Особенная стать России

Иннокентий стал идейным вдохновителем Четвёртого крестового похода, когда рыцари-пилигримы вместо вожделенного Иерусалима вдруг резко изменили направление и штурмом взяли ненавистный Ватикану «схизматический» Константинополь.

Вишенкой на папском торте оказался крестовый поход против альбигойцев Южной Франции, когда будущий основатель ордена доминиканцев Доминик де Гусман и граф Симон де Монфор с благословения Его Святейшества устроили геноцид в Гаскони, сгубивший по некоторым оценкам не менее 20 тысяч человек.

Лео Таксиль заметил: «Весь христианский мир был потрясен страшным зрелищем: люди, вздернутые на виселицах, сожженные на кострах, замученные пытками только за то, что они отдавали свои помыслы одному всевышнему богу и отказывались верить в пустые церемонии, придуманные людьми».

Именно этот папа предлагал князю Роману «отдать ему Русь» под цивилизаторскую десницу.

Папа Григорий IX (Уголино деи Конти де Сенти) обессмертил себя тем, что в 1231 году учредил инквизицию для борьбы с язычниками и еретиками. Под теми и другими понимались жители прибалтийских племён, Новгородского и Псковского княжеств, на которых папа направлял мечи крестоносцев.

Так что русские князья были вполне в курсе, с какими просветителями и культуртрегерами имеют дело.

После Батыева же нашествия для очередной волны ватиканской активизации появились новые основания: крушение единого государства под ударами монголов, завоевание духовного центра православия Константинополя крестоносцами в 1204 году и основание на базе Византии католической Латинской империи, давние попытки Ватикана вовлечь Русь в унию с католицизмом с последующим подчинением римскому понтифику.

С другой стороны, в 1267 году великий хан Менгу-Тимур выпустил ярлык об освобождении православной церкви от дани «как первые цари их пожаловали». В этом документе оговаривалась неприкосновенность церковного недвижимого имущества: «церковные земли, воды, огороды, винограды, мельницы, зимовища, летовища» и возвращение ей всего ранее отобранного. «А что церковные люди: мастера, сокольники, пардусницы, или которые слуги и работницы, и кто ни будет их людей, тех де не замают ни на что, ни на работу, ни на сторожу». В столице Золотой Орды Сарае в 1261 году даже была создана Сарайская православная епархия. Покровительство монголов церкви имело вполне осязаемый смысл – священничество не только провозглашало «многая лета» ханам, но и удерживало население от восстаний захватчикам.

То есть, для ватиканской пропаганды проордынская ориентация русского духовенства была настоящим подарком.

На это и указывали католические посланцы, подчёркивая непатриотический характер «схизматиков» и отказ их от сопротивления «варварам». В свою очередь Ватикан предлагал русским князьям в ответ на смену веры королевскую корону из рук папы и военную помощь от «братьев-крестоносцев».

Таким образом, перед владетелями разгромленного феодального государства возникла малорадующая дилемма: либо сохранить православную веру, но полностью интегрироваться в огромную Монгольскую империю на правах мелкого нойона, исправно платить ясак и «налог кровью», отправляя воинов сражаться под ханскими бунчуками, либо сменить веру, принять папскую инвеституру, но получить королевскую корону с последующей гарантированной кровавой войной с Ордой. В первом случае из страны вымывались бы наиболее здоровые и сильные мужчины (военные, ремесленники, мастеровые, учёные, хлебопашцы), красивые и здоровые женщины в качестве рабынь, обрекая территорию на запустение и обнищание. Во втором – затяжная война в компании сомнительных союзников, уже не раз битых монголами, но жаждущих расширения своего влияния на новые территории.

В обоих случаях Русь ожидали экономическая деградация, депопуляция, утрата политической самостоятельности и этнической самоидентификации. В ближайшей перспективе – исчезновение со страниц истории.

Примеры этого были перед глазами современников. Правитель прибалтийских ливов Каупо принял католичество в 1191 году. Бывшего язычника показательно принимали в Германии, тепло приветствовал папа Иннокентий III, подаривший ему богато украшенную Библию. Под бдительным оком Ордена меченосцев неофит Каупо начал огнём и мечом прокладывать дорогу к власти для своей семьи, разоряя капища и уничтожая земляков. В итоге повстанцы сожгли его Турайдский замок, сам Каупо был убит, а всё его имущество перешло к рижскому епископу Альбрехту.

В захваченном в 1240 году рыцарями-тевтонами Пскове на престол был посажен князь Ярослав Владимирович, ходивший с немцами в походы на собственные земли. Согласно хранящемуся в Стокгольмском государственном архиве акту указывается, что «королевство, именуемое Псковским, было передано королем Гереславом, наследником этого королевства, Дерптскому епископу Герману». То есть, принявший католичество Ярослав в итоге потерял не только веру, но и княжество, династию и саму жизнь. А это уже получалась вполне конкретная схема: в обмен на смену веры марионеточному правителю под видом помощи дают военную силу, вынуждают подписать дарственную на католические структуры и в итоге оккупируют территорию.

Князь Галицко-Волынский Даниил Романович после монгольского нашествия также сделал выбор в пользу Ватикана. Францисканский монах Плано Карпини летом 1247 года встретился в Киеве с князем и получил от него заверения, что он и его брат Василько «желают иметь Господина Папу своим преимущественным господином и отцом, а святую Римскую церковь владычицей, и учительницей, причем подтвердили все то, о чем раньше сообщали по этому поводу чрез своего аббата, и послали также с нами касательно этого к Господину Папе свою грамоту и послов».

Князь принял католичество, получил корону от папы, обязавшись пойти в крестовый поход на Орду. Но через несколько лет на Галичину пришёл с войском монгольский темник Бурундай, а «господин и отец» палец о палец не ударил, чтобы помочь новому «королю». Даниил вынужден был идти на поклон к Бурундаю и платить «налог кровью» – пойти вместе с ним в поход на теперь уже единоверную Польшу.

Подобная дилемма возникла и перед юным новгородским князем Александром Ярославичем, только-только последовательно отразившим набеги шведов и тевтонов. Папа Иннокентий IV дважды отправлял ему послания и буллы, настаивая на смене веры и устроении в Пскове католического храма.

Никоновская летопись сообщает: «Однажды явились к нему послы из великого Рима от папы, который велел сказать Александру: «Слышали мы о тебе, князь, что ты честен и дивен, и велика земля твоя: поэтому прислали мы к тебе от двенадцати кардиналов двоих хитрейших – Галда и Гемонта, да послушаешь учения нашего». Александр, подумавши с мудрецами своими, описал папе все случившееся от сотворения мира до седьмого вселенского собора, прибавив: «Все это мы знаем хорошо, но от вас учения не принимаем».

Князь оказался умнее «хитрейших» и прозорливее безрассудного Даниила Галицкого. За четверть века своего правления он, понимая расстановку военных и политических сил, ни разу не ввязался в авантюры с противостоянием Орде, ни разу не повёлся на междоусобицы, ни разу не дал понять Ватикану, что готов на какое-либо сотрудничество, кроме торговли. При этом князь Александр отразил все нападения на Русь с Запада и договорился с ханом Берке о том, что «налог кровью» для похода на Хулагу-хана не будет распространяться на Русь. Александр Невский пошёл «другим путём», сумев за счёт дипломатических и военных усилий сохранить государство, веру, экономику и их основу – народ. Он понимал, что бороться с могучими монголами разорённой «Батыевым погромом» и раздираемой феодальной раздробленностью стране самоубийственно. Предстояло сначала набраться сил, перевооружиться, перенять у тех же захватчиков тактику действий лёгкой конницей и лишь потом искать «собственное поле Куликово». Невскому принадлежат пророческие слова: «Не в силе Бог, а в правде».

Историк Дмитрий Иловайский писал: «Александр Ярославич принадлежит к тем историческим деятелям Северной Руси, в которых наиболее отразились основные черты великорусской народности: практический ум, твердость воли и гибкость характера, или умение сообразоваться с обстоятельствами».

Растоптанная басма

Два с половиной века Русь пребывала в состоянии ордынско-вассальной летаргии. За это время страна пережила 94 карательных больших и малых набега, из которых лишь несколько были успешно отражены (в том числе разгромом ордынцев на реке Воже и на Куликовом поле). Русские княжества ежегодно платили Орде ясак – «царёв выход».

День была совсем не малой. Со времени завоевания Владимиро-Суздальская Русь платила Орде 14 видов дани-«ордынского выхода». Основной единицей обложения был «дым» – по полгривны с сохи в 1275 году. Исходя из стандартного веса серебряной гривны в 150—200 г, это составляло около 500 кг серебра.

Различались также торговые поборы – «мыт», таможенные – «тамга», извозные – «ям», «подводы», содержание ханских послов-баскаков – «корм», различные «дары» и «почестья» хану, его родственникам и приближённым и др. Периодически собирались большие «запросы» на военные и другие нужды – «кулуш».

В среднем каждый налоговый округ-«тьма» на северо-востоке Руси в XIV веке платила по 400 рублей «ордынского выхода». Тверское княжество и Новгородская земля делились каждая на пять таких округов и платили по 2000 рублей. Великое княжество Владимирское платило 5000 рублей, Нижегородско-Суздальское – 1500 рублей, Московское – 1280 рублей, Серпуховское – 320 рублей.

«Битекчи» -переписчики разделили Русь на 43 налоговых «тьмы» – 16 в Западной Руси и 27 в Восточной. На Киевщине и Волыни расписали четыре тьмы (Киев, Владимир-Волынский, Луцк, Сокаль), по три в Подолье и на Галичине, Чернигов, Курск, курская «тьма Эголдея», калужский Любуцк, харьковская Охура, Смоленск. На Восточной Руси 15 «тем» создали во Владимирском княжестве, по пять в Новгородской земле и Тверском княжестве и две «тьмы» в Рязанском княжестве.

Первоначально установленная основная единица обложения после ордынской переписи населения Владимиро-Суздальского княжества в 1275 году составляла «дым», «соха». Её размер исчислялся «по полугривны с сохи». Стандартный вес новгородской гривны – 150—200 г серебра. Одну гривну в то время стоил речное судно-струг или хороший боевой конь. Таким образом, в 1275-м году княжество отвезло в Орду не менее 500 кг серебра.

Новгородцы платили ясак под наименованием «чёрный бор» – шкурами чёрных куниц. Серебро там именовали «белым бором».

Посланный в Орду папой Иннокентием IV францисканский монах Плано Карпини утверждал, что в «Руссию» был прислан «один Сарацин, как говорили из партии Бату», который «пересчитал все население, согласно своему обычаю», «чтобы каждый, как малый, так и большой, даже однодневный младенец, или бедный, или богатый, платил такую дань, именно, чтобы он давал одну шкуру медведя, одного черного бобра, одного черного соболя и одну лисью шкуру».

Монаху, видимо, неправильно перевели размер дани, ибо столько зверей на «Руссии» просто не водилось. Однако общая тяжесть ордынской дани для населения передана верно.

В разное время общий размер «ордынского выхода» с Руси колебался от 5 до 30 тысяч рублей серебром в год. Платили нерегулярно, часто задерживали из-за княжеских склок и неурожаев, что и вызывало карательные походы степняков.

После «великой замятни» в Орде и особенно после Куликовской битвы, показавшей, что Русь имеет достаточно острые зубы, чтобы отгрызть тянувшиеся за ясаком лапы, размер «выхода» снизился. После разорения Москвы ханом Тохтамышем в 1382 году князь Дмитрий Донской выплатил Сараю ясачный долг за 1380—81 года в размере 8 тысяч рублей.

Для сравнения, чтобы похоронить всех погибших после погрома столицы князь из собственного кармана «даваста от 40 мръетвецъ (мертвец) по полтине, а от 80 по рублю. И съчтоша (сочтоша) того всего дано бысть от погребениа мертвых 300 рублев». То есть, стоимость похорон 24 тысяч москвичей.

По данным историков, на один московский рубль в начале XV века можно было купить 100 пудов ржи. То есть, на весь объём ордынского «выхода» можно было кормить в течение года порядка 80 тысяч крестьян – население нескольких княжеств. Или полностью обеспечить фуражом и питанием ещё один поход улуса Джучи на Европу (до 30 тысяч всадников).

К этому стоит приплюсовать дань в виде рабов, скота, вспомогательных воинов для участия в военных действиях на стороне Орды и др.

При тогдашних неурожаях, моровых поветриях, примитивном земледелии и скотоводстве, минимальных доходах населения, упадке ремесленного производства и отсутствия внутреннего рынка ежегодно «выход» вымывал из Руси значительное количество людских и материальных ресурсов, подрывая её экономическое восстановление после «Батыева погрома» и последующих набегов. Это и называется коротким словом «Иго».

Таким образом, крупнейшее на середину XIII века государство Европы с развитыми торговыми и экономическими связями, культурой, растущим населением и значением в православном мире за короткое время было расчленено и оказалось на политических задворках, выбраться откуда без большой крови представлялось невероятным.

Попытки выйти из-под контроля Орды тверских князей (при поддержке Литвы) и Дмитрия Донского (при поддержке зависимых от Москвы княжеств) в XIV веке провалились. Внук Донского князь Василий II после поражения у Суздаля в 1445 году от казанских татар вовсе попал в плен, после чего был ослеплён Дмитрием Шемякой.

Даже при локальных военных победах сил, дипломатии, а, самое главное, политической воли попросту не хватило. Требовались объединённые усилия «всей земли», которую смогла бы собрать в кулак только очень сильная личность.