Академия Иллюзий. Танцы на осколках

Дарья Вознесенская

Академия Иллюзий. Танцы на осколках

1

– Через три декады ты выйдешь за тэн Эштрада, – заявил мне за ужином отец. Примерно с тем же выражением лица и таким же равнодушным тоном, что он сообщал о погоде.

Я опешила, глотая  восклицания, что пришли мне на ум.

– Отец, но…

– Что-то не так? Тебе что-то не нравится? – почти ласково поинтересовался он. Вот только каждый в семье Домини знал, что скрывается за этой лаской.

Я скрипнула зубами. И, несмотря на предупреждающий взгляд матери, процедила:

– Я ведь толком с ним не общалась и не знаю, какой он.

– Тем меньше у тебя шансов, что ты что-то испортишь.

З-завеса. Как он может так поступать со мной?

Впрочем, чему я удивляюсь? Когда это Леонардо тэн Домини поступал по-нормальному? Единственный раз, когда он отошел от своего правила портить мне жизнь, был тот день, когда согласился на мое поступление в качестве вольнослушателя в Эроимскую академию магии. И то только потому, что мой наставник убедил его, что умение обращения с гранями существенно упрочит мое положение выгодной невесты.

Я отложила вилку и вскинула голову, не желая смиряться с таким положением вещей:

– Папа, ты обещал, что не будешь выдавать меня замуж до окончания Академии.

– Ситуация изменилась, – он равнодушно сунул кусок мяса в рот, скривился от вкуса и посмотрел на слугу с обещанием скорой расправы, а того затрясло.  Похоже, сегодня многие будут уволены. А ведь по факту тот кусочек мог быть всего-то жестковатым.

– К чему такая спешка? – я все еще надеялась воззвать к его разуму, раз уж чувства любви ко мне не было. – Дай мне время познакомиться с моим женихом поближе.

– Достаточно, что ты его устраиваешь.

– И за сколько ты меня продал, отец? Выгодно хотя бы? – спросила с плохо скрываемой болью.

– Хватит, Талис! – он сказал тихо, но так хлестко, что все вздрогнули. Лицо его исказилось, скулы окаменели, но через мгновение перед нами уже снова сидел аристократ, каждое слово которого было способно ранить сильнее кинжала, – Сейчас не лучшие времена для Эроима, и я должен упрочить свое положение. И если для этого тебе, твоей сестре или матери придется выйти замуж или отдаться первому встречному – вы так и сделаете, ясно?

– Да.

Я опустила пылающее лицо и уставилась в тарелку.

Ужин был закончен в полной тишине. И как только глава дома удалился в кабинет, я тоже встала и быстро вышла из столовой. Почти взбежала вверх по лестнице и спряталась в своей комнате, подавляя глухие рыдания.

Великие Боги, за что вы так?

Конечно, ответ у меня был. Мне «повезло» родиться в семье Серого Советника короля Эроима, чей род тянулся с тех времен, когда даже Завесы не существовало. Так, во всяком случае, говорят семейные хроники. И не повезло родиться девчонкой. Сестре тоже не повезло, после нее так и вовсе никого больше не было, так что все мы – мама, сестра и я – лишили великого тэн Домини наследника. Но я – особенно.

Потому что отказывалась это признавать.

Впрочем, я давно пришла к выводу, что ненависти моего отца хватит на всех. И рано научилась балансировать между  показным смирением и тайной дерзостью, между тем, что я делала и говорила дома – и о чем думала и читала. Я научилась хитрить, использовать даже малейшую лазейку на свободу в свою пользу и откладывать каждую монету, которые, несмотря на все наши богатства, были строго подконтрольны казначею. Ему Серый Советник хоть сколько-нибудь, но доверял.

Мать сломалась давно. Я и не помнила ее кроме как ледяной статуей без чувств и собственного мнения. Сестра, в силу недалекого ума, и не ломалась – она порхала вполне беззаботно, угодливо соглашалась с каждым словом и действием отца.  Тем и спаслась. Вот только замуж ей пока почему-то не предлагали выйти – или родители ждали кого-то действительно хорошего?

А мне, вынужденно ставшей борцом, приходилось несладко. И каждый раз надо было изворачиваться как фор на раскаленном камне, чтобы выйти из ситуации без потерь для своей совести и принципов.

Завеса!  И как я сделаю это сейчас?

Я не могла просить кого-то о помощи – никто не пошел бы против Советника. Сбежать? Если только в Завесу или в Одивелар – и в том, и в другом случае это означало бы смерть и тюрьму. А в Эроиме у моего отца достаточно магии крови, средств и влияния, чтобы достать меня даже в дремучем лесу.

Я бы может и правда подумала  о браке, только чтобы освободиться от родительского гнета. Но я солгала, когда сказала, что не знаю, что собой представляет тэн Эштрада, королевский Палач и Военачальник.

Даже мой отец на его фоне порой смотрелся блекло в своей жесткости.

Завеса, я совсем не хотела себе такой судьбы! Я жила танцами и магией, мечтами, что, как только доучусь и заполучу должность, способную оградить меня от влияния Домини – таких было не много, но они были – я стану свободна.

И никто не будет требовать от меня невозможного. Например, лечь в кровать с человеком более чем в два раза старше меня, который наслаждался каждой казнью и каплей крови жертвы на своем лице.

Меня затошнило.

Кое-как умылась и разделась, а потом легла в кровать.

Этой ночью я почти не спала. Смотрела в окно на луну и в который раз прокручивала варианты действий. А наутро собралась, надела дорогостоящий наряд, приличествующий ученице лучшей Академии столицы, находящейся в центре города, и в карете, под присмотром двух слуг, подъехала к аллее, ведущей к  богато украшенной ограде и витым воротам.

Я медленно шла по этой аллее, в который раз благодаря Богов, что проезд по ней был запрещен в силу традиций. И когда почувствовала, что две настойчивые пары глаз перестали жалить мне спину, резко свернула в кусты. Пробежала по небольшому парку по малозаметной тропинке, скользнула в переулок, потом еще в один, и вынырнула на крохотной площади, возле таверн которой всегда можно было найти свободный экипаж.

Я кивнула знакомому кучеру, и он услужливо распахнул мне рассохшуюся дверцу далеко не новой модели. И спустя короткое время высадил меня в уже слегка видоизмененном облике перед небольшим зданием.

Темные платки творят чудеса.

За ними можно спрятать копну курчавых волос и глубокий вырез богатого наряда, характерный для одежды аристократов. А повязанные в несколько слоев на бедра и плечи они скроют фигуру, превратив ее в бесформенную.

В главной Академии Эроима все магически одаренные девицы ходили так, будто после занятий собирались отправиться в королевский дворец. В академии магических ремесел одевались гораздо проще и беднее.

И именно здесь я училась, о чем никто не знал.

Что ж, три года назад я приняла верное решение, решив урвать хоть немного самостоятельности и пожить жизнью простой девушки с распространенной фамилией. И теперь, возможно, оно меня и спасет…

Вот только заходя в знакомые стены я еще не знала, насколько я была права.

2

– Ты видел? Они совсем сдурели! После того, как студентов из Северного чуть не убили, взялись за нас!

– Ну да. И какие идиоты согласятся?

– Знаю такого – Кинтан Фигейреду, например.

– То есть никто и имя им никак…

– Аха-ха! Говорят, участникам пообещали заплатить, лишь бы они сделали вид, что едут туда добровольно.

– Пусть едут. От таких Эроиму имеет смысл избавиться – невелика потеря…

Бурное обсуждение за соседним столом не оставило меня равнодушной – даже в том состоянии, в котором я пребывала после событий предыдущего вечера.

– О чем они, ты знаешь? – спросила свою однокурсницу и приятельницу, грубоватую, крупную девицу с окраины, которая, тем не менее, обладала цепким умом, отличным уровнем магии и добродушным нравом.

– Объявление не видела? – она усмехнулась и намазала неудобоваримого вида паштет на сухую булку. Кормили здесь – с моей точки зрения – совсем не вкусно, но другим это не мешало набивать свои животы. – Обмен студентами… точнее, требование пойти добровольцами на войну.

– Войну? – я уже была вся внимание.

– Ищут пятерку, чтобы отправить её в Академию Иллюзий Одивелара, – пожала плечами Ливия Карлуш, – Как понимаешь, желающих не много.

– И когда?

– Послезавтра. Уж не знаю, что там происходит среди верховных – до нас лишь отголоски доносятся. Но я бы точно не хотела ехать в королевство, с которым со дня на день может вспыхнуть война. Еще бы пару лет назад – да. Попробовать сладких одивеларских мальчиков, – она плотоядно причмокнула пухлыми губами, – но не сейчас, когда все так напряжено. И не после того, как на Играх наших чуть не уничтожили.

– Это всего лишь слухи, – протянула я неуверенно, лихорадочно обдумывая новые сведения.

– Мой брат служит на границе солдатом, – понизила голос Ливия, – так вот, он говорит, что там постоянно происходит что-то странное. И они уже несколько оборотов в полной боевое готовности. Надеюсь между нашими королевствами все наладится – но простые люди могут пойти в расход. И я меньше всего хотела бы оказаться в их числе.

Что ж, девушке не откажешь в практичности. А мне… в желании любым способом избежать навязанного брака. Похоже Великие Боги и правда решили предоставить мне шанс. И если я сделаю все грамотно, мне удасться им воспользоваться.

– Не знаешь, на сколько их туда отправляют? – спросила подчеркнуто незаинтересованно.

– Два оборота, кажется. Чтобы эроимцы показали свои танцы всем, кому захочется взглянуть… ну и нахватались разных штучек. Будто нам нужны все эти зацикленные на формулах методы.  В Одивеларе никогда не знали и не узнают, что Грани – это про чувства и к ним не стоит приближаться, бормоча завесовы заклинания.

– Уверена, любой способ хорош, – сказала я примирительно. А потом быстро попрощалась, торопясь сделать одно важное дело, – Хочу сходить в библиотеку перед следующим занятием. Увидимся.

– Заучка, – беззлобно поддела Ливия и взялась за пирожное. Её пышные формы, похоже, требовали постоянной подпитки – я не знала ни одну другую девицу, которая стала бы столько есть.

Конечно, ни в какую библиотеку я не пошла.

– Господин Руй Антас у себя? – спросила секретаря, приготовившись ждать, если понадобиться.

– Да, проходите, – степенная женщина кивнула и щелкнула пальцами, открывая мне дверь.  Ректор, седовласый мужчина с острой бородкой,  похоже, заканчивал пить свой любимый травяной отвар. Но нас обоих это не смутило.  В этой академии вообще все было по-простому, что мне безумно нравилось. Я могла подойти к преподавателям и ректору по любому вопросу – и они с удовольствием ответили бы мне. В любое время.

– Тали?  Что-то произошло?

Он шумно хлебнул из фарфоровой чашки и улыбнулся.

– И да, и нет.

Здесь меня знали как дочь ремесленников Тали Баселар, неожиданно и ярко одаренную танцем и осколками. Осторожность, может даже паранойя, заставила меня несколько лет назад тайно продать один из многочисленных браслетов, которыми одаривали родители – им нравилось демонстрировать мой Танец немногочисленным гостям,  а браслеты были непременным атрибутом. И мне оставалось лишь сказать, что самый простой из них, украшенный небольшими черными камнями, потерялся.

А самой на эти деньги выкупить поддельные документы у одного противного старикана.

Каких нервов мне стоил ночной поход в трущобы я не хотела вспоминать. Повезло, что меня не похитили ради выкупа или чего похуже, а действительно выправили самый настоящий жетон, что носили все несовершеннолетние маги. Именно с ним я поступила в непопулярную у аристократов академию. Здесь же успешно училась,  а что касается того места, в котором я якобы числилась студенткой… Мне повезло второй раз – Луиш тэн Алмейда, ректор главной Академии Магии, мало того что старался не вмешиваться в аристократические дрязги и не любил двор, так еще и повздорил с моим отцом много лет назад. Потому в то учебное заведение папочка был ни ногой.

– Я услышала про поездку в Одивелар, – подняла голову, добавив твердо, – И хочу поехать.

Ректор медленно поставил чашку и посмотрел на меня неожиданно остро, как будто пытался проникнуть в мою голову. Разумник? Сомневаюсь. Скорее уж я просто не принимала в расчет тот факт, что на его месте вряд ли задержался бы человек мягкий или недалекий.

– Причина?

– Вы спрашиваете таким тоном, будто собираетесь отговорить.

– Ты одна из лучших моих студенток и должна закончить в этом году учебу – а значит у тебя хорошие перспективы. Почему ты готова рисковать?

– То есть истории про риск… даже вы их не отрицаете?

Руй Антас вздохнул. А потом посмотрел в сторону, избегая встречаться со мной взглядом:

– Я получил королевский приказ. И тот факт, что именно я получил, а не Луиш тэн Алмейда, например, говорит о многом. Я не потакаю глупостям и необоснованным страхам, но и без восторгов отправляю туда добровольцев. Тем более, когда речь идет о девушках.

– И все же… ведь вы не имеете права меня отговаривать?

– Не имею.

– А я вижу в этом шанс добиться чего-то большего, нежели я собой представляю. Узнать больше о чужих методах и расширить свои собственные границы,  – здесь я даже не солгала. И потому прозвучало горячо и искренне. – А еще… подзаработать мне не мешает.

И здесь я не солгала. Потому что понимала – где бы я ни оказалась по итогу, деньги лишними не будут.

Я не верила, что сумею окончательно сбежать от дорогого папочки – рано или поздно он меня найдет и попытается вернуть. Но, во-первых, я выигрывала таким образом время на осмысление своей дальнейшей жизни – вдруг мне удасться найти выход, а не только обзавестись новыми знаниями и звонкими монетами? А, во-вторых… завеса, в Эроиме сейчас и правда все бурлило. Могло ведь так случиться, что королевского Палача захлестнет, и он захлебнется в этом политическом шторме? И сама причина моего побега перестанет существовать?

– Хорошо, – мужчина вздохнул, – я подпишу приказ. Нам не хватает еще двоих – буду надеяться, что хотя бы они не окажутся лучшими… Иначе я надолго лишусь удовольствия лицезреть действительно талантливые работы.

Ректор совмещал еще и должность магистра Магических Картин и знал, о чем говорил.

– Кто еще едет?

– Кинтан Фигейреду и Филипп Валверди. И… ты ведь понимаешь, что вам придется сформировать новую пятерку между собой?

– Конечно, – я равнодушно пожала плечами. В отличие от многих, я не испытывала особого пиетета к этим объединениям.  Привыкла танцевать одна.

От ректора я выходила вдохновленная и сомневающаяся, что у меня получится.

Каким таким образом послезавтра, когда в столице день отдыха, и даже мой отец не выходит из особняка, я должна буду оказаться у «Вестника» – большого постоялого двора на окраине города, откуда отправится экипаж со студентами и сопровождающими? Как сделать так, чтобы хотя бы три дня, пока мы не достигнем границы с королевством Одивелар, меня не искали? И насколько вообще мой безумный план укрыться во вражеском доме окажется успешен?

– Тали?

Меня нагнала Ливия, начала что-то говорить, но потом  вдруг прищурилась:

– Ты ведь не со стороны библиотеки идешь.

Я вздохнула. Не хотелось объявлять о своем отъезде, но врать одному из немногих людей, с кем у меня сложились нормальные отношения, не стала.

– От ректора. Я собралась ехать.

– В Одивелар? –  она поняла сразу и была почти шокирована. – Но почему?

И тут я решилась на еще одну откровенность:

– Дела у отца в лавке идут неважно – он  вознамерился выгодно отдать меня замуж за старикашку и не хочет слушать никаких возражений. Выкуп жених, похоже, предоставляет ого-го какой. Так пусть охладятся оба! Пока я буду отсутствовать, тот, наверняка, найдет другую дурочку. А с  выплаченными деньгами я не только помогу семье, но и смогу какое-то время жить, не оглядываясь на богатеньких страшилищ.

– Хм… – кажется, мои причины заставили девушку всерьез задуматься. Да настолько всерьез, что она молчала все последующие занятия, что для такой болтушки было сверх-усилием. И это молчание значило  столько, что я почти не удивилась, что Ливия перегородила мне дорогу, когда я уже выбегала на улицу  в попытке успеть проделать обратный путь до кареты, что будет ждать меня в конце чужой аллеи.

Она подтолкнула вперед щуплого парнишку, которого я  смутно помнила, и коротко отрекомендовала:

– Отавио Пиньял. Он тоже с нами поедет.

– Тоже? С нами?!

– Ну а чего мне оставаться, если из академии уезжают самые сильные? Визги этих придурков в столовой могли обмануть кого угодно, но не меня – «никем» все, кто отправляется в Одивелар являются лишь для недалеких мелких аристократишек. Ректор же рыдает, а это что-то да значит.

Она так хлопнула рукой по узкому плечу Олавио, что тот покачнулся, и я едва сдержала улыбку. Что-то мне подсказывало, что изначально парень  никуда не собирался.

– А как же опасности и твои сомнения? – подмигнула.

– Ой, ну может же девушка передумать? – хохотнула Ливия и поволокла свою жертву дальше. Подозреваю, что хвастаться.

Ну а я отправилась домой, надеясь, что моему плану ничего не помешает… пусть даже этого плана у меня пока не было.

3

Что может скрыть побег лучше, чем другой побег?

Всю ночь я обдумывала возможные варианты собственного исчезновения, и лишь когда окончательно определила каждый свой шаг и слово, позволила себе провалиться в сон.

Но проснулась по привычке рано.

В приоткрытое окно доносились ароматы расцветающих деревьев и свежей выпечки, занавеси колыхались от легкого ветерка, а я решила, что, поскольку сегодня выходной, могу себе позволить поваляться в кровати. Потянулась с улыбкой и  с легким недоумением прислушалась  к странным ощущениям… И вспомнила.

Требование отца, мое отчаяние и принятое предложение поехать во вражеское государство.

Как же быстро все это стерлось из моей памяти.

На мгновение возникло трусливое желание отказаться от своего плана и принять все то, что решили выдать мне Великие Боги в лице моих родителей. Но я подавила его. Мимолетная слабость может стоить  жизни, потому я не должна позволять её даже в мыслях.

К выходу из комнаты я готовилась с особым тщанием.

Замазала лицо новомодными белилами, обескровив еще и губы, углубила синяки перед глазами, надела самое непритязательное платье и тоскливое выражение лица… И отправилась в столовую по широкой лестнице сгорбившись и волоча ноги.

В общем, представляла собой жалкое зрелище.

Почему-то именно сегодня взгляд цеплялся за всякие мелочи. Роскошные рамы картин, тщательно выбитые от пыли портьеры, натертые ступени и яркая шелковая вышивка на стенах. В особняке все было подобрано со вкусом и говорило о достатке хозяев – причем не вульгарно крича, а почти ненавязчивым шепотом. Прекрасный дом… любимый мной долгие годы. Но я готова была больше его не видеть, если это выкупит мою свободу.

Тихо поздоровалась с матерью и сестрой и приступила к завтраку, уставившись в свою тарелку.

– Талис, ты не заболела? – я постаралась услышать за вопросом хозяйки дома заботу, но не вышло. Скорее, она была раздосадована – тэни Домини не терпела болезных.

– Все в порядке… плохо спала, – пробормотала после паузы, бросив беглый взгляд на сестру. Та наморщила лоб, явно пытаясь понять, что происходит с её обычно бойкой соседкой по столу.

Не волнуйся, я объясню.

Я и правда собиралась «побеседовать по душам», упомянув, якобы случайно, нашу тетушку, и мое желание хоть ненадолго к ней съездить, чтобы успокоиться и принять выбор отца. Тетушку,  жившую обособленно и достаточно далеко, чтобы мое там отсутствие обнаружилось не сразу.

Все это для того, чтобы в тот момент, когда я, рассерженная и рыдающая, выскочу из дома и умчусь на лошади без всяких сопровождающих, сестра вспомнила, куда я могла бы направиться.

Сабрина нашла меня в саду, роняющую скупые слезы, и с присущей ей бесцеремонностью принялась выяснять, что происходит.

Отругала за мой «чрезмерно гордый нрав и непонимание роли женщины», покачала головой на желание хоть немного прийти в себя «у глупой и недалекой старой девы, которая только и может что танцевать – удивительно, как еще не сошла с ума», а также высокомерно добавила, что на моем месте обрадовалась бы такой великолепной партии. Я едва не ляпнула, что с удовольствием уступлю ей это место – подобная язвительность могла насторожить даже сестру.

Покивала, попрощалась с ней судорожными всхлипами и отправилась на конюшню, где проверила свою любимую кобылу, которую мне тоже придется оставить –  да еще и далеко от дома. Надеясь, что отцовский гнев, когда он её найдет  и не найдет меня, в том числе и у своей родственницы, никак не отразится на животном. А потом сделала вид, что меня спасет от тоски только поход по магазинам. И действительно отправилась по ним, но вовсе не за новыми шляпками и побрякушками. Те, в количестве двух штук, были куплены исключительно для прикрытия.

Уже вечером, сославшись на головную боль, я ушла в свою комнату и принялась за шитье – моему наряду, который будет прятаться под широким верхним балахоном и богато украшенной и яркой накидкой, полагалось изрядно потяжелеть от эроимских монет.

К чему я не готовилась, так это к завтрашнему утреннему скандалу. К нему я готова была всегда.

А вот что и правда считала самым слабым местом – это иллюзию, которую мне придется создать, да еще и за невозможно короткое время.

Иллюзию себя самой.

Пусть ректор и утверждал, что я лучшая в картинах, но была огромная разница между тем, что я воспроизводила на занятиях и тем, что собиралась сделать, воспользовавшись тайными знаниями собственного рода, случайно обнаруженными еще подростком. Я даже не была уверена, что кто-то кроме меня знает о них в семье Домини – об этом родители или немногочисленные родственники не упоминали.

Поздним вечером, убедившись, что в доме все затихло, я скользнула за портьеру в небольшой гостиной на втором этаже и по тайному ходу добралась в сокровищницу. Там не хранились богатства или камни, но было кое-что особенно ценное для моей семьи. Отпечаток первого осколка того Зеркала, что разбилось  на границе миров. Впрочем, все это была лишь легенда, с охотой поддерживаемая моими предками – ведь это, по их мнению, делало их избранными. Но когда я была маленькая я верила в это… И потому каждый раз, когда мне требовалось сконцентрировать свои собственные осколки и попросить Великих Богов об удаче и уверенности в себе, я шла не в храм, а сюда – к небольшой пластине, испещренной голубоватыми жилками.

Погладила её и вздохнула с грустью. Странно ведь… я прошу помощи в избавлении от влияния отца в том месте, которое он мне когда-то и открыл. Привел меня сюда совсем крохой, взяв обещание, что это станет нашим секретом.

– Что произошло с тобой, папа? С нами?

Я ведь помнила другое отношение. Лет до четырех… может до пяти он был добр ко мне. Да что там,  он сам играл со мной и обучал меня, показывал тайники особняка и позволял целыми днями сидеть у него в кабинете, рассматривая картинки или рисуя, пока он работает.  А дальше… все изменилось. Какое-то время я еще бегала к нему и радостно бросалась на шею, но натыкалась с каждым разом на  большее неприятие и холодность. Плакала, удивлялась… и заходила все реже.

Отец ожесточался – и я вместе с ним. И нашим разногласиям немало способствовал тот факт, что я оказалась совсем не похожа на своих сверстниц из приличных домов. В Эроиме женщины, особенно в консервативных семьях, играли роль хозяек и украшения дома, всегда стояли за плечом отца и мужа и вовсе не принимали участия в серьезных обсуждениях или принятии решений. А я была совсем другой. Возможно потому, что родители наследником видели мальчика, я и получилась по характеру ближе к мужчине, в то время как моя сестра полностью соответствовала представлению о том, какой должна быть тэни.

Я же искренне не понимала, почему так мало благородных танцовщиц, за что так невзлюбили мою тетю, рискнувшую пойти своим путем, что такого в моей потребности высказывать свое мнение или учиться наравне с тэнами, и почему меня за мои поступки и желания называли простолюдинкой. Которым было позволено гораздо больше.

Что ж, я научилась скрывать свои желания и недоумение  весьма успешно…

Посидела возле камня еще немного, закрыв глаза, а потом двинулась назад. Лишь по старой памяти заглянула в нишу, которая вела к резной панели, находящейся в отцовском кабинете. И замерла там, услышав голоса. Один из которых принадлежал тэну Домини… а второй был лишь смутно знаком.

– …но это была не моя ошибка. И я не пытался…– бормотал отец.

– И кто теперь поверит? Его Величество? Сомневаюсь, – насмешливый, сиплый и какой-то липкий голос. Где же я его слышала? – Ты сам себя подставил и если оступишься, твое слово потеряет вес, а твоя шея может потерять и голову.