Мелочи жизни. Казусы. Мантры. Парейдолии. Гиперстезии. Аллюзии

Поход в тайгу на севере Хабаровского Края в районе поселка Сусанино. Мне еще не исполнилось пятнадцати лет, а это был второй мой геологический поход. Был выходной и мы, молодые ребята и девчата (все старше меня лет на пять) отдыхали. Кто ловил в горной реке форель на голый крючок, сделанный из обыкновенной швейной иглы, прикрепленный к двухметровой толстой нитке. Кто рядом с лагерем малину собирал. Кто – по грибы. А «Ромео» и «Джульетта», то бишь, Миша и Люда на скалы полезли. Вот Миша и сорвался! Так заорал, что рябчики, засевшие в деревьях вокруг, ожидая, когда мы уснем, чтобы собрать пищевые отбросы, с шумом вспорхнули! Тоже тогда темнело. Мы рванулись на крик. Миша катается по земле, окровавленный, ободранный о камни. Люда рыдает, заламывая руки. Осмотрели. Медика среди нас нет. Вроде бы ничего не сломано, но Миша вопит от боли, да и кровь на лице, руках, на одежде! Что делать? Поселок рядом. Если по воде, то всего километров пять, чуть больше. Но, если по воде и за скалу завернуть. Лодка есть, деревянная и два весла. Но… поселок-то против течения, а оно сильное! Можно тайгой. Между сопок. Но уже темно… Вот тут-то моя бесшабашность и юношеская жажда подвига. Короче, я рванул… И сейчас не понимаю, как я вышел из леса ночью именно туда, куда предполагал – прямо к бараку геологов! И ничего в темном лес не боялся! Бежал между сопок (сопки —опасная вещь: стоит на сопку забраться и, если в темноте – запросто теряешь ориентир – где тут галстук, где перед? И леший не разберет! Дважды падал в ямы, заваленные прошлогодней листвой. И совы нещадно кричали, стонали, орали. И филин где-то ухал и охал. Ничего не было страшно! Вероятно, мимо медведя пробежал (на другой день его видели в малиннике). Вернулись по реке. Миша тихо стонал, держась за живот. Фельдшер осмотрела его – поверхностные царапины. Смазала йодом и всех делов!.. После этого случая я в тайге, как в своей спальне, и компасом никогда не пользовался в пути, только на входе в тайге, по азимуту…

Все же не впал в отчаяние. Поднялся на тропу, сел на пенек. И решил так просидеть до утра. Вскоре задремал, лег на траву, сгреб на себя, что можно было сгрести и… уснул крепким сном. Очнулся – меня кто-то тряс за плечо. Оказался молодой мужчина, младше меня, в очках и при наряде бегуна. Немецкий язык я не знал, а он, удивительно, не знал не только русский язык, но и английский и французский. Улыбался и что-то быстро говорил! Я показал ему, что мне нужно в город – на канатную дорогу. Она проходит через глубокую ложбину между сопок, покрытых многовековым елеями. Моя станция через 15 минут от смотровой вышки. Дальше на трамвае еще 15 минут. Спортсмен меня понял, засмеялся и… показал в лес, перпендикулярно, тропе, по которой я бродил. Я поднялся первый раз с ложбины на другую сопку, с которой спустился, то есть, на совсем другу тропу!

Я побежал. Через минут десять, увидел смотровую вышку. Сразу стало легко и радостно. Самолет в 14 часов. Можно было принять душ, поесть и часок подремать. Светало вовсю. Небо голубело, солнце всходило. Тут шальная мысль: а, что, если я спущусь в ложбину, будет ли там мой колодец? И…я спустился. Колодец был на своем месте! Я… понял, что я в лабиринте. Стало жутко: поднимусь и… опять все сначала! Я сел, схватившись за голову. Сколько так сидел без мысли, без чувства, не знаю, но… минуты три не больше! Очнулся – меня тряс за плечо мой очкарик. Тряс и улыбаясь, что-то быстро говорил. Я схватил его за рукав. Он кивнул головой. Мы поднялись на сопку, как я и думал, совсем не туда, куда я намеревался. Через несколько минут были у смотровой вышки. Вход на вышку был закрыт висячими цепями. Мой спаситель наступил на цепь, и я перешагнул без билета. Я позвал его с собой. Он замотал головой, показывая, что не может – страх высоты, как у Марины… Мы расстались, как братья. Жаль, что ни у меня, ни у него не было ни визиток, ни бумаги с карандашом! Мы ведь прощались навсегда, а стали закадычными друзьями!.. Я не спросил его имени и не сказал своего. Конечно же он понял, что я русский…

Четвертый лабиринт. Мне 50 лет.

Это случилось со мной за пять лет до трагедии в окрестностях «Города мёртвых» c фиванским некрополем в Долинах царей, цариц и знати со знаменитым храмом Хатшепсут, Колоссами Мемнона и другими объектами. 17 ноября 1997 года близ города в храме Хатшепсут произошла т. н. Луксорская резня – террористический акт с массовым убийством иностранных туристов и местных служащих (убиты 62, ранены 26) членами бывшей египетской исламистской террористической группировки «Аль-Гамаа-Аль-Исламия» («Исламская община»). И за десять лет до второй трагедии там же – 26 февраля 2013 года катастрофа воздушного шара с гибелью 19 туристов в результате его возгорания…

Да, позади Луксорский храм, 25-метровый гранитный обелиск. Иду аллеей сфинксов к Карнакскому храму. Потрясен залом фараона Сети I, 134 колонны, 12 из которых высотой около 20 метров. Ко всем прикоснулся. Ноги мои прошагали 123 гектара. Прошел Долиной Цариц и Долину Царей, где для фараонов возводили уже не пирамиды, а подземные камеры – гробницы… фараона Сети I. Забрел в небольшой посёлок, расположенный в черте города – Мединат-Абу. Лицезрел великолепный храм фараона Рамзеса III возведённый в XII веке до нашей. эры. Храм величественный, прекрасно сохранившийся, изобилует красочными иероглифами, некоторые из которых настолько огромны, что голуби устроили в них свои гнёзда. Они воркуют и гадят.

Колоссы Мемнона невозможно пройти мимо, особенно на пути в храм Хатшепсут. Величественные гранитные статуи – это всё что осталось от древнего храма Аменхотепа III. Двигаясь от колоссов Мемнона к храму Хатшепсут, по левую сторону видел Рамзессиум – храмовый комплекс, посвящённый фараону Рамзесу II. Посетил Астрономический зал с изображениями созвездий. Вот и он, Жук Скарабей! Древние египтяне отождествляют жука с движением, небом, солнцем, молодостью души, новым началом и бесконечностью жизни. Голливудский фильм «Мумия» 1999 года, снятый с дешевыми декорациями в Марокко, просто изгаляется над скарабеями: они и заживо сжирают будущего Мумию, и под кожу, как у себя, влезают всем, кто до них дотронуться, и какой-то черной лавой-лавиной вообще надвигаются и отодвигаются. Я впервые увидел скарабея воочию, когда умер и в состоянии клинической смерти с огромной скоростью несся по узкому коридору к свету, вероятно летел вперед головой, вытянув руки вдоль туловища. Так вот, скарабей летел рядом со мной по левую сторону. Мне было 5 лет, и я не читал Раймонда Муди «Life After Life»4, да он тогда еще и не думал эти книги сочинять. Я первый раз умер в 1950 году… Раймонду было 6 лет от роду. Статуя жука-скарабея находится на территории Карнаксого храмового комплекса, между озером Lac Sacre и храмом Амон-Ра. Потрясенный, все не мог себе вообразить, как египтяне из нубийского песчаника и скал создали это все, что я увидел! Не мог тогда осмыслить львов с бараньими головами, у ног которых фараоны.

Начались мои злоключения вероятно с часовни Сети II. Я по минуте постоял у алтарей – фараону Амону-Ра, его жене и их сыну. И сразу попал в полуразвалившиеся стены… лабиринта, в проходах которого натыкался на сфинксов. В этом лабиринте кружился между столпами, разделяющие храм, двор Аменхотепа III и громадный монумент царицы Хатшепсут, как ели в приморской тайге Николаевска-на-Амуре. Нашел себя в залах солнца, в одном из них, в Ботаническом саду, задрав голову, разглядывал рисунки необычных животных и разных цветов. И, вот опять… перед Жуком Скарабеем! Покружился и влево, и вправо. Нет, ничего не загадывал сначала, просто тщательно рассматривал моего спасителя! Это потом, когда начало темнеть (я сошел с корабля, на котором мы с двойняшками – моей женой Мариной и ее зеркальным отражением, Оксаной, путешествовали по Нилу, как герои Агаты Кристи; двойняшки пошли на базар, чтобы купить наряды для вечернего костюмированного бала на корабле, поэтому меня отпустили восвояси), я взмолился к Скарабею, спасти меня еще раз, ибо понял, что здесь, в Карнаксих трущобах 5000 давности, я один. И пути мне на залитый огнями и веселой музыкой кораблю нет, как нет! К Скарабею я выходил 20 не полных раз! Все те же пилоны, фараоны, сфинксы и голуби, которых заменили ночные н жуткие птицы, вскружили мне голову, а сердце наполнили трепетом! Еще бы – я несколько раз оказывался на каких-то плитах, а вокруг меня были черные пропасти с зыбучими песками или пещеры с вонючей болотной водой, покрытой липучей тиной! Мне уже наяву чудились, выбрасывающие руки и ноги мумии, точь-в-точь, как я потом увидел в голливудских ужастиках!

И, вот, сижу я у постамента своего спасителя – Жука Скарабея. Холодно. Хочу есть и пить. Спать пока не хочу. Решил сидеть здесь и не рыпаться до первых туристов! От усталости мутилось в голове: «А, вдруг я уже провалился в какую-нибудь гробницу лежу без сознания, а мне чудится, что я у подножья монумента Жуку Скарабею! Как же там мои близняшки? Наверное, ищут меня, или… танцуют в нарядах – Амон Ра (Оксана), и царицы Мут (Марина). Для меня сестрички подбирали одежды сына Амона Ра и Мут, Хонсу. На корабле должен был пройти древний праздник Опет.

Я так сильно вдруг захотел пить, что соскочил, чтобы вернуться к пруду омовения. В древности на его берегу стояли небольшие помещения для священных птиц бога – гусей. Статуи богов жрецы омывали водой из этого озера. Там я уже был раз пять, не меньше, но тогда пить не так сильно хотел, как сейчас. И чуть было не провалился в расщелину между каменных, успевших остыть при закате солнца, глыб, в пропасть, заполненную болотной водой.

Потом я узнал, что начал плутать в храме Рамсеса II, посвященного культу фараона Ментухотепа III, в руины здания, возведенного Тахаркой. От Скарабея Атум-Хепри, я шел, то вправо, то влево к Храму Хонсу, потом к Храму Осириса и Опет фараона Эвергетом II. НО… как бы я не шел, и при свете, в полумраке, и в темноте, я выходил к Скарабею!

В тот самый момент я увидел двух красавиц в древнеегипетских одеяниях знати. И не сразу узнал Амона Ра-Оксану и Мут Марину. И, хорошо, что не узнал, ибо, если бы узнал, то точно остался бы в Городе мертвых навсегда. Красавицы египтянки протягивали ко мне руки, но неожиданно над ними я увидел огромного Скарабея. Словно он оторвался от своего постамента и завис над манящими меня юными женщинами. Скрежет крыльев и пощелкивание сильных членистых лап были угрожающими. Эти звуки видимо и спугнули женщин. Я с любопытством, задрав голову, смотрел на гигантского жука – он был черным с белыми окантовками. Я подумал, что было бы хорошо, если бы скарабей подхватил меня и упорхнул отсюда прямо к кораблю: может и на бал бы успел! «Вставай Женя! Что расселся? Девушки твои беспокоятся… И костюм принца Хонсу для тебя готов!» Нет, это был голос человека, а не жука-скарабея. Знакомы голос… нашего гида, славного потомка древних египтян из Фив, Хассана Бешира!..

Чудные мгновения. Продолжение

«К счастью нужно было сделать только шаг. Я шел к нему теряя годы»

Ричард Олдингтон. «Все люди враги»

Я достал телефон, решил позвонить Виктору, пусть бежит бегом меня вытаскивать и сугробов. Но, видимо руки в легких перчатках онемели, просто окостенели от мороза в минус тридцать, как пить дать, телефон благополучно выскользнул и канул в сугробе. Я начал шарить руками под снегом в его поисках, и понял, что рядом… о, не дай бог, котлован, а я стою на его краю! Вот только на каком – не мог сориентироваться! Все, замерзну. Смех, да и только! В трех шагах от дома… От бессилия выть волком хотел, луна дразнила, начав мерцать в снежинках – снег пошел…

«Ау! Ты здесь?» – С небес или повыше, раздался, о, так знакомый голос! «Начинаю галлюцинировать, – мелькнула мысль – потом усну и амба!» Но я еще стоял, когда почувствовал, как меня трясет кто-то за плечо сзади. Потом яркий свет… Но, не впереди, в конце тоннеля, а сзади. И сразу моя пещерка в сугробах вдруг стала уютной, «теплой», как будто я в своей постели в детстве залез под пуховое одеяло. Ан, нет, запах… душистого табачка, от которого я млел вечерами, сидя на скамейке перед фонтаном на площади Ленина перед моим ХГМИ.

Когда я увидел ее лицо близко-близко от своего лица, то никакого удивления не испытал. Конечно, же, она, фея-кассирша из «Пятерочки»! Побежала за мной, почувствовав неладное… «Какой у тебя номер телефона? Я позвоню…» «Откуда ей известно, что у меня телефон упал в снег? Да ей все известно! Что тут удивляться!».

Мы действительно стояли на краю котлована. Но вода в нем крепко замерзла и сверху снег, метра в полтора Телефон мой жалостливо отозвался. По мере того, как моя Дриада вытаскивала его из сугроба, его писк все громче, явственнее и энергичнее превращался в бравурные звуки вальса «Амурские волны».

Как мы дошли до моей калитки, не помню. Лера – имя моей спасительницы-красавицы-кассирши «Пятерочки» – забрала у меня пакет с водой и двумя бутылками вина. Я открываю калитку, протягиваю руку за пакетом, который у Леры… «Я с тобой.» – «Я дома, не потеряюсь здесь…» «Я с тобой!» – «Гимназистки румяные, от мороза чуть пьяные, грациозно сбивают рыхлый снег с каблучка…» – Зазвучало в моей голове. «Аромат пирогов…» – Громко подхватила Лера. И тут, вместо звона колоколов рявкнул клаксон в снегопаде, там, где была дорога. Я оглянулся. Черное чудовище вырвало себя из мрака метели и ночи мощными огнями фар и подфарников, которые угрожающе мигали! «Пойдем, я остаюсь у тебя…» Лера набирала текст в ватсапе. «Твой парень?» – Машинально спросил я. «Мой брат Влад. Сводный брат…» Черное чудовище с черными тонированными стеклами в порывах снежной завесы, перестало мигать огнями. Был включен дальний свет. Машина рванула бесшумно и мгновенно скрылась в снежной пелене.

«Волшебству стоит только начаться, а там уже его ничем не остановишь!». – Заверещало в моей голове. – «У Булгакова «колдовству…» «Да она читает мои мысли!» – Констатировал я. «Да ты их проговариваешь вслух!» – Лера громко вновь рассмеялась, забирая у меня из руки пакет с бутылками, чтобы я смог открыть дверь. Это было непросто, ибо замок замерз. «Как бы не пришлось лезть в снегу под террасой в пристройку!» – Подумал громко я. «Я прошмыгну под снегом, не волнуйся!» – Скандировала Лера, но дверь открылась.

«Мне бы вымыться или хотя бы протереться. Пять часов потела за кассой, там жара несусветная». – «Смеситель с нагревателем только на кухне. Я дам тебе чистое полотенце, а все необходимое найдешь в ящике под раковиной в туалете. Я подожду в кабинете…» – «Я не знаю, как пользоваться нагревателем… Может лучше ты… протрешь меня?» —»?» – «А в благодарность, я тебя протру» – «Я купаюсь в снегу» – «Но сейчас темно, пурга, и минус 30» – «То, что надо! Взбодрюсь и очищусь от мрачных переживаний» – «Я с тобой… Но, у меня может сердце в снегу остановиться!» «Купайся под краном на кухне…» – «Нет, с тобой!»

«Женя, мы умрем?»… Мы стояли на железные площадки перед входной дверью с английским замком, которая захлопнулась, а ключа у меня конечно не было. Голые, мокрые. После барахтанья и купания в снегу, которые Лера перенесла, как ни в чем не бывало, в темноте, в метель при минус тридцать, я облил себя, а потом ее ледяной водой из ведер, которые захватил с собой. На все про все ушло минут 10—15 не больше. Дальше бы шмыгнули в тепло, растереться теплыми, подогретыми на обогревателях полотенцами и все было бы полный ажур. Но, предохранительное полено в проеме двери порыв ветра сдул и дверь захлопнулась! Я рвал железную ручку, припаявшимися к ней мокрыми пальцами, скорее механически, понимая, что она сделана на совесть. После вопроса Леры произошло настоящее чудо: я рванул и вырвал забетонированный железный косяк двери! Прилег на него плечом и в просвет втолкнул Леру. Там она мгновенно открыла дверь. И, вот, мы в тепле, и в ярком свете!..

Я протирал Леру теплым махровым полотенцем из Хургады – натуральный хлопок, ее трясло. Барабаня зубами, она говорила, что ей не было страшно. Ей было жалко меня, видя, как я нещадно пытаюсь открыть дверь, понимая, что открыть ее без ключа просто невозможно: мы стояли перед дверью, прилипнув ногами к металлу, в клубах морозного снега, на ветру, повторяю, мокрые! Пятнадцать минут, не меньше, мы не жили, мы выживали!

«Будем пить «Southern comfort 50%», надо согреться внутри. Как ты к крепким напиткам относишься?» – «Да, ни как. Никогда не пробовала. Мой опыт – шампанское по праздникам. Но об этом напитке много знаю. Он любимый Дженис Джоплин. Мне близок ее блюз «All is Loneliness»» (замечаю, что кумиром Джоплин была Билли Холидей!) – «Да… Sex, Dope And Cheap Thrills – тоже твой слоган?» Лера засмеялась и перестала стучать зубами. «А, как ты думаешь?» – «Думаю, что если «да», то только умозрительно и в сновидениях!» – «Девица я, – начала громко смеяться Лера, – не целованная и в снах своих тоже невинна!» – «А… ко мне пришла, легко и просто… Пять минут знакомства, и я растираю тебя всю голенькую!» – «Пять минут? Да я знаю тебя скоро уже семь лет! И все эти годы только и думала, как к тебе подкатить. Семь лет, как влюблена в тебя без памяти!» – «Постой, погоди… Как семь лет? Сколько тебе сейчас? Двадцати не полных лет…» – «Ребенком влюбилась в старого мужика? Где ты меня видела?» – «Ты нас снимал у бабы Шуры в огороде. Не помнишь? С ее внучкой Анжелой, моей подругой… (потом я нашел эти фото девочек в огороде бабы Шуры)» – «Анжелу помню. Осенью она приезжает в дом к Шуре собирать красную смородину. У нее огромный куст, собирает только она. Но и с Анжелой я не разговариваю. Правда подарил ей через бабу Шуру на восемнадцатилетние сою книгу о Завидово «101 км», она не откликнулась…» – «Давай пить ликер со вкусом виски! Все встанет на свои места… Каждая снежинка падает на уготовленное только ей место… Я знала, что буду у тебя и с тобой… А кушать есть что? У меня там в кармане куртки немного сервелата и колбасного сыра. Схватила на ходу, что под руку подвернулось, побежав за тобой. Чувствовала, что пропадаешь…» – «Копчена утка в свече Ульгучье. Вчера накоптил. Пойдет?» – «А, что такое свеча Ульгучье… Странное название» – «Ульгучье – нанаец из древнего рода шаманов, знамениты снайпер Великой Отечественной и охотник в мирное время, мой друг…» – «Давай пить ликер с вкусом виски Дженис Джоплин – 50, и есть копченую утку Ульгучье!» – «Давай. Только накинь халат – из Самарканда подарок…» – «А ты так и будешь праздновать голым?» – «Праздновать?.. Ах, да, мы же чудом остались жить! Это нужно как следует отпраздновать. Но… ты должна будешь успеть все мне о себе рассказать, прежде, чем веки и губки твои прекрасные не слипнуться» – «А, что рассказывать? Давай халат узбека и слушай. Буду краткой – что время понапрасну терять?»

И началось. Вернее, началась фантасмагория! «Золотой осел» Апулея, не иначе! С первого тоста Леры перед брудершафтом: «Дин скооль, мин скооль, алля вакра фликорс скооль!» Это был мой (sic!) тост студенческой поры! Я прочитал «Капитальный ремонт» Леонида Соболева. Великолепный роман великого писателя! Оттуда взял этот тост шведских моряков. Лера Соболева не читала. Но, она, как оказалось, не продавщица «Пятерочки», а студентка двух ВУЗов – Тверского университета медицинского факультета, 2-го курса, и СПбГУ, филологического факультета, 3-его курса. Изучает скандинавские языки. В «Пятерочке» собирала материал для курсовой работы по социальной медицине – «Психологические типы сетевого покупателя». В завидовской «Пятерочке», «магазине Цветкова», потому, что ее фамилия «Цветкова». Но к меценату фонда моих родителей вряд ли имеет прямое отношение. Хотя управляющий магазином предоставил ей возможность собирать материал для курсовой сразу и без расспросов. Отца своего Лера не знает, никогда не видела. Но (как в «Парижских тайнах» Эжена Сю), он существует реально, ибо Лера имеет несколько золотых дебетовых карт и может тратить деньги в любой валюте сколько душе угодно. Еще у нее три шикарных квартиры в Питере, Твери и Москве, гараж в каждом городе с иномарками (она пока водить не собирается, некогда). Побывала на многих зарубежных курортах, куда стекается российской элиты. Лера родилась в Твери. Мама ее – на половину немка, на половину литовка… из Ташкента. В 90-х годах эмигрировали с бабушкой (литовкой) в Россию. Дед немец репатриировался. Мама умерла, когда Лере было 2 года от рака. Воспитывалась бабушкой. Бабушка умерла 2 года назад. Мама встречалась с моим другом Пашей (потом я нашел фото – они у меня в гостях). Но, вряд ли мой друг отец Леры. Фамилия мамы и бабушки Цигеманн. Откуда у Леры фамилия Цветкова – она не знает. Возможно на каком-то старом немецком диалекте Цигеманн есть Цветок? Влад, единственный друг-мужчина Леры, стал ее знакомым недавно, представившись, как ее сводный брат. И таким образом построил с ней отношения. Лера думает, что он гей. Это ей никак не мешает видит в нем своего старшего брата, хотя он старшее ее всего на несколько месяцев. Лера действительно увидела меня 7 лет назад и как сильно интровертированная особа с богатым воображением, создала и все годы лелеяла мой эфемерный образ «мужчины ее мечты». Мой возраст она никогда не принимала в расчет. Я слушал Леру, мы рвали руками утку, отправляя большие куски в рты. Сначала в свои, а потом – в рот друг друга, забавляясь. Запивали маленькими глотками Южного комфорта и нам действительно было и тепло, и комфортно. Нам было уютно друг с другом! Я не переставал восхищаться и все сильнее, все отчаяние всем, что шло от этой чудесной девушки! От ее речи, от ее мимики, от ее умопомрачительных поз, которые она принимала, жестикулируя, от запахов ее разогретого юного тела. Думаю, что как бы увлеченно она ни говорила, порой закатывая карие очи над поднятыми стрелками черных бровей, она не теряла меня из виду. Она наблюдала за мной, изучала меня, сопоставляя то, что навоображала себе обо мне и то, что сейчас от нее на расстоянии одного локтя! Несколько раз она прерывала свой монолог, словами: «Ну, хочешь меня целовать – целуй! Хочешь меня прижать к себе – прижимай! Я – вся твоя. Я давно твоя вся!»

…Я положил ее спать под утро. Сам включил компьютер и начал блуждать в Сетях. Где-то в часов 12 дня сам уснул, сидя в кресле. Очнулся, Лера трясла меня за плечо: «Просыпаться думаешь? Я приготовила завтрак. Мне нужно съездить домой, хочу, кое-что привезти тебе. Будешь рад! Влад уже у калитки. До завтрашнего утра отпустишь? Я мигом!»

Я ждал Леру два дня и две ночи – она не появлялась! У меня не было ни номера ее телефона – почему-то он не отобразился, когда она звонила, отыскивая мой телефон в сугробе. Я не посмотрел на номер машины Влады. Сбегал в «Пятерочки» – информацию о сотрудниках не выдают ни под каким предлогом. Позвонил на «Блокпост ГАИ», что на выезде из Завидово, хотел узнать номер машины Влада. Представился полковником МВД в отставке. Получил отповедь: «Полковник! Сегодня мы скажем Вам номер машины, а завтра хозяина найдут мертвым… Подавайте официальный запрос через нашу поисковую службу…» – «Какой срок исполнения?» – «От месяца…» Позвонил своей знакомой, доценту СПбГУ. Она пообещала поискать Валерию Цветкову (отчество я так и не узнал). Но… опять нужно время, и здесь не так все просто с получением информации о студентах! Я был в отчаянии. Выходил из калитки и стоял часами, всматриваясь в горизонт. Небо днем было на редкость чистое и голубое. Ночами – звездное. Солнце яркое. Луна ясная. Мороз не отпускал круглые сутки!..

Через пять дней спустя мой телефон зазвонил. Номер был незнакомый. Звонил Влад. Он был у моей калитки. Я выбежал. Его черный с тонированными стеклами «Nissan GT-R» припал в снегу. Влад спокойно сказал: «Завтра похороны. Кремация в 12. Я заеду в 9 часов»…

Лера умерла через пять часов, как вернулась от меня. Разрыв аневризмы мозговой артерии. Умерла мгновенно. Это по заключению судебно-медицинского эксперта…

P.S.

Смерть от разрыва мозговой артерии не казус. Не редко это происходит у молодых женщин от 18 до 35 лет. В моей практике судебно-медицинского эксперта, это 1 смерть на 10000 смертей по разным причинам. В 1995 году сразу несколько медицинских изданий разных стран опубликовали статьи о смертях от разрыва аневризмы мозговых артерий у молодых женщин во время полета в пассажирских лайнерах. Моя хорошая знакомая, возлюбленная моего друга Толи, Таня Рожкова, умерла именно так в 1995году, возвращаясь в Москву из Луксора. Андрей Миронов умер от разрыва аневризмы мозговой артерии. Мужчины так умирают крайне редко.

Казус 8. Март 14. Прощеное воскресенье

«If you want to be strong learn to enjoy being alone»5

Jack London

Прошло 26 дней, как умерла Лера. Я осмелился пойти в магазин Цветкова. Кончились вода и хлеб. За эти дни погода катастрофически менялась: от —30 до +2. Сугробы, в которых я заблудился, где нашла меня Лера, исчезли. Тропы от моего дома через овраг к «Пятерочке» превратились в ледяные, запорошенные слегка снегом. Идти по такому настилу нужно осторожно. Тяжелое у меня было чувство. Странное. Хотелось прийти в магазин – а, вдруг, там Лера как ни в чем не бывало сидит за кассой, а вся моя история с ней – плод моего воображения? От такой мысли становилось зябко. Я пришел в магазин, как и тогда, когда увидел там Леру, перед закрытием. Никто на меня не обратил никакого внимания. Я взял две бутыли «Шишкин лес» и два батона. Народу мало. В магазине тихо и траурно (так мне показалось). Я медленно прошел к выходу. Оглянулся. Нет, Леры нет!