Последнее зелье

– Ты чё йто, поранился?

– А ты? – кивнул Як на его руку.

– Да, ерунда. Видать хорошо мы погуляли вчера! – усмехнулся Дух.

– Да уж.

– А Лысый где?

– Хрен его знает. С того дня ни слуху ни духу от него, хотя Вацлав говорил, что видел его дома. Он поросят кормил.

Саныч пришёл позднее.

– Здарова, мужики!

– А ты че это тоже что-ли меченный?

Его рука была аккуратно перевязана бинтом и возможно была даже вымыта с мылом, в отличае от его друзей. А ещё Саныч был бледный как смерть. Под глазами обозначились синеватые подглазины. Войдя, он не стал пожимать руки, а плюхнулся на деревянный стул и попросил выпить.

Духу в голову пришла мысль о том, что вчера они так напились что, наверное, обожгли руки папиросами, чёрт его знает почему, так что друзья посмеялись над этим и разговор о перемотанных руках плавно перешёл в более весёлое русло.

28 января.

Утром он поднялся, хоть и с трудом, и поплёлся в ванную. Из зеркала на него смотрел осунувшийся и лохматый Дух с покрасневшими глазами. Цвет его кожи стал сероватым, но он не обратил на это внимания.

Вся кисть его руки сделалась желтоватого цвета и частично потеряла чувствительность. Он поминутно встряхивал рукой и шевелил пальцами, но это не помогало. Щёки его горели.

Он уселся завтракать бутербродом с молоком, которые оставила ему мать уходя на работу. Но посмотрев на еду к горлу подступил ком, в затылке похолодело, и Стефан почувствовал сильный позыв к рвоте. Аппетита у него не было категорически. Он накрыл свой завтрак полотенцем, надел шапку и телогрейку и вышел из дома. Шевелить перемотанной рукой было больно.

5 февраля.

Духу становилось хуже каждый день. Сегодня не было сил даже пить с друзьями, и ночью он остался дома. Уже третий день он трясся от холода под тремя одеялами горячий как печка, и выпивал по 4 таблетки жаропонижающего, но жар так и не спадал.

Рука его посинела и на месте ожога образовалась большущая язва. Он перевязывал её платками и шарфами, чтобы никто не увидел это уродство.

О том что с ним случилось матери он говорить не хотел, так что все, да и он сам думали, что он просто «ходил нараспашку» пьяный, вот и подхватил простуду и скоро всё пройдёт. Лицо его осунулось и посерело уже слишком заметно.

Антон уселся за стол сонный. Ханна налила ему чай и села рядом.

– Представляешь? – спросила она. – Якова увезли в больницу ночью.

Волк поперхнулся.

– Как в больницу? Что случилось?

– Говорят лихорадка, не знаю.

– Да ну?

– Ага, я думала ты знаешь, что с ним. Он ведь твой друг.

– Да мы как-то…

– Ты бы съездил, узнал, как он.

– Да, надо бы. – Волк забеспокоился.

Он и вправду собирался поехать, но решил отложить это до пятницы, когда будет свободнее от домашних дел.

Волк надел рукавицы, вышел на двор и взял топор, как вдруг за забором послышался крик женщины. Его соседки. Крик и плач!

– Господиии за что?! Как же он теперь?! Ой, господи!

Ханна прильнула к окну. Антон ударил топором по полену снял рукавицы и направился прямиком к соседям.

Ханна закрыла рот руками. Ей стало страшно.

Антон задумал пойти к Тьери и разобраться, но тут его прошиб привычный озноб.

«Куда там… – подумал он, – Я и сам проклят».

Приближалось полнолуние и теперь пойти к колдуну ему придётся, хочет он того или нет.

И той же ночью, он отправился туда.

– Антон! Где ты пропадал?! – Джейн выбежала навстречу и обняла его за шею.

– Милая! Здравствуй. Тут такое творится!

– Что творится? – заволновалась ведьма.

– Мои друзья, они… – он не успел продолжить, его прошибла волна боли. Он согнулся пополам и отдышался.

– Скажи, что твой брат не имеет к этому отношения. – с надеждой попросил её Волк.

– Что случилось, Антон? – Джейн заволновалась ещё сильнее, – Что-то с твоими друзьями?

– Если ты не знаешь, – Волк едва терпел боль, – то мне не в чем тебя подозревать.

– Док! Давай, шевелись! Обещал помогать, так помогай!

Герман вышел с кухни, вытирая руки полотенцем.

Джейн взяла Антона под руку и закрыла за ним дверь.

– Отойди. – сказал ведьме Герман, и вместо приветствия кинул волку:

– А ты раздьевайся, а то одьежду испортишь.

Волк скинул телогрейку и расстегнул пуговицы дрожащими руками.

– Что ты сделал? – поднял Антон взгляд на Тьери.

– Не волнуйся, твои дружки дожьивут до ста льет. – колдун злорадно улыбнулся.

Джейн погладила волка по спине и помогла ему остаться в одном нижнем белье.

Тьери блеснул глазами и выставил руку вперёд прошептав несколько слов. Со стороны это выглядело бы комично, если бы в тот же миг Антон не прогнулся в спине, позвоночник его затрещал, и он тут же стал зверем, чуть ли не упирающимся в потолок косматой головой.

Антон отдышался. В его чёрных глазах блеснула ярость. Он оскалился оттолкнулся задними лапами от пола, испортив его когтями, и рванул на колдуна. Тот же спокойно повторил свой жест, и Антон в равном исподним повалился на пол прямо ему под ноги, вопя от боли.

Джейн подошла с тревогой смотря на Волка, присела рядом и погладила его по голове.

– Тише, тише. Всё кончилось. Всё будет хорошо. Давай я помогу тебе одеться и пойдём поужинаем.

Антон глянул на Тьери и взгляд его был полон бессилия.

– Не смей судить менья, Волк. – твёрдо проговорил колдун, – Если бы ьне я, ты бы сейчас мог навредьить своими близким по-настоящьему.

Антон понимал, что колдун прав и ему захотелось завыть.

– Кто-нибудь хочет просветить меня? – Джейн упёрла руки в бока и смотрела то на брата, то на Антона.

– Мои друзья попали в больницу. Один за другим. Якову ампутировали руку! И Стефану тоже! Он мог умереть, Его спасли, но его жизнь висела на волоске!

Джейн судорожно вздохнула закрыла рот руками. В её глазах заблестели слёзы.

Тьери одарил Антона тяжёлым взглядом и молча ушёл в свою импровизированную лабораторию.

– Алекс попал в психушку. Вчера его увезли. Он пытался покончить с собой. Я видел его Джейн. Он… – Антон опустил голову – он весь поседел и осунулся. Никого не узнаёт и не разговаривает.

– Надо было мыть рукьи. До свадьбы заживьёт. – проговорил Герман.

– Им ещё жить и жить! Чем они виноваты?! – заорал Антон.

Герман, казалось был холоден, но только внешне. По глазам было видно, что он старается не сказать лишнего.

– Если тебе нье нужна моя помощь, то ты знайешь где выход. Если же наш уговор в силье, то я продолжу искать рьешение твоей пробльемы.

Против этого Волк не смог возразить.

Джейн взяла его за руку и обняла. Она совсем не была горда тем, что произошло.

– Я проклят, но я просто человек. А ты – чудовище! – крикнул колдуну Антон, дабы сохранить остатки самолюбия.

В ту ночь Джейн оставила Волка у себя.

– Не злись, он всегда делает всё по-своему. Но зато он пытается помочь тебе. И вылечил твоего отца.

– Джейн, это не шутка. Люди остались инвалидами.

– Док не поступил бы так. Он хотел их наказать, не больше того. Они сами довели до таких серьёзных последствий. Нет, я не оправдываю его. Я тебя понимаю, но даже я не смогла бы переубедить его.

Она поцеловала его и обняла крепче.

Волк был рад, что это не была идея Джейн. И действительно не имел права злиться. Его отец был здоров и нынешнее перевоплощение прошло настолько мягко и быстро, насколько это было возможно.

И всё-таки горькое послевкусие не покинуло его.

– Не понимаю как так можно. Как ты терпишь его?

– Он мой брат. Моя единственная семья. – проговорила Джейн, – Да, он бывает жесток, но он может себе это позволить. Мне правда жаль этих мальчиков, но я всегда буду на его стороне. Пожалуйста, пойми. Я пойду туда, куда пойдёт он.

Волк сел на кровати.

– Дженни, у тебя есть я.

Ведьма опустила голову.

– Антон…

– Не забывай это. Ты свободна решать сама, как тебе жить.

Джейн не ответила.

……

8 февраля.

Телефонный автомат был один на всю деревню. Антон стоял в нём уже полчаса пытаясь безуспешно дозвониться до Джейн.

– Ну давай же, бери трубку!

Он уже почти потерял надежду и уже собирался бросить трубку как вдруг:

– Алло?

– Джейн! – обрадовался Волк. Она не успела ответить. – Джейн, послушай. Вам нужно уходить. Немедленно! Уходите из деревни, слышишь?

– Что? Что случилось? – спросила ведьма.

– Люди собирались сегодня в клубе. Говорили о вас. Ребята им всё рассказали. Они обвиняют его, Дженни! Германа!

– В чём обвиняют?

– Мои друзья говорят, что с ними это началось после того, как они избили твоего брата. Многие их поддержали, они придут к вам ночью и будут разбираться. Они очень злы и уверены, что им сойдёт это с рук, понимаешь?

– Я поняла тебя. – сухо ответила Джейн.

– Я хотел помешать, но меня никто и слушать не станет.

– Я знаю, Антон. Спасибо.

Она повесила трубку.

Руки Антона тряслись. В его душе, как старая рана, ныло предчувствие беды. Ныла и не унималась. Звонить в полицию он не догадался, но вмешаться должен был. Хоть попытаться.

– Ты куда это собрался на ночь глядя?

Вацлав собирался спать, он замер с чашкой горячего чая в руке.

– Они пошли к Герману, пап!

– Кто?

– Мужики пошли. Самосуд устраивать, видимо.

– Да ты что? Так уж и пошли?

– Да.

Антон набросил куртку и вышел из дома, отец постоял ещё с чашкой в руке, но понял, что пока не разузнает всё сам, спать спокойно не сможет.

Поле, тонко покрытое снегом, ночью казалось грязно-серым. На одном конце была дорога из деревни, на другом стоял дом Тьери, обрамлённый елями. Его тёмный силуэт со светящимися окнами выглядел уютно.

Несколько мужчин и женщин с фонариками и дубинами в руках подходила к дому, переговариваясь, настраивая себя на боевой лад. Особенно по-боевому были настроены женщины. Деревенские бабы были суевернее мужиков. Они несли в руках самодельные кресты и потрёпанную библию.

Подходя ближе, селяне вдруг поняли, что свечение в окнах дома это не просто электрический свет. В окнах плясало пламя огня!

– Смотрите! – сказала одна из соседей, – Что там? Не уж-то горит что-то?

– Где? – спросила другая.

И стоило ей произнести это, как стёкла вылетели и пламя вырвалось наружу.

Соседи замерли.

А огонь показался уже на крыше, вырываясь на свободу из заточения, с шумом обвалились балки на крыльце.

– Господи… – перекрестилась мать Духа.

– Как же они… они внутри?

– Кто его знает…

Антон и Вацлав бежали через поле, нагоняя соседей. Увидев пожар, они прибавили ходу.

– Вы! Что вы сделали, нелюди! Да как вы…?!

– Не шуми Вацлав. Мы ещё и не подошли даже, а оно, вон чего делается!

Антон рванул к горящему дому.

– Джейн! Джейн! – вопил он. Соседи схватили его за руки.

– Да успокойся ты, может там и нет никого!

– Теперь уже поздно, в любом случае!

Крыша обвалилась с грохотом и дом теперь напоминал огромный костёр. Горел он прекрасно. Свежесть ночного воздуха пропахла гарью. Искры летели в небо совсем как в ту ночь, когда волк впервые увидел рыжую ведьму. Именно об этом он думал в тот момент. Он вспомнил ночь полнолуния и Джейн, играющую на тамтаме. Нагую, прекрасную. Из глаз волка потекли слёзы, и чтобы скрыть это он шмыгнул носом и потёр глаза.

– Расходитесь. – сказал отец Алекса, – До утра ничего здесь не изменится.

– А как же… это? – его жена указала библией на огонь, – Нужно полицию вызвать и пожарных…

– Никого мы вызывать не будем! – отрезал её муж. – Они жили как ублюдки и умирать будут также. А место это проклятое советую вам обходить стороной! Ничего хорошего здесь не было ещё и при Марье.

– Я бы попросил…! – начал было Вацлав.

– А ты помолчи. – заткнул его Янек – Ваша семейка с колдуном зналась, а теперь с этим покончено. Пойди-ка лучше, исповедуйся!

Они постояли ещё немного, глядя на пламя. Оно завораживало. От него веяло опасностью. Смертью. Свежий ночной воздух пропах едкой гарью.

Антон не мог поверить своим глазам. Не хотел верить.

2.6. ОНА

– Давно я такого не дьелал.

Герман потягивал чай, рядом в пепельнице дымилась сигарета. Антикварные ходики на стене мерно тикали, отсчитывая время.

Близнецы сидели на кухне. Джейн, поджав ноги, расположилась в углу. На столе рядом с ней стояла пустая бутылка вина, которое она допивала из бокала на высокой ножке. Герман подпирал подбородок рукой. Сейчас в их доме было на редкость тихо и спокойно, как уже не было давно. В такие моменты Джейн казалось, что они одни на целом свете и это чувство ей нравилось. Она любила шумные вечеринки и вообще быть среди людей, но под защитой своего брата она ощущала особенное единение с самой собой.

Тьери взял сигарету, затянулся, и выпустив дым подумал:

«Вот бы так было всегда» – подумал он.

Книги дожидались его на полках, на письменном столе, на кресле, на полу и даже в ванной. Сестра была рядом и не плакала. Убийства не продолжились, а значит можно отдохнуть какое-то время и продумать, как и где начать новую жизнь. Нужно было переехать в другой город или даже страну. Снова открыть лавку и начать всё с начала, как они делали уже ни раз и не десять.

– Сколько мне ещё сидеть дома? – прервала молчание Джейн.

– Ещё ньемного. – Тьери и в голову не приходило что она может здесь по чему-то скучать, – Пусть всё поульяжется и тогда гуляй. Только чтобы тебья не видьели местные, коньечно.

Ведьма вздохнула и опрокинула бокал с остатками вина себе в рот.

– Я спать. – сообощила она, – Я уже выпила слишком много.

– Хорошо. – Герман говорил так, как будто всё ещё занят своими мыслями, хотя за долгие годы, что они жили вместе, Джейн знала, что это не так.

Ведьма встала из-за стола и обняла брата за плечи. Он сощурился как довольный кот.

– Всьё будет хорошо, вот увидьишь.

Ведьма грустно улыбнулась и поцеловала его в кудрявую макушку. Макушка пахла мылом и полынью.

Глубокой ночью Тьери тоже собрался улечься в постель с книгой, как вдруг услышал, что в дверь постучали. Он сдвинул брови, и спустился вниз по лестнице. Никто не мог видеть их дом кроме им подобных, значит ночной гость не был человеком.

Колдун отварил дверь. В комнату ворвался порыв холодного ветра. На пороге стояла молодая ведьма. Она откинула капюшон куртки. Изо рта её шёл пар. Нос покраснел. Её короткие волосы со временем стали ещё белее, а огромные глаза ничуть не изменились.

– Добра тебе, мастер Тьери. – поздоровалась ведьма «детским» голосом.

– Аврора! – проговорил Герман, не веря сам себе.

В тот момент на него обрушились все те чувства, что он скрывал от самого себя все долгие сорок лет разлуки. Все страдания и сны, все сожаления и слёзы, которые он прятал ото всех, боясь показаться смешным и слабым.

Замёрзшая девушка убрала со лба пряди волос и протянула колдуну обе руки. Тьери поцеловал их и тут же притянул гостью к себе. Он обнял её со всей нежностью, на которую был способен. Ей стало немного больно – его нежность всегда казалась Авроре грубоватой. Колдун не дал ей сказать ничего, зацеловывая ей лицо. В этот миг мир больше не существовал для него.

– Как ты оказалась здьесь, милая, как ты менья нашла…?

– Долго искать не пришлось. – сладко сказала Аврора.

Герман расстегнул молнию на её пуховике.

– Проходи скорее. Ты голодная?

У Германа чуть не остановилось сердце, при виде улыбки, появившихся на её полных губах.

– Смешной у тебя акцент. – хихикнула она, – Я не голодна, но устала.

Дверь закрылась сама.

Герман бросил её пуховик на пол и повёл Первую в свою спальню.

Аврора расшнуровала ботинки.

– Как ты оказалась здесь? – спросил колдун боясь спугнуть удачу испортить её настроение.

– Срок моей службы закончен. – осторожно ответила Аврора, и предполагала, что он наверняка захочет знать подробности.

– Развье это возможно? – сомнение пришло было ему в голову, но прежде, чем оно укололо его в сердце, он отогнал эту мысль.

– Изо всякого правила бывают исключения. – туманно пояснила Аврора

Герман помог ей снять второй ботинок хотя ведьма не нуждалась в помощи. Колдун провёл ладонью по её бедру и его снова накрыло адреналиновой волной.

Эмоция отразилась на его лице, и Аврора понимающе посмотрела на своего мастера, выдерживая паузу.

– Я заключила сделку с очень влиятельными ведьмами. Выполнила свою часть договора и вот я свободна.

– И ты… – Герман подавился словами и кашлянул, – Ты рьешила найти меня…?

– Кроме тебя у меня никого нет. И я думала, что ты всё ещё мой друг. – она опустила ресницы.

Герман не мог больше ждать поднялся с колен, обхватил её лицо ладонями и поцеловал её губы.

В комнате стало жарко.

Джейн проснулась поздно с болью в голове. Она сожалела, что не приняла вчера порошок, который обычно изготавливал специально для неё Герман. Благодаря нему она могла бы не опьянеть, так же, как и брат. Ведьма ещё раз позавидовала колдуну. Он приобрёл эту способность сохранять трезвый ум, наслав на себя сильное заклятье много лет назад. Джейн же не хватало образования чтобы сделать то же. К тому же, ей нравилось веселиться, да и напиваться ей нравилось, чего уж там.

Похмельные размышления Джейн прервал негромкий смех. Ведьма поднялась и сощурившись от боли в висках, поглядела в сторону кухни.

Тьери босиком в одних пижамных штанах прижимал к себе растрёпанную румяную девчонку ростиком гораздо ниже его. На ней была его футболка и шёлковое белье, короткие волосы растрёпаны. Девчонка хихикала, пока он шептал ей что-то на ушко.

Джейн не поверила своим глазам. Ведьмы носили короткие волосы только в одном случае. И если она не сошла с ума, и ничего не путает, то эта девушка должно быть…

– Быть не может. – прошептала она и тут поймала на себе взгляд блондинки.

– Доброе утро. – пропела Первая в упор глядя на Джейн. Герман поднял голову. Он улыбнулся и чуть отстранился от своей гостьи.

– Дженни. – разулыбался он, – Как твоя голова?

– Болит. – проворчала рыжая и нахмурилась.

– Иди сюда, сделаю тебе чай. – Герман засуетился, шурша бумажными пакетиками, а блондинка, как никто привыкшая к неловким ситуациям, уселась на стул возле него и скрестила белые ноги. Она сочувственно улыбалась Джейн и изображала естественность, как будто была у себя дома.

Рыжая подошла к ним ноги у неё заплетались. Она отметила, как её брат говорил и как двигался. Он был спокоен, даже как-то слишком, и очень доволен.

– Зелёный. – сказала брату Джейн и снова уставилась на Аврору. Первая облокотилась спиной о стену и потёрла глаза маленькой ручкой.

– Ты – Первая? – спросила рыжая без церемоний.

Аврора подняла бровь и утвердительно кивнула. Герман подал сестре кружку с кипящим чаем из трав и с улыбкой идиота проговорил:

– Джейн, это Аврора. Аврора, это Джейн.

Догадки, в которые некоторым до последнего не хотелось верить, подтвердились и надежды что это всего лишь странное наваждение не осталось.

– Очень рада знакомству, дорогая. Герман много о тебе рассказывал. – проворковала Аврора, улыбнувшись белозубой улыбкой.

– Мда, я тоже много слышала о тебе. – Джейн не особенно старалась быть приветливой и надеялась, что это спишут на похмелье и она никого не обидит.

– Надеюсь, только хорошее. – Аврора отвела взгляд.

Герман подошёл к своей Первой и смачно поцеловал её в щёку.

Они позавтракали втроём. Джейн сидела напротив брата, разглядывая его Первую. Рыжая ведьма налила себе кофе, который как обычно утром приготовил Герман, намазала тосты маслом и джемом.

Аврора загадочно улыбалась, разглядывая обстановку.

«Господи, что он нашёл в ней? – думала Джейн, – Она же похожа на ребенка! Глаза огромные, слишком пухлые губы, она полновата и очень маленького роста… Не знаю, что такого он видит в ней, чего нет во мне!»

Она поразилось этой мысли, но против своей воли продолжала думать:

«Я красивая, у меня ноги от ушей, блестящие волосы… По крайней мере похожа на женщину! Да боже мой, по сравнению с ней я просто богиня красоты! Правду говорят, что эти ведьмы, Первые, умеют управлять чувствами».

Тьери не отрываясь смотрел на свою гостью. Его поведение казалось неестественным, он буквально не видел ничего больше кроме неё.

Тут Аврора перевела взгляд на Джейн. Ведьма покраснела, и тут же сделала вид что увлечена завтраком.

– Мм, так вкусно. – сказала рыжая.

Тьери сидел, поставив локти на стол и тоже, видимо, был не голоден.

– Что скажешь? – спросил он Аврору.

– У тебя уютно. – улыбнулась Первая. – Мне нравится.

Вид у колдуна был довольный. Он наклонился и поцеловал её в губы.

– Есть не хочешь? – заботливо спросил он после поцелуя.

– Хочу. – ответила Аврора, многозначительно смотря ему в глаза.

Повисла пауза. Джейн замерла с куском тоста во рту.

Но вскоре очнувшись вздохнула, и отпив кофе, спросила, обращаясь к Первой:

– Ты приехала издалека?

Герман даже не посмотрел на сестру.

– У меня были кое-какие дела в городе. – не задумываясь ответила Аврора, – Я слышала, что мой мастер живёт здесь. Вот, решила заглянуть.

– От кого ты это слышала? – спросила Джейн и получила от брата ледяной взгляд.

– Герман – местная знаменитость, разве ты не знала? Человек найденный в реке, наславший проклятие на местных мальчиков и сгоревший в собственном доме. – ухмыльнулась Аврора, снова обращаясь к Тьери. – Тебя называют колдуном, ты знаешь об этом?

Её голос звучал необычно тонко. Говорила ведьма негромко, отчётливо произнося каждое слово. Герман должен был насторожиться, услышав, что о нём говорят в деревне, ведь это могло дойти до Совета, сейчас ему было безразлична и деревня, и Совет, и сами Боги.

– Будем надеяться, это не в серьёз – ответила за брата Джейн.

Он же собирался с силами чтобы задать вопрос, который беспокоил его больше всего:

– Надолго ты останьешься?

Аврора нежно посмотрела на него, и взяв чашку кофе со стола ответила:

– Останусь, сколько ты захочешь.

Тьери не утруждая себя, чтобы сдерживаться, притянул её к себе и поцеловал ещё раз, дальше и горячее.

Аппетит у рыжей ведьмы пропал совершенно. Она почувствовала приступ тошноты и даже кисловато-острый привкус во рту. Джейн смотрела на Германа со странным чувством, застрявшим у неё в горле как рыбья кость. Прежде её забавляло это глупое выражение лица её брата, когда он возвращался под утро пропахший сигарным дымом и женскими духами. Джейн делала ставки на то сколько продлится его очередная интрижка и оценивала любовниц названного брата по десятибалльной шкале. В этот раз что-то изменилось. Конечно ведьма, что он ласкал теперь была не простой. Она была его первой подругой, первой женщиной и первой любовью.

Эта мысль вдруг защипала у ведьмы в глазах. Она промокнула губы салфеткой и вышла из-за стола.

Сегодня Джейн не хотела видеть ни своего брата, ни его гостью. Она забрала в свою комнату несколько бутылок со спиртным и пару любимых приключенческих романов. Она уснула в постели среди беспорядка и с книгой в руках, не дожидаясь ночи. Дверь в свою комнату она заперла на ключ и зачаровала на всякий случай ещё утром, чтобы никто не смог войти к ней, ни человек, ни колдун.

……

Волк не спал двое суток. Он ушёл вместе с отцом в ту ночь и теперь не мог простить себе это. Его подушка была мокрой от слёз. Мужских слёз, спрятанных ото всех. Слёз бессилия. На третьи сутки он всё-таки провалился в сон и проспал целый день. Проснувшись, он долго не мог понять реально ли произошедшее совсем недавно и это только дурной сон. Резкая боль во всём теле напомнила о приближающемся полнолунии и подтвердила, что, увы, это не сон.

«Он же грёбаный колдун – подумал он. – Не мог же он просто покончить с собой. Что ему могли сделать кучка деревенских? И Джейн! Она не могла вот так бросить меня на произвол судьбы!».

Тут он вспомнил её слова о том, что несмотря ни на что, он её брат и она пойдёт туда, куда пойдёт он.

Сердце невыносимо заныло от этой мысли. Он решил, что пока не увидит трупы своими глазами – не поверит.

Волк подгадал момент, когда отец смотрел вечерние новости по телевизору, а Ханна вязала в углу, и тихонько вышел из дома.

Он пошёл привычным путём по окраине деревни. На этот раз там никто не поджидал его. Его друзья всё ещё восстанавливались кто в больнице, кто дома. Им предстояло пройти долгий курс лечения и реабилитации. Так сказали врачи.

Антон дошёл до поля, на противоположной стороне которого чернели развалины дома Тьери. Тишина зимнего вечера и обгорелые остатки стен напоминали кладбище. Ворон каркнул на него с ветки дерева, дополняя его впечатление.

Он остановился и глубоко вздохнул.

«Не может быть. Нет. Я не хочу верить.».