Краденая судьба

Вскоре от бесконечных «требуется» в глазах зарябило. Но все это было не то. Пока мне попалось только три более-менее подходящих объявления. Я отложила их на крайний случай. Если больше ничего не найду. Но перспектива удручала. В двух объявлениях обязательным условием был десятилетний контракт. Только по прошествии этих лет я могла получить приличное вознаграждение. А до этого только полное содержание. Меня это не устраивало. Хотя, если больше ничего не найду, то придется просто выпрашивать аванс на лечение.

Третье объявление разыскивало желающих отправиться на колонизацию вновь открытого и активно осваиваемого астероида. Расстояние от него до Земли было невообразимо огромным. А сам астероид пугал. Но контракт предполагал выплату аванса. Поэтому и это объявление я отложила.

Судебное разбирательство растянулось на два дня. И прошло тихо. Все обвинения с меня в итоге сняли, придя к выводу, что я действительно ничего не знала о взрывчатке. Я облегченно вздохнула. Но оказалось, что обрадовалась я рано. Пашке никто не мог задать вопросы. Он находился в искусственном сне в реанимационной капсуле. Его врач предоставил выписку, которая свидетельствовала о том, что пострадавший при взрыве Павел Лебедев не может говорить по причине полученных сильнейших повреждений. И что его гражданская супруга, с которой он проживал под одной крышей, обязалась оплатить лечение Павла в земной клинике по трансплантации и восстановлению поврежденных органов.

Законники удовлетворились тем, что Пашка так или иначе покинет астероид. Судебное разбирательство было закрыто. Но… клеймо неблагонадежной с меня никто снимать не стал. И предписание покинуть астероид в течении суток вступило в действие.

И вот теперь электронное табло, встроенное в стену, беспристрастно отображало хронометр, неумолимо отсчитывающий последние часы моего пребывания на этом проклятом куске космической скалы. А решение проблемы все не находилось. И отчаяние все сильнее стискивало мне горло.

Это объявление портал вывел на мой дисплей едва ли не самым последним в почти бесконечном списке ему подобных. Я подобралась сразу же, как собака, учуявшая след, едва только прочла первые строки:

«На разовую работу для сопровождения груза на дальнее расстояние требуется специалист, имеющий навыки работы с криокамерами для хранения и транспортировки биологически активных материалов. Срок контракта ограничен временем доставки груза…»

Увиденная в конце объявления сумма вознаграждения заставила меня подскочить на месте: денег точно хватало на лечение Пашки на Земле. И, возможно, хватит еще и на недорогое жилье. При условии, что работодатель оплатит мое возвращение. А даже если и не оплатит, это не беда. Найду что-то еще. Надежда на безболезненное решение проблемы расправила во мне свои огненные крылья. Только бы не оказалось, что специалист уже найден.

Трясущимися руками я набрала указанный в объявлении код.

Несколько секунд, пока не произошло соединение, мне показались вечностью. Наконец отозвался сдержанный мужской голос:

– Слушаю.

Я не сразу поняла, что абонент снял трубку просто потому. Что видеоканал был блокирован. Обычно, особенно официальные номера, всегда оставляли видеоканал включенным. Как бы подчеркивая, что у них все прозрачно и они ничего не скрывают. Да и вообще, так было принято. Но я сама в последние дни не желала никого видеть, неизменно отключая видеоканал на зумме, поэтому меня ничего не смутило.

– Говорите.

Словно очнувшись, я смущенно прокашлялась:

– Здравствуйте! Я по объявлению. Вакансия еще не занята?

Мой невидимый собеседник несколько секунд озадаченно молчал. Я уже думала, соединение было разорвано, как услышала тихий недоуменный вопрос в сторону: «А какие еще у нас есть вакансии? Тут девушка по поводу работы…»

Я прикусила кончик языка, ловя рвущийся наружу истерический смешок. Надо же, а я думала, что уже нет на белом свете таких мужиков, которые делят профессии по гендерному признаку.

Что ответили моему невидимому собеседнику, я не услышала. Но спустя пару секунд он осторожно поинтересовался:

– А вы по поводу…

– Техник на разовую работу.

– И … вы… для себя уточняете?

Вопреки всему настроение стало потихоньку подниматься ввысь. Слишком уж забавный у нас выходил диалог.

– Ну да, для себя.

– А ваша специализация? Опыт?

Интервьюер все еще говорил осторожно, словно не верил тому, что слышит. Или подозревал подвох. Но, нащупав привычное направление в нашем разговоре, принялся за свою рутинную работу – интервью соискателя.

– Дистанционное обучение в Центральной Земной Академии Космических Профессий и три года работы на перерабатывающем предприятии астероида RZ-111 в качестве техника-технолога роботизированных систем.

– Да? А почему вы оттуда уволились? – В голосе эйчара слышалось неподдельное изумление. И осторожность. С таких работ обычно просто так не уходят. Накатила горечь.

– Меня сократили. В связи с тем, что предприятие переходит на полную автоматизацию процессов.

Далее последовало еще с десяток стандартных вопросов. Мы изучали данную сторону в академии. Далеко не всем ее выпускникам везло как мне и Пашке сразу после выпуска устроиться на денежную работу. А платили на астероиде неплохо.

В заключении интервью эйчар поинтересовался:

– Мария, вы понимаете, что контракт разовый? Что продления не будет?

– Да, понимаю. Пока меня это устраивает. А можно спросить, почему контракт разовый?

– Да, конечно. – Голос поскучнел. – У нас есть несколько собственных техников-экспедиторов, сопровождающих такие грузы. И обычно один или даже два находятся на месте в ожидании задания. Но в этот раз случилась накладка: никто еще не вернулся из командировки, а нашему старому, проверенному заказчику срочно требуется переправить биоматериал. Такие контейнеры нельзя отправлять без сопровождения, нужно следить за работой консервирующих капсул. Малейший сбой может привести к катастрофе: от порчи материала до заражения местности химией, ядами или вирусами. Поэтому нам срочно нужен техник. Иначе мы потеряем доверие Клиента.

Вот тут я слегка засомневалась. Я, конечно, понятия не имела о специфике работы таких предприятий. Но чтоб вот так, сразу, потерять доверие? Я позволила себе высказать сомнение. Невидимый собеседник замялся:

– Мне вообще-то нельзя об этом говорить, но у нас уже был крайне неприятный эпизод именно с этим Клиентом. Поэтому нам крайне важно в этот раз сделать все в лучшем виде. Да и время поджимает. Поэтому сумма вознаграждения такая большая. А контракт разовый, потому что еще один человек нам в общем-то не нужен. Но, если хорошо себя проявите, то возможно…

Я скептически хмыкнула. Крючок с наживкой был шит белыми нитками. Да и меня пока не интересовала постоянная работа, связанная с командировками.

– Ну что, Мария, вам интересна эта вакансия?

Решиться оказалось сложно. Нет, работа знакомая и трудностей, вопросов не вызывала. Пугало то, что нужно отправиться неизвестно куда. А я свой астероид еще ни разу не покидала.

– Скажите, я могу узнать, как далеко нужно будет отправится?

Эйчар молчал всего секунду.

– Точно планету называть не имею права, простите, Мария, вы должны понимать меня. Но планета входит в состав созвездия Орион.

Я едва не охнула. Это точно не ближайшая, освоенная землянами территория космоса. Это уже один из секторов Звездного альянса. И командировка займет не то, что не одну неделю, а даже не один месяц. Но в больнице лежал Пашка. И ему требовалось лечение в земной клинике. И я решилась.

– Да, я возьмусь за эту работу. Когда и куда нужно явится?

Как бы ни скрывал свои эмоции эйчар, но радость в его голосе не услышать мог только глухой:

– Очень хорошо, Мария! Я проверил вашу квалификацию. У вас отличные отзывы по работе. Будем надеяться, что по возвращении я смогу вам предложить постоянное место. – Я скривилась, но промолчала. Постоянно мотаться по всей галактике? Нет, увольте, не мое это. – Вам надлежит быть в лунном космопорту не позднее, чем через сутки. Успеете?

Я прикинула. Выходило что, времени у меня в обрез. Чтобы успеть вовремя, нужно было уже вылетать. Надеюсь, транспорт найдется. Но вслух я уверенно подтвердила:

– Успеваю.

– Отлично! Контракт подпишите на месте, при получении груза. И одновременно вам выдадут все необходимое для дальнего пути. Ну а вознаграждение получите по возвращении. Дорога будет за счет компании.

У меня увлажнились ладони. Вознаграждение, во всяком случае большая его часть, мне нужно было наперед. Пашку нужно было как можно скорее отправить на землю. Рвано выдохнув, я принялась канючить аванс.

Эйчар в любом случае за такие вопросы не отвечал. Выслушав меня, он озадаченно замолчал почти на целую минуту. А потом попросил подождать на линии. Слушая преувеличенно бодрую музыку, пока рекрутер ходил решать мой вопрос, я с тоской думала о том, что меня, скорее всего, сейчас просто пошлют. Сумма-то немаленькая.

Наконец мой собеседник вернулся. И с фальшивой радостью, под которой проскальзывали нотки недоумения, сообщил:

– Мария, вам повезло! Клиент нервничает, требует скорейшей отправки груза, и поэтому руководство решило рискнуть. Назовите, пожалуйста, свой счет для перечисления аванса.

В горле разом пересохло. Получилось! Теперь с Пашкой все будет хорошо! А там, Бог даст, все наладится. Облизнув пересохшие губы, я хрипло попросила:

– Переведите, пожалуйста, деньги сразу на счет клиники. Чтобы я не теряла на это время.

Эйчар согласился. И я продиктовала реквизиты нашей местной больницы. Доктор Сеттрик говорил, что они сами все решат.

Завершив диалог, я еще некоторое время позволила себе потратить впустую: просто сидела и тупо пялилась на голую, неприветливую стену дешевого казенного номера. Вот и все. Моя жизнь уходит на новый виток. И так стремительно, что у меня даже нет возможности остановиться, перевести дух, осмыслить все, что со мною случилось за пару последних суток. Мне некогда собирать острые осколки памяти. Нужно решать насущные вопросы. И в первую очередь нужно понять: успеваю ли я попасть в Лунный космопорт вовремя? И хватит ли мне денег на билет туда?

Но перед тем, как покинуть навсегда астероид RZ-111, долгое время бывший мне единственным домом, я хотела сделать еще одно дело. Я хотела зайти в больницу, где лежал Пашка. Мне нужно было увидеть его на прощание. Хотя бы через стекло капсулы. Хотя бы одним глазком. Но я просто обязана его увидеть перед дальней дорогой и длительной разлукой, на которые я решилась ради нашего счастья.

***

– А я вам говорю: в реанимационном отделение не место посторонним!

Необъятная тетка с тройным подбородком и на коротких толстых ножках, выглядящих очень смешно в брючном медицинском костюме, решительно перегородила мне проход, не пуская дальше.

– Послушайте, уважаемая, у меня там жених. А мне сейчас нужно уехать и надолго! Я должна его увидеть! Я просто обязана убедиться, что с ним все хорошо!

– Как с ним может быть все хорошо, если он в реанимационной капсуле? Милочка, вы в своем уме? – Цербер от медицины явно надо мной издевался. И даже не давал себе труда скрыть это. Я скрипнула зубами. – Поезжайте с богом, куда вы там собрались! Вернетесь, тогда и повидаетесь! Все, все! Разговор окончен!

И тетка решительно захлопнула дверь перед самым моим носом. От подобной бесцеремонности захотелось взвыть. Я ведь Пашке не чужая! Не кто-то там с улицы. Но и просто так тратить время на сражения с драконом в голубой медицинской пижаме я не могла. У меня его просто не было.

Еще раз с беспомощной злостью окинув запертую дверь, я отыскала в зумме контакт доктора Сеттрика и набрала его.

Доктор долго не отвечал. А когда ответил, его глухой и сонный голос меня разозлил окончательно. Он что, спит там? А как же Пашка?

– Слушаю. Кто это?

– Это Захарова Мария. Здравствуйте. – Я втянула носом воздух, приказывая себе успокоится. Никто в моих бедах не виноват. Тем более, доктор. – Я по поводу Лебедева Павла. Я перечислила деньги на лечение.

Доктор слегка оживился:

– Это очень хорошая новость. Значит, уже сегодня ваш муж будет отправлен на Землю на лечение. Вы молодец, Мария Михайловна! Теперь все будет хорошо.

– Доктор Сеттрик, я хотела бы увидеть Пашу…

– А вот это, дорогая моя Мария Михайловна, совершенно исключено! Ваш муж в реанимационной капсуле! И открывать ее категорически нельзя! – Доктор разволновался вдруг так, что почти кричал на меня. – Вот пройдет курс лечения ваш Паша, восстановит все, что можно, тогда и увидитесь. – У меня навернулись слезы на глаза. В горле встал комок. – А пока даже и не настаивайте! Никто рисковать жизнью больного не будет! Все! Я все сказал! Всего доброго вам, Мария Михайловна!

И доктор Сеттрик безжалостно разорвал соединение, оставив меня стоять у закрытых дверей больничного модуля в полном раздрае.

Время утекало сквозь пальцы, словно песок. Помимо того, что у меня было очень мало времени на дорогу до Лунного космопорта, который в нашем Земном секторе выполнял функцию Межзвездного, истекало время, отпущенное мне администрацией, на пребывание на астероиде после судебного разбирательства. Если не хочу вляпаться в очередные неприятности, то мне нужно торопиться. Кто его знает, какое наказание последует за невыполнение предписания администрации? Вдруг отправят в тюрьму? А я уже аванс на Пашкино лечение взяла… Тогда еще и в мошенничестве могут обвинить.

Я тяжело вздохнула, глядя на больничный модуль. Надо идти. Все равно тут мне больше ничего не светит. Обидно, что Пашку повидать не удалось.

С такими невеселыми мыслями я повернулась спиной к зданию, намереваясь отправляться на космолет, который навсегда изменит мою жизнь, и нос к носу столкнулась с двумя дроидами-законниками. Пару мгновений на считывание моей личности и…

– Захарова Мария, вам было предписано покинуть астероид в течении двадцати четырех часов после вынесения вердикта суда. Вы не выполнили предписание. В соответствии с внутренним сводом правил, которые не противоречат законодательной политике Земного сектора и Звездного альянса в целом, вы будете депортированы с астероида немедленно и отправлены в сторону Межзвездного космопорта. Дальнейшая ваша судьба будет только в ваших руках. Но возвращаться на астероид вам запрещено под угрозой тюремного заключения.

Дроид, которому не нужен воздух для дыхания, размеренно прочел эту длинную тираду, вызвав у меня поначалу злость и даже бешенство. Но услышав, что меня депортируют в Межзвездный космопорт, я прикусила язычок, мгновенно передумав возмущаться. Денег у меня было очень мало. Только то, что дал законник. И пусть аппетита у меня не было совсем, и за время, прошедшее со дня катастрофы, я поела от силы три раза, я все равно сильно сомневалась, что оставшейся суммы мне хватит на билет. Администрация астероида решила эту проблему за меня. Пусть у меня будет не самое удобное место. Зато бесплатно. И я безропотно позволила подхватить меня под руки и увлечь в сторону патрульного аэромобиля.

Впрочем, даже на свое место на космолете жаловаться мне было грех. Может, кому-то эта каморка, размером и «богатством» обстановки до боли напоминавшая мне комнату в отеле, в которой я провела последние трое суток на астероиде, и показалась бы конурой. Но там было все необходимое. Единственным неудобством было то, что до прибытия на Луну мне запрещалось покидать каюту даже для посещения столовой. То есть, меня фактически заперли. Но в каюте был душ, была довольно удобная койка, исправно работали системы кондиционирования и доставки пищи, а также к моим услугам было все информационное поле Земного сектора. Так что плевать я хотела на все ограничения. Мне нужно было освежить в памяти принципы работы с криокамерами в условиях транспортировки и смены климатических поясов, чтобы не подвести своего пусть и временного, но работодателя. Мне некогда было обижаться.

Десять часов полета промелькнули как один час. Я что-то ела, посещала санблок и даже поспала. Но в основном я читала. Со времени моего выпуска из академии появилось много новых технологий и нововведений. В информационном плане уединенная и спокойная жизнь на астероиде, монотонная работа с одними и теми же узлами и агрегатами сослужили мне очень плохую службу. Я начала отставать от времени в знаниях и навыках.

Пришлось закачать себе в зумм все, что так или иначе относилось к теме моей командировки. Да еще и заказала себе, пользуясь тем, что техническая информация на борту космолета была бесплатной, несколько самых свежих обзоров. Тоже пригодятся.

Уже перед самой посадкой в Межзвездном Лунном космопорту, когда на самообразование совсем не оставалось времени, я залезла зачем-то в новостную ленту. Обилие сообщений о катастрофах, нападениях космических пиратов, неучтенном повышении солнечной активности, кражах, похищениях и прочих страшилках вызвало нервный озноб. Куда я лезу? Что меня ждет в этом огромном и враждебном космосе?

Но жалеть себя было некогда. Что случилось, то случилось. Теперь нужно было строить свою жизнь заново. Я вздохнула. Меня ждал Лунный космопорт и встреча с представителем Работодателя. Меня совершенно точно ждали приключения. Надеюсь, хорошие.

Межзвездный космопорт встретил меня шумом и суетой. Непривычная к такой суматохе, я долго стояла и смотрела на это броуновское движение. Не понятно, кто, куда, зачем и с какой целью, но все куда-то перемещаются.

Очнулась я от противного сигнала чьего-то зумма по соседству. И вдруг сообразила, что я тут стою, рот разинувши, а время идет. И, возможно, из-за меня мой работодатель профукает контракт и Клиента. Отвесив себе мысленный подзатыльник, я набрала предоставленный мне эйчаром номер.

И снова сработал только аудиоканал. Может, в этой организации так принято? Типа, я без разрешения не вламываюсь на чужую территорию? Ответил мне хриплый, словно простуженный голос, весьма нелюбезно буркнув:

– Если это ты, Джонни, то катись к дьяволу. Для тебя работы нет и не будет.

В первый момент я смутилась. Неужели ошиблась какой-то цифрой? Но потом поняла, что, возможно, это какой-то бывший работник просится назад, на ту фирму, куда я устраиваюсь на работу. А если люди хотят назад, значит, там не так уж и плохо. И где-то есть еще хуже.

– Здравствуйте. Это Мария Захарова. Техник по сопровождению криокапсул. Вам должны были сообщить.

С той стороны эфира кто-то озадаченно крякнул:

– Баба?

Мне стало обидно. Сам он баба:

– Девушка. Попрошу без оскорблений.

Простуженный смутился:

– Прости… те… Я не хотел оскорбить. Просто за такую работу не всякий мужик возьмется.

У меня невольно вырвался вздох:

– Не у каждого мужика и обстоятельства такие будут, как у меня.

Хриплый поддакнул:

– Ну да, ну да, за такую работенку только от безысходности и берутся. Ну что, когда груз будешь… будете принимать?

– Я только что сошла со звездолета. Сколько у меня есть времени?

Простуженный ответил почти без запинки:

– Лайнер в систему Дельта стартует через два часа. По-хорошему, лучше уже сейчас принять тебе… вам груз и отправляться на посадку. А там, если время останется, тогда уже и распоряжаться им по своему усмотрению.

Я чуть передернула плечами. Время мне нужно было для того, чтобы хотя бы попытаться обзавестись личными вещами. Я нахально тиснула из гостиничного номера пару одноразовых полотенец и крошечный тюбик шампуни. Но этого было бесконечно мало. Отправляться в путь только с тем, что было на мне, не хотелось. Денег не было. И я рассчитывала найти на Луне благотворительную организацию.

На астероиде представительства благотворителей не было. В этом не было нужды. Но нам в детском доме рассказывали, что почти на любой планете есть такие офисы, где за просто так нуждающийся человек мог получить предметы первой необходимости. Вот я и рассчитывала на то, что со мной поделятся хотя бы предметами гигиены. Но выходило так, что времени на поиски офиса не было.

– Хорошо. Говорите, куда мне подойти.

Хриплый простуженный голос подробно объяснил, как пройти к техническому ангару номер две тысячи четыреста пять, который на Луне арендовала его организация. В офисе при этом ангаре мне и предстояло подписать контракт окончательно.

В ангаре меня встретили двое. Один – высокий, очень худой, прямо как зубочистка, и бледный. Строгий деловой костюм на нем выглядел неуместно. А темно-синяя сорочка с пуговицами, расстегнутыми у горла, еще сильнее подчеркивала его бледность. Только когда он схватил меня за кисть и затряс ее в приветствии, я поняла, что передо мной инопланетник. У людей просто не было такой узкой и гибкой кисти с непомерно длинными пальцами в количестве четырех штук. А еще именно с ним я разговаривала по зумму. Парень не выглядел больным. Но при этом хрипел так, словно у него ангина на последней стадии.

Второй тоже оказался не землянином: низенький, не более полутора метров ростом, коренастый и очень широкоплечий, он обладал оливковой, даже с некоторой зеленцой, кожей и темными миндалевидными глазами, красоте которых могли бы позавидовать самые красивые землянки. Я любовалась лицом коротышки ровно до тех пор, пока он не открыл рот:

– Чего уставилась? – Я считала, что хрипит его напарник? Да бросьте! Предыдущий голос был просто райской музыкой по сравнению с ржавым скрипом этой глотки. – Хторнов никогда не видела? Дура!

Мне стало неловко от того, что меня поймали на откровенном разглядывании инопланетника. И неприятно от оскорбления. Но я промолчала. Не мне тут командовать.

Хриплого и элегантного звали Игган. Расу свою он не назвал, а я постеснялась спросить. И без подсказок вспомнить такую я не смогла. Вероятно, мы ее просто не проходили на расоведении. Ведь предполагалось, что мы всю свою жизнь проведем на астероиде. Я горько усмехнулась своим мыслям, одновременно слушая пояснения Иггана.

Оказалось, что мне полагались командировочные – Игган передал мне платежный чип и пояснил:

– Дорога дальняя, пересадок много. Билеты будешь покупать сама. Будешь ориентироваться по обстоятельствам. На такое расстояние невозможно все предусмотреть. Может, логисты тебе забронируют место на космолете, а он где-то застрянет. Или пираты бомбанут его. В общем, маршрут на твоей совести. Шефу главное, чтобы быстро, без проволочек. Ну и для жизни что нужно, тоже фирма оплачивает. Снять наличность или перевести на другой счет с этого чипа нельзя. Роскошь тоже не купишь. А вот куртку или обед – это запросто. Отчет сразу идет финансистам на центральный сервак. Но я тебе скажу так: у нас все автоматизировано. И кто-то из финансистов в твои отчеты сунет нос только тогда, когда система просигнализирует, что ты купила что-то сверх лимита. Например, выпивку. Это нельзя. Захочешь поднять себе настроение – это за собственный счет.

Я повертела в руках чип и решила сразу признаться:

– Мне много кой-чего нужно. У меня из вещей с собой только то, что на мне надето.

Игган пренебрежительно отмахнулся четырехпалой рукой:

– Если все будешь брать недорогое, то никому и дела не будет до того, что ты купила.

Мне стало немного легче дышать. Но все же нужно было хотя бы примерно выяснить лимиты.

– Игган, я тебя поняла. Но все же: сколько примерно я имею права тратить на себя?

Инопланетник остро на меня глянул:

– Обычно наши экспедиторы умещаются в лимит семьсот- девятьсот кредитов в месяц на пропитание и личные нужды. Но до тысячи еще безопасно. Превысишь – тобой заинтересуется финансовый отдел. И если сочтет, что деньги потрачены на роскошь, то лимит будет урезан. – Я облегченно выдохнула. Мое весьма неплохое жалование на астероиде составляло двести двадцать кредитов в месяц. И я еще умудрялась что-то откладывать. Главное, чтобы билеты были не слишком дорогими. Игган зорко на меня глянул и добавил: – Стоимость билетов сюда не входит. На билеты ты можешь тратить столько, сколько будет нужно. Это оплачивает Заказчик.

От облегчения у меня даже голова закружилась. А Игган хлопнул меня по плечу:

– Ну что, красотка, идем осматривать груз и подписывать передаточный договор?

Глава 4

Контейнеров, которые нужно было доставить в систему Ориона, оказалось два. И оба самой последней модели. Я тихо порадовалась своему решению освежить полученные в академии знания и с интересом осмотрела оба. Один из контейнеров, размером с пару моих кулаков, серебристый, с монитором во всю боковую стенку и ручкой для переноса сверху, не подавал признаков жизни. Оказалось, что это пассивная криокамера. То есть, погруженный в заморозку с помощью стационарной установки материал был биологически не агрессивным и не требовал особого режима температур. Для спокойной транспортировки требовалось только не открывать хранилище, и проблем не будет.

Второй короб больше напоминал допотопный гроб черного цвета. Да и по размерам подходил. Два дисплея и куча кнопочек как бы намекали, что с этим грузом гемора не оберешься. Там точно что-то опасное, условно живое и агрессивное. И его было много. Контейнер был таких размеров, что в него спокойно мог улечься взрослый человек. Если он, конечно, был щуплым и не высоким. А если шутки в сторону, то в таких капсулах обычно перевозили заготовки под биороботов. На Земле, и тем более на астероиде, такие не использовались. Это были работники в космосе для дальних экспедиций. Они спокойно могли работать в условиях повышенного излучения, агрессивной и опасной окружающей среды и даже некоторое время в открытом космосе. Правда, если верить тому, что я читала, недолго.