Украинско-российские взаимоотношения в 1917–1924 гг. Обрушение старого и обретение нового. Том 1

В. Ф. Солдатенко

Украинско-российские взаимоотношения в 1917–1924 гг. Обрушение старого и обретение нового. Том 1

© Солдатенко В. Ф., текст, 2021

© Издательство «Директмедиа Паблишинг», оформление, 2021

* * *

К читателям

Сто лет назад происходили очень важные, в полном смысле слова судьбоносные и в высшей степени примечательные события. 1920 был во многом последним годом Гражданской войны, продолжившим первую кровавую мировую бойню и ставшим итоговым в смертельной схватке сторонников революционного вектора общественного развития и их непримиримыми противниками, по-разному, но несомненно – искренно, заинтересованных найти ответы на образовавшиеся исторические вызовы. Объективно все вместе явилось и мотивами, и стимулами, и определяющими факторами, детерминировавшими прорыв на новый исторический, качественный уровень жизнедеятельности стошестидесятимиллионного социума. Именно тогда закладывались фундаментальные основы перспективной прогрессивной поступи, равно как и предпосылка появления опаснейших тенденций, угрожавших сложнейшими испытаниями и кризисными явлениями с труднопрогнозируемым исходом.

Очевидно, наиболее сущностно и зримо сродни тектоническим сдвигам коллизии нашли воплощение в феномене, лапидарно наименованном автором предлагаемой книги обрушением (утратой) старого (устоявшегося, традиционного, представлявшегося прежде незыблемым) и обретением (обладанием достигнутого) нового (выстраданного, выношенного, желанного, того, о чем веками мечтали, к чему мысленно стремились) в отношениях еще недавно казавшейся единой, но, на самом деле, неконсолидированной, мультинациональной неустойчивой общности, какой на протяжении столетий сформировалась Российская империя.

Судьба революции, исход Гражданской войны и ближайшее будущее жителей шестой части земной тверди планеты во многом оказались в зависимости от того, как в 1917–1922 годах складывались отношения между двумя самыми многочисленными соседними славянскими народами – русским и украинским. На протяжении долгих столетий они не просто входили в состав одного государственного пространства, но и составляли базисный потенциал ее развития практически во всех отраслях жизни – экономике, политике, обороноспособности, культуре, международной сфере, осуществляли преимущественный, решающий вклад в общую динамику, поступь многонациональной страны.

Используя доступный фактологический, документальный, историографический материал, внимательнейшим образом его анализируя и обобщая на основе современной научной методологии, в монографии детально прослеживаются все сколько-нибудь значимые события 1917–1920 годов, способные пролить свет на то, как складывались тогдашние межнациональные отношения на переломном, одновременно многое предопределявшем историческом рубеже, в который, несомненно, закоренены и многие современные проблемы. Убедительно демонстрируется, как разрушалась единая централизованная целость, когда всеобщим идеалом-перспективой стал лозунг децентрализации и национального самоопределения, реализовавшийся в возникновении и становлении национально-государственных образований, развивались как центробежные, так и центростремительные тенденции, проявилось многофакторное объединительное движение советских республик, формировался каркас федеративного, союзного государства.

Строго следуя избранному правилу – не подверстывать под провозглашаемые тезисы селективно отобранные аргументы, «удобные», «нужные» документальные и фактологические свидетельства, автор стремится к скрупулезному сбору всей возможной информации, чтобы на ее всестороннем, логичном, научно-критическом анализе делать максимально убедительные оценки, выводы, обобщения. Появляющееся подчас впечатление некоторой «тяжеловесности», нагроможденности доказательств на самом деле в итоге представляется абсолютно оправданным, поскольку по существу исключает в большинстве случаев возможность использования умолчаний, недосказанностей (о сознательных купюрах и речи нет), сводит до минимума почву для исторических спекуляций, извращений, досужих домыслов.

Удачными, целесообразными, в чем-то даже поучительными (и в познавательном, и в моральном смыслах) выглядят корректные и в то же время принципиально выверенные историографические сюжеты-вкрапления. Кроме всего прочего, они дают хорошую почву для собственных суждений, соображений, не ограниченных хронологий рассматриваемых событий, не входящих на общезначимые умозрительные построения и смыслы.

Лишенный предвзятости, объективный подход позволил воссоздать максимально приближающуюся к истинной, реалистичную картину весьма противоречивых процессов и явлений, влияния на них многочисленных подходов и разногласий, отличающихся представлений, аргументированно объяснить механизмы проявления доминантных движений, несостоятельность отвергнутых практикой проектов и моделей национального и межнационального государственного созидания.

Привлекает внимание подробная персонификация воссоздаваемой исторической картины, позволяющая российскому исследователю и читателю получить достаточно объемный пласт дополнительной ценной информации о рефлексиях различных украинских политических сил на разворачивавшиеся общественные процессы, характер их восприятия и участия в них.

Не лишним представляется в данном случае кратко упомянуть и о личности автора книги.

Валерий Федорович Солдатенко по праву считается историком Украины и России. Доктор исторических наук, профессор, член-корреспондент Национальной академии наук Украины, он на протяжении полустолетия занимается научным исследованием бурной революционной эпохи 1917–1922 гг., неотъемлемой, интегральной, органической частью которой является история украинско-российских отношений.

Его перу принадлежит более 900 публикаций, 36 индивидуальных монографии, десятки изданий, подготовленных в соавторстве. Труды историка систематически печатаются в Российской Федерации. В 2012 г. в Москве в издательстве «Новый хронограф» вышла его обстоятельная монография «Гражданская война в Украине в 1917–1920 гг.», а в 2018 – фундаментальное исследование «В горниле революций и войн: Украина в 1917–1920 гг.: Историко-историографическое эссе». Только в 2017–2018 гг. издательство РОССПЭН выпустило 4 индивидуальных монографии украинского ученого. А еще он является членом авторских коллективов таких обобщающих изданий как энциклопедия «Россия в 1917 году», «Россия в Гражданской войне 1918–1922 гг.». Его содержательные сюжеты, статьи и материалы появляются в знаковых публикациях Института Российской истории, Института всеобщей истории и Института славяноведения Российской академии наук, а также в журналах «Российская история», «Исторический архив», «Клио», «Россия XXI» и других.

Наименованный в предлагаемой книге самим автором «взгляд из Киева» на весьма непростые, вольно или невольно запутанные в историографии взаимопересекающиеся, взаимосвязанные страницы истории двух народов, их непростых отношений представляется конструктивным, удачно корреспондирующимся с позициями многих серьезных ученых-исследователей. Это создает довольно хорошие предпосылки для объединения усилий (хочется думать – в ближайшее время) в постижении общего исторического опыта. Такая задача представляется во всех отношениях актуальной, необходимой.

Введение

Нынешнее состояние российско-украинских отношений находится на одном из самых низких уровней за всю многовековую историю. В числе наиболее распространенных квалификаций-характеристик с украинской стороны: гибридная война, системный, тотальный кризис, военная агрессия России, незаконная оккупация восточных территорий Украины, аннексия Крыма, передний край, основной бастион защиты мировой демократии, всего цивилизованного мира и т. п. Российский истеблишмент и медийно-пропагандистский корпус обосновывают законность присоединения Крыма к России, даже демократизм осуществленной акции, доказывают непричастность к военному вмешательству в Донбассе (идет гражданская война, вызванная непризнанием киевской власти), хотя неизменно заявляют о своем праве и обязанности защищать в Украине интересы этнических русских и русскоязычного населения, именуя их соотечественниками. Стрелка барометра общественного мнения фиксирует тревожные настроения враждебности с обеих сторон, оговаривая при этом, что конфликтуют и воюют не народы, а режимы.

Неугасающий очаг напряженности с непредсказуемыми тенденциями вызывает озабоченность в мире. Предпринимаемые санкции США и Западной Европы, рассчитанные на то, чтобы побудить Российскую Федерацию изменить свою политику в отношении юго-западного соседа, особых дивидендов не приносят. А многочисленные переговорные усилия в разных форматах также не дают желаемого эффекта. Напряжение не спадает. Напротив, проявляются все новые противоречия, все более усугубляя проблемы российско-украинских отношений.

Как и все исторические явления и события, происходящее сегодня возникло не вдруг, не на пустом месте, имеет свои причины, непростые предпосылки, предысторию. В этом смысле вполне оправдано обратиться к анализу и оценке предыдущих этапов совместного опыта.

Одним из таких важнейших этапов, когда объективно закладывались (трудно сказать – осознанно или нет) «спусковые механизмы» будущих коллизий, являлись годы революций и войн (1917–1920) и обусловленная их результатами модель сосуществования, реализованная в Союзе Советских Социалистических Республик (1922 г.).

Естественно, в течение предыдущего столетия исследователи, публицисты многократно обращались к воссозданию истории переломной эпохи, в том числе и аспектов, связанных с сущностью обозначенной проблемы.

Без особого труда определяются и доминирующие историографические тенденции. Если в период существования СССР упор делался почти исключительно на генетической близости двух народов, исконном тяготении к единству, дружбе, братству, взаимопомощи, то с распадом союзного государства акценты достаточно быстро изменились. На острие интереса все чаще начали выступать факторы, призванные продемонстрировать разность происхождения двух этнических общностей, их менталитета, традиций, национального характера, культурного, даже цивилизованного развития, противоестественность совмещения судеб и многое другое, в чем усматривались их различные корни и ориентации.

При этом украинская сторона больше стремилась придать предлагаемым концепциям научный (иногда, правда, это выливалось в наукообразный) характер[1], хотя в стороне не оставался и политикум[2]. А в России пальму первенства (во всяком случае в пропагандистско-медийном пространстве) прочно захватили публицисты, спродуцировав довольно значительное количество специальных, весьма объемных изданий[3].

В арсенал пропагандистски-идеологических средств привлекаются и публицистические творения давно ушедших времен. Одной из весьма показательных акций тут стало издание сборника «Украинский сепаратизм в России. Идеология национального раскола»[4]. В сборнике помещены очень пространные антиукраинские по направленности, содержанию, характеру публикации князя А. М. Волконского, профессоров П. М. Богаевского, И. А. Линниченко, Т. Д. Флоринского, Б. М. Ляпунова, а также А. Царинного, А. В. Стороженко, А. И. Савенко и Ю. Д. Романовского.

Автор тенденциозного предисловия[5] «Украинский туман должен рассеяться и русское солнце взойдет». «Украинофильство в России. Идеология раскола» М. Смолин все термины «Украина», «украинцы», «украинский вопрос», «украинство» неизменно берет в кавычки, считая правомерным пользоваться термином малороссы (естественно без любых знаков препинания). Великая европейская нация пренебрежительно называется «фикцией», а украинское государство, по М. Смолину «национальное образование» (естественно вновь в кавычках), не имеет «этноисторических корней», являясь «продуктом» «нового времени»[6].

Безусловно, появляются и результаты исследований современных ученых, которые уже по выбору объектов изучения[7] не всегда находят положительный отклик в украинской среде.

Полностью отдавая себе отчет в том, что предметный анализ современных историографических тенденций еще впереди, представляется возможным лишь на одном примере продемонстрировать, какие непростые рефлексии способны породить появляющиеся публикации, что называется «на злобу дня» и даже непосредственно, напрямую не ставящие себе цель осветить затронутую проблему.

Так, известный ученый, академик Российской академии наук, директор Института этнологии и антропологии им. П. П. Миклухо-Маклая В. А. Тишков выпустил предназначенную для учителей книгу «Российский народ»[8]. Адаптируя на учебно-просвещенческий уровень результаты своих фундаментальных исследований, многолетних размышлений, автор пытается всесторонне обосновать тезисы о российском (не этнически-русском) народе как грандиозной нации, а Российском государстве как национальном государстве, несмотря на многоэтнический состав его населения. В числе предлагаемых новаций автор выдвигает «представление о существовании исторического Российского государства (Российская империя – СССР – Российская Федерация), несмотря на радикальные трансформации в 1917 и 1991 гг., которые представляют собой национальные драмы»[9].

Ученый придерживается мнения о том, что «с эпохи формирования централизованных государств на карте мира существует под разными названиями Российское государство – сначала как Российская империя, затем как Советский Союз. После распада СССР в 1991 г. образовавшаяся Российская Федерация представляет собой преемницу исторического Российского государства, несмотря на потерю более чем трети населения и обширных территорий»[10].

На страницах книги часто фигурируют заимствованные из публикаций других авторов термины «царская и советская империи», «Российская империя или СССР», «имперская и национальная ипостаси СССР»[11]. В. А. Тишков, естественно, ссылается на собственную критику трактовки СССР как империи и подкрепляет это наблюдением: «Те, кто работал в отечественной гуманитарной науке в 1960–1980-х гг., знают, что никто из серьезных ученых и политиков того времени не считал СССР империей»[12].

Однако самого присутствия в книге солидного ученого упомянутых словосочетаний для «национально озабоченных украинцев» оказывается более чем достаточно для того, чтобы безапелляционно, гневно ретроспективно судить о России и СССР исключительно как «тюрьме народов», жестокой и ненавистной «мачехе-империи», независимо от политического строя.

Как представляется, не во всем удалось преодолеть субъективные подходы, некоторую предвзятость, укротить эмоциональный пыл, удержаться на позициях научной корректности и национальной толерантности коллективу ученых, поставивших перед собой задачу рассмотреть «конструкт «Украинство»», как «некий суррогат истории», его обусловленность, генеалогию, сущность, формы проявления, последствия претворения в общественную практику – как в прошлом, так и в настоящем, а также в предостережениях от возможных негативных эффектов в будущем[13].

Естественно, кроме монографических вариантов появилось немало работ в форме статей, газетных и журнальных репортажей, выступлений на радио, телевидении и в социальных сетях. А формулируемые в них подходы, мотивы довольно быстро стали «перекочевывать» на страницы учебной литературы разных уровней: историй (очерков) России и Украины[14].

Вряд ли вдохновляющим фактором остается то, что спорадические попытки найти точки соприкосновения, приблизиться к выработке общей платформы заканчиваются, как правило, либо вовсе безрезультатно, либо принося совсем малый эффект[15].

На протяжении пяти десятилетий (начиная с первых студенческих опытов) довелось перманентно принимать участие в историографическом освоении непростого опыта и автору данной работы. Результаты специальных исследований и тематических публикаций[16] широко использовались во многих трудах обобщающего характера[17].

События последнего времени детерминируют потребность еще раз дополнительно ретроспективно посмотреть и оценить пережитое в 1917–1924 гг., априори рассчитывая по-новому оценить те аспекты, которые не обращали на себя ранее пристального внимания, или выдвигаются на авансцену жарких политических дискуссий, да и, откровенно говоря – контрпродуктивных распрей.

Напрашивается и задача через призму сформулированного интереса среагировать на тенденции в основных изданиях, появившихся в России и Украине в связи со столетним юбилеем революционных событий, отразившие их уже с влиянием современной политико-идеологической конъюнктуры[18].

При всем вышеотмеченном, нужно четко, ясно понимать, что готовых рецептов к оптимальному решению животрепещущих проблем ждать от предлагаемого исследования не стоит. Его смысл в другом – помочь понять, как дошло до нынешнего остро негативного состояния российско-украинских отношений, объективно оценить реальные шаги на этом длительном пути (очевидно, следует подумать, чтобы подобная работа была проведена и относительно других, не менее сущностных и судьбоносных временных периодов), чтобы постараться поставить, говоря медицинским языком, как можно более точный, всесторонний, объективный, выверенный научный диагноз. И это может послужить надежным (пусть – вспомогательным: гоняться за приоритетностью не стоит) фактором, серьезной отправной точкой поиска необходимых конструктивных, перспективных решений.

Отдельно хотелось бы выразить надежду на то, что в последнее время усилилось внимание ученых к постижению цивилизационных основ, естества двух народов[19], что в перспективе может способствовать улучшению взаимопонимания на важнейших, возможно – магистральных, направлениях должного уяснения и восприятия достоинств и проблем друг друга, а в итоге – оздоровления отношений.

Объективным подтверждением активизации научной работы в данном направлении является, в частности, и новейший, довольно примечательный факт – издание объемной монографии российского историка и литературоведа С. С. Белякова о русско-украинских коллизиях в эпоху революции и Гражданской войны[20]. «Витавшая в воздухе» идея стала претворяться в жизнь на интересном, привлекательном срезе – главным в аргументации рассматриваемого предмета предлагается творческое, художественное наследие двух народов. Плодотворное начало, безусловно, должно иметь и более фундаментальное продолжение – исследование реальных общественно-политических процессов, полноценное изучение и взвешенную, всестороннюю оценку объективного исторического опыта.

Конечно же, искренно стремясь в рамках достижимого к объективности, научности, автор вполне ответственно осознает, что предлагаемый взгляд может (и должен, будет) восприниматься как точка зрения на проблему «с украинской стороны», «из Киева». И было бы противоестественным отрицать присутствие в оценках, рассуждениях, логических построениях влияния фактора принадлежности к совершенно определенному социуму, национальной общности, их интересам – по большому счету в жизни иначе и быть не должно. Никакие заверения в отсутствии неизбежных субъективных «вкраплений», наслоений не способны переубедить несогласных оппонентов в абсолютной априорной правоте существа и смыслов изложенного. Однако, если обнародование изучения проблемы привлечет внимание других ученых, с неизбежностью порождая и критические замечания, отрицания, побуждая к дополнительным дискуссиям, научным разработкам, то, безусловно, и в этом случае цель хотя бы отчасти будет достигнута, способствуя дальнейшему историографическому освоению, постижению, всестороннему, глубинному истолкованию важнейших страниц совместной истории двух народов, непростого многовекового опыта соседствования, сосуществования.

I. Возвращаясь к истокам

1. Давние корни: Киев и Новгород

Ставя задачу лапидарно обозначить основные вехи становления и развития отношений между двумя соседними нациями, народами, целесообразно начать разговор с периода формирования и функционирования древнерусского государства, его основных центров.

В 2018 году вышла обстоятельная монография видного ученого, одного из, безусловно, лучших знатоков ранних этапов нашей общей истории П. П. Толочко[21]. В весьма примечательном названии проглядывает очевидный замысел: в олицетворенных двух центрах, расположенных на довольно большом расстоянии друг от друга, на противоположных окраинах восточнославянского государства, восточнославянского мира, попытаться объективно выяснить: какие процессы оказались доминирующими: тяготение друг к другу (т. е., объединяющими население на просторах от южной Прибалтики до Поднепровья), или же обладавшими такими существенными отличиями, которые отдаляли, взаимно удаляли их, свидетельствовали о принципиальной несовместимости. Тщательный, скрупулезный анализ, проведенный ученым, убедительно свидетельствует о теснейших политических, церковных, экономических родственных (на княжеском уровне) связях Киева и Новгорода, об однотипности управления, духовных идеалов, схожести социальных условий жизни. На огромном эмпирическом материале (оставим за скобками рассуждения о методологической последовательности, документальной выверенности) автор показывает несостоятельность утверждений об особом, отличном пути Новгорода с его республиканской формой правления. Новгородская властная система по существу ничем не отличалась от киевской: все ее институты, князь, вече, дума, посадник, тысяцкий, воевода, тиун и др. были киевскими по происхождению и содержанию. Новгород в своем развитии определенно характеризовался общедревнерускими закономерностями, присущими Киеву и другим центрам Руси.

Внимательнейшим образом историк изучил и сложнейший вопрос о языковой практике двух центров, довольно аргументированно заключив: имевшиеся диалектические особенности (просто несерьезно абстрагироваться от них) «не были настолько разительными, чтобы вызывали затруднение в общении. Анализ письменного материала из Новгорода и Киева показывает, что различия в них были в большей мере количественные, чем качественные. При наличии столь тесных контактов Киева и Новгорода – политических, церковных, экономических – их местные говоры определенно обнаруживали тенденции к сближению, а не к разобщению. Следует также учитывать и объединяющее значение древнерусского церковнославянского (литературного) языка»[22].

В своей сугубо профессиональной книге П. П. Толочко не ставит специальной задачи разоблачить аргументы тех авторов, которые настойчиво опровергают факт существования древнеруской народности. Опытный ученый поступил мудрее, изобретательнее, деликатнее и убедительнее. Он как бы приглашает оппонентов потрудиться над тем, чтобы доказать несостоятельность фактов и выводов его новой книги. Можно предположить, что это будет нелегко, если вообще возможно (естественно в рамках научных критериев).

А вот глубокая научность доводов академика П. П. Толочко вызывает доверие, заставляет согласиться с очевидным фактом: на просторах от Прибалтики до Среднего Днепра в Х – ХIII веках формировалась и эффективно, как для своего времени, единая восточно-славянская государственная общность. Конечно, процесс не был лишен определенных региональных, местных отличий, особенностей, внутренних противоречий и даже конфликтных проявлений.

Новый исторический труд как бы логически завершает длительные предметные исследования предыстории и истории нашей хронологически первой государственности[23], дополнительно наглядно демонстрирует пролонгацию и углубление начавшихся ранее качественных трансформаций этнической ситуации в восточнославянском ареале. Признавая, что эта ситуация объективно не могла быть и не была стерильно чистой, есть веские основания согласиться с выводами, полученными на основе фронтального, сравнительного анализа комплексов материальной культуры и древнего летописания. В южном и юго-западном регионах восточнославянского пространства участниками этногенетических процессов являлись ирано- и туркоязычные племена; в западном и северо-западном – западные славяне, балты и финны; в северном и северо-восточном – финно-угры. Однако иноэтнические компоненты уже к VIII–IX векам в значительной мере были растворены в массе восточнославянского населения. И стержнем, прочным преобладающим массивом формирования и укрепления государственности явилась восточнославянская этническая основа.

Совершенно очевидная этническая пестрота населявших Киевскую Русь жителей, непростой опыт их взаимодействий и взаимовлияний, сложнейших коллизий и до сегодня служат почвой для продолжения споров относительно происхождения украинского, русского, белорусского народов, порождают концепции и гипотезы с разной степенью научной обеспеченности[24], с которыми соседствуют не всегда профессионально подготовленные сюжеты и суждения, свидетельствуя, что итоговую точку тут ставить рано, дискуссии все равно будут продолжены[25].