Не верь глазам своим

– Я прекрасно понимаю, что вы имеете ввиду, графиня, но, нет, я не намерен проводить политику консолидации общества за счет нагнетания слухов о внешней угрозе. Это еще было бы обоснованным подходом, если бы способствовало интеграции проблемных провинций, но, боюсь, у меня нет шанса растрогать их фактом разбоя на моих шахтах, списав этот разбой на загранников.

– Вы могли бы разделаться с этим надутым индюком Милоном, – заметила Ежа.

В этот момент в комнату заглянула ассистентка ведущего и объявила, что уже пора. Теперь Мансуто не сомневался в том, что это та же девушка, что и на прошлой неделе. В тот раз она тоже прервала разговор с такой же невинной бесцеремонностью. А вот леди Ежа, казалось, и вовсе не заметила девушку. Она продолжала выжидательно смотреть на князя.

– Моя госпожа, я разберусь с этим.

Князь поклонился. Леди Ежа холодно кивнула, оценивающе его оглядела и величаво удалилась. Совместная жизнь, похоже, не обещала быть такой спокойной, как на это надеялся Мансуто.

Милон уже был в студии. «Вот зря Ежа его индюком назвала», – подумал Мансуто, здороваясь с оппонентом. Без зеркал Мансуто всегда видел Милона с выкаченными рыбьими глазами, но все остальное в облике Милона плыло. В данный момент Мансуто видел конкурента франтоватым коротышкой с повязанным на шее красным платком.

– Господа, мы начинаем, – объявил вертлявый ведущий, чей облик за годы его работы на бета-вещании настолько пригляделся зрителям, так зацементировался, что казался не менее стабильным, чем облик всегда зазеркаленной Ежи.

Поднялся занавес и все твое предстали перед большим, во всю стену, студийным бета-зеркалом. Вдохновенно обращаясь к пустой, белесой с этой стороны глади зеркала, ведущий напомнил подразумевающимся зрителям о том, что сегодня начинается вторая неделя длительного предвыборного марафона и сказал несколько пафосных фраз о гражданских правах и обязанностях.

– В конечном итоге мы всегда выбираем сердцем, – заключил он свою вступительную речь, – поэтому сегодня мы будем говорить не столько о политических программах принцев, сколько о них самих, об их интересах и страстях. Итак, кто вы, господа? Начнем с вас, князь, – он важно, всем корпусом развернулся к Милону. – Скажите нам, вы разве не собираетесь вступить в брак? О помолвке Мансуто объявлено давно, а как насчет вас?

– Я надеюсь, мне повезло, – сказал Милон. – Я, видите ли, не приемлю договорные браки и поэтому до сих пор мне нечего было ответить на этот вопрос. В таких делах расчет неуместен. Я давно искал родственную душу, и нашел ее лишь сейчас, когда уже почти отчаялся. Однако и сегодня еще я не решусь назвать имя женщины, которая, как я мечтаю, составит счастье всей моей жизни. Я это сделаю лишь тогда, когда она даст мне на свое позволение.

Милон растекался патокой. Мансуто было неловко на него смотреть. Столь явная унизительность его внешности была досадным свидетельством отсутствия у Мансуто элементарного уважения к оппоненту.

– С нетерпением будем ждать имя вашей избранницы, – сказал ведущий Милону и обратился к Мансуто. – Теперь позвольте спросить вас, князь. Как так получилось, что у вас, у того, кто ни раз нападал на пристрастие к зеркалам, невестой является женщина, буквально не расстающаяся с альфами? Вам не кажется, что здесь есть некоторое противоречие?

– Здесь нет противоречия, – ответил Мансуто. – Я никогда не осуждал чьих-либо личных пристрастий, будь то категорический отказ входить под зеркала или стремление всегда находиться в их поле действия. Я выражал решительное несогласие с современной тенденцией абсолютизировать зеркальный облик. Такая тенденция ставит нас в зависимость от альф и делает нас самих беспомощными. А хуже всего то, что зеркальная внешность, навязываемая как норма, переводит акцент с живого внутреннего образа человека на формальный.

– Совершенно не согласен, – высказался Милон. – Зеркальная внешность не навязывается как норма, а воспринимается как таковая. А почему? Да потому что именно она обеспечивает нам единство. Когда разные люди видят одно и тоже, они и понимают друг друга гораздо лучше.

– Да, и куда легче поддаются манипуляции.

– Если бы у вас, Мансуто, шахты были зазеркалены, показания свидетелей имели бы смысл и разбойников удалось бы найти.

– Если бы у меня шахты были бы зазеркалены, разбой бы просто сопровождался звоном битого стекла.

Собственно, можно было ожидать, что дебаты непременно сведутся к вопросу об альфах. Ведущий мягко потушил нарастающий жар обсуждения, не вписывающийся в сегодняшний сценарий, и перевел разговор на бытовые детали, расспрашивая принцев об их любимых кушаньях, домашних животных и прочих создающих картинку мелочах.

После дебат, когда оба принца выходили из студии, Милон вдруг обратился к Мансуто.

– Князь, я хотел бы сделать вам предложение.

Шанса отказаться выслушать у Мансуто не было. Он кивнул, и они вместе прошли в гостевую комнату.

– Речь снова пойдет о той вещице из вашей коллекции.

– Нет, Милон, и речи быть не может. Я уже говорил, что не продам ее.

– Вы меня не вполне поняли. Я не прошу продать. Я хочу обменять.

– Обменять?

– Да, на вещицу равновеликой ценности. Колечко. Персональный стабилизатор. Знаете, что это такое?

Мансуто слышал о таких вещах, и, более того, очень давно и настойчиво искал. Милон смотрел на него с явной насмешкой. Можно было не сомневаться, что пусть и не столь откровенно и вызывающе, как это видит Мансуто, но Милон непременно на самом деле усмехается. Наверное, действительно странно то, что пылко проповедующий естественность князь, в то же время страстно мечтает получить вещь с эффектом универсального и вездесущего зеркала. Но что же тут поделаешь. Вот так оно и есть.

– И какие у вас условия? – спросил Мансуто.

– Я не хочу огласки. Не нужно, чтобы об этом писали. К тому же я не прочь получить жеребенка из вашей конюшни. У вас отличные рысаки. Вы дарите мне жеребенка и передаете ту вещь, я же, в качестве ответной любезности посылаю в ваше распоряжения ценного специалиста. Кольцо я передам с девушкой, которая знает об нем больше чем кто-либо. Разумеется, все будет оформлено должным образом.

Мансуто конечно же согласился. Он не нашел в себе сил отказаться от возможности иметь у себя такое кольцо. Он надеялся, что не будет часто его использовать. Лишь бы оно было под рукой на всякий случай.

Глава 8. Где дорога, там и путь

На следующий день Дашу пригласил поговорить мэтр Киш. Он сказал, что князь Милон ушел по срочным делам и поручил ему с Дашей кое-что обсудить.

– Понимаете, Даша, – сказал он, – князь просит вашей помощи.

Начало Даше понравилось. Почему бы нет? Даша любила, когда кто-то просил у нее помощи, если, конечно, не имелось ввиду дать взаймы денег или отработать вместо себя смену. Адекватные люди просят помощи только тогда, когда ее нетрудно предоставить. Когда затруднения, связанные с оказанием этой помощи, с лихвой компенсируются приятностью факта, что ты кому-то нужен, и этот кто-то тебе благодарен.

– Дело в том, что вашим кольцом очень заинтересовался князь Мансуто, – продолжил Киш.

– А, это жених графини Ежи, – вспомнила Даша это имя.

– Да, он самый. Так вот. Он бы хотел иметь возможность изучить это кольцо. И политические обстоятельства таковы, что князю Милону было бы полезно оказать ему такую услугу.

– Да пожалуйста. Возьмите, – Даша вынула из кармана кольцо и протянула Кишу. – Вы ведь его потом вернете?

Киш, не торопился забрать кольцо.

– Вам, Даша, лучше самой передать это кольцо князю Мансуто. Понимаете, Мансуто человек щепетильный. К тому же князья Милон и Мансуто политические противники, они оба претендуют на корону Зарнии, и политические обстоятельства таковы, – повторился Киш, – что прямые сделки между ними сейчас неуместны. Было бы желательно, чтобы вы сами лично отдали Мансуто это кольцо, и, – помявшись сказал он, – сами отвечали за его судьбу. Князь Мансуто за него обещал передать на исследования очень ценную вещь. Это крайне важно для науки. Я давно мечтал изучить эту вещь, -тут он спохватился и добавил,– но, прежде всего, она нужна князю Милону для его предвыборной кампании.

– А как я передам и что мне ему говорить? – спросила несколько озадаченная Даша, не слишком понимавшая в «политических обстоятельствах».

– Я отправлю вас к нему через зеркала. Вы передадите ему кольцо и побудете там какое-то время.

– Как долго?

– По обстоятельствам, – уклончиво сказал Киш. – Исследования требуют времени, как вы понимаете.

Даша не слишком хотела отправляться на неопределенное время к какому-то Мансуто, но отказать князю в просьбе ей казалось неправильным. В конце концов, он ее спас, нашел, обогрел, накормил, приютил. Разве можно отказать?

В общем, через пару часов, собрав в выделенную ей дорожную сумку личные вещи и немного одежды, Даша уже стояла на пороге зеркальной комнаты.

Комната была разделена на две части сетчатой, или, скорее, дырчатой ширмой. Собственно, зеркальной была вторая половина, та, что за ширмой. Она полностью, включая пол и потолок, сплошь была покрыта сероватыми зеркалами в форме слегка искаженных прямоугольников разной величины. Они покрывали поверхность не ровно, а выпирали и загибались, будто кафель, положенный криворуким мастером на кривую стену. Эта неравномерность покрытия неравными фигурами выглядела в целом очень гармонично, образуя скорее ощущаемый, чем ясно осознаваемый узор. Зеркальная часть комнаты была абсолютно пуста. В передней же стояли высокие короба, набитые матерчатыми рулонами, треноги и столик с письменными принадлежностями.

– И как все это будет? – с любопытством, оглядываясь по сторонам, спросила Даша.

Мэтр, перебирая рулоны, ответил: – Для вас ничего сложного или страшного. Вы просто встаете на квадратное зеркало в центре, спиной ко мне. Я беру вот эту, нет, вот эту карту, – Киш вытащил один из рулонов, оказавшимся метра полтора высотой, – и делаю следующее.

Киш с помощью длинной рогатины ловко зацепил рулон за кронштейн под потолком и, потянув за цепочку, развернул его перед ширмой, как рулонную штору. Нижний край полотна Киш зацепил за кронштейны в полу, так что штора оказалась туго натянута вплотную к ширме. В полотне шторы тоже оказалось довольно отверстий, совпадающих с частью отверстий в ширме.

– Смотрите, Даша, – продолжил свои пояснения Киш, – каждому пункту назначения соответствует свой узор перфорации на полотне. Он и определяет карту зеркального пути. Собственно, в картах и заключается все искусство перемещения. Необходим еще и яркий свет. Вот эти фонари – он указал на узкие длинные стеклянные лампы на треноге, – имеют начинкой материал, который при деформации светится. Их можно использовать просто как светильники умеренной яркости, а нажатие на эту кнопку, дает яркую вспышку. Свет, проникая через эти отверстия, отражается в гамма-зеркалах и локально возмущает пространственно-волновой континуум таким образом, что в точке фокуса, совмещает исходное пространство с пространством места, закодированного в карте.

– А в фокусе буду я? – уточнила Даша.

– Нет, фокус сосредоточен вон на той большой панели, напротив. Просто увидеть вы его сможете, только располагаясь в центре комнаты. В момент совмещения будет яркая вспышка, и панель на несколько секунд исчезнет. Перед вами появится светящаяся дорожка к открытому проему. Это будет как бы дверь к месту назначения. Как только увидите дорожку, ступайте вперед и все.

– А в мой мир можно так попасть?

– Теоретически да, – ответил Киш. – Но для вашего мира не существует дорожной карты. Карты разрабатываются для очень конкретных мест. Чтобы сделать карту до конкретной точки пространства, необходимо провести целый ряд измерений на месте с помощью гамм.

– А если в карте ошибка, она может увести не туда?

– А если у вас лупа с царапиной, вы что, другой текст через нее прочитаете? Нет. Вы просто вообще ничего внятного не увидите. – Киш посмотрел на Дашу снисходительно, – Есть такое понятие: когерентность. Если волны не входят в резонанс, то и возмущения пространства просто не происходит. А найти условия резонанса – это очень нетривиальная задача, – Киш даже поднял указательный палец в назидательном жесте. – Случайно никак не проковырять такие дырочки, чтобы свет через них куда-то мог увести.

С некоторой опаской Даша прошла в центр зеркальной комнаты. Киш задернул черные светонепроницаемые шторы по бокам от ширмы, и Даша погрузилась почти в полную темноту. Немного тусклого света просачивалось лишь сквозь отверстия в дорожной карте.

– А если я не успею выйти в дверь за несколько секунд? А если дверь будет закрываться, пока я буду в проеме? – спросила она еще.

– Ничего страшного. Просто нужно будет все повторить. А если вы опасаетесь, что вас разрежет в проеме, то напрасно. В фокусе может быть только зеркало. И когда свет рассеется, непроницаемая панель окажется либо за вами, либо перед вами, и никак иначе.

– А если хозяина дома не будет? Вот так вот можно взять и ввалиться в чужой дом?

– Нет, за проемом, зеркальная приемная, и там, конечно, будет еще обычная дверь. Если хозяина нет дома, или он не принимает гостей, то она закрыта. Но в данном случае все обговорено. Вас ждут. Давайте, я начинаю. Раз, два, три!

После этих слов Киша жиденькие лучики света, проникающие из-за ширмы, вспыхнули, и по стенам побежали блики отражений. Комната заискрилась. Цепочки световых бликов, на стенах, на полу, на потолке, слились змейками, сплелись косами, закружились хороводами, будто в феерическом лазерном шоу. Потом световые лучи образовали концентрические круги, с головокружительной скоростью вращавшиеся по комнате под разными углами и в разных направлениях. Среди бешено вращающихся световых колец заметался одинокий блик. Как воздушный акробат, он прыгал между кольцами, то захваченный их безумным вращением, то ныряя в них. Световые ленты расширились и начали сливаться, а блик внезапно метнулся к Дашиной руке, и зрачок кольца на ее пальце вдруг засветился. Столб света рванулся от него вверх, световые кольца в этот момент окончательно слились, и Дашу накрыла вспышка. Мгновение Даша стояла, задрав голову, в световом мареве. Потом свет сконцентрировался в ослепительно белый диск, а потом этот диск вдруг заслонила черная тень, бросилась на Дашу и сбила ее с ног.

Даша даже испугаться не успела, когда покатилась куда-то вниз, зажмурив глаза и вцепившись во что-то горячее и мохнатое. Мир наполнился запахами, звуками и до крайности неприятными ощущениями острых камней под боками. Когда она открыла глаза, увиденное ей тоже не понравилось. Перед лицом была оскаленная собачья морда. Псина, впрочем, не старалась вцепиться ей в глотку, а напротив, пыталась вырваться от вцепившейся в ее шерсть Даши. Как только Даша разжала пальцы, собака метнулась в сторону. Над головой у Даши что-то прожужжало, и она с недоумением уставилась на вонзившуюся в землю буквально в метре от нее стрелу. Самую настоящую. Как на картинках. Из-за кустов выскочил здоровенный мужик с мечом в руках и бросился на Дашу. Потрясенная Даша не двигалась с места и завороженно смотрела на то, как мужик замахивается мечом самым недвусмысленным образом. Она только инстинктивно сжалась, как в IMAX, когда при просмотре 3D фильма с экрана вылетал в зал предмет. И вот в момент, когда меч уже вот-вот должен был обрушиться на Дашину голову, на мужика серой молнией обрушился пес и сбил того с ног, как минуту назад Дашу. Только в этот раз пес совершенно конкретным образом сжал челюсти на горле у человека с мечом, так что у того фонтаном брызнула кровь, и он задергался в конвульсиях. А когда пес повернул свою окровавленную морду к Даше, она поняла, что это не собака. Волк. Огромный, со вздыбленной шерстью желтоглазый волк. Потом снова жужжание, и стрела впилась волку в бедро. Волк истошно завыл, а из кустов вышел еще один мужик с мечом. Этот не обратил на Дашу никакого внимания. Его физиономия была перекошена от злости, но весь его интерес был сосредоточен на волке. Он опасливо приближался к раненому животному, держа меч наготове. Зверь скалил зубы, рычал, но, будучи пришпиленным стрелой к трупу первого мужика, не двигался.

– Ну что, шавка, на шубу пойдешь? – и разбойник захрюкал, что, должно быть, обозначало смех.

Даша полубессознательно нащупала под рукой камень. И когда мечник выпрямился, чтобы поразить раненное животное, она изо всех сил метнула в него свой булыжник. Тот пошатнулся, выронил меч, застонал и, яростно рыча, развернулся к Даше. Удар, очевидно, был болезненным, но отнюдь не опасным. Тот было нагнулся, чтобы подобрать выпавший меч, но в это момент появился еще один волк и бросился на мужика. Через несколько мгновений и этот лежал с перегрызенным горлом. Даша в немом ужасе смотрела, ожидая, что в любой момент, волк бросится и на нее. Рука шарила вокруг в поиске еще какой-нибудь каменюки. Но, разорвав горло противника, волк отошел от трупа, как-то сжался в комок и вдруг перекувырнулся через голову, и… встал на две ноги. Собственно, это был уже совсем не волк. Молодой человек сплюнул, утер рукавом лицо и, нисколько не обращая внимания на Дашу, бросился к раненному зверю и стал осматривать его лапу.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.