Золотой ключ

о которой он тоже сразу предупреждал: «без меня никакой самодеятельности», соответственно, тоже строго выполнялась.

Можно было спокойно произвести отгрузку, если того требовала ситуация,

и ночью, а периодически такая необходимость возникала. При этом надо было заскочить к Киримову и позолотить ему ручку. Киримов денежку любил всем своим восточным сердцем и без вопросов оставался на базе, чтобы не допустить каких-либо косяков. Если требовалось что-то отгрузить в субботу или в воскресение, Киримов выводил рабочих в их выходной и при этом всегда приезжал сам.

Как-то раз конторе, в которой трудился Виктор, потребовалось отгрузить хранящуюся на базе трубу в субботу. И Виктор, получив от шефа конвертик для Киримова, поехал по майским улицам, утопающим в сирени, на базу.

– Привет, Эльдар Ибрагимович, как поживаешь?

– А, Витя, проходи, дорогой. Чаю попьешь?

– Нет, спасибо. Ибрагимыч, у нас завтра будут две фуры, давай погрузим. На одиннадцать утра запланируй, пожалуйста, – и Виктор положил на стол конверт с денежкой.

– Я завтра не могу, – Киримов с сожалением развел руками.

– Эльдар Ибрагимович, не темни. Ты намекаешь, что хочешь ценник поднять? Так и скажи, что ты вокруг да около, как будто первый день знаемся.

– А я не вокруг да около, – он подал чашку с чаем. – Попей чайку со мной, уважь старика. Я же тебе русским языком говорю: я завтра не могу.

Все, видимо, так привыкли к безотказности Киримова, что где-то в глубине души относились к нему как к турникету в метро. Если есть деньги на оплату прохода, никто не будет спрашивать турникет, можно или нельзя. А оказывается, он тоже человек и у него есть какая-то жизнь, никак не связанная с этой базой. Но эта мысль у Витька промелькнула очень быстро, как выстрел. Он даже не успел ее рассмотреть и проанализировать. И, естественно, он был уверен, что непременно договорится с директором базы. В те годы Виктор сам себя гордо называл «начальником отдела по борьбе с трудностями в департаменте нестандартных ситуаций». И, между прочим, совершенно не зря. Он мог всегда договориться практически с любым человеком, вне зависимости от его социальной принадлежности и мировоззрения. Действительно, это талант. Как у художника или поэта. А что скромничать, за всю жизнь не было случая, чтобы Виктор с кем-то не договорился. И сейчас он был уверен в себе. Правда, понимал, что сумму гонорара придется увеличить, и, возможно, в несколько раз. Но такие плевые решения он мог принимать и без согласования с шефом. Виктор взял со стола конфету и, медленно разворачивая ее, расплываясь в дружеской улыбке, посмотрел Киримову в глаза. «Все нормально, сейчас я его обработаю», – сделал он однозначный вывод.

– Хороший чай у тебя, Ибрагимыч.

– А зачем мне самому плохой пить и дорогого гостя им угощать?

– У тебя, может, что стряслось? Если помощь нужна, ты можешь на меня всегда рассчитывать, а если что посерьезней, можно и моих работорговцев подключить, – аккуратно предложил Виктор.

– Ты, Витя, пытаешься со мной по поводу субботы как-то порешать?

– Почему? – сделал удивленные глаза начальник отдела по борьбе с трудностями, а про себя подумал: «Вот бобер!»

– Я в эту субботу просто не могу. Не подумай плохого, цена за сверхурочные не меняется. Все договоренности в силе. Все чин чинарем.

– Так что у тебя? Серьезное что-то? Перенести нельзя?

– Знаешь, Витек, ты молодой. Ты одеться, обуться хочешь. Девушку в ресторан сводить хочешь. И я в твоем возрасте тоже так рассуждал.

– Ибрагимыч, давай лучше как-то по-деловому. Ты перенесешь свое мероприятие, а я компенсирую все твои связанные с переносом издержки, и материальные,

и моральные. Ты всегда нас выручал. Мы тебя очень уважаем. А мой шеф тебя знаешь как называет?

– Как?

– Волшебник! – соврал Виктор, даже не раздумывая. – И что, ты потерял свою волшебную палочку? Ибрагимыч, выручай, родненький. Всего два маленьких грузовичка – и делов-то. Ты со мной согласен? Тем более ты говоришь, что ценник на выходные ты не меняешь в целом, а на эту субботу давай поднимем его. Дело ведь говорю?

Виктор не стал мелочиться и, интуитивно чувствуя, что ситуация «не очень», «выстрелил» сразу на поражение:

– А давай сделаем так. Ставку за субботу увеличиваем в три раза. Ты в этот день не можешь? Оставь за себя Олега Петровича, он грамотный человек. Чего тебе бояться? Ты, наверное, единственный босс складского комплекса, который лично приезжает проверить погрузочные работы в выходные. Твоего уровня люди сидят у себя на дачах и не напрягаются. Согласен со мной хоть в чем-то?

– Во всем согласен. Но у меня правило, которое я не нарушаю. Ты же знаешь. Исключение разрушает правила. С этим ты тоже, думаю, согласен?

– Конечно, тысячу раз верно.

– Нет меня – нет работы. А я не могу. Я начал тебе рассказывать как другу, а ты даже слушать не хочешь.

– Ибрагимыч, извини. Расскажи, пожалуйста, что там ты хотел в моем возрасте. Только можно я в последний раз про субботу скажу пару слов и приставать больше к тебе не буду? Закроем эту тему. Итак, я хотел тебя попросить все-таки рассмотреть возможность пойти нам навстречу, а ценник именно на эту субботу предлагаю увеличить в пять раз от обычной ставки за выходной день. Выручай, Ибрагимыч. Я дал тебе пас. Мяч у тебя. Решай: поможешь по-дружески или нам теперь все переигрывать на понедельник. Там народу в цепочке много, придется со всеми передоговариваться, – и Витек преданно заглянул собеседнику в глаза.

– Витя, дорогой мой, послушай меня. Спасибо за предложение. В твоем возрасте я бы обязательно согласился. Ведь тебе нужны деньги? А мне в субботу с утра на дачу навоз привезут. Понимаешь? Навоз. И я его, этот самый навоз, уже целую неделю жду. Я в субботу буду разбрасывать навоз под яблони, под груши, под сливы. Наверное, ты меня не очень понимаешь? Всякому возрасту свое. Вить, у меня уже практически все есть, а вот деревья на даче подкормить надо. Я даже знаю, что ты скажешь, что яблоки можно просто купить. Я тебе по секрету скажу, что, наверное, я не только яблоки купить могу, но и какую-нибудь кофейную плантацию. А вот мои яблоньки сохнут, а их еще мой отец сажал, махонькими, и мне их жалко.

Только сейчас до Вити дошло, что с Киримовым он ни о чем не договорится. Его даже стало немного трясти от своего бессилия. Монстр переговоров – и ничего не может сделать с человеком, у которого все есть, и для счастья ему не хватает только грузовичка с коровьим дерьмом. Виктор даже больше не стал делать новых попыток договориться, так как вопрос был окончательно закрыт. Никакие деньги не смогут победить желание этого человека разбрасывать навоз в субботу. Конечно, доводя до абсурда, такая сумма, естественно, существует, но она явно превосходит бюджет данного мероприятия. Даже предложение Вити увеличить ставку в пять раз было уже за гранью цены вопроса, и он не собирался озвучивать стоимость расходов целиком и полностью своему шефу, а две части из пяти планировал покрыть за свой счет.

Таким образом, впервые в жизни он не решил, казалось бы, такой простой и элементарной задачи. Зато сделал для себя очень полезный вывод. Оказывается, не всегда всемогущие деньги могут победить всех и все на своем пути. Не всегда!

8

«А не сошел ли я с ума?», – на полном серьезе задал вопрос самому себе Андрей Иванович.

На столе перед ним лежали европейские деньги в количестве одного миллиона. Он подошел к зеркалу, пальцем разгладил морщины вокруг глаз. «С ума я, конечно, не сошел, – констатировал строительный магнат, внимательно разглядывая собственное отражение. – Нет, конечно. А может, деменция подкралась нежданно-негаданно? Вот я и резвлюсь по-стариковски. А поскольку денег у меня до фига, то мои выкрутасы – с размахом». Он присел за стол, сложил из пачек с купюрами домик и пододвинул к себе более чем странный Договор спора. «Надеюсь, его никогда не увидят мои юристы. Просто какая-то ода слабоумию, по-другому и не скажешь. Все ли я учел в этом договоре-договорище? Вроде бы все». Андрей Иванович встал, взял лежащую в кресле спортивную сумку и медленно, как бы нехотя сложил в нее деньги. Подошел еще раз к зеркалу, заглянул себе в глаза и сказал: «Не валяй дурака. С головой у тебя все нормально. И, пожалуйста, успокойся. Так надо». И тут же сам себе ответил: «Я разве спорю? Надо – значит, надо». Затем Труболетов вышел в приемную и обратился к своей помощнице:

– Я поехал. Сегодня меня уже не будет.

– До свидания, Андрей Иванович.

Большой босс с сумкой на плече подошел к лифту и спустился на первый этаж. Его уже ждали двое рослых мужчин в светло-серых костюмах.

– Добрый день.

– Привет, – ответил строитель и передал сумку одному из охранников.

Втроем они вошли в другой лифт, который ходил только до места парковки автомобиля. Вышли в подземном гараже, где их встретил ещё один здоровяк, тоже из службы безопасности, и проводил делегацию до машины.

– Приветствую Вас, шеф, – поздоровался со строителем водитель.

– Привет. В «Фора-Банк» на Цветном.

Автоматические ворота открылись, и автомобиль, проехав метров сто по общему паркингу, вынырнул на улицу.

– Витя, привет. Я скоро буду в банке. Вы где?

– Добрый день. Андрей Иванович. Мы со Славой здесь. Ждем Вас.

– Молодцы, до встречи.

Виктор отключился и радостно заулыбался Славке.

– Не передумал.

– Витя, мне это не снится?

– Нет, Вячеслав, это все наяву.

– Фантастика.

– Похоже, что да. Судя по договору, который мы с тобой прочитали и согласовали, ключ от ячейки, где будет храниться миллион евро, нам дадут сегодня же. Правильно?

– Правильно.

– Так вот, смотри, что у меня есть, – и Виктор вытащил из кармана красивый зеленый кленовый лист.

– Что это?

– Это брелок.

Слава взял его в руки. Действительно, листок выглядел как настоящий. При этом он был сделан из тонкой и, судя по всему, прочной резины. А еще брелок оказался приятным на ощупь, легко мялся в руке и был достаточно большим по размеру.

– Хороший брелок. Ты собираешься на него повесить наш драгоценный ключик?

– Да, чтобы не потерялся.

– Хорошая идея. Молодец Виктор. А что, мы ключ не оставим дома и будем таскать его с собой?

– Знаешь, что я подумал? Если ключ останется у меня дома, это будет не совсем честно, вроде как я буду иметь какие-то преимущества перед тобой. И это первое.

А второе, я буду неспокоен, вдруг либо жена, либо дети возьмут и куда-нибудь его денут. Представь, мы договоримся с упрямым дедом, вернемся домой, а ключа нет.

– Жуть-то какая. Давай оставим у меня.

– У тебя вообще не вариант.

– Почему?

– Потому что я не знаю, с кем ты живешь, кто у тебя бывает дома. Я изведусь. Только об этом и буду думать. Может, не очень красиво я выразился, но зато предельно честно. И на это обижаться не стоит.

– Я и не обижаюсь. Раз ты даже своим родным не доверяешь, то понятно, что у меня не вариант.

– Спасибо за понимание.

– Витя, нет проблем. Не парься.

Напротив банка под знаком «Остановка запрещена» притормозил элегантный седан с символичной трехлучевой звездой на решетке радиатора. Из машины выскочил молодой человек и открыл заднюю пассажирскую дверь. Второй рослый парень с сумкой на плече уже через мгновение стоял в паре метров от своего коллеги. Далее из машины медленно и спокойно вышел Андрей Иванович и в сопровождении двух охранников направился навстречу Славику и Виктору. «Мерседес», мешающий движению, укатил, освободив улицу.

– Ох, и ничего себе, как дядя мощно подъехал, – присвистнул Славка.

– А ты полагал, что он на велике примчит?

– На осле, думал я.

– Нет, Славик, не на осле.

– Я вижу.

– Добрый день! – поприветствовал подошедших людей Виктор.

– Добрый день, Андрей Иванович, добрый день! – поспешил поздороваться Вячеслав.

Охранники поздоровались в ответ, но рук для пожатия протягивать не стали,

а отошли чуть в сторону и в разговоре, естественно, не участвовали.

– Здравствуйте, мои голуби мира. Каков ваш настрой?

– Нацелены только на победу, – доложил Виктор.

– Ну и молодцы. Давайте пройдем в банк.

Им любезно предоставили переговорную комнату. За стол сели Андрей Иванович, Виктор и Вячеслав.

Охранник положил сумку на стол и вышел за стеклянную дверь. Но его силуэт четко прослеживался через матовое стекло.

– Читайте договор, если со всем согласны, подписывайте.

– Мы же его читали, – наивно улыбнулся Виктор.

– Витя, ты шутишь? Чтобы я от тебя такого больше никогда в жизни не слышал. Ты понял? – неожиданно строго осек его строитель.

Славику даже показалось, что Виктор немного сгорбился.

– Нельзя не глядя подписывать договоры, которые читал и редактировал в электронном виде. На подпись тебе могут дать совсем другой текст. Вы что, совсем дети? – искренне разнервничался Труболетов.

– Ну, мы же от Вас подвоха не ждем, – попытался оправдаться Виктор.

– А вы что, знаете меня? Вы меня один раз в жизни видели. Может, это все ловушка для полных лохов?

– Ну, не-е-е-ет, – Витя пытался привести ситуацию в равновесие.

– Вот так кидают людей, а они потом растопырят лапы в стороны: «Да вроде очень приятный человек был, на такого и не подумаешь». Я ни одной бумаги в жизни не подписал, не то что не прочитав, а даже если мне ее смысл до конца не был понятен. Читайте.

– Читаем, конечно, читаем, – опустил глаза в договор Вячеслав.

Строитель немного успокоился. Виктор начинал читать, но мысли сбивались, ему было жутко стыдно за такой наивняк со своей стороны. «Вот кретин, и при этом я себя считаю тертым калачом, – продолжал заниматься самобичеванием Витя. – Все. Читаю. Не мешать», – строго про себя он отругал лезущие изо всех щелей ненужные мысли.

– Все понятно, – резюмировал Славка.

– Ждем Витю. Не торопись, читай, не обращай внимания, что тебя ждут. Кому надо, потерпят, – и строительный магнат похлопал Виктора по плечу.

– Прочитал. Замечаний нет. Все понятно, – доложил Витек.

– Дима, принеси контейнер, – скомандовал в пустоту Труболетов.

Через минуту дверь открылась, охранник положил на стол контейнер для депозитарной ячейки и тут же скрылся.

– Отлично. Держите челюсти руками, молодые люди, чтобы они не выпали и не разбили стеклянный стол, – и с этими словами он высыпал на стол миллион евро – сто пачек по десять тысяч.

Немая сцена в спектакле «Ревизор» – это детский лепет на фоне выражений лиц Славика и Вити. Строитель получал большое удовольствие, наблюдая за происходящим.

– И что дальше делать? – робко спросил Славик.

– Проверять, считать и складывать.

Лица парней стали красными от волнения, а руки задрожали.

– Вообще-то, по правилам жанра, вам надо заказать пересчет и проверку денег в банке, но эта услуга платная. И обойдется она вам в районе тысячи тире трех тысяч евро. Банк берет проценты от суммы, подлежащей проверке и пересчету. Ее можно сейчас уточнить. И эту процедуру надо делать обязательно и никогда не скупиться, так как жадность – оборотная сторона бедности. Но сейчас, именно в частном случае со мной, можно этого и не делать. Так как я вам сам предложил миллион евро, а мог ограничиться и десятью тысячами, и вы бы тоже согласились. А еще есть нюанс: вы сейчас заплатите за пересчет, а мой братец Иван пошлет вас куда подальше. Вероятность этого события – девяносто девять и девять десятых в периоде. И, ко всему прочему, чтобы заказать эту услугу, вам надо иметь эту пару тысяч евро. Здесь и сейчас. А у вас, я подозреваю, их нет. Так что пересчитайте пачки, сложите, умножьте и уберите все в этот контейнер. Но поместить деньги в ячейку без проверки и пересчета вы можете только один раз в жизни. Это со мной сейчас.

Парни трясущимися руками пересчитали деньги, естественно, только по пачкам, аккуратно сложили в контейнер и готовы были направиться в депозитарий. Но оставались сидеть за столом, словно ждали команду от строительного магната.

– Что сидим? – наконец-то не выдержал Труболетов.

Молодые люди встали и направились к двери.

– А деньги? – удивился Андрей Иванович.

Виктор и Славик вернулись к столу, но взять в руки волшебный контейнер не решались.

– Слушайте меня, голуби вы мои. Тот, кто в дальнейшем получает деньги, тот их и проверяет, и пересчитывает. Понятно?

– Угу, – закивали послы мира.

– Кто будет получать деньги, тот их и несет в сейф во избежание подмены ранее пересчитанных и проверенных купюр. Так что цапайте контейнер – и пошли.

Виктор, так как он оказался ближе к деньгам, чем Слава, взял контейнер в руки. Он даже и не ожидал, что это достаточно тяжелая ноша. От восторга и переполнявших его чувств он не удержался и сказал:

– Первый раз в жизни миллион евриков в руке держу.

– Нравится? – улыбнулся Труболетов.

– Нравится, – шепотом ответил Витя. – Тяжеленький.

– А ты чего шепчешь? – поинтересовался Андрей Иванович.

– Деньги тишину любят!

– Ой, Витя, Витя, иди давай, – похлопал его по спине строитель.

Втроем они зашли в депозитарий. Деньги были убраны в ячейку. Сейф закрыт,

а ключ передан пацанам. И Виктор там же навесил ключ на брелок. Своего рода некий гарант того, что ключ не выпадет из кармана и не потеряется по неосторожности.

Виктор, Славик и Андрей Иванович в сопровождении своей свиты вышли из банка на улицу. Строитель сделал едва уловимый жест рукой, и его телохранители ненавязчиво рассредоточились, расположившись один спереди, другой сзади.

– Ну что, господа, искренне желаю вам удачи. Надеюсь, мой брат и члены его семьи не пострадают и не будут каким-либо образом задеты или оскорблены. Прошу обратить внимание. Здесь я не шучу. И, несмотря на то, что мы с Иваном не общаемся, голову за него я откручу незамедлительно. Полагаю, что мы друг друга понимаем правильно?

– Не волнуйтесь, Андрей Иванович, все будет вежливо и интеллигентно, – первым отозвался Вячеслав.

– Ну и хорошо. Летите с Богом, – и строитель протянул руку для пожатия.

На этом вторая встреча Труболетова с Витей и Славой была завершена. Андрей Иванович развернулся и неторопливо пошел к шоссе, сопровождаемый по бокам двумя рослыми телохранителями в серых костюмах.

– Красиво, – прокомментировал Виктор.

Не успел строитель со своей командой спуститься по ступенькам, как неизвестно откуда вынырнул знакомый «Мерседес». Охранник открыл дверь большому боссу, тот сел на заднее сиденье, и через мгновение автомобиль покатил дальше.

– Действительно красиво, – согласился Славик.

– Мы как договариваемся? В восемь вечера встречаемся у второго вагона? Ключ пока остается у меня, я беру его с собой. И не забудь зарядку для телефона и наличные деньги, с карточками мы можем попасть в дурацкую ситуацию.

– Вить, а миллион насколько тяжеленький?

– Вот будешь забирать – узнаешь.

9

Билеты по инициативе Виктора были куплены в плацкартный вагон на боковые полки. «Такая дислокация, – рассуждал старший из парней, – даст в дороге возможность потихоньку, без лишних ушей, поговорить о предстоящих переговорах с братом строителя. В купе, при чужих людях особо не расслабишься, а на боковушках хорошо: сиди себе и разговаривай, никто не мешает».

– Тронулись, – как-то торжественно сообщил Виктор.

– Самое время обсудить и продумать, как мы будем действовать, – ответил Славик.

– Не-е-е, пока не время. Когда поезд отъезжает, все сидят тихо. Почему – не знаю. Наверное, работает какой-то закон расставания, придающий некую печаль. У людей в связи с отъездом в любом случае что-то меняется. Кому-то грустно из дома уезжать,

а кому-то – из гостей. Но это быстро проходит, и уже через полчаса вагон будет гудеть,

как улей. Просто надо немного подождать.

– Подождем, – и Слава закрыл глаза.

«Странно, но Виктор прав, – подумал он. – Мне тоже почему-то взгрустнулось. Вроде бы я не расстаюсь с любимой женой. У меня ее нет. Не уезжаю от детей. У меня их тоже нет. У меня даже собаки не имеется. Кошки драной – и той нету. Почему драной? Ну, это так, к слову. Зато у меня папа с мамой живы и здоровы. А это большое счастье. Но я с родителями вижусь раз в неделю, а иногда и в две. Так что расставание с ними за уши сюда не притянешь. Просто грустно и все. А может, это обычная лень. Просто неохота никуда ехать. Но с другой стороны, я должен, наоборот, лететь в этот Новый Копыл подобно дракону с широко раскрытой пастью и пускать при этом от нетерпения шипящие струи огня. Когда мы с Витей все успешно порешаем, на меня свалится целая куча денег. А Витя, хитрая рожа, даже не сказал, сколько по ощущениям весит миллион евро в стоевровых купюрах. Надо как-нибудь в «Яндексе» поискать. Да, интересно, а сколько действительно весит? А то Витя деловой. Тяжеленький, а сколько не говорит. Ну, понятно, человек в своих руках мульт евриков нес, куда мне до него?»

Славик не выдержал и набрал свой вопрос в «Яндексе». Поисковик не заставил себя долго ждать. «Ох, и ничего себе. Десять килограммов двести граммов. Когда все благополучно закончится, у меня будет пять кило и еще сто граммов хорошеньких хрустящих евриков. Не понял? Кто здесь грустит?»

– Вить, а ты знаешь, сколько весит миллион евро в стоевровых банкнотах?

– Тише, ты что?! – и Виктор изобразил пальцами вертолет у виска. – Вообще не соображаешь?

– Вить, это ты не соображаешь, – так же грубо осек его Славик. – Мы с тобой едем на боковых полках в плацкарте до Ельца. Все миллионеры обычно на боковушках и гоняют, а те, что побогаче, предпочитают верхнюю полку у туалета. Это считается просто вершиной шика.

– Виноват, извини. Сколько?

– Принято, прощен. Десять кг двести граммов.

– Ого.

– Вот тебе и «ого». Когда все начнет жужжать?

– Вроде уже начало потихонечку.

Действительно, четверо пассажиров напротив уже что-то горячо обсуждали, перебивая друг друга. Мальчик лет пяти подошел к ближайшим соседям по боковушке и задал вопрос: «А вы куда едете?» Те ему что-то ответили, и он, не дослушав, пошел к следующим пассажирам. В такой обстановке вполне можно начинать обсуждать ближайшие планы.

– Итак, – начал Славик, – мы выходим в Лебедяни, ищем автобус до Троицкого.

– До Троекурово, – поправил его Виктор.

– Точно, до Троекурово. Там мы выходим у памятника и включаем навигатор.

– И местных обязательно спросим. Навигатор может показать длинную дорогу,

а местные знают, как напрямую пройти.

– Ну, естественно. Главное, чтобы троекуровские знали, где этот Новый Копыл.

– Шутишь? Конечно, знают. В любой деревне всем прекрасно известны близлежащие селения. А уж Новый Копыл само собой знают, – и Слава сделал такое выражение лица, мол, кто не знает Новый Копыл?

– Я вам покажу, как до Копыла добраться, – неожиданно пообещала женщина с нижней полки по диагонали.

– Да? – не нашел что сказать Славик.

– Да, я тоже у памятника выхожу и там, на месте, все вам подробно расскажу.

– Спасибо, – поблагодарил Витя.

– А вы в Новый Копыл к кому?

– А что, вы там всех знаете? – с доброй улыбкой попробовал отвязаться Славик.

– Ну, не всех, конечно, но многих знаю.

– Ничего себе, прикольно, – соображал, что ответить женщине, Вячеслав.

– Так к кому?

– К Филатовым, – решил не усложнять Витя.

– Филатовых там полдеревни.

– К Анне Федоровне, – спокойно продолжил он.

– Анна Федоровна…Что-то я не соображу, кто это.

– Это сестра моей бабушки. Я ее ни разу не видел, а вот сейчас что-то захотелось поехать познакомиться с родственниками, ощутить, откуда идут мои корни.

– Не, не соображу, кто это. Но как дойти, не беспокойтесь, покажу и расскажу.

– Большое спасибо, – поблагодарил женщину Виктор.

Славик тоже кивнул в знак благодарности и повернулся к Вите:

– Построение планов переносится. Я спать.

– Согласен. Я тоже.

10

– Вот и наша остановка, – добродушная женщина указала на выход.

– Спасибо, – поблагодарил Виктор.

Автобус остановился. Сначала вышла инициативная попутчица, за ней Виктор и Слава.

– Это памятник погибшим в годы войны.

Мемориал был ухожен, покрашен, у подножья обелиска лежали живые цветы. «Молодцы местные», – отметил про себя Витя.

– Хорошие люди у вас, наверное, живут, раз так за памятником ухаживают, – продолжил он вслух.

– Люди, как и везде, разные. А заботливость проявляется еще и в том, что в некоторых местах стоит монумент, но люди даже не знают, кому он возведен, а здесь нашим, троекуровским. На доске и моего деда фамилия есть. Значит, памятник и моему деду. Вот так у нас дела обстоят.

– Понятно, – отозвался Вячеслав.

– Вам сейчас прямо по дороге. Она будет немного извиваться направо, налево, но вы так и идите. Здесь недалеко. Потом увидите мост через реку, перейдете – и вам налево. Идите против течения, чтобы река по левую руку была. Здесь так-то не очень далеко.