Журнал «Юность» №03/2020

Девушка повернула голову в мою сторону, посмотрела долгим взглядом, словно оценивая меня с высоты своего положения, ответила: «Да». Улыбки не подарила, в глазах – печаль. Я протянул руку, помогая спрыгнуть с камня. Она принялась искать туфли: мокрая галька оказалась прохладнее валуна.

– Меня Павел зовут, а тебя как?

Я позволил себе «ты», потому что она выглядела совсем юной. Моя вторая жена тоже была молодой, пятнадцать лет разницы между нами. А этой девчонке еще меньше на вид. Хотя я вообще с трудом определяю возраст женщин. И чем старше становлюсь, тем прицел все хуже. Смотришь, кажется, что двадцать. А там все тридцать или даже сорок. Не поймешь их, это раньше все ровесницами были, да… Улетело мое время, не заметил как.

– Инна, – ответила девушка.

И я пошел напрямую:

– Может, тебе покажется неприличной моя просьба, но я фотограф, как видишь, и такого света, как сейчас, не видел давно и вряд ли увижу в ближайшее время. А твоя фигурка на фоне моря смотрится сейчас просто обалденно. Можно я сделаю с тобой несколько кадров?

– Вам это зачем? – недоверчиво спросила она.

– На фейсбуке поставлю фотографию, на конкурс отправлю, тебе подарю, – честно ответил я.

– Как вы мне подарите, портрет сделаете? – заинтересовалась Инна.

– Портреты я не печатаю, но могу прислать на почту, если оставишь электронный адрес. На аватарки в сетях поставишь, в резюме сгодится. Хотя такую красивую фоточку в кадры лучше не отправлять, там надо быть застегнутой на все пуговицы! – не очень удачно пошутил я. Может, она еще студентка, какая работа?

И продолжил:

– Ну что, снимаемся? На сумерки не больше получаса, потом все скроет ночь, – поторопил ее решение.

– Мне надо засветло до машины добраться, я темноты боюсь.

– У тебя на стоянке, возле леса?

– Да.

– Не волнуйся, я тебя провожу. Мой рысак тоже там.

– Хорошо, – согласилась Инна. – Давайте попробуем. А что нужно делать?

– Ничего особенного! Просто стой вот так же, как на камне, босая, у самой кромки воды, а я вокруг тебя буду с фотоаппаратом бегать.

Она не улыбалась, и я не просил. Закатный отсвет все вокруг делал печальным. Ее состояние, как мне показалось, тоже было в унисон с природой. Мой ироничный тон не передался ей, и не надо, разговоры сейчас лишние. Успел сделать несколько кадров, но темнота уже понемногу накрывала нас. Достал из рюкзака фонарь, поставил вертикально, как большую свечу. Стал собирать фототехнику, а Инна присела на камень.

Только хотел окликнуть ее, мол, пора выдвигаться! Как вдруг все пространство вокруг нас осветилось яркой вспышкой, льющейся с неба. Это луна, найдя прореху в сгустившихся наконец облаках, жахнула светом в тысячу ватт прямо на наши головы. Семнадцатое июля, полнолуние! (Утром я смотрел время захода солнца на отрывном календаре и по привычке глянул на состояние луны.) Бледный отсвет фонаря рассеялся, как невидимый, тень от утеса затемнила часть берега, добавив ему контраста с блистающим морем. Я так и застыл с камерой. Тот миг, что пытался поймать на закате, показался забавой любителя. Вот же настоящая картинка, вот он, тот самый миг! Девушка на фоне серебряной дорожки, бегущей к луне по краю прибоя.

…Кажется, я становлюсь сентиментальным. Нет чтобы на девушке сосредоточиться – я ведь не старый, чуть за сорок, а все за картинками гоняюсь.

На ее месте я послал бы фотографа куда подальше, а она странным образом подчинилась, обмякла, я почувствовал, как расслабились мышцы под моими пальцами.

Две бывшие жены так и сказали: «Для тебя в фотографии весь смысл жизни, а мы на ее задворках». Не вместе сказали, конечно, поочередно. С первой разошлись через три года, со второй десять лет впустую. Ну, пусть так. В мультиварке рис и котлеты сами приготовятся.

Красива эта девушка. Но не фигурой даже, не белокурыми своими волосами. Люблю сдержанных. Не машут руками, не тараторят, не стараются понравиться.

– Инна, я извиняюсь, конечно, но можно с тобой еще немного поработать? А потом пойдем на стоянку. Луна, ты видишь, какая вынырнула!

– Опять вставать на кромку моря? – усмехнулась она. – Я без фонаря до машины теперь не дойду, снимайте уже, как там надо, я ваша пленница.

– Ты разуйся снова, ненадолго, не замерзнешь, я быстро, так лучше, ты как часть природы, и часы сними, они бликуют, – заторопил ее со съемкой.

Инна встала на край берега, но была какая-то скованная, не как раньше. Видимо, повторение пройденного ей было не интересно, она зажалась, стояла как статуя, без живинки.

– Подними руки вверх, как на камне волосы перебирала, и ноги, ноги по-другому поставь! Одну надо устойчиво, а другую – на носок, как будто шагаешь. Да нет, не так!

Я начал сердиться, потому что луна уплывала, и такой шикарный кадр мог скрыться в пять минут, а тогда зачем вот это все? Хамством было с моей стороны подойти и взять ее под коленкой, да еще и провести рукой ниже, до щиколотки:

– Расслабь вот в этом месте, пальцами коснись камней, а пятка пусть висит над ними! Свободней!

На ее месте я послал бы фотографа куда подальше, а она странным образом подчинилась, обмякла, я почувствовал, как расслабились мышцы под моими пальцами. Поза была неустойчивой, долго не выдержит; я сделал пару кадров, да и луна уже светила одним только боком, заползая в свои темные одеяла.

– Все. Спасибо тебе! Шикарная будет картинка!

А ты молодец, как настоящая фотомодель, – поблагодарил я Инну, испытывая удовлетворение от только что качественно сделанной работы. Стал укладывать технику в рюкзак, намереваясь идти к стоянке.

Инна снова села на камень и вдруг разрыдалась. Наклонилась, закрыла лицо руками, волосы скрыли все эмоции, и только вздрагивающие плечи сжимались вовнутрь, утончая и без того худенькую фигурку.

Перемена в поведении быль столь быстра, что я растерялся. Ей не понравилось? Заставил позировать? Или пора домой, а я тут с луной забавляюсь? Может, обиделась, что за ногу взял? Да что такого, она мне в дочки годится, у меня и мыслей таких не было. С рюкзаком в руке я подошел к ней. Девушка не смотрела на меня, по-прежнему плакала. Полезла в сумочку за платком, стала вытирать слезы.

– Инна, что случилось? Комарик укусил? – нелепо пошутил я, стараясь побыстрей остановить эту сцену и поехать домой. Не люблю женских истерик, надоели за брачную жизнь.

– Комаров на море не бывает, – шмыгая носом, сквозь слезы ответила Инна. – Посидите со мной рядом, мне нужно успокоиться, а то машину не смогу вести.

Инна взяла с камня букетик белых маков, освобождая место для меня. На скалах вдоль берега много цветов растет. А весной я тут багульник видел прям над головой, он цеплялся корнями за выступы. Вдвоем на камне было тесновато, пришлось сидеть впритирочку. Она еще всхлипывала, каждый тяжелый вздох отдавался мне в плечо, получалось, что я тоже «успокаиваюсь» вместе с ней. Мне не очень-то хотелось слушать о причинах слез, дорога в город предстоит неблизкая, надо выдвигаться, что сидеть, на темное море смотреть?

Луна совсем зарылась в облака: ни дорожки от нее, ни рассеянного света, одно лишь рыжее пятно на черном теле тучи. Наше временное пристанище на берегу освещал только фонарь, батарейки хватит еще на полчаса, да тут идти по берегу до машины каких-то десять минут, нам хватит. Со стороны моря, наверное, эта картина смотрится романтично: двое на берегу, сидят рядком, говорят ладком. Сзади гора, уют, фонарь…

Инна наконец успокоилась и сидела молча. На свет фонаря прилетела белая бабочка, покружила вокруг нас и села на один из цветков в букете. Затрепетала крылышками, устраиваясь поудобней, но что-то не понравилось, взвилась, ушла в темноту.

– Вот и я, как эта бабочка, порхаю от одного мужчины к другому, только приземлиться вот так, даже ненадолго, у меня не получается, – произнесла Инна.

Я молчал. Что ей сказать? Сам в свои сорок пять не построил ничего путного. Фотоаппараты да архивы, вот и весь мой «жизненный багаж».

– Вы сказали «фотомодель», и я разревелась. Меня так парень презрительно назвал сегодня, когда мы ссорились, перекривился весь. Кричал на меня, что не гожусь ему: ни помыть, ни сварить. Запустил в меня телефоном, я только успела увернуться, айфон вдребезги о стенку. Чуть не в глаз, прямо в лицо метил, подонок! Схватил куртку и ушел. А я села в машину и поехала сюда. Мы здесь впервые с ним, также поздним вечером, вы понимаете, ну, это… Но он не вернется, два года я терпела, он унижал, я выше его ростом, говорил, что губастая, а это мои собственные, я ничем не накачиваю.

Я повернул голову и посмотрел на нее. Она тоже повернулась, как бы предлагая убедиться в натуральности вида. Слабый свет фонаря не давал различить цвет глаз (кажется, темные), губы и впрямь были пухлые, но не сделанные «уточкой» в кабинете косметолога, а просто сочные, рельефные.

– А вы женаты? – не отводя взгляда, спросила Инна.

– Был, два раза. Второй – неофициально. Сошлись, пожили, разошлись. Больше не тянет.

– И я не в первый раз на эти грабли. Как разобраться в вас, мужчинах? Мне двадцать восемь, и замуж пора, и детей, а все не то, не то… И каждый раз разочарование, но я не могу одна, мне страшно.

Ничего себе, подумал я. Не маленькая, как оказалось, во взрослые игры уже играет.

– Да как разобраться? Вначале все мягкие и пушистые, а потом как черт вселяется в бабу. Ой, прости! То есть я хотел сказать, что никогда не знаешь, чем все обернется. Вот мы, мужики, как о вас думаем: стерва или нет? Это только говорят, что со стервой интересно. Да ни фига! Одна сплошная нервотрепка! Никогда не знаешь, какой фортель еще выкинет. По началу вроде заводит, а потом надоедает, устаешь.

– Я скандалы не устраивала. Но ему не нравилось все!

– Что – все?

– Когда мы только начали жить, я картошку не умела толочь, мяла-мяла ее вилкой, а все равно комочки получались. Он ругался, что я неумеха, не могу даже пюре правильно сделать.

– Вилкой-то зачем?

– Все некогда было купить толкушку, я работаю допоздна, а в выходные то на море, то поспать хочется. В общем, плохая хозяйка, так и есть.

– Мои две жены блины пекли, перцы фаршировали, старались, но это не помогло, понимаешь?

– А что помогло?

– Ничего и не помогло. Терпели. Держались друг за друга: им – чтоб не страшно было, а мне – чтоб не скучно. Ну, и секс под боком. Чего уж греха таить, ты вроде взрослая уже. Ничего не вышло, как видишь.

– Тогда как надо жить, чтобы вышло?

Я не ответил, отвернулся и стал смотреть на темное море. Если бы спросить у него: эй, ты знаешь, как жить? А оно бы выбросило на берег бутылку с запиской, в ней рецепт счастливой жизни. Прочитал – и готово, выполняй, как написано.

Но море сегодня даже волну неохотно выдавало. Весной тут все шумело и перекатывалось, а сейчас только легкий шорох, равномерно так: «Шух, шух…» Ветра почти не было, что удивительно для этих мест с открытым выходом в океан, но вот такая выдалась луна: утихомирила природу.

Снова прилетела бабочка, та или другая, не знаю. Теперь села на руку девушке. Сразу – основательно, без метаний, будто прилипла к коже. Я знал, что глаза у бабочек находятся сбоку, много фотографировал их, научился подкрадываться. Даже знал ее название – павлиноглазка артемида. Сходство с павлином – из-за двух темных пятнышек на светлом фоне крыльев, и еще темней была их окантовка. Я читал мифы Древней Греции, Артемида в них – всегда юная богиня охоты. Идеальной красоты создание!

Я осторожно, с тыла, занес руку над белокрылой гостьей и слегка прикоснулся к тельцу. Бабочка даже не вздрогнула. Чуть-чуть придавил пальцем, проверяя границы своей дозволенности, – она не возражала. Тогда я медленно стал гладить по туловищу, от головы к хвостикам крыльев. И еще раз. И еще…

Значит, так. Ничего не произошло. Сон, стечение обстоятельств, ночное видение Артемиды, улетела, не прощаясь, и была ли вообще? На этом все. Заканчиваем.

Кажется, она уснула. Или притворилась, или ей было приятно, и она хотела продолжать эту магию. Не знаю. Но бабочка по-прежнему сидела на руке Инны, не шевелилась, замерла. Спинка у нее была бархатная, она слегка продавливалась под моим неуклюжим, жестким пальцем.

Не знаю, сколько секунд это продолжалось, может, двадцать или тридцать, но павлиноглазка вдруг зашевелила лапками. Я не столько увидел это (свет от фонаря становился все слабее), сколько почувствовал какое-то движение под пальцем, и чуть ослабил силу своих движений. Она стала трепетать крылышками мелко-мелко, но не взлетела, а продолжила свой танец. Мне захотелось успокоить ее, и я легонько накрыл бабочку согнутой ладонью, оставляя под ней просвет для выбора действий.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.