Как Иван Дурак в столицу ходил

Не известно, до какой бы очередной глупости договорилась молодая барыня, если бы ее не отвлек шум во дворе. Она выглянула в оконце, увидела толпу мужиков, мысли ее сделали немыслимый кульбит, и она произнесла обреченно, и даже трагически:

– Вижу, уже вижу мой печальный финал – насилие и смерть. Так хочется проявить сейчас благородство, выйти вперед с саблей и пистолью, стать на пороге и биться до смерти, чтобы…, – однако договорить она не успела, в дверь к ней вломилась нянька с ошалевшими глазами и заорала прямо с порога:

– Матушка моя родная, пришли эти вахлаки с деревни, вас требуют.

– Чего?

– Эти…, крестьяне пришли, вас хотят.

– Насилие собираются чинить, – зачем-то поинтересовалась барыня, – а чего же тогда сами не вламываются?

– Насилие, – побледнела тетка, – так вроде бы нет…, вроде, разговор у них к вам какой-то.

– Разговор…, что еще за разговор…, недосуг мне с ними разговоры разговаривать, и вообще, что у них за мода такая появилась, приходить, когда на ум взбредет, а я, между прочим, еще и кофею не пила…

– Так что, барыня, отослать их к лешему? Только того, с ними поп, да еще с иконой…, как бы чего серьезного не приключилось, если услать их просто так…, они же дикие, нехристи эти бородатые.

– Ладно уж…, – произнесла барыня, – скажи, что выйду сейчас, мол, не одета еще…, нехай подождут. И вот еще что, узнай-ка, чего это я им потребовалась?

Нянька успокоилась, воздохнула глубоко, чтобы грудь поднялась, потуже передник подпоясала и вышла к народу.

– Ну, чего орете, как оглашенные? Одевается барыня, она ж не вы, не может к обчествурасхлистаной выходить.

Мужики потупились и сделали шаг от крыльца, один только Иван остался, потому как дураку все нипочем. К нему-то нянька и подступила, немного сбавив тон.

– Скажи-ка, Ваня, с каким делом пришли, чего надо от барыни, что вы ее в такую рань решили потревожить?

– Да вот, решили к царю идти, – отозвался Иван и зевнул при этом на все зубы, словно говорил о походе куда-нибудь за реку.

– Чегось, – опешила нянька, – зачем тебе, облому деревенскому, царь потребовался?!

– А мне он без надобности, – отозвался Иван, – народу, вон, неймется…

– Да вы что, нехристи, с ума посходили что ли, – выпятив грудь, двинулась на мужиков нянька, – у вас что, работа в деревне закончилась? На каторгу хотите!

Няньку и в молодые годы побаивались, а уж когда возраст ее пошел на закат, то удержа на нее вообще никакого не стало.

– Ты это, няня, не особенно…

– Чего?!

– По делу, – нестройно отвечали мужики из толпы, и тут же прятались за спины соседей.

– Какое такое у вас, убогих, может быть дело к Государю?

– Общественное…

Сколько еще продолжался бы этот бестолковый брех, неизвестно, если бы не выступил вперед батюшка Калистрат.

– Ты, нянька, чего на народ бранишься?

– А я и не бранюсь, – чуть отступила нянька, – я разговариваю…

– Разговариваешь, – надвинулся на няньку поп, – а кто тебя уполномочил? Или барыня тебя вместо себя послала, так мы с тобой разговаривать не будем…, нет у тебя таких прав, чтобы нам отвечать.

– Что ты, что ты, батюшка Калистрат, – закрестилась нянька, единственное, чего она боялась в жизни, это были служители церкви, – я просто так, по глупости, из любопытства бабского…

– Вот и ладно, – легко согласился батюшка Калистрат, – а ежели так как ты говоришь, давай подождем барыню, с ней и переговорим…

Вскорости появилась и барыня Клепатра, подошла, поздоровалась и даже в гостиную пригласила, однако, мужики отказались, мол, нам это не обязательно, нам и интересу никакого нет. Вон, пусть Ванька, да поп идут…, ну еще Сучок с ними увязался, потому как сильное любопытство его разбирало…. Зашли, чинно расселись по свободным местам, поп вкратце рассказал зачем пришли. Сучок еще кое-что от себя прибавил, для понятности, и только Иван сидел молча, да слушал, да на барыню поглядывал…

– И при вас письмо это, – поинтересовалась барыня.

– Конечно, – ответил Сучок и повернулся к Ивану, – покаж-ка письмо.

Иван послушно достал бумагу и подал ее барыне, та с любопытством развернула и принялась читать…

– Мы там супротив вас, ничего не писали, все об нашей жизни, да об наших бедах, – встрял Сучок.

– И что же, – глянула на мужичка Клепатра, – думаете, что есть царю дело до ваших бед?

– А как же, – быстро ответил Сучок, – мы его подданные, а это, почитай дети, а об детях заботиться положено…

– Ну и что же вы выспрашиваете у царя-батюшки, послабление по податям, а может, барыню новую хотите? Или денег, по рублю на брата?

– Не, – отмахнулся Сучок, – денег мы не просим, и новая барыня нам без надобности…, интересуемся всем обчеством, как жить нам, что делать, когда судьбина кукиш нам показывает. Ну, еще интересуемся, в чем оно, наше, крестьянское счастье.

– Вон оно как, – барыня даже рассмеялась от неожиданности, – а как же может быть счастлив крестьянин, если у барыни его сплошные горести и печали?

И вот так тоже бывает, поп даже за бороду взялся, потому как такой поворот ему в голову не приходил, а что касается Сучка, так он и вовсе замер с открытым ртом, ему-то такое даже и не снилось. А вот Ваня нашел что сказать, даром, что Дурак.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.