Метро 2033: Перекрестки судьбы

С того момента, как он остался один, Демиду приходилось спать вполглаза. Не то, чтоб он жалел Жирдяя – тому участь быть слопанным в критический момент вместо Демида с самого начала была уготована, – но вдвоем все равно как-то веселее было. Да и отдых, само собой… Теперь Демид уже третьи сутки подряд был вынужден обходиться практически без сна. И даже здесь, в относительной безопасности, ему вряд ли удастся расслабиться. Всему виной побочный эффект таких синдромов, как «шило в заднице», «дурная голова ногам покоя не дает» или адреналиновый голод, если назвать это заумно. А всех сразу или по отдельности – не суть. Главное, что всем этим он был абсолютно доволен. Даже той засранкой, мухой, что укусила его тогда. Кажется, что это было уже сто лет назад…

***

Мафия бессмертна. С того самого момента, когда один пещерный человек спер у другого каменный топор, и до дня сегодняшнего она живее всех живых. Ни войны, ни эпидемии, ни глобальный трындец не смогли извести тех, кто живет отнюдь не за счет трудов праведных. По скудоумию своему, не иначе, начальники станций, и иже с ними, в одночасье повысившие свой статус до, страшно сказать, глав государства, объявили тотальную войну всем воришкам, нахлебникам и остальным желающим пожить за чужой счет. Благое начинание. Только бесполезное. Ну вычистил ты свою станцию, прогнал-пустил-в-расход-отправил на обязательные работы пару-тройку бездельников и темных личностей. Если удалось поймать, конечно. И что? Гнойник-то все равно не уничтожил, и, что до зубной боли обидно, не уничтожишь никогда. Мафия бессмертна.

Нижегородские «мафиози» обосновались на территории СИЗО-1, что на проспекте Гагарина. Тюремное начальство и конвой благополучно сделали ноги при первых же признаках опасности, бросив на произвол судьбы и своих подопечных, и нехилый в основном арсенал. Среди сидельцев нашелся тот, кто смог дикую вольницу организовать, подчинить, заставить работать. Даже тех, кому все это было «в падлу». Умный человек, однако, оказался, сумел убедить, что иначе просто не выжить. Поначалу обитатели следственного изолятора попытались перебраться с насиженного в буквальном смысле места на «Горьковскую»[3], но «четвертая мировая» была, пожалуй, самой короткой войной в истории человечества: жуликов быстро убедили, что идея с переселением не самая лучшая. Те увещеваниям вняли, и с тех пор никаких попыток покинуть свою вотчину не предпринимали. Неудачным оказался и рейд «горьковчан», замысливших вскрыть гнойник, раз и навсегда разобраться с беспокойными соседями, а заодно и территорию к рукам прибрать – пригодится. Незваные гости получили вполне заслуженный отлуп. Статус-кво воцарился если не навсегда, то надолго.

Постепенно СИЗО как мини-государство вполне вписалось в политическую систему Нижнего Новгорода: его руководителей приходилось теперь приглашать на переговоры, считаться с их мнением и вести с ними дела.

При этом воровская община сохранила для всех остальных свой статус «терра инкогнита»: бывшие сидельцы свято хранили свои секреты, не допуская посторонних дальше административного здания в «первой зоне». Это же правило касалось и челноков, и сталкеров – людей пришлых, нанятых общиной. Платили братки щедро, но очереди на «фейсконтроль» из желающих заработать не наблюдалось: коль взялся за гуж, не говори, что не дюж, костьми ляг, а что надо, доставь. Нужного человека сидельцы находили сами. Что-что, а разведка у них была на высоте.

***

– Слушай, Демид… А правду говорят, что ты в Дусте был?

Парнишка, совсем еще молодой, сказал это слишком громко, так что шумные посетители «Резвого пони» притихли, услышав волшебное слово – Дуст, то есть город Дзержинск – если на нормальном языке. «Конечно, по заводам бы там пошерстить… Тот же «Корунд» с его искусственными камушками. И еще кой с чем, про что лучше помалкивать. Но семьдесят с лишним верст… И не известно, что там еще ждет. Нет уж, увольте, самоубийц тут нет. И тут вдруг… А мужики-то и не знают».

Демид усмехнулся. Черт его за язык дернул третьего дня! Он и забыл уже, как по пьяни хвастался тут своими подвигами. Говорила мама: молчи, за умного сойдешь. Что ж это получается, теперь придется подтверждать квалификацию? Назвался груздем – полезай в кузов?

– Как я смотрю, ты сомневаешься. Завтра. – Демид немного помолчал, будто прикидывая в уме что-то. – Да, точно. Завтра в семь утра встречаемся у Ромодановского.

– Это зачем еще? – Парнишка явно не ожидал такого поворота.

– Ты про Дуст хотел? Вот и пойдем. Все сам узнаешь, потом будешь байки травить, девок завлекать. Ну?..

Мужики загалдели, посмеиваясь.

– Что, Заяц, слабо? В штаны наложил?

– Да не боись, с Демидом как за каменной стеной, морлоку не скормит.

А вот это зря он… В случае необходимости рука не дрогнет, поэтому скормит, еще как скормит – своя-то задница дороже. Пока Демиду везло, чуйка работала, но кто знает, как оно дальше обернется, особенно, когда в незнакомое место идешь. А Дуст – Дзержинск то бишь – был местом незнакомым, если не учитывать, конечно, что Демид там родился и прожил аж целых осьмнадцать лет. Малая родина, так сказать, от которой, он уверен, камня на камне не сталось и в прямом, и в переносном смысле. Много ли этой родине надо было, если добрая половина ее предприятий та-акую мерзость выпускала… Зазря Дустом не назовут.

Не сказать, чтоб Демида домой очень уж тянуло… Да какого черта! Тянуло! Еще как тянуло! И посмотреть хотелось, что там теперь, и подзаработать, если получится. Так что Заяц подвернулся как раз вовремя: в одиночку Демид ни за что бы туда не сунулся. Плохо только, что придется раскрыть свой небольшой секрет…

Лодку он нашел случайно. Зеленого, травяного цвета, она была легкая, как пушинка. Топливный бак лодочного мотора был заправлен под завязку, а в сарае обнаружились еще запасы горючки. И что Демида особенно обрадовало, помимо мотора в лодочке лежали два весла. «Я убью тебя лодочник…», – хрипело у мужчины в голове, пока он, стирая ладони до кровавых мозолей, учился с этими веслами управляться, но оно того стоило. Потом над лодкой он установил навес, чтоб какая тварь речная на его, Демидову, любимую тушку не позарилась. И вуаля! Красавица-лодка была готова для дальних и ближних походов. Вот на ней-то Демид и решил отправиться в Дзержинск. Вверх по Оке.

– Так, боец, слушай вводную…

Где Демид нахватался таких словечек, он и сам не знал. Понты чистой воды, но Заяц принял все за чистую монету и не просто слушал – внимал.

– Ока – река быстрая, поэтому придется потрудиться ручками. Грести умеешь? Нет? А придется, горючку экономить надо. По прибытии на место даже дышать будешь, как и когда я скажу, и от меня ни на шаг.

Парнишка только согласно кивал головой. Если честно, то Демид вообще удивился, что тот пришел, ведь вполне мог бы и отказаться. И никто бы ему и слова не сказал.

Автозавод миновали без приключений. Демида больше всего беспокоили мосты: у быков течение всегда сильнее, да и сами мосты частенько сюрпризы выдавали. Но в этот раз ничего, пронесло. Часть пути все-таки прошли с мотором, а вот у Дзержинска опять перешли на весла. Что-то подсказывало Демиду: шуметь нельзя.

Пустынные места вообще тишину любят. Всегда любили, во все времена. Но тут была пустота особенная, зловещая. Хотя, наверное, ощущение это появлялось просто от осознания того, что на много километров вокруг людей, как, в принципе, и остальных представителей нормальной фауны, можно было обнаружить лишь в виде высохших, обглоданных ветрами скелетов.

Ближе к городу это тягостное ощущение лишь усилилось. Казалось, даже ветер перестал тут дуть…

– Заяц, глянь-ка направо.

Демид сказал это почти шепотом, но парень вздрогнул: в оглушающей тишине слова прозвучали как треск от разряда молнии в сухую грозу. Да Демид и сам почувствовал себя так неуютно, что даже в горле пересохло.

– Видишь? – он покашлял, прочищая горло. – Да не туда смотри, немного вперед.

– Валяется что-то. Куча железа.

– Куча железа… Валяется… Эх ты, неуч необразованный. Между прочим сие – объект всемирного наследия! Во всем мире таких всего две было: в Москве на Шаболовке, и вот тут. Шуховская башня называется.

– И что? Я обязан это знать? – Заяц обиделся: на самом деле, откуда он мог про это узнать? – Вон оно, твое «всемирное наследие» – валяется и ржавеет.

– Дурак ты, Заяц, лишних знаний не бывает. Пригодятся они хотя бы для того, чтоб девкам мозги пудрить. Вот вернемся, а ты скажешь: «Знаете, что я видел?» А про то, что теперь все это всего лишь куча ржавеющего железа, можно и не говорить.

Возле башни река делала крутой поворот.

– Все, выходим на финишную прямую. Сейчас будет Дачный, потом – Промзона. А потом и сам город. С него и начнем.

Может, и были где-то еще на просторах бывшего СССР такие же, как этот, города, где все предприятия были компактно вынесены за пределы жилой зоны. Что-то вроде города в городе: со своими улицами, дорогами, сквериками и даже трамвайчиком. Сел у дома, проехал пару остановок, и вот: «Завод «Корунд», вам выходить».

Именно «Корунд» и был конечной целью их путешествия. Топать до него от реки, конечно, было не близко, но и цена за риск велика: если что разыщут – до конца жизни себя обеспечат. Но сначала – город, где они планировали найти место для ночлега, потому что ночевать в производственных корпусах не очень хотелось.

Из-за начавшегося не к месту дождя путники чуть не проскочили Дзержинский затон.

Лодку они вытащили на берег и спрятали на всякий случай в кустах. От воды ощутимо несло гнилью. Демид подумал, что раньше такого не было, хотя затон и тогда представлял собой что-то вроде аппендикса на длинной кишке реки. И вот теперь он воспалился, загноился, как загноились, вернее уже сгнили, полузатопленные дебаркадеры, прогулочные катера, лодки и пара трехпалубных прогулочных теплоходов. О том, что там может быть внутри, думать не хотелось. Даже ему, привыкшему к подобным видам, было неуютно, а вот Заяц, казалось, совсем сник.

Первые шаги в сторону города дались им с трудом: за каждым кустом мерещились то притаившийся зверь, то ловушка, устроенная мертвым городом. Но все было тихо. До железнодорожного вокзала им оставалось пройти совсем немного, всего-то километра два. Нет, не всего-то, а еще целых два километра. На них никто не напал, ничто не даже шевельнулось в развалинах, не рыкнуло. Все было тихо. Тихо, мать его ети!!! И эта тишина сводила с ума. Демид с удовольствием бы вернулся или остановился на ночлег прямо здесь, в паре километров от привокзальной площади, но чуйка, та самая, что не раз выручала его, вопила: низззззяяяяя!! Нельзя возвращаться. До темноты надо определиться с ночлегом, но ночевать в окружающих сейчас их домах тоже нельзя… А вот почему нельзя?.. Рассуждать на эту тему Демид не собирался, поэтому просто шел вперед, подальше от этого непонятного, жуткого места. Заяц уже едва перебирал ногами, приходилось где-то толкать его перед собой, где-то – тянуть за руку.

Тревога не отпустила даже тогда, когда они наконец вышли к вокзалу. Здание лишилось второго этажа, но на этом разрушения закончились. Демид не раз бывал тут раньше и знал, что ночевать в огромном зале ожидания – то еще приключение, тем более что все двери и окна под свой контроль не возьмешь. А вот магазин рядом со зданием вполне подходил для отдыха: небольшой, окна-витрины, характерные для подобных помещений, начисто отсутствуют, есть второй этаж и абсолютно целая крыша. Пять минут потратили на то, чтобы оценить обстановку, еще пятнадцать, чтобы все проверить и запереть за собой дверь. Все.

– Заяц, тебя зовут-то как хоть?

– Сережа. Зайцев.

– Ну что, Серега, в себя пришел?

Парень промолчал. Демид подумал, что этот марш-бросок тот будет вспоминать всю оставшуюся жизнь. А ведь им еще обратно идти…

– Мне тоже страшно было. Но не тронул же нас никто, правильно? Ты про менталов слышал? Может, это ментал и пошаливал. А может, так на нас пустота подействовала. Ладно. Вот тебе задание для мозгов: что странного ты видишь в этом магазине? Шевели серым веществом.

Услышав про странное, Заяц дернулся и нервно завертел головой.

– Я сказал: не страшное, а странное.

– В магазине все вроде на месте, тут явно не было никого, уже двадцать лет не было. – Парень судорожно сглотнул. – Нет в городе людей вообще. И скелетов тоже я не видел.

– Если ты не видел, это не значит, что их нет.

– И еще, ты заметил? На деревьях листьев нет. Как зимой.

Это Демид первым делом заметил. Только если Зайцу это показалось странным, то ему, Демиду, совсем наоборот: что еще от Дуста ждать?

– Так это же Дуст, Серега. Добро пожаловать!

– Уходить надо…

– Так вот прямо сразу и уходить… Успеется. Мы еще и не зашли.

На самом деле Демиду тоже было неуютно. Он вызвался дежурить первым: пожалел парня. Усталость взяла свое, и, несмотря на страхи и волнения, Заяц уснул быстро. Остаток вечера и ночь прошли спокойно: как ни прислушивался Демид, как ни ловил каждый звук – ничего не услышал.

К утру дождик прекратился и даже выглянуло солнце, но радости это не прибавило: пустые, полуразрушенные дома, ржавые автомобили и светящее над всем этим яркое весеннее солнце на фоне веселенького голубого неба. Театр абсурда.

В город решили не углубляться: делать там было нечего. Обратный путь, как и накануне, прошел без приключений. И лодочка, слава Создателю, тоже целая и невредимая, была на месте. А вот в воде их ждал сюрприз. Неприятный.

Первым щупальце увидел Демид. Тонкое, грязно-зеленого цвета, оно по-хозяйски ощупывало лодочку. Мужчина похолодел: если тварь захочет, то легко утащит ее на дно.

– Полундра! – Демид толкнул Зайца в лодку и не мешкая прыгнул туда сам.

Мгновение – люк захлопнулся, и тут же заработал лодочный мотор. Несколько секунд он работал на холостых оборотах, лодка не могла сдвинуться с места, но потом суденышко пулей рвануло вперед.

– Уф, вырвались… Ты видел?

Заяц, кажется, так ничего до конца и не понял. Кроме того, что остался жив.

– А что там… было?

– Да хрен его знает. Какая-то шибко любопытная тварь. Понравились мы ей.

– А если она за нами… ну, поплывет?

– Не думаю. Ей это вонючее болото милее, а мы сейчас на чистую воду выйдем.

Единственным желанием Демида теперь было бросить все и, не выключая мотора, драпать до Нижнего. Про Зайца и говорить нечего: наелся путешествием на годы вперед…

– Так, Зайчик. Спешу тебя обрадовать – через пять минут остановка. Ты со мной прогуляешься или лодку сторожить останешься?

«Господи, куда-а?? Куда его нелегкая несет? Остановись, дурень безбашенный!» – вопил внутренний голос, но, не слушая его, Демид направил лодку к берегу.

– Ну?

– Я с тобой. – Парень был белым от страха, но перспектива коротать часы в одиночестве была страшнее прогулки с Демидом по жуткой промзоне. – Тогда вперед.

«Пожалуй, сегодня до «Корунда» мы не дойдем, но разведать путь можно», – размышлял Демид. Раньше он не раз бывал тут. Территория промзоны не охранялась, и на обычном городском транспорте сюда можно было легко добраться. Особенно в лихие девяностые, когда заводы тихо умирали. В двухтысячные ситуация стала меняться, но на раз-два разруху не победишь, и брошенные заводские корпуса служили разве что местом для игр местной ребятни. За прошедшие двадцать лет изменилось мало, только здания еще больше осыпались, да кусты разрослись и, что странно, на ветках были листочки. И не было здесь той убивающей тишины, что достала путников в городе. Демид быстро нашел этому объяснение: при таком количестве постоянно обсыпающегося камня, бетона и ржавой арматуры любой ветерок убьет тишину в одно мгновение.

Шли осторожно, обходя кучи битого кирпича, держась подальше от стен и прислушиваясь к каждому шороху.

Тихий свист первым услышал Заяц. Кто-то словно подавал сигнал. Пара секунд – и еще свист. Уже с другой стороны. «Демид, ты балбес! – закрутились мысли в голове Демида. – Вот этого я никак не ожидал. Что же делать? Бежать обратно к лодке? Уже далековато… Можем и не успеть. Если, конечно, это то, про что я думаю. Но и оставаться на открытом пространстве – не лучшая идея».

Он огляделся, выбирая, где в этих развалинах можно укрыться.

– Бегом! – Демид толкнул Зайца, указывая ему на одноэтажное приземистое здание, которое, судя по виду, сохранилось лучше остальных: дверь и крыша на месте, зато начисто отсутствуют окна.

Сразу за входной дверью был холл, где они быстро нашли вход в подвал. Раздумывать, таится ли там какая опасность, было некогда. На их счастье, дверь, за которой находился спуск в подвал, была массивной и закрывалась на такую же массивную щеколду.

Тук, тук, тук… Хорошо, что этот стук слышал только сам Демид. Наверное, Заяц сейчас также прислушивался к биению своего сердца и тоже боялся, что этот звук услышат те, кто снаружи. Кто они, как выглядят, насколько опасны, сколько их вообще, ни Демид, ни Заяц не знали. И узнавать желания у них не было. Просто чужие, которых по определению здесь быть не должно. Если только, конечно, это не демоны, которые, по слухам, именно в таких местах и обитают. Хотя сейчас любая вполне материальная зверушка на сто очков даст фору всякому исчадию ада.

Сколько они просидели под дверью? Час, два? Слышали, как кто-то или что-то зашло в дом, как потыркалось в дверь, и, понимая, видимо, что ее не открыть, убралось восвояси, а может, осталось в засаде, надеясь заполучить добычу тепленькой. Чьей-то добычей быть совершенно не хотелось, поэтому они решили переждать время тут, в подвале.

Осторожно спустились вниз… Помещение было огромным: территория подвала, судя по всему, выходила далеко за границы дома. Все это было похоже на какую-то лабораторию, вернее мини-завод, и химичили здесь что-то такое, явно для чужих глаз не предназначенное.

– А-а-а… пчьхи!!

– Заяц, ты сдурел?! Дебилоид, – зашипел Демид и вырубил парня ударом в челюсть.

«И вот что теперь с ним делать? Прибить совсем? И прибил бы, только теперь одному до реки пробираться стремно, – думал Демид. – Рассказать все, как есть? Что вот сейчас, сегодня, мы, два идиота, раскрыли великую тайну, которая уже никому, по сути, не нужна?»

Зайцев зашевелился.

– Ты чего дерешься?

– Тебе мамка в детстве не говорила, что не все конфетка, что в рот берут? Хочешь сдохнуть – это без меня.

– Так не сдох же.

– Какие твои годы.

«Вот так, Демид Андреич, разбогатеть хотел? Разбогател… Сказочно разбогател! Чудесного порошка тут столько, что хватило бы и на мою жизнь, и на жизнь детей и внуков. Если все это выгодно продать, конечно», – продолжал размышлять Демид. Только вот незадача: не хотел он его ни продавать, ни тем более пробовать сам. А еще меньше хотел, чтобы про этот чудо-порошок кто-нибудь узнал. И не только потому, что находились они с Зайцем сейчас в той самой легендарной лаборатории, где гнали метадон, а, скорее, потому, что никакого желания идти сюда второй раз у него не было.

– А что это за дрянь такая?

– Заяц, я что тебе, химик? Дрянь как дрянь, такую тут пачками и россыпью в свое время гнали. И не вздумай с собой тащить, перетравишь еще всех там, если доберемся до дома.

В подвале они просидели ровно сутки. Потом осторожно, стараясь не шуметь, выбрались наружу…

Знакомый свист догнал их уже около лодки. Спустить ее на воду было делом пяти минут. Демид с трудом подавил в себе желание обернуться и показать язык неизвестным преследователям.

***

– Андреич, тут по твою душу пришли.

Этих двоих в «Резвом пони» Демид прежде не видел никогда. Вроде обычные мужики, но раз его, Демида, разыскивают, значит, не такие уж они и простые.

– Демид Андреич, а не хотели бы Вы для нас поработать?..

Вот он и получил приглашение на «фейсконтроль». Только, судя по виду этих двоих, он его давно прошел.

Один из них выложил на стол пакет с кремового цвета порошком.

– Уверен, тебе порошок этот знаком.

«Ай да Заяц, ай да сукин сын!! Как провел меня, как провел!» – нервно подумал Демид, а вслух сказал:

– Ну, предположим… Что дальше?

– Нам он нужен. Сам понимаешь, такого сейчас не достать.

– А как кончится, другого-то нету?

– Это уже не твоя забота. Берешься? Вот тут, – мужчина протянул Демиду увесистый кошель, – половина. Вторая – после исполнения.

– А Заяц что ж? – не мог не съязвить Демид!

– Мальчишка он еще, куда ему! Так как?

– Берусь.

«Берется… Как бы не так! Бежать! Вот единственный выход!»

Тяжелый кошель перекочевал к Демиду.

***

Мотор в последний раз фыркнул и умолк. Сожрав остатки горючего, стальное сердце лодки замерло – теперь уже навсегда. Миром вокруг мгновенно завладела тишина, и было слышно только, как вода тихо перекатывается под бортами суденышка. Демид раздраженно выдохнул и наконец позволил себе от души пнуть заглохший движок: чертова горючка, вечно ее не хватает, как и времени, теперь придется работать руками.

Подхватив со дна лодки весло, мужчина принялся рьяно грести в сторону отмели. С каждым его взмахом лодка неумолимо приближалась к берегу. Все-таки обычное весло куда надежнее. Оно не подведет, если только зверюга какая-нибудь его не перекусит. Демид покосился на второе орудие гребли, хранившее на себе отметины от зубов водного монстра. «Не дай бог с таким снова встретиться. Нужно быть осторожнее, черт его знает, какие твари водятся здесь?» – думал, продолжая грести, Демид.

Через несколько минут усиленной работы веслом лодка уткнулась носом в мель. Демид резво выпрыгнул и двинулся к берегу, оглядываясь по сторонам. Реку и густые зеленые заросли разделяла узкая полоска грязно-желтого песка. Замерев на границе воды и суши, путешественник напрягся, пытаясь впитать в себя все звуки окружающего мира. Спустя минуту Демид позволил себе расслабиться. Убедившись, что опасности нет, мужчина ухватился за борт лодки и вытащил суденышко на берег, осторожно опустил единственное уцелевшее весло на дно посудины и вновь прислушался.

Вечерело. Стояла безмятежная тишина. Солнце, повисшее над макушками деревьев в окружении рваных облаков, нежило землю последними лучами. Еле слышно шелестела вода на отмели, ветер шевелил ветви кустов. Идиллическая картина.

«Ну, прощай, боевая подруга», – кисло улыбнувшись, подумал Демид, поглядывая на лодку. Пришло время бросить верную спутницу и двигаться вперед, туда, где его ждали перемены.

И все-таки, кажется, он доплыл до Москвы. Позади остались мели и перекаты, разрушенные шлюзы и мертвые деревушки на пологих берегах, отчаянные схватки и убитый речными тварями попутчик. Многое пришлось пережить. И вот он в новом, незнакомом мире. Интересно, как примут здесь незваного гостя? Здесь он никому не переходил дорогу, не вмешивался ни в чьи планы. Тут все можно было начать заново.

Демид довольно потер ладони, затянутые перчатками, и подумал: «Главное – чтобы сразу не сожрали или не пристрелили. А там освоимся».

– Интересно, куда меня черти занесли? – тихо спросил сам себя Демид, приближаясь к зеленой гуще растительности, выставив автомат перед собой. Одновременно он внимательно разглядывал песок под ногами: следы каких-то мелких зверушек, ошметки водорослей, сухие ветки – ничего интересного. Демид привык доверять внутреннему чутью, и сейчас оно ему подсказывало: нужно поскорее убираться с открытого пространства.

Мужчина решил не спорить с интуицией и шагнул под сень корявых деревьев. Вдоль берега в зарослях протянулась еле заметная тропка. Выйдя на нее, Демид быстро огляделся. Лес поскрипывал сухими ветками, шелестел листвой, вздыхал и постанывал. В каждом из этих звуков могла таиться угроза, но мешкать не стоило. Через час-полтора станет темно, а ему еще нужно найти укрытие: на ночлег прямо в лесу в нынешнее время мог отважиться только конченый идиот.

Вдруг в мешанину звуков дикого леса вплелся новый, заставивший Демида насторожиться и крепче стиснуть цевье автомата. «Вроде бы на птицу похоже, хотя леший знает, кто там так надрывно стонет», – подумал Демид. Невидимая птица снова подала голос, ее крик подхватила другая, передала эстафетную палочку третьей. Где-то в глубине заголосила еще одна. Демид передернул затвор и осторожно шагнул вперед.

Прямо по курсу замаячила небольшая полянка, окруженная низкими деревцами. Мужчина быстро перевел взгляд себе под ноги. «Ага, вот оно! – мысленно воскликнул Демид, увидев на маленьком пятачке грязи отчетливый след, оттиснутый чьим-то ботинком. – Значит, захаживают сюда люди. Ну, теперь надо держать ухо востро». Где-то внутри защекотало предчувствие приключений и перемен, которые, как оказалось, уже поджидали его за изломом тропы.

Где-то впереди раздался странный звук, явно чуждый этому дикому лесу. Демид прислушался. Ему показалось, что это было похоже на сдавленный стон. Сомнений не оставалось – там, впереди, человек. Быстро шагая в том направлении, откуда пришел этот звук, Демид возбужденно размышлял: «Интересно, кто там будет – враг или друг? Сейчас узнаем!»