Лето. Море. Смерть

Беспомощная нагота убитой и невозможность её прикрыть, остановили Дину. Она перестала снимать и выключила камеру, вдруг ощутив весь ужас смерти – беззащитность мертвого перед миром живых.

– Послушайте, журналист издания "Любимый город", – раздалось за спиной. – Все материалы пришлете мне на почту.

Дина все ещё смотрела на мертвое тело в сочной траве. На голубой кофточке засохла и потемнела кровь, а на шее девушки отчетливо виднелась узкая темная полоса.

– Как её убили? – спросила Дина все ещё не отрывая глаз от жуткой картины.

– Задушили. Порезали. Наверное изнасиловали. В каком порядке скажет вскрытие. Меня зовут Шилов. Алексей Юрьевич. Следователь, – представлялся он как-то не очень охотно. – Вы откуда здесь?

– Мне позвонила подруга, – ответила Дина, поворачиваясь к нему.

– Покажите, что вы там наснимали? – Шилов протянул руку и Дина, чувствуя себя нашкодившей школьницей, отдала смартфон. – Итак, вам позвонила подруга…

– Я была у неё вчера. Мы засиделись. Она просила позвонить. А я не позвонила. Утром её сосед нашёл… труп. Она вызвала полицию.

Следователь оторвался от снимков и недоверчиво посмотрел на Дину:

– И что же, она теперь всех своих друзей будет обзванивать?

– Она испугалась, что со мной что-то случилось! Я живу там, – Дина махнула рукой в сторону дома. – Здесь одна дорога. Через парк. И вечером ходить страшно. Темно. Фонари не горят.

– Экономите на такси?

– Мы выпили. Я хотела пройтись.

– Во сколько это было?

– Около одиннадцати.

Шилов вернул Дине смартфон и достал свой. Включил диктофон.

– Что-то заметили подозрительное?

– Кто-то бежал за мной, – призналась Дина.

– Вы уверены?

– Да, – вчерашний страх стал у горла липким комком. – Я побежала в супермаркет.

– А потом?

– Попросила друга отвезти меня домой.

– Телефончик друга.

– Я не знаю.

– Как же вы его попросили?

– Я встретила его в магазине!

– Отлично. Имя. Фамилия.

– Он просто отвез меня домой! – воскликнула Дина. – При чем он здесь вообще?!

– Давайте это мы сами решим, хорошо? На днях подъедете к нам. Для более детальной беседы. Мы вызовем. Номерок продиктуйте. Телефонный. И домашний адрес… Ага… Теперь идите по своим делам, Дина Гладышева. И держите рот на замке. Помните о тайне следствия.

Дина ушла. Нет, не домой. Она поплелась в магазин. Там находился ближайший кофейный автомат и сейчас ужасно хотелось выпить сладкого латте.

– Привет!

Когда Дина вышла из супермаркета со стаканчиком кофе в одной руке и миндальной булочкой в другой, у входа её ждал Дан.

– Привет, – пробормотала она, обходя его и спускаясь по ступенькам. Дина собиралась стать в тени магнолии и позавтракать. – Ты опять вышел на шоппинг?

– Нет. Слежу за тобой, – рассмеялся Дан. – Увидел в окно и спустился. Мне кажется, мы вчера как-то очень непонятно расстались.

– Тебе кажется, – холодно ответила Дина, откусывая кусок от миндальной булочки, которая оказалась вчерашней.

– А что ты здесь делаешь? – спросил Дан, решив, очевидно, зайти с другой стороны.

– В парке нашли труп, – ответила Дина. – Я должна была быть там, как журналист!

– Журнали-и-ист?! – Богдан удивленно окинул ее глазами и рассмеялся.

– Что?!

– У тебя футболка наизнанку и на подбородке зубная паста, – пояснил он и протянул руку, чтобы эту пасту оттереть.

Дина отшатнулась, пролив на асфальт кофе и опустила глаза на футболку – и правда надета наизнанку.

До чего же она имела нелепый вид перед всеми этими полицейскими! Щёки немедленно вспыхнули.

– Поднимемся ко мне? – предложил Дан. – Приведешь себя в порядок.

– Не хочу, – Дина сделала большой глоток кофе, который оказался едва теплым и без сахара.

– В этом автомате кофе дерьмо.

– Я никуда не пойду! – довольно грубо отрезала Дина. – А тебе, кстати, могут позвонить! И спросить! Как ты провел вчерашний вечер.

– О, ты и меня потянула? Нельзя было смолчать, нет?

– Так вышло!

Он смотрел на нее какое-то время молча, едва сдерживая улыбку, потом снова примирительно предложил:

– Дин, пойдем ко мне? Ну что ты как маленькая, а?

Она нахмурилась, кусая булку и слизывая с губы сахарную пудру. Понимала, что упрямство правда, про "детский сад штаны на лямках" но все как-то так вдруг завертелось, что она не успевала за событиями. Вот Дан, вот её к нему чувства, вот девушка в парке – кружевная кофточка и глаза в небо.

– Хорошо, – сдалась Дина. – Но ты должен понимать, что это… Ничего не значит!

– Ок. Я понимаю.

Он уже шёл впереди, сунув загорелые руки в карманы широких джинсовых шортов, а Дина плелась следом, доедая булочку и любуясь его затылком и широкими плечами под светло-голубой футболкой.

Глава 7

У Дана

Первое, что сделала Дина оказавшись у Дана в квартире закрылась в ванной, чтобы переодеть футболку и смыть с подбородка и волос зубную пасту. Злилась на себя за то, что перед выходом даже не посмотрела в зеркало.

– Позавтракаешь со мной? – спросил Дан, когда она вышла. – Кофе, глазунья и сосиски.

– Просто кофе, – Дина села за стол–стойку пристроив сумку на спинке стула. Старалась делать вид, что все в порядке и её совершенно не заботит то, в каком нелепом виде она сегодня бегала по городу.

– Поздно. Я приготовил на двоих, – Дан поставил перед ней тарелку с яичницей и подмигнул: – Дружеский завтрак.

– Я совсем не собиралась завтракать, – хмуро пробормотала Дина.

– Будь более гибкой. Иногда стоит выйти за рамки своих планов и ожиданий.

Дина удивленно подняла на него глаза. Дан раньше не был замечен за цитатами из попсовой психологии. Он в только загадочно улыбнулся и сел напротив, собираясь есть.

– Это просто завтрак, Дин. Ты не хочешь отношений. Со мной. Ок. Я принимаю. Но мы же можем быть друзьями. Правда? Что мешает?

Дина не ответила. Не ожидала услышать такое. Потому что считала Дана не тем паренем, что согласится на френдзону.

– Ешь, ешь, – рассмеялся он. – Завтрак стынет.

– Ты ведёшь себя странно, – пробормотала Дина, и взяла вилку, что бы отрезать кусочек глянцевой глазуньи.

Она считала, что для человека пережившего одну измену и один отказ, Дан подозрительно оптимистичен.

У Дины зазвонил телефон – набрал сам шеф и пришлось встать из-за стола и отойти в дальний угол квартиры, прежде, чем снять трубку.

– Гладышева! – сразу отвратительный признак – Шеф называл подчинённых по фамилии только в исключительных случаях. – Тебе неймётся?! Куда ты лезешь?

– Я не лезу, – не очень уверенно ответила Дина.

– Мне звонили из полиции! О тебе! Что ты там за снимки делала? А, к черту! Удали! Немедленно удали! Слышала? Если хоть что-то, хоть где-то всплывет, будешь уволена в один день! Ты поняла?

– Я поняла, – глухо сказала Дина.

– Заруби себе на носу, Гладышева – никакой работы в отпуске! Запрещаю! Еще один инцидент и ты положишь мне на стол свое удостоверение! Валентина Дмитриевна пишет приказ об увольнении! Будешь лезть в это дело, я просто впишу число! Ты полетишь, Гладышева, с формулировкой про несоответствие занимаемой должности! Ты меня поняла?

– Поняла, – прошептала Дина, а в глазах стояли слезы.

– Не слышу! – орал Подкроватный.

– Я все поняла! – выкрикнула Дина.

– Отбой!

Шеф бросил трубку. Дина некоторое время еще посточла глядя за окно на залитую солнцем улицу и стараясь не разреветься. Когда на неё орали всегда хотелось плакать.

– Кто звонил? – спросил Дан. Он уже расправился с яичницей и пил кофе.

– Шеф. Требовал не сметь лезть. Грозил увольнением, если буду совать нос в расследование, – она честно выдала все, потому что не могла сейчас врать и выдумывать что-то. – А я ничего и не расследую!..

– Сезон, – развёл руками Дан. – Кому надо, что бы отдыхающие узнали, что у нас тут убивают молодых и красивых?

– Ну да, – кивнула Дина и вернулась за стол. – А откуда ты знаешь, что жертвы молодые и красивые?

– Старых и уродливых никому не жалко, – пряснил Дан. – И никто не хочет расследовать их смерть.

Дина кивнула, взяла вилку и рассеянно резала на части бело-желтую глазунью. На душе было паршиво. Дина не привыкла, чтобы на неё орали. Она всегда знала, как надо себя вести! Знала, что можно и нельзя, и не нарушала правил.

Никогда!

Что это Подкроватный себе позволяет?!

Она со злостью бросила вилку в тарелку и будто очнулась от этого оглушительного звона. Дан сидел напротив и внимательно смотрел на Дину.

– Хочешь, поговорим? – предложил он.

– Не хочу я ни о чем говорить! – огрызнулась и тут же поджала губы – нельзя грубить. Он не при чем. Не виноват, что шеф такой мудак – наорал даже не выслушав её!

– Дин, – Дан говорил не кривляясь. Даже перегнулся через узкую столешницу и деликатно взял ее за мизинец. – Я серьезно предлагаю себя в качестве жилетки… Слушателя. Ну, ты понимаешь? Да? Я готов.

Она смутилась ещё больше и чтобы не отвечать, придвинула чашку кофе к себе и сделала глоток.

– Этот кофе лучшее, что произошло со мной сегодня утром, – похвалила Дина меняя тему и Дан улыбнулся.

И в этот момент раздался звонок.

– Домофон, – пояснил Дан. – Секунду, Дин.

Он подошел к двери справа от которой висел домофон и нажал кнопку.

– Я за вещами! – прозвучал на всю квартиру резкий голос Лены из динамика и Дина едва не подавилась.

– Она быстро, – Дан обернулся к Дине, взмахнув рукой так, словно знал магический пасс, который бы задержал ее. Но Дина приняла решение мгновенно. Схватила со стола телефон, со спинки стула – сумку и решительно направилась к двери.

– Не надо убегать, – Дан загородил собою дверь. – Она заберет свое барахло и уйдёт!

– Вы что, договорились?

– Да, – он не стал отрицать. – Договорились, что она заедет до десяти. А потом я поеду на работу.

Пазл сложился – кажется, Дан заманил Дину в гости совсем не случайно – наверное, хотел показать бывшей, что у него все в порядке и тоже есть личная жизнь.

– Я не хочу вам мешать, – Дина нервно поправила на плече ручки холщовой сумки.

– Дин, – Богдан шагнул к ней и обнял за талию. – Ты, как друг, должна остаться, а не бросать меня в трудной ситуации!

– Убери руки! – строго сдвинув брови потребовала Дина и в дверь позвонили.

– Спасай меня, – шепнул Дан смеясь зелёными глазами и выпустив Дину, открыл замки.

Лена вошла – спина прямая, шёлк длинных волос струится по плечам, светло-желтое платье идеально сидит и красиво оттеняет загорелую кожу. В облаке сладких духов эта девушка была невероятно хороша. Дина, чувствуя свою ничтожность рядом с ее броской красотой, даже сделала шаг назад. Она бы с удовольствием провалилась куда-нибудь предоставив этим двоим самим все решить, но не могла и с места сдвинуться.

– Привет, – небрежно бросила Лена Богдану и удивленно замерла увидев Дину. Светлые глаза в длинных черных ресницах скользнули по сторонам оценивая обстановку – тарелки с завтраком, две чашки. Дина, почти уже на выходе. Сумка через плечо. Футболка мятая. Волосы мокрые.

– Ну, быстро же у вас все, – Лена сделала свои выводы. – Молодец! Хоть и серая мышка, а такого парня подобрала!

– Не нуждаюсь в твоих оценках! – нервно бросила Дина.

Но её мнение гостью не интересовало. Потому что она переключилась на Дана.

– А может, дело в тебе? Бросился на первое попавшееся? А?..

Лена окинула его насмешливым взглядом и потребовала:

– Мои, вещи, Богдан! У меня нет времени!

– Забирай, – он развел руками, все еще стоя у дверей. Наверное, надеялся, что все быстро закончится и он закроет дверь за ослепительной гостьей. Или, предположила Дина, хотел показать, что и пальцем не прикоснулся к тому, что не его.

Лена кивнула, подошла к шкафу с зеркальными дверцами, открыла, и достала с нижней полки большую белую коробку.

Но почему-то не пошла с ней на выход, а положила на покрывало кровати, загадочно улыбаясь.

– Это обязательно? – напрягся Дан.

– Конечно, – гостья сняла крышку и достала наручники отделанные красным мехом. – Я хочу убедиться, что все на месте. Чтобы больше тебя не беспокоить.

Дан шумно вздохнул, скрестив на груди руки. А Лена продолжала неспешно перебирать содержимое – черную плетку с длинными красными хвостами, розовый шарик на чёрных ремешках, какой-то комок из спутанных цепочек и черных полосок кожи.

Дина просто оцепенело смотрела на эту коллекцию и, кажется, у неё в самом деле несколько отвисла челюсть.

– Ты торопилась куда-то? – напомнил Дан Лене, которая как раз достала длинный тонкий ремешок и набросила себе на шею, затянув плотно, как поводок. Обернулась к Дану с улыбочкой:

– Хочешь, оставлю тебе на память?

И Дан психанул – в два шага пересек комнату, схватил коробку одной рукой, Лену другой, и потащил к двери.

– Не трогай меня! – крикнула гостья, пытаясь вывернуться. – Мне больно!

– Счастливого пути! – Дан вытолкнул её на лестничную клетку, сунул коробку и с громким хлопком закрыл дверь.

Он был малиновый. Сейчас это особенно подчеркивала светло-голубая футболка.

– Я тоже пойду, – Дина чувствовала, как ей противно все это, неприятно, липко и душно. И хочется воздуха. – Провожать не надо!

Она выскочила в прохладный подъезд, где в воздухе еще висел сладкий запах духов,

поправила сумку и побежала вниз. Звук шагов гулко отскакивал от стен. Подгонял.

Толкнула тяжёлую металлическую дверь и горячий ветер бросил в лицо пыль. Дина зажмурилась, а когда открыла глаза, то увидела, как Лена садится в темный блестящий автомобиль. Хотела шагнуть обратно в подъезд, что бы переждать, но Лена тоже увидела Дину и тихо что-то сказав водителю, двинулась на встречу.

Дина оцепенело замерла. Отвернуться и уйти казалось трусостью и она стояла, сжимая в потном кулаке ручки холщовой сумки.

– Что, не знала, что у такого хорошего парня есть темная сторона? – пухлые "надутые" губы Лены изогнулись в неприятной усмешке. Ремешок с длинной шеи девица сняла и сейчас проигрывала им, сжатым в тонкой руке.

– Мне кажется обсуждать интимную жизнь некорректно, – сказала Дина твердо, чувствуя, как от волнения на лбу проступает пот.

– А-а-а, – протянула Лена и придирчиво окинула Дину взглядом. – Тогда приготовься к сюрпризам!.. Дарю! На будущее!

Лена выбросила вперёд загорелую руку и к ногам Дины полетел злополучный ремень. Больно хлестнул по щиколотке и замер тонкой змеей свернувшейся у носков белых кед.

Соперница громко цокая высокими каблуками, вернулась к машине. Хлопнула блестящая дверца и авто с ревом умчалось, подняв облако пыли.

Дина подняла с асфальта ремешок. Мягкая плотная кожа. Цепочка и петля на одном конце. Он больше напоминал поводок, чем вещь, которая держит штаны и прикасаться к нему Дине было противно. Она оглянулась в поиске урны, а когда не нашла ничего подходящего, то затолкала в окошко подвального воздуховода и зашагала прочь. Дина спешила домой. Слишком много событий ворвались в её тихий мирок и хотелось "залечь на дно", чтобы вернуть равновесие.

Глава 8

Папа

В этот отвратительный беспокойный день все же случилось хорошее – Дине позвонил папа. Она едва вошла в квартиру, и закрыла дверь, как телефон в сумке зажужжал "папиной мелодией" – "Роллинги". Потому что Антон Гладышев обожал Джаггера с юности и песня "She's A Rainbow " была самой любимой, а у Дины всегда ассоциировалась с отцом.

Папа работал спецкорром в огромном агентстве новостей и добился известности под псевдонимом Антон Воля. Фамилию Гладышев знали только в близком кругу. По большей части те, кто вырос с ним в этом приморском городе – соседи, друзья детства, одноклассники.

Дину с Антоном Волей никак не связывали и когда в институте приводили в пример его репортажи, ей было приятно, что речь об отце. Да. Но особенно приятно, что никто не тычет ей в лицо его опыт и не требует соответствовать.

Детство Дины прошло с бабушкой. Потому что даже если оба родителя постоянно в разъездах, ребёнок должен жить нормальной жизнью. С режимом дня, уроками, с друзьями и кружками. Динина "нормальная жизнь" проходила здесь, в южном уютном городке под присмотром бабушки. Родители приезжали между командировками и это всегда был настоящий праздник. И для Дины и для них.

Оба, в те времена уже журналисты-международники, тащили дочери с разных концов мира сувениры, игрушки, одежду и диковинные фрукты, жвачки, конфеты, яркие резинки для волос, какие-то особенные карандаши и фломастеры с запахом малины.

Когда они приезжали накрывался нарядной скатертью круглый стол в большой комнате, покупался торт "Прага" и шампанское, которое папа открывал "с хлопком". Готовился праздничный ужин и велись длинные разговоры под которые Дина обычно и засыпала, прямо за столом, боясь упустить хоть слово, хоть кусочек Ма и Па. Тогда папа брал сонную дочку на руки и относил в кроватку, а мама тихонько снимала нарядное платье и расплетала косички.

А потом они развелись. И больше не приезжали вместе, а только по отдельности. И по отдельности покупали торт и шампанское. Разговоров за круглым столом стало меньше и Дина засыпала в своей кровати.

Потом мама вышла замуж за дипломата и уехала на Кубу. Хотела забрать дочь и, в общем, никто не был против – родители расстались по обоюдному согласию, без скандалов и метания грязи в общее прошлое. И все по умолчанию считали, что девочке нужна мать.

Дина тогда училась в седьмом классе. Родители приехали на Новый год. Вместе. Впервые после развода. Когда первая радость улеглась, был отмечен праздник и вручены подарки, за завтраком, утром первого января, под "Иронию судьбы" по телевизору, Дине предложили перебраться на Кубу. Сразу, как взрослой объяснив все плюсы и минусы. Лето, море и мама оказались на одной чаше весов, а на другой – любимая школа, друзья, Ба и встречи с отцом. Который хоть и приезжал редко, но Дина понимала – это чаще, чем он будет приезжать на Кубу.

Нет, Дину не хотели принудить к переезду, просто посчитали, что Дина выберет сама. Маму и Кубу.

Но Дина, взяв время на размышление, взвесила все и решила, что никуда не поедет. Куба, конечно, прекрасное место. Колорит и лето круглый год. Не надо носить пальто и сапоги. Ходить осторожно по скользким улицам и в марте не дуют ледяные ветра.

Куба это возможность увидеть огромный мир. Настоящее приключение. А жизнь в семье дипломата совсем другой уклад и другие возможности. И, Дине, конечно, ужасно хотелось прыгнуть в это необыкновенное приключение.

Но бабушка. Бабушка тогда станет совсем одинокой, а одиночество убивает людей больше, чем курение. Это Дина прочла в одном медицинском журнале. Так что уезжать и оставить друзей, бабушку и знакомый любимый город, Дина отказалась. Родители не настаивали. Они всегда относились к ней, серьезно, как к человеку взрослому, равному и особо не сюсюкали, предпочитая, чтобы дочь смотрела на мир без розовых очков. И, в общем, иллюзий относительно окружающего мира у Дины благодаря этому, почти не было.

Так и зажили. Дина с Ба, мама на Кубе, а папа осел в Москве, потому что туда его привела любимая работа.

А потом бабушка умерла. Слабое ее здоровье совсем пошатнулось, после перенесенной простуды, она долго лежала в больнице, а на втором курсе института Дина вдруг осталась совсем одна. Конечно, родители примчались и снова предложили выбрать – солнечная Куба или шумная Москва. И Дина снова выбрала свой город. Своих друзей и свою, уже совсем самостоятельную жизнь.

Дине иногда казалось, что она и взрослой-то стала не тогда, когда похоронила бабушку и начала сама вести быт, а тогда, когда мама и папа сказали, что больше не видят смысла быть вместе.

Это не стало драмой. Скорее принесло первое глубокое понимание, что жизнь идет своим ходом и все, что мы можем – отвечать за свою. И любить тех, кто рядом. Любить, поняла тогда Дина, это значит, отпускать жить так, как человек хочет.

Вот и все.

– Привет, дочь! – бодрым голосом поздоровался папа. И сам он в окошке видеосвязи улыбался тоже бодро. Ерошил мокрые короткие волосы и поправлял пеструю рубашку.

По книжным шкафам у него за спиной Дина определила московскую квартиру.

– Привет! – она бросила сумку на тумбу в коридоре и прошла к холодильнику. Там оставалось примерно пол бутылки лимонада со вчера и Дина мечтала о нем.

– Как дела? Что новенького? Я прилетел вчера, вот выспался, принял душ, сбрил к чёртовой матери бороду, и сразу звонить своей доче. Как у вас погода, дочь? Море тёплое? Жарко? Как ты проводишь отпуск?

Дина поставила телефон на кухонный стол, что бы не прерывать разговор и налила лимонада в стакан с синими цветочками на боках. Сделала несколько глотков. Газики почти выдохлись, вкус оказался просто сладкий, но хотя бы прохладный.

– Море тёплое, – сказала Дина, забирая телефон и проходя в комнату, чтобы устроиться на диване. – Жара ужасная. И мне есть, что тебе рассказать.

Обложившись подушками, она начала с происшествия на пляже и закончила телом в парке. Умолчав, правда, про Дана и его бывшую.

– Ну, что же, дочь, – отец озадаченно потер подбородок,и снова взъерошил волосы, начинающие седеть на висках. – Интересная у тебя жизнь!

В рассказе Дины было и про девушку номер один, и про номер два, и про шефа. Богдану нашлось место, но совсем немного – не больше, чем театральной декорации, на фоне которой разворачивается действие.

– Сначала по вашим городским историям. Как отец я должен сказать – не смей выходить одна! Купи газовый баллончик, носи с собой и вообще – будь осторожна! Как журналист я скажу так – это возможность, Дина. Возможность написать крутой материал! И это возможность, которая может больше никогда не представится.

– Папа! Мне запретили! – напомнила Дина.

– И что? Ты хотела стать журналистом, чтобы писать про открытие переходов или освещать местные конкурсы самодеятельности?! Зачем, Дина? Спроси себя, зачем?

– Да спрашиваю я! Постоянно спрашиваю! Но это дно, папа, делать из смерти "материал"! Это, как танцевать на могиле! Люди погибли, а я буду в этих обстоятельствах ковыряться, что бы карьеру делать?! И потом – меня уволят! Шеф сказал прямым текстом!

– И что? Ты собираешься сидеть всю жизнь девочкой на побегушках в этой никому не известной газете? А? Ты год там. За год можно понять будет толк или нет. Мне отсюда видно, что нет!

– Папа! Я не хочу! – прямо сказала Дина. – Это кажется мне неэтичным! Это… Противно, короче.

В самом деле, когда Дина увидела сегодня утром обнаженное тело под деревьями, ей стало противно от себя. Вот мёртвая девушка, её ровесница. Убийца не только лишил её жизни, но и надругался, бросив, будто сломанную куклу. А Дина хотела сделать сенсацию из этого!

Описывая кружевные трусики или задранную юбку?

– Ну, ладно, – отец развёл руками. – Твоё право. Твоё дело. Твоя жизнь. Хочешь, приезжай ко мне? Я возьму тебе билет. Дня четыре можем провести вместе. У меня небольшой отпуск.

– А давай ты к нам? – оживилась Дина. Показалось, что приезд отца все сразу расставит по местам и вернет ощущение твердой почвы под ногами. – Приезжай! Пап! Будем ездить на море, гулять. Настоящий отпуск! А? Пап? Я бы была рада!

Дина просительно уставилась в экран смартфона.

– Я подумаю. Если получится утрясти дела, то почему и нет? – отец рассмеялся. – Лето, море! Город мой. Сколько я не был? Год?

– Почти два, – ответила Дина.

Глава 9

Дан приносит цветы

В субботу вечером, когда Дина вынула из духовки пирог – золотистый ароматный тарт с персиками, в дверь позвонили. Она замерла удивленно приподняв бровь – никого не ждала. Сняла кухонные рукавицы прошла в коридор. Открыла дверь даже не заглянув в глазок – не имела привычки. Перед Диной стоял огромный букет розовых пионов. Аромат их тяжелых глянцевых голов перебил даже запах ванили из кухни. Дина зачарованно смотрела на цветы, а потом только заметила довольно улыбающегося Богдана:

– Привет, – сказал он.

– Привет, – Дина, заправила за ухо прядь выбившихся из косички волос. Это было ужасно неожиданно – и цветы, и Дан на пороге. Она не была готова и поэтому просто шагнула вглубь коридора и махнула рукой приглашая:

– Проходи.

Дан передал ей цветы. Дина вздрогнула, почувствовав прикосновение его рук и смутилась.

Бывший! Бывший ведь! У них достаточно было, чтобы вот так "полыхать" по ничтожным поводам!

К счастью цветы требовалось поставить в воду и Дина, бросив гостя одного, помчалась искать подходящую вазу.

Пока она суетилась, Дан снял кроссовки, пригладил у зеркала светлые вьющиеся волосы и принюхался.

– Это пирог? – спросил он, когда Дина вышла из ванной с небольшим пластмассовым ведерком – единственная подходящая для такого большого букета ёмкость, которую она нашла.