Студент-таракан

Козлов долго и глупо играл в компьютерную игру, которую как-то раз посоветовал ему господин Гвоздев. Затем студенту стало невмоготу даже двигать мышкой, и он забрался на чудесный сайт ютуб, чтобы посмотреть свои любимые конспирологические видео.

Но в тот день даже видео не доставили Козлову никакого удовольствия. Он хотел было забиться в объятия депрессии, но вовремя заметил, что зашёл на ютуб с общегруппового аккаунта. Козлов потёр руки и решил попрактиковаться в психоанализе на основе истории просмотров.

– Так-так глянем, что же смотрят мои друзья-товарищи! – пробормотал Козлов. – Наверное, всякий вздор.

Козлов был трагически прав. Ничего, кроме вздора, в истории просмотренного не наблюдалось. Вперемешку с саморекламными видео Навального (почерк феминистки Рылеевой) и отрывками из блога по уходу за собой («Как избавиться от второго подбородка», «Как сделать себе губы пухлыми и манящими» – эти полезные ролики явно смотрела Ева Левина) историю просмотров заполонили выпуски передачи «Пусть говорят», эпизоды драк на телеканале НТВ, трейлеры к слезливым корейским сериалам, записи матерящихся попугаев, версус-баттлов, анализ шедевров мирового кинематографа вроде «Бэтмен против Супермена» от киноэкспертов мирового уровня, наконец, призывы к защите прав гомосексуалистов и атеистов и обучающие пособия на тему «Как обойти систему Антиплагиат». После матерящихся попугаев неожиданно обнаружилась целая коллекция музыкальных клипов, свидетельствующая о чьём-то эклектичном вкусе. Козлов вообразил себе, что этим меломаном является сама доцент Каганская, тоже имеющая доступ к групповому аккаунту.

Студенту внезапно захотелось посмотреть весь этот невообразимый набор клипов. Видимо, проникнувшись всеобщим духом сплетен, царящим на нашем факультете, Козлов задумал разузнать о пристрастиях одногруппников через музыкальные видео. В первом из них какого-то поющего дядю с кривыми зубами уносило через трубу в открытый космос, где дядя продолжал петь на фоне мерцающих звёзд и планет. Козлов лишь сжал губы, в который раз убеждаясь, что творческие люди – сумасшедшие, а искусство – чушь, если только не проникнуто духом политики и не идеологизировано. В пении посреди открытого космоса политики не больше, чем физики. Второй клип ещё сильнее расстроил Козлова. Там слащавая парочка, выписывая кульбиты вокруг пианино, исполняла неистово скучную песню про любовь и какие-то очередные звёзды. Третий клип вообще был на итальянском, и Козлов не понял ни слова. Студент досадливо скривился и перешёл к четвёртому. В этом клипе играла одна известная британская группа, которую поклонники упорно причисляли к исполнителям элитарной музыки. Песню Козлов запомнил плохо: что-то боевое и – вроде как – политически окрашенное, призывающее к восстанию. Клип был мрачным, серым, и Козлов удивился бы контрасту между настроением песни и атмосферой видео, если бы в конце из-под земли, проламывая брусчатку, вдруг не полезли огромные, устрашающего вида игрушечные медведи8.

– Что за бред? – спросил Козлов сам себя. – Эти музыкантишки… всем им в голову такое приходит, будто они под наркотиками… Но почему здесь… медведи? Россия? Россия? Россия!!!

Голос Козлова сорвался на крик, и из комнаты студента поспешила унести ноги испуганная кошка. Козлов вскочил. Страшный азарт овладел им. В проклятом музыкальном клипе Козлов увидел послание: Россия восстанет! Россия проломит мрачный асфальт! Россия получит мировую поддержку! Об этом мечтают все, ведь люди искусства обычно выражают не только свои чаяния, но и надежды всего народа. Козлов вдруг вообразил, что вся капиталистическая Европа ждёт спасения в лице обновлённой России.

– Если Россию не удастся восстановить изнутри, помощь придёт извне! – кричал обезумевший Козлов. Слава богу, он находился в квартире один, и его крики оглушали только кошку. – Мы воспрянем! – продолжал он, не совсем понимая, кто же такие «мы». – М-м-м-мы…. М-м-м-мы…

В самый момент, исполненный наивысшего вдохновения, конечно же, вернулось старое доброе заикание, но Козлов не удостоил его внимания. Он воздел руки и, как молодой спартанец, закричал:

– С-с-с-со щи-щитом или н-н-на щи-щите! Но я вернусь и Россию спасу!

Он сгрёб в сумку предметы первой необходимости, свой любимый свитер, все свои сбережения (изрядно потрёпанные Гвоздевым), а также томик Маркса и побежал прочь из дома с намерением как можно скорее купить авиабилеты, срочно получить визу и отправиться в капиталистический мир, где нового мессию уже готовы встретить томящиеся толпы русофилов. Домой Козлов предполагал вернуться не иначе как в качестве вождя прорусского восстания.

Однако в конце мая, прямо перед первым экзаменом, он пришёл в институт: с заживающими синяками на лице, усталый и растерявший всю шевелюру, возвращённую ему усилиями Гвоздева. Как ни прискорбно, никаких спасителей России в эгоистичном капиталистическом мире Козлов не нашёл. Временное помешательство на студента наслал Дмитрий Евгеньевич.

Козлов изменился, повзрослел взглядом и возненавидел искусство ещё более люто, чем прежде. Россию же он обожал с былой горячностю, но его девизом стала фраза:

– Патриотом быть нужно. Но – патриотом умеренным. И, – добавлял Козлов, щуря близорукие глаза (гвоздевские линзы тоже затерялись где-то в Европе), – что самое главное – зрячим.

XXIII

. В аэропорту

Константин Гвоздев, ко всеобщему величайшему изумлению, отсутствовал на факультете меньше остальных наших героев. Более того, он заявился в субботу, которая у всей страны, кроме пары-тройки чокнутых вузов и школ, была праздничной. Гвоздев всю ночь пятницы читал от нечего делать свой диплом – творение Козлова. Диплом был написан так хорошо, даже любовно, в таком захватывающем стиле, что Гвоздев пережил катарсис, едва не достиг просветления и решил сообщить об этом, по меньшей мере, Козлову.

Прогулявшись по полупустым коридорам и посидев на лекции с пятью другими безумцами, Гвоздев в который раз устремился на кафедру современной истории и международных отношений. Там он нашёл очень довольного профессора Канарского.

– Ба, Константин! – сказал тот. – Что-то вы ко мне зачастили!

– Здравствуйте! – бойко заговорил Гвоздев, демонстрируя, что обучение вежливости проходит в штатном режиме. Дмитрий Евгеньевич одобряюще кивнул. – Я хотел бы спросить, где Геннадий? Я специально пришёл сегодня, чтобы увидеть его. Это важно. Понимаете, он отгрохал мне гениальный диплом, который сгодится на докторскую. Я хотел поблагодарить Гену через соцсети, но его уже несколько дней не было онлайн. Тогда я отправился в институт. Я же знаю: Гена ходит на все пары. Но сегодня его нет. Это уму непостижимо. А я начинаю беспокоиться. Но, уверен, вы ответите на мой вопрос.

– Где Геннадий? – переспросил Дмитрий Евгеньевич. – Боюсь, вы нескоро его увидите. Он в аэропорту, на пороге дальних странствий.

Дмитрий Евгеньевич не ошибался: Геннадий Козлов в ту самую минуту, когда Гвоздев спрашивал о нём, находился в аэропорту Шереметьево и проходил регистрацию на рейс до Мюнхена. По необъяснимым причинам Козлов планировал начать свою агитационную деятельность именно там. Никакого сходства с тиранами двадцатого века, тоже начинавших деятельность в Мюнхене, Козлов не замечал. Мы с Ольгой (как раз начиналась наша праздничная поездка в Китай) могли преспокойно наблюдать за Козловым, стоя в соседней очереди с десятками китайцев, стремившихся попасть в город Чанша (теперь, благодаря Ольгиной муштре, я отлично знал, что он располагается в провинции Хунань), где по иронии судьбы предпринял свои первые шаги ещё один тиран двадцатого века9.

Через некоторое время наши с Козловым пути разошлись: его выход на посадку находился в противоположном конце терминала. Мы с Ольгой покружили по дьюти-фри, и вдруг в одном из них на кассе я столкнулся с не узнавшей меня Ангелиной Мельниковой. Судя по посадочному талону, который она сжимала в руке, Мельникова улетала на праздники в Чехию. На лице студентки читались следы бессонных ночей и многочисленных страданий. Думаю, родители решили побаловать её и отправили любоваться на красоты Праги.

Странная мысль пришла мне в голову: аэропорт – лучшее место для выполнения моего плана относительно Ангелины Мельниковой. Я огляделся в поисках вдохновения и почти сразу заметил того, кого искал. Словно само небо улыбнулось мне и явило в том же дьюти-фри высокого, приятного брюнета среднеазиатской внешности. Именно так должен выглядеть идеальный кавалер Ангелины Мельниковой. Ради такого она будет прогуливать пары и ночевать вне дома. Я, уверенный, что-теперь-то не ошибаюсь, начал издалека пропитывать Ольгу энергией любви, а узбека – энергией авантюр.

Я подтолкнул Ольгу.

– Смотри сюда! Спорим, этот узбек сейчас подойдёт вот к той блондинке и завяжет с ней диалог?

– Да ты что? – удивилась Ольга. – Решил стать предсказателем? Сейчас я достану «И-цзин» и с помощью гексаграмм докажу, что ты не прав. У этих молодых людей нет ничего общего.

Оля полезла в рюкзак, половину которого занимали «Беседы и суждения» Конфуция, «Чжуан-цзы»10 и «И-цзин»11: Ольга посчитала, что на борту авиалайнера именно эти книги являются самыми необходимыми. Каким образом Ольга гадала на гексаграммах «И-цзина», остаётся для меня тайной, но я более чем уверен, что от этого способа несчастные китайские философы вращались в своих гробницах на лоне природы.

– Гм! – произнесла Ольга, рисуя на листочке бумаге гексаграммы. – У меня выходит союз. Не Советский Союз, как ты мог подумать, а союз двух людей. А затем – появление эгоистичного человека после дальней дороги. И – гексаграмма 17 – путь вслед за кем-то. Наконец… разочарование и некий спад.

– Пока ты гадаешь, – заметил я, – эти двое уже исполнят все твои предсказания.

С блеском в светло-голубых глупых глазах Ангелина Мельникова смотрела на узбека, записывавшего в телефонную книжку на поддельном айфоне её номер.

XXIV. Эпилог

В июле того же года судьба занесла нас с Ольгой в бедный узбекский городок. Ольга в ту пору расширила сферу своих интересов и распространила свою любовь на Азию в целом, не желая ограничиваться Китаем. Мы уже объездили на разбитом «Ниссане» из проката половину Малайзии, а теперь принялись за Центральную Азию, куда добрались прямо из Москвы на нашем с Ольгой уазике с порядочным пробегом, купленном у вдовы одного геолога. Уазик всё время глох и ломался, и, что ужаснее всего, ему не помогали заклинания. Мне пришлось испробовать себя в роли автомеханика. В конце концов я наловчился и решил, что даже смогу заработать на ремонте машин в случае крайней нужды.

Однако в маленьком узбекском городке, название которого вылетело у меня из головы, наш уазик почти что велел долго жить. Я провозился с ним три часа, но так и не смог выявить причину его клинической смерти. Махнув на всё рукой, я заявил Ольге, что хочу есть, и мы зашли в ближайшую закусочную, где кормили вкуснейшей бараниной. Хозяйка закусочной – молодая женщина в платке и длинной юбке – поспешила спросить, чего бы нам хотелось. Я удивился, когда услышал вопрос на чистом, без единого намёка на акцент, русском, поднял голову и встретил взгляд таких знакомых светло-голубых глаз.

Хозяйкой забегаловки, образцовой мусульманской женой была наша хорошая знакомая Ангелина Мельникова. Мой план сработал.

Ангелина Мельникова выскочила замуж за своего узбека в мае, через три недели после знакомства. Он изображал из себя целеустремлённого человека, живущего по европейским понятиям, интересующегося бизнесом и американской политикой. К несчастью, Ангелина не была подкована ни в одной из этих областей, иначе сразу бы заметила, что её возлюбленный – дилетант. Европейские понятия и интерес к бизнесу испарились после свадьбы. Как только Ангелина получила диплом, муженёк увёз её в Узбекистан, где она приняла ислам и жила в вечной ссоре с другой женой своего (быстро сделавшегося нелюбимым) супруга. Жена оказалась капризной и вздорной. Ангелина помогла мужу открыть закусочную, решила скопить денег и сбежать с помощью каких-нибудь организаций по защите прав женщин, а потом написать о случившемся книгу для европейских напыщенных девчонок и прославиться. Ангелина стала хитрее, увереннее в себе и с тонкой житейской мудростью говорила, что поиски так называемой настоящей любви до добра не доводят.

Я рассчитал, что Ангелине стоит провести в Узбекистане ещё месяцок-другой, а затем, прикинувшись важными господами из ООН, мы с Ольгой её спасём. Правда, я опасался, что без магии обойтись не сумею.

В августе мы с Ольгой уехали в Китай. Ольга получила грант, но не думала, что ей светит степень магистра, потому что всё больше и больше склонялась к концепции дауншифтинга под влиянием каких-то нелепых необуддийских учений. Я безуспешно пытался отговорить Ольгу от чтения необуддийских блогов в Живом Журнале. Я пообещал себе выбить из Ольги всю эту дурь и последовал в Китай вместе с ней, хотя в глубине души отдавал себе отчёт в том, что легко склонюсь на сторону любителей дауншифтинга. Как говорится, с милой рай и в шалаше. Я оставил аспирантуру и объявил Дмитрию Евгеньевичу о намерении уйти в свободное плавание. Впрочем, я добавил, что в Китае собираюсь изучать особенности местной магии и пополнять копилку как теоретических знаний, так и практических умений. О даосских пилюлях, которые интересовали меня более всего, несмотря на подозрительный химический состав, я и словом не обмолвился. Наставник был даже счастлив и сказал, что подумывает взять в качестве нового ученика Гвоздева. Они якобы с полуслова понимают друг друга. Я немного обиделся, когда Дмитрий Евгеньевич расхваливал передо мной скептика Гвоздева, с упрёком намекая на мой беспросветный романтизм. В конце июля мы с Олей готовились к отъезду из Москвы, а Дмитрий Евгеньевич помогал Гвоздеву открыть интернет-магазин магических безделушек. Через несколько месяцев совместное предприятие уже разрослось, пользуясь особой популярностью у детей и поклонников «Гарри Поттера». Мне оставалось лишь разводить руками, вспоминая, как неодобрительно Константин Гвоздев отзывался о «фокусах» ещё в марте.

Козлов же нашёл себе девушку, с которой вместе сдавал экзамены в магистратуру. Пассия Козлова была похожа на Катю Пушкарёву, носила огромные очки, ужасные наряды, не умела краситься, но, хотя и ходила с Козловым на свидания (видимо, никто больше не приглашал), считала своей настоящей и неповторимой любовью некоего человека по фамилии Гавриков. Человек этот был красив, но скудоумен и неприятен. Чувствовалось в нём что-то от мелкого воришки. При взгляде на него так и хотелось сказать: тьфу-ты, гаврик какой-то! Словом, свою фамилию он оправдывал.

Дмитрий Евгеньевич, не упускавший Козлова из вида, поразился очередному его неудачному выбору. Что Катя Пушкарёва, что Гавриков не стоили внимания такого достойного юноши, как Козлов. Нужно было что-то предпринимать, и предстояло вновь прибегнуть к древним постулатам самой справедливой, коричневой магии.

И вот в один прекрасный день Дмитрий Евгеньевич и Гавриков по странному стечению обстоятельств вместе оказались в одном номере дешёвенького мотеля где-то на трассе М-10. Дмитрий Евгеньевич предварительно узнал, не водится ли в мотеле тараканов.

Популяция тараканов в мотеле процветала.

Примечания

1

Сказка-фьяба Карло Гоцци. Фьябы – пьесы с элементами комедии дель арте – итальянского площадного театра. Гоцци писал фьябы, чтобы заткнуть за пояс своего соперника – драматурга Карло Гольдони. В сказке «Король-олень» рассказывается о деяниях волшебника Дурандарте. У меня есть подозрения, что Дурандарте и мой наставник – одно лицо. (Здесь и далее – примечания рассказчика.)

2

Персонаж цикла романов о Гарри Поттере (Дж.К. Роулинг).

3

Именно так звали волшебника из сказки-фьябы «Король-олень».

4

Локальная война между Китаем и Россией, завершившаяся победой России и произошедшая в ходе китайского боксёрского восстания. Боксёрское восстание (восстание ихэтуаней) было направлено против держав-«угнетателей» и поддерживалось китайским правительством, поскольку тому было выгодно переложить разруху в стране на чьи-нибудь плечи. В ходе войны силами ихэтуаней был обстрелян Благовещенск, также произошло несколько боёв на КВЖД. После обстрела в городе состоялся массовый погром китайского населения. Китайцев согнали к Амуру, по которому проходила граница двух стран, штыками загнали в воду и велели вплавь переправляться на свой берег. Те китайцы, которые не были убиты русскими штыками, погибли в водах Амура. На другой берег переправились немногие. По разным данным погибло от пятисот до трёх тысяч китайцев. Впоследствии против военных, участвовавших в убийствах китайцев, был возбуждён судебный процесс, но они отделались малой кровью: их разжаловали или понизили в должности.

5

Кузнец своего счастья, человек, слепивший себя сам.

6

Фуксия Данлоп – англичанка, обучавшаяся в Китае кулинарному искусству. (См. Ф. Данлоп «Суп из акульего плавника».)

7

См. М. Митчелл «Унесённые ветром». Героиня романа Скарлетт часто говорила: «Не хочу думать об этом сегодня. Подумаю об этом завтра».

8

Такой клип действительно существует (см. Muse – Uprising). Что касается музыкальных видео элитарной направленности, юные интеллектуалы их либо не понимают, либо сходят на них с ума. Некоторые клипы могут напугать неподготовленного зрителя (см. Radiohead – No Surprises).

9

Мао Цзэдун – уроженец провинции Хунань.

10

Даосский философский трактат.

11

Древнекитайская гадательная книга.