попросить его выделить день для поездки в город? Я начала ему набирать, но абонент был недоступен. Наверное, опять забыл зарядить телефон. Денис иногда отличался феноменальной рассеянностью. Я же любила чёткость и порядок. Мы поэтому и были гармоничной парой, дополняли друг друга. Нам об этом только ленивый не сказал!

Подумав, чем заняться, я решила спуститься на кухню и попросить себе кофе, либо сделать самой. А потом почитать в электронном виде заданную нам на лето литературу.

Кухня меня встретила тишиной и идеальной чистотой. Я осмотрелась. На столешнице стояла кофе машина, небольшая и современная. Я, в принципе, могла с ней справиться, но трогать чужую технику в чужом доме мне было как-то не очень удобно. Поэтому я решила ограничиться кухонной сушилкой, растворимым кофе и чайником. Но когда я открыла дверцу шкафа, чтобы взять себе чашку, раздались шаги, и на кухню вбежала домработница, которая пять минут назад поливала на улице цветы.

– Что Вам тут нужно? – неприязненно произнесла она. Я вздрогнула.

– Я хочу найти чашку, чтобы выпить кофе. Или нельзя?

– Почему же, можно, – тон её стал более спокойным, но мне показалось, что менее неприязненным он не стал. Она подошла к кофе машине и включила её. По кухне поплыл чудесный аромат.

– Готово, – бросила она, замерев рядом с чашкой кофе.

– Благодарю Вас, – я взяла чашку, поставила её на блюдечко и отправилась к себе, так как под таким пристальным взглядом я не смогла бы сделать и глотка.

– Посуду потом принести! Я не буду бегать по всему дому и собирать её! – сказала она мне в спину.

– Хорошо… – ответила я и поспешила прочь.

Выпив кофе, я читала и читала, пока не поняла, что хочу есть. Завтрак я в себя впихнуть так и не смогла, а вот обед проспала. Значит, нужно было дождаться ужина. В животе забурчало.

И тут на улице, прямо под моим окном, раздался женский смех и голос Дениса. Какого…?

Я поспешила вниз.

– Хай, бэйб! Ссоррян, я тут так замотался, что забыл тебе звякнуть, – как ни в чём не бывало, заговорил Денис, улыбаясь от уха до уха. Его белоснежные зубы сверкали на контрасте с загорелым лицом. Алёна же скривилась и поспешила уйти:

– Я переодеться. Устала – пипец как!

– Давай, бэйби, жду!

– Ждёшь? – переспросила я.

– Не придирайся к словам, сладкая бэйб… Мы с Алёной тут решили стрит трэйсануть. А ты будешь нашим судьёй. Согласна? – И Денис приобнял меня и хотел притянуть к себе, но я воспротивилась. – Не токсись, бэйб. Мы с Алёной только что встретились, прямо рядом с калиткой. Ты не веришь мне? На камерах охраны все пруфы есть.

– Денис, я верю. Просто проверяй, пожалуйста, зарядку на телефоне! Я же тебе миллион раз говорила уже.

– Не кисни, бэйб. Выключай училку. Я всё понял.

Когда Денис так улыбался мне и так меня обнимал – мне любые проблемы были ни по чём, я была счастлива!

Денис ужинал с нами, альфы дома не было. За столом Алёна вместе с ним обсуждала только тачки. Мне, конечно, нравились некоторые автомобили, но у нас с тётей своей машины не было, а завидовать соседям я была не приучена, поэтому в этой теме совсем не разбиралась. Поэтому весь ужин сидела молча, даже не пытаясь привлечь внимание Дениса. Да и Алёна сегодня явно была на другой волне и разговаривала свободно и уверенно, явно о том, что она хорошо знала и в чём разбиралась.

Куда-то пропали жеманные нотки в голосе, ушла игривость и пошлость. Я внимательно слушала ребят, в чём-то завидуя Алёне, что она может спокойно разговаривать на те темы, что интересны Денису, а тот внимательно слушает её и советуется.

Единственное, что резало мне слух, это была помешанность обоих на слэнговых словечках, англицизмах, что были, видимо, признаком некоей «крутости», и иногда я прятала улыбку, особенно когда их речь явно зашкаливала в своём абсурдизме.

– А что, твой папахен не задонатит тебе на новую тачку?

– Не-е, после прошлого раза – не варик. Но ездить на битой – такой кринж…

– Ну, погнали, бэйбы? Хватит чилить!

И мы на машине Алёны – маленьком «порше» без верха лимонного цвета, добрались до дома Дениса. Там я пересела в его автомобиль. Вернее, как я поняла, авто его отца, что усердно все эти дни чинил мой парень. Это была «мазда» тёмно-синего цвета, сразу видно, что старого образца, но с низкой спортивной посадкой.

Так, на двух машинах, мы выехали из посёлка. По дороге я увидела много огней в лесу. Оттуда доносились звуки музыки, шум двигателей и громкий смех.

– Там наша турбаза, бэйб. Сейчас у альфы гости, а в посёлок они попасть не могут. Поэтому тусят здесь.

– А-а-а, понятно, – ответила я и тут же забыла и про огни, и про турбазу, и про свой вопрос: мы выехали на широкую прямую дорогу, которая проходила по берегу глубокого и широкого лога. Кое-где её освещали фонари, но основным источником света был месяц. Зрелище было по

Денис резко затормозил. И я чуть лбом не врезалась в переднее стекло.

– Ты чего? – испугалась я.

Ты сейчас встанешь во-о-он туда, где кустик, на обочину и развернёшь белую ленточку от обочины до обочины, – Денис вынул из багажника небольшой пакет, – а потом просто смотри внимательно: кто пришёл первый, о-кей, бэйб? Мы забились с Алёной на тусу в крутом клубешнике «Башня» в следующую субботу. Если хочешь потусить на халяву, то болей за меня, бэйби.

И Денис обнял меня и поцеловал в губы. Раздался резкий автомобильный сигнал. Это Алёна так выражала своё недовольство нашей задержкой. Я быстро выскочила из машины на улицу и ещё раз осмотрелась: впереди темнел клочок соснового леса, справа был небольшой пригорок, а слева светлым пятном выделялся пологий песчаный склон.

Я развернула ленточку, а Денис и Алёна выровняли свои автомашины по одной линии.

– Махни нам, бэйб! А потом смотри в оба! – крикнул мне Денис, и я побежала на старт.

По моему взмаху, машины, до этого просто рычащие двигателями, рванули вперёд. Позади меня белела ленточка. Осознав вдруг, что я одна стою в этой темноте, я немного испугалась. Посветила вокруг телефоном, прислушалась, но кроме стрекотания кузнечиков и небольшого гула в кронах деревьев вдалеке, ничего слышно не было. Где-то отдалённо ревели моторы, и я по звуку поняла, что гонщики вернуться сейчас с той же стороны, откуда мы приехали. Видимо, где-то дорога давала круг.