Козий рок

Павел ел обед с жадностью. Для поддержания его физической формы была необходима энергия. Своим накаченным телом и дорогим спорткаром, он когда – то соблазнял не один десяток легковерных девушек.

Но начиналось все не так безоблачно. Когда от Николая Харина ушла первая жена – Пашина мама, было ощущение начала конца. Считая предпринимателя – неудачника конченым человеком, она воспитывала сына в подобных догматах, настраивая его против отца. На тот момент, они жили отдельно от Николая в снимаемой комнате, в коммуналке, и пытались свести концы с концами. На постоянные просьбы отца увидеться с сыном, мать отвечала категоричным «нет». И вот, уже получив кое – как аттестат о среднем образовании, за счет успехов школьной команды по волейболу, где он играл, Павел случайно узнал о переменах в жизни Харина – старшего. Оказывается, из депрессивного мелкого дельца, он превратился в успешного бизнесмена, с деньгами, и связями. Удивив этой информацией свою мать, Павел все – таки добился ее разрешения на встречу с ним. Николай был очень рад своему сыну – высокому и сильному молодому человеку с огромным желанием поступить в военное училище. Отец очень хотел помочь Павлу, но по – своему. Во – первых, по старой памяти, он одарил свою бывшую жену тремя миллионами и квартирой в Сызрани. В нее она и переехала, и живет до сих пор. Во-вторых, Николай устроил сына в столичный университет, где тот днем изучал экономику, а ночами был завсегдатаем элитных клубов, со всеми вытекающими. Успеваемость в учебе стала падать, но Павел не отчаивался и стал отсутствовать на лекциях неделями, крутя романы со светскими львицами.

С трудом, отчасти из – за сильного похмелья после клуба, защитив диплом по экономике, Павел решил, что будет таким же крутым бизнесменом, как и его отец. А потому, он обратился к Николаю с просьбой помочь в открытии элитного ресторана. Отец одобрил рвения Павлушы. Вскоре был открыт шикарнейший, даже по столичным меркам, ресторан «Казанова». Поначалу он был очень успешен, особенно среди состоятельных людей. Но Павлу больше нравилась ночная жизнь, чем дневной контроль серьезного заведения. Так, он пьяный засыпал за барной стойкой своего ресторана, кричал на посетителей. Один раз, в силу галлюцинаций от алкоголя, смешанного с другими веществами, перепутал туалет с деревцем, растущим в горшке, возле одного забронированного столика. Популярность «Казановы» стала падать, как и популярность Павла в кругах золотой молодежи.

После этих случаев, отец, разочаровавшись в сыне, прекратил какие-либо финансовые вливания. Ресторан уже был не так популярен, дисциплина и качество заведения, при неумелом управлении Павлом, катились вниз. Прибыль он уже переставал приносить. Ни один звонок отцу о помощи не был принят. Это был самый тяжелый месяц в жизни Харина – младшего, который не мог в полной мере удовлетворять все свои потребности. В итоге Павел, договорившись через свою маму с Николаем, пригласил его на обед в «Казанову», якобы ради примирения. Но за неделю до этого, продав свой спорткар, он заказал убийство отца. Алкогольная, другие зависимости и злоба не дали Павлу придумать ничего иного, как летально наказать Николая за бездействие в отношении сына, а за одним, получить долю наследства. По задумке, он должен был погибнуть от пуль конкурентов, внезапно напавших на ресторан. Ни персонал, ни клиенты Павла не волновали. Однако отец не прибыл в назначенный день, а исполнитель отчитался по электронной почте, о выполнении мокрого дела. Павел приезжал в свой ресторан, где не было выбитых окон и изрешеченных автоматными выстрелами стен. Это его озадачило, но ненадолго. Позвонил нотариус.

Воткнув вилку в яичницу по – мексикански, Антон открутил от нее большой кусок. Ел он по-простому, без этикета. Вообще, Антон и Николай, несмотря на свое родство, все-таки часть генов унаследовали от разных отцов. И в период взросления, это все ярче выражалось в их характерах. Старший брат, которым являлся Антон, рос активным, шумным, в некоторые моменты, наглым, ребенком. Имея с ним разницу в пять лет, Николай был более тихим, задумчивым, любил помечтать. В то время, когда Антон играл за школьную команду по футболу, Колю отправили в секцию шахмат. И, несмотря на выигранные им городские первенства, родители больше радовались победам команды Антона над другой школой.

Естественно, в подростковом возрасте, такие различия в характерах и увлечениях не могли не сказаться на взаимоотношении сводных братьев. Антон видел в Николае достаточно слабого человека, и не забывал ему об этом напомнить в виде классических издевательств между старшим и младшим братом.

В таком ключе прошли их детство и юность. Отслужив в армии после школы, Антон продолжал быть активным и сильным. В это время, Николай учился в институте, носил большие очки, был худым, и шепелявил. На семейных встречах Антон уже не шутил над младшим братом. Он просто делал вид, что не замечал его.

Решив заняться бизнесом, Антон выбрал для себя, как казалось на тот момент, очень выгодное занятие. Уехав под Сызрань в старый дом своей бабушки, он превратил хозяйство в кроличью ферму. Постепенно раскручиваясь, и находя рынки сбыта, в виде продуктовых магазинов, питейных заведений, через пару лет он почувствовал себя настоящим хозяином жизни. Деревенская жизнь ему очень понравилась. Бизнес приносил доход. Тем более, обзаведясь собственной семьей, Антон понял, что добился всего, что хотел.

В это время Николай предпринимал отчаянные попытки основать свое доходное предприятие. Он тоже успел жениться на своей однокурснице, посчитавшей его перспективным, и родить ребенка. Однако, все начинания терпели крах, наслаиваясь друг на друга аурой неудач. Антон, живя в деревне, слышал об этом от родителей, намекающих на некоторую помощь младшему брату. Но закрепленное в подростковом возрасте чувство превосходства, оставило его равнодушным. Ситуация, когда позвонил сам Николай, с рассказами о своем разводе с женой, не повлияла на Антона никаким образом. Он продолжал жить в свое удовольствие, не обращая внимания на своего младшего брата.

В какой-то момент, Николай пропал из информационного поля зрения Антона. Родители честно признавались, что не знали, где Коля. И вот, спустя несколько лет, выяснилось, что он – преуспевающий бизнесмен. Антона это задело не на шутку. Собственная жизнь ему показалась уже не такой приятной. На фоне того, какие дорогие подарки Николай делал своим родителям – машины, загородный коттедж, отдых по всему миру, Антон казался сам себе маленьким человеком. Зависть заставила его обратить внимание на свое хозяйство и расширить его. В добавление к кроликам, Антон закупил страусов, в надежде на бесперебойные продажи снесенных яиц. Но каково же было его удивление, что через месяц клиенты стали уходить к другому страусиному поставщику, которым оказалась ферма, основанная Николаем. Его имя и фамилия были уже как брэнд и символ успеха, привлекали клиентов, притом, что цена на яйца и мясо страуса были в два раза дороже, чем у Антона. Для старшего брата, это была прямая конфронтация, и он решил нанести единственный, верный по его пониманию, удар. Продав всех страусов своему же конкуренту, на вырученные деньги он заказал одному исполнителю подстроить несчастный случай. Любимой машиной Николая был «астон мартин» из кинофильмов о Джеймсе Бонде, образца шестидесятых годов. Он любил на нем кататься, во время отдыха, на Черном море. Была подстроена неисправность в тормозной системе, что учитывая крутой обрывистый и витиеватый спуск к трассе от особняка, гарантировало бы летальный случай. Но прибыв в Козево, по звонку нотариуса, Антон, осмотрев особняк, обнаружил «астон мартин» в гараже. Тогда он и задался вопросом, почему исполнитель выбрал другой способ устранения.

Ключ от «астон мартина», во всяком случае, его дубликат, был найден Дарьей Хариной, во время изучения особняка. Она прохаживалась со своим братом Антоном по гаражу. Воспользовавшись его состоянием ступора возле любимой машины Николая, Дарья сорвала незаметно ключ со стены, где висели ключи от других автомобилей, стоящих в гараже. Эту машину она хотела подарить архимагу, в виртуальной секте «Дети Ипсилона», независимо от того, какая доля наследства будет ей отведена.

К сводному брату Николаю отношение Дарьи Хариной было вполне спокойное. Она была младше его на пять лет, и особо в его жизни места не занимала. Дарью всегда интересовали оккультные науки, паранормальные явления, общение с духами. Базу своих знаний, она получила, просматривая телепередачи с мистическим уклоном, и через книги, продающиеся в ящиках «все по акции». К сожалению или к счастью, заклинания и обряды, на основе полученных знаний, не работали.

Встречаясь с одним мужчиной, с сайта знакомств, Дарья узнала, что она не одна такая во Вселенной. Он оказался адептом виртуальной секты «Дети Ипсилона», и за внушительную сумму входного билета, обещал научить черной магии.

Получая новые знания, за которые приходилось платить немалые деньги, Дарья росла в иерархии этого сообщества. Родители видели в ней психически зависимого человека, и попросили Николая, на тот момент уже успешного бизнесмена, помочь младшей сестре. Увозить на лечение в психиатрическую клинику брат не стал, но посчитал нужным отделить Дарью от секты. Оплачивая ей практически бесперебойный отдых в лучших отелях на мировых курортах, он надеялся, что Дарья вернется в себя, и возможно найдет себе среди отдыхающих вторую половину. Но ее магия становилась все чернее и чернее, благодаря постоянным денежным переводам от Николая, и беспроводному интернету в отелях. Доучившись до низщего магистра, Дарья внезапно обнаружила, что деньги перестали поступать на ее счет. Николаю рассказали о ее буднях служащие одного из отелей, которых он попросил присматривать за своей сестрой. В ходе короткого, но емкого телефонного разговора, брат объяснил, что больше не собирается спонсировать шарлатанов, и что Даше пора возвращаться домой. Трэвел – терапия не помогла.

По возвращении на Родину, «Дети Ипсилона» поздравили Дарью с очередным уровнем полувысшего магистра, и напомнили об очередном огромном платеже для дальнейшего магического роста. Денег у Дарьи больше не было. Ее «учителя» пообещали, в таком случае, исключить ее из ордена, и отнять ее черномагическую ауру. Для поисков нужной суммы, дали ей срок в месяц. А источник больших денег Дарья знала только один.

Испробованные магические обряды не давали результатов. Николай не перезванивал, и не перечислял денег. Тогда Дарья взяла микрозайм в киоске, возле дома, и нашла исполнителя, для убийства среднего брата семьи Хариных. Она надеялась получить необходимую сумму, или больше, с наследства. «Подрядчик» обещал инсценировать несчастный случай от удара током. Смерть должна была наступить от одного электроприбора, которым Николай пользовался чаще всего. Поскольку Дарья не знала каким именно, то, будучи в особняке, не подходила ни к чему, требующему питания от сети.

Родион в это время смотрел на хвост креветки, нанизанной на вилку. В голове были философские мысли, что эти морские обитатели такие маленькие и такие вкусные. Приготовленные профессиональными поварами, приправленные особыми специями и соусами, поданные с гарниром в интересной сервировке, превращали морских ракообразных в произведения кулинарного искусства. «И на что готовы пойти люди, чтобы как можно чаще ощущать их вкус у себя во рту?» – подумал Родион.

Креветка, смазанная соусом, сползла с его вилки, и упала обратно в тарелку.

Глава IV. Смертельный тост

Прошло уже три часа, с момента окончания обеда. Нотариус все еще не спешил приезжать. Негодующие наследники ворчливо переругивались между собой в гостиной, где ранее познакомились с Родионом. Спустя некоторое время, Антон плюнул, в буквальном смысле, и ушел изучать окрестности особняка. Чуть позже, его примеру последовала и Дарья, озвучив свое желание «почистить» ауру поместья. Бегающие напряженные глаза Павла все – таки не выдержали, и привели в движение его самого. Без лишних слов, он направился в сторону прибалтийской секции. Мария и София тоже не смогли молча находиться в одном, пускай и просторном, помещении. Огрызнувшись друг на друга, они ушли из гостиной, в разные стороны. Уходя, София многозначительно посмотрела на Родиона, и, с легкой улыбкой, попросила позвать ее, если объявится нотариус.

– Однако, – так же многозначительно продолжала она. – Если вам понадоблюсь лично я, то мы можем увидеться на кухне, в прибалтийской секции, где недавно обедали. Там сейчас никого нет.

Оставив Родиона, придерживающего свои часы, в блаженном ступоре, София, завлекающе обнажив зубы в очаровательной улыбке, скрылась за дверью.

Такой напор игривости, выплеснутый на Родиона, повлиял крайне эмоционально. Весь профессионализм и непредвзятость частного детектива забились в потаенные уголки разума, освободив место для растекшегося либидо. Да и против Че Гевары Родион ничего не имел. Его прямо влекло за Софией, и ее белой футболкой. Стоя в гостиной центральной секции, напротив фонтана с надписью «The world is yours», он неосознанно шагнул в сторону двери, которая закрылась за Софией. Но за спиной Родиона открылась другая дверь. Та самая, с коридором, ведущим на улицу.

Вошел Армен, уже одетый в смокинг. Он явно был готов к участию в свадьбе, на которую был приглашен. Волосы были также аккуратно зачесаны, черные ботинки отлакированы. При его ухоженном виде, и не слишком своим собственным, либидо Родиона испарилось.

– Здравствуйте, Родион, еще раз, – вежливо обратился Армен к единственному человеку в гостиной. – Как вам особняк? Уже все осмотрели?

– Да, Армен, то есть, нет, Армен, – все еще не отошел от резкого появления водителя Родион. – И вам, добрый день. Еще раз.

– По вам видно, что вы впечатлены, – заулыбался Армен. – Мое мнение хотите?

Родион молчал. Он не совсем понял предмет вопроса.

– Что? – внезапно спросил Армен.

– Что? – переспросил Родион.

– Да я про особняк. Ну, так слушайте, раз интересно. Все эти многокультурные художества, которые отстроили по краям, конечно, хороши. Вот только они не сравнятся по духу с центральной секцией. Чувствуете, какой здесь масштаб? Одна гостиная чего стоит! Это вы в других комнатах еще не были.

– Я пока только здесь был, и в столовой, в прибалтийской секции, – кивнул в сторону двери Родион, куда ушла София. – Да и коридоры с переходами пока только видел.

– Можете и не ходить никуда больше, дорогой! – усмехнулся Армен, и тут же спохватился. – То есть, ничего более красивого, чем центр, больше не увидите. Тем более его мои ребята строили.

– Ваши ребята? – удивился Родион. – То есть вы помимо извоза…

– Я же говорил, что водителем – чисто для души. А участие в стройке мне подсказал брат Тигран. Вы, кстати, не забыли, что к нему в магазин собирались, после оглашения завещания?

– Помню… конечно, – замялся Родион. – С вами разве не должен был приехать нотариус?

– Ах да, забыл сказать, – обыденно ответил Армен. – Он не смог приехать.

– Как не смог? А завещание? Наследство? Здесь же люди собрались и ждут. И я тоже.

Вместо ответа, Армен посмотрел на площадку второго этажа над фонтаном, с треснутыми перилами. Там стоял, одетый тоже в смокинг, Иван. За ним, возилась с чем-то шуршащим на полу повар Галина, наряженная в облегающее синее вечернее платье. Эта метаморфоза обслуживающего персонала поразила Родиона не менее, чем богатый особняк Николая Харина.

– Ваня! Ну, сколько же вас можно ждать? – воскликнул Армен. – Условились же по времени!

– Да идем мы, идем! – управляющий особняком нагнулся к полу, чем-то пошуршал, и направился вместе с Галиной к лестнице на первый этаж.

Когда они оба оказались на ступеньках, Родион увидел в их руках многочисленные шелестящие пакеты. Практически на каждом пальце висел пакет, набитый разнообразными продуктами. Были заметны торчащие багеты, хвосты копченых рыб. В одном пакете уже начинала подтекать мороженая баранья нога. У Галины была ноша попроще. Родион заметил, просвечивающие сквозь полиэтилен, фрукты, бутылки вина, горшок с цветком.

– А где все?– спускаясь по лестнице, спросил Иван.

– Гуляют, – ответил Родион. – Нотариуса, похоже, не будет.

– Как не будет? Где он, Армен?

Родион посмотрел на водителя, ожидая, как он ответит Ивану.

– Нотариусу рейс задержали, за границей, – произнес Армен, почему-то в сторону Ивана, а не задавшего ранее подобный вопрос Родиона. – Он мне звонил. Сказал, что в аэропорту сидит, дожидается. Скорее всего, завтра будет.

Такой ответ вызвал у Родиона сильное дежа – вю.

– Ну, что же? Завтра, так завтра, – прокомментировал спустившийся к ним Иван. – Не будем же мы с Галей оставаться здесь, до его приезда. Нас на свадьбе уважаемые люди ждут.

– Кто же присмотрит за поместьем? – оторопел Родион. – Мы здесь с Хариными на ночь остаемся, что ли?

– Выходит, что да! – весело ответил Иван, и поставил пакеты на пол. Подтаявшая баранья нога немного испачкала паркет вытекшей кровью. – Будем прощаться, Родион.

– А что же мы здесь будем есть? – спросил он, косясь на пакеты.

Из-за спины Ивана выглянула Галина, с макияжем на лице, с укладкой на голове, и блестящими серьгами в ушах.

– Вы не переживайте, – по-хозяйски с южным говорком ответила она. – Я еды наготовила на целый день. Все в контейнерах и в фольге, лежит в холодильнике. Разогреете в микроволновке и поедите. Пунш еще есть, целая кастрюля. А если в шкафчиках, на кухне пороетесь, то и бутылки с крепеньким найдете. Мы с Ваней взяли все только самое скоропортящееся.

Родион смотрел на копченую рыбу и мороженую баранину, пытаясь отнести их к скоропортящимся продуктам. От мыслей отвлек Иван, взяв его ладонь в свою руку.

– Прощай, Родион, – улыбаясь, и немного с грустью, говорил он. – Знаю тебя мало, но и этого достаточно, чтобы увидеть в тебе самого достойного наследника богатств Коли Харина. Остальных, к сожалению, знаю достаточно много. Ведите себя хорошо, до приезда нотариуса или Севы. Не знаю даже, кто из них раньше здесь будет.

– Желаю вам удачи, – тоже немного с грустью ответил Родион. Теперь он будет один на один с Хариными. – И весело отпраздновать свадьбу.

Иван, не отпуская руки Родиона, слегка подтянул его к себе.

– Вы тут не балуйте, – серьезно сказал экс–управляющий. – Коля очень любил этот особняк. Ему, конечно, уже все равно, но Он – то все видит.

С этими словами, Иван многозначительно поднял палец вверх. Родион машинально последовал своим взглядом за пальцем Ивана, хотя и осознавал символизм данного жеста. Однако, высоко под потолком, он увидел камеру наблюдения. В большом защитном корпусе. Точную копию своих «сестер» с уличной стороны поместья. Взгляд ее безмятежно был устремлен в сторону фонтана.

Родион уже хотел было спросить о том, работает ли сейчас система наблюдения за особняком, но Иван по-простому хлопнул его по плечу на прощанье. От неожиданности Родион подсел. «Бывайте», – сказал Иван, и, подобрав пакеты с пола, отправился к выходу. Галина последовала за ним. Армен тоже пожал руку Родиону, и пошел за остальными.

– Удачной охоты, брат, – неожиданно сказал из-за плеча водитель.

– Что вы сказали? – не расслышав, переспросил Родион.

– Я говорю, что желаю вам успехов, в получении доли наследства.

– Ах да, спасибо, – неловко пробормотал Родион.

Троица уже уходила по коридору, но до него донесся диалог.

– Как там Тигранчик?

– Из последних сил держится. Важный день, все-таки.

– Ну да, ну да. С такой красавицей…

На незаконченной фразе, дверь в коридор, ведущего на улицу, захлопнулась. Родион огляделся. Он остался в зале гостиной один. Не было ни людей, ни звуков. Только фонтан тихо журчал. Родион собрался идти на кухню, в прибалтийскую секцию. Сделав шаг, он чуть не поскользнулся на паркете. Родион посмотрел себе под ноги. Носок, и скорее всего, подошва левого мокасина были в, стекшей из пакета Ивана, бараньей крови. За мокасином осталась небольшая красная дорожка.

***

София стояла на кухне, в прибалтийской секции, и нервно пила пунш. Очень хотелось курить, но она не взяла сигареты специально. Это Ангелина была заядлой курильщицей. София же приятно удивила Николая, на первом и единственном свидании, сообщив, что ведет здоровый образ жизни. Правда, во время свадьбы, она неприятно удивила его количеством алкоголя, влитого в себя, на фоне простой человеческой радости – быть женой успешного бизнесмена.

Сейчас она пила по другим причинам. Имя им – Родион. Простой, как пять копеек, одет не стильно, дешево. Как ненормальный, подолгу смотрит на еду. При встрече, побежал со всеми здороваться. Еще и один приехал, без охраны. По мнению Софии, он не может быть бизнес – партнером, тем более, директором какой – то компании. Его простота, и неуклюжесть в общении, казались ей очевидными, а потому искусно сыгранными Родионом. Еще и странный взгляд, во время последнего общения, в гостином зале у фонтана, что являлось финальной проверкой Софьи.

«Они нашли меня», – пришла к единственному выводу она.

Когда – то, желая сменить личность, и порвать с криминальным прошлым, ради большой и чистой любви к бизнесмену Николаю Харину, София поставила все на «зеро». Однако, будучи Ангелиной, средства для своей метафоричной ставки ей пришлось украсть из сейфа своих же подельников, которые когда – то принимали ее в свою криминальную группу. Напоив всех шампанским с клофелином, на специально устроенной вечеринке в их общей квартире, Геля украла, скопленные аферами, ценности. Покинув вечеринку, она совершила анонимный звонок в полицию, сообщив о местонахождении давно разыскиваемых ее «друзей». Для большей гарантии их ареста, Ангелина оставила в открытом сейфе несколько краденых драгоценностей, что очень сильно помогло стороне обвинения. Чем закончилась история с подельниками, Геля не знала, и знать не хотела. Но женитьбой на себе Николая Харина, она преследовала цели не только долгой и беспечной жизни. Ей необходима была дополнительная защита, на случай, если кто – то из бывших сообщников, оставшихся на свободе, вознамерится ее найти. Естественно, ни Николаю, ни Севе – начальнику охраны, который, кстати, очень сильно под нее копал, но ничего не нашел, София ничего о себе не рассказывала. На вопросы о своем прошлом, она, с мокрыми глазами, говорила, что пытается забыть свое тяжелое детство.

И вот, появился этот якобы директор – партнер. Нарочито простой, нарочито позитивный. София подозревала, что он пытался усыпить ее бдительность, и потом, оказавшись с ней один на один, передать «привет» из ее прошлого. «Где же они откопали такого артиста?» – гадала она про себя, попивая третий бокал пунша. – «Так правдоподобно отыгрывает придурка. Все эти Харины ведь повелись. Но не я».

Еще тогда, находясь в дверях гостиной, и приглашая Родиона на кухню, София спланировала упреждающий удар. Ожидая «директора», и попивая пунш, она только – уже замешала в бутылку коньяка из кухонного шкафчика, несколько таблеток яда из своей сумочки. Убрав найденный коньяк обратно, в кухонный шкафчик, и потом как бы невзначай найдя, София предложит Родиону повысить градус пунша. «Он сразу со мной не пошел на кухню», – рассуждала она. – «Значит, не уверен до конца, кто из присутствующих женщин – Ангелина. Я же выгляжу по – другому. Тогда план может сработать». Тело присланного за ней «киллера», София собиралась оттащить в шкаф – морозильник, для хранения мясных продуктов. Похоже, все готово для встречи Родиона на кухне.

София услышала шаги в столовой. По звуку они были странные, немного прихрамывающие. Причем, обычный чередовался с хлюпающим. Это ее уже насторожило. На всякий случай, на разделочном столе, возле ее сумочки, лежал спрятанный тесак.

Вошел, смущенно улыбающийся, Родион. София еще раз подчеркнула его нарочитую простоту, но улыбнулась в ответ. И тут же побледнела, увидев его левый мокасин. Мало того, что он был мокрый. Его носок был в темно-красных пятнах. «Уже успел «замочить» кого-то!» – с ужасом пронеслась мысль у Софии. – «Машку? Дашку? Обеих? Почему ботинок мокрый? Он их в фонтане утопил? О, Господи!» Она сделала шаг назад, став ближе к, лежащей на столе, сумочке.

Родион и вправду утопил. Но только свой мокасин, пытаясь его отмыть от бараньей крови в фонтане, в гостиной. Он не мог ждать, когда его обувь высохнет. Его воодушевленно несло к Софие.

– Что это с вами? – как можно более непринужденным, но, все-таки, дребезжащим голосом спросила она.

– Это? – весело показал Родион на свой мокасин. – Не обращайте внимания. Замочил его.

При слове «замочил», у Софии подпрыгнуло сердце. «Почему «его?» – лихорадочно думала она. – «С Пашкой он бы просто так не справился. Тот в зале качается. Да и Антон здоров как бык. Неужели, они такого профессионала ко мне подослали?»

– Это от Ивана, – продолжил Родион, потряхивая мокрым мокасином с пятном. – От него кровь натекла.