Механическое чудо

Однако сейчас аборигены вернулись. Зачем?

Охотник не должен задаваться этим вопросом. Его задача – восстановить статус-кво. Хозяевам нужна стабильность, а прорыв периметра дикой ордой – это вопиющий инцидент. Значит, надо включить собственное барьерное поле, уравновесить напор толпы, а затем постепенно выдавить ее за границу Территории. Это не так трудно – гораздо легче, чем уничтожить всего одного металлического монстра, вооруженного ракетами и лазерами. Затем останется только дождаться ремонтников, которые восстановят поврежденный эмиттер и вновь замкнут силовую защиту периметра. Вот и все. А что дальше будет с туземцами – не имеет значения. Какая напасть привела их сюда? Война, мор, голод? При желании можно узнать, но зачем? Пусть продолжают растирать слезы кулачками…

«Протей» приготовился задействовать барьерное поле – и вдруг почувствовал неладное. Дискомфорт ощущался в одном из многочисленных участков наноэлектронного мозга – контуре 3С117.

Почему-то охотник обратил внимание на одну из женщин – с самым острым подбородком и туго обтянутыми кожей скулами. Она пошатывалась, а ребенок у нее на руках дрожал всем тельцем и постоянно всхлипывал.

Дискомфорт усилился. «Протей» попытался изолировать и отключить забарахливший контур, но не смог. Более того – та же проблема обнаружилась в двух соседних. Охотник попятился, словно на ясность его мышления могла повлиять близость нелепых зеленокожих существ в набедренных повязках. Но стало еще хуже – количество пошедших вразнос контуров неудержимо нарастало.

Вдруг ноги у женщины подкосились, и она начала беззвучно оседать на землю. Кто-то из стоящих рядом мужчин не дал ей упасть, другой подхватил ребенка.

Эта незатейливая сценка произвела удивительный эффект: охотник почувствовал, что его сознание раздваивается. У одной половины управляющих ячеек сомнений не было – туземцев надо прогнать. Причем сделать это наиболее жестким способом, чтобы больше им в голову не пришло сунуться на Территорию. Другая половина противилась этому – вплоть до призыва к абсурдным действиям. В какой-то момент «Протей» поймал себя на нелепой мысли, что это он, могучий боевой робот, должен был поддержать ту женщину с ребенком!

Ощущение внутреннего разлада стало невыносимым. Охотник вновь попятился, затем, набирая скорость, устремился к центру Территории. И, пока летел, непрерывно трансформировался, принимал самые причудливые образы, будто надеясь, что от встряски обезумевшие контуры откажут окончательно и этим спасут здоровые.

У него ничего не вышло. Поняв, что спасения от раздвоенности нет, «Протей» прекратил борьбу. Он опустился на пятачок, заросший алыми цветами – яркое пятно, зажатое между уродливыми черными проплешинами. Затем перевел силовую установку в критический режим, отключил предохранительный контур и отдал команду на самоликвидацию.

* * *

– О дьявол! – простонал Мерфи, глядя в монитор, на котором клубилось, расползаясь в стороны, огромное дымовое облако. – Дьявол, дьявол, дьявол!

Он потянулся к графину, расплескивая воду, налил полстакана и залпом выпил. Затем повернулся к конструктору, и тот увидел, что у шефа дергается щека.

– Какого черта эта жестянка взорвала себя? Всего-то и надо было – вышвырнуть десятка два туземцев за периметр. Они же еще на Территорию как следует не ступили, у самой границы толклись! Шпики из «Ретанко» вовек бы не прикопались. Так нет – ваш железный идиот спокойно пропускает это отребье, а потом разлетается на атомы! Ну, чего молчите?

Полак отвернулся от монитора – смотреть на зловещее облако не было сил. Затем сухо ответил:

– Он не жестянка. И не идиот.

– Что-о?! – Мерфи встал и угрожающе наклонился вперед, упираясь в стол побелевшими костяшками пальцев. – Да вы отдаете себе отчет?.. Из-за вашей железяки толпа прорвалась на Территорию, и сейчас там зеленых – как саранчи. А мерзавцы из «Ретанко» фиксируют их продвижение и пляшут от радости. Это конец, понимаете? Конец разработкам, конец всему! Нас вышвырнут с работы, безмозглый вы кретин! Считайте, уже вышвырнули!

– Не смейте на меня кричать, – брезгливо поморщившись, сказал Полак. – Мы теперь равны – оба безработные. Я мог бы просто плюнуть в вашу сторону и уйти. Но все-таки скажу. «Протей» – не железяка. Он – сложная саморазвивающаяся машина, способная даже на эмоции. Долго объяснять, поэтому поверьте на слово: весь набор уникальных свойств и позволял ему побеждать любого противника. А что произошло сейчас? Я сам не ожидал, но… Видимо, он развился до стадии, на которой начал задумываться об этической стороне своих поступков. Только вряд ли вы поймете это своим ограниченным умом.

После того, как Полак замолчал, Мерфи какое-то время беззвучно хватал ртом воздух. Потом сгреб со стола фигурку Вулкана, взвесил ее в руке и вдруг со всей силы запустил в террариум.

Суперглассовая стенка выдержала удар, но пугливой стефанийской ящерице пережить такой шок оказалось не под силу. Бедная рептилия взвизгнула и подскочила метра на полтора, выпуская прямо в воздухе хилых полупрозрачных фантомов. Затем шмякнулась на дно, судорожно заскребла лапками по гальке – и испустила дух.

Борис Богданов. Подарок для оригинала

00111

Всё случилось, когда Алекс спокойно сидел дома, читал внуку «Приключения Буратино» и параллельно размышлял, что подарить Грише Лонжину на день рождения. Гришка тот ещё пресыщенный оригинал, и абы что ему преподносить не стоило. Не тащить же очередную неведомую тварь с края Вселенной? Ему и так за годы напривозили целый зоопарк!

Вселенная мигнула, и стало ясно, что пора в путь. Алекс отложил книжку, поцеловал ребёнка в нос, развёл руками, кинув взгляд на жену, и спустился в ангар. Там он оживил давно стоявший без дела катер.

Его ждала планета «Ласковый дождь». Почему, неизвестно, но своей интуиции Алекс привык доверять.

01011

Учёные до сих пор не знают, когда, где и при каких условиях зарождается гипершторм. Только что в гипере царил штиль, и канал был свободен на сотню килопарсек, но вот впереди и чуть слева возник вихрь. Маленький, почти незаметный, совсем неопасный на вид, но… фатально неизбежный. Бороться с гиперштормом нельзя и убежать от него невозможно. Остаётся только смириться и ждать.

Алекс вздохнул. Кажется, на «Ласковый дождь» он не попадёт. И зачем он уволился из космофлота? Там у него под началом был целый дредноут. Он не спас бы от гипершторма, но, когда за спиной пять тысяч человек, как-то спокойнее. Додумать он не успел. Вихрь скачком вырос, заполнил весь мир, и Алекс потерял сознание.

00011

– Капитан… Капитан… Очнитесь, капитан.

Искин яхты хорошо знал своё дело. К тому времени, как Алекс привёл себя в порядок, а с возрастом возиться приходилось всё больше, яхта уже вышла на орбиту безымянной планеты в системе безымянной звезды. Во всяком случае, определить их местоположение искин пока не сумел, а если этого не сделал он, то вряд ли Алекс сможет ему помочь.

– Ну? – хмуро поинтересовался Алекс, бросая полотенце на кресло. – Докладывай.

– Звезда класса С, – монотонно забубнил искин, – шесть планет. Мы находимся на орбите четвёртой. Расстояние до центрального светила одна и четыре сотых астрономической единицы, период обращения…

– Однако это практически Земля, – отметил Алекс, осознав цифры.

– Вы совершенно правы, капитан, – отозвался искин.

– Планета обитаема?

– С вероятностью одна вторая.

– Как это? – не понял Алекс.

– То ли обитаема, то ли нет, – ответил искин.

– Чего ты несёшь?!

Искин не ответил.

– Ну, знаете… – проворчал Алекс. – Сойти с ума и не встать. Ты что, обиделся?!

– Посадочная траектория готова, капитан, – смилостивился катер.

01010

Они сели на берегу мелкого солёного озера. В воздухе и воде – ни капли органики, под ногами мёртвый песок. Зато метрах в трёхстах впереди шумела листвой роща. Оч-чень интересно.

– Остаёшься за старшего, – буркнул Алекс.

– Да, капитан.

Катер всплыл над песком и включил маскировку, пропал. Не знаешь, где искать – не найдёшь. Алекс поправил рюкзак и зашагал в сторону рощи. Надо посмотреть, что тут творится, и почему планета то ли обитаема, то ли наоборот…

Обстановка сменилась внезапно. Только что скрипел под ногами песок, и вот уже башмаки скользят по перепревшей хвое. Встали по сторонам косматые ели, между ними заросли бузины, и радует взгляд ковёр из кислицы. А вот и юный ельничек дразнит свежей зеленью…

Алекс раздвинул руками лапник – и вышел на заросшую иван-чаем поляну. В дальней стороне поляны стоял стандартный экспедиционный модуль, какими комплектуют биостанции. Иллюминаторы модуля приветливо смотрели на мир створками-веками. Посередине поляны рос огромный, в полтора человеческих роста, боровик. Из наплывов плоти на ножке выглядывало лицо Левия Матфея из древнего фильма про Сатану, в трещинах под ним угадывались буквы, Алекс сумел опознать «В», «Я» и «С». Пласты гименофора струили сытный грибной дух.

01110

На скамеечке под грибом сидел человек в форме навигатора. Звёзды и молнии в петлицах потускнели, форма истрепалась и носила следы небрежной починки. Навигатор без особого интереса смотрел на Алекса и слегка улыбался.

Дикая, совершенно невозможная ситуация! Ему не интересен человек из метрополии?!

Молчать не имело смысла.

– Добрый день, – сказал Алекс. – Алексей.

– Яков, – спокойно ответил человек, встал и пожал протянутую руку. – Обедать будете? Проголодались, наверное, да и не жарко, могли замёрзнуть слегка.

– Вот так сразу? – удивился Алекс. – И вам неинтересно, откуда?..

– Интересно, наверное, – пожал плечами Яков. – Только куда торопиться? Успеете ещё рассказать, вы тут надолго.

– Это почему?

Яков улыбнулся и поманил его за собой.

00001

Внутри модуля оказалась обычная деревенская изба: лавки вдоль стен, скоблёный до белизны пол, весёленькие занавески на окнах, русская печь справа от входа. Посредине – крепкий деревянный стол. И перегородка, из-за которой, заслышав скрип двери, вышел ещё один человек. В годах, с окладистой бородой – так изображали патриархальных крестьян, не хватало только хитро прищуренных глаз в лучиках морщин. Нет, человек смотрел обыденно, с понятным интересом.

– Здорово, Федот Янович, – сказал Яков, – вот, новёнького привёл.

– Скорее уж старенького, – не удержался Алекс. – Алексей Сергеевич, можно просто Алексей или даже Алекс.

– Тогда просто Федот. Но в наших делах вы всё равно новичок, – резонно ответил Федот Янович. – Рукомойник там, в углу, и милости просим за стол.

– А как?.. – начал Алекс.

– А после, – сказал Федот Янович. – Какой смысл на пустой желудок да с устатку? Завтра, Алекс.

01111

– Я на дежурстве тут, пока народ в поле, – рассказывал Федот, пока Алекс угощался сначала щами, потом божественно вкусной гречневой кашей. На третье подали ледяное молоко с шаньгами.

– У вас хороший синтезатор, – сказал Алекс, отвалившись. Живот был полон, даже дышать удавалось с трудом.

– Ни в коем случае! – запротестовал Федот. – Всё натуральное!

– И молоко? – не поверил Алекс. – Ы! Ох, простите.

– С молоком сложнее, – сказал Федот. – Вы по образованию кто?

– Ботаник, – ответил Алекс. – Только я давно…

– Не важно! – разулыбался Федот. – Вы всё вспомните, и вам понравится. Это как раз по вашей части, и гречиха, и молоко…

– Объясните, наконец, – потребовал Алекс, – что тут происходит? Откуда молоко, почему с ним сложнее? И почему я здесь вдруг надолго?

– Отсюда нельзя улететь, – ответил вернувшийся Яков. – Вернее, можно, но вы сами не захотите. Эта планета – мечта для учёного! Биосфера пластична и отзывчива, исследуй не хочу! Мы каждый набрали материалов не на одну диссертацию!

– Биосфера, – задумчиво повторил Алекс. – С вероятностью одна вторая…

– Что, простите? – спросил Федот.

– Это я так, мыслям, – ответил Алекс. – Где мне можно разместиться?

– Я объясню, – сказал Яков. – Пойдёмте, побуду ненадолго вашим гидом.

00101

Выйдя наружу, они завернули за угол. Здесь тропинка делилась на три.

– Слева, – рассказывал Яков, – все наши живут. Справа дорога к делянкам. Впереди просто лес. Можете или к нам, или в новом месте дом построить, тогда вам прямо.

– Построить? – удивился Алекс. – Но как?

– Разберётесь, увидите, – уверенно сказал Яков. – Сейчас извините, дела, задержался я с вами.

Он улыбнулся и свернул направо. Алекс постоял, глядя Якову в спину. В голове была сумятица. Натуральные продукты на необитаемой планете, молоко, с которым всё сложнее, дом, который он должен построить сам – ведь его никто не пригласил погостить, ни сам Яков, ни Федот!

Будь что будет, решил Алекс, не зря же они так уверены? Во всяком случае, «аборигенам» незачем желать ему зла.

Миновав развилку, Алекс зашагал прямо.

11001

Ели и бузина как-то внезапно пропали. По сторонам встал березняк с редкими соснами. Дорогу пересёк ручей. По мостику Алекс перебрался на ту сторону… и замер, поражённый.

Здесь ручей поворачивал и широко разливался, и на мели нежились два кокодрила. Именно таких, какими их придумал маленький Лёша в далёком детстве! Жёлто-фиолетовых, зубастых, в панцире из костяных пластин, на мощных птичьих лапах. На приплюснутых головах кокодрилов колыхались от ветра кокетливые пучки перьев.

Что за чертовщина? Откуда звери из его фантазий на безымянной планете безымянной звезды?

«Сканирующее излучение низкой интенсивности, – ожил вдруг встроенный комм. – Блокировать?»

Вот как. Сам комм заблокировать постороннее вмешательство не догадался. Впрочем, это понятно, слишком слабая машинка, на самом деле, просто шлюз между ним и катером.

«Вас забрать, капитан?»

Ага, вот и катер прорезался.

«Что-то ты задержался», – подумал Алекс.

«Опасности не обнаружено», – ответил катер, и Алекс почувствовал в его интонации примесь обиды. Чёрт знает что творится, искины дуются! А всё его либерализм, давно пора в сервис, настройки править!

«Не надо в сервис, капитан, – сказал катер. – Я в норме».

«Ты ещё и боишься? – Алекс мысленно покачал головой. Ну и ну! – Не надо меня забирать. Опасности, как ты утверждаешь, не обнаружено. Сам разберусь».

«Я буду бдить, капитан».

Это что, юмор? Ну и ну!..

10011

Налетел ветер, притащил тучи, а с ними – нудный осенний дождик. Верно сказал Яков, не жарко тут. Пора дом строить, но как? Яков был так уверен, что он разберётся, значит, это что-то простое… А что может быть проще обычного желания?

«Пусть будет дом, – сам себя стесняясь, приказал Алекс, – хороший и удобный».

Глупость, конечно, с чего бы вдруг…

Кокодрилы в ручье насторожились, выбрались из воды и припустили прочь, высоко подкидывая голенастые лапы. Земля под ногами задрожала. Полянка в десяти шагах впереди зашевелилась, и траву пронзил сизый росток с берёзку толщиной.

– Опа! – только и сказал Алекс, а росток уже догнал окрестные деревья в росте и продолжал набирать высоту. Два обхвата, три обхвата… Алекс попятился. Далеко в вышине распустились перистые листья, гладкий ствол загрубел, его изрезали трещины и рытвины, в каждой из которых мог бы поместиться человек. На высоте нескольких десятков метров выросли поперечные сучья, от них устремились к земле многочисленные воздушные корни. Переплелись, выпустили корешки помельче, задеревенели, замерли.

Стали лестницей, которая вела вверх.

00010

Недвусмысленное приглашение.

Именно это он и ожидал увидеть внутри. Ковёр из трав под ногами, перегородки из сплетённых ветвей с бархатистой корой, моховое ложе, три бассейна с чистой водой – тёплой, прохладной и ледяной, прозрачный потолок, за которым мерно шумела крона…

Запахи листвы и цветов: спокойные, неяркие, расслабляющие.

И стена напротив ложа, живая плоть дерева, а на ней барельеф – женское лицо. Идеальное, неповторимое, единственное.

– Это уже слишком, – сказал, отворачиваясь, Алекс.

Бассейны манили. Алекс не стал сопротивляться, забрался в тёплую воду и закрыл глаза.

Всё это уже было. И мхи, и ароматы, и трудолюбивые существа в воде, которые сейчас щекотно очищали его кожу. И женское лицо, только настоящее и живое.

Когда Алекс открыл глаза, барельеф на стене уже исчез.

10111

Утром возле дерева-дома Алекса ждал Яков.

– Неплохо устроились, – произнёс он. – Даже завидно немного.

– Не обманывайте, – улыбнулся в ответ Алекс. – Ясно же, что каждый строит жилище по себе.

– Так я и сказал – немного, – не стал спорить Яков. – Вы уже позавтракали? Нет? Тогда пойдёмте, перекусите, потом познакомитесь с остальными и…

– Что?

– Выберете себе делянку.

– Это обязательно? – спросил Алекс.

– Нет, конечно, – удивился Яков. – Но какой смысл жить без делянки? Без лаборатории, студии, без дела? Вы умрёте с тоски.

– Я всё-таки надеюсь улететь.

– Ну, не знаю, – с сомнением проговорил Яков. – Местное скопление звёзд окружают пылевые облака, которые мешают навигации. Да и зачем улетать? Жить и работать здесь счастье!

Яков говорил так убеждённо, так сияли его глаза, что Алекс не решился спорить.

00100

Сегодня дежурила интеллигентная дама неопределённых лет, назвавшаяся Эллой Эдуардовной – «Элла, что вы, просто Элла!». Она с улыбкой поставила перед Алексом тарелку с сырниками и кружку чая. Сырники напомнили Алексу детство – пышные, с шапкой из густой сметаны. Отдельно в блюдечке его ждал мёд.

– Но мёд-то синтетический? – спросил Алекс. – Не видел у вас ни пчёл, ни даже мух.

– Натуральный, – засмеялась Элла. – У нас ничего искусственного, всё природное!

– Я тут с вами растолстею, – сказал чуть погодя Алекс, отодвигая пустую посуду. – Очень вкусно, очень!

Элла ничего не ответила, но было видно, что ей приятно. Не баловали, похоже, её похвалами местные. Привыкли?

– Где остальные, кстати? – спросил Алекс. – Яков обещал меня познакомить…

– Вы что, они давно на делянках! – снова засмеялась Элла. – Знаете, какое это удовольствие – работать здесь? Все чуть свет сорвались, вы только спите. Но я обещаю, – она заговорщицки понизила голос, – вы скоро станете таким же!

10111

Гриб-боровик напротив модуля стоял скособоченный, Левий Матфей смотрел недовольно и, кажется, немного испуганно.

– Что с ним? – спросил Алекс.

– Пройдёт! – отмахнулся Яков. – Пойдёмте уже, у меня столько работы!

На полпути к делянкам тропинку им загородил огромный, примерно с собаку, двутелый и двухголовый муравей. Смотрел в две пары буркал, щёлкал двойным набором лакированных жвал, выгибал кверху оба брюшка.

– Вот это да… – потрясённо проговорил Алекс. – Откуда такая химера?

– Мишка Вольпин развлекается, – оскалился Яков. – Любит с членистоногими возиться, хочет их к работам приспособить. Подать, там, принести. Всякое, в общем… Кыш! Поди прочь, глупый!

Муравей пошевелил всеми усиками, проскрипел что-то невнятное и неохотно убрался в кусты.

– Он говорящий?! – не поверил Алекс.

– Мишка тот ещё юморист, – ответил Яков. – Мы пришли уже, знакомьтесь, располагайтесь!

Очень занятой человек…

00000

Федота Яновича они обнаружили возле рощицы из суккулентов. Каких тут только ни было! И агавы самых разных форм и расцветок, кактусы, алое, псевдолитосы, стапелии и многое другое. Глаза разбегались. Федот с ведром сидел около гигантской русхии. Ствол растения пестрел поперечными бороздками, как у гевеи, и по ним сочился густой белый сок.

– Каучук? – спросил Алекс.

– Каучук это скучно, – усмехнулся Федот. – Молоко. Вы вчера пили. Вкусно?

– Гхм… – поперхнулся Алекс. – Вообще, да. Но как вы добились? И зачем?

– Проще, – ответил Федот. – С коровами хлопоты, а тут само растёт. Вы знаете…

Он пустился в объяснения. Говорил увлечённо, с жаром, и очень скоро Алекс потерялся в терминах и методиках. Немножко обидно, но он давно не биолог и многое подзабыл. Привлекать комм Алекс не стал, неспортивно это.

10001

Всего на делянках работало десятка полтора человек. Люди подходили, здоровались, представлялись, жали Алексу руку – и спешили откланяться. Их ждала работа, им не терпелось, а Алекс… С ним они успеют познакомиться, ведь он здесь надолго, даже навсегда, какой же чудак покинет место, где так здорово работается?

Здорово работается… Захотелось работать! Работать, исследовать, творить! Захотелось так, что зачесались ладони!

– Где я могу?.. – начал Алекс.

– Выбирайте любое свободное место. – Федот посмотрел с добродушной улыбкой. Ещё бы, одним увлечённым человеком стало больше, а как же иначе? – Пишите план, или не пишите, как вам больше нравится. Подавайте заявку на приборы и оборудование – и вперёд!

– Кому подавать?

– Корабельному мозгу, конечно! – удивился Федот его непонятливости. – Экспедиционный мозг в полном порядке, синтезаторы тоже, как бы мы иначе выжили здесь?

– Да-да, конечно, – смутился Алекс, – так я пойду?

11000

Подходящий участок нашёлся быстро.

Ручей, каменистый берег, валуны. Вверху, над обрывом трепещет под ветром серебристый осинник. Хорошо! Что он может сделать, как применит свои способности?

Алекс выбрал валун поровнее, сел, задумался. В голове мельтешили образы из прошлого. Вот его первое дело, почти случайное, но его заметили тогда…

Память не подвела, и планета откликнулась. Песок под ногами зашевелился, оттуда полезли жуки-могильщики и, не найдя добычи, распались прахом. Обрыв задрожал, пласты грунта осыпались, и показались сначала лапы-лопаты, а за ними бронированная лягушачья морда чуть не двух метров в ширину. Огромное земноводное выползло наружу и степенно прошествовало мимо, едва не задев Алекса гребенчатым хвостом. В роще загудело, и оттуда спикировала эскадрилья маленьких, не больше ладони летающих тарелочек. Влетев в облако паров спирта, тарелочки пожелтели, распались на половинки и осыпались в подставленное ведро, наполнив воздух восхитительных грибным духом. Берег обернулся моховым болотом, и над окнами чистой …воды? всплыли миллионы пузырей. Ветер подхватил их, потащил куда-то… И снова ручей и пустынный берег. Обидно, господин полный адмирал и почётный экселенц-майор Агентства. Чем ты заполнил жизнь, что даже не можешь придумать, над чем работать?!

00110

«Попытка мотивирующего воздействия», – прозвучал в голове голос катера.

«Сам понял, – отозвался Алекс. – Ты выяснил, чьи это шутки?»

«Так точно, кэп! Цифровой профиль излучения соответствует корабельному мозгу типа „Разум-22“, номер в серии – четырнадцать».

Алекс помнил эту серию. Перспективная модель, большие надежды на неё возлагали. Нестандартные подходы на основании мышления хтойнов, нечёткие логики, завидный параллелизм. Но… Искины этой серии оказались нестабильны и склонны к суперфиксации. Попросту говоря, легко сходили с ума.

«Местоположение этого умника обнаружил? – спросил у катера Алекс, вставая. – Пора познакомиться с этим любителем науки».

«Да, капитан. Даю на комм целеуказание».

В поле зрения замигала зелёная стрелка.

01000

Ландшафты здесь менялись быстро и прихотливо. За лесом средней полосы оказалась промороженная тундра, её сменил опять лес, но теперь тропический дождевой. Потом степь, а за ней скалы с крикливым птичьим базаром. Над обрывом до горизонта синел океан.

И снова лес, за ним болото с кривыми берёзками, кочками цветущего багульника и окнами чёрной воды, манившими бездонной глубиной и вечным забвением. Дальний край болота терялся в тумане, а посередине, на морошковом холме стоял стандартный исследовательский фрегат типа «Следопыт».

Ничего примечательного: две тысячи тонн грузоподъёмности, экипаж – вместе с пассажирами – двадцать четыре человека, автономность до трёх лет, дальность действия до двенадцати килопарсек. Корпус фрегата был приподнят на посадочных опорах, но от открытого люка спускался к земле парадный трап.

10110

Внутри фрегата Алекса встретила пыльная тишина и…

…Кто любит прохлаждаться, тому в хвосте оставаться!

…Кто труд любит, долго спать не будет!!

…Без труда не вытянешь и рыбку из пруда!!!

Ментальный удар был столь силен, что Алекс пригнулся, рефлекторно вскинув руки к голове. Искин фрегата удовлетворённо усмехнулся – невидимо и неслышимо, но именно так воспринял Алекс случившуюся заминку – и продолжил с воодушевлением:

…Какие труды, такие и плоды!

…Всякий труд достоин награды!!

…Если труд – удовольствие, то жизнь – наслаждение!!!

Одновременно усилилось давление на мозг, но катер уже поставил блок, да и самого Алекса было не так легко подчинить.

– Работа не волк, в лес не убежит, – буркнул он.