Шмордонские игры

И здесь, где-то на пределе видимости, промелькнули позади свистонов улыбающиеся лица Кебаба и Джема!

– Слон был выловлен дрессировщиком, – сказал диктор. – Но до этого он разогнал отдыхающих на городском пляже и растоптал сумки с кукурузой бизнес-леди Чурчхелы. Заслуженная деятельница торговли – как всегда – осталась невредимой, но заявила, что будет подавать в суд исковое заявление с требованием возместить ей убыток, который составил сто тысяч тагриков!

– Ага! – кивнул головой Пахан Родимый.

Он встал со стула, подошел к Каптёру почти вплотную и, глядя в его испуганные глаза, спросил:

– Беспорядки, говоришь?

– Вот, – Каптёр выставил вперед руку с зажатым в ней исписанным листком.

– Что это, рапорт об увольнении?

– Нет, это акт о списании десяти литров газа «Мимозы» в связи с утечкой по вине клапана. Противогазы они вернули… Баллон тоже… Но он оказался пустым! Я ничего подобного и не предполагал, ведь они брали его немного мух потравить во дворце!

– Сколько ты с них за это денег содрал?! – взревел Пахан.

– Так, самую малость.

– Ну!!!

– Договаривались на пять тысяч. Но раз газ использовали весь – пришлось взять десять.

Пахан схватил акт о списании, судорожно скомкал его и бросил на пол. Затем он вырвал из-под мышки Каптёра пустой баллон и, хорошенько размахнувшись, врезал им по каске своего подчиненного. Кабинет наполнился торжественным колокольным звоном, а из шморовизора, где как раз начали показывать один из старых концертов Сексота, зазвучала ритмичная песня:

«Я склепал себе штаны

Из урановой брони,

Чтобы сзади не подкрались

Педерасты-свистоны».

Пахан, войдя в раж, стал двигаться в такт, и баллон продолжил мелодично усиливать звучание струнных инструментов модного джансамбля.

*

Белла, теребя пальцами край салфетки, слушала Морса. Его доводы прекрасно укладывались в голове королевы, но в сердце почему-то отклика никакого не находили. Ей вспоминался вчерашний тихий вечер, когда они со Шмором, гуляя по тенистым аллеям дворцового парка, разговаривали о жизни.

За час до прогулки было доставлено заключение генетической экспертизы, из которого следовало, что род Крокозяблов имеет к Шмору такое же отношение, как, например, бабка Чурчхела к любой бизнес-леди. И хотя бывший император делал вид, что он и так об этом знал, глаза его все равно повеселели.

Прохаживаясь под раскидистыми кронами деревьев, Шмор рассказывал королеве о своем сыне:

– Никакой он мне не сын… Мой отец – Шмор Двенадцатый – был очень жестоким человеком. Он держал меня в черном теле и бил по каждому поводу. А бывало – и просто так. Я еще в детстве поклялся сам себе, что если у меня когда-нибудь появятся наследники, я сделаю все, чтобы они жили в мире, наполненном счастьем и любовью, и никогда не сталкивались с тем, что довелось пережить мне. Но, к сожалению, мечты мои пока не сбываются.

– А как же ваша мать? – удивилась королева. – Неужели вы не чувствовали ее любви и заботы?

– Отец, желая воспитать меня в духе непобедимых древних шморов, в четыре года отлучил от матери и запретил видеться с ней. Ходили слухи, будто она ему изменила, но я в это не верю. А потом она утонула… С четырех лет из меня делали сурового воина. Вместе с Крокозяблом-младшим. Из последнего воина не получилось, потому что он всегда болел. Но болезни не мешают читать книги, и пока я бегал и прыгал, он выучил около десятка языков и получил много других полезных знаний. Ну, а я, благодаря моему отцу, теперь умею делать все, что связано с войной: управлять танками и звездолетами, драться, стрелять, убивать и прочими способами нести смерть людям, используя для этого тактику и стратегию. Но эти умения никоим образом не смогли растоптать мою главную мечту – любить и быть любимым.

– А как же ваша жена? Неужели вы не любили друг друга? – спросила Белла.

– Я ни разу не прикоснулся к ней, – ответил Шмор. – Женой мне она была только официально. Отец сказал, что до тридцати лет мне жениться не надо, ибо «бабы отвлекают воина от самосовершенствования и мешают убивать». Зато сам он еще до смерти моей матери взял себе в любовницы юную девушку Язву, дочь лорда Хлебазла. А чтобы подданные не трепали языками попусту, приказал мне жениться на ней. Была сыграна свадьба, и моя жена оказалась там, где и было предназначено – в постели моего отца.

– А как же Шмор Четырнадцатый? – воскликнула Белла.

– Вот так, – развел руками бывший император. – Он мой младший единокровный брат. Об этом никто не знал, кроме меня (теперь подозреваю, что и Филер был в курсе), но хранить эту тайну уже нет смысла. Поэтому можете рассказать ее кому угодно… Язва же погибла потому, что отец завел себе новую любовницу, а мать моего брата отправил к своему законному мужу, то есть ко мне. Ни она, ни я такого поворота не захотели. Как бы там ни было, но Шморчик от этого свинства почти не пострадал. Он всегда был окружен моей любовью. Если я когда и давал ему подзатыльники, то очень редко и только по делу, ибо с мальчиками иначе нельзя. Они все время пробуют мир на прочность и если их вовремя не останавливать, способны в место нажима влезть всей своей сущностью, отчего мир может так врезать в ответ, что ребенок неминуемо получит тяжелую травму… К сожалению, моя любовь не пошла ему на пользу. Очень жаль. Я сделаю выводы.

– Если у вас получится вернуть себе трон, что будет с ним? – с испугом спросила королева.

– Ничего не будет, – ответил Шмор. – Надаю ему подзатыльников и сообщу, что хотя он и приходится мне братом, все равно останется незаконнорожденным, а потому на престол не имеет никаких прав. Проведу генетическую экспертизу (останки его матери захоронены вместе с останками моего отца, так как после взрыва гаубицы их не смогли отделить друг от друга). Если Шморчик и сможет взойти на трон – только после моей смерти и при отсутствии законных наследников.

– Почему же вы до сих пор не обзавелись ими?

Шмор печально улыбнулся и ответил:

– Я отдал свою любовь брату. А меня никто не любил, и, судя по всему, не любит. И если ко мне придет любовь от женщины, то и наследники вырастут счастливыми.

Шмор замолчал, и прогулка продолжилась в тишине. Но через несколько минут королева, испытывавшая удовольствие от столь интересной беседы, поинтересовалась:

– Скажите, Шмор, зачем ваша империя постоянно воюет? Почему вы захватываете новые и новые миры? Когда это закончится?

– Никогда, – совершенно серьезно ответил бывший император. – Шморы воевали всю свою историю. Но – сами с собой. На планете было много стран, и все они вечно конфликтовали друг с другом. Но когда появилось ядерное оружие, Шмордон оказался на грани чудовищной истребительной войны, способной уничтожить всю нашу цивилизацию. Первым среагировал на эту угрозу Шмор Великий, которого у вас (да и у нас тоже) принято считать недалеким и суицидально-нездоровым дуболомом. На самом деле он был достаточно умным человеком, сообразившим направить энергию шмордонцев подальше от них самих. И это ему удалось. За последние двести лет у нас не случилось ни одного внутреннего конфликта (дворцовая возня не в счет). Стало понятно, что крепкий мир в самом Шмордоне возможен только в случае войны с соседями.

– Странная логика, – задумчиво произнесла королева. – А что будет, когда вы завоюете все вокруг?

– Это случится не скоро, – улыбнулся Шмор. – Галактика велика.

– Ну, а потом?

– Рядом есть другие галактики.

– А дальше?

– Вселенная бесконечна.

– И все время вы будете пытаться захватить Джаппурию?

– Нет. Ради вас я оставлю эти попытки. Шмордон больше не будет с вами воевать. По крайней мере – пока я жив.

– А потом все опять пойдет по-старому?

– Если на троне окажется мой брат – да. Но есть один хороший выход.

– Какой?

– Станьте моей женой, и наши дети будут беречь свободную родину своей матери как зеницу ока…

Королева, слушая Морса вполуха, улыбалась, вспоминая вчерашний разговор, так неожиданно вылившийся в предложение руки и сердца. Она не сомневалась в искренности Шмора, так как чувствовала, что он любит ее, но отказала ему, сославшись на древнюю джаппурскую пословицу: «От любви – любви не ищут».

– Вы меня не слушаете? – вернул ее к действительности скрипучий голос Морса.

– А? Да-да, повторите, что вы сказали, – попросила Белла.

– По сообщению капитана одного из разгульдяйских звездолетов, прибывшего сегодня на Дубарь с грузом механических лыж, возле нашей Четырнадцатой планеты собралась основная часть Звездного Флота Шмордона. Это более ста кораблей!

– Вы уже привели в боевую готовность полицию Джаппурии? – поинтересовалась королева.

– Не смешите меня, ваше величество!

– А как же недавно созданное министерство обороны?

– Указ о его организации был подписан всего три дня назад. Потому оно состоит пока из одного министра и гм… еще одного сотрудника.

– Как имя нового руководителя?

– Дрын Реальный.

– Никогда ранее о нем не слышала.

– Он был профессиональным джоккеистом. Потом работал в министерстве спорта и комфорта у Застоя Твердого.

– Странное назначение.

– Все продумано. В министерстве обороны как раз такой и нужен. Так даст клюшкой, что зубы повылетают!

– Это его умение имеет отношение к стратегии?

– Оно имеет отношение к решительности, а остальное приложится.

– И этот Дрын с клюшкой в руках сможет защитить Джаппурию? Он что, специальной боевой шайбой посбивает боевые звездолеты с орбит наших планет?

– Нет! – с пафосом сказал Морс, задрав вверх руку с вытянутым указательным пальцем. – Джаппурию спасу я! Мне поможет Шмор Тринадцатый, которого я с удовольствием выдам.

– А без этого нельзя? – спросила королева печально. – Может, лучше попросить Джема? Он-то уж точно справится.

– Хватит делать из него героя! – скривился Морс. – Его победы обрастают все бо́льшими и бо́льшими проблемами! Как снежный ком… Незачем искать решение задачи черт знает где, если оно находится под рукой!

Королева вскочила на ноги и крикнула:

– Вы чудовище, Морс!

Неожиданно дверь в зал распахнулась, и на пороге возник бледный министр иностранных дел.

Трясущимися от страха губами Стандарт Резиновый произнес:

– П-простите, в-ваше в-величество! Но Звездный Флот пришел в движение и устремился к Дубарю, наращивая скорость! Только что по радио передали!

– Ну, вот и пришел мой черед, – поднялся Морс из кресла. – Сейчас я спасу вас всех: – и он потер руки.

– Это еще не все, – продолжил Стандарт. – Несколько минут назад из космопорта Джяна стартовал всеми забытый джабль «Нежный бутон юности».

Глаза Беллы широко распахнулись, а Морс, уставившись на министра, потребовал:

– Только не говорите мне, что в нем находится Джем!

– Был бы рад это сделать, но диспетчер космопорта, запросивший разрешение на взлет, был послан к черту именно голосом Джема.

Поразмыслив немного, Морс сказал:

– Бог знает, что ему нужно. Главное – чтобы он не сорвал переговоры.

– И это еще не все, – печально развел руками Стандарт. – Мы не можем разыскать ни Шмора Тринадцатого, ни посла Крокозябла. Пьющие пиво на веранде дворца Хапс с Вискерсом сказали, будто час назад они с Джемом уехали купаться на пляж. С ними был еще этот жулик, как его… а – Кебаб Носатый.

– Нет!!! – взревел Морс, задирая к потолку голову в страстном душевном порыве.

– Да! – радостно вскричала Белла и захлопала в ладоши.

Морс, взяв себя в руки, сказал королеве с укором:

– Вы не любите свое королевство, ваше величество.

– Люблю, Морс, – ответила Белла, – и его спасение доверяю только тому, кто умеет это делать.

– Так может, послать за ними погоню? – спросил Стандарт, вертя головой.

– А-а-а, – протянул Морс и, неопределенно махнув рукой, покинул зал.

За час до разговора Морса с королевой, в одном из покоев Летнего Дворца лорд Крокозябл с кислой миной на лице просматривал страницы доклада медицинской комиссии. Делал он это стоя, так как задняя часть его тела, недавно принявшая участие в генетических исследованиях, на стул совсем не просилась и даже более того – совершенно последнего не желала.

Шмор с довольным видом сидел в кресле.

– Вот видишь, Зябл, – сказал он, – это все проделки мерзавца Филера.

– С одной стороны я рад, – ответил Крокозябл. – Но с другой – немного расстроен.

– Не переживай, Зябл, – с участием в голосе произнес Шмор. – Мы и так с тобой почти как братья.

Вдруг в комнату скорым шагом вошел Джем и сразу же обратился к бывшему императору:

– Господин император, только что по радио в программе «Пляжные сплетни» передали, будто шмордонский флот начал движение к центру нашей системы. Черт знает, откуда эта программа узнает новости, но она никогда не ошибается. Проверено многократно, поэтому ей можно верить… Морс обязательно выдаст вас. Мы тут с Кебабом как раз собрались немного прогуляться. Вы с нами?

Шмор, вскочив на ноги, спросил у посла:

– А ты со мной, Зябл?

На лице Крокозябла отразилась тяжкая мысленная борьба.

– Ну! – поторопил его Шмор, снисходительно улыбаясь.

– Я служу Шмордону, – проблеял посол. – Но присягал императору…

Он зачем-то оглянулся испуганно, потом вдохнул полную грудь воздуха и, напряженно вытаращив глаза, наконец решился:

– Я с тобой, Шмор!

Джем пошел к выходу и бывший император с Крокозяблом последовали за ним.

В одной из тенистых беседок перед самыми воротами они увидели Хапса, который, сидя в удобной позе за столом, большим кухонным ножом нарезал копченую суслятину.

Остановившись на несколько секунд перед беседкой, Шмор поинтересовался у Хапса:

– Не подскажете, где граф Вискерс?

– Конечно, подскажу, – ответил Хапс, облизнув пальцы. – Ушел за пивом в магазин через дорогу. Будет через десять минут.

– Батон не появлялся? – поинтересовался у Хапса Джем.

– Нет, – ответил Хапс. – Как увезли его дубарьские родственники к Хачапуру, так он и пропал.

– Мы прямо сейчас собираемся слетать на джабле кое-куда, – сообщил Джем. – Ты с нами?

– Конечно! – замотал головой Хапс. – Вот только пиво допью и суслика доем! Не пропадать же добру.

– Понятно, – кивнул головой Джем и обратился к Шмору, – Вискерса тоже ждать не будем. Нет времени!

Шмор утвердительно кивнул головой, и они вышли за ворота дворца. За ними выскользнул лорд Крокозябл.

Через пять минут после их ухода на веранду дворца поднялись двое. Первым был Вискерс, принесший алюминиевый пятилитровый бочонок пива, а вторым – Батон, находившийся в состоянии жуткого похмелья. Все его лицо было покрыто помадными отпечатками женских губ, а костюм напоминал тряпку, которой вытерли пол минимум двадцать раз подряд.

– О, наконец-то! – воскликнул Хапс. – Как здоровье?

– Лучше всех! – воскликнул Батон и упал на предложенный ему стул.

– Опять сусликов жрете? – поинтересовался он тут же.

– Хочешь? – предложил Хапс, протягивая ему копченую ножку.

– Нет, – отмахнулся от него Батон. – Лучше пива налей.

Как раз в это время к дворцу подъехал шморовоз, который исторг из себя Морса и Стандарта Резинового. Оба они прошли мимо веранды, даже не взглянув на засевших в ней людей.

– Лидеры мировой политики, – сказал Хапс, наливая пива Батону.

– Как же, – поддержал его Вискерс, подставляя под струю из бочонка свой стакан. – Эти лидеры гроша ломаного не стоят. Все их лидерство основано на работе, которую проводят окружающие их люди.

Далее Батон принялся рассказывать о том, как он провел последние дни. Делал он это целый час, потому что обрел для себя двух благодарных слушателей, которые внимали ему с широко открытыми ртами. Под конец его повествования у Хапса и Вискерса на лицах обозначился некий пластический эффект, потому что глаза их от удивления стали похожи на окуляры телескопов, а челюсти провисли вниз не хуже курса джаппурского тагрика по отношению к золотому шмордонскому бабосу.

Наконец ситуация вокруг трех собутыльников резко изменилось, так как на крыльцо вышли Премьер-министр Морс и Стандарт Резиновый. Они стали спускаться по ступенькам лестницы, но вдруг их остановил какой-то мелкий чиновник, который подбежал к ним и радостно крикнул:

– Господа министры! Звездный Флот Шмордона резко остановился, развернулся и устремился обратно!

– Не может быть! – обрадованно вскричали хором Морс и Стандарт.

– Вот видите, господа, – сказала Белла, вышедшая на крыльцо вслед за министрами. – Не успел Джем взлететь, как враг сбежал в панике.

– Здесь что-то не так, – задумчиво произнес Морс.

Когда Премьер-министр и Стандарт покинули крыльцо, а королева ушла в свои покои, Батон сказал:

– Эй, Хапс! Что ты застыл? Наливай. Слушайте дальше… Я говорю ей: «На люстре можешь?» А она отвечает: «Конечно! Вот только надо сначала туда забраться». Ну, я взял, да подсадил ее. Потом накатил стаканчик – и ничего не помню! Утром проснулся: люстра разбитая на полу валяется, а Хачапур мне под нос какой-то счет сует. Ну, дал я ему кулаком по волосатой морде и в окно выпрыгнул…

*

В рубке управления джаблем находился весь экипаж. Джем, Кебаб и Шмор сидели в креслах, а лорд Крокозябл стоял столбом возле шкафа с навигационным оборудованием. Планета Сочи, постепенно удаляясь, превращалась в маленький шар.

Вдруг рация ожила и заговорила голосом Пахана Родимого.

– Кебаб, Джем, вы меня слышите? – спросил начальник полиции.

– На связи, – отозвался Кебаб.

– Предупреждаю: вернетесь на Сочи – обоих на тридцать суток посажу. Судья Пай Дай на это заочно санкцию выписал. Свистоны уже сидят. Вместе с ними будете чистить мусорные баки на набережной.

– Чего мы такого натворили? – деланно удивился Кебаб. – Подумаешь, маленького слоника погулять отправили. Я – за свободу любого существа во вселенной!

– Слон – полбеды. Там еще десять гиббонов было. Они тоже сбежали и теперь весь город парализован. Они меняют свое место постоянно. Сейчас, например, сидят на фонарных столбах возле мэрии и гадят на головы проходящим внизу чиновникам. А мэру так шморовоз обдристали, что стеклоочистители не справляются… Но самое печальное заключается в том, что один из них залез через форточку в кабинет к Хачапуру Волосатому и спер там кожаный портфель, в котором находятся расписки самых ценных его должников!

От этих слов Лорд Крокозябл почему-то резко посветлел лицом.

– Теперь этим портфелем гиббоны играют в регби, – продолжал Пахан. – Кстати, посол Крокозябл с вами?

– Да, – ответил Кебаб, смеясь.

– Передай ему – пусть не радуется! Нужная расписка находится у меня в кармане и потому от уплаты долга ему отмазаться не удастся.

Лицо Крокозябла тут же осунулось, а Шмор удивленно поинтересовался:

– Какая расписка?

– Потом объясню, ваше величество, – скривился лицом посол.

– Опечаленный этим событием, Хачапур достал где-то огнестрельный ручной пулемет времен последней войны с пуцликами. Теперь, весь обмотанный патронными лентами, он бегает по городу и стреляет в гиббонов. Проку, правда, пока никакого. Только лампочки на фонарях перекокал. В Джяне идет постоянная стрельба! Полицейские не могут за ним угнаться, потому что гиббоны по столбам скачут как сайгаки, а Хачапур носится за ними по городу на джацикле. Судья Пай Дай подписал санкцию на заключение Хачапура в психбольницу. И что толку? Попробуй, поймай его теперь… А кто во всем этом свинстве виноват? Вы! Если у вас было желание помочь свистонам в их борьбе с новой религией, то эффекта вы добились прямо противоположного. Джос Суперзвездос теперь жертва. Ему выдали костыли, а паства подогнала к больнице коляску. Он выехал с комфортом и за ним следует толпа в три раза большая, чем прежде.

На протяжении всей речи Пахана Кебаб с Джемом смеялись до икоты, Шмор улыбался, а Крокозябл молчал, надувшись.

– Все, жду вас в Джяне, – закончил Пахан. – Камеру уже приготовил. Мусорные лопаты тоже.

Отсмеявшись, Джем заявил:

– Черт знает что! Держат бедных зверей в клетках и торгуют ими – как хотят. Не люблю этого!

– Подумаешь, звери, – сказал Крокозябл. – Торгуют еще и людьми. Какие-то вы, джаппурцы, наивные.

– Как можно продать человека?! – возмутился Джем. – Я бы точно не смог.

– Смогли бы, – не согласился Шмор. – Спорим?

– Запросто! И на что угодно!

– Не буду на вас наживаться, – сказал Шмор. – Спорим на один золотой бабос. Идет?

– Идет! – в запальчивости согласился Джем.

– Представьте себе, что к вам в руки попал Алмаз Жемчужный. Смогли бы вы его продать?

– Ваша взяла! – рассмеялся Джем, не думая ни секунды.

– Если когда-нибудь такое случится, запомните: покупателя лучше меня вы не найдете во всей галактике. Я дам самую большую цену за этого мерзавца.

– Договорились! – кивнул головой Джем.

– Джем, ни в коем случае не продавай его сразу! – вскричал Кебаб. – Сначала на правах аренды дай мне им немного попользоваться. Как друга прошу!

– Не пойдет, – покачал головой Шмор. – В этом случае товар мне достанется порченым: обязательно какой-либо конечности хватать не будет. А я хочу сделать это сам!

Веселый торг вдруг прервался скрипучим голосом Морса из рации.

– Джем, срочно ответьте! – потребовал он.

– На связи, – отозвался Джем.

– Немедленно возвращайтесь назад и верните Шмора!

– Не дождетесь.

– Вы опять совершили преступление, но в этот раз вам ничто с рук не сойдет. Прокуратура уже завела на вас уголовное дело.

– За что? – удивился Джем.

– За кражу государственного имущества!

– Какого имущества?!

– Выкуп посла и штата посольства является обязанностью правительства, и потому к вам претензий в этом плане нет. А вот за Шмора и Вискерса уплачено из казны. А раз так – они являются приобретением! И потому попадают в ранг государственного имущества! Это обычная сделка, в связи с чем был составлен соответствующий договор купли-продажи. Получается, что вы – вор, раз украли часть приобретения… Срочно вернитесь! Мы оформим явку с повинной, и суд скостит вам срок заключения.

– Надо же, я стал вещью, – констатировал Шмор, удивленно вытаращив глаза. – Джем, если вам в руки кроме Алмаза попадется и этот человек, я тоже его куплю!

– Мы не вернемся, – сказал в звукосниматель Джем.

– Вам же хуже будет, – откликнулся Морс. – Кстати, а куда вы направляетесь?

– Навстречу Звездному Флоту, – соврал Джем.

– Зря. Он развернулся и пошел в обратную сторону. Поэтому возвращайтесь. Так уж и быть – на суде я замолвлю за вас словечко.

Джем выключил рацию.

– Вообще-то мы собирались лететь на Слякоть. Но шмордонский флот развернулся. Интересно, почему?

– Сегодня утром пришла радиограмма от адмирала Надолба, – сообщил Крокозябл скучным голосом. – Она отправлена открытым текстом и в ней говорится, что две его эскадры блокированы флотом Кукареллы на одной из наших баз. А это, согласитесь, нападение на империю. Видимо, кое-кто убедил наследника заняться настоящей войной.

– Это шанс! – воскликнул Шмор, выпрыгивая из кресла.

– В чем же он заключается? – поинтересовался Джем.

– Мы будем следовать за Звездным Флотом на отдаленном расстоянии, не попадая под лучи радаров, – стал рассказывать Шмор, меряя шагами рубку. – Война – штука сложная, и потому мой нетерпеливый наследник обязательно вляпается в какую-нибудь переделку. Как только это случится, я обращусь по рации к офицерскому корпусу флота. Они в большинстве своем дворяне и присяга обязывает их подчиниться мне.

– Всем Звездным Флотом командует адмирал Надолб, – сказал Крокозябл. – Его восстановили в правах. Он находится на базе Дыре вместе с двумя окруженными эскадрами. Вряд ли он поддержит вас, ваше величество, ведь именно вы его сослали.

– Я загнал его туда в воспитательных целях, – сказал Шмор. – И он это прекрасно понял. А к присяге последнее не имеет никакого отношения. Надолб – человек старой формации и потому честь для него – главнее всего на свете. Я уверен, что он до сих пор верен мне. А Звездный Флот его уважает.

– Стоп! – вдруг воскликнул Джем. – Господа шмордонцы, а мы с Кебабом здесь не лишние, случайно?

– Ах, да! – Шмор с досадой хлопнул себя рукой по лбу. – Прошу прощения… Вас мы можем высадить на Слякоти или там, где вы пожелаете.

– Вообще-то это наш джабль, – напомнил Джем.

– Не будьте таким мелочным! – возмутился лорд Крокозябл. – Здесь решается судьба целой империи, а вы цепляетесь за какую-то старую лоханку!

– Старая лоханка – ваша жена! – вмешался Кебаб. – А «Нежный бутон юности» – ангел-хранитель, спасавший нас неоднократно. Мы его никому не отдадим!

– Значит, у вас нет выбора, и вы летите с нами, – резюмировал Шмор.

– Без меня – меня женили, – удивился Кебаб. – Надо же!

Джем рассмеялся.