Девочка, ты попала!

– Юлька! Ну, чего ты сидишь? – нервно вопросила Лена, снова включив строгую училку.

Да уж! Умела она так делать в патовых ситуациях. Интересно, я ей говорила, что она не на ту специальность пошла учиться? Нет. Не говорила. А надо бы сказать. Когда – нибудь после. Во время более благоприятной обстановки.

– Иди уже в туалет! – приказала мне она. Я поднялась и молча пошла. – Тест забыла, – напомнила она.

Я развернулась обратно, обречённо забрала тест со стола и  потопала в туалет как на эшафот. Там офигев от результата, хотя ещё несколько минут назад готовила себя к такому маловероятному, но всё-таки возможному  исходу, я тупо взирала на две полоски, и не выходила из туалета.

– Юлька, ты чего там застряла? – нетерпеливо дёргала Ленка ручку двери. Я молчала. Глаза мои наполнялись слезами. – У тебя всё нормально? – не унималась она.

Я вышла и сунула тест в руки подруги. Она глазела на него в шоке. Мы пошли на кухню. И уселись напротив друг друга за столом.  Первой в себя пришла Ленка. А чего ей сделается. Не она же беременная.

– Слушай, Юля, – озадаченно сказала она. – Ты не кисни. Тесты бывает дают и ложноположительный результат.

– Да?! – с надеждой спросила я.

– Да,  – подтвердила она. – Чтобы знать точно, завтра вместе пойдём в женскую консультацию к доктору.

– Угу, – согласилась я.

– Но судя по косвенным признакам твоего состояния: задержка там, тошнота, велики шансы, что ты всё – таки залетела.

– Да…– снова произнесла я. Походу из своего состояния шока я так и не выходила. И поэтому междометия были единственными доступными мне звуками.

Ночью я плакала в подушку. Ну да. Я раньше только слышала, как плакала в подушку мама. До Николя. Конечно, мне её было жалко. Но я всегда в такие минуты думала,  что лично я до этого не дойду. Дошла. И вот теперь я плакала. И себя мне было очень жалко. Потом плакать я устала. И стала представлять, как я с пузом втискиваюсь в ряды между столами в учебной аудитории в универе. И когда я уже почти втиснулась, мой живот зажало. Больно.

– Ой! – в испуге воскликнула я.

– Ты чего не  спишь? – донесся до меня сонный голос Ленки с соседней кровати. – Спи уже! Завтра рано вставать. И перестань волноваться – тебе нельзя.

Во как! То есть Ленка по «косвенным» признакам уже уверена, что мне каюк. Ну, в смысле, что я беременна. И, оказывается, мне уже нельзя волноваться.

Но я волновалась. И ещё как. И ночью, пока не уснула. И утром на парах. И вообще могли ещё с утра нагрянуть в ЖК. К чему были эти пары? Я всё – равно ничего не слушала, не слышала, не понимала. Но спонтанно сформировавшаяся группа поддержки в лице Ленки с Жанкой были единодушны.

– После пар!

Странно как это они быстро нашли общий язык. До этого на дух друг дружку не переносили. И каждая общалась со мной по отдельности.  Я всегда подозревала, что они просто ревновали друг друга ко мне. И  делала вид, что ничего не замечаю. А сегодня нате вам. Так дружно то ли шефство надо мной взяли, то ли объединились против меня – и так «пострадавшей» стороны. Но  я чувствовала себя виноватой, практически падшей женщиной, поэтому беспрекословно подчинялась спонтанно образованному штабу по чрезвычайным ситуациям.

Наконец, пары закончились. И мы дружно отправились в женскую консультацию. Ленка с Жанкой говорили только между собой. И ничего, что я была рядом с ними, и возможно даже нуждалась в их поддержке. Хотя с другой стороны, пока все оставили меня в покое,  надо тоже успокоиться и подготовить себя к самому экстремальному  результату. Ну, а может ещё мне повезёт, и тревога окажется ложной.

***

Не повезло.

Я вышла из кабинета врача.

– Ну как? – синхронно воскликнули члены моего штаба, не сводя с меня глаз.

– Диагноз – беременна. И обжалованию не подлежит, – озадаченно проговорила я.

– Что будешь делать? – спросила Жанна, растерянно глядя на меня.

– В смысле? – не поняла я.

– Ну, вообще, – ещё более пространно пояснила она.

– А-а! – вроде как поняла я. И отчаянно добавила: – Рожать!

Глава 12

Юля

Подруги  больше ни о чём не спрашивали. Потрясённо подавленно молчали. Ну ни фига себе! Группа поддержки называется.  Может мне ещё придется их поддерживать. Хмыкнула я.

– Ты чего? – спросила Лена, видимо заволновавшись (ей же можно) за моё психическое состояние.

– А чего? – ответила я вопросом на вопрос. – Доктор сказала, что аборт мне делать нельзя. Так вот готовлюсь стать молодой мамой, – невесело улыбнулась я.

Ленке всё – таки нужно отдать должное. Всего на год старше нас с Жанкой,  а прямо молодцом держится. Взрослая – взрослая. Она быстро пришла в себя.

– Ну, всё, девочки, двигаем в кафе. Отпразднуем это радостное событие. Поедим там чего – нибудь вкусненькое.

Едва приехали в кафешку, как я сразу же заказала себе пять видов пирожное. Имею право. И я даже думала, что это ещё не предел. Либо я уже решила есть за двоих, либо это всё – таки было нервное. Теперь это уже неважно. По крайней мере, сладкое полезно для работы мозга, а мне предстояло много ещё чего обдумать в связи с круто изменившимися обстоятельствами собственной жизни.

Эндорфины  должны были поступить в кровь и насытить собой мой раскоряченный мозг. И я, уплетая одно пирожное за другим, ждала их прихода. Не знаю уж, что на меня повлияло, поступившие – таки эндорфины или тупо прямо на глазах я становилась будущей мамочкой (я же теперь должна думать и заботиться о своём потомстве), но вдруг я ощутила в себе упрямую решимость. В смысле, решимость – никому ничего не сообщать.

– Так, девочки, – торжествующе  произнесла я. – Вы должны принести клятву, что ни одна живая душа не узнает о моей беременности. – Девчонки, услышав мои слова, прямо повылупливали на меня свои глазищи. –  Отныне это моя личная тайна, –  я улыбнулась. Надеюсь, не зловеще.

– Сколько?  – после минутной паузы спросила Ленка.

– Что сколько? – не поняла я.

– Сколько скрывать планируешь? – уточнила она вопрос.

– Пока не созреем, – кивнула на свой  живот и постучала пальцем по виску я. Что означало, пока живот меня не выдаст, а сама я не решу, что и как буду объяснять родителям и обустраивать дальнейшую свою учёбу и жизнь.  – Ну, вот как – то так.

Девочки смотрели на меня потрясённо. Восхищаясь моей решимостью. Надеюсь. Ну, а у меня просто не было другого выхода. Ведь теперь не только кушать, но и думать я должна за двоих. Я тяжело вздохнула. Мне даже показалось, что я это сделала, как будущая мама. Ого! Может, конечно, мне это только показалось. Но имею полное на это право.

***

Начался мой новый этап жизни. Ну, как новый. Очень новый. Беременный. У меня была туча новых ощущений. С тошнотой своей я уже успела всех познакомить. Следующее – это то, что у меня открылся знатный аппетит. Никогда не думала, что буду такой прожорливой. Но я такою стала. И практически ни в  чём себе не отказывала. Лена очень старалась. Она и раньше – то готовила отменно. Но теперь она считала прямо своим долгом кормить меня сытно, вкусно и полезно.  Она даже книжку приобрела для кормления будущих мам. И составляла специальное  меню, чтобы учесть все мои (беременные) потребности. А я глядя на то, как она увлечённо этим занимается, снова думала, что Лена точно не на того специалиста учится. Уж если не учитель, то кулинар – кондитер это точно! Ей бы в  ресторане  работать, да звёзды мишленовские нарабатывать.

Другая подруга Жанна постоянно страховала меня на учёбе. Интересовалась тем, как я себя чувствую. Ксерила мне пропущенные лекции. Она даже умудрялась находить мои варианты контрольных и курсовых!  А у меня появилась новая привычка, я стала любить спать. Вот благодаря этой своей новой привычке я и пропускала порою лекции, являясь ко второй паре. Одним словом, с подругами мне повезло. И они заботились обо мне на все сто.

А волноваться я начала из – за своих прямо на глазах раздувающихся размеров. Нет. Конечно, это было абсолютно естественным процессом у женщины в  моём состоянии. Но проблема была в том, что у нас с папой с самого начала моей самостоятельной жизни завелась традиция. Один раз в месяц  мы встречались с ним. Как правило, обедали или ужинали в ресторане. В последний раз мне даже показалось, ну, или действительно так было, что он как – то с подозрением покосился на мою явно полнеющую фигуру. Ну да. Скоро мне будет девятнадцать. Но это же не повод не держать себя в руках, и есть всё подряд, что ни попадя.

Глава 13

Юля

Произошло ещё  одно очень  знаковое событие. Подошёл срок, и мы дружным десантом  с девчонками нагрянули на УЗИ. О, да! У меня будет девочка. Моя личная девочка. Дочь. На радостях я даже огласила собравшимся вокруг меня (Лене с Жанной):

– Моя Машенька! – и погладила себя по животу. Ну ладно. Если честно, то я уже давно решила, если мальчик, то Миша, если девочка,  то Маша. И гордо добавила – Мария Максимовна. Правда, здорово звучит?

Девчонки прямо по – японски  закивали головой и как – то странно переглянулись между собой. Думаю, им тоже понравилось. Ну, или зафиксировали в своих головах отчество. Но не думаю, что до этого радостного момента – определения пола ребёнка, они сомневались в отцовстве. Просто им поступило подтверждение того, что они и так уже прекрасно знали.

***

Ночью перед тем как заснуть я снова думала о Максе. Правда, старалась делать это всё реже и реже. Чтобы не волноваться. Потому что спокойно о нём думать у меня не получалось. Но сегодня был особенный день. Сегодня я узнала, что у нас будет дочь. А он об этом не знает. И вряд ли узнает когда – нибудь. А значит, дочь будет не у нас, а только у меня. Я тяжело вздохнула.

И вообще  думы про  Макса –  это  была  отдельная история.  Сначала я думала, что вот – вот ещё немного, и он придёт. Не может не прийти. Успокоится. Выслушает. И всё – всё поймёт. Поймёт, поверит, почувствует, как я его люблю. Как скучаю по нему. И я ему расскажу, как ждали мы его теперь уже вдвоём. Я и Машенька. Я представляла, как он обрадуется. Обнимет меня, поцелует. И как мы будем счастливы.

Но шли дни. А Макс так и не приходил. Поначалу я даже ловила себя на том, что выходя из универа,  высматривала его чёрную бэху и его самого возвышающегося на стоянке среди машин. И как с замиранием сердца проворачивала ключ в замке, ожидая услышать его голос, доносящийся из кухни. И как я радостная такая появляюсь на пороге кухни, а он там пьёт чай и мирно беседует с Леной. Но шли дни. Много дней. А он так и не появлялся. И в какой – то один из прекрасных дней я вдруг поняла, что он не придёт. Никогда больше не придёт. Осознавать это было так больно. Что с этого момента я старалась обрывать мысли о нём прямо на лету. В конце концов, у меня совсем скоро будет дочь. И мне есть  о ком  думать, заботиться и кого любить. Свою малышку. Да чего там, я уже сейчас без ума жду и люблю свою дочь.

И если вначале моих воспоминаний, я всегда считала себя виноватой во всём, что случилось: сама согласилась на этот дурацкий контракт с отцом Макса, сама согласилась перейти с Максом на более «взрослые» отношения, сама не рассказала ему обо всём сразу в самом начале этих наших отношений. То теперь он у меня снова был гадом. Правда, если быть до конца честной, то любимым гадом. Всё – таки, хоть он и не знает об этом, но он отец Машеньки. Да и для меня не чужой человек. Хотя нет. Отец для Машеньки. А для меня чужой человек. Вот так- то, господин Ольховский. Наблюдайте теперь за нами со стороны! Ну, это на тот случай, если когда – нибудь всё – таки он узнаете про дочь.

***

Наступило время рассказать о своей беременности отцу. В ближайшие выходные у меня с ним встреча. А значит, пора.

Как обычно за мной приехал водитель и повёз меня в ресторан, где меня уже ждал отец. Встреча наша проходила в дружеской атмосфере. И, как говорится, ничего не предвещало никаких стрессов. Мне. Но не отцу. Ему я готовила сюрприз. Неожиданный. И очень масштабный. Но я же правильная дочь, поэтому я терпеливо ждала, пока папа поест. Ну, а потом произнесла:

– Папа! Я должна сделать очень серьёзное признание, – я улыбалась, ну, так чтобы как говорится, подсластить пилюлю.

– Что такое, дочка?  – вскинул на меня глаза отец. – Что – то случилось? – ровно спросил он. Пока ровно.

– Я беременна, – нервно выдохнула я.

Повисла пауза. Отец молчал. И смотрел на меня своими синими нечитаемыми глазами. По себе знала, что это такое. Собственно, ничего хорошего. А сейчас он в шоке. И вне себя. Он думает, что это было? Я решила ускорить процесс усвоения информации.

– У тебя будет внучка. Машенька, – добавила отчаянно я.

– Кто он?  – наконец, обрёл дар речи отец.

– Кто он? – опешила я. – Я же говорю, будет девочка. Маша, – растягивая слова для непонятливых,  уточняла я, сильно удивляясь, что отец вошёл в такой ступор от новости, что недопонял или недослушал  меня до конца.

– Отец ребёнка кто? – хмуро спросил отец.

Глава 14

Юля

– А-а! Отец? Папа, я не хочу об этом говорить. В графе отец – прочерк. Это мой ребёнок. И только мой. Как-то так.

Снова повисла неловкая пауза. Ну, это я так думала. Но, как оказалось, всё было совсем не так.

– Будем рожать?! – полувопросительно  полуутвердительно произнёс отец, вдруг улыбнувшись.

– Конечно, – радостно улыбалась я в ответ.

– Тогда так, дочка. Теперь ты не одна. Вас двое. В графе мать у нас будет  красоваться студентка,  – папа снова улыбнулся. – В графе отец нашей Машеньки, как я понял, у нас будет прочерк. Значит, всю ответственность и заботу о вас беру на себя я. Так что прошу слушаться меня беспрекословно.

Я кивала по-японски (научилась у подружек), безумно радуясь, что всё таким замечательным образом складывается у нас с папой. Похоже, он не только не рассердился, а напротив, обрадовался, что нашу семью ждёт пополнение. Я счастливо пялила глаза на папу, даже не подозревая, чем мне всё это грозит.

– Завтра ты переезжаешь, – твёрдо выдал отец.

– В смысле, переезжаю? Куда?  – спросила ошарашенная  я. И уже готовая заявить, что загород не поеду. И что в дороге меня укачивает.

– На другую квартиру. Нашу. Точнее, твою. Я купил её на твоё имя. Хотел презентовать на твой день рождения. Но Машенька, – папа кивнул на мой прилично уже выпирающий живот,– Нас поторопила. – Отец так счастливо улыбался, что это прямо растрогало меня, и на глаза навернулись слёзы.

Ох! Уж эти ошалевшие гормоны!

А назавтра вернувшись после учёбы домой, до меня из кухни донесся до боли знакомый голос. Нет. Не Макса. Это был голос мачехи. Я прямо обалдела. Едва я появилась на пороге кухни, как Лора выскочила из – за стола, где пила чай с Леной.

– Юлечка! (когда это я у неё успела стать Юлечкой?) Алекс мне всё рассказал. Мы так рады. Так рады!  – ворковала Лора. Это она умела, когда хотела.

– Спасибо, – пробубнила растерянная я от такой бурной неожиданной радости мачехи. Она-то тут при чём? Недоумевала я.

– Алекс попросил меня помочь тебе собрать вещи для переезда. Тебе же теперь надо себя беречь, – в эти слова она прям вложила такое тепло, что я чуть не растаяла (снова шалят гормоны). – Вот и Лена вызвать помочь. К вечеру будет машина. Так что ты пообедай. А потом командуй нами. Мы с Леной всё упакуем в лучшем виде.

Сказать, что я обалдела. Это ничего не сказать. Я офигела! С чего это мачеха переобулась прямо на лету? Папе подыгрывает?  Или действительно рада?  Да какая уж теперь разница. В моём положении плохой мир лучше хорошей ссоры. Тем более, раз уж Лора сделала первый шаг, то ради спокойствия отца, я приму его. А дальше жизнь сама расставит всё по своим местам.

Ух ты! Какая я прямо всепрощающая добрая мудрая стала! Как положительно на меня влияет будущее материнство. Похвалила себя я.

Раздав распоряжения своим новоявленным помощникам, я вернулась на кухню. Мне предстоял непростой разговор с мамой. Пусть лучше всё узнает от меня, чем от отца. А то ещё обидится, что я не сообщила ей лично о столь значимом событии. Я набрала маму.

– Мам, привет, – мягко сказала я.

– Привет, доченька. Что – нибудь случилось?  – взволнованно спросила она.

– Почему ты так решила? – удивилась я.

– Не знаю, родная. Просто что – то кольнуло, – озадаченно ответила она.

– Что – то с сердцем? – переполошилась  я.

– Нет, нет. С сердцем  всё нормально, – поспешила заверить мама. –  Предчувствие какое – то накрыло, – пояснила она. Я решила не тянуть. А чего тут тянуть, если у неё даже предчувствие.

– Мам, я беременна, – нервно выдала я. В трубке наступила тишина. Ни гудков тебе, ни голосов. – Ты меня слышишь? У меня будет дочка. Маша. –  В  ответ были слышны только тяжёлые вздохи. – Мама,  если ты не хочешь со мной разговаривать, то это всё, что я хотела тебе сказать, – я нажала отбой.

Теперь в шоке была я. Но не успела я даже подумать: Что это было? Как  раздался звонок от мамы. Я приняла вызов.

– Юлечка, прости меня ради бога! Конечно, я рада. Я сначала даже не поняла. Подумала, что это была шутка. Но потом до меня дошло, что ты не будешь шутить такими вещами… – Маму было не остановить. Новость её так возбудила. – Юленька, через пару дней я вылечу в Москву,  – обрадовала меня она.

–Мам, пока не надо, – твёрдо сказала  я. – Лучше прилетишь к родам.

– А когда роды? – взволнованно  спросила она.

– Через три месяца, – ответила я.    –    Я же не умею ещё обращаться с малышкой. Вот будешь меня всему учить.

– Не знаю, Юленька, вытерплю ли я целых три месяца. Я, конечно, постараюсь, но не обещаю. Как уж выйдет. Но потерплю, потерплю, не скули там в трубку. Сколько смогу, – засмеялась мама.  Это  было уже хорошим признаком. Новость мама приняла. Переваривает. Радуется.

Глава 15

Юля

Квартира оказалась огромной. Прямо пятикомнатные апартаменты.

– Куда мне это одной? В футбол что ли здесь играть! – воскликнула ошарашенная я.

– Юля,  – произнесла Лора. – Ты не будешь здесь жить одна. Вот Мила, познакомься с ней. Это твоя помощница по дому. Она будет жить в одной из комнат. – Только тут я обратила внимание на молодую женщину лет тридцати с каштановой копной волос и шоколадными глазами, скромно стоящую в сторонке, и кивнула ей. Она ответила мне тем же. – А ближе к родам к вам подселится няня для Машеньки. А вон ту большую светлую комнату переоборудуем под детскую.

Лора вела себя так дружелюбно, приветливо и заботливо, что меня это даже немного смущало. Ну, это так с непривычки. Может, ради папы и Машеньки мы всё – таки сумеем с ней подружиться.

– Хорошо, Лора. Я полностью доверяю твоему вкусу. Так что можешь устраивать детскую как хочешь, – улыбнулась я.

– Ну, что ты, Юля!  Мы сделаем это вместе, – вдохновлённо отозвалась Лора.

Я стояла посреди этих хором, в окружение своих родственников и близких друзей. Все принимали горячее участие в моей судьбе, в судьбе еще неродившейся, но такой дорогой мне и отчаянно пинавшейся в моём животе дочки Машеньки. Все. Кроме одного единственного человека. Макса.

Хотела ли я, чтобы сейчас в важные моменты моей жизни он был рядом со мной? Хотела ли я, чтобы он разделял все хлопоты, связанные с ожиданием и рождением ребёнка? Хотела ли я, чтобы он так же безумно любил нашу дочь, как люблю её я? Хотела. Очень хотела. Отчаянно хотела, чтобы сейчас Макс был рядом со мной и дочерью. Обнимал меня за плечи, смеялся и радовался вместе с нами.

Но его не было. Он больше  не верил мне. И больше не любил.

***

Макс

Довольный и счастливый я приехал к отцу. Я не рассказывал семье про наши отношения  с Юлей.  Не знаю почему. Очень дорожил своими отношениями с Юлей. И словно боялся их сглазить. Неожиданно отец вдруг сам вспомнил о ней.

– Максим, я всё хотел поговорить с тобой о той девушке Юле, – озадаченно проговорил он.

– А  с чего это вдруг ты о ней вспомнил? – удивился я.

– Ты говорил, что она резко уволилась? –  продолжал он, не обращая внимания на мои реплики.

– Да, – коротко ответил я. – Я не понимаю, к чему ты клонишь?  – хмуро отрезал я. Но он, похоже, не собирался останавливаться.

– Ты виделся с ней после её увольнения?  – настырно продолжал донимать меня отец. Точнее, лез в мою личную жизнь.

Во мне взыграло упрямство. Я не отвечал. Я устал от тайн отца. И тоже не хотел признаваться (пока), что у нас Юлей отношения. И всё более, чем прекрасно. Но отец был на своей, только ему одному ведомой, волне. И не сдавался.

– Как я понимаю, она не призналась тебе,  –  вдруг произнёс он.

– В чём призналась? – не понял я.

– В том, что перед устройством на работу в компанию мы с ней заключили контракт, – торжествующе объявил отец.

– Какой контракт? Ты о чём? – нервно вопросил я.

– Понимаешь ли, сын, я долго и упорно пытался отлучить тебя от программирования твоих Игр. Это занятие отвлекало тебя от твоих основных обязанностей. И очень вредило семейному бизнесу.

– Слушай, отец, чего ты юлишь? Говори, что хотел! –  я уже начинал злиться. И начал подниматься с кресла, чтобы уйти.

– Сядь! – прикрикнул отец. – И слушай.  Когда   я уже совсем отчаялся в отношении тебя и использовал все доступные мне методы твоего «перевоспитания» и подвернулась эта девочка. Ты прости меня, что я так говорю о ней. Но я говорю, как есть. Я хочу быть честен с тобой. Когда Евгений мне намекнул, что ты проявил к ней интерес, а она выдвинула своё условие – потребовала встречу со мной, вот тогда у меня и возник этот план. В задачу девушки входило, сделать всё, чтобы ты влюбился в неё. Я хотел отвлечь тебя от Игр любой ценой. Конечно, я понимал, что поступал не совсем честно с тобой. Но пойми и ты меня. Я был в отчаянье. Ты ставил под угрозу дело всей моей жизни. Благополучие всей нашей семьи. Но я понимаю, что жестоко поступил с тобой. И прошу у тебя за это прощение.

В шоке я слушал весь этот бред. В какой-то момент его повествования даже засомневался, всё ли в порядке у отца с головой? Хотя, возможно, любовь к играм у меня наследственная? И он сам заигрался? Не знаю даже почему, но я машинально спросил:

– А что взамен своих услуг получила она?

– Взамен она получила крупную сумму денег, – невозмутимо ответил он.

– В смысле, получила? – не поверил я. – Когда получила? – впервые меня заинтересовал наш, казалось бы, не очень адекватный разговор.

– Два месяца назад я открыл счёт на её имя. И перевёл на него деньги. Знаю о том, что банк её уведомил об этом. И она приходила туда и уточняла, что к чему.

– Ты уверен? – хмуро спросил я.

– Конечно. У меня там есть свой человек, – спокойно ответил отец.

– Понятно, – хмуро пробубнил я.

***

Глава 16

Макс

После того, как Юля сама подтвердила факт наличия этого самого злополучного контракта, разговаривать больше было не о чем.

Разговаривать не о чем. Верить некому. Любить некого.

Нет. Конечно, я понимал, что, по-прежнему, люблю её. Но надо было на этих отношениях ставить жирный  крест и жить дальше.

Я решил клин вышибается клином. И надо устраивать свою личную жизнь. Странное дело, отношения с Юлей сделали своё дело. Я больше не хотел одноразового секса. И думал о том, что вместо плохой Юли должна быть порядочная умная хорошая девушка. Я начал присматриваться ко всем знакомым и не очень девушкам, рассматривая подходящую кандидатуру. Но дело шло туго. Можно сказать, буксовало. Подходящей девушки всё не находилось. И я отложил это до лучших времён.

Но был и один лучик света в моей пока что безрадостной  жизни.

У Ланки родился ребёнок. Сын. И у меня появился племянник. Костик. Забавный малый. Ланка с Кириллом частенько приезжали к родителям с малышом. И там была даже оборудована детская для него. Я тоже любил повозиться с племяшом. Он был так забавен. Ему было уже четыре месяца. И он уже не целыми днями дрых, как первое время. Когда я появлялся в родительском доме на пороге детской, Ланка увидев меня, вопила:

– Макс, ты помыл руки?!

– И руки помыл. И бахилы одел, и одноразовый медицинский костюмчик, – смеялся я в радостном предвкушении возни с малышом.

– А-а! Ну, тогда иди к нам, – получал я её официальное разрешение.

– Слава небесам! Ты мне снова позволила приблизиться к Костику.

Я брал его на руки. Он улыбался. Уже узнавал меня. Я играл с ним, когда тот лежал в своей кроватке. Он крепко сжимал своими крохотными кулачками мой палец, который в знак приветствия я протягивал ему. И интересно лупил глазками, следя за погремушками, которыми я позвякивал над ним.

– Ну, всё хватит! – ревниво говорила его мама Лана, – Наигрался. Ему пора кушать. И спать.

Впервые в жизни я беспрекословно подчинялся младшей сестрёнке. Тут не поспоришь. Ей видней. Она же мама! Прощаясь, я махал рукой, и всё ждал, когда племянник научится махать мне в ответ. Пока он только моргал. Что тоже,  какая никакая, а реакция.