Лето. Море. Смерть

Дина улыбнулась – восхитительно!

И самым восхитительным здесь было предвкушение того, как она упадёт лицом в мягкую подушку и уснёт, не мучая себя глупыми мыслями.

Всё Дан.

Дан снова!

А она уже решила, что избавилась от этой напасти. Что можно спокойно жить, как будто и не было его никогда.

Их расставание Дина приняла спокойно. Даже не всплакнула ни разу. Считала, что приняла его выбор, как взрослый человек. Конечно, первое время очень не хватало его звонков, сообщений и… и вообще – его. Но Дина решила, что она без Дана может. И надо приложить немного усилий, чтобы избавится от привязанности, как от дурной привычки. У неё есть характер. Так она считала. Загрузила себя работой и занятиями, которые бы занимали ум. Вновь начала учить испанский, взялась читать, заполняя пробелы в знакомстве с классической литературой и, как раз тогда начала писать большой материал об истории цементного завода – месте, о котором в городе ходило так много слухов, что впору водить экскурсии.

В целом, Дина была довольна собой, считая, что справляется прекрасно. А потом случился День Рождения Кира, на который он пригласил лично позвонив и Дина не видела причины не идти. Приехала в ночной клуб, где он тогда работал и в котором собрал друзей. Начало апреля. Ещё холодно, но уже весна. Это был её первый одинокий "выход в свет" и Дина как будто вспомнила, что девушка и вообще… Накрутила локоны, сделала макияж. Правда, вместо платья надела удобные джинсы и белую рубашку. Казалась себе очень стильной и элегантно сногсшибательной.

И настроение было хорошее, и клуб понравился и то, что Кир устроил друзей в отдельной кабинке, где они могли быть своей компанией без посторонних. Только Дина оказалась без пары. Единственная. Это тогда кольнуло неприятно, но она быстро справилась. Объяснила себе, что это неважно совсем. Здесь все свои. Да… А потом приехал Дан. С новой девушкой. ТОЙ девушкой. И все. Дина помнила, что сначала было ощущение, будто на голову ей опустили огромную пуховую подушку и все пропало – вкус, цвет, звуки и запахи. А потом снова появилось оглушительным и ярким. И Дина застыла посреди этой карусели с бокалом красного вина в руке и приклеенной к лицу улыбкой.

Девушка, с которой приехал Дан была необычайно хороша. Как будто вышла из известной соцсети и соцсеть отвалилась, а бьюти-фильтр на лице остался. Иначе Дина не могла объяснить такой матовой кожи, идеальных бровей, длинных густых ресниц, пухлых губ и точеной фигуры в неоново-красном обтягивающем платье. И все Динины потуги с потертыми джинсами и рубашкой с небрежно поднятым воротником оказались пустыми. Так видимо в полночь в тыкву превращается карета, а кучер в напудренном парике становится обычной полевой мышью с парочкой острых оранжевых зубов.

Дине захотелось провалиться. Прыгнуть в черную дыру и реветь там до тех пор, пока не захлебнется в своих слезах.

Она думала, что сможет достойно принять эту встречу. Думала сможет смотреть, как он сидит рядом с другой, и она сплетает их пальцы и смотрит немного свысока. Потому что… Потому что Дан неприлично хорош с любой стороны.

Тогда Дина как-то очень глупо попрощалась. Придумала, что ей надо сдать материал и это срочно. Просто невероятно как. И бежала потом из клуба, в такси, прятаться в своей двухкомнатной норке оклеенной старыми обоями в зелёных вензелях. Закрыться и выть.

Выть глухо и отчаянно в подушки. Потом почти сутки лежать на кровати тряпкой без жизни и сил.

Решившей после этого не ходить ни на какие дни рождения. И вот, спустя несколько месяцев, снова наступить на те же грабли, и мучить теперь себя нелепыми беспокойными мыслями, о том, что Дан смотрел на нее как-то очень особенно у цветочной грядки. И, может, если позвонить, то это не будет считаться, будто она все простила? А если написать ему в соцсети? Что-то очень нейтральное вроде "Привет! Как ты?" Хотя, ужасно глупо. Вот если бы сразу, на следующий день, то тогда было бы хорошо. Тогда не было бы похоже на то, будто она думает о нем!

Так размышляя Дина шагала по аллее вдоль спящих домов в сторону сквера.

Подруги жили всего каких-то десяти минутах бодрой ходьбы друг от друга. Вот только маршрут лежал через пустынный сквер, мимо здания средней школы, по узкой аллейке до перекрестка, а потом вверх по узкому тротуару вдоль оживленной дороги. Днём – ерунда. Поздним вечером – не самый приятный маршрут.

Сквер сейчас показался Дине особенно зловещим. Лунный свет серебристый и холодный лежал на кронах деревьев почти не просачиваясь вниз. Фонари в парке не горели – подростки постоянно били лампы и двигаться приходилось с осторожностью – дорожки старые, в ухабах и ямах. У городских властей до этого сквера все не доходили руки и

Дина со злостью размышляла, что надо написать острую желчную статью про это. Такую, что бы кто надо встрепенулся и все здесь наконец-то привели в порядок! И дорожки, и фонари! И кусты пусть подстригут! Жасмин и гибискус страшно разрослись вдоль дорожек и кое-где стояли сплошной стеной.

Хруст, будто под ногой сломалась ветка, заставил Дину испуганно обернуться. На дорожке никого. А в глубине, под деревьями, показалось движение. Будто быстрая тень нырнула вниз, в высокую траву.

По спине пополз холодный, как ледяной ноябрьский ветерок, страх. Дина едва сдержалась, что бы не побежать. Ускорила шаг и достала телефон, готовая в любой момент позвонить Марине и позвать на помощь.

Снова шорох, теперь совсем рядом. Будто кто-то продирался сквозь густой кустарник и Дина отчетливо услышала за спиной торопливо приближающиеся шаги.

Страх накрыл, как волна цунами прибрежный город.

Страх толкнул вперед, заставляя бежать.

Страх сжимал грудь, делая дыхание хриплым и тяжелым.

"Школа, – мелькали в голове беспорядочные мысли. – Школа, потом перекресток… Стоянка такси… супермаркет… Супермаркет!"

Последняя мысль показалась спасительной и придала сил.

Супермаркет – самое оживленное место в районе. Работал летом до 23:00. Внутри видеокамеры, охрана, люди. Сейчас он казался спасительным фортом. Только бы сил хватило добежать! Физкультура никогда не была Дининым любимым предметом, а бег сильной стороной, о чем девушка сейчас жалела.

Перекресток. Мигал желтым светофор. Пустая стоянка. Никого у входа в расцвеченный рекламными огнями магазин.

Дина влетела в стеклянные двери и спряталась за стеллажами, стараясь не терять из поля зрения вход и отдышаться после быстрого бега. Перед глазами плыло, в груди саднило. Ноги дрожали. Ужасно хотелось сесть. Но в супермаркетах не предусмотрены почему-то скамейки. Дина согнулась перед полкой с крупами, уперевшись руками в колени и все старалась вернуть ровное дыхание.

– Привет!

Она вздрогнула и быстро обернулась.

Дан!

Перед ней стоял Дан с коробкой тонких итальянских спагетти. В полосатой футболке с длинным рукавом и чёрных шортах. Такие светловолосые и загорелые должны стоять на фоне французской ривьеры, а не полок с кетчупом и подсолнечным маслом.

Дан…

– Все нормально? – спросил он с любопытством рассматривая Дину.

– Привет, – она выпрямилась, все еще тяжело дыша. – Ты не поверишь, но за мной кто-то гнался!

– Ну да, я так и подумал, – кивнул он.

– Я серьезно!

– Я понял, – он улыбался белоснежной улыбкой, и Дина злилась ещё больше.

– Я шла домой! Кто-то гнался за мной по парку! – она сдвинула брови, и поправила волосы, прилипшие к вспотевшему лбу. – Что смешного?!

– Так, – снова улыбнулся он.

– Молодые люди! Магазин закрывается! Пройдите на кассу.

– Пойдем, Динка-фантазерка, – Дан подмигнул и пошёл к кассам.

Дина плелась следом начиная чувствовать себя дурочкой с расшатанными нервами.

Но как же было страшно!

Сейчас надо выйти из магазина, сказать Дану "пока" и что?..

Богдан положил пачку спагетти на ленту, взял со стойки мятную жвачку, квадратную плитку молочного шоколада с кокосовой начинкой и, подумав, добавил молочный с цельным орехом.

Рассчитался и они вышли в прохладную тихую ночь.

– Так что, – щурил глаза Дан. – Кто-то бежал за тобой?

– Я не выдумываю! – воскликнула Дина, хотя теперь начинала думать, что все показалось.

– Хочешь, я отвезу тебя домой? – предложил парень.

– Правда?! – она обрадовалась.

– Да. Но сначала выпьем кофе. У меня.

Такое условие.

Он снова улыбался чуть склонив светлую голову на бок.

– Шутишь?!

Дан жил на другом конце города в районе шикарных особняков обнесенных глухими высокими заборами.

Он помахал перед Дининым носом пачкой спагетти и рассмеялся:

– Ты же не думаешь, что я сорвался сюда специально за макаронами? А? Где твоя журналистская проницательность?

– Я сейчас не в том состоянии! – пальцы сжались в кулаки от негодования.

– Я снимаю квартиру в этом доме, – Дан махнул на пятиэтажку, на первом этаже которой и располагался магазин. – Осталось несколько дней до конца аренды.

– Почему ты не можешь просто отвезти меня домой? – возмутилась Дина.

– Не хочу, – честно ответил Дан. – Да ладно, мы выпьем кофе, поболтаем… И поедем. Или такси? Хочешь?

– Кофе, так кофе! – она вздохнула, решив, что пусть все будет вот так. Встреча с Даном, эти поздние гости. Пусть! Только бы ушёл противный страх, что путался в темноте у неё под ногами.

– Отлично! – обрадовался парень и пошел чуть впереди, показывая дорогу. – А я сегодня ездил с отцом знакомиться с новыми поставщиками. Жара. Устал, как собака. Приехал и спать лёг. Вот, только проснулся. Есть захотелось, а в холодильнике примерно ничего.

– Доставки чем тебе не подошли? – хмуро спросила Дина. Она сейчас пыталась решить, как себя с ним вести. Как девушка, которую он бросил или как девушка, которая осталась ему другом, потому что выше ерунды. Или как девушка у которой все замирает внутри от его случайного прикосновения?

Все еще замирает!

– Доставки, Дин, ждать долго. А я хочу есть сейчас.

Они вошли в темный тихий двор и Дан свернул ко второму подъезду доставая ключи.

– Проходи, – открыл дверь магнитным ключом и пропустил Дину вперёд. – Третий этаж. Лифта, как видишь, нет.

– Мы не на долго! – напомнила она.

– Я слышал ты в отпуске, – ответил Дан, но поспешил успокоить. – Да, недолго. И предупреждаю – квартирка такая, что крыша едет.

Только переступив порог, Дина поняла, что он имел в виду. Над интерьером хорошенько поработал дизайнер. Скорее всего не профессионал, а любитель. Кто-то, кто насмотрелся видео о переделке квартир и решил воплотить в жизнь свои смелые идеи.

Должно быть все задумывалось, как квартира-студия, потому что сразу от порога начиналось жилое пространство довольно условно поделенное на зоны – там, где готовят еду, и там, где не готовят. Дина не удивилась бы, если б ванная с туалетом находились на открытом пространстве, скажем, за легкой ширмой. Впрочем, дизайнер был не так смел и спрятал санузел за черной блестящей дверью.

Остальное здесь было снежно-белым – стены, мебель, жалюзи на окнах, кухонная стойка с хромированными поверхностями, шкафы. Только пол, чёрный и блестящий, напоминал ночной клуб. Стены украшали большие черно-белые фото. Очень провокационные снимки женских тел. Ещё немного, и надо отворачивать к стене, если придут гости с детьми.

Красные безделушки и подушки на огромной кровати, не оживляли пространства, а наоборот – делали его холодным и неприветливым. Несколько небрежно разбросанных вещей Дана смотрелись так же нелепо, как, например, электрический чайник в античном храме.

– Нравится? – ехидно поинтересовался Дан. – Ленка чуть с ума не сошла, когда увидела эту квартиру. От восторга, конечно.

– У каждого свой вкус, – пожала плечами Дина, присаживаясь на высокий стульчик на тонких ножках у стойки.

– Знала бы ты, сколько стоит этот вот вкус, – усмехнулся Дан.

Дина промолчала. Дан никогда не был жмотом, по крайней мере она за ним такого не замечала. Но он был из тех, кто не любил выкидывать деньги на ветер. И, скорей всего, именно поэтому не переехал к родителям, сразу после расставания с Леной, а собирался прожить здесь ровно столько, за сколько заплатил.

– Противно здесь. Да? – Дан выложил покупки на стол и испытующе смотрел на Дину.

– Не очень, – согласилась она.

Семья Дана владела двумя мебельными магазинами и понимать про стиль и уют было частью семейного дела. Эта квартира состояла из того, что Дану не нравилось. И, Дине здесь тоже было неприятно. Не из-за интерьера, а из-за понимания – он согласился жить там, где ему некрасиво, ради другой девушки.

– Так, – Дан прошёл к кухонным шкафчикам и потер руки. – Значит, кофе! Дин, скучала по моему кофе?

"Скучала!" – хотелось крикнуть ей. – "Я скучаю по твоему кофе! По твоим пижонским кашемировым джемперам! По запаху твоего парфюма, уловив который, готова бежать вслед за каждым, от кого им пахнет! Я так скучаю по тебе, что ты должен был понять это с первого взгляда!"

Но Дина, конечно, никогда бы не произнесла ничего этого вслух.

– Ты варишь хороший кофе, – сказала она. – Но не надо забывать, что я здесь только потому, что ты обещал меня отвезти домой.

– Ну да, – кивнул Дан. Зеленые удлиненные его глаза хитро, совсем по-лисьи, сощурились.

Он полез в кухонный шкаф за кофе, а Дина слезла со стула и прошлась по квартире. Ужасно странные ощущения от полупустой комнаты, часть которой занимала кухня, а в другой части стояла кровать. С красными подушками и покрывалом белее снега. Дина скрестила руки на груди и отвернулась. Кровать и ее отражение в зеркальной двери шкафа заставляли думать о том, что иногда отражалось в зеркале.

Дина подошла к окну и отодвинула лёгкую штору. Рассматривала рассеянно парковку перед супермаркетом – пусто. Холодный свет уличных фонарей освещал небольшой пятачок у перекрестка и мигал монотонно светофор. Дина заметила под окном одинокую фигуру в чёрной толстовке и надетом на голову капюшоне. Парень выглядел странно – одежда не по погоде и зачем он там стоит?

А парень вдруг поднял голову и хоть лицо его скрывала тень, показалось, что посмотрел прямо на Дину.

Она испуганно отшатнулась от окна, быстро задернув занавеску.

– Что такое? – Дан заметил, что Дина изменилась в лице. Он подошел к окну и выглянул. – Никого нет.

– Он ушёл, – пробормотала Дина и села за стол, подальше от окон.

– Кто?

– Я не знаю, – почему-то стало страшно и она терла похолодевшие ладони. – Но мне кажется это тот, кто… кто…

– Дин, что за глупости, – Дан подошел к ней, развернул к себе и опустил руки на плечи. – Ты придумала все. Придумала ведь?

Он поднял ее лицо вверх за подбородок, и Дина почувствовала, как дыхание перехватило от сладкого предвкушения. Закрыла глаза, и почти в то же мгновение почувствовала губы Дана на своих губах. Показалось, что расставания никогда не было. И не было между ними вертлявой длинноволосой Лены. Были теплые губы, нежно трогающие ее и его особенный запах – кожи, кориандра и теплого свежего ветра.

Кофе закипел и сбежал турки на плиту.

– Черт! – выругался Дан, отскакивая от Дины, что бы спасти остатки кофе. – Черт! Черт! Черт!.. Дин, извини, но кофе, похоже, не будет.

– Переживу, – буркнула она, чувствуя, что краснеет от злости на сбежавший кофе и от смущения перед Данном за то, что позволила этот поцелуй. Она встала из-за стола и прошла в дальний угол квартиры, делая вид, что рассматривает черно-белое фото на стене – плечо и шея какой-то женщины.

– Дина, – она не обернулась, чувствуя кожей, что Дан стоит сейчас у нее за спиной. – Дин, ты обиделась?

– Нет, – она собрала волю в кулак и обернулась, глядя в длинные зеленые глаза. – А разве есть повод?

На слове "повод" голос дрогнул. Дан кивнул и направился обратно к стойке. Взял телефон, брошенный тут же кошелёк, ключи от машины.

– Идём.

"Какой позор!" – пронеслось в голове у Дины. – "Я сделала все не так и теперь он хочет, чтобы я ушла!"

– Как же кофе? – с усмешкой спросила она.

Дан посмотрел длинным взглядом, и подойдя к входной двери, открыл замки.

Дина с пылающими щеками пронеслась мимо и остановилась только внизу, у выхода, словно споткнувшись – вспомнила о тёмной фигуре под окнами.

– Пойдем, – Дан вышел в теплую летнюю ночь первым и уверенно направился к припаркованной во дворике машине – белоснежному огромному кроссоверу, всегда идеально чистому. Они не перекинулись ни единым словом в пути.

Дина не понимала почему. Что не так?! С чего это Дан так с ней?! Она готова была разреветься, когда машина остановилась у ее дома.

– Спасибо! – вылетела из салона кубарем и скрылась в подъезде.

Дан догнал ее у самой двери квартиры, когда Дина уже повернула ключ в замке.

– Дин, – накрыл ее пальцы своими. Ладонь была горячей, как будто у Дана температура. – Дина…

Развернул её к себе, обжег взглядом и откинул от лица выбившуюся из хвоста прядь волос. Дина чувствовала горячие пальцы на шее, потом на подбородке, потом на нижней губе.

– Карамель, – поцелуй, такой, что она вжалась спиной в дверь квартиры, чтобы удержаться на слабеющих ногах. Голова кружилась.

– Мне кажется, – Дан оторвался от её губ. – Тебе пора пригласить меня в гости.

– Уже поздно, – голос от волнения хриплый и поднять глаза просто невозможно.

– Но мы так и не выпили кофе.

– На ночь вредно. Спать не будешь.

– А кто сказал, что я собираюсь?

– Я собираюсь! – прошептала Дина.

А Дан с тихим смешком взял ключи из ее ладони и открыл дверь.

– Как я скучал! – громко сказал он, стоя посреди крохотного коридора. – Я скучал по твоей квартире!

– Думаешь, она по тебе тоже? – съехидничала Дина, снимая кеды.

– Думаю, что да, – без лишней скромности заявил Дан.

Он обернулся, поймал ее в объятья и снова целовал, прижав к стене в полосатых обоях. Дине стоило больших трудов отстраниться пробормотав:

– Прости, я не уверена, что хочу этого…

– Я уверен, – улыбался Дан, держа в ладонях её лицо и поглаживая по щекам. Вид у него был будто у именинника, получившего желанный подарок.

Дина опустила глаза. Да, он целовал, а она тянулась к нему, тут не поспорить.

– Я не уверена, что хочу начинать все сначала.

Настороженный взгляд зелёных глаз. Так смотрят, когда слова исчерпаны и бессильны.

– Это было ошибкой, Дин, – Дан больше не улыбался, но все еще не выпускал её из рук.

– Ты жил с ней. Ты снял для вас квартиру, – это звучало как обвинение. Им и являлось.

– Мне надо было домой её привести?! К родителям? – Дан убрал руки от Дины и отступил. – Что ты вообще знаешь?! Ты!.. Какая вообще уже разница?!

– Я думаю, что нам нужно сохранять дистанцию. Потому что мы расстались и .... И поставили точку в отношениях! – заявила Дина, чувствуя, что щеки становятся малиновыми.

– Дистанцию, значит, – кисло повторил Дан, сжимая узкие губы.

– Понимаю, что это звучит глупо, после, – Дина вздохнула и этот вздох был вместо слова "поцелуй", которое оказалось невозможно произнести. – Мы можем быть только друзьями. Пока…

– Пока?

Пытливый взгляд Дана мешал собраться с мыслями. Дан начинал злиться:

– Пока что? Пока я не найду себе новую девушку или пока не стану на левое колено и не предложу тебе руку и сердце?! Чего же ты хочешь, а?

– Я не знаю, – прошептала Дина, опуская голову и прислоняясь спиной к стене. – Но я же тебя постоянно буду подозревать, Дан… Так зачем начинать?

– Спокойной ночи! – он вылетел из квартиры, хлопнув дверью, а Дина так и стояла, облокотившись спиной на стену в полосатых обоях и слизывая с губ горячие соленые слезы.

Глава 6

Второе убийство

Дину разбудил звонок. Не открывая глаз, нащупала рядом на прикроватной тумбочке разрывающийся трелью смартфон и поднесла к уху.

– Дина? – прозвучал из динамика неуверенный Маринкин голос.

– Ну да, – подтвердила Дина, открывая сонные глаза и находя взглядом часы на стене – 7:10.

– Дина! С тобой все нормально! Я же просила, чтобы ты мне позвонила! Я тут просто с ума схожу! – судя по голосу, подруга не преувеличивала.

– Прости, – пробормотала Дина, садясь на постели и щурясь на утреннее солнце бьющее в окно. – Прости, я забыла.

– В парке нашли труп! – выкрикнула Марина. – Только что! Сосед вышел с собакой гулять, и его спаниель нашел в кустах тело! А я стою на балконе, пью кофе и он бежит!.. Сосед! Глаза квадратные. Увидел меня и кричит "Вызывай полицию! Там девка мертвая!" Я, Дин, чуть не выпала с балкона! Вот серьёзно! Сразу подумала про тебя! Почему-то… ты же не перезвонила.

– Труп? – Дина, которой всю ночь снился Дан, вылезающий почему-то из самых неожиданных мест типа платяного шкафа или духовки с вопросом "Чего ты хочешь, Дин?" исчез из головы.

– Слушай, я не знаю, почему я сама тебя вчера не набрала, – Марина нервно хохотнула. – Я после твоего ухода вино допила, потом Ромка пришел, одно, другое, и я просто вырубилась! Серьёзно. Проснулась на работу и вот… Ой, Дин!

Марина вздохнула.

– Это у меня наверное похмелье от вчерашнего! Все в порядке у тебя, да?

– Да, – сказала Дина понимая, что в сравнении с трупом у неё вообще все прекрасно.

– Хорошо! Я тебе сегодня ещё позвоню, ладно? Опаздываю!

– Хорошего дня, – попрощалась Дина, уже спуская с кровати ноги. Подцепила пальцами тапочки и помчалась в ванную. Наспех почистила зубы и умылась. Вернулась в спальню, сняла пижаму в цветной горошек, схватила со спинки стула шорты и футболку, бросила в сумку телефон и удостоверение журналиста. Зашнуровала кеды в коридоре и выскочила из дома, чуть не забыв запереть дверь.

Она торопилась в парк, навстречу своей первой сенсации. В пути вспоминала права журналиста и что позволено делать на месте преступления.

Долго искать это самое место не пришлось. Небольшая группа любопытных уже собралась на узкой аллейке. Место преступления, конечно, огородили и даже выставили небольшое оцепление из патрульных. Дина отважно подошла к одному из них. Тому, что помоложе, с длинной худой шеей торчащей из ворота форменной куртки, и сунув ему под нос удостоверение, твердым голосом заявила:

– Здравствуйте! Я Дина Гладышева. Журналист издания "Любимый город". Что здесь произошло?

Патрульный, которому было на вид примерно столько же, сколько Дине, посмотрел с подозрением на протянутую "корочку" и сурово ответил:

– Не положено. Уходите, девушка.

– Вообще-то я действую в рамках закона о прессе! – Дина от волнения заговорила высоким визгливым голосом, который ей самой был неприятен. – Кто у вас главный? Я хочу поговорить!

– Я и говорю – идите отсюда, – напрягся парень, но отвел глаза.

Дина попыталась заглянуть через его плечо и стену густого кустарника. Она заметила худого мужчину с коротко стриженными очень светлыми волосами – он ходил по другую сторону газона. Ходил, сунув руки в карманы льняных, судя по мятым складкам, серых брюк. Очень по-хозяйски, как показалось Дине. Коротко переговаривался с другими, видимо, криминалистами, и старался не заходить на поляну под деревья, где лежала девушка. Дина видела в высокой траве согнутые загорелые колени и руку с ярким маникюром. Она даже включила камеру и подняла вверх смартфон, стараясь снять место преступления.

– Гражданка, – молодой полицейский схватил её за руку. – Съёмка запрещена. Удалите!

– Я представитель прессы! – выкрикнула Дина, привлекая к себе внимание. – Зовите главного! Я имею право на съёмку!

Она решительно обогнула патрульного и направилась к автомобилям следствия. Щеки пылали. От волнения пот лил градом, но Дина была настроена решительно.

Она даже стала у ограждения и сделала ещё несколько кадров, а потом и вовсе включила режим видео.

– А что происходит? – Дина все же обратила на себя внимание блондина и он подошел к ней. Высокий, худой, лет тридцати пяти – сорока, короткий еж белых волос над загорелым лбом с ранними залысинами. Он сдвинул на макушку солнцезащитные очки с непроницаемыми черными стеклами и с интересом смотрел на девушку серо-голубыми глазами.

– Здравствуйте, – Дина протянула удостоверение. – Я журналист.

Блондин пробежал глазами документ и вернул.

– Телефон редакции, – сказал он перегоняя из одного уголка рта в другой, зубочистку.

Дина нахмурилась, но открыла в телефоне записную книжку и продиктовала номер Подкроватного. Пока полицейский звонил шефу, Дина подобралась совсем близко к лентам ограждения, что бы сделать ещё несколько фото. Сейчас ей двигал азарт и желание поймать сенсацию. И она снимала все подряд, рассчитывая дома выбрать хорошие кадры.

На сколько удавалось рассмотреть, мертвая девушка была молода и хороша собой. С длинными черными волосами и светлыми глазами, навсегда остановившими взгляд в бездонном небе. На убитой была кружевная голубая кофточка, так подходящая для вечернего свидания и нелепая утром. Короткая юбка задралась вверх, кружевные трусики болтались на согнутой в колене загорелой ноге чёрной тряпкой.