Кошка, которая гуляла сама по себе. Ох, и странные, эти русские! От сердца к сердцу мост

Принесли корзину для пикника. Они расстелили на теплую ещё траву одеяло, прикрылись пледами и, уже болтая о том, о сём, перекусили. И, наконец-то, Максу представилась возможность задать вопросы Оксане:

– Мне сказали, что ты шоколад делаешь?

– Ну, не я непосредственно, а наша компания «Шоколатье-Пермь». Я там работаю экономистом, но, всё равно, шоколада уже наелась на десять лет вперед.

– И как ты туда попала? У тебя родители там работали?

– Нет, совсем нет. У меня не получилось поступить сразу после школы в институт, хотя и была почти круглой отличницей. Так сложились обстоятельства… Сначала устроилась работать к ним в магазин, а сама искала, куда бы мне поступить на заочный. Родители тогда сильно разболелись, поэтому сидеть у них на шее никак не могла, наоборот, надо было им помогать. А зав.производством предложил мне подумать над поступлением на экономический, мол, потом, как закончишь, у нас же экономистом и будешь работать. И я поступила на заочный в МГИУ10. Как раз у нас в Перми есть возможность дистанционного обучения на экономическом факультете…

Как-то незаметно стемнело, начали зажигаться звезды. Они прилегли на одеяло, убрав остатки еды в корзинку, взялись за руки и стали следить за появлением звезд. Максим уже было совсем собрался с духом задать Оксане волнующие его вопросы о её замужестве, но она опять нарушила план сегодняшнего свидания: глубоко вздохнула и без всякого предупреждения начала читать стихи:

Послушайте!

Ведь, если звезды зажигают -

значит – это кому-нибудь нужно?

Значит – кто-то хочет, чтобы они были?

Значит – кто-то называет эти плевочки

                                           жемчужиной?

И, надрываясь

в метелях полуденной пыли,

врывается к богу,

боится, что опоздал,

плачет,

целует ему жилистую руку,

просит -

чтоб обязательно была звезда! -

клянется -

не перенесет эту беззвездную муку!

А после

ходит тревожный,

но спокойный наружно.

Говорит кому-то:

"Ведь теперь тебе ничего?

Не страшно?

Да?!"

Послушайте!

Ведь, если звезды

зажигают -

значит – это кому-нибудь нужно?

Значит – это необходимо,

чтобы каждый вечер

над крышами

загоралась хоть одна звезда?!11

Когда Оксана замолчала, Максим повторил жест Сергея Алексеевича, и, поднеся руку Оксаны к своим тёплым губам, мягко поцеловал. Вообще-то хотелось большего: прижаться к её губам, обнять её всю-всю, со всех сторон, чтобы она вошла в него целиком… Но он от чего-то оробел. Побоялся нарушить волшебную атмосферу сегодняшнего свидания. А Оксана поняла его желание, но запаниковала, очень уж давно она не была на свиданиях с мужчиной, и никак не показала Максу своего ответного желания. Какая-то напряженная недосказанность повисла между ними и могла бы окончательно всё запутать, но тут раздался сигнал к окончанию съемки. Оксана и Максим, аж, вздрогнули. А потом Оксана повернулась к Максу, ласково погладила его по щеке и с сожалением спросила: «Надо уже идти?» И напряжение спало. А Макс подумал: «Ну, и болван же я!»

9 – сериал «Последний из могикян»

10 – Московский Государственный Индустриальный Университет

11 – стихотворение В.Маяковского «Послушайте!»

25

Гастон с подозрением посмотрел на непонятного русского, который и с горя, как в прошлый раз, и с радости, как в этот, заказывает водку. На лице Макса блуждала счастливая улыбка, и Гастон успокоился. Ну, не будет человек в таком блаженном состоянии громить его бар, даже если напьётся! Тем более что он и совсем пить передумал, повертел в руках рюмку и ушёл, явно забыв, зачем же он сюда вообще приходил?

Макс шёл к себе в коттедж и думал об Оксане. Она была такая естественная на свидании, такая…, такая… как она есть. Не говорила о девочках, не выспрашивала, что было на свиданиях с другими, с кем он целовался, не хитрила, не ставила ультиматумов, и Максим совсем забыл о том, что они на съемках. Ему казалось, что он знаком с ней давно-давно, что она – родной человечек, такой теплый и… желанный.

26

А Оксана тем временем описывала девочкам с восторгом прыжок с парашюта, при этом лихорадочно соображая, как бы закончить, чтобы не рассказывать о разговорах с Максом, его поцелуе, звездах. И даже кенгуру и коалами не хотела делиться. В конце концов, никто ведь об этом не рассказывал после свиданий, значит, Макс поделился этим только с ней? Вот дура, надо было по дороге что-нибудь придумать, а у неё ни одной мысли в голове не было, прямо «облако в штанах», вспомнила она Маяковского. А когда Юля спросила, целовались ли они с Максом в губы? ответила с чистой совестью – «Нет!», и облегченно свернула разговор.

Даже с Кэт делиться радостью не хотелось. Она только сказала, что они прояснили все свои непонятки, и что дело оказалось в стихотворении. Кэт заинтересовалась в каком, а после того, как Оксана его прочла, сказала, что она бы тоже выпала в осадок. И разговор мягко ушел в поэзию. Конечно, Кэт поняла, что Оксана многого ей не рассказала, но не обиделась на подругу. Она прекрасно помнила, как в первые дни влюбленности хочется закрыться от всех и лелеять теплый комочек счастья внутри себя, и, в тоже время, распахнуться и кричать во всё горло, чтобы все-все слышали. И эти воспоминания горько царапнули душу…

27

Макс усердно выполнял обещание, данное Ольге, и усиленно ходил на групповые свидания, чтобы «восстановить справедливость». И такой он был на них веселый и остроумный, так щедро раздавал комплименты, что девчонки совсем запутались, в кого же в итоге он влюбился? Странно, но на этой неделе не получили розы ни Юля, ни Лена – бывшие фаворитками гонок за холостяком. Все были уверены, что они дойдут до финала (но в тайне, конечно, рассчитывали их подвинуть). У счастливых обладательниц роз так блестели глаза, что все остальные, в том числе и Оксана, думали: «А что я тогда тут делаю?»

И совсем, уж, съехала крыша, когда на церемонии роз Максим отправил домой Юлю.

А осталось их всего 7.

28

– Ничего не понимаю, – тревожно говорила Оксана Кэт, когда они остались вдвоем в своей комнате, – Юля – такая хорошая, чистая девочка, так явно влюблена в Макса, а он отправляет её домой. Не может же он быть таким слепым?!

– Могу с тобой поспорить, что следующей вылетит Лена, а потом Таня…

– Да с чего ты это взяла?

– А вот увидишь, подруга. Влюбился он, и теперь будет отправлять домой влюбленных в него. Всё он видит и слышит. Ему просто их только сейчас жалко стало…

– И в кого же…? – с замиранием сердца спросила Оксана, в голове у неё зазвенело, а в животе как будто натянулась горячая тонкая струна – вот-вот лопнет.

– В тебя, в кого же ещё?..

И, хотя Оксана не могла до конца поверить Кэт, потому что подруга, ну, никак не может быть объективной, но в душе у неё всё запело, а радостное тепло разлилось так широко, так широко. В общем, ни сказать словами, ни вымолвить устами…

А потом настроение опять упало: нет-нет-нет, нельзя так с размаху влюбляться, ведь уже не семнадцатилетняя девчонка, какой она увидела Павла и потеряла голову, а вполне взрослая, и совсем немало испытавшая горя, 25-летняя женщина. И, в конце концов, он просто был с ней на последнем свидании дружелюбен и общителен, а то, что хотел поцеловать – так это просто показалось (вернее – хотелось), ведь не поцеловал же. А ведь он не производит впечатления схимника или мямли. Захотел – поцеловал бы…

Эпизод восьмой. Седьмая неделя. Белоруссия

29

Неделя в Белоруссии началась с группового свидания, на которое Макс пригласил Оксану (еле дождался начала следующей недели, так соскучился по её зеленым глазам, теплому голосу и горячей ладошке), Лену и Нину.

Нина была, как всегда, уверена в себе, громогласна, и не успел Максим со всеми поздороваться, оттерла девчонок и по-хозяйски взяла его под руку. Оксанину руку Макс взял сам. Лена настороженно держалась чуть в стороне, помятуя о судьбе Юли на прошлой неделе.

А Оксана сияла внутренним светом, который зелеными проблесками пробивался через её глаза, и даже не заметила вывески на уютном доме за металлическим забором, в который они вошли: Детский дом «Солнышко». Когда же поняла, где будет проходить сегодняшнее свидание, – согнулась от боли, в живот как будто ударили толстым бревном. Быстро извинилась и, чтобы не расплакаться при всех, убежала по боковому коридору.

Девочек и Максима окружили высыпавшие из дверей дети-погодки, примерно лет четырех-пяти, и он не сразу заметил отсутствие Оксаны. Пока все знакомились друг с другом, Макс не мог отойти и поискать Оксану, и успокоился немного только после того как Нина предположила, что она отлучилась в туалет. Но всё равно тревожно поглядывал на дверь. Когда вернулась Оксана и бочком протиснулась в дальний угол комнаты, Максим сердцем почувствовал, что она сильно расстроена и, возможно, даже плакала. Поэтому он сразу же к ней подошел и за руку, молча, утащил на тэт.

Оксана не стала ждать вопросов Максима, а сама начала говорить короткими фразами с большими паузами (видно было, что дается ей это с большим трудом, а из глаз неудержимым потоком потекли слёзы):

– Я была замужем… Муж был военный… Погиб на учениях… Я не знала, что была беременна… Похороны… Долго переживала… Много плакала… Всё болело… Стало совсем худо… Соседка вызвала скорую… Очнулась в больнице… Врач сказал, что ребенок умер несколько дней назад, поэтому было так больно… Мальчик… Сейчас ему было бы около 4 лет… Пришлось удалить часть матки… Возможно, я никогда не смогу иметь детей…

– Боже мой, девочка, моя! Успокойся, всё уже позади! Ничего страшного! Всё пройдет! Всё образуется! – ещё долго шептал Максим, обняв и убаюкивая Оксану.

Да и что можно сказать человеку, переживающему горе? Как его утешить? Все слова сразу кажутся такими пустыми и банальными… Наверное, надо просто быть рядом. Он и был на данный момент рядом, пока Оксана немного не успокоилась. Но надо было возвращаться к детям и девчатам. И Оксана опять пристроилась в уголке.

Пока Макс уходил на тэты с Леной, а потом с Ниной, он не заметил момента, когда Оксана обросла детьми. Они сами потянулись к ней. И пришлось ей придумывать, чем бы их занять. Сначала вспоминали сказки, которые они больше всех любят, а когда одна из малышек гордо сказала, что знает наизусть всю «Муху-цокотуху», и поднялся лес рук и гомон: и я, и я, – возникла идея сказку разыграть. Быстро собрали всяких куколок, которые будут играть жучков-паучков (ведь в театре героев сказок, даже животных, играют артисты), посуду, благо, что чашек и блюдцев было полно. Только самовара не нашлось, но ничего, договорились, что его роль сыграет чайник. Распределили роли, хорошо, что букашек-козявочек в сказке много. Роль Мухи безоговорочно досталась Ксюше, которая первая заговорила о сказке, а вот за роли Паука и Комара поборолись мальчики, рассказывая стишки. И, наконец, совместными усилиями разыграли сказку.

Макс и Нина, вернувшиеся в комнату с тэта, застали только дружной хор детишек и Оксаны с Леной: «Слава, слава Комару-победителю!». Потом все дружно вспоминали и разыгрывали «Федорино горе» и «Телефон». Так что к концу свидания все дружно смеялись и расходиться не хотелось.

А кому вручить розу выбирали дети. И как вы думаете, кому она досталась?

30

– Максим, помнится в одном из наших первых разговоров, ты говорил, что сразу бы оставил только пять-семь девушек. Сейчас девушек как раз семь. Это те девушки, которых ты хотел оставить?

Максим задумался, пытаясь вспомнить начало проекта, которое было по ощущениям так давно, а не всего полтора месяца назад, и те первые свои впечатления от встречи с 25-ю участницами… И с удивлением обнаружил, что больше половины из тех семи, о которых он думал в начале, нет в той семерке, которая сейчас будет стоять перед ним…

Если бы Оксана с Кэт всё-таки заключили пари, на то, что следующей уйдет Лена, как утверждала Кэт, то Оксана бы проиграла…

И их осталось всего 6… И летели они домой – в Россию, а конкретно – в Москву.

Эпизод девятый. Восьмая неделя. Россия

31

На следующей неделе Макс ходил только на индивидуальные свидания с теми, с кем мало общался на предыдущих неделях, и потому свидание с Оксаной ему не светило. Он очень соскучился, но и тень сомнения в её чувствах к нему нет-нет, да и омрачали его настроение. Вспоминая их свидания, он пытался понять: от чего больше разгорались её глаза, от того, что она была с ним? Или от того, что делала: гоняла на багги, каталась на лыжах, пела под караоке и прыгала с парашютом? И только её ласковый жест в лесу вселял надежду. И всё равно он ругал себя последними словами: «Дурак, поцеловал бы, сразу стало всё ясно…»

32

Оксана тоже сильно соскучилась. И хотя воспоминание о своем признании налетало на неё иногда черной тучей, она усиленно гнала его прочь, цепляясь, как за якорь, слова Максима: «Девочка моя! Всё будет хорошо!» Но если бы он сказал: «Мы с этим справимся!», ей было бы значительно легче. Кэт, как могла, успокаивала её.

Но всё равно на церемонию роз она летела как на крыльях. Она увидит Макса! И сразу всё поймёт! «Ничего страшного! Всё пройдет! Всё образуется!»

Когда Макс одной из первых вызвал Таню, но не дал ей розу, отправив тем самым домой, у Оксаны отлегло от сердца – значит, Кэт всё-таки права…

А Оксану он вызвал предпоследней, и, когда она подошла, почти подбежала к нему, такая открытая и сияющая, он вздрогнул, мгновенно усомнившись в том «сюрпризе», который придумал, чтобы проверить её чувства, но на автомате сказал свои выверенные, как ему казалось, и заученные слова: «Сейчас ты не получишь свою розу…». Макс почти мгновенно пожалел об этом, увидев как моментально побледнело и застыло её лицо. Она не обратила внимания на то, что он заменил в стандартной фразе, с которой расставался с девушками, слово «сегодня» на слово «сейчас», и даже сделал акцент на этом слове.

Оксана уходила с высоко поднятой головой и деревянной спиной, а Кэт не могла понять, что происходит? Пока под её теорию о любви Макса к Оксане все его действия чётко укладывались. Но если сегодня он выгнал и Оксану, то в кого же тогда он влюблён? Не осталось ни одной догадки в голове. Может и вообще ни в кого из тех, кто здесь был, а у него возникла симпатия вне проекта? И он поэтому избавляется от влюбленных в него дурочек, чтобы им было не так больно? Боже мой, бедная Оксана! Но почему же тогда он стоит с таким потерянным лицом? И почему не идет провожать Оксану, как он обычно это делает?

Между тем, Макс как будто очнулся, быстро завершил церемонию, вручив розу последней девушке – Нине, наскоро выпил с оставшимися четырьмя девушками шампанское и ушел торопливым шагом.

33

Для Оксаны время как будто остановилось, её заклинило и в голове стучала только одна мысль: «Это из-за того, что я не могу иметь детей.., не могу иметь детей.., детей.., детей.., я не могу иметь детей..» И так до бесконечности. Поэтому она не заметила розы, лежащей на сиденье, смахнув её подолом своего длинного платья на пол машины. Игорек пытался её разговорить, и даже намекнул на розу, хотя это ему было строжайше запрещено, но Оксана сидела как истукан, а её прекрасные зеленые глаза были похожи на два пересохших озера.

Игорьку сразу не понравилась идея Макса вывести таким образом Оксану на сильные эмоции по принципу: не поймёшь, что теряешь, пока не потеряешь. Ольга вообще предлагала Максу появиться с розой только в самолете, но он согласился так испытывать Оксану только до машины. А судя по его лицу во время вручения, а, вернее, «не вручения» розы – он вообще уже пожалел о затеянной проверке. Только это и примирило Игорька с этой ситуацией. И теперь он, следуя за Оксаной, молил бога, чтобы этот Ромео побыстрее появился. Оксана как сомнамбула прошла рамку на входе в аэропорт, дошла до ближайшего кафе и села за столик. «Опять столик, только теперь я жду билет, а не Максима…»

Макс влетел в аэропорт буквально через полчаса после Оксаны. Он уже знал, что она не увидела розу. Игорек предупредил Степана, а тот – Максима, нарушая тем самым все свои служебные инструкции.

Оксана сидела за столиком, сжавшись в комочек боли. Здесь уже нет Максима и девочек, перед которыми надо держать фасон. И, в конце концов, она так устала, так бесконечно устала…

Максим поставил розу всё в той же колбочке на стол перед Оксаной и приложил билет. Она не отреагировала никак на розу, схватила билет и побежала к табло. Долго невидящим взглядом не могла найти свой самолет, потому что рейс, пропечатанный на билете, должен был увезти её почему-то в Апатиты, а не в Пермь. Повернулась спросить Игорька и споткнулась о глаза Макса, стоявшего у неё за спиной. «Пришёл проводить», – догадалась Оксана, и с такой жадностью всматривалась в него, чтобы запомнить его любимый облик, что смысл слов, которые он ей говорил, не сразу дошёл до неё. А когда дошёл – спасительная пелена окутала Оксану, и она потеряла сознание.

Максим подхватил вдруг отяжелевшее тело Оксаны и пристроил на ближайший стул. Подскочившая Ольга начала обмахивать девушку листами сценария. Степан прибежал со стаканом воды. А Игорек, который вынужден был снимать всё это «действо», судорожно вцепившись в камеру, думал: «Дать бы ему сейчас в рыло за такие испытания…»

Когда Оксана очнулась и немного пришла в себя, они с Максимом сели, крепко обнявшись (Оксана у него на коленях), и он опять баюкал её как ребёнка… Так о многом хотелось поговорить, но из-за камер приходилось нести всякую чепуху…

– Отпусти меня, Макс… Не могу я здесь больше находиться… Никакие Алёнкины теории уже не спасают…

– Кто такая Алёнка? И что ещё за теории?

Макса совсем не волновали эти вопросы, но он понимал, что сейчас главное – разговаривать о чём угодно, потому что он ещё должен понять, сможет ли он оставаться на шоу без Оксаны, а главное – зачем???

– Алёнка – моя лучшая подруга, друг. Она для меня специально разработала три теории, как мне себя успокаивать, если влюблюсь в холостяка (тут у Максима ёкнуло сердце), а вокруг ещё будет куча девчонок…

– Ну-ка, ну-ка, что же это за теории?

– Ну, первая на поверхности – гарем…

– Эта теория мне очень нравится! – сказал Максим и получил ощутимый тычок кулачком в бок. («Оживает», – обрадовался он), – А следующие?

– Искривление времени и искривление пространства…

– Как это?

– Ну, ты же был в кого-то влюблён в школе, во дворе, в институте, на работе и так далее? Время искривилось, и все твои прошлые любови оказались вместе, а я, типа, сейчас – настоящее… – смущенно добавила Оксана.

У Макса опять сердце пропустило удар, он прижал Оксану к себе ещё крепче и поцеловал в ухо.

(«Вот и первый поцелуй состоялся», – невольно отметила про себя девушка.)

– Чувствуется высшее техническое образование. С искривлением времени разобрались, а что такое искривление пространства?

– А это вообще смешная теория, – захихикала Оксана, – ты, типа, путешественника между планетами, на которых у тебя есть любимые, которые не знают друг о друге, а тут пространство искривилось, ну, и они узнали.

– В общем – тоже гарем, только космического масштаба? – сказал Максим, и они облегченно рассмеялись.

– Между прочим, это не наши с Аленкой выдумки. Ты знаешь, что на севере России крестьяне практически официально имели две семьи? По льду какой-нибудь реки уходили на другой её берег на охоту, а перед посевной возвращались уже на лодках обратно. Так и получались две семьи на разных берегах реки…

– Давай всё же съездим на это свидание и там подумаем, что делать дальше… Не хочу, чтобы пропал мой сюрприз.

– Какой?

– Хитренькая! Не скажу. Вставай, побежали на самолет, мы ещё успеваем.

В самолете Оксана почти сразу уснула, и её голова уютно устроилась на плече Максима. За 2,5 часа, конечно, сильно не выспишься, но Макс за это время успел продумать всю свою стратегию на шоу дальше. Главная роль в ней отводилась Кэт. И тут было главное – испытывает ли к нему девушка нежные чувства или её держит на шоу только явная дружба с Оксаной?

34

В Апатитах они не остались, только заглянули в Полярно-альпийский ботанический сад (экзотические пальмы на фоне Хибин – такой контраст между северными горами и тропическими джунглями, конечно, поражает) и поехали дальше в Хибины на турбазу с очень красивым названием «Куэльпорр». А там до вечера гуляли по окрестностям. Им очень повезло с погодой – было ясно и морозно, так что за один день они увидели и горное озеро, и симпатичный водопад, и заснеженный перевал, и суровые вершины.

Уже когда стемнело, и они грелись у костра и пили ароматный чай с местными травами, Максим почувствовал, как Оксана отдаляется от него, уходит в себя, как будто пытается принять какое-то очень важное для себя решение. Но в этот момент (наконец-то, а то он уже начал переживать, что сюрприза так и не получится) на небе вспыхнуло Полярное сияние. Как будто невидимый оператор щёлкнул пультом, и на экране неба начался фантастический фильм. Лучи его охватывали всё небо. Салатовый, желтый, красный до малинового цвета сменяли друг друга в феерическом танце12. Оксана пораженно застыла, а Максу это зрелище напомнило Фестиваль света, который он видел давно, ещё в Москве, на экране из брызг от фонтанов на ВДНХ (никакие новые аббревиатуры не приживались в его памяти, а всплывали только те, старые, ещё из детства).

Невидимому оператору, видимо, показалось, что увиденного вполне достаточно, и сияние также неожиданно закончилось, как и началось.

– Ну вот, а ты не хотела ехать, – сказал Максим Оксане, обхватив её сзади и положив голову ей на плечо.

– Максим, спасибо тебе, даже если у нас дальше ничего не получится… (тут она приложила пальцы к его губам, с которых вот-вот хотели слететь слова категорического возражения), никто в мире никогда не исполнял столько моих заветных желаний, сколько ты за время проекта. И прежде, чем ты примешь какое-то решение, я тебе должна кое-что рассказать… Но я не могу это сделать на камеру… Это касается не только меня, но и моего мужа…И приблизившись к нему вплотную, на ухо прошептала, чтобы микрофоны не смогли зафиксировать их разговор: «Родители Павла ещё живы, не хочу, не могу, чтобы они слышали это…»

Но технику не обманешь: за 5 лет существования шоу, уж, сколько пар прибегали к разным хитростям, чтобы побыть наедине и сказать друг другу не на камеру. Конечно, к камерам постепенно привыкаешь и начинаешь их не замечать. Но бывают интимные моменты, которых никто не должен видеть и слышать…

Максим повернулся к Игорьку и сказал:

– Или ты сейчас закончишь съемку, или я, на хрен, разобью твою камеру, а тебя самого свяжу.

Игорек попятился, выключил камеру и ответил:

– Ну, это мы ещё посмотрим – кто кого.

Но, увидев молящее лицо Оксаны, продолжил:

– Вы же знаете, что я имею право выключить камеру, только если вы окажетесь в постели вдвоем…

Макс сжал кулаки и двинулся на Игорька, но Оксана остановила его, схватив за рукав:

– Пусть будет так. Мои родители уже этого не увидят, а больше мне ни перед кем отчитываться не надо.

– Ты клянешься, что в номере нет видеокамеры и жучков?

– В твоем номере – сто процентов, только свои микрофоны не забудьте отключить…

Они изобразили перед Игорьком пикантную сцену, передали ему через окно свои микрофоны, и остались в комнате вдвоем. Макс всё равно, как смог, тщательно облазил углы небольшого номера, перевернул картинку на стене и передвинул, на всякий случай, кровать.

12 – если хотите полюбоваться Полярным сиянием, вам – сюда: http://www.youtube.com/watch?v=KQOUs2mrIpg

35

– Максим, знаешь, это ведь я виновата в гибели Павла, – как-то не с того, что ожидал услышать Макс, начала Оксана свой рассказ, – Подожди, не перебивай. Мне очень тяжело. Я лучше начну по порядку…

Мы познакомились с ним в школе на дискотеке. Знаешь, бывают такие дискотеки, на которые разрешается приходить в школу бывшим выпускникам? Я была в выпускном классе, а он только закончил военное училище. Пришел в форме, красивый такой. Конечно, все девчонки сразу обратили на него внимание. А он быстрые танцы танцевал, а на медленные никого не приглашал – присматривался. На белый танец его пригласила наша записная красавица из параллельного, но ответного приглашения не дождалась. А ближе к концу дискотеки он двинулся в мою сторону, и пригласил меня. И больше от меня не отходил. А потом пошел провожать домой.