Париж1968. Книга первая: Красный май

Андрей Посняков

Париж1968. Книга первая: Красный май

Глава 1

Конец апреля. Ветрогонск

Стажер

– Молодой человек, масочку оденьте!

На входе в приземистое здание ОМВД стоял плечистый сотрудник в черной полицейской форме, с автоматом наперевес. Масочку он советовал надевать не столь уж и многим – разве что вот, Сергею, и еще какой-то заплаканной девчонке, судя по синяку под левым глазом – жертве домашнего насилия. Все остальные – юркие парни и девушки в форме и без – лишь кивали часовому, абсолютно беспрепятственно просачиваясь за железную дверь. Такие вот противоэпидемиологические меры… Не ищите логику там, где ее нет.

– Девушка, девушка! Пожалуйста, масочку оденьте!

Вообще-то, в данном случае говорят – «наденьте». Проверочное предложение – «надеваю куртку, одеваю Машу». Можно, конечно, и куда как пошлее выразиться, но Сергей пошляком не был и от подобных эскапад воздерживался.

Ни слова не говоря, просто надел маску, не прикрыв носа, и спокойно прошел в дверь, останавливаясь перед низеньким окошком дежурки.

Дежурный – лысоватый майор с лицом человека, утомленного вообще всем, чем только можно – разговаривал по телефону.

– Что-что? Снова сожитель скандалит? Бье-от? Так не убил еще?

Тут майор обернулся и, прикрыв трубку ладонью, бросил кому-то в дежурке;

– Снова эта дура звонит. Ну, та, что…

После чего, как ни в чем не бывало, вновь вернулся к разговору, переспрашивая почти каждое слово:

– Заявление писать будете? Нет? А зачем тогда вызываете? Попуга-ать?! А мы не страшные!

Бросив трубку, майор выругался матом:

– Вот ведь люди! Попугать. Попугаев нашла. И кого я к ней пошлю? Обе группы на выезде. Участковый – один в отгуле, другой в отпуске… А-а-а…

– Ничего, Михалыч. Не бери в голову, – посоветовали хрипловатым голосом. Кто – видно не было. Наверное, напарник… или, нет, какие у дежурного, к чертям собачьим, напарники? Скорее, помощник.

– А вы, молодой человек, к кому? – наконец-то, господин майор соизволил обратить внимание на Сергея!

– Так, наверное, к вам… У меня – вот…

Пожав плечами, молодой человек подал в окошечко сложенный вчетверо листок.

– Направление… – развернув, прочитал дежурный. Дальше читать не стал, но вполне дружелюбно улыбнулся. – Хорошо, хоть не заява! Значит, на практику к нам? Из школы полиции?

– С юрфака.

– Иди ты! Из универа, что ли?

– Ну, в общем…

– Хорошо! – майор потер руки и задумался. – Наверное, в уголовный розыск тебя направят. – В следствие двух девочек на практику взяли, в дознании полный комплект… А вот оперов ужас как не хватает! Одного недавно того… а двое сами уволились. Один на завод пошел, другой – в бродячий цирк. Он метеоролог по специальности.

– А, ну если метеоролог – тогда, конечно, в цирк…

Сергей и сам любил пошутить, и ценил чужие шутки. Вот и сейчас заценил. Если это вообще была шутка.

– Начальник у нас сегодня в Главке… и начальник криминальной полиции с ним, – вернув направление, задумчиво протянул дежурный. – Я вот что… Я тебя сразу к начальнику розыска! Ничего, что на «ты»?

– Ничего. Я смотрю, много у вас тут начальников!

– И не говори…

Махнув рукой, майор с хрустом потянулся:

– Капитан Сомов, Николай Петрович. Вот–вот должен зайти. Ты пока посиди тут, на лавочке, подожди… Меня, кстати, Федором зовут… Федор Михалыч…

– Достоевский… – непроизвольно продолжил молодой человек.

Дежурный ничуть не обиделся, наоборот:

– О! Сразу видно, что с универа! Заглядывай вечерком кроссворды разгадывать. Значит, ты у нас Сергей…

– Соколов, Сергей Вениаминович. Двадцать лет. Третий курс.

– Э-эх! Где мои двадцать лет? – покачал головой Федор Михалыч.

В этот момент дверь отворилась и перед дежуркой возникла весьма подозрительная личность – круглолицый невысокий крепыш в поношенной джинсовой крутке и серых брюках, почти до колен замызганных свежей коричневой грязью. От личности ощутимо разило бензином и перегаром.

– Здорово, Достоевский! – махнул рукой крепыш.

Майор тут же отпер ведущую в дежурку дверь…

– Тут, тебе, Петрович, материалов расписано полным-полно… Чего грязный-то?

– Да, застрял, блин… Все жена! На дачу, на дачу… Вот, блин, съездили.

Опершись на парапет, отделявший стол дежурного от остального помещения, вошедший недобро прищурился и принялся бегло просматривать бумаги. Каждая бумажка сопровождалась либо саркастическим хмыканьем, либо нехорошим словом. Сергей наблюдал за всем с искренним любопытством.

– И это нам? – круглое курносое лицо Петровича выглядело бы весьма простецким, если бы не внимательный цепкий взгляд… да не гримасы деланного возмущения.

– Экскаватор разукомплектовали… рядом велосипедные следы… или самокатные… Так это ж ясно – подростки! Это в инспекцию детскую, надо, в ПДН, не нам!

– Побойся Бога, Петрович! Подросткам экскаватор зачем?

– Им сейчас все – «зачем». В этот… в тик-так выложат!

– Ну-у, я не знаю… – майор вдруг хитровато ухмыльнулся. – Слышь, Петрович, тебе стажер нужен?

– Только девочек не предлагай! В прошлый год всех оперов у меня скурвили. Кто работать будет?

– Не, не девочка. Вон, в коридоре сидит…

В принципе, Сергей уже догадался, кто такой Петрович…

– Это ты – стажер? – вышедший из дежурки крепыш недобро прищурился и хмыкнул. – Ну, пошли. Посмотрим.

Следом за Петровичем Сергей поднялся на второй этаж, и, пройдя по длинному, увешанному агитационными плакатами, коридору, остановился у двери с табличкой «Начальник ОУР Сомов Н.П.»

– Сюда вон, проходи. Присаживайся. Я – Сомов, Николай Петрович.

Начальник протянул руку.

Сергей тоже представился – познакомились.

– Ты пока посиди, а я тут…

Пока Сомов гремел ключами и лазал по шкафам и сейфу, стажер с любопытством осматривался. Кабинет, как кабинет. Даже с ремонтом! Два стола, составленные буквой «т» (удобно для совещаний), компьютер с принтером, ноутбук, сейф. Вентилятор в углу, на окне – плющевые шторы. На спинке стуле – серый китель с погонами капитана.

А ведь староват Петрович для капитана! Судя по возрасту, уже как минимум майором должен ходить или даже подполковником. А раз капитан… Значит – начальству не кланяется и обо всем свое мнение имеет! И спорить с начальством отнюдь не стесняется. Именно так. Вариант – тупой или глупый лентяй – тут не катит, тогда б давно уволили бы. А так вон, терпят. Значит, есть за что терпеть…

Кабинет… Все, как обычно… Не считая карты Луны на стене, сразу за креслом начальника! Ну да, ну да – именно Луна – со всеми ее кратерами. Верно, очень необходимая доя поимки преступников вещь, чего уж!

Рядом с картой висело овальное зеркало, в коем и отражался Сергей или, как звали его приятели и (иногда) мама – Серж. Обычный молодой человек. Вполне симпатичный (если верить девушкам) шатен с рыжеватой (как у метросексуалов) бородкой и усиками. В меру стройный (рост сто восемьдесят пять), в меру мускулистый (нет, не фитнес, просто утренняя зарядка, пробежки и гантели), в меру подтянутый. А вот начитанный – не в меру! Чистый гуманитарий… ну, ту матушка постаралась, в последнее время работавшая завучем в музыкальной школе. А вот отец же… увы…

– Слушай, Сереж… Отец твой, случайно…

Ага, начальника насторожило отчество!

Серж не стал скрывать:

– Ну, да. Зампрокурора в соседнем районе работал. Пока не…

– Да, знаю, знаю – инфаркт. Профессиональная, можно сказать, болезнь. От нее и мрем, как мухи… Извини, если что.

– Да ладно…

В тот же день, почти сразу, Сомов познакомил стажера с коллегами. Не так уж их оказалось много. Двое в отпуске, один в госпитале, еще трое – уволены-уволились… На службе – четверо, из которых двое – в командировке, да и оставшиеся тоже куда-то вот-вот собирались.

Представив стажера, Николай Петрович ушел, предварительно пожелав ребятам удачи и велев Сергею минут двадцать зайти к нему «за материалом».

– Алексей, – первым представился высокий худощавый брюнет с серьгой в ухе. Второго, коренастого бугая со стрижкой под ноль, звали Колей или – лучше – Коляном. Обоим было лет по двадцать пять – тридцать. Впрочем, брюнет выглядел чуть старше. Одеты обычно – джинсы, курточки, бодлонки. Примерно так же, как и сам Серж Соколов.

– Значит, на практику к нам? Хорошо. А то у нас людей не хватает. Надолго?

– На два месяца.

– Маловато, – с видимым сожалением протянул Алексей. – Ну, хоть так. Ты это… если что – обращайся. Все покажем, научим…

– Мы сейчас в район, – плечистый бугай Коля неожиданно ободряюще подмигнул и улыбнулся. – Ты к Петровичу за материалом зайти не забудь. Вникни пока. А мы вернемся – что да как, подскажем.

Сказали. Пистолеты проверили. И ушли – испарились.

Кабинет стажер особенно не рассматривал – чуть больше, чем у начальника. Продавленный диван, четыре стола, два сейфа и большой шкаф. Старый, полированный. В шкафу – какое-то тряпье с подозрительными рыжими пятнами, грязные чашки и чайник. Да, сахар еще и баночка из-под кофе – пустая.

Начальник с ходу нагрузил Сержа «экскаваторным» делом. Инструктировал быстро. Даже очень. В кратком стиле Юлия Цезаря.

– Съезди. Глянь. Разберись. Был ли там вообще экскаватор? В смысле – детали. Может, и не было. Из протокола ни черта непонятно. Эти, мать их, участковые… Пишут, как курица лапой. У тебя машина-то есть?

– Скутер.

– Очень хорошо! Вот и поезжай. Их управления адрес есть.

Оставшуюся часть дня молодой человек провел в СМУ, выясняя насчет экскаватора. Потом съездил на место происшествия, за город, составил протокол осмотра, без указания себя, естественно. Пустые графы оставил – там потом, кому надо, заполнят.

Пошел дождь, нудный, совсем не весенний. Скрипел под колесами скутера черный весенний снег, и ветер бросал в лицо холодные брызги. Апрель называется! Больше похоже на ноябрь. Куртка быстро промокла насквозь, да и вообще по такой погоде лучше дома сидеть, да, попивая горячий глинтвейн, гонять в танчики. Однако – практика! Да и Серж не такой уж и геймер.

Кончено, можно было заехать к матери на работу, взять на время машину, оранжевый «Киа-Спортейдж». Но, потом ведь ее возвращать – мать-то в дождь как через полгорода домой доберется? Ну, и в лом куда-то там заезжать… Подумаешь – дождик.

Все, что выяснил, стажер доложил уже завтра. Экскаватор, оказывается, лет пять стоял на одном и том же месте, и вовсе не был на ходу. Все это время запчасти с него снимали все, кому не лень, да, и вообще, на балансе СМУ сия проржавевшая машина уже три года не числилась.

– Вот! – Сомов довольно понял вверх указательный палец. – Молодец, Сергей! Справился. Теперь садись, печатай отказной. Вон, от имени Лешки… оперативного уполномоченного ОУР старшего лейтенанта полиции Ващенкова А Дэ… Алексея Даниловича, значит. Он покажет, как.

С «отказным» («Постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием состава преступления») никаких проблем не возникло. Старший лейтенант дал образец, а с грамотностью у Сержа все было в порядке. Как и с работой на клавишах. Все же студент.

После полудня – как раз была пятница – соседи-опера опять куда-то усвистали, сказав, что и стажер тоже может сегодня на все забить. Что Серж и собирался сделать, даже уже куртку одел… да тут вот, совершенно некстати, зазвонил телефон. Обычный, стационарный – таких в кабинете было две штуки.

Пришлось снять трубку…

– Слушаю, уголовный розыск… Алло?

– Слышь, Сережа, я к тебе женщину послал…

Звонил Сомов.

– Дамочка нудная… Там потеряшка какая-то, заяву мы с неделю назад приняли… Поговори, успокой. Только сильно не обнадеживай.

«Дамочка» явилась быстро, Сергей едва успел снять куртку, как услыхал стук. Не дожидаясь ответа, дверь распахнули:

– Вы следователь Соколов?

– Ну да, Соколов. Сергей Вениаминович. Только не следователь – у нас уголовный розыск вообще-то… Да вы садитесь, вот.

Ухоженная небедно одетая женщина лет тридцати пяти – сорока. Стройная, видно, что за собой следит. Черная элегантная маска на подбородке. Темные волосы забраны в пучок. Золотой браслет. Кольца. Слегка вытянутое лицо, уже тронутое первым весенним загаром, наверное, можно было бы назвать и красивым, если бы не слишком тонкие губы… даже не столько тонкие, сколько какие-то злые.

– Мне сказали – фотографию принести, да и вообще, рассказать… – взгляд посетительницы уперся в стоявшую на столе пепельницу. – Я закурю, можно?

– Курите, курите, – поднявшись, молодой человек распахнул форточку.

Дамочка достала узенькую пачку женских сигарет, щелкнула зажигалкой и, выпустив дым, покусала губы:

– Так что вам рассказать-то?

– Фамилия, имя, отчество? Дата и место рождения? – включив ноутбук, стажер отыскал нужный бланк.

– Мое? – снова дым в потолок.

Серж сам не курил, но к курящим – как и к табачному дыму – относился нейтрально. Каждый человек имеет право на маленькие слабости.

– Ну да, да – сначала ваше.

– Я же говорила уже! – недовольно фыркнула дама. Вот уж и впрямь – нудная.

– Понятно, что говорили. Но – порядок такой, поймите.

Соколов старался быть тактичным. Не только потому, что начальник просил. Все же перед ним была женщина, и не какая-нибудь там преступница, а…

– Перминова, Илона. Илона Аркадьевна. Родилась… Живу… в гражданском браке… ИП у меня. Недвижимостью занимаемся.

Как и положено, записав данные заявительницы, стажер перешел к «потеряшке», попросив рассказать во всех подробностях обо всем, даже вроде бы и самом незначительном. Привычки, манеры, места тусовок, подружки-друзья…

– И, конечно, фото…

– Насчет фото, так этого добра полно, – затушив докуренную сигарету, хрипловато рассмеялась Илона Аркадьевна. – Я вам на ее Инсту ссылку кину… на ватцап… диктуйте номер!… Минутку… Ловите, ага… Что касается привычек и прочего, тут уж извините, ничем помочь не могу. Она ж не с нами жила – с бабушкой. Ну, с моей свекровью. Она умерла с месяц назад, так теперь – у матери. А мать та еще, извините за выражение, шмара! Пьет беспробудно, мужиков водит…

– А родительских прав не лишена?

– Да пока нет еще. Впрочем, вам лучше знать – вы же полиция.

– И все же, постарайтесь хоть кое-что вспомнить. Хотя бы особые приметы. Ну, татуировки там…

– Была! – Перминова обрадовано кивнула. – Вы знаете, на левой лодыжке. Небольшая, травинка такая и цветок. Розочка, вроде…

– Цветная?

– Да нет, обычая, черная…

– На момент пропажи во что была одета?

– Да Боже ж мой! Откуда ж я знаю? У матери ее спросите, алкоголички!

Особого толку из беседы не вышло. Про свою племянницу тетушка мало что знала, хорошо хоть ссылку на Инстаграм скинула.

Простившись с заявительницей, Сергей застучал по клавишам…

Итак… Потеряшка – Агнесса Викторовна Маскеева, четырнадцати лет от роду…

Кто ж ты такая-то? Что фоточки скажут? Хм… мордашка симпатичная. Брюнетка. Волосы в каре… пожалуй, даже чуток длиннее, до плеч. Рост средний. Телосложение – худощавое… Ишь ты, купальника какой! Ничего не скрывает. Да, собственно, тут и скрывать- то нечего – груди почти нет. Не выросла еще, ага… Тут вообще какое-то ретро! А вот еще летние селфи – в коротких шортиках, в топе… А вот и молодой человек.. по виду – гораздо старше. Вот еще один… Где-то на пляже. Обнимаются, ага… Татушку на щиколотке хорошо видно – травинка и цветок. Может, еще что-то есть… Ага, вот! Кто-то ее со спины снял, прямо в воде, в озере… Обернулась игриво… И что эту у нас там на правой лопатке? Листочек прилип? Нет, не листочек – татушечка! А ну-ка, увеличим… Рисунок какой-то. Рыбка? Да нет – веселый голубой дельфин! Красиво, да.

– Вот этим и занимайся! – заглянув в кабинет, усмехнулся начальник. – Я уж и не помню, кому материал расписал. Кольке, кажется… Ну, спросишь, заберешь. В школу сходи, в инспекции детской поинтересуйся, в КДН…

(КДН – Комиссия по делам несовершеннолетних, административный орган при местной власти, к полиции отношения не имеет).

…мать навести, поспрошай… когда та из запоя выйдет, х-ха! В общем, дерзай, Сереж! А то у ребят и так дел невпроворот. А тут еще это… Разгребешь – сильно нам всем поможешь.

– Постараюсь, товарищ капитан!

– Да ла-адно…

Серж, хоть и не долго еще был стажером, однако, успел заметить, что в ОМВД все обращались друг к другу по имени (к тем, кто помоложе), по имени-отчеству, либо вообще только по отчеству. По званию же – только когда кто-то кого-то распекал. Типа; что это вам, товарищ старший лейтенант, служить надоело? Так в народное хозяйство – милости прошу.

– К матери один не суйся, – уходя, предупредил Сомов. – А то еще тебя потом искать… Участковый на той неделе поедет – и ты с ним. Я предупрежу. И это… думаю, девка найдется скоро. Просто загуляла где-то. Но, задницу нам прикрыть надо. А чем? Правильно – бумагами. Чем больше людей опросишь, тем лучше. Затребует какой проверяющий крючок розыскное дело – так чтоб видно, что материал отработали. А не как обычно у наших – два листа.

Мать потеряшки проживала в пригородном поселке, и откликалась на кличку Ирка-Синяк. Или просто – Синюшница.

– Во-он тот дом, – вылезая из служебной «Нивы», показал рукой участковый, майор полиции – статный усач лет тридцати пяти, звали его Игорем.

Дом, как дом. Обычная панельная трехэтажка, какие лет сорок назад строили во всех колхозах.

Все кругом выглядело как-то уныло. То ли день выдался пасмурным, серым, то ли сезон такой – конец апреля, не пойми, что. Под деревьями и у самого дома – черные сугробы слежавшегося за зиму снега, коричневые лужи и грязь. Одно слово – весна.

– Ничего, скоро трава пойдет – повеселей будет, – сворачивая на узкую тропку, улыбнулся майор.

Приезд полицейской машины, конечно же, не остался незамеченным. По пути к участковому то и дело подходили какие-то пожилые женщины, жаловались на соседей и «алкашей».

– А Нюрка из десятой квартиры спиртом торгует, ага!

– Спивакины неделю гулеванили гады. С чего?

Кроме женщин, подходили и местные мужички – потрепанные жизнью, в резиновых сапогах и ватниках, и со стойким запахом перегара. Здоровались уважительно, за руку:

– Здорово, Игорь. Опять к Нюрке?

– К Ирке. Дома она?

– Да дома. С хахалями. Оба там, да.

– Поспешим!

Махнув рукою аборигенам – мол, некогда тут с вами – участковый поежился от внезапно налетевшего ветра и пояснил:

– Ну, да – два любовника у Синюшницы. Один старый – но с пенсией, второй… тот еще хмырь! Главное, чтоб сейчас трезвые были… Ну, хотя бы относительно. Иначе не поговорим. Ах, Ирка, Ирка… какая девка была! Первая красавица в классе, – закурив на ходу, ностальгически протянул участковый. – Привыкла к кавалерам, спилась, скурвилась… Да сам увидишь. Вот этот подъезд. Пришли. На втором этаже – однушка.

Обшарпанный подъезд, кривые перила. На втором этаже, слева – местами прожженная дверь, обитая остатками дермантина. Вместо звонка торчали два провода.

– Да звонок у тут никогда и не работал. Э-эй! Хозяева! – участковый стукнул пару раз в дверь, распахнул и, обернулся к Сержу – подмигнул:

– Ну, заходи, не стесняйся.

Темная прихожая. Рваные коричневые обои. Запах… мерзкий такой, неприятный – то ли потными носками пахло, то ли перебродившей брагой. Еще кто-то курил на кухне.

Не снимая обуви, участковый прошел прямо в комнату. Следом за ним и Серж…

Те же коричневые обои с пятнами, старые дорожки на полу, древний советский сервант. В углу, на полированной тумбочке – старый телевизор «Самсунг» – кубиком. Продавленный диван, стол, незаправленная кровать. Бедно, убого, но довольно чисто.

На диване, вытянув ноги, сидел какой-то хмырь в майке и трениках, с синими наколками на плечах. Наглая круглая физиономия, недобрый взгляд.

– О, Игорек!

Отбросив одеяло, приподнялась с кровати растрепанная женщина в короткой футболке. На вид – лет пятьдесят, уж, никак не меньше! Худющая сгорбленная фигура, испитое морщинистое лицо со следами было красоты, припухлые губы…

– Почто пожаловал? Опять эта сучка Ферапонтовна чего натрепала? Так не мы это! Скажи, Федя!

– Здравствуй, Ира, – участковый уселся на край кровати. – Про дочку твою поговорить надо.

– А что дочка-то? – с неожиданной злобно выкрикнул круглолицый. – Та еще фифа, я так скажу. Жила себе у бабки, иногда заходила. Тут вдруг на тебе – переехала. На все готовенькое! В школу не ходит, с парнями таскается… Корми тут ее… И вообще, вы че приперлись-то? Мы вас не звали, так что…

– Это кто? – кивнув на хмыря, холодно осведомился майор.

Хозяйка неожиданно зарделась:

– Ну-у… это Федя, друг мой.

– Вот что, друг… – встав, участковый окатил хмыря ледяным взглядом. – Гляжу – судимый? Почему на учет не встал? Собирайся!

Весь гонор слетал с круглолицего тут же. За пару секунд.

– Ну-у, командир, я это… откинулся ведь только недавно, да… А насчет девки я расскажу, если надо…

Игорь поморщился:

– Помолчи пока…

– Товарищ майор. А можно я на кухню пойду, покурю?

– Ну, покури… Только не уходи. Может, еще понадобишься.

– Ой, какие люди у нас! Здравствуйте, Игорь Алексеевич!

Из кухни вышел – а лучше сказать, выполз – седой старик в клетчатой фланелевой рубахе и валенках, второй сожитель Синюшницы. И как они только втроем уживались? Впрочем, похоже, что мирно.

– С неделю уж Неськи не видели, так, – усаживаясь на место Феди, пояснил старик. – В город, верно, смыкнула.

– Ну да, в город, – покивала Ирка. – Куда еж еще-то? Хахаль у нее был… Борька, кажется. Ну да, Борька.

– Что за Борька? – тут же переспросил участковый. – А, Белобородов, что ль?

– Ну да, Белобородов. С армии осенью пришел, да и запал на нашу Неську. Она ж у нас девка-огонь!

– Угу, угу, запал, – участковый недобро прищурился. – Он с армии, ей – четырнадцать едва. По осени и вообще тринадцать было.

– Осенью бабка еще жива была.

– А потом Неська тут и жила… – оживилась хозяйка. – Вот тут, на диване спала.

– До двенадцати дрыхла!

– Вот стол – тут уроки делала…

– Ага, делала… как же!

– Да помолчи ты, Филимоныч! – Ирка, наконец, натянула юбку. – Ей в школу и не надо было, она ведь на этом… на очном… очно-заочном… Ну, я сама бумаги какие-то подписывала. А так мы ее кормили, да…

– Да уж, не голодала!

– А где б у вас все это записать? – наконец, поинтересовался Сергей. – И еще этот… акт ЖБУ составить.

(Акт ЖБУ – «Акт обследования жилищно-бытовых условий»)

– А вот, за стол, пожалуйста, садитесь! – любезно заулыбалась хозяйка. – Ой, симпатичный какой! Вы тоже к нам участковым?

Записав показания, коллеги с облегчением покинули квартиру. Правда, сразу уехать не удалось…

– Товарищ майор, можно на минуточку…

Тихой сапой выскочил следом круглолицый хмырь – Федя. Оглянулся, голос понизил:

– Я это, начет девки…

– Говори, говори, Федор!

– Это ж черт, а не девка! Делать ничего не хочет. Ленивая. Скандалит постоянно, нас с Иркой ссорит. А как-то вены порезала. Не в первый раз уже! Нам оно надо? Честно скажу, командир, пропала Неська – и черт с ней! Всем без нее легче.

Глава 2

Начало мая. Ветрогонск

Агнесса

Фраза недавнего лагерного сидельца оказалась пророческой. И впрямь, без Неськи-Агнессы всем стало только лучше. Не только Ирке с ее сожителями, но и местной школе, куда коллеги заглянули, так и не отыскав неськиного дружка Белобородова Борьку. По словам матери, то еще третьего дня уехал куда-то в город на заработки. Что ж, осталось только местная школа -девятилетка.

Директор, Евгения Петровна – сухопарая брюнетка лет сорока, с прической «мелкий бес» и нервно дергающейся нижней губою – приняла полицейских крайне настороженно. Об Агнессе же не сообщила ничего нового, кроме уже известного: перевелась из городской школы («На нашу голову!»), учиться и в школу ходить не хочет, с согласия матери «переведена на очно-заочную форму обучения».

– Ой, не знаю, что мы с ней в девятом классе будет делать?! – Евгения Петровна со вздохом поджала губы. – Как она ОГЭ сдаст? Даже для детей ОВЗ с ЗПР… Да, да, она признана ЗПР – комиссию проходила.

(ОГЭ – понятно, ОВЗ – ограниченные возможности здоровья, ЗПР – задержка психического развития)

– Думаю, она и на итоговое собеседование не явится, – продолжала жаловаться директор. – Да еще, не дай Бог, от кого-нибудь родит! И виноваты будем мы – недостаточно хорошо проводили воспитательную работу. Ах… Вот вам смешно, а нам-то не очень. Городской школе хорошо – сбагрили. А нам теперь отдуваться! Что? Подружки-друзья? Об этом лучше классного руководителя спросить. Я провожу, пойдемте.