Радость блаженства

Будда умолк, закончив притчу.

«Но чем же отличались эти люди от тех, что не имели сердца?» – спросил один из учеников.

«Единственным отличием, – ответил Будда, – было умение радоваться всему: жизни, смерти, удачам, разочарованиям, боли и здоровью. Их приводил в восторг полёт бабочки и пение птиц, шум леса и яркий восход Солнца за линией горизонта. Люди, не имеющие сердца, не обладали этим качеством. Их жизнь напоминала накатанную колею, давно проторённую дорогу, по которой они шли изо дня в день и совершали одни и те же действия, чтобы доказать остальным, что ты ещё жив. Но фактически это были ходячие мертвецы, не имеющие ни индивидуальности, ни чувств. Их жизнь напоминала длинный беспробудный сон без сновидений, без того, что могло бы их привести в себя. Они были роботами, состоящими из плоти, крови и мышц.

Когда человек рождается на земле, его основная задача – научиться испытывать радость, ту радость, которую он утратил когда-то.

Так говорил Великий Будда, и так заканчивается эта притча.

…В то время, когда Суоми рассказывала притчу о кристалле, я успела съесть несколько бутербродов, и голод отступил. Я почувствовала себя так, как чувствует обезьяна, получив спелый банан.

– Радуйся жизни, как советовал Будда, и вот увидишь, она изменится к лучшему, – произнесла стряпуха Суоми.

Я внимательно посмотрела на неё. Золотые браслеты и серьги, как нельзя лучше, гармонировали с её жёлтым сари. Периодически они позвякивали, особенно когда Суоми перемещалась по кухне, подходила к котлам, чтобы помешать варившуюся в них еду.

– А теперь, Шачидеви, тебе лучше идти в дом.

– Но ведь меня прислали сюда, чтобы я помогла Вам по хозяйству.

– Ты уже помогла мне, – сказала Суоми, – мне было не с кем поговорить, а ты скрасила моё одиночество. Так что, иди в дом.

Я упрямо мотнула головой.

– Пожалуйста, разрешите мне остаться здесь. Мне совсем не хочется возвращаться туда.

Суоми снова улыбнулась и обняла меня.

– Хорошо, я постелю тебе прямо на лавке, а утром пообещай мне, что мы пойдём на речку, чтобы встретить восход Солнца.

Мои ресницы слипались, мне очень хотелось спать, и, отходя ко сну, я сказал Суоми:

– Обещаю.

Во сне я видела покрытые снегами Гималаи. Где-то в их глубине притаился белый мраморный храм с огромным куполом, который, казалось, упирался в само небо, словно сливался с ним в одно целое. Я встала на пороге храма и хотела войти в него, но кто-то разбудил меня.

– Вставай, Шачидеви, пора.

Это была Суоми.

О, я совсем не заметила, как прошло время.

– Неужели уже прошла ночь? – спросила я.

– Во сне время длится намного короче, чем в реальности, – ответила стряпуха.

Когда мы оказались на берегу Маханади, Суоми указала на горизонт и произнесла:

– Запомни, Шачидеви, этот момент, ведь он так прекрасен.

С открытым от восхищения ртом я наблюдала за меняющимися красками неба. Если бы я была художницей, и под рукой у меня были бы краски, я непременно изобразила бы всё увиденное мной.

Огромный жёлто-оранжевый диск медленно выплывал в центр неба, как будто он был его владыкой. Вокруг него небо приобретало алый оттенок, затем он плавно переходил в фиолетовый и жёлтый. Вся Маханади была испещрена оранжевыми бликами. На противоположном берегу какие-то люди сели в украшенные цветами лодки и, гребя вёслами, поплыли вдоль по течению. Я показала в сторону лодок.

– Суоми, что это?

– Кажется, твоя сестра с мужем и гостями отправляются на прогулку.

– Но ведь ещё слишком рано.

– Он доплывут до Каттака. Потом молодые отправятся в свадебное путешествие по Еевропе. Так говорил Вему, а ему известны все сплетни и новости.

От слов Суоми мне почему-то стало грустно, я думала, что ещё не скоро мне посчастливится снова увидеть мою сестру Шивани, будто сейчас в этой нарядно украшенной лодке она навсегда покидала меня.

– Суоми, правда ли, что одиночество – самое страшное наказание для человека? – спросила я.

Мне показалось, что стряпуха утёрла стоявшие в глазах слёзы. Суоми, всегда весёлая и заводная, плакала?

– Знаешь, Шичидеви, ведь я тоже одинока, – голос Суоми дрогнул.

– Но ведь у Вас же есть дочь.

– Она умерла много лет назад от тяжёлой болезни. Тогда мне казалось, что у меня ничего не осталось в этой жизни. Я хотела уйти к реке и утопиться с горя. Но по чистой случайности в то время я встретила одного брахмана, который сказал мне, что Господь не одобрит мой поступок. Он сказал: «Служение Богу, это и есть служение людям. Иди к людям и живи с ними в мире и согласии». С тех пор работаю в доме твоего отца Махараджи Джаганаттха. Каждое утро я прихожу на реку, чтобы встретить восход Солнца. Я молюсь Вивасвану о душе моей дочери.

Я посмотрела на оранжевые отблески на лице Суоми. Её короткий рассказ затронул моё сердце.

Я обняла Суоми и воскликнула в порыве:

– Вы очень добрая. Господь Индра будет милосерден к Вам, и я Вас очень люблю!

А восходящее Солнце продолжало дарить нам свой свет и тепло. Казалось, ему не было никакого дела до людских страданий. Подул лёгкий ветерок, утренняя роса выпала на траву, и от этого она стала белёсой.

Лодки были уже далеко, слышались лишь только песни, прославляющие богов.

– Здравствуй, Солнце, – прошептала я, – Одари нас своим благословением.

На мгновенье мне показалось, что солнечный бог Вивасван внял моим мольбам….

ГЛАВА 2

«РАНИ ШАНТИ»

«Мудрость накапливается в течение

тысячелетий,

но она скрыта, словно зёрна,

зарытые в землю.

Если ты сумеешь взрастить их,

То они превратятся в прекрасные цветы.

Тогда воистину, Ты – Великая Душа».

(надпись на свитке в ашраме «Золотой Вишну»).

… – Шачидеви, убери чемодан под сиденье, он мешается под ногами. Ещё немного, и от такой тряски я получу сотрясение мозга, если уже не получила. Мукунда, бездельник, не гони так лошадь, иначе я обещаю тебе, скоро твоя спина отведает плётки!

Полная старая служанка Гарба ворчала всякий раз, когда наша повозка подскакивала на очередном ухабе. Она нелепо размахивала руками, стучала кулаками по сиденью и сморкалась в свой измятый платок, который она доставала из кармана халата.

Собственно говоря, повозка представляла собой карету с сиденьями, расположенными напротив друг друга. Мы пользовались до сих пор каретами, хотя уже успели появиться автомобили, но мировоззрение моего отца определяло следовать устоям, обычаям, свойственным нашим предкам.

Мой отец Джаганаттха Бхатти считал, что автомобиль является «прихотью больного материальными удобствами» общества. Именно поэтому члены нашего семейства перемещались на большие расстояния подобно царям династии Йаду за исключением разве что поездов.

Именно поэтому девочки и мальчики из нашей семьи поступали не в обычную школу в Каттаке, как дети из остальных семей, а в традиционную гурукулу.

Мои родители были глубоко убеждены, что в современных школах детей учат плохим манерам, они становятся гордыми и непочтительными по отношению к своим предкам.

Однако родители моей подруги Аниты считали совсем иначе. С началом учебного года она уехала в Джайпур в школу г-на Махендры Даса.

Родители Аниты считались состоятельными людьми, их семья занималась торговлей пряностями, и в Бхубанесваре, а также в Каттаке и далёком Джайпуре у них было несколько лавок по продаже пряностей. Вот почему в доме Аниты всегда пахло куркумой и перцем.

Они жили в деревне неподалёку от нас в двухэтажном особняке с широким фасадом.

В тот день, когда Анита уезжала, я зашла к ней попрощаться. Анита встретила меня с радостью, как щебечущая птичка, и сразу же повела меня в свою комнату.

Боже мой! Сколько же здесь было книг! В нашем доме почти не было книг за исключением Бхагавад-Гиты и Махабхараты. На полке в комнате Аниты стояли разные книги от старых до совершенно новых в глянцевый обложках. Некоторые книги были красочно иллюстрированы, и от них пахло настоящей типографской краской.

Я перевернула несколько страниц. На одной из них была изображена маленькая светловолосая девочка, спящая в ореховой скорлупе. Я и представить себе не могла, что для кого-то обычная ореховая скорлупа считалась постелью, ведь считалось, что скорлупа – это бесполезный мусор, от которого необходимо избавиться. Тогда я ещё не знала, что это были сказки Адерсена. Я долго разглядывала девочку в скорлупе. Как сладко она спала сейчас! Наверное, она была очень счастлива. Ах, как бы мне хотелось оказаться на её месте! Ах, как жаль, что я не умею читать! Эти забавные чёрные буквы. Что за ними скрывается? Какая история? Мне так хотелось разгадать её!

Неужели в гурукуле не обучают чтению? Я надеялась, что это не так, ибо в нашей семье не было безграмотных. Я отвлеклась от своих мыслей, взглянув в глаза Аниты.

Анита искренне радовалась, и это меня удивило, ведь сегодня она должна была уезжать. Обычно перед дальней дорогой люди грустят, у них возникает страх от того, что с ними случится в будущем. Что касается Аниты, то она совсем не боялась.

На Аните было голубое сари с блёстками, которое так шло к её загорелому симпатичному лицу. Руки были украшены позолоченными браслетами. Наверное, сама богиня Радха подбирала для неё эти браслеты.

Я протянула книгу Аните.

– Ты уже умеешь читать? – спросила я.

Анита замотала головой:

– Нет, только по слогам. Для этого я и еду в школу.

– Но ведь книга написана не на хинди и не на бенгали, и даже не на телугу, а на каком-то другом языке.

– Это – английский, – с уверенностью произнесла Анита.

– В нашем доме не любят англичан, потому что они чванливые и гордые.

– Однако и среди англичан встречаются довольно милые люди, – сказала Анита.

Я не поверила ей. Разве могут англичане быть «милыми людьми»? С раннего детства мне внушали обратное.

– И ты совсем не испытываешь страха перед поездкой?

– Нет, потому что там, куда я еду – удивительный большой и красивый мир.

– А твоя школа? – спросила я, поражённая ответом подруги.

– О, она трёхэтажная с огромными светлыми и просторными кабинетами. Там много учеников и хорошие учителя. Хочешь, я покажу тебе кое-что?

Я кивнула.

Анита порылась в книгах и достала фотографию. На ней был изображён мой дядя Адходжа, живший сейчас в Египте, отец Аниты, Нарайана Кришнамурти, ещё какой-то господин в строгом костюме и очках; рядом с ним стояла девочка с розой в руке.

Только сейчас я обратила внимание на то, что в волосы Аниты была вплетена точно такая же роза, как в руке девочки с фотографии.

– Анита, какая у тебя красивая роза! – сказала я.

– Это из нашего сада.

Я показала на фотографию на человека в очках.

– Кто этот человек?

– Это – сам великий Ганди и его дочь Индира.

…Великий Ганди….

Мой отец часто говорил о нём. Мудрецы считали, что этот человек принесёт благо Индии, ибо наши боги и Кришна были на его стороне. И мой дядя Адходжа стоял рядом с великим Ганди. Разве это не чудо!

Человек с фотографии улыбался добродушной открытой улыбкой. Несомненно, он был действительно великим хорошим человеком, и я сразу же прониклась симпатией к нему.

– Жаль, что у меня нет такой фотографии, – с сожалением сказала я.

– Возьми эту. У меня есть ещё одна.

Я поблагодарила Аниту и положила фотографию в карман.

– Возьми также эту книгу, – произнесла Анита.

Она протянула мне обратно ту книгу, где была нарисована девочка в ореховой скорлупе.

– Но ведь я не умею читать.

– Когда-нибудь ты обязательно научишься и прочтёшь её.

Как это здорово!

Я обрадовалась подаркам Аниты и пообещала себе, что непременно прочту книгу. А пока что нам обоим предстояла разлука: Анита уедет, чтобы встретиться с «большим красивым и открытым миром», а я по обычаю наших предков – в гурукулу.

Там я получу те знания, которые из поколение в поколение получали все женщины нашего семейства. Но мне почему-то тотчас хотелось последовать за Анитой в тот самый «большой и красивый мир», как она называла его. Моё сердце защемило от невыразимой тоски, ведь судьба моя была в руках традиций, Анита же была более свободна в своём выборе, чем я.

И в тот день я искренне позавидовала ей.

… – Дургадеви, покарай этого несчастного! – старая Гарба со всей злостью, на которую она только была способна, постучала в стенку кареты как раз с той стороны, где сидел кучер Мукунда, – Наверное, он совсем ничего не соображает или думает, что везёт не людей, а дрова.

Карета подпрыгнула на ухабе и мгновенно перескочила через глубокую рытвину.

– Ещё немного, и я умру, так и не доехав до вокзала, а ведь я отвечаю за эту юную махарани, – причитала Гарба, – её уважаемые родители доверили мне свою дочь.

Мы должны были сесть на поезд в Каттаке и доехать до местечка Берхампур, рядом с ним в лесу находилась гурукула. Я смутилась, потому что Гарба очень пристально смотрела на меня.

– Шачидеви, возьми расчёску и причешись. Ты выглядишь неряшливо. Разве тебе неизвестно, что рани Шанти не любит неряшливых девочек?

– Рани Шанти? Кто это?

Гарба покачала головой.

– Ну и ну! Ты не знаешь рани Шанти?! Она будет обучать тебя в гурукуле.

Я вытащила из чемодана свою деревянную расчёску и начала причёсывать непокорные пряди волос. Был солнечный день. С каждым часом зной становился всё сильнее и сильнее, было трудно дышать. Назойливый мухи то и дело постоянно липли к потному телу, их всё время приходилось смахивать, но они снова садились на руки и ноги и ползали по телу, шевеля своими маленькими лапками.

Мы выехали на ровную поляну, покрытую свежей зеленью, вдалеке виднелись шапки холмов, окружавших залив. Я наблюдала за тем, как дикие пчёлы перелетали с одного цветка на другой, чтобы собрать нектар.

– Стой, Мукунда! – воскликнула Гарба, – Здесь мы устроим привал. Я уже изрядно проголодалась и, кажется, способна съесть целого барана.

– А ты хочешь есть, Шачи?

– Хочу.

– Ну вот, самое время для небольшого отдыха. Надеюсь, мы успеем к прибытию поезда.

Наша карета остановилась невдалеке от озера, где росло несколько кокосовых пальм. Я молча наблюдала за тем, как Гарба, ворча и подгоняя Мукунду, расстилала на траве одеяло и раскладывала еду.

Скромная по мнению Гарбы трапеза состояла из рагу с курицей и овощами, риса с кешью, баранины с кокосами, фруктов и сладких напитков. Старая няня набросилась на всё это изобилие, словно голодный лев на добычу. Ходили слухи, что Гарба всегда отличалась отменным аппетитом и за один присест будто бы могла проглотить неимоверное количество еды. Мукунда принялся за пирожки с творогом. Я же взяла несколько персиков и один тамаринд, потому что была вовсе не голодна.

Мои пальцы невольно нащупали висевший на шее на тонкой цепочке талисман. Это была маленькая фигурка Вишну, отлитая ювелиром из чистого золота.

– Шачидеви, возьми этот талисман. Он принесёт тебе счастье, – сказала бабушка, подозвав меня к себе в комнату перед моей поездкой из Индрапура.

– Что это? – спросила я, внимательно разглядывая свой новый подарок.

– Тот, кому поклоняются миллионы людей в Индии, – ответила бабушка Ведавари, – Когда-то этот Вишну находился в храме Золотого Вишну, а сейчас он приносит удачу тому, кому достаётся.

– Но как же он попал к тебе, бабушка? – спросила я.

В связи с этим бабушка Ведавари поведала мне одну очень интересную историю.

.

Рассказ о зрелости духа

Давным-давно один махараджа услышал от своего приятеля о мудреце, жившем где-то в горах в храме и ведшим скромный образ жизни. Со слов приятеля этот мудрец обладал такими знаниями, которые могли принести человеку не только власть и богатство на земле, но и счастье душе.

Люди делятся на две категории: те, кто мечтает о счастье земном и те, кто думает о счастье небесном. Наш махараджа принадлежал ко второй категории, ибо земное счастье казалось ему серым и никчемным, не входящим ни в какое сравнение с духовным наслаждением.

Махаражда оставил свою общественную деятельность, запасся пищей, приобрёл выносливого коня, нанял хороших проводников и отправился в путь. Его путь лежал через непреодолимые препятствия. Проводники не выдержали и ушли обратно в своё селение, конь замёрз, пища была почти съедена, и путник остался почти один посреди холодных заснеженных ущелий, без хлеба и друзей.

Все знаки говорили о том, что царь должен был вернуться назад, но он шёл и шёл, несмотря на отчаянье.

И вот на десятый день своего странствия в одном из ущелий ближе к ночи он увидел, наконец, костёр. Путник обрадовался, кое-как добрёл до костра и увидел незнакомца, который вялил на вертеле куски свежего мяса. Не говоря ни слова, хозяин костра накормил уставшего путника, а когда тот насытился, произнёс:

– Не правда ли, ты ищешь Храм Золотого Вишну и, невзирая на все вставшие перед тобой препятствия, идёшь туда?

Путник подтвердил догадки незнакомца и поведал ему о загадочном мудреце. Хозяин костра выслушал путника и сказал:

– На свете так много истин, что каждый из нас не может понять ни одну из них. Но есть главная истина, и она такова: люди должны смириться со своей судьбой и принять только то, что необходимо принять. Прими и ты. Научись распознавать знаки, встретившиеся тебе на Дороге Жизни, ибо это – указатели того, как действовать в сложном мире причин и следствий без ошибок и ложных намерений. Вся наша проблема в том, что мы боимся уроков, бежим от них, ищем для себя лучшей участи, но затем всё равно возвращаемся к неусвоенным нами урокам. Возвращайся обратно, иначе погибнешь в горах. Твой дух ещё не готов к постижению Мудрости, а великие учителя не всегда снисходят до смертных. Тебе были даны знаки, но ты не сумел их прочесть. Иди в город и утешься тем, что когда-нибудь твои потомки попадут в Храм Золотого Вишну. Смирись со своей судьбой и пройди всё то, что предначертано тебе.

Махараджа сразу понял, что перед ним – умный собеседник и задал ему следующий вопрос:

– А как же быть больному? Если он смирится со своей болезнью и не станет сопротивляться ей, он умрёт.

Незнакомец покачал головой:

– Нет, если он смирится, болезнь отступит. Болезнь является сигналом того, что человек делает что-то не так и своими действиями нарушает гармонию во Вселенной. Судьба же – это следствия ошибок прошлого. Чтобы изменить её, нужно сначала смириться с судьбой и принять её. Этим ты делаешь первый шаг к осознанию жизненных уроков. В конечном итоге ты меняешься, и так происходит рост твоей души.

Махараджа задумался над словами мудреца и оставил свою затею, однако его никогда не покидало желание дойти до Храма Золотого Вишну и встретиться с тем великим саньяси, о котором говорил мудрец в горах.

– Дорогая Шачи, – обратилась ко мне бабушка после своего рассказа, – как ты уже поняла, этим махараджей был твой пра-пра-прадед Бхригу Капур – сын махараджи Пратапарудры. Незнакомцем в горах оказался ачарья Сананда, которого чтят многие из вайшнавов, и который оставил после себя много писаний, признанных знатоками вед священными.

– А кто же был тот саньяси? – спросила я.

– Сам Господь Чайтанья Махапрабху.

– Господь Чайтанья… – заворожённо повторила я вслед за бабушкой.

– Воистину, это был великий человек, и прожил он великую жизнь.

– Где же находится Храм Золотого Вишну? – спросила я после некоторых раздумий.

Бабушка Ведавари пожала плечами:

– Я не знаю, и никто этого не знает. Но говорят, если человеку суждено попасть в Храм Золотого Вишну, он непременно попадёт туда, ибо ему благоволит сам господь. После этого события Бхригу Капур вернулся обратно, прожил достойную жизнь, состарился. В конце своей жизни он понял, что мудрец сказал ему Истину.

– Почему, бабушка? – спросила я.

Она надела на мою шею амулет Золотого Вишну и произнесла:

– Потому что твой путь открыт, Шачидеви, и ты обязательно войдёшь в тот храм и постигнешь великие знания.

… – Шачидеви, почему ты ничего не ешь?

Гарба пододвинула ко мне блюдо с рисом.

– Когда мы приедем в ашрам, рани Шанти должна убедиться в том, что ты – воспитанная девочка и не набрасываешься на еду. Поэтому сейчас ты должна съесть всё это.

– Тогда я лопну.

– Не лопнешь. От хорошей еды ещё никто никогда не умирал.

Мне пришлось съесть полную чашку риса с орешками кешью.

Я никогда не видела рани Шанти, но со слов Гарбы она представлялась мне эдакой злобной особой, только и мечтавшей о наказании провинившихся учениц.

Хвала Всевышнему, пошёл дождь, и мне не пришлось под присмотром грозной Гарбы доедать вторую порцию риса. Сначала он начал накрапывать, запахло пылью, а затем пошёл настоящий ливень, который тёплыми каплями падал на траву.

– Мукунда, скорее помоги мне собрать вещи, иначе мы вымокнем насквозь. В былые-то времена махарани выезжала из дворца в сопровождении множества слуг, – причитала Гарба.

А я украдкой поцеловала золотую фигурку Вишну и мысленно поблагодарила его за оказанную мне только что услугу. До самого вечера мне пришлось бы мучиться с животом. К тому же нас практически не промочило.

Воздух наполнился долгожданной прохладой и мы, наконец, получили возможность отдохнуть от полуденного зноя.

…После чая я вошла в комнату бабушки Ведавари. Она сидела на коврике в розовом сари в очках и, перебирая чётки, читала «Рамайану». Это была очень старая книга, передававшаяся в нашем роду из поколения в поколение.

В середине комнаты бабушки стояли высокие вазы, наполненные фруктами.

Заметив меня, бабушка отвлеклась от чтения и сдвинула очки на лоб. Очки в то время считались большой редкостью, так как они тогда только-только вошли в употребление. Очки для бабушки были доставлены по специальному заказу из самого Дели с фабрики г-на Кавура. Бабушка относилась к ним с неким благоговением, бережливо складывала их в бархатный футляр, если не пользовалась ими.

– Шачи, девочка, я вижу, ты хочешь мне что-то сказать, – сказала бабушка Ведавари.

– Бабушка, а почему людям нужно учиться?

Бабушка отложила книгу в сторону, тщательно убрала очки в футляр.

– А как ты сама мыслишь, Шачидеви? Для чего людям нужны знания?

– Наверное, людям нужны знания для того, чтобы приобрести богатства и уважение.

– Эх, Шачи, Шачи! Да будет тебе известно, богатство не приносит счастье человеку

– Как же так! Наш сосед г-н Ражд Гопал говорит совсем по-другому.

Бабушка нахмурилась и махнула рукой.

– Не слушай ты этого дурака Гопала. Он жадный, и всем об этом известно. Послушай лучше одну мою притчу.

И бабушка Ведавари рассказала о богатстве и истинном счастье.

Притча о несчастном богаче и счастливом нищем

Когда-то жил на свете один человек. Он был так богат, что стены его дома, пол, потолок и ограда были сделаны из чистого золота. Она даже построил специальный дом, чтобы отдельно хранить в нём золото. Вскоре он построил второй дом, третий и четвёртый, а золота было всё больше и больше. Казалось, то, к чему он прикасался, становилось золотым.

Но вся беда была в том, что человек этот был очень несчастным. Его мучил страх оттого, что когда-нибудь к нему нагрянут разбойники, унесут золото, а его самого убьют. Он так сильно этого боялся, что своим страхом не давал покоя близким. Вскоре они оставили его, так как им надоело слушать его причитания, и человек должен был доживать свои последние дни в полном одиночестве. Он не выходил из спальни, не ел, не пил, и целыми днями только и делал, что трясся от страха за собственную жизнь. И вот, наконец, пришёл день его кончины. Человек был слаб, беспомощен и постоянно рыдал. Он причитал: «Господи, как я несчастен, как я несчастен, как я несчастен!» И это были его последние слова.

Их услышал слуга и очень удивился, потому что по его мнению, обладая таким несметным богатством, человек не может быть несчастным, ибо перед ним открываются все возможности для счастья.

Неподалёку от богача жил нищий человек. Он был так беден, что одежда на нём давно превратилась в лохмотья, его немощное тело исхудало от голода, и одеяние болталось на нём, как на колу. У него не было ни крова, ни еды, ни обуви. Он даже не каждый день мог поесть, и если это всё же случалось, то рацион его состоял из небольшой горстки риса и кусочка сухого плесневого хлеба. Когда он умирал, он произнёс: «Господи, я так счастлив, как никогда. Я очень, очень, очень счастлив. Я – самый счастливый человек на свете».