Не в себе

– Да пошел он, урод.

– Та-ак. Что случилось?

– Он заехал за мной позавчера, обещал показать что-то необычное, уверял, мне понравится. Я согласилась как дура. Привез меня в какую-то глушь, где и продемонстрировал себя «во всей красе», – Джуди взглядом указала на область ниже пояса. – Вот и весь сюрприз. Я послала его, а он сел в машину и уехал, оставив меня там. Плелась пешком до города черт знает сколько.

– Вот сволочь, – Элизабет разглядела его неподалеку от барной стойки. – Хочешь, отомстим ему?

– А как?

– Беру это на себя, – она встала из-за стола и растворилась среди остальных. Тони проводил ее взглядом.

Сначала необходимо было внедриться в чужую компанию так, чтобы никто не понял, что Элизабет делала это целенаправленно. В танце она плавно пробиралась к цели, демонстрируя свое тело в самом выгодном свете. Она знала свои сильные стороны, этим и могла привлечь абсолютно любого парня.

Мэт усмехнулся, глядя на Тони:

– Не на ту напал, парень. Она никогда не позволит управлять своей жизнью, давать себе советы, как ни старайся. Это же Элизабет, ей никто не нужен. Она знает, что всем нравится, и использует это, как ей удобно. Вон, смотри, – указал он рукой на танцпол.

Тони ничего не ответил, но нашел ее глазами. Она уже зажигала с парнем, который поиздевался над ее подругой. Стив явно рассчитывал, что этот танец может привести к чему-то большему: он обнимал ее за талию, позволял своим рукам спуститься ниже, подходил ближе. Девушка не сопротивлялась, наоборот, еще больше взаимодействовала с ним, танцевала абсолютно раскрепощенно и словно невзначай поглядывала в сторону столика, за которым сидели друзья.

– Видишь? Она знает, что мы смотрим. Играет со всеми, но в итоге подпускает лишь тех, кого сама хочет, – Мэт отвернулся и, увидев пустой стакан, сделал пару глотков виски прямо из бутылки.

Тони по-прежнему молчал, не поддерживая разговор, а лишь продолжал смотреть на танцующих. Ему искренне было жаль, что такая девушка, как Элизабет, гробит свою жизнь злоупотреблением всякой дряни и позволяет незнакомцам так откровенно прикасаться к себе. Неизвестно, как далеко она может зайти. Сам Тони с малых лет знал, что хорошо, а что – плохо, и понимал, какие вещи могут пагубно повлиять на жизнь и здоровье. Его отец мечтал вырастить сына, который оправдал бы надежды матери, воспитывал за двоих, отдавал все, что только мог. И теперь по-настоящему гордится им.

Тем временем Элизабет смогла увлечь за собой Стива в сторону уборной. Он, словно завороженный, следовал за ней, уже предвкушая приятный бонус этого вечера. Девушка незаметно подмигнула подруге, и Джуди почувствовала, насколько близка месть ее обидчику. Остальные, кто не знал, что это всего лишь план, удивленно смотрели им вслед, явно не одобряя поведение Лизы.

Несколько кабинок туалета были свободны, так что они заняли одну из них. Стив, по мнению Элизабет, был самым мерзким из всей их сопернической команды. Непонятно, что Джуди могла в нем найти, хотя мстить таким еще интереснее. Но пришлось немного пожертвовать собой, иначе бы план провалился. Преодолевая отвращение, Лиза набросилась на него с поцелуем, моментально лишая рассудка и… футболки. Чтобы закончить это, как можно скорее, ее руки ухватились за ремень джинсов.

– Ты что, серьезно так просто готова это сделать? А мне говорили, что с тобой сложно даже познакомиться, – тяжело дыша, сказал Стив.

– Ты много болтаешь. Раздевайся, – промурлыкала Элизабет, спуская со своих плеч платье. Не поддаться ей было невозможно, поэтому уже через мгновение его джинсы скользнули вниз. – Снимай все полностью. Я хочу кое-что попробовать, – хитро улыбнулась она.

Мозг соблазненного парня лишь на секунду заподозрил что-то неладное, затем снова отключился. Стив снял с себя все, что попросила Элизабет, после чего переключился на нее, расстегивая ей платье на спине. Девушка медленно опустилась на корточки, не позволяя себя раздеть.

– Закрой глаза, Стиви…

Он покорно исполнил ее просьбу, и в этот момент Элизабет резко сгребла все его вещи и вылетела из кабинки, оставляя мерзавца там одного, совершенно голого. На нем были лишь дурацкие цветные носки, но они уже вряд ли спасут от позора.

– Эй! А ну стой, сучка! Ты че делаешь? Вернись! – голос безысходности доносился из-за закрытой двери.

– Ты ведь так хотел похвастаться своим… причиндалом. Так вперед! Зрителей там достаточно, – Лиза улыбнулась как ни в чем не бывало и вышла из уборной с кучей одежды в руках.

Вернувшись к столику, она похвасталась добытым «трофеем».

– Чье это? – спросил Мэт.

– Уже ничье. Годится только для помойки. Мэтти, помоги застегнуть платье, – она повернулась к нему спиной. Одним резким движением Мэт скрыл тело Элизабет от посторонних глаз.

– Да ладно! – захохотала Джуди. – Только не говори, что он остался в туалете без одежды!

– Именно!

– Элизабет, я тебя обожаю!

– Не благодари. Идем, потанцуем, – она бросила вещи на пол, залпом опустошила чей-то наполненный стакан и потащила подругу на танцпол.

Казалось, теперь домашние проблемы на время отступили. Элизабет чувствовала себя превосходной, хоть и нетрезвой, от этого ее танцы выглядели, как призыв обратить на нее внимание. И вскоре к девушкам присоединились двое незнакомцев. Они окружили их, дышали перегаром и своей близостью практически не давали свободно двигаться. Лиза оттолкнула одного из них, но его этот жест лишь раззадорил. Он прижал ее к себе, ограждая от остальных, и нагло залез рукой под платье. Она почувствовала жуткое отвращение, возмущение накрыло девушку с головой, поэтому что-то придало ей сил вырваться из его рук, при этом влепив звонкую пощечину.

Внезапно все смешалось перед глазами. Элизабет стояла совершенно растерянная среди людей и словно плыла по течению, когда они толкали ее во время сумасшедших танцев, не замечая. Парень снова протянул к ней руки, думая, что продолжение сегодняшнего вечера с ней еще возможно. Он схватил девушку за плечи, но она почему-то больше не вырывалась, а лишь испуганно смотрела по сторонам. Элизабет не понимала, что с ней происходит, почему она не может пошевелиться и убрать от себя руки, которые так неприятно держали ее. Казалось, с ней сейчас могут сделать все, что угодно, а у нее даже не хватит сил и понимания, как постоять за себя.

– Отойди от нее! – Джуди пыталась вытащить окаменевшую подругу.

Парни, по-прежнему сидящие за столиком, заметили, что с девушкой что-то не так. Тони рванул в ее сторону, расталкивая всех на своем пути.

– Элизабет! – он окликнул ее, но она не отреагировала, продолжая смотреть сквозь пространство. – Элизабет! – наконец Тони оказался рядом, взял ее за руку и потянул на себя.

– Эй! Это моя девочка, руки убрал! – взбунтовался незнакомец.

– Отпусти! Не видишь, ей плохо? – Тони пытался отцепить его по-хорошему, но все безрезультатно.

Физическая боль заставила девушку очнуться, понять, что происходит. Единственным выходом из ситуации оставалось лишь одно: Тони, хоть ему и не свойственно такое поведение, с размаху ударил парня по лицу, и тот сразу же ослабил хватку. Элизабет смогла высвободиться, и Джуди увела подругу к столику. Мэт остался с Тони, чтобы окончательно разобраться с прилипалами, однако после одного удара все остальные потеряли интерес к продолжению потасовки.

– Лиз, что случилось? – Джуди пытала ее, не понимая, почему она так странно себя вела.

– Все… все нормально, Джуд. Я в порядке. Дайте воды.

К этому моменту девушку окружили остальные ребята. Они видели, что произошло.

– Это наркота? Тебя с нее так убрало? А? Лиз? – Мэт присел на корточки перед ней и пытался все выяснить. – Как ты себя чувствуешь?

Элизабет молчала, ее голова все еще кружилась. Она понимала, что так запоздало подействовал порошок, но никакого веселья не ощутила. В чем был его кайф, и почему у других все иначе? Ей казалось, что вот-вот ее стошнит прямо при всех, но это было ложное ощущение. Она выпила воды и почувствовала, как внутри приятно растекается холодная жидкость, помогая выйти из непонятного состояния. Только что Элизабет осознала, что едва не стала игрушкой в руках тех чокнутых, и что сама в этом виновата. Никогда прежде веселящие вещества не работали против нее. Такое было впервые. Возможно, из-за того, что она намешала разного алкоголя и почти ничего не ела.

Девушка нашла глазами того, кто вступился за нее.

– Спасибо, – сказала она. Тони не считал, что это стоит какой-то благодарности, но смотрел на нее, молча умоляя остановиться, не делать так больше.

– Знаешь, тебе бы стоило поменьше крутить задом перед левыми чуваками, – сказал Пол, усмехнувшись. – Контролировать себя как-то, что ли.

– Да пошел ты, – бросила Элизабет. Казалось бы, ничего ужасного он не сказал, но девушку это взбесило.

– Я бы на твоем месте прикрыл ротик, – Полу не понравился тон одногруппницы, и его лицо посерьезнело.

– Да что ты о себе возомнил?

– Лиз, не обращай на него внимания, – София попыталась успокоить подругу, но механизм уже был запущен. Элизабет не собиралась больше молчать и контролировать свои слова. Ее все достало.

– Меня тошнит от тебя, Пол. От того, как высокомерно ты себя ведешь, как принижаешь других, как поступаешь с теми, кому ты нравишься.

– Слушай, не учи меня жизни. Во всяком случае, не тебе это делать.

– Чего?

– Ты же обычная шлюха, которая…

– Эй-эй, Пол, полегче, – вмешался Мэт.

– Остынь, друг, – Брайан знал обо всем с самого начала, но из-за хорошего отношения к Элизабет не хотел, чтобы Пол сгоряча выдал их секрет.

– Что ты сказал? – Элизабет встала с места. Из ее глаз едва не вылетали искры гнева. Она смотрела на Пола с вызовом. Возможно, ею сейчас управляли не истинные эмоции, а вызванные множеством факторов, но то, что он произнес в следующую секунду, уже ни один из присутствующих не выбросит из головы никогда.

– Уже забыла? Не может быть, ведь это было незабываемо!

– О чем ты говоришь? – Меган напряглась, боясь услышать продолжение.

– О том, что на первом курсе она запросто отдалась мне в раздевалке, – Пол произнес это отчетливо и даже гордо.

– Какой же ты урод… – Элизабет почувствовала отвращение от этих слов и в то же мгновение пожалела о том, что было между ними. – Думаешь, ты был нужен мне?

– По крайне мере, ты была рада остаться со мной наедине, ведь многие об этом мечтают, – он мимолетно покосился на Меган и уже знал, что она слетит с катушек от новой информации. – А я просто хотел поставить «галочку» напротив такого нашумевшего имени – Элизабет Аллен.

– Просто я всегда получала вещи, которые хотела. Получила и в тот раз. Самовлюбленный, напыщенный индюк.

Остальные лишь слушали и боялись даже влезть в их перепалку. Но сильнее всего не верила своим ушам Меган. Как? Подруга, которая знала о ее чувствах и непростых отношениях с Полом, тайно спала с ним, а потом как ни в чем не бывало общалась с ней.

– Я… Я сейчас не поняла, – поморщилась она. – Как это возможно? Ты же послала его при всех. Это…

– Это ее игра. Ей это нравится. Сначала посылает, а потом смотрит на реакцию. И какая-то ее заводит. Ведь так?

– Пошел ты.

– Ах ты шлюха! – Меган бросилась на Элизабет, схватила ее за волосы и со злостью повалила на пол. – Лицемерка! Ты говорила, что он тебя бесит!

– Да не сдался мне твой придурок! Это было всего раз, и я тогда не знала, что вас что-то связывает! – Лиза пыталась докричаться до подруги, но это не так просто сделать, когда тебя хотят уничтожить.

– Ты могла сказать мне! Почему ты молчала, дрянь?!

– Да отпусти ты меня! – крикнула Элизабет и изо всех сил, что остались у нее после этой дурацкой ночи, оттолкнула обезумевшую Меган. Девушка упала, но не торопилась вставать. Вместо этого на нее нахлынули слезы обиды, ведь до этого момента она все еще надеялась на то, что Пол просто делает вид, что спит с другими, назло ей. Но это было не так. Ему действительно все равно на нее.

Элизабет не хотела, чтобы правда с этим кретином всплыла на поверхность, и он сам когда-то обещал, что это останется между ними. Но таким парням никогда нельзя верить. И все это время Лиза старалась даже не разговаривать с ним, чтобы лишний раз не провоцировать на то, что произошло сейчас. Однако сегодня все вышло иначе. Если в самом начале вечера она хотела быть той самой шлюхой, как назвали сегодня неоднократно, то сейчас ее выворачивало от одной только мысли о чем-то подобном. Она вспомнила свою мать в постели с незнакомым мужиком, вспомнила, что почувствовала к ней в тот момент, вспомнила поникший вид отца. И ей стало достаточно всего, что произошло: перебор с алкоголем, наркотики, домогательства, правда от Пола и драка с Меган. Все это отвлекло от того, от чего бежала она сегодня.

Мегги все еще сидела на полу, к ней подошла лишь София, чтобы помочь встать. Все остальные не знали, что говорить, что делать, как реагировать. Признаться, их отношение к Элизабет даже немного изменилось. Может, не слишком явно, но все же. То, как была преподнесена информация, выставило девушку не в лучшем свете.

Интересно, почему все так удивлены тому, что это была именно Элизабет? Ведь каждый в их компании занимается подобными вещами без отношений и даже не скрывает этого. И она никогда не строила из себя монашку. Почему сейчас все смотрят на нее так, будто она совершила преступление?

– Меган, вставай. И хватит этой драмы. Тогда никто не знал про вас с Полом. Думаю, Элизабет не поступила бы так, зная это. Правда ведь? – спросила Джуди. Похоже, она одна из первых решила признать, что ничего ужасного не случилось.

– Я не хочу слышать ее дурацкие оправдания. Плевать, как это было и когда. Она сделала это, и мне противно, – уже успокоившись ответила Мегги. – А ты, Пол, настоящий урод. Зачем тогда держишь меня возле себя? Зачем, если тебе интереснее это? – она ткнула пальцем в Элизабет.

– Да кто тебя держит? Ты сама выдумала, что все еще нужна мне. Но разве я идиот? Разве бы я бегал от той, которая действительно нужна мне? Включи мозги. Глупая.

– Ты всегда выбирал таких, как она! Тебе всегда были интересны одноразовые шлюшки. Ты и достоин только таких. Так забирай, вот же она!

– Заткнись, Меган, – не выдержала Элизабет. – Неужели ты и правда такая дура, что не видела, как об тебя вытирают ноги? Он делал это ежедневно, а виновата я? Тебе проще признать, что я шлюха, чем то, что ты слепая дура.

– Ты еще пожалеешь об этом. Очень сильно, – гневно скривив лицо, прошипела Меган.

– Да? И что ты сделаешь? – передразнила ее Элизабет.

– Лиз, не надо, – София все еще надеялась сгладить конфликт, но сегодня слишком много вылилось грязи, чтобы так просто это отпустить.

– Да идите вы все! Тоже мне друзья. Каждый из вас имеет за спиной кучу дерьма. Парни кажутся крутыми лишь благодаря громким именам своих родителей, а сами вы – ноль, ничего не стоите, ничего не можете, кроме как пользоваться наивными дурочками и устраивать тупые тусовки! А вы, «подруги», на меня всегда смотрели предвзято. Вы всегда боялись, что ваши парни прыгнут ко мне в постель, потому что признавали, что они смотрят на меня. Как бы вы ни старались нацепить на себя все свое драгоценное барахло, им на это плевать. Именно поэтому они все еще при вас остаются. Потому что мне неинтересно, а не потому, что вы такие классные. Всего хорошего!

– Иди, переспи еще с кем-нибудь по дороге. Безразличная сука, – крикнул вслед Пол. Он никак не унимался.

– Заткнись уже, а, – Джуди пихнула его локтем в бок и нервно опустошила стакан.

Элизабет высказала все, что сидело в ней так долго, что наблюдала и слушала ежедневно. И молчала бы она до тех пор, пока кто-нибудь не затронул ее. Последнюю фразу она бросила так однозначно, что не было сомнений – чаша их дружбы дала трещину. Очень серьезную. Но она ни о чем не жалела. Пока что.

Девушка покинула бар, оставив всех переваривать ее слова, но за спиной послышались торопливые шаги.

– Элизабет, постой!

Она обернулась на мужской голос и увидела бегущего следом Тони.

– Оставь меня. Не ходи за мной! Я ужасный человек, ужасная девушка! – она сорвалась на крик.

– Это не так.

– Тони, ты же слышал, кто я! Весь бар слышал! Зачем тебе это? Оставь меня в покое и держись подальше! И от этой компании тоже. Они явно не для тебя.

При всем своем поведении и отношении ей все равно было обидно от услышанного, и она хотела побыть одна, хотела соединить все свои проблемы на сегодняшний день и как следует прореветься. Элизабет так ждала момента, когда ей никто не будет мешать, и она сможет проплакать столько, сколько будет в ней слез. Ведь какой бы самодостаточной она себя ни выставляла, как бы ни нравилась всем парням вокруг, в итоге ложилась спать одна, даже не имея уверенности в том, что хоть кому-то из них нужна как человек, а не только как девушка. Многие думали, что она та, кому никто не нужен, такое впечатление создавала Элизабет, но ежедневно тратила всю себя на то, чтобы не выбиваться из своего образа и не показывать себя настоящую. Потому что знала: как только покажешь свои чувства окружающим, тебя тут же растопчут за твои слабости. Именно поэтому ей даже не с кем было поделиться о том, насколько невыносимо находиться дома, и была бы ее воля, она бы жила в университете.

Элизабет оставила Тони стоять посреди дороги и ушла прочь. А на ее глаза мгновенно набежали слезы. Теперь она могла себе позволить эту слабость. Она одна. А впереди лишь темные сонные кварталы.

Глава 5

Как добралась до дома, Элизабет даже не помнила или не хотела помнить. Она все еще чувствовала «бракованное» действие порошка, который обещал безудержное веселье, и высокие градусы бренди с чем-то еще. Ей бы вообще не вспоминать все, что было в этот день, вечер и ночь. Но все пошло не по плану. «На что ты надеялась, собираясь в бар с намерениями пуститься во все тяжкие?» – спрашивала она саму себя, переваривая все ею сказанное.

Мэт, София, Джуди и даже Брайан не заслуживали тех слов. Элизабет приплела их нарочно, от обиды, что никто из них не вступился, не встал на ее сторону, когда Пол так умело втаптывал ее лицо в грязь, выставив шлюхой и предательницей. А после увиденной картины сегодня днем у себя дома ей стало еще обиднее. Девушка винила маму в том, что она сделала, хотя сама оказалась не лучше. Или нет? Она не знает. Слишком уж долго пыталась казаться холодной и безразличной, теперь призраком блуждала в своей собственной душе, пытаясь понять, кто же она такая. Как оказалось, от ее «величия» нет никакого толка, все держалось на спокойствии, а когда развязался язык у нее, развязался и у остальных. Каждому было что сказать, Лиза уверена. Вот только слушать и тем более знать она ничего больше не хотела.

Вернулась Элизабет вся в слезах, растрепанная, с поцарапанным лицом и размазанной тушью, еще и продрогшая насквозь. Ночи стали прохладными, словно пытались добить ее и так убитое состояние. Какое-то время она сидела на порожках под дверью, раздумывая: входить или нет.

Дом семьи Алленов был не столь огромным, как могли бы позволить себе люди с их состоянием. При покупке они прежде всего обращали внимание на его возможность стать уютным. А большие пространства для Элизабет и ее матери, к сожалению или к счастью, были априори холодными и чужими, как ни пытайся обустроить. Для Бена, отца и мужа, главное, чтобы его прекрасной половине семьи было хорошо. Поэтому этот негромоздкий двухэтажный дом с красивым ухоженным цветочным садом стал тем самым для них.

Элизабет уже прилично примерзла, сидя на улице. Казалось, будто температура с каждой минутой ее раздумья опускалась все ниже и ниже. Но куда ей еще идти? Сегодня уж точно некуда, поэтому она осторожно открыла дверь. Внутри было тихо и темно. Она не знала, есть ли здесь вообще кто-то. Может, папа не выдержал и уехал в свой офис, может, мама собрала вещи и покинула дом насовсем вместе со своим любовником. Следов доказательств ни того, ни другого нигде не было. Элизабет даже не сняла обувь, поднялась в свою комнату прямо так, ей было все равно. Она потихоньку сопела забитым носом и сдерживала почти беззвучные всхлипывания.

В своей комнате она скинула с себя одежду, а колготки в сеточку, которые порвались еще сильнее во время драки, оказались в урне. Раздевшись до гола, Лиза осмотрела себя в зеркале во весь рост. Очевидно, она все еще видела в отражении красивую длинноволосую девушку с аристократичным лицом, прекрасным утонченным телом и понимала, почему на нее часто обращают внимание. Но в какой-то момент ей захотелось смыть с себя все это, перестать быть той, которую желают, забыть все свои связи с парнями. Ее назвали самым грязным словом, и сейчас Элизабет будто сама поверила в это. Сколько у нее было парней? Не так много, как у некоторых, но ведь были. Она любит то, что получает от них, любит нравиться им. Но сегодня поняла, что все это лишь оболочка, притворство. И на самом деле всеми этими поступками она пыталась заглушить что-то необъяснимое внутри себя. Или, наоборот, разбудить.

Элизабет бросилась в душ, включила горячую воду и панически начала тереть лицо, руки, шею, которых касались чужие люди, затем и все тело. Она терла так быстро и неосторожно, что кое-где даже появились покраснения, но боли никакой не ощущалось, словно снимала с себя мертвую, бесчувственную кожу, принадлежащую той Элизабет, которую сегодня опустили ниже плинтуса. В какой-то момент она замерла… И вдруг заплакала с новой силой, в голос, не боясь, что кто-то может услышать и прибежать на этот плач. Она села на пол. Струйки воды быстро стекали вниз, смывая остатки пены. Глаза мучительно защипало от косметики. Кажется, эта боль ей даже нравилась, она заставляла себя терпеть ее.

«У тебя очень выразительные глаза», – в памяти всплыла фраза, сказанная голосом Тони. Она так высокомерно приняла этот комплимент, сделала вид, что слышала его миллион раз, но… на самом деле ей никто и никогда такого не говорил. Они видели общую картинку, не рассматривали отдельных деталей. Элизабет услышала это впервые. Только сейчас до нее дошло, что даже сквозь яркую косметику кто-то смотрел в ее глаза и даже разобрал их цвет в полутьме. Кому-то было это интересно. Может, все, кто добивался ее ненадолго, и знали, какого они цвета, но вслух не произносили и уж тем более не заостряли на этом внимания. Наверное, поэтому ей это и запомнилось дословно.

Смыв до конца макияж, она вышла из душа, вытерлась полотенцем и бросила его на пол. Подошла к комоду, собираясь достать пижаму, но передумала и обессиленно рухнула на постель без одежды. Да какая вообще разница? Мокрые волосы. И что? Разрушенная семья и ссора со всеми друзьями сразу. Плевать. Больше нет сил думать. Все принятое сегодня в баре заставляло поскорее закрыть глаза и расслабиться. И Элизабет позволила себе это сделать. Она наконец уснула.

Утренний свет пробрался в комнату, заливая собой все пространство. В такой обстановке Лиза никогда не могла спать, поэтому даже после вчерашней гулянки, без будильника, она проснулась практически вовремя. Вот только сразу же пожалела о своем пробуждении: глаза тяжело открывались, голова гудела, а понимание, где она сама находится, пришло далеко не сразу. Элизабет медленно перешла из горизонтального положения в сидячее, собралась с мыслями, заставила головокружение остановиться и дать ей смотреть трезво. Да, последние пару бокалов были явно лишними.

Она почему-то удивилась, что спала без одежды. Видимо, и этого не помнила. Подошла к зеркалу, взяла расческу. Волосы выглядели немного небрежно из-за того, что она легла с мокрой головой, но даже это ее не портило. Казалось, Элизабет ничто не может испортить, однако чуть припухшие после продолжительных рыданий глаза все-таки оставили на ней отпечатки прошлой ночи. Более того, ей совсем не хотелось идти в университет, видеть лица этих людей, возможно, даже слушать колкости в свою сторону, потому что после любой стычки в этой компании принято объединяться против того, с кем была ссора. Но остаться дома – значит признать свою вину и слабость. Элизабет такого точно не допустит ни за что. Через силу пойдет, будет сидеть с ними в одной аудитории, за соседней партой, ловить на себе косые взгляды, но не станет избегать ответственности за свое мнение. Решено.

Она натянула на себя джинсы и первый попавшийся топ – нет желания наряжаться. Макияж тоже оказался непосильным трудом этим утром. В доме стояла тишина, словно никого, кроме Элизабет, не было. Однако, спустившись вниз, девушка обнаружила на кухне папу в полном одиночестве. Обычно такое не застанешь, но сейчас с сосредоточенным видом он что-то готовил. В воздухе пахло чем-то подгоревшим, видимо, мистер Аллен не особо справлялся с этим делом, поэтому Лиза решила помочь и первой пойти на контакт после вчерашнего.

– Пап?