Все произведения школьного курса в кратком изложении. 11 класс

На следующий же день, на «пошлом» (так охарактеризовала некогда его героиня) капустнике Художественного театра. Знаменитый актер Качалов, назвавший героиню, имевшей в тот вечер вид «восточной красавицы с лубочной картинки», «Царь-девицей, Шамаханской царицей», увидев героя, вскрикивает: «А это что за красавец? Ненавижу!» «Конечно, красив. Качалов правду сказал…» – соглашалась она с оценкой Качалова и процитировала важные для понимания роли нашего героя в её жизни слова: «Змей в естестве человеческом, зело прекрасном…».

До дома он провожал её пешком. Полный месяц над Кремлём в тот вечер показался героине «каким-то светящимся черепом». «На Спасской башне часы били три». Она сказала: «Какой древний звук, что-то жестяное и чугунное. И вот так же, тем же звуком било три часа ночи и в пятнадцатом веке. И во Флоренции совсем такой же бой, он там напоминал мне Москву…» В эту ночь герои остаются в её квартире, а на рассвете она сообщает ему, что вечером того же дня отправится в Тверь и просит её оставить. Он «осторожно оделся», поцеловал её и расстался с ней навсегда. «Дошёл до Иверской, внутренность которой горячо пылала и сияла целыми кострами свечей, стал в толпе старух и нищих на растоптанный снег на колени, снял шапку…» «Ох, не убивайся, не убивайся так! Грех, грех!» – сказала, глядя на него, «какая-то старушонка».

Через неделю герой получил письмо: «В Москву не вернусь, пойду пока на послушание, потом, может быть, решусь на постриг… Пусть Бог даст сил не отвечать мне – бесполезно длить и увеличивать нашу муку…» Он «долго пропадал по самым грязным кабакам, спивался, всячески опускаясь все больше и больше», «потом стал понемногу оправляться». А через два года после того Чистого понедельника, в 1914 году, «взял извозчика и поехал в Кремль», зашёл в Архангельский собор, а после отправился на Ордынку «шагом ездил, как тогда, по тёмным переулкам в садах с освещёнными под ними окнами, проехал по Грибоедовскому переулку – и всё плакал, плакал…». У ворот Марфо-Мариинской обители он остановил извозчика: «там во дворе чернели кареты, видны были раскрытые двери небольшой освещённой церкви, из дверей горестно и умиленно неслось пение девичьего хора». Ему «почему-то захотелось непременно войти туда». Дворник преградил ему путь: «Нельзя, господин, нельзя!», «…прошу вас за-ради Бога, не ходите, там сичас великая княгиня Ельзавет Фёдровна и великий князь Митрий Палыч…» Герой «сунул ему рубль» – дворник «сокрушённо вздохнул и пропустил». Только герой вошёл, он увидел шествие: «…показались несомые на руках иконы, хоругви, за ними, вся в белом, <…> великая княгиня», за ней – «такая же белая вереница поющих», «инокинь или сестер».

Новелла заканчивается так: «И вот одна из идущих посередине вдруг подняла голову, крытую белым платом, загородив свечку рукой, устремила взгляд тёмных глаз в темноту, будто как раз на меня… Что она могла видеть в темноте, как могла она почувствовать моё присутствие? Я повернулся и тихо вышел из ворот».

Вопросы для самопроверки

1. В чём заключается «странность» героини и «странность» Москвы?

2. Чем отличается рассказ от новеллы? «Чистый понедельник» – рассказ или новелла?

3. Какова роль названия – «Чистый понедельник»?

Темы сочинений

1. Образ Москвы в рассказе «Чистый понедельник» И. А. Бунина.

2. Женские образы в рассказах И. А. Бунина (на примере текстов «Чистого понедельника» и «Солнечного удара»).

3. Символика детали и предметная изобразительность в рассказе «Чистый понедельник».

Примерный развёрнутый план сочинения по рассказам И. А. Бунина

Тема: Женские образы в рассказах И. А. Бунина

I. Вступление

Кратко описать концепцию любви в рассказах Бунина. Охарактеризовать женские и мужские образы. Обозначить основные черты (найти сходства в нескольких текстах), составляющие женские образы. Отметить неоднозначность женских образов, их сложность

II. Основная часть

1. Любовь, страсть и память в рассказах Бунина о любви.

2. Сюжетная схема рассказа и типичный женский образ как основные и неизменные составляющие бунинских рассказов о любви.

3. Странность героинь – в чём она заключается?

4. Как влияют героини на судьбы своих возлюбленных?

5. Сложность и неоднозначность женских образов.

Каждый из тезисов должен быть подтвержден текстом

III. Заключение

Обобщающие выводы. Переосмысление темы любви и создание сложных женских образов как новаторство в контексте творчества Бунина и в контексте всей истории русской литературы.

Дополнительное чтение

«Антоновские яблоки»; «Лёгкое дыхание»; речь «Миссия русской эмиграции», произнесённая 16 февраля 1924 года в Париже; «Жизнь Арсеньева»; из цикла «Тёмные аллеи»: «Тёмные аллеи», «Кавказ», «В Париже», «В одной знакомой улице», «Холодная осень», поэзия И. А. Бунина

Тексты о текстах

М. В. Михайлова. «Господин из Сан-Франциско» – судьба мира и цивилизации;

М. В. Михайлова. «Солнечный удар»: беспамятство любви и память чувства;

М. В. Михайлова. «Чистый понедельник»: горькая дума о России;

Л. С. Выготский. «Лёгкое дыхание»// Психология искусства;

О. Н. Михайлов. Поэзия И. А. Бунина.

А. И. Куприн

(1870–1938)

Пожалуй, очерк К. Г. Паустовского «Поток жизни» – одна из самых точных и ёмких вещей об Александре Ивановиче Куприне: большой писатель был понят и запечатлён большим писателем. В своём очерке Паустовский пишет об энергии жизни, которая так явственно ощущалась в Куприне-человеке, Куприне-писателе и его творениях. Куприну была свойственна «жадность к жизни». Проза Куприна – проза о жизни и проза из жизни. Потоком его жизни, жизни биографической и творческой, управляла любовь: к природе, к своей земле, к своей стране, наконец, любовь к человечеству и человеку. Гуманизм, не присущий веку и современникам писателя, был его главным жизненным принципом. Он много общался с простыми людьми, по словам Паустовского, ради общения с «простонародьем» Куприн «легко мог поступиться обществом литераторов». Его рассказы – это не просто интересные произведения, это ещё и мастерски сделанные тексты: в них и продуманный до мелочей сюжет (порой детективный), и тонкая стилистика художественной речи, сочетающаяся с потрясающей лёгкостью слога; но важнее всего оказывается одна эмоция, одно чувство: «Любовь Куприна к человеку проступает ясным подтекстом почти во всех его повестях и рассказах, несмотря на разнообразие их тем и сюжетов» (из очерка Паустовского).

Основные даты жизни и творчества

Родился в 1870 году в городе Наровчате Пензенской губернии.

1871 г. – умер отец, Иван Иванович Куприн. Мать будущего писателя переехала с сыном в Москву.

1876 г. – Куприн был отдан в сиротский Разумовский пансион.

1880 г. – начало обучения в кадетском корпусе.

1887 г. – Куприн поступил в Александровское юнкерское училище.

1890–1894 гг. – служба в 46-м пехотном Днепровском полку.

1889 г. – в московском журнале «Русский сатирический листок» был напечатан первый рассказ Куприна «Последний дебют».

1894 г. – вышел поручиком в отставку. Переезд в Киев.

1898 г. – опубликована повесть «Олеся» в газете «Киевлянин».

1901 г. – переезд в Петербург. Начал работать секретарем в «Журнале для всех». До 1901 года странствовал по России, не имея гражданской профессии (хотел заниматься литературным трудом), сменил более десятка занятий во время скитаний и странствий.

1905 г. – опубликована повесть «Поединок». Куприн поддержал восстание лейтенанта Шмидта (Севастопольское восстание). Некоторое время жил в Балаклаве.

1907–1911 г. – создаётся цикл «Листригоны».

1911 г. – в шестом сборнике альманаха «Земля» напечатан рассказ «Гранатовый браслет». В том же году Куприн с семьёй совершил заграничную поездку.

1914 г. – начало Первой мировой войны. Куприн открыл в своём доме военный госпиталь. В том же году был отправлен командиром пехотной роты в Финляндию. В 1915 году демобилизован.

1917 г. – Куприн принимает Февральскую революцию, но не может принять Октябрьскую революцию.

1919 г. – принят в Белую армию поручиком. Работал редактором армейской газеты. После поражения Северо-Западной армии, в которой он сам служил, Куприн покидает Россию и уезжает в Париж.

1937 г. – возвращение в Россию. Тяжело больной, писатель возвращался, понимая, что он едет на родину умирать.

Умер Куприн 25 августа 1938 года. Похоронен на Литераторских мостках Волковского кладбища в Ленинграде.

Гранатовый браслет

Жанр и общая характеристика произведения

«Гранатовый браслет» – рассказ, состоящий из тринадцати частей (глав). С особым, утончённым мастерством пишет Куприн о любви: замысловатая сюжетно-композиционная структура, соотнесённость структуры текста с Largo Appassionato (op. 2, № 2) Бетховена, некоторый мистицизм всего рассказа. Казалось бы, история Желткова – изящный художественный вымысел, но это не так: писатель был вдохновлён реальной историей телеграфного чиновника П. П. Жолтикова, так же безнадёжно влюбленного. В «маленьком человеке» просыпается любовь, которая оказывается единственно верной и правильной, высшей и праведной по природе своей – в этом умении возвысить человека ничем не примечательного и заключается гуманизм Куприна.

В своем очерке «Поток жизни» Паустовский писал о «безусловной подлинности многих вещей Куприна». И подлинность для Куприна, возможно, и есть показатель ценности написанного. А над рукописью «Гранатового браслета» плакал сам его создатель, и это не слезы над вымыслом – это слезы над жизненностью запечатлённого в слове, над «силой своего перевоплощения и своего таланта» (К. Г. Паустовский)

Комментированный пересказ рассказа А. И. Куприна «Гранатовый браслет»

I

«Отвратительные погоды» наступили в середине августа на северном побережье Черного моря: то шёл дождик, то задувал со степи ураган. Дачники стали перебираться в город. К началу сентября погода переменилась, наступили ясные дни, «каких не было даже в июле», с деревьев падали жёлтые листья.

Жена предводителя дворянства княгиня Вера Николаевна Шеина не покидала дачу: в их городском доме не был окончен ремонт. Она была рада «прелестным дням» ранней осени.

II

Был день именин Веры Николаевны, 17 ноября. Она «любила этот день и всегда ожидала от него чего-то счастливо-чудесного». Её «ещё больше веселил» подарок, оставленный мужем, Василием Львовичем Шеиным, утром на ночном столике – серьги из грушевидных жемчужин. Княгиня была в доме одна: князь Шеин уехал в город и обещал к обеду привезти гостей, холостой брат княгини Николай Николаевич тоже уехал в город.

Подарок символичен: жемчуг – символ слёз и несчастья, грушевидные жемчужины же символизируют капли слёз.

Вера Николаевна радовалась, что день именин можно скромно отметить на даче. Семья Шеиных была на грани разорения, княгиня же, «у которой прежняя страстная любовь к мужу давно уже перешла в чувство прочной, верной, истинной дружбы», помогала Шеину тем, что во многом отказывала себе «незаметно для него», была экономна в хозяйстве.

Приехала младшая сестра княгини, Анна Николаевна Фриессе. Сестры любили друг друга. «Они с самого раннего детства были привязаны друг к другу теплой и заботливой дружбой». Однако внешне они не были похожи: Вера была хороша европейской аристократичной красотой (пошла в англичанку мать), Анна – красотой восточной, азиатской (пошла в отца, татарского князя). Отличались сёстры и темпераментом: Вера была «строго проста», холодна, Анна же «вся состояла из веселой безалаберности и милых, иногда странных противоречий».

III

Вера и Анна сидели на скамье над обрывом, смотрели на море и разговаривали о природе. Вдруг Анна вспомнила о своём подарке имениннице, записной книжке в «удивительном переплёте»: «…на старом, стёршемся и посеревшем от времени синем бархате вился тускло-золотой филигранный узор редкой сложности, тонкости и красоты <…> Книжка была прикреплена к тоненькой, как нитка, золотой цепочке, листки в середине были заменены таблетками из слоновой кости». Подарок Анны также глубоко символичен: раньше это был молитвенник (по словам Анны, конца XVII – середины XVIII в.), теперь – записная книжка. Вере нравится подарок, в то же время она удивлена: «Но знаешь, Анна, это только тебе могла прийти в голову шальная мысль переделать молитвенник в дамский carnet».

IV

Василий Львович привёз из города гостей: сестру Людмилу Львовну, «молодого богатого шалопая и кутилу Васючка», пианистку Женни Рейтер, своего шурина. За ними приехал муж Анны Густав Иванович Фриессе с профессором Спешниковым и местным вице-губернатором фон Зекком. Позднее в сопровождении двух офицеров приехал генерал Аносов, близкий друг покойного отца Веры и Анны, горячо любимый всеми «дедушка».

V

Князь Шеин за обедом развлекал гостей весёлыми историями, в основе этих рассказов были реальные истории, героями которых оказывался кто-нибудь из присутствующих; Василий Львович умело переплетал правду с вымыслом. Он рассказывал историю о несостоявшейся женитьбе Николая Николаевича, о первых днях замужней жизни Анны.

Вера Николаевна пересчитала гостей, прежде чем встала из-за стола – их было тринадцать, она решила, что это «нехорошо». Таким образом, в ней зарождалось предчувствие грядущей беды.

После обеда сели играть в покер. На террасе накрывали к чаю. Веру «с таинственным видом» позвала горничная Даша. Горничная передала ей «небольшой квадратный предмет, завёрнутый аккуратно в белую бумагу и тщательно перевязанный розовой ленточкой». Оказалось, там был ювелирный футляр, в нём – браслет, «…золотой, низкопробный, очень толстый, но дутый и с наружной стороны весь сплошь покрытый небольшими старинными, плохо отшлифованными гранатами <…> посредине браслета возвышались, окружая какой-то странный маленький зеленый камешек, пять прекрасных гранатов-кабошонов, каждый величиной с горошину». Когда Вера случайно повернула браслет «перед огнём электрической лампочки», в гранатах «загорелись прелестные густо-красные живые огни». С тревогой, уже посещавшей её прежде, княгиня подумала: «Точно кровь!»

В футляр с браслетом была вложена записка. «Великолепно-каллиграфический» почерк ещё до чтения письма показался Вере знакомым. Прочитав первые строки – поздравления с Днём ангела, Вера поняла: «Ах, это – тот!» Адресантом был тайный поклонник княгини «Г.С.Ж.». В записке говорилось, что камни браслета некогда принадлежали его бабушке, зелёный камень – «весьма редкий сорт граната», имеющий свойство защищать женщин от «тяжёлых мыслей», мужчин – от «насильственной смерти». Камни были перенесены с точностью со старого браслета, серебряного, на новый, золотой. Из письма мы узнаём, что его автор семь лет назад писал Вере, ещё барышне, и прежние свои письма к ней он называет в записке «глупыми» и «дикими», теперь же он признаётся, что в нём осталось «только благоговение, вечное преклонение и рабская преданность».

Вера сомневается, показывать мужу полученный подарок и записку, или не показывать.

VI

Вечер был непринуждённым и оживлённым. Густав Иванович сидел за картами, Васючок пел, Анна кокетничала с гусаром.

Князь Шеин показывал в качестве дополнения к своим «сатирическим рассказам» «домашний юмористический альбом с собственноручными рисунками». Последняя история в картинках называлась «Княгиня Вера и влюблённый телеграфист». Василий Львович уже собрался рассказать эту историю. Вера пытается его остановить, но князь игнорирует просьбу жены. Он рассказывает историю, показывая в альбоме рисунки пером и цветными карандашами, изображающие то, как девица Вера получила письмо, признание в любви от «П.П.Ж.», поделилась новостью с родителями и женихом Васей. Через полгода она забыла пылкого поклонника и вышла замуж за «красивого молодого Васю». На этом рассказ не заканчивается, фантазия Василия Львовича развивает историю дальше: телеграфист, переодевшись трубочистом, проникает в будуар Веры, потом в «одежде деревенской бабы» поступает к молодой семье на кухню «простой судомойкой», потом оказывается в сумасшедшем доме и постригается в монахи. В конце рассказанной истории «…он умирает, но перед смертью завещает передать Вере две телеграфные пуговицы и флакон от духов – наполненный его слезами…» Рассказанная история забавляет всех присутствующих.

VII

Вечер. Догорал закат. Профессор, вице-губернатор и один из офицеров, сопровождавших Аносова, уехали. «Дедушка» любовался ранней осенью, наслаждался запахом роз, пил вино и рассказывал истории из армейской жизни.

Генерал собрался уезжать, Вера решила проводить его, но прежде чем уходить, Шеина сказала мужу: «Поди посмотри… там у меня в столе, в ящичке, лежит красный футляр, а в нём письмо. Прочитай его».

VIII

Анна шла впереди с гусаром, Вера – позади, под руку с Аносовым. Генерал рассказал, что в его жизни не было никогда настоящей любви, настоящая же любовь «…должна быть трагедией. Величайшей тайной в мире! Никакие жизненные удобства, расчёты и компромиссы не должны её касаться». Генерала заинтересовала «история с телеграфистом»: есть ли в ней правда. Вера охотно рассказала ему всё: маленький чиновник (об этом он обмолвился в одном из писем), подписывавшийся всегда Г.С.Ж. следил за ней и отправлял письма с точными указаниями тех мест, где она бывала, письма вполне целомудренные, но вульгарные и пылкие. Однажды Вера попросила его в письме «…не утруждать её больше своими любовными излияниями». С тех пор он писал лишь по праздникам. Княгиня рассказала о посылке, которую она получила в тот день, и пересказала «странное письмо своего таинственного обожателя». Аносов предположил, что этот обожатель «может быть, <…> ненормальный малый, маниак…», а может быть, жизнь Веры «…пересекла именно такая любовь, о которой грезят женщины и на которую больше не способны мужчины».

За генералом приехал экипаж. В то же время их догнал автомобиль Фриессе, предусмотрительно взявший с собой вещи жены. Густав Иванович довёз Веру до ворот дачи; «…быстро описав круг, исчез в темноте со своим ревущим и пыхтящим автомобилем».

IX

Вера Николаевна вошла в дом, услышала голос брата и «…увидела его высокую, сухую фигуру, быстро сновавшую из угла в угол». Шеин сидел у ломберного стола и чертил по зелёному сукну. Николай Николаевич был возмущён: он «…давно настаивал, чтобы прекратить эти дурацкие письма». Брат княгини решил, что «глупостям» обожателя «надо положить конец», а гранатовый браслет назвал «чудовищной поповской штучкой». Василий Львович не был так решителен, как его шурин. Он даже не знал о том письме Веры к поклоннику, в котором она просит прекратить писать ей, и был уверен, что переписки не было, а писал только тайный обожатель. Однако князь высказался за то, чтобы отослать браслет – Вера согласилась. Николай Николаевич, продолжая гневаться, сказал, что к двум часам следующего дня он узнает «фамилию этого молодчика и даже часы, в которые он бывает дома». Было решено, что на следующий же день Николай Николаевич и Василий Львович посетят Г.С.Ж.

X

Шеин с шурином отправились к господину Г.С.Ж.: оказалось, фамилия этого господина Желтков. «Ах, Коля, не следовало бы этого делать…» – сожалел по дороге Василий Львович».

Желтков жил в низкой, но широкой и длинной, «почти квадратной формы», комнате, круглые окна в ней были похожи на иллюминаторы. Из мебели была узенькая кровать, большой и широкий диван, «покрытый истрёпанным прекрасным текинским ковром», а посередине комнаты – стол, «накрытый цветной малороссийской скатертью». Сам хозяин комнаты был худощав, высок, «с длинными пушистыми, мягкими волосами», «очень бледный, с нежным девичьим лицом, с голубыми глазами и упрямым детским подбородком с ямочкой посредине; лет ему, должно быть, было около тридцати, тридцати пяти».

Василий Львович молчал и внимательно разглядывал Желткова. Николай Николаевич говорил гневно, он вернул обожателю гранатовый браслет, сказав, что давно следовало принять меры, и велел Желткову прекратить преследовать Веру Николаевну. Он также пригрозил возможностью «обратиться к помощи власти» и подчеркнул, что эта мера никогда от обожателя не уйдёт. Услышав о «помощи власти», Желтков рассмеялся, он обратился к Шеину: «Трудно выговорить такую… фразу… что я люблю вашу жену. Но семь лет безнадёжной и вежливой любви дают мне право на это. <…> Но… вот я вам прямо гляжу в глаза и чувствую, что вы меня поймёте. Я знаю, что не в силах разлюбить еёе никогда… Скажите, князь… предположим, что вам это неприятно… скажите, – что бы вы сделали для того, чтоб оборвать это чувство? Выслать меня в другой город, как сказал Николай Николаевич? Всё равно и там так же я буду любить Веру Николаевну, как здесь. Заключить меня в тюрьму? Но и там я найду способ дать ей знать о моём существовании. Остаётся только одно – смерть… Вы хотите, я приму её в какой угодно форме». Он попросил разрешения выйти, чтобы поговорить по телефону с Верой Николаевной, а всё, что возможно передать из их разговора, он обещал рассказать. Василий Львович согласился, но Николай Николаевич был возмущён поведением шурина. Шеин просит Николая успокоиться и подождать: «Главное, это то, что я вижу его лицо, и я чувствую, что этот человек не способен обманывать и лгать заведомо. И правда, подумай, Коля, разве он виноват в любви и разве можно управлять таким чувством, как любовь, – чувством, которое до сих пор ещё не нашло себе истолкователя». Подумав, князь добавляет: «Мне жалко этого человека. И мне не только что жалко, но вот я чувствую, что присутствую при какой-то громадной трагедии души, и я не могу здесь паясничать».

Вернувшись, Желтков сообщает, что княгиня не пожелала с ним разговаривать и просила скорее прекратить эту историю. Он обещает, что навсегда уйдёт из жизни этой семьи, что они больше ничего не услышат о нём и никогда его не увидят. Он попросил Шеина об одном, о ещё одном письме к Вере Николаевне. Шеин согласился.

Вечером Василий Львович передал Вере все подробности встречи с Желтковым. Она не была удивлена, но была встревожена: княгиня почувствовала, что «этот человек убьёт себя».

XI

Вера Николаевна никогда не читала газет, но «судьба заставила её развернуть как раз тот лист и натолкнуться на тот столбец, где было напечатано:

«Загадочная смерть. Вчера вечером, около семи часов, покончил жизнь самоубийством чиновник контрольной палаты Г. С. Желтков…»»

Весь день она думала о своих тревожных предчувствиях и о любви этого странного человека, «этого смешного Пе Пе Же». Ей вспомнились слова Аносова: «Почём знать, может быть, твой жизненный путь пересекла настоящая, самоотверженная, истинная любовь?»

В шесть часов вечера она получила письмо Желткова, в котором он писал о счастье, дарованном богом – любви к Вере Николаевне, извинялся за доставленные неудобства, говорил, что уедет и никогда не вернётся, ничто не напомнит ей о нём. Он писал, что, уходя, говорит «в восторге»: «Да святится имя Твое». Он просил Веру Николаевну сыграть или приказать сыграть сонату Бетховена D-dur № 2, op.2, если та вспомнит о нём.

Вера Николаевна пришла к мужу заплаканная и показала письмо. Шеин прочёл его и сказал: «… он любил тебя, а вовсе не был сумасшедшим. Я не сводил с него глаз и видел каждое его движение, каждое изменение его лица. И для него не существовало жизни без тебя. Мне казалось, что я присутствую при громадном страдании, от которого люди умирают, и я даже почти понял, что передо мною мертвый человек …»

Вера попросила у мужа разрешения поехать в город, чтобы «поглядеть» на этого человека.

XII

Княгиня пришла к хозяйке квартиры Желткова, назвавшись «другом <…> покойного квартиранта». Она просит хозяйку рассказать что-нибудь о последних минутах Желткова. Та рассказала, что перед тем как писать письмо, он пришел к ней и попросил её, католичку, повесить по «милому обычаю» католиков браслет на икону.

Вера вошла в комнату Желткова. Там пахло ладаном, горели восковые свечи, на столе, наискось комнаты, лежал сам Желтков. Губы его улыбались блаженно, «…как будто бы он перед расставаньем с жизнью узнал какую-то глубокую и сладкую тайну, разрешившую всю человеческую его жизнь». Вера вспомнила, «что то же самое умиротворённое выражение она видела на масках великих страдальцев – Пушкина и Наполеона». Хозяйка квартиры ушла. Вера вспомнила слова Аносова, сжала виски мертвеца и «…поцеловала его в холодный, влажный лоб долгим дружеским поцелуем».