Полная версия
Избранные. Космохоррор
Избранные
Космохоррор
Составитель Алексей Жарков
Дизайнер обложки Алексей Жарков
Иллюстратор Александр Павлов
Иллюстратор Юлия Романова
Иллюстратор Илья Объедков
© Алексей Жарков, дизайн обложки, 2017
© Александр Павлов, иллюстрации, 2017
© Юлия Романова, иллюстрации, 2017
© Илья Объедков, иллюстрации, 2017
ISBN 978-5-4485-4415-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Что такое космохоррор?
Что пугает нас во мраке разлившейся вокруг ночи? Это не бесконечное небо, не далёкие звёзды, не мчащиеся сквозь горизонт событий кометы и даже не опасность поломки космического корабля на полпути к Ориону.
Отнюдь…
Страшит неизвестность. Всё, что не познал человеческий разум, не обмерил и не превратил в формулу – говоря иначе, не понял и не положил на полку, где пылятся наши жалкие научные открытия, которыми мы столь безосновательно кичимся, в безумной гордыне забывая о том, сколь велик мир и как ничтожны мы и наши представления о нём – словом, всё неизвестное и неведомое вызывает в человеке чувство тревоги, страха и вселенского ужаса. В зависимости от обстоятельств и личной храбрости, конечно.
Мы боимся океанских глубин, о которых знаем ничтожно мало, боимся темноты, потому что не видим, что скрывается в ней, страшимся подземных недр.
Однако ничто не содержит такого потенциала неведомого, как пространство, в котором едва различимой песчинкой совершает свой путь Земля. Здесь, в космосе, возможно всё! Ужас, который человек даже не мог вообразить на своей родной планете.
Ужас космических глубин!
Именно ему посвящён очередной сборник конкурса «Квазар: Чужой космос», проведённого при информационной поддержке единственного в России печатного альманаха «Redrum».
«Квазар. Избранные» представляет финалистов конкурса – двенадцать в высшей степени достойных рассказов, прошедших первый тур голосования и набравших наибольшее число баллов. Битва была напряжённой, комментирование – яростным, ожидание – томительным. И вот, наконец, из пятидесяти присланных на конкурс рассказов показались финалисты. Совершенно разные тексты, авторы которых делали ставку на разные же аспекты пугающего.
Затем наступил решающий день: стал известен финалист. Евгений Шиков с рассказом «Фантом» совершенно заслуженно занял первое место. Его произведение вошло в сборник «Квазар. Лучшее», а имя – в зал славы «Квазара»!
Остальным, впрочем, тоже достались различные призы.
По итогам конкурса редакцией альманаха «Redrum» были отобраны несколько текстов для публикации в первом номере 2017 года, который практически целиком посвящён космохоррору (что, кстати, делает его уникальным, так как предыдущие номера содержали рассказы на различные темы). Таким образом журнал решил отметить начало нового творческого года, ну, а читатели получили возможность отправиться в космическое путешествие, наполненное подлинным вселенским ужасом.
Сборник «Квазар. Избранные» предоставляет не менее увлекательную перспективу: неведомые твари, геномутанты, говорящие трупы, смертоносные вирусы, искажение времени и пространства, одиночество во мраке, голоса чуждых созданий и компания, которой любой здравомыслящий человек предпочёл бы избежать – всё это ждёт вас на страницах сборника!
Что ж…
Как говорится, «Поехали!»
И да поможет вам Бог!
Виктор ГлебовФантом
Евгений Шиков
1
Остановиться удалось быстро – Теста сделал это практически самостоятельно, предложив Корпусу не рыпаться и выбрать направление оси взгляда. Корпус помнил, что необходимо было выбирать перпендикулярно эпицентру взрыва, но, без колебаний, выбрал острый угол. Если остались выжившие, он должен был им помочь.
Теста выводил на экран одно предупреждение за другим и всё требовала и требовала подтвердить таймкод. Корпус смахнул окна вбок, затем приблизил к лицу всё, что осталось от станции.
– Давай, Кан… – он запустил частотный поиск, отправил сигнал SOS. – Ты же ближе к шлюзу был…
Обломки станции были похожи на разорванную паутину, длинные кабели конвульсивно бились вокруг разорванных металлических платформ. Большая часть летела вверх от оси Корпуса, но хватало и крупняка, который ещё мог его догнать.
Теста сообщил, что нечего не обнаружил. Потом добавил, что и обнаруживать-то нечего.
Корпус включил запись, вздохнул.
Эх, Кан…
– Кан, если ты меня слышишь – я удаляюсь вверх-влево по базовой оси станции. Координаты притречены к сообщению, если твой Теста работает, то подхватывай и направляйся за мной. Если нет…
Если нет, то и Кана больше нет…
Корпус отбросил мысли о смерти друга.
– … если вдруг Теста поврежден, и координаты не считываются, то я двигаюсь в сторону «Рапиды». Карта не обновляется, но на прошлой неделе там было около двадцати сигналов, так что, как только подхвачу какой-нибудь – сразу сообщу им, что случилось, и тебе помогут. Ждать придётся… не меньше месяца
– … несколько дней, так что поставь эконом-расход на Тесте… который не работает
– … и просто жди, окей? Если работает тяга – отправляйся туда же. Если нет…
Корпус замолчал. Что посоветовать человеку со сломанным скафандром без тяги в открытом корпусе среди сотен разлетающихся острых металлических обломков?
– … постарайся не умереть, хорошо? – Корпус отдалил изображение – всё равно разобрать что-то уже было невозможно. – Я надеюсь, что ты меня слышишь. Тебе не впервой в одиночестве, я знаю – ты продержишься. Кан, я скоро!
Корпус перевернул ось взгляда, и его ноги взметнулись вверх, будто он решил встать на голову. Впереди теперь мерцали только звёзды.
Корпус включил тягу, скорректировал курс, вывел перед собой изображение станции за спиной и, будто шагнув в прорубь, вернул на экран все отложенные предупреждения от Тесты.
– Твою ммать, – выругался он, щурясь от красного цвета.
2
Заряд Тесты был почти максимальным – что было хорошо. С кислородом было всё хуже, но не настолько плохо, чтобы уходить в «консерву» ещё неделю-другую. Системы наблюдения были не повреждены, системы связи – в порядке. А вот начинка Тесты серьёзно пострадала. Механических повреждений было всего ничего – несколько прорывов, да обгоревшие ноги, но радиация сделала своё дело. Приборы лайф-контроля сбесились, показания пульса перед глазами Корпуса прыгали от трёх до 7247 в минуту, а когда он попросил в реальном времени отображать расход кислорода, Теста жизнерадостно заявил, что кислорода хватит на ближайшие 400 лет. Затем сделал небольшую поправку и понизил время жизненной активности до 8 секунд, а затем ожидаемо врубил панику и начал процесс консервации. Корпус отменил консервацию и вернул обезличенные настройки. Теста сказал, что, если уж относится к телу в скафандре как к куску мяса, пару недель оно может и подышать. А вот кормиться придётся только через вену, потому что без личных данных он ничего не может пустить в питательную трубку, опасаясь отторжения и аллергической реакции.
Корпус посмотрел, что у него такого, что Теста не собирается кормить этим никого постороннего, и выругался. Индийское рагу, кисель из фейхоа с красным перцем и терамису из топинамбура с мёдом.
Корпус, несмотря на сложившуюся ситуацию, рассмеялся.
Кан, косоглазый ты сукин сын. То-то так хитро улыбался всю неделю.
– Тридцать пять – сорок один, – засранец, – Корпус перестал улыбаться, и перевёл взгляд на ставшую далёкой станцию позади. – Видимо, это наш финальный счёт, Кан. Разрыв шесть очков, победа за корейским игроком. Мои поздравления.
Консервирование было невозможно. Корпус понял это сразу, но теперь убедился в этом на сто процентов. Теста не сможет поддерживать в нём жизнь, если даже пульс посчитать не получается. В лучшем случае, он просто не проснётся. В худшем – перед смертью будет несколько десятков раз введён в искусственную кому, а затем реанимирован, что превратит его последние дни перед смертью в непрекращающийся кошмар. И, скорее всего, насильно накормлен ужасным десертом, рецепт которого, скорее всего, был скачан нелегально с какого-нибудь пиратского спутника.
Корпус прибавил тяги, отключил гибкость, вынул руки из рукавов и, сложив их на груди, постарался поспать. Если ему предстоит лететь несколько недель, то лучше спать дольше и чаще. Последние несколько часов он провёл на нервах, так что понимал, что заснуть вряд ли получится, но всё же это было лучше, чем пялиться в далёкие звезды и искать на горизонте разноцветные огоньки станций или громады «добывалок».
«Всё равно ведь не засну, – подумал Корпус, и мгновенно заснул».
3
– Я выиграл, – сказал Кан.
– Я знаю, – Корпус взял со стола упаковку еды и потряс ею. – Опережение на шесть очков, так?
– Нет, не на шесть, – Кан смеялся. – Посчитай заново!
Корпус попытался посчитать, но ничего не получилось.
– Может, поможешь? – попросил он.
С радостью, – Кан приблизил своё лицо к нему. – Пи-и-ип!
– Раз.
– Пи-и-и-п!
– Два.
– Пи-и-и-ип! – Кан затряс руками стол. – Пи-и-и-п! Пи-и-и-ип! Пи-и-и-ип!
ПИ-И-И-ИП!
Корпус открыл глаза, пытаясь понять, где он и что происходит. Воспоминания нахлынули разом.
Взрыв. Аномалия. Кан. Обломки-паутинки, терамису из топинамбура…
ПИ-И-И-ИП!
Корпус сфокусировал взгляд на экране и удивлённо выдохнул.
Получено сообщение.
И чуть ниже – обнаружен сигнал.
Позади.
– Увеличить изображение! – закричал Корпус.
– Для голосового управления необходимо авторизироваться одним из…
– Корпус Вивем, 1—4—2—8!
– Личность подтверждена, – добродушно ответил Теста и включил сирену. – Начинаю процесс консервации.
– С-сука! – Корпус забыл про то, что жить ему осталось восемь секунд. – Выход из личного управления!
– Выход подтверждён.
Корпус сфокусировался на изображении, движениями глаз растянул и приблизил маленькую фигурку позади себя.
Маленький, белый скафандр, летящий прямо за ним.
– Кан! – рассмеялся Корпус. – Сукин сын, ты жив! Я знал! Включить канал «домик на дереве»!
– Для голосового управления…
– Да ты бесишь! – Корпус сам включил связь. – Кан! Ты меня слышишь! Живой, чёрт бы тебя побрал! Как ты там, засранец?
Тишина. Корпус разглядывал изображение, и улыбка пропадала с его лица. «Человечек» не шевелился.
– Кан! Ты в порядке? Ответь!
Тишина.
Сообщение! У него же есть сообщение! Корпус притянул к себе окошко, раскрыл его и нажал воспроизведение.
– Говорит станция «Просвет». Это сообщение отправлено автоматически, в ответ на сигнал SOS, отправленный по координатам…
– Чёрт, это станция… – сказал Корпус, а затем рассмеялся. – Чёрт, да это же станция! Нас нашли! Кан! – он включил связь. – Кан, нас засекли, всё нормально! Жить будем, слышишь?
Кан не отвечал. Корпус дослушал сообщение – с ним обещали связаться, а затем развернул Тесту лицом назад по оси. Вывел на экран символьный код.
– Ну, Кан, если это такой прикол, чтобы заставить меня изобразить танцульки, я тебя сам убью, честное слово! – он врал, и сам это знал. Если у Кана повреждён Теста, то для связи оставались только «танцульки». А если даже это прикол – он бы всё равно ему простил.
Корпус развёл руки в стороны, затем – треугольником над головой, после чего поместил обе ладони на грудь, и вновь развёл руки в стороны.
Привет. Я живой. Я в порядке.
Рука в его сторону, другая над головой. Ладони на плечи. Руки в стороны, руки над головой.
Ты в порядке? Помощь. Вопросительная интонация.
Фигурка не шевелилась.
Корпус повторил «танцульки» ещё трижды, затем выругался.
Кан не отвечал. Возможно, без сознания, возможно – уже мёртв, а его Теста направила его к ближайшему сигналу… Хотя оставался ещё один вариант – консервация и одновременно повреждение начинки Тесты. Тогда Кан ещё жив, но ответить не может.
– Кан, давай, шевелись уже, – Корпус ещё раз повторил сигналы. Никакой реакции. Корпус включил форму ответа на сообщение и, не отрывая взгляда от Кана, начал говорить.
– Это Корпус Вивем, я отправлял сигнал SOS, полученный вами в… – он взглянул на время, – 16:42 по солнечному. На станции «Трихаус» произошла утечка радиоактивного материала, в связи с аномалией… Скорее всего, это был выброс от одной из «добывалок»… то есть, от одного из грузовых или добывающих кораблей, возможно с повреждёнными двигателями. Станция «Трихаус» полностью уничтожена, часть материала, возможно, направляется в сторону Путей. Выжившие: Корпус Вивем, старший научный сотрудник… Это я. Теста повреждён, консервация невозможна. Могу находится в активном состоянии несколько недель, точнее сказать не могу… Старший научный сотрудник Кан Сачиков… – он помялся. – Не отвечает на визуальные сигналы. Возможно, Теста провела консервацию. Движется за мной. Конец сообщения.
Корпус отправил голосовое письмо и посмотрел на список сигналов. Если SOS получен так быстро, значит где-то рядом цепочка из спутников, но радар тоже спятил – сигналы двигались по нему с огромной скоростью, налезали один на другой.
Хотелось есть. Корпус подумал, что индийская кухня не так уж и плоха, но вспомнил, что придётся авторизироваться, и Теста превратит его в «консерву». Чёртов Кан. Всё время на шаг впереди. У Корпуса тоже несколько раз получалось подкольнуть его особенно изощрённо, но…
Корпус вздрогнул, а затем уставился на изображение человека, летящего за ним.
Четыре месяца назад Корпус использовал два маркера и целый отбой, чтобы перекрасить Тесту Кана в ярко-розовый цвет. Кан потом утверждал, что это цвет самураев и сакуры, и носил его с показной гордостью, хотя сам был наполовину корейцем, наполовину бурятом. Это слегка обламывало радость от шутки, но всё равно было забавно.
Перед аномалией и взрывом он вышел именно в своём, розовом скафандре.
Этот скафандр был абсолютно белым. Стандартная модель, как и у самого Корпуса.
Корпус сжал зубы.
Это был не Кан. Это был один из запасных скафандров, выброшенный взрывом, и включившийся из-за аномалии, автоматически увязавшийся за Корпусом. Пустая оболочка, летящая на его сигнал, словно мотылёк на свет. Внутри него не было ничего.
И когда Корпус, наконец, понял, что Кан не выжил – что он и не мог выжить, два чуда подряд произойти не могло, когда он потянулся взглядом, чтобы развернуть Тесту вперёд по оси – тогда фигура зашевелилась.
Руки в стороны. Треугольник над головой. Обе ладони на грудь. Руки в стороны.
Привет. Я живой. Я в порядке.
– Что за… – Корпус попытался ещё приблизить изображение, но не получилось.
Рука в его сторону, другая над головой. Ладони на плечи. Руки в стороны, руки над головой.
Ты в порядке? Помощь. Вопросительная интонация.
Корпус молча смотрел, как танцует пустой костюм.
Руки в стороны. Треугольник над головой. Обе ладони на грудь. Руки в стороны.
– Если ты не Кан… то кто ты такой? – спросил Корпус, и услышал в своём голосе страх.
4
Скафандр «танцевал» несколько часов, повторяя то же самое. Он даже держал паузы между сообщениями такие же, как и Корпус, когда пытался с ним связаться.
Корпус тем временем пытался найти объяснение.
Вариант с тем, что это какой-то другой человек, выброшенный в открытый космос, отметался сразу. Вблизи станции не было ни одного Пути – проект считался засекреченным, связь осуществлялась по закрытому каналу, на картах их даже не было – что сыграло с ними злую шутку, как сейчас понимал Корпус. Кто-то хотел скрыть свой прыжок от властей, и пустил выброс не в разрешённом направлении, а в пустой космос. Шанс, что этот выброс ударит по «Домику на дереве» стремился к нулю, но судьба иногда выкидывает странные кульбиты. Выброс попал прямо в них, обжёг скафандры, порвал станцию – а дальше уже заработала вся та хрень, что была у них в баках. Значит, это был костюм. Он включился от выброса, а после взрыва автоматически направился за Корпусом, чудом избежав обломков. Затем, из-за взбесившейся начинки, он стал повторять его сигналы… Возможно, они попали из автоматической обработки в память, а затем зациклились, и подключилась моторика… Бред конечно, но второй вариант был ещё хуже.
Второй вариант заключался в том, что станцию разрушил не выброс какого-нибудь жуликоватого барыги, а направленный удар. В этом случае, удар мог содержать в себе ещё и вирус, поражающий всю начинку, и сейчас Теста была одержима какой-нибудь программой, написанной толстым уродом, сидящим в тепле на какой-нибудь из обитаемых. И самое дерьмовое – что вирус в этом случае мог быть и в его, Корпуса, скафандре.
Но был ещё и третий вариант. О котором и думать не хотелось.
«Дальний Прыжок». Земная станция, уничтоженная и скомканная неведомой силой. То тут, то там встречались люди, утверждавшие, что слышали разорванные сообщения на разных частотах, от людей, умоляющих их спасти. Там тоже во всём обвинили незарегистрированный выброс, но, как рассказывали знающие люди, то был не выброс, а что-то живое. Что-то живое, но нематериальное, нашедшее станцию в необъятной пустоте космоса, разорвавшее её на куски – и заставившее живущих на ней людей до сих пор просить помощи на забытых и заброшенных каналах. Людей, которых так и не обнаружили на месте крушения.
На экране появилось сообщение, заставив Корпуса вздрогнуть. Он раскрыл его, и уставился на набор цифр.
Частота. Ему скинули частоту – причём, частоту цепочки, если судить по длине.
Корпус подключился к ней, и через несколько минут окошко стало зелёным.
Связь. У него есть связь.
– Это Корпус Вивем со станции «Трихаус». Вы слышите меня?
Корпус замер, переводя взгляд с окошка канала на изображение «танцующего» скафандра и обратно. Прошло с полчаса. Окошко засветилось зелёным.
– Корпус, это Наташа Добрышевская, младший сотрудник станции «Просвет-8». Скорректируйте курс по высланным координатам. Уточните информацию по второму выжившему – вы можете взять его на управление? Также сообщите эвер-код станции «Трихаус» для отслеживания угрозы обломков. Пока что мы не можем её найти. Конец Сообщения.
Корпус включил запись.
– Наташа, станция «Трихаус» является засекреченным объектом и, к сожалению, не имеет эвер-кода. Могу сказать только, что мы находились между восьмым, вторым и одиннадцатым путями, на удалении в восемь и три четвёртых земных от солнца. По второму выжившему – информация оказалась ошибочной. Это просто скафандр типа «Теста». Возможно, с повреждённой начинкой. Он следует за мной и копирует мои сигналы. Высылаю изображение, – Корпус подхватил стоп-кадр и закинул его в окошко. – Прошу сообщить о моём положении в «Стил-Корп». Конец Сообщения.
Взгляд Корпуса зацепился за статистику полёта в углу экрана. Он несколько раз моргнул, затем вновь включил запись.
– Это снова Корпус. Теста сообщает мне, что повреждённый скафандр приближается ко мне, так что речь идёт не о полном копировании. Возможно, он самостоятельно принял решение о том, чтобы прицепиться ко мне на хвост, или… – Корпус подумал, что может быть «или», – или это что-то другое. – закончил он. – Конец второго сообщения.
Несколько минут в тишине Корпус разглядывал скафандр. На глаз, никакого приближения не было. Наверное, очередной глюк Тесты. Волноваться не о чем. Это просто скафандр.
Корпус закрыл глаза и ещё несколько минут летел в тишине, думая, что беспокоиться не о чем. Затем открыл глаза, зашёл в настройки тяги и увеличил скорость на восемь процентов.
Просто на всякий случай.
5
Следующего сообщения пришлось ждать дольше – несколько часов. Когда на экране появилось зелёное окошко, Корпус так резко уставился на него, что Теста свернул остальные окна и включил ускоренное лавирование, боясь, что человек заметил приближающийся обломок, пропущенный датчиками наблюдения.
– Корпус, мы не смогли получить никаких данных по станции «Трихаус» от «Стил-корп». Они заявили, что такой станции среди действующих у них нет, и обещали отослать запрос выше… Но и мы не знаем о вашей станции, а ведь мы находились совсем близко. Мы здесь все на ушах стоим, под боком взорвалась станция, а мы ничего о ней не знаем. К тому же, выброс в эту сторону невозможен – помимо нас, тут ещё четыре станции, на большем удалении, мы в красной зоне. Выбросы обычно идут ближе к звезде, там никого. Так что, боюсь, но вас уничтожили целенаправленно. Так что, речь может идти о корпоративной войне, и мы с вами – её жертвы. Наверное, если бы вы не выжили, мы бы ничего не узнали, пока до нас не долетел какой-нибудь обломок, а может, и тогда бы не поняли. Так или иначе, беспокоиться вам не надо. Где-то через сутки или двое вы должны добраться до нас, и мы примем вас на борт. Держитесь подальше от второго скафандра, он может быть заражён вирусом. Но, в крайнем случае, можете подпустить его поближе и вручную отсоединить от него кислородные капсулы или тяги. Вам несказанно повезло, что взрывом отшвырнуло запасной комплект для выживания в ту же сторону, что и вас! Мы собираемся круглосуточно дежурить на канале по очереди. Ждём связи. Конец сообщения.
Корпус хмыкнул и включил запись.
– Нас не в одну сторону запустило, он позже появился, видать, поймал сигнал и… – Корпус замолчал. Затем посмотрел на окошко с изображением «танцующего» скафандра. – Он не мог меня догнать, – Корпус облизал внезапно пересохшие губы. – Если его не швырнуло вместе со мной, наши скорости были слишком… он бы и не смог разогнаться самостоятельно до моей скорости, если бы сменял ось. Чёрт. Я на шестнадцать процентов быстрее того, чего он мог бы достичь без посторонней помощи, а я ИЗНАЧАЛЬНО летел в этом направлении. Он… он сам набрал такую скорость. Наташа, я… я не знаю, что это, но это не просто скафандр. Я, может быть, параноик, но…
Корпус посмотрел вниз экрана.
– Теста сообщает, что расстояние между нами сократилось. Он приближается, и теперь я это вижу. Он касается шлемом угла окошка, а раньше… Он… оно приближается ко мне. Я повышаю скорость. Жду связи. Конец сообщения.
Корпус увеличил скорость до максимума, посмотрел на расход тяги. Поморщился. Ничего страшного, ему надо продержаться только сутки.
Взглянув на экран, Корпус перестал дышать.
Преследующий его скафандр теперь летел спиной к нему, абсолютно неподвижно.
Вот только кольцевые тяги были всё ещё на его спине, глядели прямо на Корпуса. Это было абсолютно невозможно, даже если бы они работали – но они не работали.
И даже не светились.
Тяги были полностью остывшими.
Они никогда не работали.
Но скафандр всё равно летел.
6
Через несколько часов Наташа попросила прислать изображение скафандра и вновь пропала. Затем попросила выслать показатели Тесты.
Корпус послал и то, и другое. Попил воды. Пустил по вене немного калорий. Затем, устав ждать, провалился в беспокойный сон. Во сне он спорил с Каном о том, какой у них счёт, а тот всё улыбался и говорил, что счёт больше. Корпус пытался считать вслух, но Кан смеялся, сверкая зубами, и всё повторял, что он больше, он больше, он больше…
– Что у тебя за спиной? – спросил он в конце.
– Оно больше, чем кажется, – пробормотал Корпус, открывая глаза. Несколько раз моргнув, он сразу же перевёл взгляд вниз, на окошко с летящим скафандром. Тот был значительно больше, не помещаясь уже в него полностью. Корпус отдалил изображение и несколько секунд рассматривал его.
А что, если это просто глюк? Оптический эффект. Мираж, фантом, вызванный аномалией? Просто-напросто какое-нибудь переломление, зеркало, копирующее его движения с временной задержкой? Если этот фантом повторяет все его движения, и…
Скафандр на изображении сложился пополам, ударившись шлемом о свои пятки, уставившись на него зеркальным шлемом, вытянув вперёд обе руки. Корпус смотрел на это, не в силах поверить.
Он бы никогда так не мог сделать. И дело не в том, что на спине фантома находились неработающие тяги, и даже не в том, что у Корпуса был позвоночник. Скафандры так просто не сгибались. Жёсткий корпус защищал спину и позволял сгибаться только вперёд – лишь поджимать колени к груди, а это значит, что скафандр был сломан пополам, или даже…
Или даже он всего лишь ВЫГЛЯДИТ как скафандр, – понял внезапно Корпус. – Просто потому, что это не вызывает подозрения у других скафандров.
Фантом вытянул руки по направлению к Корпусу, будто стараясь его ухватить, а затем вновь разогнулся и повернулся к нему лицом. Теперь он стал похож на призрака, такого, какими их рисовали в древности – летящего над полом замка, с подогнутыми ногами и вытянутыми вперёд руками.
