Постоянная Вселенной

– Утром вас тоже не было.

– Да, я уходила, зато теперь у нас есть интернет.

– А вчера не было?

– Нет, надо было оплатить. Я ведь сама только приехала.

– Получается, мы с вами первые отдыхающие в этом сезоне?

– Получается. Ну, раз мы отдыхающие, надо отдыхать. Хотите вина, Костя?

– Не откажусь.

Кира встала, достала ещё один бокал и поставила перед Константином.

– Наливайте.

Потом принесла виноград, который купила сегодня на рынке.

– Да, ещё конфеты, – вспомнила она.

– Я тоже в Ялте купил кое-что.

– А вы голодны?

– Нет.

– Я тоже не голодна. Пусть остаётся к завтраку.

Попробовав крымское вино и отдав должное его аромату и вкусу, они продолжили беседу.

– Так, где же вы были?

– Тогда по порядку. Вчера познакомился с одним любознательным местным жителем, беседа получилась интеллектуальной.

Кира улыбнулась.

– Кто же блистал интеллектом, вы или ваш новый друг?

– Михалыч, конечно, орёл, ну и я ничего, в грязь лицом не ударил.

– Михалыч? Такой высокий, сухощавый, за семьдесят, и очень активный.

– Кира, вы экстрасенс?

– Нет, просто была сегодня на рынке. Там одна женщина фруктами торгует, давала указания своему мужу. Он смирно так стоял. Потом возвращаюсь, а у нашего магазина, ну тот ближайший, там уже пару столиков на летней площадке поставили, сбор пенсионеров, так он там самый громкий. По-моему его Михалычем и называли. Он и у меня что-то спрашивал. Вот я внимание и обратила.

– Пожалуй, это он.

– Так о чём вы с ним говорили?

– Нас квантовая механика сблизила.

– Удивили.

– Да я и сам удивлён, он просто механиком на судах всю жизнь плавал, ну я немного расширил его познания в этой области, а он мне житейские историйки поведал, да объяснил, на что надо тратить молодые годы. А сегодня я был в Ялте.

– Да ну! А я еще не была, понравилось?

– Очень. Я вообще море люблю, чем ближе к морю, тем приятней.

– Костя, если вы с Михалычем такие беседы ведёте, может, и со мной поделитесь? Я так понимаю, ваша работа подходит к концу, и до защиты уже недалеко?

– Было будто не далеко, только вот после предзащиты всё изменилось, – сказал Костя, и вдруг понял, что это уже не огорчает его так сильно, вернее огорчает, но отчаянья он не испытывает. Почему он объяснить не мог, может смена обстановки, а может вчерашняя «терапия» с Михалычем?

– Что так? Проблемы?

– С одной стороны проблем нет. Тема интересная, работаю с удовольствием. Только, как бы это мягче сказать, коллеги не слишком поддерживают. Надо, наверное, сражаться, отстаивать, но как-то не хочется. Вот приехал отвлечься, поразмыслить, потом может и решение найдётся.

Кира улыбалась, это удивило Костю.

– Что, звучит совсем не по-мужски?

– Нет, звучит нормально. Только я здесь по тем же причинам, хотя если попытаться рассказать мою жизненную ситуацию, она будет выглядеть совсем по-другому, но я тоже сбежала в надежде обрести ответы на вопросы, и решить, что же мне дальше делать в жизни.

– Получается мы с вами в одной лодке?

– Похоже на то. Знаете, Костя, в одной удивительной книге, я прочитала рассуждения автора об отношении к жизни. Он выделял два основных варианта. Первый – покориться жизни, либо приспосабливаясь к её требованиям, либо с ними сражаясь. Второй – формировать свою жизненную позицию сообразно своим собственным планам. Первый вариант вам явно не подходит, как, впрочем, и мне, покорятся, мы не собираемся, а сражаться не хотим. Остаётся второй, надо формировать свою жизненную позицию.

– Вы читали книги Кастанеды? – спросил Константин, в его голосе звучало недоверие.

– Да, а вы что удивлены? – Кире почему-то была приятна его реакция.

Костя неожиданно улыбнулся.

– Тогда я начинаю понимать, почему вы мне сдали комнату.

Кира рассмеялась и сказала:

– Знаете, раньше было как-то естественно обсуждать книги, новые фильмы были сенсацией, и непросто содержание пересказывалось, или обсуждались спецэффекты, говорилось о своём отношении, о своём восприятии. Читали, думали о духовном, но с точки зрения материализма, атеизма, социальной справедливости, поэтому додуматься до чего-то действительно глубокого, истинного было не реально. А потом девяностые, рыночные отношения, и всё куда-то делось, теперь обсуждаются только дела насущные. Хотя все вдруг верующими стали, и, казалось бы, стремление к духовности должно расти, но, увы. Конечно, когда я услышала, что вы занимаетесь философией, и даже пишите диссертацию, у меня появилась надежда на интересного собеседника.

– Вот не ожидал, что главной причиной, по которой вы мне сдали комнату, явился мой род занятий, – весело сказал Константин. – А знаете, Кира, к моей теме меня подтолкнули именно книги Кастанеды. Когда я прочитал, что наш мир это в первую очередь мир энергии, и лишь потом мир объектов, эта мысль меня поразила. Я не скажу, что сразу изменил своё восприятие окружающего мира, но я начал думать. Тогда я много читал, интересовался мнением ученых по этому вопросу, и всё больше убеждался, что мы стоим на пороге полного изменения нашего мировоззрения. И это уже не просто умозаключения философов, мистиков, учёных, эзотериков, должно полностью измениться мировосприятие всего человечества. Долгое время мы воспринимали себя лишь с точки зрения физического мира. Этому способствовал научно-технический прогресс, и материализм, не просто, как учение, утвердившееся в двадцатом веке, а мировоззрение, большей части населения. Но вопросы психики, эмоционального состояния, подсознательного, не могут получить решения при столь примитивном понимании нашей реальности. Наука с одной стороны убедила человека в его могуществе, но с другой, показала, как мы ещё далеки от понимания истиной природы вещей. И, как мне кажется, нет не кажется, я уверен, изменения сейчас происходят не только в научной и философской сферах. Кира, вы ведь согласитесь со мной, в том, что интерес людей к восточным религиям, вопросам кармы резко возрос?

– Да, я сама являюсь тому примером.

– А наше стремление к восприятию и пониманию самих себя, не только с точки зрения физического тела, а прежде всего, как энергетического объекта, пусть и в довольно примитивном аспекте, говорит о неудовлетворённости человека теми знаниями о себе, которыми он обладает. Поэтому, как мне кажется, сейчас самое время ознакомить человечество с другим типом восприятия. Помните «нам следует обрести уверенность – именно физическую уверенность – в том, что не существует ничего кроме энергии». Занимаясь этим вопросом, я всё больше в этом убеждаюсь.

– Пламенная у вас речь получилась, хотя я с вами вполне согласна. У Лао-Цзы есть такое высказывание: «Нет ничего более сильного и созидательного, чем пустота, которую люди стремятся заполнить». Теперь думаю, что всё это время человечество, пожалуй, этим и занималось – заполняло пустоту. Возможно, пришло время разобраться и с самой пустотой, которая оказалась совсем не пустотой, – заметила Кира.

– А знаете, Кира, думаю, что убедить в этом сложнее всего учёный мир, ведь некоторые получили свои учёные степени за что-то совершенно противоположное, и поменять своё мнение для них страшнее, чем расстаться с жизнью.

– Костя, кто-то вам явно насолил, – тоном проницательного детектива сказала Кира.

– Было дело, – засмеялся он.

– Как-то, очень давно я прочитала одно рассуждение, которое даже не удивило, скорее, потрясло меня, поскольку звучало совершенно нелепо, однако я почувствовала, что оно даёт совершенно иное представление о человеке, и о том кто мы в действительности.

– Многообещающее начало, – заметил Константин.

– Да, особенно для вас, и для людей имеющих учёную степень.

– Теперь вы меня окончательно заинтриговали.

– То ли ещё будет, – усмехнулась Кира. – Рассуждение касалось обретения знания. Мы ведь привыкли к тому, что сегодня знания, интеллект, придают определённый статус человеку в обществе. Все стремятся учиться, получить диплом, а там говорилось, что учиться не чему. Истина это данный факт. И, чему бы человек не учился, будет ложью. Обучение означает накопление информации, и человек становится отягощённым, – Кира замолчала, посмотрела на Константина, – мне фраза запомнилась, наверное, потому что удивила, – и продолжила, – утяжеленным головой, которая начинает пухнуть от знаний и становится очень шумной. Тогда, к сожалению, мы не в состоянии слышать тихий голос сердца, та тишина теряется в шуме знания.

– Красиво, но здесь бы я не согласился…

– Подождите, Костя, это можно сказать предисловие, а дальше звучит примерно так. Вот почему даже грешники достигают, а учёные теряют. Грешник может быть скромным, но учёный не может. Грешник может кричать и плакать, но учёный – знает, он твёрд как алмаз, в своём знании. Он не может плавиться, он не открыт, он замкнут. Все его окна и двери закрыты его знанием, его писаниями, – тем, что он накопил. Подходить к истине означает скорее разучиваться, чем обучаться. Если вы способны разучиться, отбросить все знания, безусловно, без всяких цепляний, вы станете невинными, и эта невинность приведёт вас домой. Что теперь скажите?

Но Константин молчал, тогда она продолжила.

– Речь идёт, конечно, об учёных, но сегодня люди уверены, что обладают достаточными знаниями, чтобы судить обо всём и выносить свой вердикт, по любому вопросу, даже не задумываясь, почему именно так? Есть определённый стереотип мышления, социальные приоритеты, на которых они основывают своё восприятие мира, следовательно, данное высказывание касается фактически всех нас, ведь благодаря интернету, мы все учёные.

– Никогда не думал в таком аспекте о себе, о знании. Твёрд, как алмаз, – задумчиво сказал Константин. – Кира, я должен прочитать эту книгу, вы помните автора, название?

– Она у меня дома, когда вернёмся, я обязательно дам вам её прочесть. Это восточная философия, её приоритеты отличаются от западных. Впрочем, вы должно быть знакомы с Буддизмом?

– В общем да, для меня эта религия ближе, чем православие с его вечными запретами и слепой верой. Знакомясь с Буддизмом, я нашёл для себя много ответов на свои вопросы.

– Теперь я не соглашусь с вами. Помните, кем был Апостол Павел?

– Да, ведь большая часть «Нового Завета» написана им. Только вначале он был одним их самых ярых гонителей христиан.

– Вот, вот гонителем Христа, только ведь он был набожным человеком из еврейского народа, и жил по Закону, данному Моисею Господом, а тут появляется кто-то, кто называет себя сыном Божьим, да ещё учение такое странное. Говорит, что царствие Божие открыто для всех, а не только для избранных, и жить надо не по Закону, а по Благодати. А время ведь жестокое было, о толерантности тогда, как-то не говорили, и вдруг – «возлюби ближнего»! Надо было полностью изменить своё мировоззрение, систему духовных ценностей! Сами знаете, как нелегко измениться человеку, имеющему устоявшиеся взгляды. Случай с Савлом показывает, что, оказывается, можно думать, что ты знаешь Бога, что делаешь все правильно, держишься за веру отцов, а на самом деле можешь не знать Его и гнать! Оказывается, можно думать, что ты прав, когда ты неправ!

– Интересный подход, спасибо, Кира.

– Вам спасибо.

– Мне за что?

– За то, что слушаете, ведь эти знания пришли ко мне, через книги, и мои размышления более десяти лет назад. В течение этого времени поделиться было не с кем, и вдруг нашёлся собеседник.

– Это правда, обычно все слышат лишь себя, – вздохнул Костя.

– Не грустите, давайте лучше выпьем, налейте мне вина, – предложила Кира.

Костя налил вино в бокалы.

– Так за что же пьём?

– За истину, конечно.

– За истину.

Они выпили вино и немного помолчали, каждый думал о своём. Кира вдруг так явно вспомнила то время, когда в её жизни, вернее мировоззрении, стали происходить перемены.

– А знаете, Костя, когда распался Союз, и вместе с ним наша устоявшаяся, такая привычная жизнь, я оказалась в полной пустоте. Работы нет, жить не на что. Мы все были атеистами, поэтому даже к богу за помощью обратиться не могли.

– На себя уповали?

– Учились, может, если не уповать, то хотя бы надеяться, ведь раньше за нас всё решало государство. И хотя идеология нашего государства проповедовала материализм, материального в нашей личной собственности было очень не много, а в тот момент оно фактически исчезло вообще не только из наших кошельков, сберегательных книжек… Вы, наверное, не знаете, что такое сберегательная книжка?

– Смутно, если честно.

– Это как счёт в коммерческом банке, но данные учреждения были государственными, как и всё в стране, ну это вы знаете. В магазинах на полках тоже было пусто, зато появилась свобода предпринимательской деятельности. На улицах часто появлялись люди с огромными клетчатыми сумками, их называли «челноками». Они привозили товары из-за границы, которые продавались с трудом, так как на предприятиях и в учреждениях зарплату перестали платить почти полностью. Правительству и крупным чиновникам было не до обычных людей, шёл передел собственности. Выживать в этих условиях было очень не просто – с одной стороны, – Кира неожиданно улыбнулась, – но с другой, если полностью отсутствует материальный стимул к труду, ничего не остается, как переключиться на духовное развитие. О депрессии мы тогда не знали, да она нам и не грозила, поскольку мы были самой читающей страной в мире, и это действительно было так. А тут начала появляться абсолютно новая литература прямо идеалистического плана, и даже мистического, хотя многие десятилетия в нашей стране всё это считалось предрассудками.

– Я эти времена не помню, маленький был. Больше по рассказам родителей, да и фильмы, романы, но всерьёз не интересовался. Неужели в такой ситуации читали книги Кастанеды?

– Читали, главное было купить, в условиях дефицита и безденежья, или хотя бы взять почитать, но это не то. С такими книгами как-то не хочется расставаться. Мне, кстати, посоветовал почитать один случайный знакомый. Познакомились в поезде, и во время разговора он упомянул имя Кастанеды, посоветовал почитать и добавил, что мне это будет интересно, не знаю, почему он так решил, но угадал. Имя для меня было совершенно не знакомое. Пока я искала книги, естественно интересовалась мнением людей, которые их уже читали. Отношение было разное – от полного восторга, до полного неприятия. Прожив в стране, где допускалось только белое или черное, а полутона отсутствовали, наверное, иначе и быть не могло. Видимо, остался и преобразовался революционный лозунг: «Кто не с нами, тот против нас», где уж тут быть личному мнению. Поэтому, я совершенно не представляла, что меня ждет, когда открывала первую книгу.

– А какую книгу вы прочитали первой, или вы читали с первого тома?

– Нет, первой была «Искусство сноведения», сами понимаете название более чем странное. Но знаете, больше, чем название меня удивило введение. Помните?

– Нет.

– В нём говорилось, что автор открыл новый, неведомый мир и поделился своими знаниями с читателями. Представляете? То, о чём там написано, названо не фантастикой, а неведомым миром. Но дальше было ещё более невообразимое в то время высказывание.

– Заинтриговали, такое ощущение, что я пропустил самое главное в книге.

Кира улыбнулась.

– Вы человек другого времени, возможно, для вас это и не звучало столь шокирующее. Так вот, далее говорилось, что если даже автор не побывал в этих мирах, а просто их придумал, это не умаляет его гения. Представьте, сделать научное открытие и придумать ставилось на одну ступень, на один уровень. Автора не осуждали, не требовали подтверждения правдивости его рассказов, а просто восторгались его гением и позволяли ему быть. Это было удивительно, прекрасно, и даже ещё не начав читать книгу, я уже попала в какой-то неведомый мир.

– Знаете, Кира, сейчас это тоже звучит фантастически, – с иронией в голосе заметил Константин. – Почему не удивиться, не порадоваться, что наш мир стал ещё более разнообразен, открылась ещё одна из его многочисленных граней? А человек ещё раз проявил свою гениальность и незаурядность?

– Стереотипы мышления, мораль, социальная обусловленность.

– Ну да, а тут Дон Хуан со своим утверждение о том, что наш мир является миром энергии и лишь потом миром объектов? И только то, что в течение множества веков человек воспринимал наш мир, как мир конкретных твёрдых объектов, заставляет нас верить в то, что именно таковым он и является! И как в такое поверить вдруг?

– Действительно. Прочтение книги оказалось не менее увлекательным. Многое удивляло, заставляло задуматься, объясняло некоторые вещи, происходившие со мной в жизни и которые невозможно объяснить с точки зрения рационального ума. Вы же помните, книга написана от первого лица. Но для меня, волшебство начинается со встречи с доном Хуаном. Его мировосприятие, рассуждения были совершенно не на что не похожи, не постижимы. Они завораживали, как красивая музыка, и только после прочтения, я начинала думать, примерять их к своему восприятию жизни. Ещё, помните, он утверждал, что наш способ восприятия, свойственен хищнику? Очень эффективный метод оценки и классификации добычи и опасности. Когда я это прочитала, появилось ощущение, что именно такая ситуация была в нашей стране, вернее на всём постсоветском пространстве в девяностые. Одна часть населения рванула обретать материальные ценности, руководствуясь восприятием хищника и какая там энергия, какая духовность, необходимо суметь вовремя сориентироваться, ухватить. Другие возможно в силу обстоятельств, но скорее собственного восприятия (ну не хочу я быть хищником) начали искать свой способ существования. Кто-то, естественно стал жертвой, сдался и стал роптать на судьбу, а кто-то начал почитывать книги подобного содержания, обретая совершенно новое восприятие мира. И даже не знаю, кто из нас выиграл.

– Никогда не думал о девяностых с этой точки зрения, хотя сейчас полностью с вами согласен. Ведь сегодня наука, если не утверждает, то допускает существование души. Только вокруг мало, что меняется.

– Просто вы не так давно живёте на свете, вот и не замечаете. За последние три десятилетия наш мир изменился радикально, только в своём эгоизме, сосредоточившись на собственной персоне, человек не спешит это заметить и осознать. Поэтому даже научные открытия, которые не вписываются в его стереотип восприятия действительности, человек откровенно игнорирует.

– Да, – вздохнул Константин, вспоминая свою предзащиту.

– Только ответ на один вопрос, я так и не получила, хотя прочла фактически все книги.

– О чём вы, Кира?

– Отношение к Богу, есть он в этой системе знаний или нет?

Константин молчал, взгляд его изменился. Он словно не мог решить стоит ли говорить на эту тему? Киру удивила такая реакция.

– Костя? – спросила тихо и вопросительно.

Он вздохнул.

– Не простой вопрос? – уточнила Кира.

– Не знаю, как и ответить, – как-то рассеянно сказал Константин. – Разговор у нас откровенный получился, только…

– Что же? Ну, договаривайте уже.

– Только в процессе своего исследования, я неожиданно нашёл тексты, после прочтения которых, у меня появились вопросы, на которые я пока не могу найти однозначный ответ, но уже сейчас мой взгляд на мир изменился…

Константин вновь замолчал, молчала и Кира, ждала, понимала, не просто ему даётся этот разговор, но ей стало безумно интересно, и она боялась, вдруг чуда не случиться и разговор оборвётся. Наконец Костя продолжил.

– Думал, защищу кандидатскую, потом к ним вернусь. Я ведь в своей диссертации больше использовал материалы современных научных открытий. Надеялся впечатлить учёный мир и убедить в наличие непроявленной части Бытия, а потом уж «замахнуться» на Самого. Только увы, ничего из этого не получилось. Поэтому вы застали меня врасплох.

– Неужели вам совсем нечего сказать по этому вопросу? – немного разочаровано спросила Кира.

– Ну, почему же… Кира, вы знаете, что в мире существует три основных религии христианство, иудаизм, ислам. В основе каждой из них лежит посыл возлюбить ближнего…

– Не думаю, что в каждой, – попыталась возразить Кира.

– В любом случае, любая из них учит любви, но многое ли изменилось в мире? Говорим одно, а делаем совершенно иное. И почему?

– Почему?

У Киры вдруг появилось чувство, сейчас дверь в неведомое приоткроется и она узнает нечто такое…

– Кира, почему вы решили, что я могу дать ответ на все вопросы? – наконец улыбнулся Костя.

– Не знаю, но удивить явно можете, я чувствую.

– Хорошо. Как вы думаете, откуда к нам пришло «возлюби ближнего»?

– Из христианства естественно.

– А вот и нет. В основе религий лежит наука Каббала.

– Каббала? Да ещё наука?

– Пусть учение…

– Не знаю, не знаю, всегда воспринимала это учение, как вы говорите, как нечто мистическое, тайное, тёмное.

– Тайное, согласен. Но лишь потому, что не готово человечество было его принять до нашего времени. Но насчёт тёмного не соглашусь. Вы знаете, как переводится каббала?

Кира отрицательно покачала головой.

– Наука о получении, только в данном случае, имеется в виду, получение не материальных благ и даже не духовных, как их трактуют в современном мире. Речь идёт о получении Света Творца, который не может войти в наши сердца, поскольку во Вселенной действует закон подобия свойств. И Свет несущий любовь, желающий насладить свои творения, не может пробиться через броню нашего эгоизма.

– Ого, как вы повернули, – задумчиво сказала Кира.

– Это не я, это каббалисты, сумевшие постичь высшие миры и сохранить эти знания до наших дней. И как видите, о Творце говориться, как о силе, силе, несущей свет любви своим упрямым твореньям. В Каббале не обсуждается то, что делает человек со своим телом, Каббала говорит только о том, как человек относится к своему внутреннему развитию, чего он должен достичь в результате своего внутреннего развития. И поэтому нет никакой связи между тем, что делает человек со своим телом, будь он религиозным или светским и тем, о чем говорит наука Каббала. Она является чем-то совершенно иным, чем-то, что ей приписывают. Но, самое интересное, две тысячи лет назад каббалисты были близки с греческими мыслителями. Более того, происходила эллинизация евреев, особенно молодых. Где те миры, когда мы туда попадём? Захотели воплотить духовные законы в материальном мире, что дало свои плоды. Древнегреческая цивилизация, философия, ставшая основой всех наук, остаются и сегодня на не досягаемой высоте. Только, как видите за две тысячи лет, человечество в этом направлении, так и не преуспело.

– Да, – не удержалась Кира от реплики, – не работают духовные законы в материальном мире.

– Хуже того, они неправильно трактуются. Казалось бы, религии должны донести до человека, как достичь цели творения, однако, обычно всё сводится к соблюдению законов и правил. И если законы всё же отражают духовное начало человека, хоть и не всегда правильно трактуются, правила и вовсе придуманы людьми. Помните, как в Египте все переживали по поводу загробного мира, а что они о нём знали? Или в средние века стремились купить индульгенцию, отпущение всех грехов ещё при жизни. Церковь наживалась и процветала на человеческой глупости.

– Согласна, в глупости мы преуспели, – сказала Кира и шутливо добавила. – А что индульгенцию «прикупить» на земле никак?

– Индульгенцию никак, – в тон ей отвечал Константин, – а вот исправить своё сердце, изменить эгоизм на альтруизм, мы можем только здесь.

– Неужели? – искренне удивилась Кира.

– Конечно, наше физическое тело с его непрерывными желаниями и требованиями «своего», постоянно подпитывает эгоизм. Покидая тело, душа осознаёт всю глупость его стремлений, тщетных попыток доказать что-то, изменить мир. Вот и возвращаемся за исправлением, ибо без тела не можем исправить свою грешную душу.

– Замахнулись вы, однако, – задумчиво сказала Кира.

– Понимаю, пока всё очень зыбко, и не стоит выносить такие мысли на всеобщее обозрение. Если даже научные открытия не могут пошатнуть устоявшиеся истины, где уж тут с учёным миром о каббале говорить, – вздохнул Константин. – А ведь непринятие чего-либо, является отрицанием части самой Жизни. Вы же понимаете, что это последствия нашего восприятия жизни, как мира отдельных объектов. Иначе говоря, мы описываем жизнь на основе её проявлений, не учитывая жизнь не проявленную. Всё во Вселенной является собственностью самой жизни, Духа, и каждому из нас даётся взаймы то, с чем нам следует иметь дело в данной инкарнации. Это справедливо по отношению ко всему в нашей жизни, будь то взаимоотношения с людьми, дарования, физические, эмоциональные или умственные, характерные черты, благосостояние.

– Хотите сказать, что нам в этой жизни ничего не принадлежит, даже материальные ценности, деньги?