Пробуждение

Он держался из последних сил. Я самое слабое звено моей обороны. Моё тело нельзя так долго болтать из стороны в сторону и сверху вниз. Я самое слабое звено. Не знаю, какие ребята меня спроектировали. Они многое упустили. Он чувствовал тошноту, пустоту в голове, боль от удерживающих лямок. Он не знал, что чувствовал. Мысль о том, что шторм ослабевает, приходила и уходила как второстепенная, одна их многих. У него не было сил её поддерживать. Не было сил для подъёма духа. Всё равно. Пускай бесится сколько хочет. Никакого спасения нет. Быть не может. Один шторм уйдёт, придёт следующий. Не успокоятся, пока не опустят на дно, пока не потопят, не захлебнут в солёной воде. Нет никаких сил. Когда всё это кончится. Всё должно кончаться когда-то.

*

Было невыносимо душно. Он открыл глаза и сразу попытался встать. Лямки удерживали с болью. Он неловко расстегнул их и встал. Духота. Он начал открывать входной люк. Дело двигалось не так быстро, как требовало изнурённое тело. Он задыхался от жары, наружный свет слепил сквозь иллюминаторы. Наконец люк поддался. Прищуривая глаза, он вышел наружу, вдохнул свежего воздуха и присел.

Вокруг было спокойно. Свежий ветерок приносил мелкую волну. Безжалостно светило на чистом небе солнце. Его многочисленные отражения слепили глаза. Он вернулся в душную каюту за тёмными очками. Намного лучше. Он глубоко дышал, ожидая, когда рассеется туман в голове. Последние остатки шторма.

На лодке не было видно никаких повреждений, ни снаружи, ни внутри. Он не знал, конечно, что делается под водой, но и там должно быть всё в порядке. На плаву. Он почувствовал жажду и голод, зашёл внутрь приготовить что-нибудь поесть и с жадностью набросился на свои припасы.

Вкус завершившей еду чашки кофе вернул ощущение реальности. Он начал с привычного вопроса и сразу почувствовал огромную усталость. Где я? Сонливость навалилась на него с неожиданной силой. Он не смог бы ей сопротивляться, даже если бы хотел. Спать. Через открытые люки доходил шум и свежесть океана.

Он проснулся ночью по необходимости. Его ждал большой сюрприз – начинающаяся луна. Он радостно поприветствовал её и вернулся обратно продолжить сон.

Проснувшись утром, он не помнил никаких сновидений, только ощущение чего-то волнующего и тревожного. Привычное ощущение. Он поднялся, вышел наружу и не сразу удивился, увидев перед собой берег. Совсем недалеко. Песчаный пляж, а за ним густой тропический лес. Не город. Город в другой стороне, далеко от тропического леса. Суша. Через некоторое время он вспомнил о бинокле.

От бинокля оказалось немного пользы. Лес слишком густой, пляж и так хорошо видно. Вдали возвышались холмы или горы. Устойчивый ветер нёс лодку к берегу. Вскоре её нос врезался в песок. Он вступил в воду и увидел рыбу, вспугнутую шумом его шагов. Сердце учащённо билось.

После долгого поиска на границе пляжа и леса он нашёл подходящий кол, вбил его в песок, привязал лодку и сел. Шум океана перекрывал шум леса позади. Лес тоже шумит, он слышал его, когда подходил близко. Похоже на птичьи голоса. Куда его занесло? Сколько длился шторм? День, два? Я был очень голодный и усталый. По крайней мере два дня. Может, от страха проголодался? Долгий был шторм.

Свежий бриз смягчал жар солнца. Он лёг на песок. Солнце стояло высоко в белой дымке неба. Всё то же солнце. Солнце всегда одно и то же. Одного хватит всем.

Куда меня занесло? Он был уверен, что приборы не помогут. Он там, где ещё никто не был. Нет на картах этого места. За горизонтом? Неужели приплыл? В воде плавает рыба, в лесу шумят птицы. Приплыл куда хотел? Сильный был шторм. Мог разбить в щепки, утопить. Принёс сюда. А может, он не смог, может, у него не хватило сил? Меня так просто не возьмёшь. Расхрабрился. Привязал себя к лодке. Хорошо хоть в штаны не наделал. Никакой моей заслуги нет. Просто попалась непотопляемая лодка. Спасибо ребятам. Когда-нибудь их нужно будет найти и поблагодарить. Без них я ничто. Нужно к ним присоединяться. Больше нам не на что рассчитывать. Только держаться вместе. Почему мне ещё никогда не встречались такие ребята? Которые знают, как одолеть самый большой в жизни шторм. Как построить непотопляемую лодку. Нужно много знать и много уметь.

Жажда и голод вернули его опять к реальности. Он открыл глаза. Нужно только не забыть не бояться жить. Ни на одну минуту, ни на одну секунду. Там в воде плавает рыба, в лесу кричат птицы. Пора отправляться на охоту. Он встал и огляделся. Начнём с рыбы. Он направился к лодке за гарпунным ружьём.

Стайки подходили близко и затем уносились в стороны, отпугнутые тенью лодки. Он ждал крупной рыбы. Через некоторое время он спрыгнул с лодки и пошёл вдоль берега к выступающим из воды камням. Среди камней он подстерёг достойную добычу. Третий выстрел оказался удачным. Он вытащил гарпун из трепыхающейся рыбины и вернулся к лодке. Через час рыба поджаривалась на огне костра. Ветер уносил дым в сторону леса. Он следил за жаркой и поглядывал на лес. Какие там ждут его опасности, какие чудеса? На сердце было спокойно. Он вдыхал вкусный запах жирной поджаренной рыбы.

Рыба была очень вкусная и почти без костей. Он облизывал пальцы. Зря поймал такую большую. Он отбросил остатки в сторону и вдруг подумал – где же чайки? Какой океан без чаек? Он пошёл к воде помыть руки.

Вода обтекла щиколотки и отошла. Он ждал следующей волны, чтобы домыть руки. Очень жирная рыба. На песке много разного рода рачков. Обыкновенный морской берег, обыкновенная солёная вода. Почему нет чаек? Он обернулся в сторону леса. Что там? Пришла большая волна и замочила его ноги до колен. Он отмыл последние жирные пятна.

До вечера ещё много времени. Не было никаких причин откладывать знакомство с лесом. Он не допускал никакого страха. Нужно идти в лес. Он вернулся к лодке, чтобы приготовиться.

Ружьё соседа не входило в стандартное снаряжение лодки. Ребята почему-то думали, что плавать нужно без ружья. Странно думали. Для ружья оказалось не просто найти место. Нашлось. Откуда я знал? Он надел кроссовки, взял ружьё, патроны, бинокль, фляжку с водой и спрыгнул на песок. Лес зазвучал громче по мере удаления от воды. Он вступил в него.

Растительность не была такой густой, как казалось со стороны. Он поднимался по некрутому гладкому и широкому гребешку к тому, что казалось вершиной большого холма. Он вспугнул несколько птиц, разного вида и размеров. Мясо есть. Он не видел ничего живого на земле, и это его совсем не беспокоило. На некоторых деревьях висели незнакомые плоды. С этим делом нужно быть осторожным. Он намеревался добраться до верха холма.

С высоты холма открылась длинная полоса берега. Он неожиданно увидел в бинокль большие стаи птиц у воды. Чайки. Вот они где. Там, где много рыбы. Длинный берег заканчивался в одну сторону тёмной полосой непонятного происхождения, в другую сторону был закрыт изгибом высоких утёсов. Обыкновенный, банальный прекрасный морской берег. Он испытывал облегчение и лёгкое разочарование.

По дороге вниз он услышал шум воды и обнаружил довольно большой ручей. Он напился свежей прохладной проточной воды и наполнил флажку. Хорошо. Он решил спуститься по ручью и узнать, куда он впадает, но быстро оставил затею из-за густоты растительности. В океан впадает, куда ещё. Пройдусь по берегу и найду. Будет хорошее место для лагеря. Он взобрался опять на гребень и спустился по нему к лодке. Путешествие заняло несколько часов, он чувствовал усталость.

На ужин он поймал и зажарил ещё одну рыбу. Появились чайки. Он стал бросать им остатки своей еды. Закончив с рыбой, он сварил кофе на свежей воде и сразу почувствовал разницу. Солнце скрылось за холмами. Он воткнул рядом с удерживающим лодку колом ещё пару кольев для надёжности, вытащил спальные принадлежности и расстелился на песке под большим одиночным камнем.

Он укрылся с головой покрывалом от ветра, от мира и сразу заснул с непривычным спокойствием на сердце. Завтра проверю приборы. Это место, наверно, есть на карте. Сосед уже ищет своё ружьё и машину. Придётся долго объясняться.

Ему слышался нежный голос. Волнующий женский голос. Который не может обмануть. Всё есть на самом деле. Всё, что он обещает. Звучный, ласкающий сердце. Влажные губы, волнистый волос, мягкие линии бедра, груди, овал гладкой щеки. Всё в этом голосе, в его тонах и вибрациях. Исходящих с влажных, женских губ, обдуваемых солёным морским ветром.

Над ним светила нарастающая луна. Над одиноким чувствующим существом. Затерявшимся. Появились такие с некоторых пор на этой планете. Откуда они пришли. Зачем? Они растут в числе. Новая сила во вселенной? Они хрупкие и уязвимые. На что можно рассчитывать в этом мире, если ты не сделан из самого прочного материала, неразрушимого. Нет ничего неразрушимого в мире. С этим луна соглашалась. Нет ничего неразрушимого, но есть очень прочные вещи. Они думают, что они тоже неразрушимые. Что огонь их души не погаснет. Как мой свет. Луна светила своим ровным, вечным светом. Дерзайте, стремитесь, если вам так нравится. Я буду светить вам до тех пор, пока могу, пока время не разотрёт меня в мелкую пыль. Нет ничего вечного на свете. В этом его самая большая грусть и самая сильная надежда. Ищите. Только на вас надежда. Может, вам это удастся, хрупкие, уязвимые существа. Может, вы откроете самую главную истину – зачем? Зачем всё это? Возможно, вам это удастся. Только хочу вас предупредить. Может, эту истину нельзя открывать. Потому что за ней больше ничего нет.

Пришёл прилив и выпрямил лодку. Накатывающиеся волны размывали песок вокруг трёх кольев. Вскоре и сами колья раскачивались на воде вместе с лодкой и морской пеной. Потом вода начала уходить.

*

Море безжалостно слепило. Он вытирал слёзы и продолжал всматриваться в серебристо-блестящую рябь. Он тяжело дышал и присел, чтобы отдохнуть. Лодки нигде не было видно. Он всматривался в каждую тёмную точку на горизонте. Реальную или вымышленную. Нет. Нет нигде. Унесло течением? Он повернул голову в сторону соседнего холма. Часа два, не меньше. Придётся идти. Нужно спешить. Он ещё раз осмотрел открытое с его высоты водное пространство, торопясь и со всей внимательностью, на которую был способен. Нет, отсюда её не видно. Нужно идти на другой холм. Он быстро зашагал. Перед самым верхом путь преградили крутые скалы, он полез, не оглядываясь назад. Скалы закончились, он вышел на ровную макушку холма и внимательно огляделся вокруг. Поторапливая и сдерживая себя.

Лодки нигде не было видно. Волны, чайки, ветер, и свет не так слепит. Солнце поднялось высоко. Пересохло в горле и подсасывало в пустом желудке. Он сидел на высоком камне в усталой нерешительности. Ещё на один холм? А вдруг? Может, она там, за теми холмами? Ветер дует к берегу. Не могла уйти в море. Нужно идти.

По дороге к третьей точке наблюдения он пересёк ручей и утолил в нём жажду. Фляжки-то нет. Фляжка в лодке. Обзор с вершины холма оказался до обиды ограниченным. Мешали близлежащие высокие холмы. Нужно туда, на тот холм. Ещё пять-шесть часов. Если удастся обойти низом два холма перед ним, то, может, быстрее. Надо идти.

Наступала темнота. Еле передвигая ноги, он спустился к ближайшему ручью и напился воды. В животе бурлило от плодов, которые он, наверно, напрасно съел. Но живот не сильно беспокоил. Для беспокойства не оставалось сил, он очень устал. Стало совсем темно, только слабое свечение неба. Он отыскал вслепую ровное место, набросал на него мелких веток и листьев, всё, что мог нащупать руками, и лёг на приготовленное ложе. Последней была мысль о том, что ночь тёплая.

Ему снилось, что они вдвоём в своей лодке. Начинался превосходный день на воде, такой, который грех провести по-другому. День солнца, ветра и простора. Они ещё не решили, где остановятся. Брат настаивал на причале, возле известного на всём побережье ночного бара. Там мы обязательно подцепим какую-нибудь парочку. Можно и больше, если есть желание. Он думал об Алисе, но не высказывался вслух. Впереди целый день в их лодке, в их мире, понятном и простом. Он вдыхал свежий воздух. Один из редких дней, когда они ладили, почти терпели друг друга.

Глубокой ночью брат уступил ему лодку и отправился со своей подружкой на пляж, бросив последний долгий взгляд на зад его подружки. Завтра он будет о ней расспрашивать. У них своя лодка, свой мир. Простой и понятный.

Проснувшись утром, он сразу забыл свой сон, осталось только приятное ощущение, которое быстро вытеснялось страданиями усталого, голодного тела, обнаружившего себя на жёстком неудобном ложе малообещающим утром. Затем пришли мысли о еде. Он сидел на примятых ветках и прислушивался к голосам птиц. Наконец он встал, подошёл к ручью, напился, умыл лицо и увидел в воде серебристую рыбу.

Через несколько часов он нашёл свою постель под камнем и подумал о подводном ружье и защитных очках. И о многом другом, унесённом с лодкой. Растяпа. Он принёс с собой немного воды в скорлупе плода. Мучил голод. Вскоре он поджаривал на костре пойманную его первым копьём рыбу. Копьё оказалось одним из самых его удачных. Отличный баланс, прочное остриё, заточенное пиратским ножом. Человек с ножом нигде не пропадёт. Он с жадностью набросился на рыбу и съел почти всё, бросив чайкам лишь жалкие остатки. Им не следует рассчитывать больше на его щедрость. В усталой голове было мало мыслей. Тем более мыслей о будущем. Он не умрёт от голода и жажды. Нужно, прежде всего, хорошо отдохнуть. Было довольно светло, когда он искупался голый в океане, подсох на приятном ветерке, лёг в постель и укрылся с головой. Он не ожидал никаких снов. Усталое тело просило только об отдыхе. Ночью его опять навестила благосклонная луна.

*

Она стояла у края воды спиной к нему. Он увидел её сразу, как только открыл глаза. И замер, ещё не замеченный, в необычном волнении и смущении, ощущая под одеялом свою наготу. Она наклонилась и подобрала что-то с берега. Его глаза не отрывались от её загорелых бёдер. Она наклонила ещё раз молодое тело вперёд, подобрала с песка что-то и положила в небольшой мешок, который держала в другой руке.

Он не был уверен, что это сон. Это мог быть только сон. Ветер развевал её длинные волосы. Только они прикрывали нагое тело. Он не знал, что делать, и искал глазами свои шорты. Он не мог вспомнить, где разделся.

В лицо дул приятный тёплый ветер. С самого момента, когда он открыл глаза, он ощутил свежесть и силу в теле. Он сразу всё вспомнил, все свои вчерашние приключения, но ни огорчение, ни тревога не последовали. Он чувствовал себя хорошо. Благодатный, банальный прекрасный берег. Гостеприимный. Если бы только не собственная глупость. Ничего. Лодка отыщется. Ветер всё время к берегу. Почему-то всё время к берегу. Значит, в открытое море не унесло. Нужно искать вдоль берега. Знать бы, в какой стороне. Ничего, их всего две. Он как раз раздумывал о том, с какой стороны начать поиск, когда увидел силуэт на берегу и понял, что ещё не проснулся.

Недалеко от него была занята своим делом молодая нагая женщина, какая может появиться только на пустынном песчаном берегу. Во сне. Обдуваемая тёплым морским ветром под лучами ласкового утреннего солнца. С развевающимися на ветру волосами. Она была занята чем-то важным, она что-то собирала в небольшой мешок. Раннее солнце, отражённое волнистой водой, слепило его глаза. Тело женщины то утончалось, то совсем исчезало в игре света, то появлялось во всей полноте. Её голова несколько раз повернулась в его сторону. Возможно, она уже знает о его присутствии.

Он лежал в растерянности. Где моя одежда? Оставил у воды? Наверно, тоже унесло отливом. Растяпа. Это же сон. Он слегка приподнялся, чтобы лучше осмотреться. Он искал свою одежду. Женщина повернулась лицом к нему, их глаза встретились. Он неожиданно для себя резко вскочил. Незнакомка испуганно вскрикнула и побежала прочь.

Через некоторое время он побежал за ней, удивляясь быстроте своих ног. Он побежал не сразу, он растерялся сначала и продолжал искать свои шорты. Затем он увидел, что она уже далеко, что она уже скрылась за изгибом берега. Он побежал вдогонку. Побежал легко и свободно. Не торопясь. Никуда она от него не денется. Одинокая нагая женщина на пустынном берегу. Он её ни за что не упустит. Некоторые участки его мозга продолжали верить, что это сон, другие участки начинали сомневаться. Остальным частям его тела было всё равно. Он бежал, вдыхая бодрость морского воздуха, оставляя глубокий след в песке. Крупного, мускулистого мужского тела. Он бежал быстро, преодолевая сопротивление ветра.

За изгибом открылась бесконечная, почти прямая песчаная полоса и одинокая фигура на ней. Расстояние между ними, казалось, не сократилось. Он прибавил скорости. Никуда она от него не денется. Он заметил, что она оглядывается. Устаёт. Они оба бежали вдоль кромки воды, по плотному мокрому песку. Под его ногами слышался хруст ракушек. Иногда он наступал на что-то твёрдое, причиняющее боль. Он не обращал на боль внимания. Всё его внимание на фигуре впереди. Он прибавил скорости, чувствуя, что тоже устаёт. Ему никак нельзя её упустить. Это будет самой большой неудачей в его жизни. Он здоровый крепкий мужчина. Никакой женщине от него не уйти.

Она вдруг изменила направление и побежала от воды. Он ринулся ей наперерез. Ноги вязли в мелком сухом песке, он удивлялся выносливости своей добычи. Она бежала так же быстро, как он. Ветер поддувал им в спины.

Она ошиблась с переменой направления. Путь в лес преграждали высокие крутые скалы. Женщина упёрлась в них и повернулась к нему лицом. Они оба тяжело дышали. Он был рад неожиданной удаче, начав терять уверенность. Он остановился в десяти шагах от неё. Она продолжала держать в руках свой мешочек. Она смотрела не отрываясь на него. Он видел страх в её глазах. Никуда ты не денешься от меня. Он сделал шаг вперёд, она сорвалась с места и побежала вдоль скал. Он настиг её, когда она пыталась обогнуть преграждающий её путь огромный валун, и схватил за руку. Она вскрикнула и повалилась на песок. Из её правой руки выскользнул большой камень. Он отодвинул камень ногой в сторону.

Они оба не произнесли ни одного слова. Что из того, что они умеют говорить? Словами ничего не прояснить, ничему не помочь. Словами ничего не передать. Ни чувств, ни ощущений. Слова ничему не могут помочь. Мужчина настиг женщину. Они как на ладони друг перед другом. Одно слово может перевернуть всё вверх ногами.

Она сидела у его ног, опираясь руками в податливый песок. Он опустился на колени и встретил сопротивление её рук своими руками. Он повалил её на песок и развёл её руки в стороны.

*

Болела голова. Он открыл глаза и ничего не узнал вокруг. Через некоторое время он понял, что находится в пещере, в которой много света. Одна сторона пещеры ярко освещалась прямыми солнечными лучами. Он повернул голову в сторону источника света и увидел арку широкого проёма, сквозь который виднелось чистое белесоватое небо. Он приподнялся, в голове отдалось. Он нащупал на лбу повязку, но не решался надавить на неё сильней. Под ней болело. В пещере вкусно пахло.

Затем он увидел женщину. Она заметила его движение, подошла и присела рядом. Они смотрели друг другу в глаза. Он всё вспомнил. Он не помнил, почему болит голова. И как он оказался в пещере. У женщины были красивые спокойные глаза. Она протянула ему небольшой сосуд. Он понял, что это вода, и почувствовал сухость во рту и в горле. Он сел, взял сосуд из протянутых рук и большими глотками опустошил его. Она забрала сосуд из его рук. Её глаза спросили, хочет ли он ещё. Он отрицательно покачал головой. Она поднялась и отошла в дальний угол пещеры, вернувшись быстро с чашкой, наполненной чем-то вкусно пахнущим. Он почувствовал голод. Он следил за женщиной не отрываясь. Вот чем пахнет в пещере.

Она сидела рядом на коленях и смотрела, как он ест. Он давно не ел такой вкусной еды. Возможно, никогда не ел. Они смотрели друг другу в глаза. У неё очень красивые глаза. Он почти всё помнил. Встречу, погоню. Как настиг её у валуна. Он не помнил, как оказался здесь и почему болит голова. Она тоже всё помнила, он видел это в её глазах. В них было так приятно смотреть, он часто отрывался для этого от еды. Они всё помнили. Они знали, почему у него болит голова и как он оказался в пещере.

Он чувствовал необходимость в словах. Он не знал, какие произнести слова. Не знал, поймёт ли его хозяйка пещеры. Он боялся слов. Слова могут перевернуть всё вверх ногами. Слова очень опасная штука, когда дело касается мужчины и женщины. Она сидела рядом с прекрасными выразительными глазами. Может, больше ничего не нужно.

Он съел всё и отложил чашку в сторону. Она догадалась, что он больше не хочет. Они молчали. Он помнил всё. Он не жалел о сделанном. Наоборот. Воспоминания были приятными. Он только хотел и боялся произнести слово.

Необходимость заставила его встать. Она поднялась вслед за ним, смотря вопросительно. Он направился к проёму и замер в шаге от него. Внизу был отвес. Он развернулся лицом к хозяйке. Она указала на небольшую нишу в стене пещеры.

Ниша вела к ступенчатому скальному спуску. Осторожно выбирая, куда поставить ноги, он через несколько минут оказался на пляже и узнал большой валун. Он обошёл валун и вдруг обнаружил, что на нём нет никакой одежды. Он обратил внимание на одинокий камень на песке. Со следами крови. Он догадался, чья это кровь, и бросил камень на песок. Он осмотрелся вокруг. Начинался день. Сколько он провёл без сознания? Неважно.

Поднимаясь обратно в пещеру, он удивлялся, как ей удалось занести его наверх. Может, он был тогда в сознании. Хозяйка встретила его у входа. Наверно, наблюдала за ним всё это время. В освещённой части пещеры вокруг большого камня, служившего столом, стояли три служившие стульями камня поменьше, каждый покрытый чем-то похожим на рогожу. Чувствуя слабость, он сел на один из стульев. Хозяйка села рядом. Она вела себя, как будто у неё нет сейчас никакого другой заботы, кроме ухода за ним.

Он осмотрел уютную пещеру. Повсюду висели, видимо для сушки, всевозможные плоды и травы. В глубине виднелось ложе. Вдоль стен лежали разные предметы из дерева, камня и грубой ткани. Он задумался. Хозяйка сидела молча перед ним. Они разглядывали друг друга без стеснения.

Она была незнакомых ему кровей. С крепкой полной грудью и немного широкими плечами. Тёмными длинными волосами. Но её лицо казалось ему совершенно знакомым. Овал, округлость щёк, мягкие линии губ. И глаза. Совершенно знакомые глаза. Всё знающие и понимающие глаза. Её глаза помнили, что произошло вчера. А может, не вчера, может, позавчера или раньше. Он не знает, сколько он провёл в пещере дней. Он, наверно, никогда не узнает. Каждая минута молчания уменьшала необходимость в словах. Скоро эта необходимость сойдёт совсем на нет. И никогда больше не возникнет между ними. Слова могут перевернуть всё вверх ногами. Такая их сила. Их лучше произносить внутри себя. Каждый свои слова, своего языка. Их лучше произносить внутри. Когда достаточно того, что уже снаружи. В них нет необходимости. Опасные слова. Они могут перевернуть всё вверх ногами.

Снаружи были глаза. Они всё помнили. Они не сердились, они не прощали. Они здесь. Они видели большое сильное мужское тело. Они видели боящиеся слов глаза. Они не сердились. Они знали, что найдут место для такого сильного мужского тела. Пригодного для стольких многих полезных вещей. Они были готовы заботиться об этом теле. Её прекрасные глаза. Молодой крепкой женщины. С округлыми линиями и мягкими руками. Они были готовы заботиться об этом мужском теле. Боящемся слов теле. Нуждающемся в заботе теле.

Она меняла повязку на его голове. Для этого она повела его в освещённую часть пещеры и посадила на циновку. Возле него стоял сосуд с водой, которой она обмывала рану. Рана болела. Когда он открывал ослеплённые ярким светом глаза, он видел её груди. Немножко в разные стороны, немножко смешные груди. Он чувствовал запах её тела. Жар её тела. Полуденное солнце разогревало их тела. Рана щипала, но он не пытался её потрогать. Он доверял этим рукам. Мягким, заботливым рукам. Он прислушивался к запаху её тела. Громкому запаху.

Она закончила работу. Он открыл глаза и увидел улыбку на её лице. Он улыбнулся в ответ. Своей женщине. Он знал, что это его женщина. Раз и навсегда. И ничего здесь изменить уже нельзя. Они повязаны навечно. Он наклонился и прикоснулся губами к её груди. Капелькам пота на гладкой коже. Он погрузил в неё свой нос и вдохнул глубоко её запах. Запах своей женщины. Он подвинулся и бережно положил её на циновку. Солнце нагревало их тела.

*

Через несколько дней он отправился в свою первую вылазку. Алиса проводила его, стоя у проёма пещеры. У него была цель. Он отправился за своей одеждой. Больше всего его интересовали шорты. И не потому, что нагота тяготила его. Он чувствовал себя очень свободно вместе со своей нагой женщиной. В кармане шорт должен быть его разбойничий нож. Нож должен непременно пригодиться.