Дракон. Мой король

– Поесть. И еще Даня попросил.

Я вопросительно подняла бровь.

– Он затеял ремонт, хотел сделать сюрприз, и не успел, – махнул рукой Илья, – я сразу сказал, что объяснить тебе это как-то адекватно не выйдет, – и пожал плечами.

– Вот уж точно, – не стала спорить я и откусила еще бутерброд, запила соком прямо из коробки, – но в чем сюрприз-то?

– Приедет и спросишь, – отмахнулся Заславский, – я сильно не вникал. У нас сейчас другие задачи, – подмигнул он.

Ну точно. Они же готовили новую программу и откатывали ее по регионам. Проверяли. Готовились к съемкам клипа с уже новым лейблом. Как они все это успевают? И в голове держат… я бы с ума сошла, во всем запуталась бы и ничего не успела. А такие вон, как Илья, еще и пиво успевают выпить и подружек клиентов катать.

Карьера у моего бойфренда била ключом. Меня с одной стороны это радовало. А с другой – пугало. Ему станет совсем не до меня. Не до отношений в принципе. Вот и настанет конец моей чудесной сказке. Пусть я с самого начала понимала, что так и будет, все равно грустно. Буду ловить момент.

– То есть домой ты меня не повезешь?

– Конечно нет, – демонстративно отхлебнул пива Илья, – переночуешь здесь, завтра будет понятнее с этим его сюрпризом, может даже вернется со съемок. Комнат более чем достаточно.

– Хорошо, – не стала спорить, – может быть тогда и меня пивом угостишь?

Заславский поднялся, достал целую упаковку с бутылками из холодильника да поставил ее на стол. Мол, угощайтесь. Подумал, туда же добавила пару пакетиков с какими-то снеками и вернулся на свое место.

– Можем потом пройтись, покажу дом и сад. Признаться, с этой загруженностью, сам тут толком что-то смотрел только с риэлтором и все, – он вздохнул.

– О, вот это с удовольствием! – кивнула, и уже с набитым ртом пробурчала, – тем более что заняться все равно нечем.

Прогулка вышла утомительной. И потому что пришлось действительно много ходить. И потому что везде хотелось остаться подольше, потрогать, пощупать, прочувствовать. Никогда бы себя не заподозрила в такой страсти к предметам декора. Особенно каменным.

Когда Илья показал мне гостевую спальню, это оказалось крайне своевременно. Скомкано попрощавшись с ним я тут же залезла в душ. Это было так приятно, смыть с себя больничный запах, усталость, накопившуюся за день. Позвонила Дане, но он был все еще недоступен. Съемки, ничего не поделаешь.

Улеглась в постель, включила телевизор. Как всегда, вроде сотни каналов, а смотреть нечего. Выключать не стала, пусть бурчит, так легче уснуть. Выключила свет, закрыла глаза. Но это не помогло.

Надо сходить что-то поесть. Ужин был уже давно, да и не слишком обильный. Как раз прогуляюсь, устану побольше, проветрюсь. Я встала и подошла к двери. Немного неудобно без спроса бродить по чужому дому. Но меня же Илья сам пригласил, значит ничего такого.

В ночном режиме дом освещался довольно тускло. Ровно настолько, чтобы не спотыкаться. Выглядело это… таинственно. Даже зловеще. Куда идти я помнила только примерно. Но должна же быть логика в постройке. Максимум вернусь.

Коридор вывел меня в просторный холл. Там горел камин, хотя никто за ним не следил. Наверное это опасно. Огонь был настолько рядом… в здании это смущало. Казалось каким-то диким, опасным, страшным. Неправильным. Я облокотилась на небольшую декоративную колонну из все того же, резного камня, и погрузилась в созерцание языков пламени. Они причудливо переплетались, словно схватываясь в молчаливых поединках без шансов на победу.

Зачем вообще камин летом? На улице же не холодно. Я с трудом оторвалась от пламени и пошла дальше. К огромному витражному окну, прикрытому портьерой. Отодвинула тяжелую ткань и замерла. Снег. Все вокруг было завалено им. Белоснежное.

Ночь и синеватый свет луны, искрящийся в пушистом покрывале. Это какое-то сумасшествие. Я быстро вернула портьеру на место и закрыла лицо руками. Что происходит? Может быть у меня галлюцинации? Но нет же, четко помню, как мы ехали, на улице было тепло, зелено. Все в порядке.

Мы ели, выпили по две бутылки пива, для меня это не так уж и много. Потом прошлись, и за окном все равно было лето. И в саду было лето. Я пошла спать, отговорившись усталостью, приняла душ, полежала в постели не более часа и вот… что происходит? Судорожно нащупала смартфон. Дата и время… все то же.

Я гуляла чуть более часа. За это время никак не могла наступить зима… что происходит? Меня охватила паника. Надо позвонить Илье. Осознала, что даже и представить не могу, где может находиться его комната. И звонить… это же бред какой-то, звонить, и спросить, почему за окнами зима?!

Это сон? На короткий период я даже обрадовалась этой идее. Ну конечно, мне просто снится пусть и крайне правдоподобный, но сон. Ущипнула себя. Не помогло. Зато больно. Сильно больно, между прочим… я побежала в сторону собственной комнаты. Закрыла дверь, стараясь не шуметь, и выглянула в окно.

Там, под светом все той же луны, колыхались листья березы. Вдали виднелся небольшой искусственный прудик, где в ряби отражалось ночное светило. Я открыла окно и высунулась. Уже прохладно, ветер, знакомые запахи лета. Все это настоящее, обычное, как и должно быть. Но все равно.

Может это последствия стресса, шока, который я пережила? У меня все в порядке с психикой, но… все может быть. Да показалось и все, причудилось. Мало ли, что от усталости и переживаний не привидится. Да и пиво я пила, тоже могло повлиять. Надо прекратить истерить, спокойно лечь спать, утро вечера мудренее.

На этой мысли я резко запахнула окно, потом, чуть помедлив, все же оставила его в режиме проветривания. Нырнула под одеяло и закрыла глаза. Сморило, учитывая ситуацию, быстро. Тем и лучше.

Глава 4. Драконий коготок

Даня и огромный букет. Уже привычная, но до сих пор потрясающе приятная композиция. Он стоял на пороге спальни, которую мне выделил Заславский, и улыбался так, что солнце на его фоне меркло.

– Доброго утра, моя любовь! – на мотив одного из своих хитов пропел он, – доброго утра, мечта моя!

– Ты вернулся, – только на то меня и хватило.

Вставать не хотелось страсть. Я еще глубже зарылась в одеяло и любовалась на своего красавца. Он был в драных, по моде, джинсах, в обтягивающей футболке, подчеркивающей, что уж на спортзал в его графике время находится. С ума сойти какой классный, мне повезло.

– И я купил нам огроооомную, – он неловко махнул рукой, в попытке показать, насколько же большую, – пре-огромную квартиру!

Главное максимально достоверно изобразить удивление. С восторгом проблем нет, он как раз искренний. Хотя, он меня и не слушал. Раздевался, заваливаясь ко мне в постель. Бросил цветы на туалетный столик. Ему не до того, надо раскопать меня под одеялом. Ну какой же он бесконечно милый.

– Двухярусную, – хвалился тот, перемежая фразы поцелуями, – окна в пол, идеальный район. Не совсем центр, но школы, садики, только самые лучшие, конечно, – он уже проверял своей лапищей, возбуждена ли я, – все рядом.

Даня несколько скривился, ощутив, что там все сухо, но с энтузиазмом принялся исправлять ситуацию. Этот мужчина уж точно знал, что в таких случаях делать. Он пах дорогой. Это одновременно и нейтральная отдушка гостиничного геля для душа, и жвачка, которую тот выплюнул совсем недавно. И нечто неуловимое, хотя узнаваемое, привычное.

– Как же соскучился, – прошептал он.

И я скучала. Люблю его. По-настоящему. Именно в этот момент все стало очевидным и ясным. Влюбилась как глупая девчонка. Да как в такого можно не влюбиться, с другой стороны.

Даня времени не терял. Он расстегнул и приспустил штаны, которые не успел снять, забираясь в кровать и положил мою руку на свой, уже совершенно готовый ко всему, член. Я невольно застонала. Многообещающе все это. Непонятно, чего больше хочется, или насадиться на этот самый член как следует, или хорошенько отсосать?

Но, как обычно, долго размышлять мне никто не позволил. Даня моментально освободился от мешающей одежды, посчитав, что я достаточно вдохновлена, подтянул к себе, ставя в излюбленную, собачью, позицию. Он помедлил буквально пару секунд, подчеркнуто любуясь. Погладил мое бедро, звонко шлепнул по заднице. Я застонала еще раз, мол, ну сколько же можно тянуть.

Я с удобством устроилась на его груди. Не знаю, что приятнее, трахаться, или лежать с ним после этого. Мечтательно вздохнула, устраиваясь поудобнее. Даня улыбнулся. Вот той самой, ленивой и абсолютно сытой улыбкой.

– Когда ты последний раз ставила укол? – спросил он.

Не сразу поняла, о чем тот говорит.

– Противозачаточный? – догадалась я, – на той неделе. А что?

– Давай больше его не ставить…

Конечно, в голосе слышалась настороженность. Он ждал моей реакции. А я его.

– Просто, – он чуть замялся, – ну я квартиру купил, все у нас есть, может быть… ну… – все не мог собраться с мыслями.

– Ты так предлагаешь мне завести ребенка? – помогла ему я.

– Ну да, – расслабился Даня, – конечно, надо сначала пожениться, – опомнился он, – но это ж вообще дело недолгое.

– То есть это еще и предложение руки и сердца, так? – рассмеялась я.

– Так, – неожиданно серьезно подтвердил тот.

– Можно мне подумать?

Тот отрицательно помотал головой.

А подумать как раз не помешало бы. Одно дело роман, а тут… все это уже не шутки. Тем более деторождение. Ребенку не объяснить, что его мама или папа вдруг передумали. Это навсегда. Но портить момент, озвучивая собственные сомнения, я не стала. Пусть сейчас все будет хорошо. А уж о том, как он будет совмещать супружество и отцовство с гастролями мы успеем поговорить.

Илья смотрел на меня с нескрываемой насмешкой. Он ничего не сказал, когда Даня объявил о том, что я согласилась стать его женой. О том, что он не собирается скрывать наши отношения. И ему совершенно плевать как к тому отнесутся толпы оголтелых фанаток.

Отношение Заславского ко мне изменилось. Он не то чтобы не одобрял. Давал советы как вести себя с прессой. Сосватал мне команду стилистов. Объяснился с клиникой и с помощью своих юристов решил вопрос с неустойкой, которую я должна была выплатить за досрочное расторжение контракта.

Вот и сейчас. Этот взгляд. Мы сидели в саду у Лидии Заславской, пили кофе. Сама хозяйка дома сияла. Искренне радовалась за нас с Даней, требовала побольше романтических подробностей. Все это казалось бы сном и волшебной сказкой, если бы не Илья.

– Ладно, – прервал он нашу беседу, – я поеду. Тебя подбросить в город? – это уже мне.

Я отрицательно покачала головой.

– Сама доеду, – пожала плечами.

– Как знаешь, – улыбнулся он.

Снова как-то странно посмотрел. После поднялся и не оборачиваясь пошел прочь.

– Он сильно злится, – поморщилась Лидия, – я его с тобой познакомила как с возможной невестой, – она вздохнула, – а вышло все иначе.

Я посмотрела вниз.

– Да понятно, – отмахнулась она от моего печального жеста, – сердцу не прикажешь, ты все делаешь правильно. Просто Илья злится и ему нужно время. Будь с ним помягче, он очень хороший мальчик.

– Понимаю, – улыбнулась.

Ничего себе мальчик. Ну да ладно, для нее он может и правда как ребенок. А то, насколько Лидия хорошо его приняла, как переживает… не стала бы она так печься о плохом человеке. Значит он чем-то это отношение таки заслуживает.

– Илья, – окликнула я, – поехали все же.

Лидия победно улыбнулась, довольная, что я воспользовалась ее советом. А сам предмет беседы даже не обернулся. Он стоял и ждал, когда подгонят машину. Да уж, с таким просто не будет. Его любимый Камаро остановился перед нами, Заславский взял ключи, поблагодарил работника.

Я уселась на пассажирское, пристегнулась. Хорошо бы уткнуться в телефон, но… сейчас и так все не очень мирно. Не буду провоцировать, такое может показаться вызывающим. Ругаться с Ильей не хотелось. Как минимум потому что он начальник моего будущего мужа.

Ох, как приятно было думать так о Дане. Будущий муж. И дети… никогда не думала, что захочу детей. Медики в этом плане суховаты. Мы слишком хорошо знаем, насколько дорого и тяжело обходится потомство и какие есть риски. Но мне хотелось. И свадьбу, и ребенка, и вместе навсегда. Как бы утопично это не звучало.

– Я хочу извиниться, – сообщил мне Илья, стоило нам отъехать от особняка Заславских.

Повернулась к нему, постаравшись скрыть удивление. Надо же.

– Это ваше с Даней дело, жениться или нет, – со вздохом проговорил он, – просто мне это мешает, мешает моим планам. И доставит некоторое количество неприятностей. Потому, – он поднял руку, останавливая мою попытку перебить его, – потому я не доволен. И право выражать свои чувства я имею ровно такое же, как и вы. Но я тебе не враг и ругаться не собираюсь.

– Хорошо, – кивнула, – спасибо за откровенность.

Все же Заславский отличался от всех мне знакомых мужчин. Другой и все тут. От кого угодно можно ждать ошибок, но не от него. Такие не просчитываются. Он всегда знал что делать. Это вызывало невольное уважение. Иначе к нему относиться физически невозможно, не представляю, кто сумеет Илье нахамить или вести себя с ним хоть сколько-то пренебрежительно.

Мы встали в пробку на въезде в город. Привычная история. Шоссе стояло в обе стороны. Мой водитель все это время переговаривался по телефону. Дела, как всегда. Я написала Дане, тот не отвечал. Сейчас плотный график по репетициям, скорее всего занимается и телефон далеко.

– Хочу вертолет, – этот полный боли стон Заславского вырвал меня из небытия.

– М? – подняла на него глаза.

– Вертолет, говорю, хочу, – со смехом пояснил он, – сколько можно уже стоять?!

– Ага, – уныло согласилась, – но тогда будет еще больше проблем с парковкой.

– Я готов десантироваться, – подмигнул мой водитель.

Московские пробки действительно особый вид пыток. Потому картина, как Заславский спускается на веревочной лестнице на тротуар с портфелем в зубах не казалась столь уж комичной. Мало того, учитывая его целеустремленность и бескомпромиссность, это все выглядело вполне реалистичным.

– Почему ты… – я замешкалась с формулировкой, – почему ты выбрал именно эту профессию?

Надо же о чем-то разговаривать.

– Сошлись все звезды воедино, – ухмыльнулся Заславский, бросив на меня заинтересованный взгляд.

Я нахмурилась и покачала головой, подсказывая, что ничего не поняла.

– Ну как, – пояснил он, – хочется создать нечто прекрасное, а когда деньги и власть, что принципиально для меня, идут в комплекте… это идеально.

– Мне кажется что властолюбие – это стремление к тотальному контролю окружающего мира. Что не особо здорово…

– Вообще хоть что-то выдающееся по определению здоровым и нормальным быть не может, – усмехнулся Илья.

Он на секунду отвлекся, пропуская неудачно встроившегося перед нами таксиста. Сопроводил все это крепкой непечатной тирадой, пусть и шепотом.

– Вот думаешь Даня твой нормальный? Здоровый? – продолжил он.

Я пожала плечами. Не знаю.

– Да ни черта подобного! Одна зависимость сменяется другой! И если бы мы с ним так не нянькались, давно бы уже сгинул в подворотне, – он с какой-то особой горечью вздохнул, – депрессивное состояние сменяется маниакальным. А потом откаты. И снова, снова… и снова. И только расшатав свою психику настолько, что он на грани срыва, Даня может писать. Благо петь он способен в более или менее стабильном состоянии. Иначе звезды бы из него не вышло. Лишь очередной псих наркоша.

Мне оказалось очень уж неприятно это слушать. Полагаю все это отлично отразилось на моем лице. Что не помешало Илье продолжить.

– А так, грамотно подобранные препараты, внимание и круглосуточное наблюдение, и вот вам новая супер звезда, – подытожил он, – плод отличных современных антидепрессантов…

– Антидепрессантов? – вдруг до меня дошло…

Заславский повернулся и непонимающе посмотрел в мою сторону. Он явно не осознавал, почему я так отреагировала.

– Просто… – помялась я, – мы планируем ребенка…

Мой водитель сощурился. Ну конечно оно ему не понравится. Дане надо сейчас не пеленки-распашонки, а туры, репетиции, клипы.

– И как давно? – осторожно поинтересовался тот.

– Ну как поженимся, – пожала плечами я, – так что там с препаратами?

– Сейчас чист, – отмахнулся Заславский.

Он помолчал немного и добавил.

– Даня какой бы не был, парень чистый, очень честный и порядочный. Он не стал бы предлагать ничего подобного, употребляй он хоть какие-то препараты. Не переживай на эту тему, Кир.

Я поблагодарила за откровенность. Дальше мы ехали молча.

Даня действительно… такой чистый. Он встретил нас с Заславским так, будто мы – единственный свет в его оконце. Обрадовался. Илья привел меня прямо на репетицию. То и звал подвезти, раз нам по пути. А я уже себе всякого напридумывала, как Лидия.

– Мне еще часик, – махнул рукой в сторону ожидающего шоу балета, – и можно будет ехать домой. Подождешь?

Ну конечно. Посмотрю на новую программу заодно, очень интересно. С энтузиазмом закивала головой. Илья сообщил что сходит за кофе. И мне латте безо всего, он захватит обязательно. Вообще за кофе тут ходят другие люди, но сегодня день удивительных явлений от Заславского.

Шоу балет прогонял кусок номера, в сотый раз. Без Дани, у того не хватит танцевальной подготовки так пахать. Да и у вокалиста в хореографии чисто номинальные, ему ж еще петь надо. Так что он стоял за моим стулом, негромко мурлыкая свою партию, и смотрел на сцену.

– Круто смотрится, скажи же! – наклонившись ко мне сообщил он.

– Угу, – я больше кивнула, чем сказала. Уж больно громко.

Танцоры украдкой вытирали пот, стараясь не показывать насколько же устали. Зато режиссер объявил, что сейчас прогонят с вокалом и целиком. Даня тут же отлепился от моего стула и пошел к сцене. Нарочито бодро взлетел наверх. Подает пример. На самом деле будет сегодня лежать в ванной и стонать от боли.

“Всех денег не заработаешь, как и восхищения всех и каждого” – говорила на это я.

“Ничего другого не умею” – со вздохом каждый раз отвечал тот.

Номер, между прочим, впечатлял. Юниверсал с кем попало контрактов не подписывает. Такой красивый солист. Работа хореографа потрясающая. Все очень синхронно, создается впечатление сложного и эффектного номера, но Даня… он не столько танцует, сколько просто показывает себя. Очень привлекательного себя…

Да, полюбоваться есть на что. Данил не слишком крупный, но следит за рельефом, пресс отчетливо виден, и все эти соблазнительные движения… ох, было бы у меня время смотреть на всяких таких красавчиков, стала бы большой фанаткой. Илья вернулся, вручил кофе. Он явно поправился в своем настроении.

– Может на выходных вы с Даней ко мне? – неожиданно предложил Заславский.

– Как Даня скажет, – тут же переложила ответственность я.

С одной стороны чего бы и не поехать, с Ильей нам очень долго быть вместе. А с другой… он же все не одобряет и вечно недовольный.

– Да хотел устроить что-то типа вечеринки по поводу нового тура, – пояснил тот.

Я едва слышно выдохнула. Фуф. Тогда нормально. Конечно же будем.

– Ладно, – махнул рукой он, – давай сфотографируемся на сцене для соцсетей.

Он поманил девушку СММщицу. Она же, бедная, только присела отдохнуть. Радует, что ей за это все хорошо платят. Так что та собралась, улыбнулась и пошла к сцене, выбирая ракурс. Заславский пока объяснял, что надо подснять и видео, и фотографии, сначала со всеми, потом балет отдельно. А у самого Дани уже есть снимки, их достаточно.

Я глянула было в зеркало, но ко мне уже шла штатная гримерша. Марина, что ли, или Маша, не запомню все никак. Она критично оглядела, достала свежую кисть, припудрила лицо, пояснив, что этого будет достаточно, чуть поправила мне волосы и пошла к танцорам, там работы больше.

Позировать намного тяжелее, чем кажется. Утомительно. Но к этому и ко многому другому мне придется привыкнуть, если я хочу быть с Даней. Ничего. Не страшно. Зато взамен я получу самого светлого, доброго, настоящего и великодушного человека на свете. Которого так искренне люблю.

Я не сразу поняла что происходит. Только услышала странный шорох и возглас откуда-то слева. Илья. Он первый заметил. Толкнул меня плечом. Он же был в другом конце помещения? Наверное показалось. Я лежала под сценой и скулила от боли. Стояли крики, уши заложило. Все же я ушиблась…

Глава 5. Королевство истинных

Осознать что произошло смогла только на следующий день. Ушибы и сотрясение мозга. Я вылетела со сцены. Но это еще очень сильно повезло. Трагедия. Упала декорация прямо на людей. Выжили не все. Даня получил только пару трещин в ребрах, он успел отскочить и его задело вскользь. Двое погибших.

Ощущения не очень. Опять, за столь короткий период, умирают люди рядом со мной. Страшно. В прессе все это описано как ужасная трагедия. Даже читать трудно, думать о том, что случилось тем более. И это я сразу потеряла сознание, а Даня и Илья, танцоры, они оказывали помощь пострадавшим, ждали помощь.

Расследование идет, виновных обязательно найдут. Вот только это ничего не изменит…

– Не читай ничего.

Даня зашел ко мне сам. Вид, конечно, помятый, заклеенные ссадины и все такое. Но бодр.

– Да как тут… – пожала плечами.

– Это ужасно, – вздохнул он и сел на стул рядом с моей койкой, – но мы не виноваты. Я перечислил денег, конечно, для пострадавших и для родных…

Он не нашел в себе сил произнести “умерших”. Я бы тоже не нашла.

– Да, – повернулась к нему, – как ты?

– Хорошо, – отмахнулся он, – а вот Илья в бешенстве. Все бегает и роет что-то постоянно.

Я кивнула. Еще бы. Даня рассказал еще что-то, не запомнила что, устала. Конечно, сотряс дело такое. Сама не заметила как уснула.

Следующий раз пришла в себя от того, что услышала шаги. Заславский. Он подошел ко мне, уселся на тот же стул, где недавно сидел Данил. Вид у него был суровый, даже сердитый, злой. Глаза сощурены, желваки играют, на лбу надулась венка.

– Мне очень жаль, – начал он и тут же поднял руку, останавливая меня с возражениями, – мне жаль, что так все выходит. Я надеялся на более безболезненный переход. Но нас раскрыли. Здесь опасно. Да и вы совсем уже заигрались в любовь. Еще раз, – он покачал головой, – мне жаль.

И резко опустил руку мне на лоб, закрыв своей ладонью и глаза. Не успела даже попытаться возмутиться или увернуться. Все погасло и я провалилась в небытие.

Небытие как таковым не оказалось. Ощущался полет, движение, цвета, звуки, даже запахи. Но все это не вербализуемое, странное. Будто под наркозом. Да, очень похоже на сны под препаратом. Казалось, вот-вот приду в себя, очнусь, проснусь, встану. Вроде и вставала. Но нет, это снова тот странный сон.

Открывать глаза мне не понравилось. Слишком яркий свет. И снова лицо Заславского. Сосредоточенное, напряженное. Он внимательно разглядывал меня. Все же слишком ярко, пришлось зажмуриться, а потом и вовсе закрыть лицо руками.

– Как самочувствие? – со странным участием поинтересовался он.

– Ммм… – простонала я.

– Ничего, – и снова удивительные доброта и сочувствие в голосе, – ничего. Скоро станет полегче. Переход дело непростое, особенно в твоем положении.

В каком, интересно, положении? И что за переход?

Конечно, я потеряла сознание опять. Попыток окончательно прийти в себя было несколько. Переход. Поверить во все, что происходит, оказалось тяжелее, чем… чем все что было до того в моей жизни.

Итак. Начнем издалека.

Земля – это даже не самостоятельный мир, а лишь тень от нашего, настоящего. Отблески измерений. Таких миров много. Часть из них не слишком пригодна для жизни, они скорее напоминают неудачные творения студентов в виртуальности. А часть… ничего не сравнится с истинным миром, но есть и достойные, стабильные его подобия. Как Земля, да.

Истинный мир – это три расы. Драконы, эльфы, первородные, и сарды. Драконы выглядят как люди, но обращаются в огромных чудовищ, сарды просто выглядят как люди, эльфы… и есть эльфы. Магией здесь владеют в той или иной степени все. И у каждой расы она своя.

А я, выходит, дракон. В это не очень верится. Как и во все происходящее. Но других источников, кроме Заславского, который меня притащил сюда, нет. Дальше моих комнат и небольшого сада, огороженного высоким забором не пускают. Пока не осознаю происходящее и не буду готова влиться в общество.

– Эа Эйнкиран, – только так ко мне теперь обращался Заславский, – вы не слушаете, – со вздохом констатировал он.

– Простите, – пожала плечами, – устала.

Тот недовольно сощурился. И если на Земле он проявлял ко мне, казалось, искренний интерес и даже уважение, то здесь… нет, формально он вел себя исключительно корректно. Но нотки раздражения и какой-то затаенной злости ощущались от него постоянно.