Рита смотрела на лицо подруги, жадно ища в нем хоть какой-то намек на то, что это шутка. Но не находила. Она нашарила сбоку от себя стакан и выхлебала всю воду, которая там была.

– Издеваешься? – прохрипела она.

– Он на полтора месяца приехал. Хотел со мной увидеться, с племянником познакомиться. И рассчитывал, что будет жить с нами – места здесь хватает, сама знаешь. Ну а в отеле все равно не так удобно и вообще…

Четырехкомнатная квартира, оставшаяся Марте после смерти родителей, и правда была большой. Зал, спальня, детская (бывшая комната Марты) и комната Марка. Она так и стояла нетронутой, хотя старший Рихтер давно тут не жил.

– Марта, да я прекрасно понимаю, почему он тут хочет жить, – раздраженно сказала Рита. – Ясен пень, что он мне не доверяет. Но пусть тогда сам и ухаживает за ребенком. А я домой вернусь.

– Нет, Рита, пожалуйста, не надо! – у Марты в голосе зазвучала паника. – Он же не знает ничего про Арсюшу! И маленьких детей до этого только на картинках видел! Пожалуйста, останься!

– С левым мужиком? – уточнила Рита, зло обрывая лепестки у ближайшей розы. – Который меня терпеть не может?

– Ну, во-первых, это не левый мужик, а мой единственный брат, – в голосе у Марты зазвучали ледяные нотки, и Рита поняла, что немного перегнула палку. – А во-вторых, что ты придумываешь? Марк нормально к тебе относится, он мне сам сказал.

«Вот же лицемерное чмо».

Рита длинно выдохнула сквозь плотно сжатые зубы.

– У вас вроде в школе какой-то конфликт был, да? – осторожно предположила Марта. – Но так это сто лет назад уже было, Рит. Пора забыть, теперь уже все взрослые люди.

«Какой-то конфликт?!» – едва не заорала Рита, но сдержалась. И вдруг поняла, что она и правда никогда не обсуждала с Мартой то, что случилось тогда в школе. Почему-то думала, что подруга знает. Совсем забыла, какой она наивный и не видящий дальше своего носа человек. Марк ей, наверное, и не рассказал тогда ничего.

Что ж, сейчас тем более не было смысла перетряхивать грязное белье. В конце концов, Рите и самой было не сильно приятно обо всем этом вспоминать, включая свое идиотское подростковое поведение.

Затянувшееся молчание Марта поняла по-своему и принялась с жаром уговаривать Риту.

– Ты можешь скинуть на Марка ночные вставания или отправить его гулять с Арсюшей, а сама отдохнешь. Готовить на брата не надо, он будет заказывать еду – сам сказал.

«Вот еще бы я готовила для этого придурка!»

– Пожалуйста! Поверь, вдвоем вам будет гораздо проще!

Рита тяжело вздохнула. Зерно правды в словах Марты имелось. А главное, не то чтобы ее, Риту, кто-то сильно спрашивал. Рихтеры уже все решили, а ее просто ставят сейчас перед фактом.

А впрочем….По лицу Риты скользнула коварная улыбка. Кто сказал, что Марк выдержит месяц совместного проживания с ней в одной квартире и не захочет свалить раньше? Особенно если его основательно загрузить заботами об одиннадцатимесячном ребенке. Это тебе не медведей в магазине покупать, тут все гораздо веселее! Одна смена подгузника чего стоит!

Рита едва не хихикнула, представив, как идеальный до отутюженных складочек на брюках Марк брезгливо морщится, глядя на содержимое памперса и на пачку влажных салфеток рядом.

– Хорошо, но только ради тебя! – сообщила она подруге, а в ответ на ее радостное «Спасибо, спасибо» мысленно добавила «Берегись, Рихтер! Кто не спрятался – я не виновата».

– Поговорили? – коротко бросил Марк, когда Рита вышла в коридор. Даже лицом к ней не соизволил развернуться.

– Поговорили. – процедила Рита. Ее снова охватила дикая злость от того, что Рихтер – этот самоуверенный мудак, мистер «я-король-мира-и-я-это-знаю» – опять влияет на ее жизнь. Вот надо же было взять и подружиться с его сестрой! Особенно после всего того, что было. Но судьба любит пошутить.

– И что ты думаешь делать? – Он наконец повернулся, но именно в этот момент Арсюша, все еще не отлипающий от медведя, резко дернул его на себя, Марк не успел сориентироваться, и плюшевый монстр свалился на малыша.

Арсюша в ужасе пискнул откуда-то из-под медведя, а потом оглушительно заревел.

Рита рванулась к нему, вытащила и прижала к груди.

– Ну-ну, маленький, все хорошо, все хорошо! Просто твой дядя, – яростный взгляд в сторону Марка, – совершеннейший долбо…

– За языком следи! – несмотря на агрессивный тон, Марк выглядел сконфуженным.

– Долбоящер! – нашлась Рита. – В общем, я пошла укладывать ребенка. И очень надеюсь, что ты не будешь тут отсвечивать.

– Ты не ответила на мой вопрос. Что ты обо всем этом думаешь?

«Надеется, что я соберу чемодан и свалю, – поняла Рита. – А он наймет какую-нибудь грудастую няню и будет, довольный, дожидаться Марту. А вот хрен ему!»

– Не могу сказать тебе, что я думаю, – приторно улыбнулась Рита. – Ты же не хочешь, чтобы я ругалась при ребенке? Вот. А у меня там сплошные нецензурные слова. Уложу Арсения – поговорим.

И, гордо дернув плечом, пошла в детскую. Но не успела она мысленно похвалить себя за победу в этом раунде, как Арсюша снова заплакал и потянул ручки к медведю.

– Ми, ми!

– Он хочет мишку, – перевел Марк, довольно ухмыльнувшись.

– Эй, парень, – слегка тряхнула его Рита, – ты забыл? Этот монстр на тебя свалился! Он же испугал тебя!

Арсюша отчаянно замотал головой и снова потянулся к медведю.

– Рихтеры трудностей не боятся, – высокопарно заметил Марк.

– Ну да, они их создают, – пробормотала себе под нос Рита. Но сил спорить уже не было. Так же, как и по новой успокаивать малыша. Поэтому она покорно приняла тот факт, что Марк взгромоздил медведя возле детской кроватки, частично просунув его сквозь прутья. Арсюша тут же выкинул из кроватки свинку Пеппу, с которой спал до этого, облизал лапу своего нового фаворита (задолбавшаяся Рита уже махнула на это рукой) и наконец утомленно прикрыл глазки.

Рита села рядом, положила малышу на плечико свое ладонь – так всегда делала Марта – и тихо замурлыкала песню. Подруга обычно пела сыну детские колыбельные, и, надо сказать, у нее был невероятно широкий репертуар: от классических «баю-баюшки, баю, не ложися на краю» до каких-то абсолютно незнакомых песен из современных мультиков.

У Риты же знание детских песенок было гораздо скромнее, и после «Волчка» и «Ложкой снег мешая» у нее ожидаемо наступил творческий кризис. А Арсений, хоть и сонно жмурился, все еще не спал.

«Ну, в целом, главное же не текст песни, а интонация», – бодро подумала Рита, и перешла на Земфиру, которую обожала в школьные годы. Она так увлеклась, что даже не заметила, как Арсений крепко уснул. И поняла, что допевает «хочешь, я убью соседей» уже совсем для другого слушателя, только в тот момент, когда Рихтер красноречиво покашлял у нее за спиной.

Рита заткнулась на середине фразы, неожиданно смутилась и повернулась к Марку, готовясь дать яростный отпор. Он ведь наверняка сейчас скривит свой красиво очерченный рот и скажет, что не позволит петь его племяннику такую фигню.

Но Марк на удивление молчал и смотрел на Риту непроницаемым взглядом. Он так и не переоделся: стоял в слегка помятых темных брюках и в голубой рубашке, на которой так и красовалось пятно от морковки. Лицо было уставшим, под глазами залегли тени. Странно было видеть идеального Рихтера таким. На мгновение в сердце кольнуло что-то, отдаленно напоминающее сочувствие.

«Он ведь летел сюда часов двенадцать, наверное, – подумала Рита. – И явно рассчитывал не на такой прием».

– Пошли на кухню, – тихо сказала она. Марк кивнул, развернулся и пошел впереди. Рита неслышно ступала за ним, против воли отмечая, что годы не повредили фигуре Рихтера: под тонкой тканью рубашки бугрились вполне себе достойные мышцы, да и разворот плеч будто стал пошире с тех пор, как она его видела последний раз. Впрочем, у них там в Америке, наверное, все в порядке с «ворк-лайф бэлэнсом»: с утра пробежка, потом какие-нибудь переговоры, потом теннис с деловыми партнёрами, а вечером здоровый ужин и не менее здоровый секс. Во всяком случае Рита как-то так представляла себе счастливую американскую жизнь Рихтера.

Рихтер же, совершенно не подозревающий о том, какую интересную биографию ему придумала Рита, упал на стул, устало взъерошил волосы, на мгновение уронил голову на ладони, а потом снова выпрямился – будто стальной штырь проглотил, – и упрямо сжал рот в узкую линию. Готов к бою, значит. Ясно.

Рита не отказала себе в удовольствии немножко потянуть паузу, понимая, что Рихтер от этого только сильнее взбесится. Спокойно прошла к чайнику, налила воды, щелкнула кнопочкой, достала с полки коробочку зеленого чая, вымыла стеклянный чайничек, насыпала туда заварки, залила крутым кипятком….

– А можно как-то побыстрее? – не выдержал он. – Или у тебя тут гребаная чайная церемония?

Рита удовлетворенно улыбнулась и повернулась к нему. Его голубые глаза сверкали бешенством. Черт, это было даже красиво!

– Считаешь, уставшая женщина после целого дня с маленьким ребенком не имеет права на чашку чая? – невинно спросила она.

– Считаю, что если этой женщине забота о ребенке настолько в тягость, она может прямо сейчас идти на все четыре стороны. Я ей еще и доплачу за это!

– Подкуп, значит. Занятно! Интересно, что бы на это сказала твоя сестра?

– Планируешь нажаловаться? – нехорошо прищурился Марк, а Рита тяжело вздохнула.

Ей надоело ходить вокруг да около. В конце концов, не один Рихтер тут устал, она тоже задолбанная дальше некуда. А ведь ночью опять же нормально не поспишь – надо кормить обжорку по имени Арсений.

– Так, Рихтер, – решительно сказала она. – Давай честно. Если б не Марта, я бы тебя уже давно попросила с вещами на выход. Но она моя подруга, я люблю ее и Арсения…

Марк недоверчиво хмыкнул, но Рита продолжала.

– … и исключительно ради них я согласна терпеть тебя здесь. Давай уже до чего-нибудь договоримся, и я пойду спать.

– Давай, – Марк твердо на нее взглянул. – Я сплю в своей комнате.

– Кто бы сомневался, – фыркнула Рита. – Я буду в спальне Марты или в детской, по обстоятельствам. Так, теперь пройдемся по обязанностям. Я убираюсь в этих комнатах, плюс кухня. Ты моешь ванную с туалетом, зал и свою комнату.

У Рихтера вытянулось лицо.

– А нельзя просто пригласить клининг? – вежливо уточнил он.

– Любой каприз за ваши деньги, – пожала плечами Рита. – Но пусть приходят тогда, когда мы гуляем.

– Я решу этот вопрос, – кивнул Рихтер, и она вдруг испытала к нему небольшую – очень, очень небольшую, буквально крохотную! – благодарность. Без уборки реально будет проще.

– Про еду…

– Я себе буду заказывать, – перебил ее он.

– Вот и прекрасно, – буркнула Рита. – За собой только не забывай убирать на кухне. Увижу мусор на столе или грязные тарелки, отнесу к тебе в комнату и сложу горкой на кровати.

Рихтер смотрел на нее как на диковинную зверушку – с каким-то веселым изумлением.

– Я и забыл, какая ты невыносимо наглая.

– Поправочка: я еще хуже, чем ты помнишь, – оскалилась Рита. – Подросла, знаешь ли. Опыта набралась.

– Вижу. – И он обвел ее беззастенчивым взглядом сверху донизу. Откровенным, неприятным, по-мужски оценивающим взглядом. И Рита, несмотря на то что была в длинных домашних штанах и свободной футболке, вдруг почувствовала себя голой.

– Че пялишься? Нравлюсь? – как-то по-дворовому огрызнулась она. Словно опять стала худой нескладной девчонкой с торчащими ушами, кривыми зубами и в дешевых тряпках. Девчонкой, у которой из достоинств – только наглость и мозги. Да и те в силу возраста работали тогда не то чтобы очень хорошо. На учебу их хватало, а на жизнь уже нет. Вот и творила глупости всякие. Даже вспоминать теперь не хочется.

– Не нравишься, – цинично хмыкнул Рихтер. – Но ты определенно стала симпатичнее с возрастом.

Вот козлина. А она ему еще сочувствовала!

– Если ты так общаешься с женщинами, то ничего удивительного нет в том, что ты до сих пор не женат.

– Поверь, если мне захочется, я найду подход к любой.

– А что, тебе не хочется? – не удержалась Рита. – Не интересуешься женщинами в принципе?

Марк широко, нагло улыбнулся.

– Не надо брать меня на слабо. Я на такое не ведусь. Лучше скажи, почему ты все еще не замужем? Мужики же вроде любят стерв типа тебя. Неужели все так плохо в личной жизни, что вместо того, чтобы рожать своего ребенка, ты заботишься о чужом?

Рита закаменела. В ушах у нее зашумело, и диких усилий стоило сохранить максимально непроницаемое лицо.

– Ведешь себя как баба, Рихтер. Марте было бы за тебя стыдно. – Услышала она свой спокойный голос будто бы со стороны.

А потом развернулась и ушла. Тихо прокралась в детскую под равномерное сопение спящего малыша и легла прямо там, на диванчике – даже не умылась и не переоделась. Все равно через несколько часов просыпаться и кормить Арсения.

Под веками жгло, во рту было мерзко и горько. Но Рита порадовалась за себя, что не сломалась на глазах у Рихтера. Этому стервятнику нельзя показывать свои слабости – он вцепится в больное и будет терзать исключительно из мстительного удовольствия. Нет уж, Рита не доставит ему такой радости: она будет сильной. Она справится. Она сможет.

Глава 4

В полседьмого утра Рита разлепила глаза под требовательные вопли Арсюши. Он был отвратительно бодр и явно хотел того же от нее. А она только сейчас сообразила, что, поругавшись с Рихтером, не сделала главного – не разделила с ним обязанности по уходу за их временно общим ребенком. В итоге этот наглец преспокойно спал, а Рита один раз вставала в два ночи, чтобы покормить Арсения, а второй раз – уже около пяти утра, чтобы успокоить малыша, когда он сильно плакал.

И вот сейчас раннее утро, Рихтер сладко дрыхнет, а Рита вновь на передовой материнства. Это нечестно! Почему одни делают все, а другие ничего?

Раздраженная донельзя, Рита вытащила отчаянно голосящего Арсения из кроватки. Тот мгновенно успокоился и улыбнулся так радостно, так солнечно, что у нее моментально растаяло сердце.

– Доброе утро, зайка, – пробормотала Рита, чмокнула его в лоб и погладила по атласной щечке. Похоже, что природа специально сделала младенцев такими миленькими, чтобы у взрослых был стимул о них заботиться.

– Ми! Ми-ми-ми! – Арсюша был неожиданно разговорчив.

– Если ты про своего гигантского медведя, то чуть позже. Давай сначала переоденемся.

Подгузник поменять было несложно, Рита помогала Марте с малышом буквально с первых дней его жизни, так что этот навык у нее отлично прокачался. Чуть сложнее было с одеванием, особенно когда Арсений был не в духе, но сегодня, к счастью, малыш вел себя почти идеально.

Глядя на то, как он доедает вторую тарелку кукурузной каши (медведь стоял рядом, завтракать без него ребенок отказался наотрез), Рита решила брать дело в свои руки и весело закричала:

– Рихтер! Подъем!

А потом еще и еще раз, пока в дверях кухни не появился сонный, небритый и всклокоченный Марк и не прошипел:

– Какого хрена ты орешь в такую рань?

– Разве это рань? – показательно удивилась Рита. – Мы уже переоделись, умылись, завтракаем вот. Правда, Арсюша?

– Рад за вас, – пробурчал Марк. – Но я еще сплю.

– Вообще-то, – в голосе Риты зазвенел металл, – твоя сестра сказала, что ты жаждешь общения с племянником и будешь заботиться о нем наравне со мной. Иначе за каким фигом я соглашалась на наше совместное проживание? Из сомнительного удовольствия лицезреть с утра твою помятую рожу?

Рита кривила душой. Даже спросонья Рихтер выглядел возмутительно хорошо. Хотя, конечно, мог бы надеть футболку, а не светить тут своим голым торсом, на который она нет-нет да и натыкалась взглядом.

– Ты хочешь чего-то от меня прямо сейчас? – устало осведомился Рихтер. В сочетании с утренней хрипотцой в голосе вопрос прозвучал очень двусмысленно, но Рита сделала вид, что не заметила этого.

– Да. Я дважды вставала к ребенку ночью, и сейчас я хочу пойти поспать. А ты пока побудешь с Арсением.

– Прямо сейчас?

– Да.

– Десять минут мне дай хотя бы, – буркнул недовольно Марк.

Рита молча кивнула и пошла к Арсению, который давно уже съел кашу и теперь увлеченно пытался надеть тарелку себе на голову.

Ровно через десять минут они столкнулись в дверях ванной, куда Рита понесла отмывать ребенка после завтрака. Марк как раз только что вышел из душа, был в свежей футболке, каких-то спортивных шортах и благоухал гелем для душа. Рита моментально вспомнила, что она в душе со вчерашнего дня не была, и смутилась.

– Забирай, – она передала Арсения Марку, на лице которого тут же отразилась паника.

– Уже?! Я еще даже кофе не выпил.

– Потом выпьешь.

– А что мне с ним делать?

– Играть, общаться. Ты же хотел провести время с племянником, правда? – как Рита ни старалась, но избежать злорадства в голосе не удалось.

– Правда, – обреченно согласился Марк. Арсений, кстати, на удивление спокойно сидел на руках у дяди, которого он только вчера увидел. Даже успел обтереть грязную ладошку о его футболку.

– Лицо ему помой и руки, – зевнув, сообщила Рита. – Подгузники и влажные салфетки лежат возле пеленального столика. Бутылочка с водой на кухне. Игрушки в основном в детской, но в зале тоже много валяется. Удачи!

Рихтер скорбно свел брови. А Арсений весело угукнул. Когда они вот так были рядом, практически щека к щеке, было видно, что дядя и племянник похожи. Особенно этими удивительно яркими голубыми глазами.

– Не скучай, малыш, – Рита потянулась, чтобы поцеловать Арсения, но для этого пришлось оказаться слишком близко к Марку. От теплого терпкого запаха чистой мужской кожи у нее на мгновение помутилось в голове и рот непроизвольно наполнился слюной. Черт, это нечестно, что такой мудак, как Рихтер, так вкусно пахнет!

Она тут же отскочила. Марк смерил ее странным взглядом.

– Если будут вопросы, я тебя разбужу, – пообещал Рихтер.

– Будить только в экстренных случаях, – отрезала Рита и тут же добавила. – Смена подгузника к ним не относится!

– Черт, – искренне огорчился Марк. И Рита едва не рассмеялась – таким забавно-расстроенным было его лицо, но тут же подавила улыбку, еще раз помахала Арсюше и ушла в спальню. Она надеялась, что взрослый мужчина сможет в течение трех часов последить за одиннадцатимесячным ребенком и ничего страшного при этом не случится.

Рита открыла глаза и тут же схватилась за телефон. Нет, будильник еще не прозвенел – прошло всего два часа с того времени, как она вырубилась, уткнувшись носом в подушку.

Она прислушалась: в квартире было подозрительно тихо. Может, Рихтер пошел с Арсюшей гулять? Да не, вряд ли додумался бы. А если бы и додумался, то сумей он без подготовки найти нужные вещи, одеть малыша и вытащить коляску на улицу – ему можно было бы присвоить почетное звание «Отец года».

Рита тихонько выскользнула из спальни, осторожно прошла по коридору, отмечая, что бардака явно прибавилось, заглянула в зал и… и просто потеряла дар речи от увиденного.

Рихтер в футболке и в трусах расслабленно валялся на диване с планшетом, а рядом с ним сидел Арсений, завороженно уставившийся в экран. Малыш был настолько поглощен происходящим, что даже не шевелился.

– С ума сошел? – зло выдохнула Рита. Марк поднял глаза от планшета и на секунду смутился, бросив короткий взгляд на свои голые ноги.

– Ты сказала, три часа будешь спать. У тебя еще час.

– Да пофиг на меня, – чуть не заорала Рита. – Какого фига ты творишь? Ты зачем ему планшет дал?

– А в чем проблема? – прищурился Марк. – Мы спокойно сидим, финал чемпионата Европы по футболу смотрим. Мелкий не орет, никуда не лезет, тоже со мной смотрит. Или ты завидуешь, что не одна ты умеешь с детьми обращаться?

– Ты редкостный придурок, – покачала головой она. – Посмотри: Арсений даже не заметил, что я пришла. Залип в твой планшет и все. Разве это нормально?

– Просто матч интересный, – упрямо возразил Марк.

– Ну да, ну да, – закатила глаза Рита. – Рихтер, не будь идиотом! Ему всего одиннадцать месяцев! Считаешь, он уже разбирается в футболе?

– Да какая разница, – вскипел он. – Смотрит и смотрит. Тебе-то что.

– Вы давно так сидите?

Марк вдруг засуетился, стал прятать глаза, и Рита поняла: давно. Час минимум. А то и больше.

– Убери планшет, – спокойно попросила она. – Таким малышам вообще не стоит еще смотреть на экран. Тем более так долго.

Марк, помедлив, кивнул, и выключил трансляцию матча. Арсюша моментально схватился за планшет и стал сосредоточенно стучать по нему ладошкой, пытаясь включить все обратно. Марк осторожно отцепил ручки малыша и убрал планшет на книжную полку, висевшую над диваном.

И тут раздался такой оглушительный крик, что они оба вздрогнули. Арсений рыдал, как потерявший маму мамонтенок, и вопил, как маленькая, но очень грозная баньши – он хотел обратно то, что его так здорово развлекало последний час. Нет, он не хотел игрушку, нет, он не хотел на ручки, нет, он не хотел банан. Планшет. Ему нужен был только планшет и точка. Больше ничего.

Рита сначала хотела оставить Рихтера самого справляться с этой истерикой – в качестве назидания, но уже через минуту не выдержала: подсела к бьющемуся в рыданиях Арсюше и попыталась взять его на руки. Он яростно вывернулся и снова упал на диван, горестно завывая. Красное, мокрое от слез лицо малыша выглядело таким несчастным, что Рите захотелось дать Рихтеру в лоб. Нашел, блин, чем развлечь ребенка. Лучше бы в кубики с ним поиграл или книжку полистал.

– Может, обратно отдать, раз он так расстраивается? – шепотом спросил Марк, но Рита так яростно сверкнула на него глазами, что он тут же заткнулся. А Арсений наконец позволил взять себя на руки, уткнулся Рите в шею и горько плакал, периодически протягивая ручку в сторону полки и требовательно крича.

– Нет, солнышко, нельзя. Это не игрушка, это для взрослых, – мягко увещевала его Рита, поглаживая по спинке. – Дядя Марк был не прав. Но он просто не знал, солнышко. Не знал, как с тобой играть. Но он научится. Вот прямо сейчас и научится, правда?

– Э-э-э, – Рихтер явно чувствовал подвох, но еще не понял, какой именно.

– Смотри: сейчас дядя покажет нам, как прыгают зайчики, – ласково пропела Рита, целуя Арсюшу в макушку. Он начинал уставать от плача и понемногу успокаивался. Самое время, чтобы переключить его внимание на что-то другое. Ну и повеселиться заодно!

– Чего?! – У Марка заходили желваки. Идея Риты явно не вызвала у него восторга.

– Что, Рихтер, такой большой и не знаешь, как прыгают зайчики? – она откровенно наслаждалась ситуацией. А главное, была уверена, что Рихтер ни за что не согласится выставить себя на посмешище. Уж точно не перед ней.

Но, как оказалось, Рита плохо его знала.

Даже не потрудившись надеть штаны – прямо так, в футболке, боксерах и босиком – Марк довольно лихо изобразил зайца и попрыгал перед племянником по комнате. Арсюша так удивился, что у него даже ротик приоткрылся, как у птенца.

А Рита сглотнула, пытаясь смочить внезапно пересохшее горло, потому что накачанная мужская задница и красивые мужские ноги, которые ей сейчас без всякого смущения продемонстрировали – это слишком опасное зрелище для одинокой женщины. Пусть даже и принадлежат эти части тела тому, кого она терпеть не могла.

– А теперь лисичку покажи, – велела Рита, пытаясь совладать со своим охрипшим голосом. И Марк послушался.

Лисичка племяннику тоже понравилась. Когда же он показал мишку, Арсений так развеселился, что стал заливисто смеяться, и они оба – и Марк, и Рита – с одинаково глупыми улыбками умиления уставились на хохочущего малыша.

– Ты где штаны-то потерял? – негромко спросила Рита.

– Намочил, пока мылись, – лаконично ответил Рихтер. – На батарее сушатся.

– А других у тебя нет?

– Только брюки – от костюмов.

Но не успела Рита съязвить по этому поводу, как малыш у нее на руках как-то очень знакомо напрягся, а ее чуткий нос уловил тот самый, специфический запах.

Рита моментально усадила Арсения на диван и бодро заявила:

– Кстати, у меня же еще час свободного времени в запасе. Пойду душ приму!

И рванула в ванную.

– А ну стой! – заорал ей вдогонку Рихтер, тоже, видимо, учуявший аромат. Но было поздно.

– Ты справишься, я верю в тебя! – крикнула Рита, закрывая дверь на защелку. – Считай это боевым крещением!

А потом прислушалась к сдавленным ругательствам Марка и громко добавила:

– И не матерись при ребенке!

После этого, довольная как слон, она залезла под струи горячей воды и даже глаза прикрыла от наслаждения. Какой же кайф! Интересно, надолго ли хватит Рихтера? Рита бы ставила на пару дней, а потом ему однозначно надоест вся эта возня с ребенком и он свалит в гостиницу. Поскорей бы!

<1 2 3 4 >

На страницу:

Перейти

2 из 4

Полная версия

Малыш для стервы и холостяка

Другие книги автора