Коробка для совести

Егор Куликов

Коробка для совести

«История – это фонарь из прошлого,

который светит в будущее.

А я тот, кто может его погасить».

Неизвестный цензор

Прохожие, увидев эту сцену, обязательно бы позвонили в полицию. Но ночь была темна. А улицы были безлюдны.

Огибая светлые участки и прижимаясь к стене высотного дома, по тротуару шла женщина. Она часто крутила головой, словно кого-то высматривала. Несколько раз порывалась поднять с плеч на голову тонкий платок, но вовремя вспоминала о пышной прическе и только как бы трогала… проверяла. На месте ли.

Послышался тарахтящий звук дизельного двигателя. Спустя несколько секунд на мокрый асфальт лег желтый свет фар и, наконец, из-за угла показался нос автомобиля.

Женщина, завидев машину, тут же уткнулась лицом в стену.

Автомобиль со скоростью пешехода прокрался вдоль дома и, поравнявшись, замер.

Около минуты машина урчала двигателем.

Дверь открылась.

Вылез человек в балаклаве. Молча подошел к женщине и надел ей на голову мешок.

Она не сопротивлялась и не кричала. Казалось, она больше переживает за испорченную прическу, нежели за то, что ей приходится мириться с мешком на голове и садиться в машину к неизвестным людям.

Что касается похитителей, то и они совсем на таких не походили.

Женька поправил маску и взял женщину за руку:

– Елена Александровна, не ударьтесь, – сказал он и учтиво усадил её на заднее сидение. Сам сел рядом. Снял ненавистную маску и кивнул водителю.

Водитель с не меньшим остервенением сорвал маску и с удовольствием нацепил очки в толстой оправе. Как смог, пригладил лохматую голову и надавил на газ.

– Сколько нам до места? – спросил Женька.

– Минут пятнадцать, – не оборачиваясь, ответил Олег.

Женька отлично знал, сколько им ехать. Не первый раз уже… но еще он знал, что подобные вопросы успокаивают клиентов. Дают хоть небольшое понимание ситуации.

Он взял холодную, как рыба, руку женщины и спросил:

– Елена Александровна, вы знаете, почему мы вынуждены использовать мешок?

– Да, – ответила она.

И в этом коротком слове, сквозь слои плотной ткани Женька услышал страх. Это и неудивительно, учитывая, что на голове мешок, перед глазами тьма, а впереди неизвестность.

– Вы, главное, не переживайте, – успокаивал Женька, – мы не первый раз это делаем. Все будет хорошо. Скоро для вас все закончится.

Пока машина петляла по городским улицам и с упорностью крысы в лабиринте, искала выход на шоссе, Женька не переставал комментировать происходящее за окном. Он отлично знал, что это располагает клиентов.

– Вот мы уже и приехали. Первый! – обратился он к Олегу. – Пока мы с Еленой Александровной будем готовиться, загони машину и настрой аппаратуру.

– Есть! – по-военному отозвался Олег и шутливо приставил руку к голове.

– Сейчас будет лестница. – Предупредил Женька. – Всего семь ступенек.

Спустились в пыльное полуподвальное помещение.

Щелкнул включатель. Ожившие лампы сверкнули раз… два… и окончательно зажглись холодным светом, наполнив помещение легким треском.

Женька усадил Елену Александровну в кожаное кресло.

– Сейчас я вам дам повязку для сна. Как только вы ее наденете, то можно будет снять мешок.

– Да, хорошо.

– Вот и славно, – сказал Женька.

Вернулся Олег. Сонным взглядом поверх очков оглядел помещение и плюхнулся в скрипучее кресло.

– Первый, сколько у нас времени?

– Минут пять-семь, – позевывая, ответил Олег.

– Отлично.

Женька подвинул стул и сел напротив Елены Александровны.

– Сейчас я дам вам таблетку. Это поможет нам быстрее закончить дело и немного нас обезопасит. А еще это отличное снотворное. Так что совсем скоро вы крепко-крепко заснете.

– Да, мне сын и об этом говорил.

– Какой он у вас молодец. Обо всем предупредил. Вот, держите.

Он вложил в дрожащую руку таблетку и в спешке начал искать воду. Под руку попалась банка. Вроде бы чистая. Несколько раз дунул и налил из чайника.

– Вы молодец, Елена Александровна. А теперь, пока у нас есть немного времени, я расскажу вам теорию. Вам будет понятнее… заодно и время скоротаем, пока все настроится. Или об этом вам тоже сынишка рассказывал?

– Он пытался, – насильно улыбнулась Елена Александровна, – но я ничего не поняла.

– У меня огромный опыт в этом деле. Сейчас я все объясню. – Женька перевернул стул спинкой вперед и оседлал его. – Для того, чтобы что-то окончательно забыть, вам надо или как следует напиться или обратиться к нам. Так как вы трезвы, то вы сделали правильный выбор. А теперь серьезно. Для того, чтобы мы помогли вам забыть, нам необходимо найти именно тот случай, с которым вы хотите расстаться. Он хранится в отделе долговременной памяти. К примеру, если мы сейчас вас подключим, то я не смогу там найти ни себя, ни весь ваш сегодняшний день. Пока вы не легли спать, мозг все предпочитает держать у себя под рукой. Но то, что вы хотите забыть, уже глубоко засело в вашем сознании. Ведь так?

– Так, – ответила Елена Александровна и кивнула.

– И что же это? От чего вы хотите избавиться? – серьезным тоном спросил Женька.

– Есть один случай, – неуверенно начала Елена Александровна. – Это было давно. Еще до изобретения всех этих штук…мне было четырнадцать лет и мы с мамой каждое лето ездили к бабушке в деревню. Там это и случилось. Я до сих пор помню его колючую щетину. И перегар прямо в лицо. И его жёсткое тело. Он схватил меня сзади. Приставил нож к горлу и сказал, чтобы я заткнулась. Потом уволок с дороги в бурьян и… Его, конечно, поймали и посадили, но мне от этого легче не стало. Он почти каждую ночь возвращается. И я снова и снова проживаю этот страх и боль… В общем, я боюсь засыпать, зная, что он вернется. Это настоящий ад…

Женька выдержал паузу.

– Стоит полагать, у психологов вы уже были?

– Была! – с чувством выдавила Елена Александровна. – У психологов, у гипнотизёров, у гадалок. Даже у психиатра была. Выписал мне тонну лекарств. Ничего не помогло. Вот, сын вас нашел. Я долго сопротивлялась, но он уговорил. Он умеет уговаривать.

– Тогда вы ему за это еще благодарны будете, – сказал Женька. – Мы обязательно вам поможем. Правда?

– Правда-правда, – поддакнул Олег и кивнул. – Готово.

– Елена Александровна, сейчас не пугайтесь, я к вам прикоснусь. А после надвину на голову скафандр. Так мы называем эту штуку. Вы должны помнить, раньше в парикмахерских стояли такие, чтобы голову сушить.

Елена Александровна улыбнулась.

– Помню-помню… мама ими пользовалась. Сушуар называется.

– Ого! Спасибо за сведения. Не знал. Значит, сейчас я на вас надену сушуар.

Женька надвинул Елене Александровне на голову полусферу. Поправил глазную повязку и уселся за соседний с Олегом монитор.

– Что ж, Елена Александровна, давайте приступим. Мне надо, чтобы вы вспомнили тот момент. Вспомнили так, как никогда не вспоминали. Понимаю, это нелегко. Однако, обещаю, что это будет последний раз. Погрузитесь туда с головой, вернитесь в прошлое, отковыряйте в памяти самые мелкие детали. Будьте там. От того, как вы будете вспоминать, зависит наша работа и время, которое нам понадобится. Дело в том, – сказал Женька и откатился на стуле к соседнему компьютеру. – Эта штука работает на удивление просто. Просто, как и все гениальное. У каждого человека есть память. Если вы первый раз пробуете яблоко, мозг сохраняет эту информацию навсегда. Любое действие мозг сохраняет навсегда, надо лишь хорошо поискать в его закоулках. Но не в этом суть… потом же, когда вы будете есть яблоко, мозг будет поднимать архив и всегда сравнивать ваши нынешние впечатления с теми, самыми первыми восприятиями. Примерно так же происходит и с любым действием. От каждого поступка или воспоминания мозг получает коктейль эмоций. И каждый коктейль – это универсальная и не повторяющаяся смесь. Наше дело – найти первоисточник. Понимаете ли, когда у вас произошел тот случай, мозг законсервировал информацию и теперь, каждый раз, когда вы вспоминаете или хотя бы упоминаете краем слова, мозг вынужден возвращаться к первоисточнику. Найдя место хранения, мы удаляем его. Стираем начисто! А без первоисточника, как вы понимаете, нет и всех дальнейших воспоминаний. Вы не помните не только этого случая, но и всех тех моментов, где когда-либо говорили об этом, думали или вспоминали. Мы просто разрываем эту цепочку. А теперь, Елена Александровна, – Женька даже выдохнул от столь долгого монолога, – Я вынужден задать вопрос, который задаю всем, без исключения. Конечно, мне бы следовало задать его раньше, ну да ладно. Вы согласны удалить это воспоминание? Хочу заметить, что оно не подлежит восстановлению. Согласны?

– Да, – без раздумий ответила Елена Александровна и глубоко вздохнула.

– В таком случае, приступим. После того, как мы все сделаем, вы будете чувствовать некоторую пустоту. Это нормально. Советую вам попить успокоительные. Этот период длится не больше месяца, потом все возвращается на старое место, не считая того, что вы уже не помните одного момента из своей жизни.

– Да, я понимаю.

– Елена Александровна, как можно четче, как можно лучше. Вспомните.

– Я постараюсь. – Она еще раз тяжело вздохнула и начала, – Он схватил меня за горло…

– …без слов, – перебил Женька. – Сейчас без слов. Только в вашей голове.

– Хорошо.

– Тогда поехали.

Компьютеры загудели. Полусфера на голове Елены Александровны моргнула и процесс поиска нужного воспоминания в бескрайних лабиринтах памяти начался.

Женька нажал на запись. Подкатился к столу и уставился в монитор. Он прекрасно знал, что негласный кодекс цензоров запрещает смотреть и уж тем более сохранять чужие воспоминания. Но проще пойти против кодекса, чем бороться с собственным любопытством.

Что-то черное и мутное плавало по монитору. Спустя десять секунд обрисовалось в чистое небо с дырками звезд. Потом все завертелось. Окна домов, ветки, бурьян.

Сцена изнасилования обрушилась прямиком из прошлого.

Всё, как рассказывала Елена Александровна.

Он схватил ее за горло. Отволок в кусты и там, вдалеке от дороги и домов, сделал свое грязное дело. Его натуженное дыхание вырывалось через динамики наушников. Он несколько минут отлежался. Встал и рявкнул плачущей девочке:

– Заткнись и лежи тихо! А то нож в тебя всажу вместо него, – сказал он и схватил себя за пах.

А девочка уткнулась в траву и всхлипывала.

Послышались удаляющиеся шаги и тишина, которую изредка нарушал собачий лай, треск насекомых и астматическое дыхание маленькой Елены Александровны.

***

Еще в дороге Женька заметил, что Олег ведет себя не как обычно. Обычно он отключается, как только отъедут от светильника. Роняет голову на грудь или утыкается в стекло и спит, пока не приедут.

В этот раз Олег не сомкнул глаз. Протирал очки. Разглаживал волосы и, словно бы нарочно, делал музыку громче.

Они приехали к Женьке на квартиру. Поднялись.

Женька разделил две пачки банкнот пополам и протянул.

Олег стеснительно взял и спрятал глубоко в карман.

– Чай будешь? – спросил Женька, предоставляя еще один шанс на «высказаться».

– Кофе.

– Сделаем, – спокойно сказал Женька и побрел на кухню.

Олег разулся и долго не знал, куда приткнуть мятые туфли. Слишком они выбиваются на сверкающем мраморе. И в обувницу их не спрячешь. Еще испачкают.

– Ты чего там?

– Иду! – крикнул Олег и выставил туфли в линейку, пряча в тени.

– Сахар?

– Одну.

Олег принял горячую чашку. Обжегшись, поставил на стол, подул на руки и, потирая ладони, как бы невзначай спросил:

– Тебя это не тревожит?

– Что именно? – спокойно спросил Женька.

– Ну… то что эта, Елена Петровна…

– …Александровна.

– Да, Александровна, – поправился Олег. – Не тревожит, что она про нас знает?

– В смысле, про нас?

– Ну… когда мы ее посадили, она уже как будто была на этой процедуре. Это тебя не тревожит?

– А должно? – тем же холодным голосом спросил Женька.

– Вообще-то да, – серьезней продолжил Олег и посмотрел на друга. – Про нашу, так сказать, деятельность знает уже слишком много людей. И за нас скоро по-настоящему возьмутся. Не так, как сейчас, спустя рукава. А по-настоящему.

– Эх, Олег, Олег… – пренебрежительно сказал Женька, покачивая головой. – Вот сколько я работаю цензором, столько и слышу про это. Еще до тебя, когда я с Вадимом работал, он мне тоже самое говорил. Пойми ты, наконец, пока люди нуждаются, чтобы им подтерли воспоминания, цензорам работа всегда найдется.

– Да, но…

– Проституция и наркотики тоже запрещены и что? Нет их?

Олег отвернулся.

– Я тебе прямо сейчас, не вставая, вызову и одно, и другое. Сами приедут.

– Я понимаю… – мягко сопротивлялся Олег.

– А еще! – прервал Женька. – Недавно новость слышал. Какой-то там международный суд опять запретил использование светильников. Как частникам, так и всем государствам. Все подняли руки, одобрили. Подписали что-то там и разошлись. А я уверен, что на службе каждого государства есть светильники. Ты лучше меня это знаешь.

– Да, я знаю, – виновато начал Олег. – Просто страшно в тени быть. Где-то проколемся и все… срок и лишение имущества. А мне никак нельзя.

– Как будто мне можно, – улыбнулся Женька. – Мне, знаешь ли, тоже не хочется прощаться со всем этим, – он развел руками, показывая богатую отделку кухни, метражом больше, чем половина квартиры Олега. – Если бы я не знал этот рынок, я бы не проработал цензором почти десять лет.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.