Исчезновение в Романово

Кабинет двести десять с надписью на двери «Переговорная» был комнатой три на три метра с большим светло-коричневым столом посередине. К каждой стороне стола было придвинуто по два стула. Евгений Филимонов сидел напротив двери. И только устроившись с блокнотом напротив него, Матвеев увидел на лице подозреваемого ссадины и синяки, а также выделялся слегка опухший нос.

– Евгений, что с лицом? – следователь раскрыл блокнот и подготовил ручку. – Подрался?

– Упал с велосипеда.

– Серьезные у тебя ссадины для падения с велосипеда.

– Скорость большая была. Не вписался в поворот.

– До или после пропажи Виктории Тарасенко? – Дмитрий делал пометки.

– После, – на лице Евгения появилась легкая тревога, Матвеев не мог этого не заметить.

– Понятно. Сколько лет тебе?

– Двадцать восемь.

– Чем занимаешься?

– Работаю помощником нотариуса

– Жена, дети?

– Нет. Семьей еще не обзавелся.

– Ясно. И часто ты ходишь по квартирным вечеринкам, цепляя своей шевелюрой здешних девушек? Ты, кстати, сам местный?

– Да, вырос тут. Приехал к родителям в отпуск, у них и остановился, – эти ответы Евгения следователь уже знал наперед. – Я Вику не подцеплял, а лишь вызвался проводить ее до дома.

– Раньше были знакомы с ней?

– Нет. Я учился с ее сотрудницей. Она менеджером работает в кофейне, где Виктория была заместителем управляющего сетью. Сотрудница, Мария, позвала меня на свой день рождения. Там я и познакомился с Викой.

– Почему ты сказал «Была»? – Резким тоном спросил Дмитрий.

– Что?

– Ты сказал, что Вика «была» заместителем управляющего. Она уволилась?

– Нет. Но сейчас-то Вики нет.

– То есть ты утверждаешь, что ее убили?

– Я ничего не утверждаю. Слушайте, мне сказали, что со мной хотят поговорить и что это не допрос, – Евгений пребывал уже не в легкой тревоге, а в состоянии близкому к панике.

– Мы лишь беседуем.

«Почему он так напуган? – подумал Дмитрий. – С ним разговаривал Рогов с Гордеевым, официального допроса никто не проводил, подозреваемым его никто не называл. Но уже после нескольких вопросов он готов в штаны наложить».

– Я не знаю, жива она или нет, – Евгений развел руками. – Ясно? Сказал «была», ну и сказал.

– Куда ты пошел, проводив ее?

– Домой.

– А почему не вернулся на вечеринку? По имеющейся у меня информации, веселье еще три часа продолжалось.

– Вика сказала, что хочет домой. Я решил, что тоже хочу. Заодно и проводил ее.

– Вы с ней много выпили?

– Она ничего не пила. Но пришла уже будто не очень трезвая.

– Почему «будто»?

– Ну, мне показалось, что она успела выпить где-то до вечеринки. Подумалось мне так. Но там она не пила вообще. Я – да, пил. Две бутылки пива, бокал игристого и грамм сто пятьдесят виски.

– Немало ты влил в себя, Женя. Она тебе понравилась? Внешне. Как женщина.

– Ну, да, она же симпатичная. Поэтому и подошел к ней познакомиться. И разговор как-то сам склеился.

– Во сколько ты вернулся домой?

– В половине второго ночи.

– Почему так уверен? На часы смотрел?

– Мы ушли в час ночи. Проводить Вику и потом от нее дойти до меня – это полчаса.

– То есть родители не обратили внимания, что ты так поздно пришел?

– Да спали они уже. И мне не пятнадцать лет, чтобы им следить, в каком часу я прихожу.

– Понятно. О чем с Викой общались?

– Да о разном. О работе, путешествиях.

– О ее фигуре.

– Простите?

– Двое присутствующих на вечеринке сказали, что ты сыпал комплименты ее внешности. И эти комплименты были на грани фола.

– Господин следователь. Ну, я же выпил. Я свободный от отношений парень, она тоже свободная – такие разговоры, я считаю, это нормально, когда в соответствующей обстановке парень общается с девушкой.

– И как она отреагировала на это?

– Серьезным видом попросила меня, дословно, «успокоить свои влажные фантазии». Блин, да я ведь лишь что-то сказал про ее ноги.

В блокноте Дмитрий ниже пометок, набросанных во время беседы с Евгением, записал: «Молодой свободный парень под действием алкоголя знакомится с привлекательной девушкой, намекая, что он не против сексуального контакта с ней. И когда та собирается домой, парень провожает ее до дома, он сам вызывается проводить ее. Виктория зашла в подъезд, и после этого она пропала. Алиби у Евгения нет. Изнасиловал и убил?» Он поднял глаза на Евгения и задал еще вопрос:

– Вы не просили ее номер телефона? Или не предлагали еще раз встретиться как-нибудь?

– А зачем? – Незамедлительно ответил Евгений. – Она же ясно дала мне понять, что я ей не интересен.

– Когда?

– Когда почти дошли до нее, я спросил, не пригласит ли она меня к себе на чашку чая. Вика ответила, что «Ни в этой и ни в следующей жизни».

– Спасибо, вы свободны, – Матвеев встал. – Аккуратней на велосипеде.

Евгений сначала оцепенел от удивления, что разговор так быстро закончился, но осознав, что все позади, он от расслабления чуть со стула не сполз.

Дмитрий вернулся в кабинет оперативной службы полиции. Начальника отдела в кабинете не было, и он скомандовал:

– Павел, включите мне видео с камеры, где Евгений провожает Викторию. И, Виктор, я с Евгением закончил. Если он не ушел и ждет чего-то, отпускайте его домой.

Уверенный, что он годится на большее, с недовольным выражением лица Виктор вышел.

Павел пересел со своего стола за рабочее место начальника и через полминуты запустил нужный файл. Дмитрий склонился над монитором.

– Вот первое, – Произнес заместитель начальника отдела. – Это с камеры на столбе недалеко от дома, где была вечеринка.

Запись была цветная, и уличное освещение позволяло разглядеть невысокую девушку с длинными кудрявыми волосами в компании Евгения. Вика в сарафане в белую полоску, в руке она несла маленькую белую сумочку.

– Вот второе видео, – Гордеев включил другой ролик. – Уже рядом с ее подъездом.

Парочка дошла до здания, Евгений Филимонов остановился в нескольких метрах от двери и проводил Викторию взглядом, пока дверь подъезда не закрылась. Хоть запись была черно-белая и не такая четкая, как прошлая, можно было даже в таком качестве картинки разглядеть досаду на лице Филимонова. Он постоял перед подъездом еще несколько секунд, развернулся и ушел.

Вернулся Виктор и тоже подошел к монитору, скрестив руки.

– Сколько длится эта запись? – Спросил Матвеев.

– Час, – Ответил Павел. – Каждый файл по часу. На этой камере больше никто до двух ночи не появлялся.

– Файлы в облако. И мне ссылку, – Дмитрий написал в блокноте адрес электронной почты, оторвал листок и отдал его Павлу. – И все файлы. Не только эти два. Сигнал ее телефона оборвался в половине четвертого утра. Значит, все файлы этой камеры до четырех часов.

– Не получится, – Павел виновато устремил взгляд в стол. – Их нет.

– Что значит «их нет»?

– Нам прислали только эти файлы. Когда мы полдня спустя их посмотрели и попросили остальные, нам сказали, что видеорегистратор сгорел.

– Что значит «сгорел»? – Дмитрий не скрывал своей злобы. – Кто отвечает за его работу?

– Сказали, что сгорел.

– Фамилия человека, кто за это отвечает!

– Выясню.

– А чего вы тянули с просмотром записей? Почему полдня ждали? – Матвеев понимал, что говорит повышенным тоном и пытался с собой совладать, но безуспешно. – Почему сразу не проверили, что вам прислали?!

– Люди Тарасенко смотрели, когда мы еще не знали о пропаже, – Павел не поднимал глаз на следователя. Его коллеги также смотрели в пол. – Сказали, там ничего нет. Лишь то, что Виктория между двумя и тремя часами выходит из подъезда в той же одежде, что заходила.

Дмитрий выпрямился, шокировано обвел взглядом присутствующих, с удивлением в глазах помотал головой, не веря в услышанное, и стремительно зашагал в сторону двери. Закрывая кабинет, он себе под нос пробубнил фразу «Капец дебилы», но она все же была отчетливо слышна всем трем оперативникам.

Глава 3

Выйдя на улицу, Дмитрий Матвеев, как и ожидал, увидел начальника отдела. Рогов общался с высоким под два метра роста седовласым мужчиной с густыми усами. Этого мужчину в серых брюках и белой рубашке Матвеев не узнал сразу и попросил полковника:

– Виталий, отвезите меня в отель, – он махнул рукой и пошел в сторону машины. – Или поручите кому-нибудь.

– Может, пешком? – спросил мужчина.

Дмитрий обернулся и увидел протянутую ладонь. Мужчина представился:

– Тарасенко Борис Викторович. Мэр города Романово, – его тон был дружелюбный, но все же настойчивый и не лишенный мрачности. – Отель рядом. Почему бы нам не пройтись?

– Да, здравствуйте, Борис Викторович. – Матвеев тряхнул головой, чтобы мозги на место встали после общения с местными оперативниками, и ответил на рукопожатие. Рука у мэра была крепкая, как и все его тело – по внешнему виду можно было судить, что, и разменяв полвека жизни, он старается поддерживать себя в отличной физической форме. «Что же Рогов, лентяй, брюхо себе отрастил? Выбивается из общей массы спортивной мужской части населения» – пронеслась мысль в голове следователя. – Дмитрий. Рад познакомиться. Извините, не узнал сразу. Уже успел с головой в работу окунуться.

– Ну, что скажете на предложение прогуляться? Познакомимся ближе, пообщаемся.

– Да, будет полезно. – Он повернулся к начальнику полиции. – Виталий, можно попросить, чтобы чемодан отвезли в отель?

– Конечно, – ответив, Рогов дал поручение дежурному у входа полицейскому.

– Предлагаю сразу к делу, Борис Викторович, если позволите. Расскажите о своих гипотезах исчезновения Виктории.

– Послушай, Дмитрий… Не против же, что я на «ты»? – по-отечески начал разговор Борис Викторович.

– Непривычно. Не обидитесь, если я возражу?

– Отнюдь, – Тарасенко принял позицию следователя. – Поймите, мне тут все как родные. Все десять тысяч жителей. У меня язык не поворачивается к кому-то обращаться на «вы», только если это не преклонного возраста человек.

– Так, что на счет Виктории?

– Дмитрий, я в сказки не верю. Ее нет уже шесть дней. Телефон ее тоже пропал. Я уже смирился, что она умерла, и не убеждайте меня, что есть шанс найти ее живой.

– Хорошо, что вы это понимаете. У меня тоже нет надежды найти ее живой. Не стал местным коллегам высказывать мысль, что если бы она решила сбежать, то точно не через лес и точно не отключала бы телефон.

– Именно. Поэтому, прошу вас: мне нужно ее похоронить. Нет большего горя для человека, чем хоронить собственных детей. Но для меня еще хуже, это представлять ее где-то заброшенное разлагающееся тело. Умоляю, – Тарасенко остановился и взял Дмитрия за плечи, – избавьте меня от этой картины, которая не покидает мой разум, дайте мне предать ее земле. У вас будут любые нужные ресурсы – только скажите, что вам в помощь надо. Я не знаю, кто справился бы с этим лучше вас.

– Борис Викторович, – они продолжили путь под палящим солнцем, и Дмитрий чувствовал, как испарина с затылка скатывается за воротник, – обещаю, я сделаю все, что в моих силах.

– Я знаю, на что вы способны. Полагаю, найти Юру Денисова – задача была сложнее. У нас же не многомиллионный город.

– Поверьте, это не сильно влияет. Дело все равно сложное. Найти-то надо не Викторию, а ее убийцу, который и скажет, где тело.

– Боже мой! – сокрушался Борис Викторович, вознося руки к небу.. – Я даже не представляю, кто на это мог пойти. Не тот город у нас, чтобы кто-то на себя роль маньяка примерил.

– Всегда есть паршивая овца. Расскажите о вашем поселке…

– О городе, – возразил Тарасенко. – Что общего между всеми поселками нашей страны?

– Могу назвать множество фактов, но все они прозвучат не в позитивном ключе.

– Именно! Живущие в поселках люди, у кого есть силы, особенно молодые, в большинстве своем рвутся в большие города. А к нам, наоборот, приезжают за лучшей долей. Наберите в интернете слово «поселок», и вы увидите там совсем не те картинки, которые можно сопоставить с Романово, каким вы видите его сейчас вокруг себя.

– Соглашусь. У вас ухожено и облагорожено, прям как в центре столицы. Мне что интересно: у вас всего одно крупное предприятия, но не может же оно обеспечивать все население работой.

– Разумеется, нет. Но и сельскохозяйственная компания, наша гордость, не единственное, где могут работать люди: первый владеет баром, второй прачечной, третий магазином крафтового пива – и все они пользуются услугами друг друга. И список предприятий малого бизнеса большой, и в них работает достаточное количество людей. Все же хватает и тех, кто ездит на работу в большой город.

– Восемьдесят километров? – удивился Дмитрий.

– Это для вас восемьдесят километров приравнивается к паре-тройке часам пробок. А тут – выехал на трассу и через час на месте. Можно на автобусе до ближайшей станции доехать и на электричке потом – тоже час. Конечно, немало людей после школы переезжают отсюда, в том числе даже в столицу. У нас же из образовательных учреждений, помимо специальных курсов при совхозе, только колледж управления, финансов и права – а если кто-то хочет получить, например, техническое образование, то ему приходиться уезжать. Но, не без гордости скажу, у нас есть и те, кто, побывав тут по каким-либо причина, переезжает работать сюда. Например, у меня в сельхозе трудиться начальником АйТи-отдела девчонка – она приехала сюда из большого города в командировку пару раз внедрять нам систему автоматизации, после чего попросила меня найти ей постоянную работу. Или еще пример – начальник Вики. Тоже Дима зовут. Он приехал сюда также из большого города – местная предпринимательница переманила его, чтобы он управлял ее сетью кофеен.

– Да, в ваш ГОРОД нельзя не влюбиться.

– Именно. Оттого и еще горче, у меня тут такое событие произошло. Даже если бы это была не Вика, моя дочь, а кто-то другой, я все равно попросил бы вас на это дело. Местные полицейские, люди Рогова, могут быть предвзяты, если кто-то из подозреваемых окажется знакомым им человеком. А, знаете ли, такая вероятность высока.

– Знаете, что удивляет. В интернете еще ничего нет о пропаже Виктории. Никто у себя в соцсетях не пишет об этом. Не снуют всюду за новостями репортеры-ищейки.

– Пока еще даже тут не все знают об это,. – начал говорить Борис Викторович, но Матвеев его перебил.

– Стоп. Как так? А поиски? Рогов говорил, что были поиски. И он от лица всего города мне благодарности высказывал за мой приезд.

Тарасенко сделал небольшую паузу и виновато ответил:

– Ну, тут он преувеличил. Поиском занималось всего человек тридцать. Шум поднимать, чтобы все население только об этом и говорило, мы не хотим.

– Это глупо! Во-первых, стоит собрать добровольцев и прочесать все окрестности в поисках тела.

– Найдете убийцу – найдете тело. – С холодом в голосе произнес глава администрации поселка. – Как вы уже и сказали.

– Но и тело может вывести на убийцу, вы не понимаете этого? Кроме того, во-вторых, все равно те, кто уже знает о случившемся, расскажет кому-то и так далее по цепочке это дойдет до всех и даже за пределы Романово. Да и в краевом управлении об этом знают и в администрации губернатора тоже – то есть, это известно уже массе народа.

– Я лично просил и начальника управления и губернатора не разглашать об этом.

– Губернатор согласился лишь по причине скорых выборов. Ему само собой лишнее внимание к этому дело не нужно. Но все равно это вопрос считанных дней, когда все узнают и будут строить свои догадки. Это разве лучше для вас?

– Да. Именно так. И рассчитываю, что когда это станет достоянием общественности, убийца будет арестован, а Вика похоронена. Убийцу девятилетнего Юры Денисова вы за четыре дня нашли.

– Вы обещали дать мне все нужные ресурсы. Так что, какой бы точки зрения вы не придерживались, послезавтра я, если не буду иметь существенных зацепок, соберу добровольцев, и мы прошерстим всю округу. И еще про ресурсы – мы можем сделать облет на вертолете? Изучить по карте здешние места это одно, но надо бы мне и глазами посмотреть. В том числе место пропажи сигнала телефона.

– Это без проблем. Завтра слетаем. С утречка. Приезжайте ко мне к восьми утра.

– Хорошо. Я буду не один.

– Замечательно. И, мы, кстати, дошли до отеля.

Прогулка закончилась у современного четырехэтажного здание с металлическими буквами «Лилит» над козырьком и с тремя звездами под названием. С торца отеля выделялась деревянная пристройка с красной вывеской «Паб Портер». Секретарь начальника следователя уверяла, что забронировала ему номер в лучшем отеле в самом центре поселка. Только потом он узнал, изучая в интернете информацию, что отель тут вообще всего один, не считая дешевой почасовой гостиницы «Маяк», у которой были хвалебные отзывы типа «Отличный вариант, если во время ссоры жена выгнала вас из дома».

– И, – замялся Дмитрий, он понимал, что с этого стоило начинать знакомство, – мне жаль, что такое случилось с вашей дочерью. Примите мои соболезнования.

– Спасибо, – Борис Викторович положил руку на плечо следователю. – Я потерял жену, теперь младшую дочь.

– В интернете читал, что вы женаты.

– Второй раз, – Мэр вздохнул и направил взор в сторону. Рак – будь он неладен.

– Печально, – только это и мог сказать Матвеев. – До завтра, Борис Викторович.

– До завтра. Если что надо будет, звоните. Даже по малейшему поводу.

В небольшом холле, безвкусно оформленном в коричневых тонах разных оттенков, Матвеев прошел мимо стойки регистрации, поздоровавшись с сотрудницей. Рядом со стойкой у низкого круглого стеклянного столика на одном из кожаных диванов желтого цвета сидела Дарья, разговаривая по телефону. Она не заметила Дмитрия и, когда он подошел, произнесла в трубку «Все, больше не могу говорить», и вскочила.

– Еще раз здравствуйте, – серьезным тоном сказала Дарья и поправила юбку-карандаш.

– Все купили? Отнесли номер?

– Да. Не сама, конечно, отнесла, – она протянула ему пластиковую карточку-ключ. – Номер триста семь. На третьем этаже.

– Спасибо, Дарья. Пойдемте, примемся за работу. Вы мне еще понадобитесь.

– Мне с вами пойти к вам в номер? – на лице Дарьи появилась неуверенность и настороженность.

– Да, – Дмитрий был удивлен такому вопросу. А потом, глядя на сверлящую их взглядом сотрудницу отеля за стойкой, понял, что в этой «деревне» скоро все будут шептаться, что она ходила к нему в номер, и будут вешать на нее множество синонимов слова «легкодоступная». И, убедившись, что сотрудница отеля с именем Анна на бейдже их слушает, задал вопрос: – Дарья. Вы лично знали Викторию?

– Нет. Мы не были знакомы. Даже не припомню, чтобы видела ее.

– А почему согласились тут стажироваться? Почему именно Романово?

– Из-за родителей. Они были против, чтобы я пошла в полицию работать, хотя это было моей детской мечтой. Не хотели, чтобы моя работа была хоть как-то приближена к риску. И ради их спокойствия, я решила попроситься в Романово, зная, что они не будут нервничать, если я буду в таком спокойном месте служить.

– Уверен, они еще не знают, что тут произошло, так ведь? – с улыбкой спросил Матвеев.

– О, Боже, разумеется, нет. Надеюсь, узнают, только когда вы найдете Викторию.

– Или ее тело. Вы же думали об этом?

– Не хотелось бы верить, что это возможно, – испуганно ответила Дарья.

– Вот теперь, – Дмитрий направился в сторону лифта, – мы продолжим разговор в номере.

Дарья замялась, но все же пошла за ним. В лифте Матвеев боковым зрением обратил внимание на легкую улыбку девушки. «Как бы она не беспокоилась за нервы родителей, но сейчас она рада, что привлечена к чему-то, ради чего пошла на службу», – подумал он и заговорил, когда они шли по старому ковровому покрытию бледно-красного цвета до номера:

– Вы не были с ней лично знакомы. Вы тут в Романово совсем недавно. Вы пошли в полицию уж точно не штаны за столом просиживать. Кроме того, в вашей характеристике нет ничего, кроме диплома с отличием об окончании академии – у вас глаза горят, вы голодны до подвигов. Хоть я и не могу привлекать вас к оперативным мероприятиям, потому что вы лишь стажер, но, учитывая вышесказанное, вы идеальный кандидат в помощники, которому у меня нет причин не доверять – а для меня это важно. Но есть причины не доверять вашим коллегам – показалось, что они будто бы в прямом подчинении у главы поселка. Поэтому, мы не можем работать в отделении, а придется тогда в номере.

– Да, но… – она опустила глаза в пол и снизила тон голоса, даже появилось некое стеснение в словах, которые произносила. – Вы не представляете, сколько пошлостей мне придется выслушать от коллег из-за того, что пошла с вами. Особенно от Виктора – и дня не проходит, чтобы он не отпустил какой-нибудь шуточки ниже пояса. И каждый раз при этом поглядывает на меня, ожидая моей реакции. Взрослый мужчина, а так себя ведет.

– Дарья, пожалуйста, не погружайте меня в детали ваших нерабочих взаимоотношений с коллегами, – в его голосе чувствовалось раздражение. – Нас ждет работа.

– Поняла. И, пожалуйста, мне не комфортно ваше обращение ко мне на «вы».

Матвеев открыл дверь номера, пропустил вперед девушку. В номере чувствовалась нехватка кислорода. Обнаружив, что окна не открываются, Дмитрий включил кондиционер.

– К делу, – Матвеев подошел к под подготовленной Дарьей у окна рабочей зоне с флипчартом и маркерной доской, а на столе лежали две пачки фломастеров черного, красного, синего и зеленого цветов. – Мы закончили внизу разговор на вашей надежде, что Виктория еще жива.

– А почему вы считаете иначе? Она же могла заблудиться.

– Не знаю, чему учили в академии вас, а нас учили смотреть на факты. Среди ночи она уходить из дома, и сигнал ее телефона пропадает в лесу. Во-первых, если бы сбежала, то телефон не бросала бы. Второе – уж точно она не гулять пошла ночью в лес воздухом подышать. В заключение – она была не одна.

– По-вашему, ее похитили? – у Дарьи округлились глаза.

– Похитили или убили, похитили и потом убили – тут суть в том, что Виктория была с человеком, которого знала и которому доверяла.

– А почему не одинокий маньяк, который случайно встретил ее?

Матвеев вспомнил, что она окончила академию с красным дипломом, и усомнился в компетенции ее преподавателей. Но все же на ее вопрос он ответил:

– Она прошла по лесу пять километров. Если бы ее убили сразу и тащили тело в лес, или ее бы похитили неизвестные, от ее телефона они сразу бы избавились. Так что она или пошла от города с кем-то из знакомых, или пошла туда на встречу с кем-то.

– Или, – Дарья смутилась высказывать свою теорию профессионалу, но все же произнесла, – она от кого-то бежала.

– Ну, – Дмитрий задумался и решил, что о компетенции ее преподавателей он сделал выводы преждевременно, – возможно. Неплохая версия. Но, все же, сразу у леса достаточно жилых домов. В такой ситуации человек должен кричать и звать на помощь, но никто в полицию с этим не обратился.

– Если же это похищение, зачем сейчас делать выводы, что она мертва? – старалась не терять оптимизма Дарья.

– Похищают же для чего-то. В случае с Викторией, вероятнее всего – ради выкупа. Но Тарасенко мне ни о каких требованиях от похитителей не говорил. Более того, он солидарен со мной и тоже считает, что ее уже нет в живых.

– Бедный мэр. Не представляю, насколько тяжело ему сейчас.

– Да. Я тоже.

– У вас нет детей?

– Нет. А почему вы спрашиваете?

– В вашем-то возрасте пора бы уже обзавестись.

– Тридцать пять только. Успею.

– А жена?

– Что жена? Нету. Развелись.

– Отчего же так?

Дмитрий схватил фломастер черного цвета. И написал на доске по центру слово «Виктория». Он находился в смятении – в другой раз он бы уже высказал Дарье, что ее вопросы не имеют никакого отношения к делу, и что ей вообще не в рамках субординации задавать ему личные вопросы. Но, почему-то его никак это не задевало. Дарья умела расположить к себе на каком-то женственном уровне и способами, которые Матвеев не понимал.

– Мы рано поженились. Как часто так происходит у студентов, мы думали, что это большая любовь на всю жизнь. Поторопились мы. И любовь со временем прошла.

– Грустно.

– Так, – Матвеем вернул разговор в рабочее русло. – Пока у нас только один человек. Евгений Филимонов. – Он справа от «Виктория» написал «Филимонов» и соединил два слова линией. – Хочу, чтобы вы проследили за ним сегодня вечером и завтра, пока я буду с Борисом Викторовичем.

– Вы завтра мэра допрашивать будете?

– Нет. Не допрашивать. Полетаем с ним над местностью на вертолете. Хотел и вас с нами взять, но посмотреть за Евгением важнее будет.

– Есть основания все еще подозревать его? Коллеги сказали, что поговорили с ним основательно, и что он точно не причастен.