Мы вернемся домой

– Опаньки! – хлопнул себя ладонями по бокам Иван Логвинович. – Сашка! Безземельный! Ты?! Ты же погиб в какой-то экспедиции!

– Ваня… – еще шире улыбнулся упомянутый. – Шоренко… Страшно рад тебя видеть, старина… Нет, жив я, как видишь. Мы тут уже больше ста лет кукуем и не понимаем, где это – тут.

– Капитан транспорта Л-160 «Трудяга», Аристарх Бернардович Федосеев, – представился командир корабля. – Корабельный код передаю. Прошу сообщить, что с вами случилось.

– Старший инженер пространственных буровых установок, Александр Владимирович Безземельный, колонизационный корабль Ф-673 «Нептун». Коды передаю. В результате аварии гипердвигателя мы досрочно вышли из гиперпространства и обнаружили, что находимся неподалеку от 55-й Рака. Однако на вызовы система не отвечала! Мы с трудом, за два года добрались до нее на гравитационниках и были поражены тем, что людей там нет. Ни следа колонии! А в системе Коперника ведь две луны было населено, плюс, насколько мне известно, имелось больше трехсот пустотных шахтерских станций. Не говоря уже о диспетчерских и производственных – шесть огромных заводов космического базирования, по восемь километров каждый. Ничего из этого мы не обнаружили! После собрания экипажа было принято решение высаживаться на Ирине, на ней куда лучший климат, чем на Александре, где две трети года зима. За прошедшие после этого сто двадцать семь лет мы обжились, построили двенадцать городов, наша численность выросла больше, чем в сто раз – судя по последней переписи, сейчас нас шестьсот пятьдесят девять тысяч. К сожалению, слетать в другие известные системы не вышло, восстановить гипердвигатель мы так и не смогли, физиков среди первой волны колонистов не было, как и нужных учебников в памяти искинов – по нашим следам должны были отправиться еще семь кораблей, вот там имелось и то, и другое. Все эти годы мы надеялись, что нас найдут, но никто не прилетал, разве что иногда ловили странные радиопередачи с Земли, говорящие, что там идет двадцатый век, что совершенно невозможно. Дежурим по инерции в бывшей корабельной рубке связи, хотя многие давно потеряли надежду. Но чудо все же случилось! – он радостно улыбнулся. – Вы прилетели…

– Колонизационный корабль Ф-673 «Нептун» бесследно пропал сто двадцать семь лет назад, – сообщил Олег, искин «Трудяги». – Его поиски продлились почти десять лет, прежде чем были свернуты.

– Дело в том, что мы – такие же оказавшиеся неизвестно где странники, как и вы, – тяжело вздохнул Зураб Леонидович.

И поведал ошарашенному Александру Владимировичу о случившемся со «Снегирем». Тот от таких известий только челюсть отвесил. Приходил в себя инженер минут десять, после чего подобрался.

– Значит, снова Великая война? – хмуро спросил он.

– К сожалению, – подтвердил Иван Логвинович. – Ничего, справимся.

– Куда же мы денемся, – вздохнул Александр. – Вы за трансуранидами сюда летели?

– Да, – кивнул старпом. – Но теперь шахтерскую колонию, насколько я понимаю, строить надобности нет?

– Нет, конечно. Шахт у нас хватает. И запасы трансуранидов скопились немалые, на первое время точно хватит. Только на вашем корабле долго их возить придется…

Люди в рубке «Трудяги» с улыбками переглянулись. Ну да, во времена старта «Нептуна» о телепортации еще слыхом не слыхивали.

– У нас с собой малые телепортационные врата, – пояснил старый шахтер. – Смонтируем, получим мгновенный доступ на Лейту, а потом и на Землю.

– Телепортацию изобрели?! – пораженно выдохнул Александр Владимирович, его глаза загорелись восторгом. – Вот здорово! А с домом не пробовали связываться через врата?

– Пробовали, конечно, – вздохнул Иван Логвинович. – Увы, они, похоже, работают только в пределах одной вселенной. Но ничего, мы все равно вернемся домой!

– Вернемся, – сжал кулаки инженер. – А не получится, так построим новый дом здесь!

Глава 6

Перед людьми, собравшимися в ближайшей к ходовой рубке «Снегиря» большой кают-компании, текли на голоэкране кадры жизни колонии в системе 55-й Рака. Сюда пришли все свободные на данный момент члены экипажа и разбуженные недавно, еще не распределенные колонисты. Так что сейчас на экран смотрело больше пяти сотен человек разного возраста, хотя все они выглядели молодыми – как уже не раз говорилось, о болезни под названием старость в империи забыли еще в двадцать первом веке, вскоре после Великой войны.

То, чего достигли за каких-то сто с небольшим лет попавшие в девственный мир шесть с половиной тысяч колонистов, казалось невозможным и невероятным. Такого могли добиться только коммунары, больше никто не способен работать с такой самоотдачей. Они мало того, что освоили Ирину, шестую луну Ариадны, газового гиганта, выстроив на ней города и поселки, но и увеличили свою численность в сто раз! Чисто природным способом, без использования маточных репликаторов, которых на борту колонизатора просто не было. Они организовали три десятка поселений по всей системе, они добыли десятки тысяч тонн трансуранидов, словно чувствовали, что те понадобятся. Они также начали осваивать Александру, восьмую луну, тоже вполне пригодную для жизни, разве что слегка холодноватую – климат в ее экваториальном поясе был примерно, как на территориях между Москвой и Питером. В общем, жители системы Коперника постепенно создавали подобие империи, и еще лет через двести заново открыли бы гипердвигатель – научных институтов и университетов ими было основано немало.

– Какие молодцы! – с чувством констатировал второй пилот. – У меня слов не хватает, чтобы свое восхищение выразить!

– Не у одного тебя, Олег Арумович, – покивал связист. – Они бы и без нас вскоре до Земли добрались и навели там должный порядок.

– Может добрались бы, может – нет, – строго посмотрел на них капитан. – Некогда нам фантазировать. Ты, Джоныч, давай-ка иди готовить отчет по накопанной на здешней Земле информации. Она ведь поступает?

– Потоком идет, – подтвердил связист. – Там же все наши фрегаты и корветы сейчас под маскирующими полями гуляют. Люди, там ужас кромешный! Там кошмар! Вы простите, но в чем-то ситуация даже хуже, чем было у нас, невзирая на войну. Вы представляете, там в каждую фирму обязывают набирать в обязательном порядке… э-э-э… как бы это сказать?..

– Говори, как есть! – отрезал Николай Александрович.

– Гомосексуалистов, пидоров и лесбиянок!

– А это еще кто такие? – с недоумением переглянулись представители младшего поколения, не прошедшие Великую войну.

Капитан со старпомом криво и зло, совершенно одинаково усмехнулись и коротко объяснили, причем не выбирая выражений, что делали очень редко – мат из лексикона имперцев практически ушел еще лет двести назад, его использовали только если хотели подчеркнуть свое крайне отрицательное отношение к чему-либо.

– Гадость какая! – экпрессивно выдохнула Оксанка Чередниченко, великолепный астрофизик, невзирая на свою внешность глупой голубоглазой куклы с пышными формами.

– Мерзость! – вторил ей Поль Гураками, уроженец города Степановск на острове Бали.

– Да неужели это правда?.. – не поверила Машенька Ле Куартье, пустотный планетолог и пилот глайдеров.

– Как ни жаль, правда… – со вздохом подтвердил Виталий Джонович. – Ведь на местной Земле сейчас царит такая мерзость, как либерализм. Вы должны были изучать эту псевдоидеологию в школе. Она, на мой взгляд, намного страшнее даже нацизма. Либерализм использует нацизм всего лишь как инструмент для достижения своих целей. А цели его страшны…

Молодежь смущенно потупилась. Они-то, конечно, изучали, но давным-давно позабыли, поскольку знание это было отстраненным, и никому, кроме историков и социологов, не нужным. Старшие переглянулись. А ведь это опасно, особенно в текущей ситуации – этим чистым детям обязательно повстречаются опытные демагоги, которые смогут промыть им мозги. Дома, в империи, таковых не было, за этим внимательно следил Совет Этики. Там любому таковому тут же били по рукам. Также очень внимательно отслеживались манипуляторы, при первой же попытке манипулировать другими людьми ради собственной выгоды человек получал сперва предупреждение, а затем, если не унимался, что тоже изредка случалось, жесткое наказание, вплоть до пожизненной ссылки на заброшенную пустотную станцию, доживать свой век в полном одиночестве, раз не способен уважать других и воспринимать их равными себе.

– Царящую сейчас на Земле либеральную идеологию следует воспринимать, как растянутое во времени разложение всех традиционных обществ до уровня несвязанного одноклеточного состояния. Иначе говоря, человека приучают к мысли, что следует полностью разорвать любые социальные связи и руководствоваться исключительно собственными интересами. Высшая форма либерализма – это когда индивидуум не ограничен ничем в своих правах и свободах. Но как же обязанности? А их просто нет и быть не может, по определению. Ведь любые обязанности – это принуждение к чему-либо, ну какой же это либерализм тогда? Индивидуума принудили! Немыслимое дело. То есть, абсолютная вседозволенность и никаких обязанностей. Право творить любые мерзости и не нести за них ответственности. Ребята и девчата, вы только представьте несколько миллиардов либералов, у которых нет никаких тормозов. Что мы получим в конечном итоге? Правильно. Отвратительное атомизированное общество, где каждый считает пупом вселенной исключительно себя. А всех остальных только ресурсами для удовлетворения своих желаний.

– Да разве такое бывает?.. – глаза Оли Бачелли, талантливого подводного агронома, расширились настолько, что, казалось, сейчас вывалятся из орбит. – Да они же друг другу глотки перегрызут! Каждый же только себя будет считать имеющим право хоть на что-то…

– Именно так, – подтвердил связист. – Мало того, представители либеральной идеологии объявили войну всему культурному наследию человечества, обозвав его «агрессивно-традиционалистским». Они отрицают семью, любовь, все возвышающее, а не принижающее человека, искусство, дружбу и вообще любые положительные качества. Во главе угла исключительно «свобода», причем при попытке выяснить, что под этим подразумевается, поднимается отчаянный визг и начинается неприкрытое шельмование спросившего. Например, в некоторых странах Запада нарастает буквально вал реабилитации педофилии (это когда насилуют детей), сыпятся публикации о том, что если по согласию, то можно и даже полезно. Мало того, объявлено о праве маленьких детей на смену пола без разрешения родителей. Причем полов заявлено что-то около тридцати. Как там они говорят? А, небинарная личность! Идет открытая борьба с религией, нравственным каноном, человеческими взаимоотношениями, не определенными юридическими законами. То есть, человека изо всех сил пытаются превратить в абсолютного эгоиста, не способного ни к творчеству, ни к созиданию, ни к какому бы то ни было сотрудничеству с другими людьми. Зачем все это делалось мы понять так и не смогли, нам удалось добраться после окончания Великой войны только к очень немногим из высокопоставленных либералов, и они ответа не знали. Знавшие причину погибли. А ведь у нас к началу войны они не успели как следует развернуться, война в 2004-м началась. Здесь же у них было дополнительно восемнадцать лет, и они за эти годы развернулись по полной. Знаете, я очень надеюсь, что хоть на этот раз нам удастся выяснить, кто за всем этим стоял и чего добивался. Необходимо это выяснить! Никто не стал бы всего лишь ради денег и власти такое творить. Я очень хочу понять – зачем все это было затеяно?!

– Все бы хотели, – хмуро поддержал его капитан. – Почему они так ярятся на любую попытку страны или народа сохранить самобытность, свои традиции? Не знаю. Но ведь они тогда пошли на нас только потому, что Россия осмелилась снова стать империей и отбросить их либеральные принципы. Всего лишь! Но тогда почему они так стремятся уничтожить Россию здесь? Ведь здесь она полностью либеральная и готова у них в ногах валяться, соглашаясь на все, что от нее требуют. Но нет! Им этого недостаточно. В чем же дело? Опять не знаю. Но теперь у нас есть шанс выяснить и понять.

– А я не уверен, что есть, – тяжело вздохнул инженер.

– Почему, Соломон Игоревич? – тут же спросила Машенька.

– Да потому, что они и сами могут не знать, – хмуро ответил тот. – Мы не раз сталкивались с теми, кого в древние времена назвали бы одержимыми. Люди не верили в свои идеи, а истово веровали в них, они с горящими глазами шли на смерть ради права пидоров пялить друг друга прилюдно, понимаете?!

– Нет… – отчаянно покраснела девушка. – Не понимаю, как можно за такую гадость умирать…

– Я тоже не понимаю, – криво усмехнулся Николай Александрович. – Никто из нас не понимает. Но шли и умирали. Иногда мне казалось, что это какая-то психическая эпидемия. Нам удалось справиться с ней только жесточайшим карантином. Мы намертво изолировали носителей идеи либерализма от остального человечества, не позволив им воспитывать детей и прилюдно говорить об их измышлениях. И да, им отказали в лечении и преобразовании тела по имперским технологиям, поэтому лет за пятьдесят-шестьдесят либералы попросту вымерли, унеся свои отвратительные идеи с собой в могилу. Но многие до самой смерти оставались безумными проповедниками так называемой «свободы» от всего человеческого – от совести, чести, любви и доброты. К счастью, им негде было проповедовать, только среди таких же сумасшедших – их всех содержали в специальных резервациях. Учтите, нам в этой реальности придется все это повторить, и на куда более жестком уровне. Нас назовут жестокими. Нас назовут зверьми. Нас назовут чудовищами. Пусть называют. Наша задача снова создать страну героев, страну мечтателей, страну ученых. И мы ее создадим, как бы трудно нам ни пришлось!

– Создадим, товарищ капитан! – в один голос отозвалась молодежь. – Обязательно создадим!

Старшие с добрыми улыбками переглянулись, им приятно было видеть горящие стремлением вверх и вперед глаза этих чудесных, светлых детей. Им удалось вырастить новые поколения вот такими, настоящими, раскрывшими крылья и рвущимися в небо, а не к свиному корыту, как воспитанные либералами убогие полуживотные. Именно это они считали своей главной заслугой. Даже не победу в тридцатидвухлетней войне, а вот эти светящиеся верой и любовью глаза детей. И они были правы – более высоких достижений, чем вырастить молодых такими, не было и быть не могло.

* * *

Столицы четырех основных континентов Лейты – Васильегорск, Тихий Берег, Лунаморск и Геливадовск – заложили и начали быстро застраивать. С островом Ивария, невзирая на его курортный климат, решили пока погодить – не до курортов сейчас. Если бы человек двадцать первого века неожиданно оказался на современной стройплощадке, то он даже не понял бы, что это стройплощадка. Скорее всего бедняга решил бы, что у него галлюцинации и поспешил сбежать, увидев, как из земли сами собой лезут непонятные блоки, странного вида стены с оконными проемами, на глазах зарастающими стеклопластиком. Сами, без вмешательства людей!

Да, странная для непривычного глаза картина – медленный рост из зародышей целого города. Колдовская, невероятная всего век назад, а сейчас – самая обычная. Старыми способами в империи перестали строить лет восемьдесят как, смысла не было. Ведь нанозародыши создавались на специальных автоматических заводах миллионами и миллиардами. И только от программы зависело, что из такого зародыша вырастет – завод, больница, жилой дом или укрепленный форпост в другой звездной системе. Только для строительства на безатмосферных планетах, лунах и астероидах использовались особые зародыши, создающие в дополнение к зданиям систему жизнеобеспечения и купола.

Также колонисты начали строительство тысяч поселков будущей агропромышленной агломерации. Предстояла большая война, после которой имперцам придется кормить несколько миллиардов человек, а эту еду еще требовалось вырастить.

– Миша, Рава, где вы?! – по кочкам, задыхаясь и размахивая руками на ходу, неслась Иринка Тихонова, биолог и агроном, напросившаяся в экспедицию по созданию агрокомплекса в излучине реки Адель. Пока что она была полностью бесполезна, ее работа начнется позже, когда комплекс вырастет, вот девушка и гуляла пока по окрестностям.

– Ну чего тебе? – повернулась к ней Рава Кусимаю, наноинженер, гуарани по происхождению, она как раз закладывала зародыш и была очень недовольна тем, что ее отвлекают от важного дела.

Второй инженер, Михаил Хардайн, тоже встал и направился к девушкам, он как раз закончил первичное программирование зародыша, похожего на многогранное металлическое яйцо, и запустил программу. Зародыш низко загудел, затрясся и быстро погрузился в почву.

– Ребята, там тако-о-о-е-е!.. – выдохнула Иринка, ее карие глаза чуть ли не лезли из орбит, она размахивала руками и вообще была крайне возбуждена. – Т-а-а-а-м-м…

– Да что там?! – рассердилась Рава. – Толком говори!

– Ой, сейчас! – резко остановилась и принялась делать дыхательные упражнения агроном. – Запыхалась. Ребят, я гуляла вон там в излучине, что-то на холме неподалеку показалось странным, я на него и полезла. Здоровенный холм, вон его видно. А когда до вершины добралась, там круглую яму увидела, а в ней обелиск с красной звездой! На каменной плите стоящий! Полированной. А на обелиске список имен с датами жизни и смерти шестнадцати человек! По-русски! И даты – это двадцать второй век! Вы понимаете?! Двадцать второй!!! Мы тогда только по системе летали! Как наши на Лейте оказались?! Да еще и в двадцать втором веке!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.