Среди туманов и снов

– Будем играть на раздевание, – объявил король. – Правила просты. Выбираете себе девицу, ставка – ее одежда.

– А это дело! – сказал Роберт, обрадованный тем, что его кошельку ничего не угрожает.

В последний раз он здорово проигрался и должен был немного денег каждому из собравшихся.

– Моя вот эта!

Он питал слабость к рыжеволосым и крутобедрым, и чтобы груди с крупными, мягкими сосками удобно помещались в ладонях.

– Моя вот эта.

– Нет, моя.

Рыцари затеяли шуточную потасовку. Девицы визжали и смеялись, усаживаясь на колени к игрокам. Поскольку мужчин осталось двенадцать, то неразобранные шлюшки с готовностью окружили стол, чтобы понаблюдать за игрой.

– Да, не уходите далеко. Мы сыграем не по одному кону.

Король сам перетасовал колоду и раздал карты.

Никогда игроки в рольту так не радовались проигрышу своей ставки. Они пассовали, так что королю пришлось сделать строгое внушение, чтобы игра не закончилась слишком скоро.

На оленьих рогах, как на флагштоках, раскачивались знамена юбок и нижнего белья. Пол покрылся парчой с островками кружев.

Наконец-то последний покров был сорван. Янеж – девица с примесью тролльей крови – избавилась от последней подвязки.

Тогда его величество подошел к корзине, зачерпнул горсть золотых орехов и бросил на пол.

– Тут нужно убраться, – громко объявил он и разбросал оставшееся содержимое.

Орехи затерялись среди платьев, юбок и корсетов, запутались в ворсе многочисленных ковров, закатились в щели.

Голые девицы опустились на колени и принялись ползать по полу, собирая орешки.

– Клянусь своим мечом, этим малышкам требуется помощь, – с этими словами Думстанг рванул на груди рубашку, обнажив могучий торс с затерявшимся в густой черной поросли золотым оберегом.

Он также избавился от штанов, демонстрируя внушительный член. Рыцарь стоял голый и гордый своей мужественностью.

– Клянусь короной, в сравнении с тобой, Думстанг, мы все – мальчики.

Этельред подал знак Мире. И она открыла небольшой ларец, что стоял на каминной полке до этого момента никем не замеченный.

– Медаль! – торжественно провозгласил его величество. – Медаль за самый большой хер среди присутствующих. Если кто-то может продемонстрировать больше, чем у Думстанга, то пусть сделает это сейчас или молчит навеки.

Охотников мериться не нашлось.

– Большая херовая медаль твоя по праву, сэр Думстанг.

– Ланс, – сказал король, – пора тебе стать мужчиной.

Рыцаренок стушевался. Одно дело зажать девку на конюшне, украсть у нее поцелуй или залезть в декольте, и совсем другое демонстрировать удаль, когда на тебя все пялятся.

Нахлынувшее было возбуждение вытеснил липкий страх оскандалиться. Уверенности не добавлял Думстанг, который трудился над темноволосой. Она стояла на коленях, а рыцарь пристроился сзади. Он намотал длинные волосы на кулак, вынуждая ее выгибаться. Но громкие стоны и вскрики отразились от стен и дали Лансу передышку. Все повернулись к этой парочке.

Рыцари принялись раздеваться, отпуская комментарии.

– Хорошо засадил.

– Знатно жарит.

– У него хер, как дубина. Не порви девку.

Мышцы голого зада Думстанга каменели и напрягались. Он ускорил толчки.

– Отсюда кажется, что ее трахает медведь. Я и не думал, что он такой мохнатый.

– Зверь, зверь, зверь, – кричали шлюхи и хлопали в ладоши.

Собравшиеся распалялись все больше и больше. А Ланса вдруг замутило. Его грудь, живот и спина были гладкими, чуть тронутые загаром. Он не отличался мощным строением, но в схватке был гибок и быстр. Несмотря на жар от камина, предплечья покрылись мурашками.

Он так и стоял не в силах двинуться.

– Что же ты, Ланс? – хохотнул король.

Анта сжалилась над рыцаренком. Она взяла в руку его перепуганный, съежившийся член, уверенная в способности своей ладони творить чудеса.

– Все получится, – прошептала она, блестя глазами. – Расслабься.

Ланс прикрыл глаза, попытался сосредоточиться.

В умелых руках член ожил, дернулся вверх, начал наливаться.

– Возьми меня за грудь, красавчик.

Ланс вцепился в сиську, как утопающий цепляется за соломинку.

– Полегче, – прошептала Анта и сладострастно застонала.

Осмелев, Ланс покатал между пальцами сосок.

– Да! Да! Вот так!

Он повалил Анту на шкуру, устроился между ее разведенных ног.

– Давай, милый, – подбодрила она и направила его рукой.

Ланс едва не спятил от счастья, когда его член вошел в податливую плоть.

Если Думстанг походил на медведя, то Ланса можно было сравнить с кроликом. Он дергался и суетился, принимая профессиональные стоны девицы за искреннее наслаждение. Это наполняло его тощую грудь гордостью.

Король Этельред довольно смотрел на происходящее, а вскоре сам избавился от одежды. После чего снял корону с головы и короновал свой стоящий член, наглядно демонстрируя силу и готовность.

– Кто трахнет больше девок, тоже получит медаль… а та девка, которую трахнут больше всех, тоже получит от меня подарок за труды.

Король всегда должен быть примером для своих подданных. Пример он показал.

Глава 2

Туар – столица Миравингии

Дворцовый квартал

Я проспала всю ночь.

Может показаться, так себе достижение. Но вот уже месяц меня мучали кошмары. Они были такими яркими и «плотными», что я с криком просыпалась среди ночи, переполошив весь дом. Обычно сны мгновенно улетучивались из памяти, и я не могла объяснить, что же меня так напугало.

Сегодня я, как обычно, не могла припомнить ни единой детали. Сон оставил странное томление в теле, и отчего-то кровь прилила к щекам.

Но, кажется, никакие ужасы меня сегодня не терзали.

Права была мама, когда пригласила целителя. Из магов.

Ох, и бушевал же потом отец, когда узнал. И тревожило его вовсе не то, что маг взял за визит и изготовление микстуры десять лиранов. Нет, гневался он по другому поводу.

– Маг, Эленика! Как ты могла позвать одного из этих… этих… – отец старался не употреблять крепких выражений дома, но не всегда получалось. – Тебе, Эленика, хорошо известно, что наш король считает магов грязными отродьями. Коими они и являются.

– Не выражайся, дорогой, – мама сидела с книгой, бросая быстрые взгляды поверх страниц.

– Прости, милая. Но, признай, ты совершила глупость!

Книга служила стеной, которая отделяла маму от отца. Она ушла от ответа, перелистнув страницу. Но по тому, как блеснули ее глаза, было очевидно, что она никогда не признает ничего такого.

– А что, лучше было бы отвезти Мальту в лечебницу, которая находится вблизи дворца Айль? – спросила мама.

– Нет! – от такого предположения редеющие волосы на голове отца встали дыбом. – Я запрещаю! Эленика, ты слышишь меня! Запрещаю!

Мысль отправиться в квартал, где жили маги, и просить у них помощи была настолько крамольной, что не укладывалась ни в какие рамки. Отец мог только сдавленно повторять: «Запрещаю! Запрещаю!»

– В таком случае, что мне было делать? Травы не помогают. Мальта не спит сама и никому не дает. Джей ходит, как лунатик, и его учитель жалуется, что он стал невнимателен на уроках. У Кристы синяки под глазами от недосыпа, а ей скоро выходить в свет. Но ладно, если тебе не жаль меня, себя и своих детей, то подумай, чем это грозит дому. Горничные и кухарка на пределе. Они бы сбежали от нас, а ты знаешь, как по нынешнем временам непросто найти добросовестных и умелых работниц, которые согласились бы на разумную оплату.

– Не уходи от ответа, Эленика.

Мама захлопнула книгу:

– Все вокруг зарастет пылью, нечищенные камины станут дымить, обед будет вечно холодным, а завтрак никогда не появится вовремя. В таком доме ты хочешь жить, Фредерик?

– Нет, но…

Мама питала к магам некоторую слабость. Она даже предложила целителю чай с пирогом в малой гостиной.

Ни мне, ни Джею, ни Кристе не удалось подслушать, о чем они разговаривали, хотя мы и пытались.

У отца, на самом деле, не было никаких личных причин недолюбливать магов. Но он считал, раз служит королю, то должен всецело его поддерживать. А после того, как его величество прошел мимо на расстоянии вытянутой руки, то отец возгордился невероятно.

А так он скромный придворный счетовод. Целые дни проводит, вглядываясь в длинные ряды цифр в толстенных книгах. Кончики его пальцев и манжеты вечно в чернилах. Мы не слишком богаты, да и особенной знатностью похвастаться не можем, но и жаловаться на нужду не приходится. Так, серединка на половинку.

Маме удалось убедить отца, что его пренебрежительное отношение к магам – это все глупые предрассудки.

Так что я стала пить микстуру. Она была тягучая, благородно-пурпурного цвета, горьковатая на вкус. Но, главное, помогала.

Я поднялась с постели и долго плескала в лицо холодной водой, чтобы остудить горящие щеки.

Откуда взялось это ощущение стыда. Как будто я совершила что-то предосудительное, но я не знала за собой сколько-нибудь серьезного поступка.

В комнату постучали:

– Мальта, ты уже встала? – спросила Криста.

– Ага.

Дверь отворилась, и вошла моя старшая сестра. Черные волосы, как крыло ворона, глаза-угли, живой взгляд; она была одета в легкое платье в мелкий цветочек, под которым были заметны округлости, вызывающие у всех ее подруг зависть.

– Давай я помогу тебе с волосами. Не можешь же ты пойти к завтраку с таким гнездом на голове.

Она взяла со столика щетку и за несколько минут совершила маленькое чудо. У меня никогда не получалось самой так красиво заплести косы. Эх, жалко, что у меня волосы не такие черные, как у Кристы, а каштановые. Коричневый – самый скучный цвет на свете.

– Так здорово! Ты уверена, что в тебе нет магических сил? – спросила я, за что получила щеткой по макушке.

Но не сильно, а так, шутя. Криста при упоминании магии вспыхнула.

Я-то знаю ее секрет. Когда мы отправляемся в лавку, то возвращаемся не прямой дорогой, а делаем крюк, чтобы оказаться на Королевском перекрестке ровно в полдень. И там стоит ОН.

Она никогда с ним не заговаривала, и я не уверена, что он ждет именно Кристу. Но как бы там ни было, в это время Криста глазеет на мага. Не знаю, что она в нем нашла. Ну, блондин, ну, с голубыми глазами. Если бы на нем была не черная мантия, а, скажем, костюм подмастерья, то красавица Криста даже не взглянула бы в его сторону.

Парни, когда ее видят, резко глупеют, начинают мямлить, заикаться, а потом пишут письма. Но все эти сынки лавочников, счетоводов, не говоря о пекарях и мясниках, ее не интересуют. Она вздыхает по магу с Королевского перекрестка.

Я-то, чтобы не мешаться, стою в сторонке. Пару минут делаю вид, что мы с сестрой не знакомы, а потом ОН уходит.

Я спрашивала у Кристы, что она в нем нашла. Говорит, что «это настоящая любовь». На что я обычно возражаю: «как можно любить того, с кем даже не разговаривала», на что она обычно вздыхает и отвечает: «вот будет тебе шестнадцать, и ты перестанешь быть таким ребенком и задавать глупые вопросы».

Шестнадцать мне исполнится через неделю, но что-то я сомневаюсь, что за это время захочу влюбиться в какого-нибудь мага. Хотя Криста убеждает, что достаточно «одного взгляда, чтобы все понять». Но я убеждена, что у меня все будет не так, а…

– Хватит мечтать, Мальта, спускаемся, а то отец уйдет во дворец.

– Ой, – я закатила глаза, но поспешила за Кристой.

Отец проговорился, что занимается подсчетами для королевской свадьбы. И Криста с тролльим упорством расспрашивала его об этом событии. Но что мог знать наш папа – цифры, цифры и снова цифры.

Кристе удалось выпытать из него, что на фату невесты уйдет восемь метров арданесской вуали, стоить которая будет столько, что сказать страшно.

Отец уже сидел за столом, аккуратный и подтянутый, волосы приглажены. Мама как всегда элегантна, и новое зеленое платье ей очень к лицу.

Мы с Кристой уселись на свои места.

– Как тебе спалось сегодня, Мальта? – спросил отец.

– Спасибо, хорошо.

Криста не могла выдержать, чтобы ценные минуты утреннего семейного единения были потрачены впустую, поэтому сразу же пошла в атаку:

– Папа, а ты сегодня опять будешь обсчитывать свадьбу нашего доброго короля?

Отец важно кивнул. Мама улыбнулась, все-таки повод для гордости.

– Да. Еще много недель и даже месяцев мы будем над этим работать. На торжество приглашено больше тысячи человек, могу представить, какой хаос творится у Лео и Бруно, им нужно держать ухо востро, чтобы поставщики не обманывали.

– Но кто же решится обманывать короля Этельреда?

Я потянулась за поджаренным хлебом, и меня захлестнула тревога, липкий страх, который обычно преследовал меня после моих кошмарных пробуждений, стиснул горло. Я постаралась унять внезапную дрожь в руках, но безуспешно.

– Найдутся умельцы. Вот взять устриц…

Кристу устрицы не интересовали, она хотела про платья, про подарки будущей королеве. И про приданое.

– А какое кольцо король Этельред заказал ювелирам? – выпалила она.

Отец нахмурился, решая, может ли он поделиться таким в кругу своей семьи.

– Никакое, – вдруг сказала я. – Кольцо не будет изготовлено. Бриллианты и сапфиры вернутся в сокровищницу.

– Что ты такое говоришь, Мальта…

* * *

Король Этельред открыл глаза. Он чувствовал себя бодрым и полным сил. Небрежно сбросив с груди руку девицы, он поднялся и оделся.

Его величество предвкушал добрую охоту. Ему не терпелось пуститься в погоню. Гнать зверя, испытывать азарт… Вот только вокруг храпели на все лады рыцари. Девицы тоже дрыхли, вымотанные прошедшей ночью.

Свечи догорели, превратившись в лужицы белого воска. Зола в камине давно остыла.

Галард нехотя зашевелился, но не нашел в себе сил разлепить глаза.

Король прошел по залу, пнул в бок рыцаренка Ланса, плеснул ковш воды на Думстанга. Последний сел и встряхнул головой. Сходство с медведем было поразительно.

– Просыпайтесь, бездельники! В лесу полно дичи, которая ждет, чтобы ее убили.

С кряхтением и жалобами рыцари принялись подниматься.

Этельред потерял терпение и выехал вперед в компании Ланса и Думстанга. За воротами они наткнулись на лежащего сэра Адама, кровь из многочисленных ран ушла в песок. Его конь безмятежно щипал траву.

Тогда Думстанг припомнил, что после того, как сэр Адам покинул пиршество, король что-то сказал Гедеону и Седрику, после чего они быстро покинули зал. Никто не придал этому особого значения, но теперь все встало на свои места. Да и его величество не выказывал никакого удивления.

Король даже не удостоил повторного взгляда бездыханное тело, хотя этот рыцарь служил верой и правдой еще его отцу. Он учил его, еще совсем зеленого юнца, владеть мечом.

Но никто не смеет перечить правителю. Никто не смеет читать морали победителю троллей. Урок был преподан.

Охотники начали углубляться в лес. Они проехали каких-то четверть часа. Ланса мутило, он едва держался в седле. Думстанг тоже выглядел бледным и то и дело прикладывался к фляге с водой.

Думстанг подумал, что король владеет магией, иначе невозможно быть столь отвратительно бодрым.

Вдруг Этельред сделал знак рукой остановиться.

– Вы слышите? Кто-то поет?

У обоих рыцарей стоял такой звон в головах, что они с трудом могли слышать свои мысли. Но, действительно, где-то недалеко раздавалось мелодичное пение. Слов было не разобрать.

– Туда! – приказал король и направил коня.

Песня привела охотников к небольшой речке. Через переплетенные ветви деревьев они увидели девушку. Она стояла по пояс в воде, совершенно нагая, и пела.

Она набрала в горсть ладоней воду и плеснула ее вверх.

– Это какая-то ведьма, – пробормотал Думстанг. – А кто еще тут может оказаться.

– А вот и дичь, – сказал Этельред, – она будет моей.

Оба рыцаря промолчали, опасаясь перечить. Видение растерзанного сэра Адама живо встало перед глазами.

Думстанг не был безгрешен, в походах случалось всякое. Но он не понимал, какой смысл гонять каких-то девиц по проклятым лесам, когда в замке их ждут дамы, готовые исполнить любое желание.

Девица начала выходить из воды, демонстрируя маленькие крепкие груди.

– Если окажется хороша, то оставлю в замке с другими, – король послал Танцующего в галоп, подгоняя его криком.

Думстанг придержал коня. А вот рыцаренок Ланс рванулся за королем. Девица же пустилась бежать. Ее ноги едва касались земли, она почти летела, хотя белый голый зад выглядел тяжеловатым.

– Ведьма, как есть ведьма, – Думстанг сплюнул.

Он не мог сказать, красива она или нет, лица с такого расстояния было не рассмотреть. Мокрые волосы были неопределенно темного цвета, они свились в жгуты и хлестали ей спину, словно подгоняя.

Рыцарь пустил своего коня рысью.

Король, Ланс и девица быстро удалялись. Они неслись по берегу речушки. Думстанг видел, что девица повернула к небольшой сторожке.

– Дура, надо в лес бежать, – покачал головой он.

Рыцарь знал, что дальше будет.

Ланс на своем коне сильно отставал, а Танцующий разгорячился и понес короля карьером. Расстояние между ним и девушкой сокращалось с каждым мгновением. Невероятным, нечеловеческим прыжком она скакнула в черный дверной проем и скрылась в хижине.

Танцующий влетел следом, а вот король остался лежать у порога. Вход в хижину был слишком низкий. На полном скаку лоб монарха встретился с каменной балкой, и государственный разум расплескался на землю.

Когда рыцари доскакали, король Этельред был уже мертв. Они ворвались в хижину, но там никого не было.

– Ведьма. Это все троллье колдовство! – Ланс стоял над телом и заливался слезами.

А Думстанг дал себе клятву никогда не гонять девиц. Особенно тех, которые голыми поют в тролльих лесах.

* * *

Мама, сидевшая напротив, вскрикнула и прижала руку ко рту.

– Ее глаза, – прошептала Криста, – они белые! Почему они белые!

Но ее голос раздавался словно бы издалека.

– Не будет никакой свадьбы. Не будет заключен союз с Кольпергией. Король Этельред уже мертв. Кровь на короне застыла.

– Замолчи, Мальта! – отец вскочил со своего места, опрокидывая стул.

Я бы и рада замолчать, но не могу. Голос сделался совершенно чужим.

– Победитель троллей покинул этот мир. Теперь туманы вернутся. Рухнут дождем тысячи птиц. Они вернутся. Они заберут себе земли. Магия…

Отец схватил меня за плечи и принялся трясти как куклу.

– Хватит, Мальта! Перестань!

Все кончилось так же внезапно, как и началось. Я обвела взглядом домашних. Лица их были перекошены от ужаса. Джей залез под стол.

– Извините. Я не знаю, зачем это сказала.

Я и правда не понимала, что на меня нашло. Но в голове прояснилось. В теле появилась удивительная легкость. Можно было сравнить это ощущение с тем, когда тебя душит кашель, а потом отпускает и можно сделать вздох свободно и спокойно.

– Как ты могла такое придумать. Король Этельред молод и полон сил. Что за зловредная выходка, Мальта?

– Я сказала правду!

Мне сделалось обидно. Я точно знала, что король мертв. Более того, мне было известно, как именно он погиб, но я забыла.

Отец отпустил меня, поднял стул и рухнул на него.

– Дети, идите в свои комнаты и сидите там, пока мы с матерью не позволим вам выйти.

Никогда еще мы не были такими тихими и послушными. Никаких препирательств или несогласия.

Я прошла несколько шагов, когда поняла, что Криста и Джей изо всех сил стараются меня не догнать, а держаться подальше.

– Иди к себе, Мальта, – голос отца чуть дрожал.

Он был напуган. И это я его напугала.

Пока я поднималась к себе в комнату, то явственно услышала мамин голос:

– Магия. Это была магия.

Я содрогнулась. Нет, не может быть. У всех магов есть троллья кровь, а мы уважаемые горожане. Не какие-то голодранцы, не знающие своих родственников до третьего колена.

И вообще, что это за магия такая выкрикивать за завтраком всякое…

Магия может исцелять, побеждать тролльих колдунов, разгонять туманы. Так что нет, у меня ее нет.

Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Сердце глухо бухало в груди.

Просто на меня что-то нашло. Надо вернуться и сказать, что я все наврала. Пусть наказывают. И с чего я упорствовала. Как у меня язык повернулся такое сказать о короле. Я быстро пробормотала:

– Долгие годы жизни его величеству.

Я села на кровать и обхватила голову руками. А что, если правда… Магия…

– Магия, – это короткое слово сказанное вслух было тяжелым и значительным.

В нем скрывались тайна и опасность.

По-хорошему, что я знала о жизни магов? Считай, ничего. Они существовали сами по себе, у них свои титулы и иерархия. А еще они тщательно охраняют свои секреты.

Конечно, мы ни раз и не два ходили смотреть на мрачный дворец Айль, в котором заседает верховный маг. (А кто, спрашивается, не убегал с уроков, чтобы покружить по городу, отведать яблок в сладкой карамели и не поглазеть на смену караула).

До меня доходили слухи о страшной тюрьме, что находится прямо во дворце. Но о ней даже малолетние дружки Джей болтают.

Еще маги носят разноцветные мантии. Целители ходят в изумрудно-зеленом. Боевые маги в сером, красном и черном, в зависимости от способностей. Вот только, что это за способности – никто никогда не говорил. Еще девушки маги прокалывают уши и носят серьги.

Но самое главное, если появились магические силы, то этого ни в коем случае нельзя скрывать. Иначе станешь предателем. Тебя найдут и посадят в ту самую страшную тюрьму. А родственников обложат штрафом или отправят на войну с троллями. Я не могла себе представить отца на войне. Он же совсем не силач и не похож на героя.

Я тихонечко всхлипнула, собираясь зарыдать. Но тут взгляд упал на пузырек с микстурой, что стоял рядом с кроватью. Вот оно! Конечно же! Я испытала несказанное облегчение. Это все маг виноват. Его проклятое зелье так подействовало, что заставило меня молоть чепуху. Небось сварил летучую мышь, пробормотал заклинание, а я эту гадость пью. Вот и результат.

Найдя разумное объяснение, я решила немедленно поделиться своей догадкой с родителями. Они поймут и успокоятся. Мы все вместе посмеемся над этой неприятностью.

Выльем микстуру, и все наладится.

Десять лиранов зря потрачены, их, конечно, жалко. Но, может, получится призвать мага к ответу, если отец пожалуется во дворце.

Я сгребла пузырек и выскочила из комнаты:

– Мама! – крикнула я, вбегая в столовую, и осеклась…

Помимо родителей в комнате находился еще один человек.

Тот самый маг с перекрестка.

– Тебе велено было сидеть у себя, – почти взвизгнул отец. – Пошла прочь!

Маг повернул голову и наши глаза встретились.

Пузырек выскользнул из враз ослабевшей руки и разбился. Осколки брызнули во все стороны. На полу образовалась пурпурное озерцо.

Глава 3

Я стояла не в силах сдвинуться с места. Значит, у меня все-таки открылись магические способности и за мной пришли. Но как они так быстро узнали? И раз не мы сообщили, значит, папу отправят на войну.

Маг отвернулся и взглянул на отца с матерью:

– Очевидно, у вас есть еще одна дочь.

Что? О чем это он? Что ему надо от Кристы? Но она не проявляла никаких признаков…

Отец поднялся.

Маг был сильно выше ростом. Отец рядом с ним выглядел щуплым и взъерошенным, но приосанился, расправил плечи и с достоинством сказал:

– Я прошу вас покинуть этот дом. И больше никогда нас не беспокоить.

Парень не сдвинулся с места, продолжая сверлить отца взглядом. А тот, осмелев совершенно, продолжал:

– Магам нет места в этом доме. Вы никогда, слышите, никогда не получите разрешение встречаться с моей дочерью. Как у вас наглости хватило заявиться вот так.

– Хочу заверить, у меня самые серьезные намерения.

Так вот в чем дело, у него, значит, тоже любовь. Пользуясь тем, что обо мне забыли, я так и осталась в комнате.

– Я кое-что знаю про ваше племя. Знаю о ваших бесстыдных нравах. Нет, что вы о себе возомнили, думаете, можно являться вот так к честным людям. Предупреждаю, я на службе короля!

Кажется, маг улыбнулся. Нагло.

– Как и я. Мы оба служим его величеству. Каждый в меру своих сил и способностей, – в голосе слышался явный сарказм.

Ясно, чьи способности маг ставит выше. Это было весьма неучтиво.

– Если вы сейчас же не уйдете, я позову стражу. Я буду жаловаться!

Позади скрипнула ступенька. Криста услышала отголоски разговора на повышенных тонах и не утерпела. Взгляд ее метался от отца к магу, она прижала руки к груди. Выражение страха на ее лице сменилось короткой вспышкой ликования.

Маг не стал дожидаться, когда отец исполнит угрозу и позовет стражу, сам пошел к выходу. Но по удаляющейся спине можно было прочесть, что если бы кто-то захотел его отсюда выставить, то этому кому-то не поздоровилось бы.