Нелисар Брегон

Пока мужчина не завернул за угол и не скрылся, Нелисар не мог отвести глаз от его смутного силуэта, едва обозначенного светом небольшого фонаря. Но и тогда, он стоял и прислушивался, как четкие шаги затихают, где-то в глубине здания. И только теперь Брегон понял, что не дышал все это время. Кто это был? Почему его колотило как в припадке, от одного только вида этого человека? Почему он вызвал в нем неведомое до толе волнение? Нел тряхнул головой и ударился о выступ стены, за которым скрывался. Это немного отрезвило его.

Не раздумывая ни секунды, Нелисар двинулся к той самой двери, из которой только что вышел незнакомец. Это снова было хранилище, но по сравнению с другими комнатами, здесь царила почти идеальная чистота. По периметру стояли стеллажи, заставленные книгами, аккуратно разложенными свертками, кубками, какими-то фигурками и всякой прочей мелочью. На стенах висели картины с пейзажами Арахая. Нел задержался, глядя на них, они изображали тот Арахай, которого он не знал. Арахай, не окутанный бесконечным туманом.

Вдоль дальней стены комнаты стоял длинный стеллаж. Нел направился к нему и бегло осмотрел полки пройдя от одно стены до другой. И тут до него дошло, что за этим стеллажом стоял следующий. Оптический обман: не подойдя ближе, и не дойдя до нужного места, увидеть проход между стеллажами было невозможно, особенно в сумраке едва освещенной комнаты. Нел прошел в проход между полками, снова дошёл до конца стеллажа и обнаружил ещё один проход.

Продолжая свое путешествие, Нелисар насчитал пять поворот и мысленно подивился размерам комнаты. За очередным стеллажом стоял большой, квадратный стол. Он замер, поражённый увиденным. На столе была установлена подставка из темного дерева и на тонких изящных держателях покоился необычно длинный меч. По его лезвию вытянулся витиеватый, едва различимый узор из букв – Арахай. Рукоять, венчалась крупным камнем, глубокого синего цвета и была украшена тонкой филигранью. Камней, подобных этому, он никогда еще не видел. Словно завороженный, Нел наблюдал за слабым лучом света, проникающим из окна под самым потолком и едва прикасающимся к лезвию меча.

Нелисар испытывал неудержимое влечение. Едва смея дышать, он протянул дрожащую руку и слегка коснулся рукояти меча. И мир словно перевернулся. Одно прикосновение изменило все. Он закрыл глаза, чувствуя себя так, словно бы ничего более важного в его жизни еще не происходило. Ему казалось, что сам меч, словно рад ему и словно камень в его рукояти стал переливаться ярче в неверном свете.

Он потерял всякий счет времени, ощущения растворились, не стало границ и условностей. Сознание его стало столь светлым, каким не было ещё никогда.

***

Нелисар смутно помнил дорогу до лазарета. Он даже не мог точно сказать, был ли кто-нибудь в кухне или в столовой, когда он проходил через них. Последнее, что четко отложилось в его памяти – это напряженное усилие воли, которым он вынудил себя оторваться от меча и уйти из замка. Первоначальная цель его прихода в подвалы потерял всякое значение.

Он прошел маленькую комнату, служившую ему спальней, и не раздеваясь повалился на кровать. Что-то произошло. Что-то изменилось. Внутри него что-то пробудилось. Незнакомец, поднявший в нем бурю эмоций. Меч, завладевший всеми его мыслями. Слишком много для одного вечера.

Сон овладел его перевозбужденным сознание с удивительной быстротой и лёгкостью. И во сне он видел, как снимал меч с держателей, как прохладная рукоять точно ложится в его ладонь. Что-то манило его. Он жаждал вновь увидеть меч и главное – прикоснуться к нему, он только и мог, что думать о нем, даже во сне. Что-то изменилось, словно по мановению какого-то неведомого закона, когда металл коснулся его кожи. Он незримо ощущал это внутри себя, во всем что его окружало. Словно в полотне его жизни вдруг соединились воедино надорванные нити, словно он обрел давно утерянную часть самого себя. До конца не понимая еще, что произошло с его существом, он четко осознавал, что эти изменения будут иметь огромные последствия.

И он снова видел незнакомца. Раз за разом мужчина оборачивался и смотрел в темноту, на его укрытие. Раз за разом, Нел разочарованно осознавал, что их разделяет тьма и незнакомец не может увидеть его. Но в конце концов, мужчина улыбнулся ему, но это была не его улыбка, это была улыбка того самого, болезненно-худого юноши из лазарета.

Глава 3. Доминик

Комната была наполнена туманом. Вечером, вернувшись из замка, он забыл закрыть дверь. Благо хоть дверь в лазарет была плотно заперта. Через пару часов, когда взойдет Санримор, туман поднимется и немного рассеется. А тот что застрял в его комнате, останется влажным следом на всех поверхностях. Это было одно из удивительных, странных свойств тумана: он никогда не просачивался в щели окон или дверей, но стоит только оставить что-нибудь открытым на ночь, как он с удовольствием завладевал новым пространством. Из-за этого, некоторые особенно суеверные арахайцы приписывали туману мистические свойства.

Нелисар быстро проверил крышки на всех сосудах с травами и снадобьями – всё было плотно закрыто. Он равнодушно взирал на свой рабочий стол и не мог понять, что он вообще здесь делает, зачем он здесь? Почему он именно здесь, а не где-то ещё? Он казался сам себе чужим в этом месте и не понимал почему.

Но надо было что-то делать, как-то отвлечься. И Нел направился к сараю где хранились дрова. Когда туман сойдёт, он разожжет огонь в очагах и просушит комнату. Он взял топор и принялся разрубать круглые, длинные поленья. Уже через несколько минут, Нел почувствовал, как по спине заструился пот, несмотря на прохладную погоду. Он самозабвенно, словно от этого зависела жизнь, вонзал топор в сухое дерево. Нел старался не о чем не думать, хотя подумать было о чем. Но он чувствовал, что стоит ему позволить проскользнуть в своем сознании хоть одной мысли, как его тут же затопят вопросы, на которых у него не было ответа.

Он остановился только тогда, когда почувствовал, что стер ладони в кровь. Количество дров превышало все его возможные потребности на несколько недель вперед. Он перетаскал их все в лабораторию и разжег слабый огонь, намереваясь вскоре превратить комнату в настоящее пекло. Как он мог забыть закрыть дверь? Это было совсем на него не похоже. Сухость в комнате – это была важная деталь для успешной работы с лекарствами.

Нелисар приоткрыл дверь, что вела в лазарет и глянул на столик у двери. Как и следовало ожидать, там ещё ничего не было. Слишком рано. Юнт сейчас даже ещё не открывал прием и список препаратов появится не раньше, чем через пару часов. Можно было бы конечно намешать самые ходовые составы, но желания браться за это не было никакого.

От входной двери раздался тихий шорох, словно кто-то хотел постучать и обозначить свое присутствие, но в последний момент засомневался, стоит ли это делать. Нел подошел, привлеченные этим шорохом, и первое, что он увидел – глаза, голубые, цвета неба, глаза.

– Ты что здесь делаешь?

Он даже немного опешил, признав это болезненно худое лицо. Его гость сидел на пороге, полубоком, поставив ноги снаружи, на ступеньки и едва заглядывая внутрь.

– Там, человеку помощь нужна, – это был тот самый юноша, которого он видел в городском лазарете.

– Я не работаю с людьми, обратись к дежурному лекарю.

– Не могу… – что-то такое было в лице и голосе парня, что заставило Нела воздержаться от расспросов. Он долго посмотрел на него, оценивая насколько стоит верить этому незнакомцу.

– Что хоть случилось? – спросил он, уже решившись и доставая сумку.

– Не знаю…

– И как ты предлагаешь мне помочь кому-то, если не можешь толком объяснить что нужно? – между тем Нелисар складывал в сумку всё что могло бы пригодится: бинты, обеззараживающий раствор, настойки.

– Он травмирован.

– Падение?

– Нет… – он замялся, – скорее… избиение…

Нел бросил на него быстрый взгляд через плечо. Уж не сам ли он избил того несчастного и уж не потому ли не хотел обратиться к дежурному лекарю? Но скользнув глазами по его фигуре и лицу, Нелисар отбросил эту мысль. Парень был слишком истощен, чтобы ввязываться в такие истории. Разве что с ребёнком. Но он явно не походил на того, кто способен на такое.

– Тебя как зовут-то хоть?

– Доминик.

– Я – Нелисар.

Доминик кивнул. Нел повесил через плечо сумку и вышел. Его гость проворно вскочил на ноги и быстро зашагал. Полотно тумана путалось вокруг его ног, забавно завиваясь. Нелисар шел молча, чувствуя что было что-то странное в происходящем, что-то не понятное. И тут до него дошло – Доминик шел практически бесшумно, словно бы он совсем не касался земли. Это было до того не обычно, что Нел на мгновение решил, что он все ещё спит.

В молчании, они обогнули замок, миновали бараки и продолжили идти дальше. Наконец, в тумане обрисовались хозяйственные постройки. Между двумя дряхлыми строениями, стоял маленький покосившийся сарайчик. Рядом с узким входом, лишенным двери, лежал человек. Одна его нога была прикована к длинной тяжёлой цепи.

Нелисар аккуратно приблизился к нему. Прикованный человек, был необычно бледным, почти белым и даже волосы его были белого цвета. Альбинос. Все лицо и тело было покрыто синяками и ссадинами, глаза заплыли, на потрескавшихся губах запеклась кровь, вместо одежды на нем висели какие-то лохмотья, длинные волосы спутались, свились в жгуты и колтуны. Он лежал на голой земле, подтянув колени к груди. Услышав, что к нему кто-то приближается, он приподнял голову и сделал попытку сесть. Попытка не увенчалась успехом.

Опустившись рядом с ним на колени, Нел помог ему перевернуться на спину и тщательно ощупал его тело. Теперь он отлично понимал, почему Доминик не обратился к лекарям. Это был симболец. Убедившись, что у него нет никаких серьезных повреждений, он промыл все его раны и дал выпить терпкого, травяного раствора.

– Вот, возьми, – Нел протянул ему флакон, – будешь добавлять в воду.

– Нет, – прохрипел симболец, – если найдут, всем не сдобровать.

Поджав губы, Нел нахмурился, понимая, что его подопечный был прав.

– Давай мне, я буду приносить его, – ввернул Доминик. – Какая доза?

– Два раза в день, по десять капель.

– Отлично, – улыбнулся Дом.

– В целом, – снова заговорил Нел, – с тобой всё в порядке. Переломов нет, органы тоже не повреждены. Покой, здоровый сон и нормальное питание – это все что тебе сейчас нужно.

Повисло долгое, неловкое молчание. Было даже слышно, как шуршит трава от слабого дуновения ветра. Они все понимали, что такой простой рецепт выздоровления, как раз таки и был не достижим в данном случае.

Нелисар подумал, что, пожалуй, симболец будет выше его ростом, только сил у него совсем не осталось. Альбинос, симболец-альбинос. Он никогда ещё не встречал подобных людей.

Никто так и не нарушил молчание и вскоре, под воздействием лекарств и теплоты ладони Нелисара, лежащей на его лбу, симболец начал дремать.

Туман успел за это время значительно подняться и вокруг начинало постепенно светлеть.

– Идём, – Доминик потянул Нела за рукав, – У нас будут проблемы, если нас здесь застукают.

Некоторое время они шли молча, не глядя друг на друга. Между ними возникла некоторая неловкость. Оба знали, что симболец попавший в замок был обречён, знали, что они лишь продлевали его мучения. Они ничем не могли ему помочь и их молчание говорило об этом лучше любых слов.

– Ты знаешь его?

– Нет.

Поддавшись любопытству, Нелисар покосился на Доминика. Не так часто встречались ему лангоритяне, готовые помочь симбольцу, да ещё и с риском для себя. Заметь их кто-нибудь и им не избежать разбирательств по этому поводу.

– Почему он на цепи?

– Видимо, таково решение регента – словно выплюнул Доминик, – Очевидно подобрался слишком близко к замку… Или просто попал на глаза Сургату.

– Так для того, чтобы издеваться над симбольцем, достаточно просто слова регента? Для этого не нужные веские основания?

– Черт его знает… Может и были основания. На лбу-то у него не написано. Только…

– Что, только?

– Зачем издеваться? Он сказал что его не кормили несколько дней и не давали воды. Да и вообще такое чувство, что о нем просто забыли. Даже если он виновен в чем-то… зачем голодом-то морить?

– Я смотрю ты по опыту знаешь, какого это?

Доминик расплылся в широкой улыбке, но ничего не ответил на это. Они расстались возле бараков, где уже появились первые, ещё сонные работники.

***

День прошел в усиленных хлопотах. Нел непрестанно находил себе какие-то задачи. Закончив с составлением лекарств и выставив их на столик у двери в лазарет, он принялся перемывать и перепроверять всю посуду. Покончив с этим, он взялся за инвентаризацию запасов и убедил себя в том, что надо бы сходить в лес и собрать лекарственных трав. После, Нелисар снова отправился к сараю с дровами и помог подготовить довольно внушительный объем поленьев для лазарета и замка. Он так боялся остаться наедине со своими мыслями, что забыл даже про обед.

Но совсем не думать он не мог. Перед его мысленным взором постоянно появлялась чистая подвальная комната со стеллажами обманками, широкий черный стол и меч, с его прекрасным синим камнем в рукояти… Синеглазый незнакомец…

Вернулся в лабораторию Нелисар только вечером. По несущественным деталям, он догадался что в лабораторию приходил Юнт и, очевидно, искал его. На короткое время Нелу даже стало любопытно, что за этим последует, станет ли Юнт выговаривать ему. Но довольно быстро он потерял к этому интерес. Нел опустился за свой стол и задумался. Глупо было бегать от самого себя. Но проблема была в том, что он не мог объяснить себе сводящей с ума жажды. Жажды снова прикоснуться к мечу.

Краем глаза Нелисар заметил какое-то движение у входной двери и от испуга вскочил с места.

– Ах ты ж срань! – воскликнул Нел.

Лицо его гостя вытянулась от удивления, глаза расширились и открылся рот.

– И тебе, привет! – проговорил он.

Ровно в том же самом месте и в той же самой позе, что и утром, сидел Доминик. Удивление на его лице сменилось замешательством.

– Прости! Я не ожидал гостей… особенно второй раз за день.

– Да, – протянул Дом. – Оно и видно… Извини, что напугал.

Повисла неловкая пауза, которую нарушил Брегон.

– Как там..? – он не договорил, но Дом понял его.

– Всё нормально, на сколько это возможно. Я пришел к тебе прямо от него, ему стало лучше, после твоих лекарств. – Нел кивнул в ответ, а Доминик, внимательно глядя на него, добавил, – Срань… ну ты даешь…

Брегон взглянул на него исподлобья и они оба расхохотались.

– Я тут принёс кое-что, – и он вытащил два зажаренных куска рыбы, завернутые в бумагу, кусок сыра и немного овощей.

Увидев всё это, Нелисар почувствовал как скрутило внутренности от голода.

– Заходи, – позвал Нел, – и дверь закрой плотнее.

Брегон принёс высокую бутылку, графин с водой и два стакана. Они устроились прямо на полу, уперевшись спинами о стену. Нел разлил содержимое бутылки по стакан и разбавил водой.

– Что это?

– Настойка.

– А вода зачем?

– Я не ел со вчерашнего обеда, а ты… – он бросил на него косой взгляд, – тощий как жердь… она свалит нас наповал.

– Тощий? – Доминик поднял руки, покрутил их и внимательно осмотрел со всех сторон. – Ого, не может быть… Как же я не заметил! О, Мир, как же этой случилось, – панически запричитал Дом.

– Ну хватит, – скривился Нелисар, а Дом тут же расхохотался.

– Ладно, – продолжил он улыбаться, – я-то допустим тощий, а ты? Чокнутый?

– Чокнутый?

Они выпили и оба принялись за еду. Какое-то время тишину нарушали только весьма определённые звуки, наглядно демонстрирующие, как оба они были голодны.

– Чокнутый, значит? – повторил Нел.

Доминик посмеивался и кивал головой, потому что рот его был набит едой.

– Ты бы видел себя днем во дворе, бегал из угла в угол, словно за тобой черти гнались. И глаза у тебя бешеные. Пару дней назад, в городском лазарете, ты не был таким. Я тебя даже не сразу признал. С тобой что-то случилось?

– Мда… случилось… только сам не понимаю, что именно. Утром, – сменил тему Нелисар, – я навещу нашего больного, принесу еды и посмотрю что как, – Доминик кивнул, с хрустом откусив кусок овоща.

– Я тогда вечером загляну.

Нелисар снова наполнил стаканы. Настойка была терпко-сладкая и оставляла после себя приятное послевкусие.

– Почему ты обратился именно ко мне?

– А к кому ещё? Ты единственный был похож на того, кто не сдаст меня страже, за такую выходку. Хотя, признаться, я здорово трусил. Но выбор был не особо велик: либо рискнуть головой, либо позволить этому человеку умереть.

– Какое благородство, – буркнул Нел.

– Ага!

Они съели весь принесенный ужин и выпили ещё настойки. Нел почувствовал, как тепло разливается в желудке и мир вокруг слегка покачивается. Легкая дымка добралась до его сознания и телу стало совсем легко. Он грустно подумал о симбольце, вынужденном в одиночестве коротать холодную, туманную ночь, почти под открытым небом.

– Что ты делал в городском лазарете? – услышал он собственный вопрос.

– Да так… ничего особенного, – сонно проговорил Доминик, его речь слегка изменились под действием настойки, – сознание потерял.

– Голодный обморок, – догадался Нел. – Как ты себя довел до такого состояния?

– Так получилось, – пожал плечами Дом и снова обезоруживающе улыбнулся. – Ладно… пойду я… – и он сделал попытку подняться, но она не увенчалась особенным успехом.

– Да куда ты пойдёшь? Тебя же ноги почти не держать. Ни на корячках же ты поползешь в таком тумане.

– И что ты предлагаешь?

– Оставайся.

– Остаться? С тобой? Ну знаешь ли… у меня большие сомнения на твой счёт, – Нел не понимающе нахмурился, а Дом наконец справился с непосильной задачей и поднялся на ноги. – Ты согласился помочь сс.. ссссим… ну, известно кому. Да и в целом, ведешь себя странно. И глаза у тебя бешеные… Так что я не уверен, что стоит ночевать с тобой под одной крышей. Хотя… я наверно все таки останусь, – он хихикнул, – не дойду до барка. Да и знаешь, нравишься ты мне. Какой-то ты ни… ни такой. Даже мудак Брит с тобой, ни… ни мудак, а нормальный человек. Ох и прав же ты был по поводу настойки….

Нелисар слушал этот монолог, глядя на Дома с нескрываемым любопытством и осторожно подталкивая того к двери в спальню.

– И на лангоритянина ты не похож. Хотя и на симбольца тоже… Ох…

Нел втолкнул Доминика в спальню, подвёл к кровати и тот безропотно повалился на нее.

– Ты что же, соблюдаешь законы гостеприимства? Уступишь мне кровать, а сам расположишься на полу?

– Могу уступить тебе пол.

– Боюсь ты раздавишь меня, когда побежишь ночью по зову природы. Безжалостно истопчешь мою молодую, пылкую грудь, – театрально выговорил Дом надрывающимся голосом.

– А тебе никто не говорил что у тебя слишком длинный язык?

– Как же, не говорил, – забурчал Дом, удобнее располагаясь на кровати, – не далее как вчера, мне сообщил об этом твой приятель, Брит.

– Он мне не приятель, – Нел стянул с безнадежно охмелевшего Дома сапоги.

– Да!? Странно. Он с тобой так разговаривал.

– Как, так?

– Ну… для него, почти что нежно. Вот я и подумал… На остальных-то он только гавкает. «Хорошо что ты пришёл, Нелисар», – передразнил Дом.

Нел набросил на Дома одеяло, прилег рядом с ним и уставился в потолок.

– Надо освободить этого беднягу, – задумчиво прошептал Нел, – Как его зовут?

– Морин… У тебя есть идеи как это сделать?

– Пока он в таком ослабленном состоянии – нет.

– Придется ждать?

– Боюсь что да… Ждать и надеяться, что о нем не вспомнят. Ладно, – Нел сел, – спи. Потом обсудим.

Взяв из кладовой лазарета пару одеял, Нелисар устроился на полу собственной спальни. Странный был день и вел он себя каким-то не свойственным ему образом. Совсем не свойственным. Позволил остаться Доминику у себя. Даже непросто позволил, а настаивал на этом. Болтал с ним, словно они заправские приятели и Нел, за один вечер, наговорил больше, чем обычно говорит в целый месяц. Но он явственно чувствовал искреннее расположение к Доминику.

***

Нел снова плохо спал. Ему снились горы и меч. Казалось бы, ничего неожиданного или страшного он не видел во сне, но почему-то ему было ужасно не по себе. Ему хотелось бежать, спасать кого-то, но кого, он не мог понять. Он чувствовал холод внутри себя, холод огромной ледяной глыбой засевший где-то на уровне желудка. Иногда ему казалось, что он задыхается, тонет в серо-зеленной, горькой воде, в каком-то невероятно странном месте. И это место манило его и вместе с тем пугало.

Несколько раз он просыпался ночью в холодном поту. Рядом с ним, на расстоянии вытянутой руки, безмятежно спал Доминник.

Он снова засыпал, и ему казалось, что он снова видел того же незнакомца из подвалов замка. Видения смешивались со снами, ему казалось, что он растекается, что тело – это бесформенная масса, что его практически нет.

И тут он увидел глаза. Темные, фиолетовые глаза смотрели на него, словно говоря что-то. Они пугали и в то же время манили его, словно он стоял на краю пропасти и его хотели толкнуть туда и одновременно уберечь от падения! И внезапно, его объяла боль, какая-то странная глубокая, где-то за гранью физического тела.

Глава 4. Братья

Нелисар намеревался отправится за границы замка, собирать лечебные травы. На самом деле, ему безумно хотелось оказаться в лесу. Выросший среди Таниана – арахайского леса, он нередко скучал по нему, в серых стенах замка. Там он был дома, там ему было спокойно и понятно. Вот и теперь, терзаемый непонятной тоской и жаждой, он хотел оказаться именно там.

К тому же, запасы трав действительно стоило пополнить. Прежде, когда он просто помогал знахаркам замка, они всегда с радостью соглашались на его предложения помощи в сборе трав. Нел никогда не ошибался и точно выполнял все их поручения. Он всегда чувствовал не бывалый интерес к медицине и жадно впитывал в себя все, что рассказывали ему женщины-знахарки. От них же он узнал, что на Триаде могут научить такому знанию, которое им всем и не снилось. И что из всех лекарей и знахарей только Юнт, Брит и личный лекарь королей обучались там. Нелисар смутно представлял, что Триада – это соседнее созвездие, с одной обитаемой планетой, и что там храниться мудрость миров.

В рюкзаке у него покоились бумажные свертки для трав, небольшой запас еды и походная аптечка. Ещё у него имелся небольшой, довольно легкий нож, который он прятал в сапог.

Нел успел навестить еще до рассвета Морина и убедился, что симболец действительно чувствовал себя гораздо лучше. Они перекинулись несколькими, ничего не значащими фразами. И Нел выяснил, что за все это время, Морина никто не беспокоил. Это несколько обнадеживало, возможно о нем действительно попросту забыли.

Когда начало светать, Нел подошел к воротам, возле которых снова стояли двое стражников, с оружием. Один из них приоткрыл ворота и Нел покинул территорию замка. Накинув капюшон на голову, он плотнее запахнул потрепанную куртку и быстро зашагал через нестройные ряды домов поселения.

Жители поселения и замка считали лес опасным для лангоритян, но Нелисар любил его. Большую часть своей жизни он провел в лесу и потому не понимал, что могло так пугать остальных. Только со временем Нел понял, что лангоритяне боялись не самого леса, а ту угрозу, что он мог скрывать – симбольцев.

Весь день Нелисар бродил по лесу. Здесь все было просто, понятно и легко. Он тщательно изучал и отбирал целебные травы, осторожно срезал кору с деревьев, искал строго определённые грибы. В замке он всё тщательно переберет, ещё раз проверит каждый стебель, каждый цветок и только потом пустит в дело. Часть из них высушит и так и будет хранить в засушенном виде. Из других он сделает мази, притирки и настойки. А кое-что подготовит для Юнта, чтобы он отправил их в соседнее созвездие – на Триаду. Помимо всего прочего, Триада была своеобразным медицинским центром. И Арахай, изобиловавший разнообразной растительностью, с радостью снабжал этот центр лекарственными травами.

Почувствовав неприятный спазм голода, Нел наскоро перекусил и снова побрел дальше.

Лес успокаивал его, убаюкивал и он почти перестал чувствовать мучительный зуд, не покидающий его вот уже несколько дней кряду. Он совсем потерял ощущение времени и увлекшись, не заметил, как Санримор, за плотным туманом, склонился к горизонту. И без того сумрачный лес стал совсем темным. Верхушки белоствольных гигантов окончательно исчезли из вида. Нел запоздало понял, что возвращаться уже поздно, он не успеет до того, как ворота замка закроют.

Интересно, будут ли его искать? Юнт наверняка взбеленится, если оставленных им запасов не хватит. А Доминик? Он собирался заглянуть к нему вечером. Нелисар подумал, что не хотел бы причинить ему беспокойства. Это было странно. Неужели он привязался к нему, за те полторы встречи и два разговора? Но он ждал новой встречи.