Монета и сталь

– А… Э-э… – глубокомысленно изрек Дельвиг, уставившись на двух существ.

Те в замешательстве смотрели на появившуюся подмогу в ответ. Дилони вдруг почувствовала себя лишней. Обитатели леса пришли в себя первыми и зашипели на Приключенцев: у них было по два ряда ровных и очень острых зубов, похожих на колья забора. Волки нетерпеливо переминались с лапы на лапу, будто уже чувствуя вкус крови на клыках.

– Что! Это! За! Хрень! – воровка пригнулась, стрельнула глазами по сторонам, анализируя местность. Других врагов видно не было, если, конечно, голубые огоньки не начнут слепить им глаза.

– Древесные фейри, – сообщила Мэнсуелла тоном, будто завтракает с ними каждый день. – С такими я еще не сталкивалась.

– Зато я сталкивался, – подал голос чародей. Он, кажется, играл в гляделки с левой фейри. – … В книгах, правда. Вот что странно…

Он не успел договорить: существа решили атаковать. У левой фейри, которая до этого была старшей, были светлые волосы, и в этом было ее единственное различие с сестрой: у той они были темные и чуть рыжеватые, как поспевший желудь. Обе ринулись к полудемонице, стоявшей ближе остальных.

Мэнсуелла увернулась от первой атаки с нечеловеческой быстротой – только копна волос мелькнула в воздухе.

– Стой, – приказала она старшей. Та удивленно заморгала и начала двигаться медленно, словно муха в меду.

Девушка хищно улыбнулась. С пояса Мэнс исчез один стилет, чтобы потом, блеснув в серебристом мерцании, оказаться в ее руке.

Сказать честно, от вида двух волков, направившимся к ним, Тристл струхнула, но отступать не собиралась. Вторую фейри Лайтбрингер взял на себя, тут же выступив на поле боя; воровка удивилась скорости, с которой он преодолел всё расстояние и поравнялся с Дилони. Когда только успел? А на ее стороне… Тристл бросила взгляд на мага. Лучше бы она осталась с паладином, который, неожиданно для нее, вполне достойно управлялся с мечом. Были слышны только разъяренные вскрики фейри, лязганье лат и вкрадчивый голос полудемоницы, убеждающей существо то споткнуться, то вовсе остановиться.

– Вот что происходит, когда вы сходите с Тропы, – прорычал Дельвиг сквозь зубы. – Я пытался сказать, что…

Мягкая поступь волков вдруг ускорилась: под лапами животных поднялась пыль и полетели комки земли. Дельвиг, не договорив, подбежал к воровке и стал водить руками, будто формируя шарик из глины; между ними вспыхнули искры, похожие на те, что запускают по праздникам в небо. Они были голубого и белого цветов, угрожающе потрескивали и освещали нижнюю часть лица чародея, от чего тот выглядел зловеще. На сомкнутой челюсти ходили желваки.

– Тебе лучше отойти, – бросил Круазар, будто Тристл была незрелым ребенком, влезшим в дела взрослых за столом.

– Я тебе щас по роже отойду, – тут же взбрыкнулась та. – Я могу и буду драться.

За перепалкой ребят волки успели приблизиться так, что еще чуть-чуть, и можно было бы разобрать смрад, как от промокших собак. Приключенцы разом замолчали.

– Выбирай, какой нравится, – тут же поменял свое мнение чародей; его напущенная смелость испарилась, точно ее смахнули тряпкой.

Тристл фыркнула и встретилась с желтыми глазами волка слева. Тот спокойно смотрел на нее, не выражая страха. Девочка интуитивно знала, что делать: она двинулась по кругу от животного, не делая резких движений. Тот отзеркалил ее действия, мягко ступая лапами по рыхлой земле. Волк показывал зубы и низко рычал, но нападать не спешил.

Если эти двое танцевали ритмично, то у Круазара что-то пошло не так; сфера, которая должна была сформироваться и полететь в противника, упорно липла к его ладоням. В спокойной обстановке домашней библиотеки создание заговоров давалось проще… Круазар раздраженно тряс руками, пытаясь стряхнуть сферу, которая, как репейник, прилипла к ним. Животное подбиралось ближе и ближе. Оно не стало дожидаться, когда парень наконец разберется с магией; оттолкнувшись от земли сильными лапами, животное прыгнуло, раскрыло пасть в полете, и… Вместо теплой крови, которую волк вот-вот бы распробовал, что-то неосязаемое, как поток воздуха, ударило его в морду и откинуло назад. Животное осталось лежать на спине, явно оглушенное.

Дельвиг, весь съежившийся и вытянувший руки со слабыми, еле ползающими по ладоням магическими огненными искрами, приоткрыл один глаз. Мэнс и Харден по-прежнему дрались с фейри, а Тристл подмял под себя один из волков. Он клацал зубами в сантиметре от ее лица, а девочка с рычанием не похуже волчьего отбивалась из последних сил. Его натиск она сдерживала только направленным острием излюбленного кинжала, который уже почти выпал из ее ослабевших рук.

Сначала Круазар решил, что у него помутился рассудок: поляну вдруг тряхнуло, словно зимний шарик с хлопьями снега, который потряс ребенок. Волки заскулили и прижали уши, а фейри и Приключенцы продолжали драться, не обращая внимания. В воздухе пахло кровью, свежескошенной травой и почему-то – пеплом. Тристл, которую распластало на сырой земле, закряхтела и пнула замешкавшегося волка в брюхо, но тот не отстал. Поляна снова затряслась, и Дельвиг понял, что теряет равновесие; немного концентрации и щепотка магии помогли ему остаться на ногах. Зато Лайтбрингер, отстающий по прыти от Мэнс из-за своих доспехов, с глухим стуком упал на колено, вонзив меч в грязь. Полудемоница с воинственным криком бросилась перед ним и стала парировать удары сразу от обеих фейри, пока Харден поднимался.

Из леса, со стороны, откуда пришли Приключенцы, вылетела сфера Дельвига, которая недавно из освещающей превратилась в горящую. Сил у ее владельца оставалось немного, поэтому она заметно уменьшилась, но даже маленькой искорки бы хватило, чтобы поджечь сухую шерсть волка. Тот завизжал, перевалился на спину и принялся кататься по земле; Тристл тут же заработала ногами, отползла дальше и вскочила. Кивнула Круазару, но вместо того, чтобы направиться к нему – второе животное уже поднялось на лапы и выглядело еще злее, чем раньше – пошла добивать волка. Оставлять его умирать в муках она не могла, даже если бы он сам без сомнений вгрызся ей в шею.

После первого раза животное явно побаивалось нападать на чародея. Пока они оба не решались на атаку, лесную лужайку качнуло третий раз…. С жутким треском корни, каждый толщиной с худенькую эльфийку, прорвались из почвы и устремились ввысь. Они доросли до уровня сосен и остановились; из поверхности растений вылезли шипы размером с человеческий большой палец. Растения проросли рядом с фейри и Мэнс с Харденом, обойдя стороной волков и двух других Приключенцев. Сестры продолжали драться, не отвлекаясь на окружившие их корни, хотя такое заклинание едва ли можно было сотворить, не отвлекаясь от ожесточенной потасовки.

Дельвиг застонал, позабыв даже про волка перед ним. Эти простые детали прекрасно дополнили картину, которая вырисовалась у него, еще когда он прибежал на поляну с остальными.

– Я пытался вам сказать! – закричал он, перебивая хруст, исходящий от корне й, будто те уже пережевывали чьи-то кости. – Животные не могут управляться древесными фейри! Мы здесь не одни!

Мэнс кувыркнулась, уворачиваясь от очередной атаки противника, но тот вновь замахнулся рукой, на которой вместо ногтей красовались черные коготки. К кончикам они изгибались в крючковатой форме, поэтому если когти найдут свою цель и попадут под кожу – будет очень неприятно.

– Вытащи голову из… Книги! – проорала она. Даже в борьбе ее распущенные волосы летали изящным водопадом и не лезли в лицо полудемонице. – Значит, это не древесные фейри! Помоги лучше, чем языком трепать!

Растения с шипами извивались и пытались достать двух Приключенцев, дравшихся с фейри; теперь им приходилось уклоняться и от них, и от своих врагов. Паладин срубил один из них под самый корень, и тот плашмя рухнул на землю. К счастью, из такого состояния он уже не поднимался. Мэнс, с грацией пантеры скользящая между атакующими ростками, подхватила удачную идею друга и принялась кромсать корни растений. Со стороны это выглядело как изящный, но смертоносный танец.

Круазар пытался нащупать остатки магии и восстановить контакт с материей, но в ответ только сильнее болела голова, в которую будто залили кипящее масло. Силы чародея исчерпали себя из-за череды мелких заклинаний и неудавшихся Искр Огня, на которых он так полагался. Отчаявшись, Дельвиг залез рукой в один из потайных карманов мантии, стараясь следить за врагом, и достал оттуда небольшой округлый камушек. Кривые линии, будто выведенные наспех на черной гладкой поверхности, соединялись в узор клетки для птиц и животных.

Маг прикрыл глаза и прошептал простенькое заклинание. На это сил хватит, а остальное за него сделает руна. Лавке, в которой Круазар ее приобрел, он доверял, да и в таких делах у него глаз наметан. Попробуй продать «породистому» чародею фальшивку, и потом месяц будешь избавляться от заговора или проклятия, если маг попался мстительный. С воображением у них было отлично: могут наслать на дом стаю раздражающих крикливых птиц или лавка каждое утро будет перевернута вверх дном, будто в ней бесы побывали.

Где-то сзади раздался жалобный визг, тут же затихнувший: Тристл наконец убила волка. Дельвиг сильнее сжал камень в кулаке. Раздался хруст, словно лопнула яичная скорлупка, и он с размаху ударил раскрытой ладонью по земле. Когда чародей поднял голову, его обычно светло-голубые радужки пожирали языки синего пламени. Волк не успел даже почуять неладное: со звуком, будто кто-то задул свечу, его окружила решетка. Прутья у нее были не обычные, а окутанные таким же синим пламенем, какой сейчас бушевал в глазах мага; животное сжалось, стараясь, чтобы огонь не задел шерсть. Оно тихонько повизгивало и поджимало под себя лапы – от грозного хищника не осталось и следа.

На время о нем можно было забыть. Круазар ринулся к друзьям, сдерживавшим натиск фейри, но не успел: земля вновь поехала у него из-под ног. Но теперь только у Дельвига, остальных изменения почвы не коснулись; когда он встретился щекой с комьями земли и грязи, перед его лицом появились две босые ноги. Лодыжки были такими худыми, что их можно было обхватить рукой, а кожа – бледной, почти просвечивающей. Раздался тихий смех, плавно перешедший в шелестящее шипение; Круазару показалось, что он доносится со всех сторон сразу, обволакивает и проскальзывает внутрь через его уши, нос и слегка приоткрытый рот…

– Стой! – закричала Мэнс откуда-то сзади. Ноги медленно переступили с места на место; существо отвернулось от Дельвига.

– Оставь его в покое, – процедила она.

Полудемоница установила зрительный контакт с новой угрозой, вступившей на поле боя. Она вкладывала в свой взгляд весь напор и ненависть за то, что мерзавцы воспользовались ее слабостью, чтобы заманить сюда. Теперь все Приключенцы расплачивались за то, что она так легко попалась в ловушку. Лайтбрингер, которому не требовалось отдельное приглашение, отвлек вторую фейри на себя.

Девушка в воздушном белом платье замерла. У нее были черные, струящиеся волосы до пояса: на ощупь наверняка как самый дорогой шелк с заморских земель. Пряди чуть колыхались, хотя ветра не было совсем. Фигурка была такой хрупкой, что казалось, стоит дотронуться до незнакомки, и она сломается, как веточка. Враждебности она не выказывала: только смотрела большими оленьими глазами то на девушку, то на парня, который обнимался с землей.

Мэнс произошла от богини Аты, искусной обманщицы и лгуньи. Зная все трюки, хитрости и приемы, она не верила девушкам, которые хлопали ресницами и строили из себя деревенских глупышек и парням, которые играли мускулами и хвалились убитыми чудовищами. Ее нельзя было разжалобить стариком с тростью, просившим милостыню или бедняком, хватавшимся за подол ее рубахи.

Поэтому когда возникшая из ниоткуда незнакомка испуганно прижала к себе руки, полудемоница не стала проверять судьбу.

– Молодец, – успокаивающим тоном сказала она, отводя руку с кинжалом и собираясь бросить его на землю. – Раз ты не желаешь нам зла, я уберу свое оружие. Мы же не хотим пролить еще больше крови, правда? Я буду стоять здесь и даже не подойду к тебе.

Девушка кивнула. Ее взгляд был отсутствующим, будто она думала о чем-то постороннем, а вокруг нее не шел ожесточенный бой.

Булькающий звук. Полудемоница, стоявшая за лесным существом, придерживала его за плечо одной рукой, а в другой сжимала кинжал. Она с хрустом провернула его еще раз. Тело обмякло, и Дилони с презрением оттолкнула его от себя. Тонкая ткань на животе мгновенно пропиталась кровью.

– Ты… Как?! – Тристл уже расправилась с волками; чтобы убить второго, заключенного в магическую клетку, она метнула кинжал. Защита снялась сама собой, почувствовав, что жертва больше не опасна. – Я же точно видела, что ты была рядом с Харденом…

Лайтбрингер и фейри находились за метров двенадцать от полудемоницы. Мэнсуелла равнодушно взглянула на труп.

– Скажем так, люди и существа склонны мне верить, если я того захочу, – бросила она. – Присмотри за нашим непутевым чародеем, вдруг еще кто-нибудь появится.

Тристл незамедлительно бросилась к Дельвигу, а Мэнс вернулась к паладину; тот выглядел изрядно потрепанным. Он тяжело дышал, светлые волосы слиплись от пота, а удары становились все менее точными. Игра на выживание превратилась в игру на выносливость: обе стороны пытались вымотать противников, чтобы у тех не осталось сил сопротивляться. Предсказать исход было сложно: Тристл и Круазар выбыли из боя, а на стороне фейри был Лес. Приключенцам помогало то, что озлобленные существа атаковали без тактики и особой подготовки: от бездумных ударов Харден уклонялся с легкостью, но, когда почва начинала рыхлеть под ногами, заставляя его пошатнуться, а трава обвивалась вокруг лодыжек и сковывала отточенные годами движения, приходилось попотеть.

Дыхание Круазара было слабым. Воровку сковало страхом: она не знала, что делать и как помочь. Тристл села на корточки и встревоженно вгляделась в лицо парня, обычно сдержанное и сосредоточенное. Сейчас на нем расслабились все мышцы, и чародей сразу стал выглядеть моложе. Неприязнь к Дельвигу улетучилась, будто ее никогда и не было; девочка хотела потрепать его по руке и попросить, чтобы он держался, но не решалась до него дотронуться.

В полушаге от воровки лежал труп девушки в белом платье. Что-то в ее внешности заставило Тристл присмотреться внимательнее. До этого лицо незнакомки было похоже на человеческое, или, в крайнем случае, эльфийское. Сейчас же ее губы побледнели и потрескались, кожа натянулась, обрисовав кости черепа, а по всему телу проступили черные вены. Кем бы существо ни было, ничего хорошего путникам оно не желало.

Хрип заставил Тристл повернуться обратно уже наготове с оружием.

– Эта часть Леса… Нужно бежать… Опасно! – с усилием выдавил Дельвиг; из его горла вырывались сипы. На шее и висках вздулись вены, и девочка с ужасом поняла, что они того же цвета, что и у погибшей. Все-таки успела задеть его, мразь такая.

– Тш-ш-ш, – убаюкивающе залепетала она, жалея, что у нее нет способностей Мэнс. – Всё хорошо, мы от нее избавились. Ты только лежи спокойненько, ладно?

На поясе девочки по-прежнему висела сумка с самым необходимым; остальные вещи они побросали у дороги, когда пустились следом за Дилони. Дрожащими руками Тристл достала бутылку воды и взглянула на чародея. Тот снова прикрыл глаза, его веки трепетали.

– Блин, хотела оставить на крайний случай…

«Крайний случай» наступил быстрее, чем она ожидала. Из той же сумочки девочка достала пузырек с жидкостью, похожей на болотную грязь. Зельда, владелица магазина, говорила что-то о пропорциях, но воровка махнула на это рукой, залила в бутылку полфлакона снадобья и быстро закрутила крышку. Как раз вовремя: позеленевшая вода забурлила так, что вся бутылка затряслась, поднялась до самой крышки и будто по щелчку пальцев спала вниз, на нормальный уровень. Жидкость вновь стала прозрачной и только чуть-чуть сияла, словно туда добавили блесток.

Воровка подобралась к Круазару и осторожно положила его голову себе на колени.

– Пей, – наказала она, – Промочишь горло, станет легче.

Чародей послушно выпил воду. Теперь только ждать и надеяться: по словам Зельды, снадобье помогало от всевозможных недугов, отравлений и в целом улучшало самочувствие.

– Я делаю это только потому, что Круазар мне нужен, – уверила саму себя девочка. – А как разойдемся – пусть хоть под меч королевы ложится.

Зелье подействовало мгновенно: Дельвиг притих, а ужасающие хрипы, раздиравшие его легкие, прекратились. Воровка позволила себе негромко выдохнуть. Оклемается.

Бой продолжался. Тристл горела желанием помочь, но не могла оставить чародея; когда она попыталась воззвать к своей скромной магии, которая и рядом не стояла с волшебством Круазара, та не откликнулась даже слабым всполохом. Беспомощно наблюдая за друзьями со стороны, девочка почувствовала, как в кармане что-то запульсировало. Воровка округлила глаза.

– Если хочешь понадоедать, то ты вообще не вовремя! – мысленно шикнула она на вредную вещицу. – Нам не умереть бы. Придется тебе новых жертв искать!

Будто испугавшись, артефакт тут же успокоился. Из-за деревьев у края поляны послышался треск веток, и сначала Тристл решила, что ей мерещится. Мэнс, уложившая фейри на землю и уже занесшая над ней кинжал, тоже вскинула голову и прислушалась; в бледно-желтых глазах, похожих на ранний рассвет, мелькнул испуг. Противник воспользовался заминкой и скинул ее с себя. Полудемоница рухнула на землю, но как будто даже не заметила этого: ее лицо оставалось встревоженным, и она не отрывала взгляда от чащи деревьев. Не начиная отбиваться, Дилони отползла назад и немного неуклюже встала на ноги. Было видно, что ее силы уже на исходе, но драться она будет до последнего вздоха.

Тристл, чувствуя, как страх сковывает ее конечности, медленно перевела взгляд на Лес, окружающий поляну. Кто-то полз по веткам из самой глубины, и этот кто-то был не один. Существа с четырьмя длинными конечностями, каждый не больше десятилетнего ребенка, расселись почти на всех деревьях. Они неслышно подобрались так близко, что девочка видела их белесые глаза, обросшие шерстью лапы и бороды, как у стариков. Из-за такого количества существ казалось, что деревья ожили и превратились в одну большую, темную, копошащуюся массу. От тварей исходило зловещее шипение, и воровка разобрала несколько слов: «…чужие… наш Лес… прочь…».

Тристл вцепилась в рукав Дельвига. Тот был в полубессознательном состоянии, тяжело дышал и почти не шевелился. Отступать было некуда.

Глава 4

Меч стало сложно держать; руки Хардена подергивались от перенапряжения, а мышцы горели, как после самой изнурительной тренировки. В голове паладин судорожно перебирал варианты, как им поступить: Круазар почти потерял сознание, он и Мэнс истощены, а Тристл одним кинжалом много урона не нанесет. Ситуация, скажем прямо, отвратительная. Вот тебе и геройство, которого ты так ждал… Умереть, едва отойдя от города. Чести Лайтбрингеров будет положен конец! Паладин не был уверен, что из этих двух пугает его больше.

– Бежать смысла нет, – озвучила его мысли Дилони. Лоб полудемоницы покрылся испариной, и она еле-еле парировала атаки фейри.

Та почувствовала слабость противника и злобно ощерилась.

– Лес на их стороне, – подтвердил паладин, вертикально разворачивая меч и ударяя снизу вверх.

Силы, вложенной в выпад, не хватило. На обнаженное лезвие попал свет от голубых сфер: оно блеснуло, рассекло воздух и едва ли задело кожу фейри. Черные тени на деревьях не шевелились, но что-то подсказывало Приключенцам, что ждать их немилости не стоит. Подобрав удобный момент между атаками, они одновременно побежали назад, к Тристл и Дельвигу; оба были готовы отражать нападение со спины, но фейри почему-то замешкались.

– Умирать – так вместе, – заявила Дилони, в изнеможении упав на колени рядом с остальными.

Ее одежда испачкалась в земли, крови и налипших на нее листьях, лицо всё в ссадинах и свежих синяках, которых было видно даже на красной коже. На правой руке красовалось несколько кривых, глубоких царапин, но она не обращала на них внимания. Паладин выглядел не лучше.

Девочка рассматривала лицо чародея, словно не слыша ее слов. Казалось, что она просто не верит в происходящее.

Паладину хватило одного короткого взгляда на Дельвига, чтобы тихо сказать:

– Он нас не перенесет.

И тут же обессиленно упал рядом. Меч со звоном выпал из его руки, но Харден, не желая расставаться с семейной реликвией, вновь подобрал оружие и прижал к себе, как ребенка.

– И это – всё? – Тристл будто очнулась. Она шокировано взглянула на ребят, – Это – ваш славный путь Приключенцев?! Да дети малые и то лучше бы справились!

Она вскочила на ноги. Похоже, ее не пугало то, что их вот-вот съедят лесные твари: гораздо больше претензий у нее было к прозванным героям.

– Вставайте уже! Сейчас мы им покажем, кто тут…

Она развернулась, готовая к бою, и в ответ на нее воззрились тысячи белых глаз, похожих на огоньки. Они неотступно следили за каждым ее движением. Храбрости у Тристл поубавилось, но она всё равно встала перед ребятами. О том, чтобы бросить их и сбежать, у нее даже мысли не было.

– Ну, – уже менее уверенно воскликнула она, – Нападайте!

Кинжал начал скользить в ее вспотевшей ладони, но Тристл только сильнее сжала его, не подавая виду. Фейри синхронно наклонили головы и прищурились, будто прикидывая, как столько дерзости помещается в столь маленькой фигурке. Со стороны лесных существ послышался неразборчивый шепот, похожий на шелест листьев.

Вдруг Тристл отчетливо почувствовала холод, будто к ее бедру приложили лед. Сбитая с толку, она посмотрела вниз: левый карман сиял синим так ярко, что девочка тут же зажмурилась. Даже через сомкнутые веки перед глазами было светло, как днем; секунда ослепительного свечения, и всё затихло. Не было слышно стрекота сверчков, шума деревьев, и, самое главное, никакого злобного шипения. Только Круазар тяжело дышал где-то с уровня земли. Девочка с опаской открыла один глаз.

Харден и Мэнс были удивлены ничуть не меньше ее: оба часто моргали и озирались по сторонам, словно птенцы, выброшенные из гнезд. В глазах немного двоилось, а голова кружилась, будто Тристл хлебнула крепкого вина. Эффект последнего она знала не понаслышке: однажды девочку посадили в местную тюрьму за воровство, и, выбираясь, она прихватила у заточившего ее охранника флягу. Потом Тристл еще полдня доставала Верну, потому что «ей было скучно», пыталась снять с мальчика-эльфа остроконечные уши, утверждая, что они ненастоящие, а потом украла красивые перчатки с меховой отделкой из заячьей шерсти. Перчатки были маркие, белые: в обычном состоянии воровка бы никогда на такое не позарилась, но алкоголь делал свое дело. Верна, вдоволь насмеявшись с подруги, которой с непривычки ударило в голову, поколдовала над своими котлами и дала той выпить что-то горькое. На смену веселью пришло похмелье.

Круазар по-прежнему лежал, только теперь он, кажется, начал похрапывать. Под ним уже была не сырая земля, а прогнившие деревянные доски; когда предметы вокруг перестали крутиться волчком, то Тристл увидела, что их окружили стены обычного домика. Обшарпанного, старого и явно нуждающегося в переделке, но сейчас девочка была бы рада и темному подвалу – лишь бы не Фарвью с его крайне недружелюбными обитателями. Через два небольших окна падал лунный свет, и, когда глаза Приключенцев привыкли к полутьме, они принялись озираться по сторонам. Тристл тоже притворилась, что не может видеть в темноте, и мотала головой вместе с Харденом и Мэнс.

– Это мы… Где? – наконец выдавил паладин. Его глаза подозрительно влажно блестели, и он шмыгнул носом, прежде чем продолжить. – Тристл, это от тебя свет исходил?

– Я не знаю, – тут же начала оправдываться та. – Я ничего не делала!

Девочка полезла в карман и наткнулась пальцами на артефакт. Внутри всё похолодело. К счастью, ребята были слишком заняты внезапной сменой обстановки, чтобы обратить на это внимание.

– Мы были в Другой части Леса, сражались с фейри и на нас собирались напасть какие-то новые твари, – пока напарники стояли в ступоре, Мэнс обходила домик, состоящий лишь из одной комнатушки, и рассматривала каждую деталь. – А теперь мы в какой-то заброшенной лачуге.

Полудемоница была права: в доме не было ни намека на обитаемость. Ни горевших недавно свеч, ни заправленной постели, ни личных вещей. Столы, подоконники и полки покрыты толстым слоем пыли. У Тристл защекотало в носу и она расчихалась.

– Бильвизы… – уже знакомые хрипения. Лайтбрингер ахнул и тут же склонился над другом, который выглядел так, будто дрался с армией утопцев. – Злобные древесные духи, вот кто это был.

– Ходячая библиотека! – даже Мэнс обрадовалась пришедшему в чувство Круазару. Он пытался сесть, но тело его плохо слушалось. – Очнулся?