Отдаленные Миры. Сухое Солнце

– Сильно, сказано. Ее авторский афоризм?

– Она говорила, что это сказал древний мудрец Эйнштейн.

– Не слышал о таком… И все же, правда! В этом зале около 5 000 существ, и ведь дернуло меня услышать именно ваш разговор, и решить помочь именно тебе, тоже летящей на Сухое Солнце.

– Ну может из этих 5 000 на Сухое Солнце летят еще тысячи две? – мне не хотелось так легко соглашаться с доводами асторуса.

– Исключено! Те, кто отправляются на курорты, находятся в другом зале, а из нашего посадка объявлена только в одну капсулу. Так что, если другие и есть, то их немного, – загадочно улыбнулся мой новый знакомый.

– А лететь в одной капсуле с асторусом – это не опасно? – спросила я, поглядывая на пускающего слюни Витаниса

– Тебе – нет, – загадочно ответил он и словно опомнился, – Кстати! Не выдавай меня, пожалуйста. Вообще-то нам нельзя вот так вот вырубать гуманоидов посреди бела дня.

– Ну в данном случае ты действительно мне помог, да и вообще выдавать кого-то не в моих правилах, – успокоила я асторуса. – К тому же мы попутчики. Кстати, как тебя зовут?

– Для друзей я – Зюзя.

– Ты?! Зюзя?! – смех сам вырвался из меня

Внешность этого статного, высокого и внушающего одновременно страх и восхищение молодого человека никак не сочеталась с именем Зюзя. Асторус имел столь крепкое телосложение, что мог бы легко потягаться с батырном27 голыми руками или завалить марбака просто так… на спор.

Как ни странно, Зюзя нисколько не обиделся и даже не удивился моему смеху. Хитрая искорка в его глазах говорила о том, что его имя произвело именно то впечатление, на которое он рассчитывал.

– Знаешь, я хоть и клыкастый, но в душе – прекрасный. И поэтому имя Зюзя как раз отражает мой внутренний мир. – без лишней скромности сказал он, расплываясь в ослепительной улыбке. Два крупных клыка отчетливо выделялись на фоне остальных белоснежных зубов.

А ведь действительно очень клыкастый этот Зюзя-прекрасный-в-душе-асторус. Мне казалось, что я полностью готова к поступлению в медицинскую академию, но вспомнить что-то об асторусах не могла, как только ни старалась. И тут меня осенило – асторусы просто не относятся к человекоподобным видам. Весь отдел гуманоидов я вызубрила еще перед экзаменами, и не могла упустить целый вид. Никаких асторусов там просто не было. Тогда кто же он такой? И почему так похож на гуманоида, если им не является? Почему так дружелюбно настроен, несмотря на грозный вид?

Зюзя явно заметил, что я погрузилась в свои мысли, и кашлянул:

– Кхм, а ты? Как зовут столь прекрасную девушку, которую назойливые поклонники всюду преследуют с цветами, – он указал поворотом головы на Витаниса, который почему-то начал жевать лепестки, не приходя в сознание.

– Меня зовут Сандра. Спасибо тебе, конечно, за комплимент. Но все это – не про меня. А представление с цветами – какое-то странное стечение обстоятельств.

– Что же странного в том, что мужчина, пусть и весьма назойливый, влюблен в красивую девушку, – удивленно спросил Зюзя, приподняв одну бровь.

От этих слов я залилась краской, и сделала вид, что внезапно заинтересовалась ближайшей витриной, внимательно разглядывая сувениры. Зюзя хмыкнул и вежливо отвернулся: оказалось, что на прилавке стояли товары «для дикого медового месяца». Со злости я топнула ногой и, наплевав на излишнюю красноту щек, продолжила спор:

– Да то, что это совершенно точно никакая не любовь! И сегодня я впервые видела его с цветами вообще. А знакома я с ним еще с песочницы.

– Значит этот лицемер что-то от тебя хочет? Ну и поделом ему, пусть доедает свои стероастрисы, – Зюзя в очередной раз улыбнулся своей фирменной улыбкой.

Тем временем Витанис привлек к себе внимание станционного патруля. Двое расторопных сотрудников диагностировали его тело с помощью ПУПСа28, который может как продиагностировать человека, так и провести базовую реанимацию. Это устройство, использующее поляризацию молекул воды в клетках, позволяет получить общий диагноз и за секунды определить, угрожает ли что-то жизни пострадавшего. Еще один подошел к нам поинтересоваться, не знаем ли мы, что случилось с парнем.

– Даже не знаю, – ответил Зюзя, пожав плечами. – Мы как раз обсуждали, не нужна ли помощь этому несчастному, так, Сандра?

– Да, да, так и есть, – ответила я.

– Да парень просто дрыхнет! – сказал второй сотрудник. – Судя по показаниям ПУПСа у него была та еще бессонная ночь!

Сотрудники начали бурно обсуждать, у кого веселее прошла ночь, и удалились, а я тем временем посмотрела на Зюзю. Не знаю, было это проявлением клыкастой харизмы или каким-то личным очарованием, но к нему хотелось подойти ближе. От асторуса веяло теплотой и надежностью. Он казался чуть ли не родным, при том, что мы познакомились буквально пару минут назад. Зюзя поражал своим магнетическим очарованием, и это начинало меня все сильнее нервировать. Нужно было срочно выяснить, почему при абсолютно человекообразном облике мне незнаком этот вид, и какие еще сюрпризы у него в рукаве кроме способности вырубать людей наповал одним взглядом.

– Сколько осталось до отправления капсулы? – спросила я.

– Осталось 38 минут, – ответил Зюзя, даже не взглянув на часы, – Не волнуйся, я слежу за временем, – сказал он и опять улыбнулся, немного обнажив клыки.

– В таком случае, я сбегу ненадолго, – я старалась сделать голос максимально уверенным.

В ответ асторус кивнул, не меняя выражения лица, и сказал:

– Приходи к капсуле. Выход 428, сразу за стендом с Тиегано Аб-Уксом29.

Кивнув в ответ, я поспешно скрылась от асторуса и побежала в зону индивидуального отдыха. Мне было интересно проверить, не распространялся ли мой VIP-статус на пребывание в здании орбитальной станции. Кажется, красавчик-кибер вещал о том, что «абсолютный комфорт гарантирован мне не только на протяжении перелета, но и во время пересадок». Когда я поднесла ладонь к сканеру, справа загорелся зеленый индикатор. Энергобарьер растаял, а выделенная лично для меня зона была подсвечена теплым оранжевым светом. Я беспрепятственно вошла внутрь. Все звуки сразу исчезли, а впереди открылся вид на красивый и светлый холл. Потолок имитировал небо, а система вентиляции создавала ощущение легкого и свежего ветерка.

Приятный голос прямо с порога поведал мне о том, как управлять своим личным пространством: «Система вашей зоны отдыха распознает голосовые команды. Вы можете выбрать любой антураж и погоду, а также заказать напитки или еду. Все, что вы пожелаете, будет доставлено вам через считанные секунды». Нет, не стану снова заказывать мешок синтетической пищи, тем более что у меня уже есть один в запасе из экспресса. Чтобы убедить себя саму в этом, я похлопала рукой по фирменной сумке.

В зоне отдыха были личный туалет, душ, удобный столик и превосходная мягкая софа. На ней я и устроилась.

– Вы также можете установить будильник, чтобы не пропустить ваш следующий рейс. По умолчанию оповещение сработает за 10 минут до отправления, но вы можете выбрать более подходящее для вас время, – закончил виртуальный гид.

– Пусть будет за 10 минут, – сказала я.

– Буду рад разбудить Вас за 10 минут, – ответил голос.

– Антураж: пляж Суринны, – после ролика в капсуле на прекрасные виды хотелось любоваться еще и еще. – Рассвет, ясная погода.

– Приятного отдыха, – сказал голос, и комната погрузилась в сиреневые отблески моря одного из самых знаменитых лакшери-курортов. Покрытие под ногами превратилось пляж, и это была не просто визуальная имитация.

Ослепительно розовый песок шуршал под ногами и даже просыпался между пальцами. Вместо пустой стены появился океанический берег. На розовую отмель набегали нежные волны и манили немедленно окунуться. Комнату заполнил ласковый шум прибоя, подул свежий соленый ветерок! Это-то как у них получилось сымитировать? Я бы тотчас сбросила одежду и прыгнула в теплую воду, если бы не понимала, что вместо купания ударюсь головой о голографическую стену. Да, в таких условиях можно отдыхать бесконечно, просто наслаждаясь видом… Но у меня рейс. И вместе со мной летит таинственный попутчик, о котором надо бы узнать побольше.

Я тут же опомнилась и полезла в свою сумку. Мне хотелось побыстрее достать атлас по анатомии и проверить, в каком же разделе числятся асторусы. Я открыла книгу и сказала: «Атлас, асторусы». Встроенный голографический проектор вывел небольшое объемное изображение человека… но с крыльями! Внешне он был похож на гуманоида, но способность летать, сопротивляемость огню, а также ряд других особенностей говорили в пользу того, что Зюзя похож на человека меньше, чем, например, на дракона. Он относился к категории «условно бессмертные». «Нежить?», – пронеслось у было в голове. Но я решила читать дальше.

В кратком описании асторусов (в атласе они назывались париадамиусы) было сказано, что более подробная информация находится на странице 1247, и я принялась листать книгу в поисках нужной главы. Мой атлас был не самым современным и не умел листать страницы самостоятельно. Хотя ладно, он был вообще откровенно древним. У более обеспеченных ребят были книги с полностью интерактивным управлением. Встроенная система обучения таких атласов сама создает проекции, напрямую считывает импульсы с коры головного мозга и адаптирует процесс подачи материала под вашу нервную систему. Вы можете просто задать вопрос, и «учебник» сразу же даст на него ответ с иллюстрацией, откроет видео урок или создаст голограмму – смотря что лучше воспринимает конкретный ученик. Он может даже подискутировать на тему или устроить пробный экзамен. Мне же досталась самая простая версия, абсолютный минимум, чтобы подготовиться к поступлению.

Фактически это был олдскульный талмуд, напечатанный на пластиковых страницах, но со встроенным мини-проектором, функцией аудиокниги и интеллектуальным помощником. Впрочем, интеллект помощника был тоже ограничен – он умел только подсказывать страницу или находить подходящую аудиозапись в своей памяти.

Я быстро пролистала до нужной главы и начала читать. Что же, париадамиусы оказались действительно эпическими существами. Длительность их жизни составляла предположительно более 1000 лет, при том, что взрослеют они уже к 20, прямо как люди. По данным атласа париадамиусы – добрые и отзывчивые существа, они обладают сильной волей и особыми «сверхъестественными» способностями, которые могут отличаться от особи к особи и поэтому остаются во многом неизученными. Единственное, что меня серьезно смутило, так это гематофагия, как один из способов питания данного вида. Однако авторы атласа тут же успокаивали читателя тем, что современные париадамиусы предпочитают универсальную галактическую пищу, а их общество приравнивает «кровососание» к преступлению и преследует его по закону.

Мельком взглянув на анатомическое строение, я заметила, что органов внутри париадамиуса многовато. Я наугад выбрала несколько объектов, которые точно не были желудком или печенью, и с удивлением узнала, что «назначение органа неизвестно». Внизу страницы было сказано, что париадамиусы придерживаются древнейших оккультных традиций своего вида и не прибегают к помощи универсальной галактической медицины по своей воле. За последние 500 лет в руки к патологоанатомам попало только одно тело жертвы несчастного случая. И хотя в нем нашли много интересных органов и биологических образований, для чего они были нужны, так никто и не выяснил. Что и говорить, новый сосед начинал меня пугать уже просто с медицинской точки зрения.

Глава 6. Уникальная точка пространства

Орбитальная станция «Центр»

4-й Лекторий

Я зашел в аудиторию и быстро окинул взглядом 145 курсантов, сидевших за индивидуальными партами. Моя задача – оценить молодых и одаренных (по меркам своих планет) юношей и девушек, разделить их на группы и составить рейтинг. «Интересно, будет ли сегодняшняя группа такой же бесперспективной, как и 98,733% прошлых потоков или нет?» – этот вопрос всегда стоит для меня в приоритете.

Кандидаты, выбравшие первые ряды, явно не подходили. В них было проявлено много лидерства, рвения, но никак не способности работать с информацией. Лицо парня с абсолютным здоровьем (такое сегодня не часто встретишь), расположившегося слева, вообще не было отмечено отпечатком интеллекта, несмотря на явный энтузиазм, исполнительность и, возможно, усердие – эти качества характера читались по его физиогномическим характеристикам. Чистая и наивная душа, явно идеальный галактический офицер, и зачем он здесь?

Несмотря на пониженный приоритет эмоциональных реакций, характерный для минкшудов30, мне все равно было неприятно смотреть на курсантов с первых рядов, и я решил сегодня устремить свой взгляд на тех, кто сидел подальше. Молодые люди даже не подозревают, что я их уже тестирую. Все данные собираются в фоновом режиме, пока я рассказываю им об устройстве нашей галактики в целом и транспортной системы в частности.

– Приветствую вас на единственной космической станции Галактической Транспортной Системы! Я – один из операторов Центра, и меня зовут Клуг Минкшуд. А вы, насколько я слышал, лучшие из лучших в своих мирах?

– Да-а-а! – в ответ послышалось шумное блеянье. Это был еще один плохой знак.

– Завидный оптимизм! Давайте вместе вспомним историю нашей галактики. Она поможет нам сделать важные выводы о достижениях науки и технического прогресса, которые мы видим сегодня. – и я начал свой рассказ.

Мой мозг напрямую соединялся с центральным компьютером станции, а кресла учеников были усыпаны нейромодулями, особенно в области головы. Благодаря этому я мог посылать сигнал каждому прямо на «внутренний экран». Студенты думали, что они сами рисуют себе картины по мотивам моего рассказа, но, к счастью, это было не так. Ведь воспаленный мозг молодого потомка сборщиков ВИМа или дитя бескрайних теплиц мог родить такие ассоциации, что Минкшуду и в страшном сне не приснится!

Но это была только одна сторона процесса. Я также мог отслеживать реакцию – наличие или отсутствие понимания, степень интереса, уровень вовлеченности. Проводить такую работу со 145 слушателями не составляло для меня никакого труда, и я приступил к очередной, 257 лекции на тему устройства мира.

– Наша галактическая транспортная система – основа единства Открытой Галактики, иными словами союза множества легко доступных миров. Она работает по принципу коротких связей, находящихся за пределами трехмерного пространства, в котором мы привыкли жить. Кстати, кто из вас живет в трехмерном пространстве?

Некоторые студенты робко подняли руки, оглядываясь друг на друга. И лишь несколько человек действительно были уверены в своем трехмерном существовании. Ну хотя бы так.

– Отлично. Итак, словно молекула белка, имеющая первичную, вторичную и третичную структуру, наше трехмерное пространство оказалось упаковано в «глобулу» – четвертичную структуру. Видимо, это было нужно для удобства размещения нашей галактики в какой-то более сложной системе. Но великим умам Академии еще только предстоит разобраться в этом, а пока тайны «упаковки» наших миров открыты лишь высшим существам.

В предпоследнем ряду поднялась рука. Это была девушка 20 лет, ростом 172,09 сантиметра. Состояние ее кожи говорило о злоупотреблении сладким, но глаза выдавали наличие мыслей. К сожалению, даже среди одаренных подростков умные глаза встречаются нечасто. На девушку начали шикать соседи, но я остановил их и сказал:

– Если вопрос по существу, то почему бы и не спросить? Слушаю вас, курсант…

– Пона Гибона, господин Клуг. Мне интересно, почему вы считаете, что тайны открыты каким-то высшим существам? Может быть, они тоже еще не все изучили, конечно, если существуют?

– Отличный вопрос, Пона! Я могу утверждать, что знания функционеров Центральной Научной Академии о строении нашей галактики не являются исчерпывающими, мягко говоря. Но мы вернемся к этому позже, а сейчас я хочу рассказать вам о появлении транспортной системы, если не возражаете.

Сенсоры практически всех студентов показали высокий уровень тревожности. Не перестаю умиляться испугу всего потока при подобных фразах.

– Когда ученые обнаружили очень удачные переходы между разными точками трехмерного пространства, была построена первая станция. Спустя несколько лет ведущие инженеры всех государств планеты Юос объединились и создали корабль с таким защитным полем, которое позволило переместиться по короткому переходу в полной безопасности.

Расстояние в тысячи световых лет в трехмерном пространстве оказалось пустяковым, если использовать четвертое измерение. Для успешного «полета» потребовалось изменить поверхностный заряд ионного поля объекта. При точном подборе параметров транспортная капсула исчезает на одной планете и, спустя некоторое время, появляется на другой. Такой переход обычно занимает 20—30 минут. Поэтому освоение космоса нашей цивилизацией происходило как раз по мере обнаружения новых связок и тоннелей. К слову, их оказалось достаточно много.

Но вернемся к первому полету. После многолетней подготовки исследователи совершили переход и попали прямо на одну из планет звездной системы Глизе. И, о ЧУДО! Группа встретила таких же людей с двумя руками и ногами… даже голова у них была такой же формы! – по залу прошел типичный для этого момента лекции смех. – Первопроходцы оборудовали вторую станцию и начался обмен знаниями и культурой, миграция и взаимодействие….

Тут Пона, за который я уже пристально следил, откинулась на спинку стула, фыркнула… а потом снова подняла руку.

– Пона, у вас снова вопрос?

– Неужели меня одну удивляет, что межпространственные тоннели в своем многочисленном количестве почти всегда приводят на обитаемые гуманоидами планеты, с годной для дыхания атмосферой? Разве не странно, что они позволяют попасть прямо на поверхность?

– Ты что, совсем глупая? – подал голос парень с ярко выраженным избытком лидерских качеств и завышенной самооценкой. – Зачем нужны тоннели, которые выходят не на планету? Какой дурак по такому полетит?

– Как вас зовут? – спросил я у убежденного правдоруба.

– Прим Чус, – гордо сказал парень.

– По правде сказать, вы только что совершили переход по такому тоннелю. Ровно 2 часа и 34 минуты и 11 секунд назад.

У Прима открылся рот, покраснели щеки, и он сел обратно, так и не вернув нижнюю челюсть на место. Слушатели притихли. Удовлетворенный реакцией, я продолжил.

– В действительности не все тоннели ведут на планеты, и поэтому существует наша станция. Если бы мы жили на плоскости, а бесконечный лист был многократно сложен и специально упакован, чтобы быть компактнее в трехмерном пространстве, то наша станция оказалась бы как раз в самом центре этого сложения, ведь рядом с ней соприкасаются друг с другом миллионы перегибов нашего мира. С этой уникальной точки можно совершить переход почти на все обитаемые планеты Объединенной Галактики. Но самое удивительное, что только отсюда можно попасть в отдаленные миры. Так что, с одной стороны, вы правы, Пона. Примечательно, что большинство переходов заканчиваются на поверхности пригодных для жизни планет. Это наводит на мысль о высших или, другими словами, более развитых существах, сознательно создавших эти переходы, – я сделал театральную паузу, во время которой по залу всегда идет шепот: «Да ну», «Святая Пужомба!», «Ерунда», «Да как это?» – так же было и в этот раз.

Позже ученые обнаружили, что часть тоннелей выходит в открытом космосе, причем в определенных точках гелиостационарной орбиты соответствующей солярной системы. И, опять же, по необъяснимому стечению обстоятельств, – я выразительно посмотрел в сторону Поны, которая была очень сосредоточена как внешне, так и по показаниям датчиков, – рядом почти с каждой из них находится обитаемый мир, орбита обращения которого раз в год подходит достаточно близко к точке выхода. В итоге все полеты в отдаленные миры проходят через Центр. Курсанты, кто знает, почему другие трансферы тоже на 80% проходят через нашу станцию?

В зале поднялось сразу несколько рук, и указал на юношу, который по данным нейродатчиков продемонстрировал наибольшее воодушевление:

– Потому что тут находится таможня!

– Да, в целом правильно. Некоторые планеты нашей Галактики отличаются достаточно суровыми миграционными и таможенными законами. Власти не позволяют путешественникам просто так сновать туда-сюда, особенно с большими и ценными грузами. Они сознательно отказались от прямых связей, чтобы обеспечить закон и порядок на своих территориях, – тут сенсоры Поны выдали внезапный всплеск несогласия… и даже негодования, и она снова подняла руку.

– Пона, вам есть что добавить?

– Вам не понравится, – пробормотала девушка, – Мне кажется, что это все политика. Из-за отказа от прямых перемещений обогащаются элиты, но проигрывают обычные люди, у которых нет возможности лететь через Центр за дорого.

– Да что ты такое говоришь?! – вскочил высокий юнец со третьего ряда, по данным центрального компьютера как раз принадлежавший к «той самой элите».

– Помолчала бы ты, – добавил Прим, горячо размахивая руками. Он хотел сказать что-то еще, но сенсоры выдавали полный хаос в его мыслях, и я решил вмешаться.

– Прим, не спешите. Вы снова рискуете сесть в лужу.

В ответ на это парень с удивлением посмотрел на свой стул и даже попробовал его протереть. Часть аудитории расхохоталась, а другая часть – замерла. Сенсоры показывали, что реакции ребят все же отличаются: одни искренне смеются над Примом, другие «гогочут» за компанию, третьи молчат, потому что поняли – мы затронули скользкую тему. Четвертая группа была интереснее всего. Их оказалось всего 3,5 человека (включая сомневающегося парня, страдающего гиподинамией и дефицитом витамина D, которого можно посчитать как 0,5), но они смогли сделать выводы и сформировать четкую позицию по теме межпространственных связей. Пона не входила в их число. К сожалению, умные глаза – это далеко не все, да и сахар в таком количестве не мог не отразиться на мыслительной деятельности.

Я просканировал этих троих с половиной с максимальной точностью и выяснил, что только один из «финалистов», сидевший в самом дальнем углу, впитал каждую крупицу информации, запомнил визуализации и уже успел тезисно уложить тему в своем гиппокампе. Более того, он четко понимал, что картинки в его голове рисует отнюдь не его воображение и относился к ним соответственно. Это был лучший результат. С ним я и буду работать в дальнейшем.

Рейтинг для остальных курсантов уже был готов. В нем были достойные кандидаты на разные должности. Но минкшудам от них – никакого толку.

– В любом случае, обсуждение политики Галактического совета не входит в нашу сегодняшнюю лекцию, а вопросы межпространственных перевозок мы уже повторили. Следующая лекция будет посвящена технологиям телепортации. А сейчас все свободны.

***

Орбитальная станция Центр

смотровая площадка

Планета Зинзатум, как ее называли исконные обитатели в незапамятные времена, была настоящим открытием. Насколько я помню из школьного курса, нашу галактику угораздило быть сложенной таким образом, что рядом с Зинзатумом находились точки переходов в большинство уголков обитаемого мира. Меня всегда интересовала эта планета. Сегодня я на станции один. До вылета еще есть время. Поэтому я не мог удержаться от соблазна поглазеть на виды Зинзатума из специальной смотровой зоны.

Строительство станции стало для Зинзатума настоящим триумфом… или трагедией. От прежнего диковатого мира с полями красных злаков не осталось и следа. Планету с легкой руки ученых переименовали в Центр, и вместе с ее названием была стерта вся история и все признаки прежней жизни. Создание орбитальной станции стало стройкой тысячелетия, и на Центр слетелись все известные формы жизни из каждого уголка галактики.

Буквально за несколько десятилетий планета была превращена в огромную зловонную помойку с испорченной экологией и без каких-либо перспектив на возрождение. Непрекращающийся поток космических кораблей, доставляющих людей и грузы до фактических точек перехода, выбрасывал тонны токсичных отходов, неизбежно оседавших на бывшем Зинзатуме. Не знаю, что стало бы с несчастной планетой, если бы не прорыв в сфере телепортации. Ученые, наконец, нашли способ переносить материю на небольшие расстояния с разумными затратами энергии. Ксерк ее знает, как она работает, может быть тоже использует петли и переходы, но уже в каком-нибудь пятимерном или шестимерном пространстве. Но факт остается фактом: телепортировать объект на расстояние до 50 000 километров оказалось проще, быстрее и дешевле, чем возить его другим транспортом. Дальше – сложнее. При увеличении дистанции наблюдается рост энергетических затрат, причем с такой экспоненциальной зависимостью, что проще оказывается снарядить самый старый корабль, заправить его самым неэффективным топливом – все равно телепорт выйдет дороже.