Мое странное счастье

Саня резко выдохнул и произнес:

– Я зайду к тебе на работу в бар, Ирина Григорьева.

– Хорошо! – кивнула и, открыв дверцу, собралась уже выходить, но остановилась и, глянув, окунув в свои озера, произнесла:

– Спасибо! – и выскочила из его машины раньше, чем он успел среагировать.

– Правильно! Беги от меня, девочка-веточка. Я не тот, кто тебе нужен в жизни! Не мне нырять в твои глаза-озера! – усмехнулся Саня, глядя Ирине вслед. – Нет, ну, надо, а? Управление гостиничным бизнесом! Да кто тебя, с такой внешностью, слушаться-то станет, девочка-веточка?

Саня, высадив Ирину у общаги, уехал. И только лишь у своего дома он обнаружил на сиденье, где сидела Ирина, брелок в форме сердца. Тот был дешевеньким, из прозрачного пластика. Внутри пластика была вставлена фотография девушки, обнимающей маленького светловолосого мальчика в красной футболке. Было что-то общее у девушки и у мальчика. Саня рассматривал фото несколько секунд и не мог уловить, что именно. Цвет волос? Форма носа? Так бывает у родственников – чем-то между собой похожи, а чем именно – не понять.

– Сын, что ли? Как интересно… Кто ж ты такая, Ирина Григорьева? – Саня забрал брелок из машины и отправился домой, в душ.

"Кто ты и откуда? Откуда?" – пропел Саня слова известной песни. Настроение, несмотря на испорченную тренировку, было отличным.

– Вот сейчас мы и узнаем! Кто ты, откуда ты, и кем тебе приходится этот мальчик!

На свой 22-й этаж Саня поднимался по лестнице, решив хотя бы так компенсировать сорванную тренировку.

Но узнать все об Ирине Григорьевой у Сани не получилось. Едва он вышел из душа, как ему позвонил Гарик и вывалил на Саню срочный заказ.

Кто ж знал тогда, что жизнь его сама сведет с Ириной, правда, не сразу, а лишь спустя несколько месяцев.

Глава 3

Спустя 3 месяца.

Саня Сиплый и сотоварищи гуляли сегодня в ночном клубе под названием "Родео". Отмечали днюху Ужика. Сане было откровенно скучно в компании всех этих пацанов, заискивающих перед ним, но надо было уважить Ужика, а потому Сане приходилось здесь сидеть. Впрочем, приличия соблюдены. Ужик счастлив, подарок вручен, можно и уходить.

Парень был моложе самого Сиплого всего лет на восемь – десять, но уже будто из другого мира. Он и его друзья смотрят другие фильмы, слушают другую музыку. Хотя то, что они слушают, музыкой язык не поворачивался назвать даже у Сиплого, не говоря уж о Гарике, том еще ценителе прекрасного.

Имениннику сегодня исполнилось… Кстати, а сколько ему сегодня исполнилось?

– Ужик, а сколько тебе стукнуло? – Сиплый отвел взгляд от девицы на шесте, что извивалась там не хуже мартышки на лиане. Из одежды на девице осталась ковбойская шляпа, ходули на 10-ти сантиметровой подошве да ярко-красные ниточки, которые почему-то принято называть нижним бельем.

– Босс, если ты хочешь узнать, могу ли я уже смотреть на голых телочек, то да, могу! И смотреть могу, и денежку им совать, – Ужик потянулся с крупной купюрой к девушке и ловко запихал купюру ей в эти самые, с позволения сказать, трусы и провел рукой по попке девицы. Та резко присела перед Ужиком на корточки и развела согнутые в коленях ноги в стороны. Остальные парни засвистели и одобрительно заулюлюкали.

– Ужик, дружище, – прокричал один из дружков парня, – девочка твоя на сутки! Справишься с этой гнедой кобылкой?

– Обижаете, парни! – Ужик уже по-хозяйски поглаживал девицу по бедрам, – босс, меня не будет сутки!

– Смотри, не перетрудись! – Сиплый хмыкнул и встал с дивана. Постоял у перил, посмотрел с высоты второго этажа на общий зал и процедил сквозь зубы ругательство. Выпитое просилось наружу, а из VIP-зоны, где они с парнями сидели, до туалетов надо было пройти через весь зал. Оказалось, что в зале сегодня полно народу, все столики были заняты. У шеста на сцене крутилась девица и тоже в ковбойской шляпе. Если судить по тому, что девица была еще одета, она только что вышла на сцену.

Такая любовь стриптизерш к ковбойским шляпам объяснялась тем, что клуб был стилизован в стиле американского бара. Официантки, обслуживающие столики, были одеты в короткие джинсовые шортики и в клетчатые рубашки, завязанные узлом на груди, на головах девушек тоже красовались ковбойские шляпы, обуты девушки были в короткие сапожки с характерными острыми носами и на скошенном каблуке.

– Вашу же маму! – выругался Саня сквозь зубы, понимая, что ему сейчас придется протискиваться между столиков и снующих с полными подносами официанток. Народ гулял на полную катушку.

Саня вразвалочку, не спеша, спускался по лестнице. Одетый, как обычно, в любимые спортивные штаны, футболку и кроссовки, он, на фоне остальной публики, выглядел странно. Те, кто его не знал, на него косились, но его это мало заботило. Одеваться ТАК Сане было удобно. Он так привык и точка. Что до косых взглядов всех этих гламурных девиц и не менее гламурных парней, то клал он на их мнение с прибором. Мог, знаете ли, себе это позволить.

Примерно в середине зала Саня, ожидаемо, столкнулся с одной из официанток. Девушка пробиралась к одному из столиков с полностью уставленным подносом в руках. Судя по бутылке текилы, бутылке мартини и сопутствующим закускам, компания была не бедной. Цены на алкоголь в этом баре кусались. Саня с официанткой одновременно шагнули в проход между столиками, а когда они поравнялись, девушку или толкнули в спину, или хлопнули по попе, от чего она дернулась и почти наверняка уронила бы свой поднос с бутылками. Реакция у Сани была молниеносной, это не один раз спасало жизнь и ему самому, и Гарику. Не сплоховал он и в этот раз, успев и девушку за талию поймать, и край подноса придержать, не дав бутылкам упасть и разбиться.

– Корова! – раздалось за спиной девушки.

– Кобыла! – засмеялся кто-то пьяным смехом, намекая на название клуба. – Они ж тут все кобылы!

– Ага! Необъезженные! – за столом раздался пьяный хохот.

– Хайло захлопнули! – рыкнул Сиплый в их сторону и бросил быстрый взгляд за спину девушки.

Неожиданно на окрик Сани не последовало ответных реплик. " Узнали, значит, вот и супер! " – мелькнула у него мысль. Кто там его узнал, он не стал уточнять и вглядываться в лица пьяных хамов. Узнали и хорошо. Все только в выигрыше.

Официантка предпочла не отвечать на оскорбления пьяной публики, полностью проигнорировав их, а вот Сане едва слышно проговорила, считай, выдохнула в самое ухо, едва не касаясь его своими губами:

– Спасибо! – и сделала попытку высвободиться из его объятий.

Девушка была худенькой как тростинка, но высокой, ее губы оказались у самого уха Сани, он даже чувствовал ее дыхание.

"И в чем только дух держится? Девочка-веточка. Романтик, мля! Хорошо хоть не слышит никто!" – пронеслись мысли в голове галопом.

То, как колотится ее сердце, Саня тоже сейчас чувствовал, прижимая ее к своему телу. От девушки не пахло ни спиртным, ни сигаретами, от нее шел только запах дезодоранта и ее личный запах. Это было нормально, если учесть, сколько девушка пробегала километров за свою рабочую смену в баре, да еще и с подносом наперевес. К слову, пахла девушка приятно. Официантка кого-то Сане напоминала, вот только он никак не мог понять, кого именно. Ему показалось, что они уже встречались, но вот только когда и где, он никак не мог вспомнить.

Рука Сани лежала на голой талии девушки, как раз между ее мини шортами и рубашкой в клеточку. Он всей своей пятерней ощущал жар ее худенького тела. Саня провел ладонью вдоль по позвоночнику девушки, ощутив каждый позвонок. От этого его движения девушка покрылась мурашками, Саня их сейчас даже почувствовал. " Ну ты смотри, какая отзывчивая на простую ласку!" – Саня усмехнулся одними губами. А вот то, что эти, мать их, мурашки на коже девушки отзовутся приливом крови в одном конкретном органе уже в теле самого Сани – это было неожиданно. Давненько он так не реагировал на девушек.

Выпускать девушку из своих рук Сане не хотелось, но весь ее вид, несмотря на эту откровенную одежду, а читай, рабочую форму, кричал Сане о том, что девушка не из легкодоступных, и дать отпор она сможет. Грудь вздымается, глаза из-под этой нелепой ковбойской шляпы сверкают. Ух, какая неприступная! Давно у него таких не было! Девушка замерла в его руках, даже как будто затаилась. Во всей ее позе чувствовалось напряжение. Прижми ее Саня сейчас к своему телу сильнее, и ему не ответят ответными объятиями. И дело даже не в том, что в ее руках сейчас поднос с бутылками. Девушка была напряжена и натянута как струна.

"От такой можно и пощечину схлопотать" – вдруг мелькнула у него мысль.

– Не за что! – Саня улыбнулся и выпустил девушку из рук, не дав себе скатиться в эротические фантазии с этой официанткой в главной роли.

Выпустил, хотя до ломоты в руках захотелось прижать ее к своей груди, распластав ее маленькие и явно не силиконовые грудки, обхватить ее упругую попку и вжать в свой пах, который угрожал сейчас оттопырить спортивки самым неподобающим образом. " Интересно, а ТАМ она тоже узенькая?" – мелькнула шальная мысль.

– Почему-то мне кажется, что зарплата официантки не позволяет тебе покупать здесь алкоголь, – Саня усмехнулся и кивнул на бутылки на подносе девушки, заставив себя не думать сейчас о сексе. Не хватало ему еще сейчас здесь светить стояком!

– Вы правы, не позволяет. Спасибо еще раз! – девушка тут же отстранилась от Сани, насколько ей позволял это сделать узкий проход между столиками.

– Скажите хоть, как Вас звать, чудное создание! – сделал он попытку познакомиться.

– Девушка! – удивила официантка ответом и шагнула в том же направлении, в котором шла.

– Приятно познакомиться, а я Сиплый!

– Оно и видно! – раздалось в ответ.

– Сейчас не понял! – озадачился Саня в след девушке, которая его уже совершенно точно не могла слышать, – меня только что отбрили?

Саня добрался до стойки бармена, кивнул парню, стоящему за стойкой.

– Привет! – кивнул тот в ответ. – Гуляете сегодня с парнями?

– Ага, Ужик днюху отмечает. Влад, я спросить хотел, – начал Саня.

– Если ты об Иришке, то знай – она не из этих! – бармен глянул на сцену, где крутилась стриптизерша. – Иришка с клиентами не уходит.

– Ага. Значит, ее Иришка зовут? Ты ведь сейчас про ту девушку говоришь, которую я там, – Саня кивнул в том направлении, где он столкнулся с официанткой, – от падения с бутылками спас?

– Да. Иришка. Учится, работает, с клиентами романы не крутит.

– И что, вся такая правильная и ничья?

– Представь себе! – усмехнулся Влад и отошел к подошедшей официантке.

Вот эта девица, стрельнув в Сиплого глазами, явно была бы не прочь познакомиться с ним ближе. Саня окинул девицу с головы до ног взглядом, она, почувствовав его интерес, приняла соблазнительную позу. Девушка была яркой, с аппетитными формами, все, как Саня любил: грудь, выпрыгивающая из рубашки, крепкие бедра, даже сережка с висюлькой в пупочке. Да вот беда – ни она, ни ее формы не заводили сегодня Саню. Его пятерню до сих пор жгло от прикосновения к другому девичьему телу, казалось, он до сих пор чувствует мурашки на ее коже.

– Бывает же! – усмехнулся Саня сам себе и двинулся в сторону коридорчика, ведущего к туалету. Едва он вошел в помещение, как раздался звонок его телефона.

– Да твою ж в дышло! – Саня ругнулся, но на вызов ответил.

– Гарик, чего хотел?

– Сиплый, ты где?

– В клубе с парнями гуляем. В данный момент к писсуару отошел. Фото скинуть, или так поверишь?

– Значит, слушай сюда. На 25-м километре стоит легковушка без топлива. Стопари на машинке моргают, не пропустишь, – проигнорировал Гарик вопрос Сани.

– Снегурочка, у тебя дизель или бензин? – услышал Саня вопрос Гарика, адресованный кому-то другому.

– Бензин, – послышался голос девушки.

– Сиплый, тут бензин. Надо заправить машинку и пригнать ко мне домой!

– Сегодня?

– Да, сегодня!

– Гарик, а ты в курсе, что сегодня пятница, и мы с парнями днюху Ужика отмечаем?

– Я в курсе!

– Отлично! Значит, понимаешь, что трезвых здесь нет!

– Значит, найди того, кто еще трезвый! Через час чтобы машина стояла у меня во дворе! – Гарик рыкнул и положил трубку.

– А лучше бы ты, Гарик, согласился на фото писсуара! – усмехнулся Саня, убирая телефон в карман спортивных штанов. – Это что ж там у тебя, Гарик, за Снегурочка завелась? И главное, когда успел? Вот же только Нинель тебя со свиданкой прокатила, обломав по всем фронтам. Правда, что ли, новую кралю себе завел? Выходит, что эта дура Нинель была права, приревновав тебя? Интересно, интересно…

Гарик вышел из туалета, набрал в телефоне сообщение Ужику, предупредив, что уходит, и шагнул к барной стойке.

– Влад, а телефончик Иришки не дашь? – задал он вопрос сходу и в лоб. Саня был уверен, что у бармена есть телефон девушки. Очень уж он тепло и рьяно защищает ее, хоть и пытается скрыть свой к ней интерес.

– Я не сутенер! – отрезал бармен, – захочешь, сам узнаешь. Для тебя же это не проблема. Только, Сань, оставил бы ты девчонку в покое, а? Ей и так нелегко по жизни.

– А может, я запал на нее? Или ты сам на нее запал? – Саня сверлил бармена взглядом. То, что парень ему сейчас почти нахамил, только утвердило Саню в том, что Влада и Иришку связывало что-то еще, а не только работа.

– Знаешь ведь, что она не в моем вкусе! – спокойно произнес парень, но взгляда не отвел.

– Вот и ты знай, что не обижу я ее! Сам вижу, что девчонка не из этих! – Саня кивнул в сторону сцены и извивающейся там стриптизерши.

Мужчины посверлили друг друга взглядами и тот, что стоял за барной стойкой, кивнув, вытащил свой телефон:

– Лови номер! Но я Иришку предупрежу о тебе и твоем интересе, имей это в виду.

– Заметано! – Саня кивнул и вышел из бара.

Иришка вышла из-за шторки, отделяющей внутреннее помещение для своих, и лишь потом выдохнула.

– Влад, он кто? Почему его так боятся, что, даже будучи пьяными, слушаются?

– Тот, кто владеет информацией, владеет миром. Слышала такое выражение?

– Конечно! Кто ж не знает эти слова Ротшильда? – удивилась девушка.

– Вот Саня Сиплый и есть тот, кто владеет информацией, – бармен невесело улыбнулся, – и хорошо на этом зарабатывает, поверь. Так что, пусть тебя не обманывает его внешний вид.

– А почему "Сиплый"? Он бывший зек, что ли?

– И это тоже, но все в прошлом. Он этого и не скрывает, но и не кичится своим прошлым. А то, что в спортивках ходит, так это у него стиль такой.

– Не знаю, что там у него за стиль такой, но выглядит он реально как браток из 90-х. Ну, или так, как нам их в сериалах показывают, – пояснила девушка, – хотя, пусть ходит, в чем хочет. Мне до этого гопника нет никакого дела.

– Ириш, ты бы…

– Влад, я слышала, что ты ему телефон мой дал. Не вини себя. Позвонит, я сама его отошью! Поверь, я это умею! – Иришка улыбнулась. – Спасибо, что переживаешь за меня. Как, кстати, твои дела? Помирились с мамой?

– Спасибо, что спрашиваешь, – парень невесело улыбнулся, – нет, не помирились. Она сменила номер телефона, не хочет слышать ни меня, ни Алевтину. И, знаешь, ее можно понять.

Иришка вздохнула, но ответить Владу не успела – к барной стойке подошла та самая официантка, что строила глазки Сане Сиплому, бухнула на стойку пустой поднос, и, зло глянув на Иришку, процедила:

– Моя очередь отдыхать!

Иришка уже собралась шагнуть в зал, но Влад ее остановил, поймав одной рукой за худенькую ручку в тот момент, когда девушка забирала поднос со стойки бара. Сделал знак рукой, чтобы она наклонилась. Иришка нагнулась к барной стойке, а бармен проговорил чуть слышно:

– Ириша, только ты будь с ним аккуратней, ладно? Если ты его заинтересовала, то, готовься к тому, что Сиплый про тебя все узнает. Даже то, что ты скрываешь.

– Спасибо, Влад. Буду иметь это в виду! – девушка погладила парня по руке. – Правда, спасибо! Мне приятно, что ты обо мне переживаешь!

– И узнает, и обязательно тебя этим прижмет к стенке, – добавил совсем уж тихо Влад.

– Где наша не пропадала! Справимся! Да и нет у меня страшных тайн, которыми меня можно прижимать! – Иришка рассмеялась и ушла в зал за грязной посудой и новыми заказами.

– Это ты так думаешь, – вздохнул Влад вслед девушке и вернулся к протиранию бокалов.

– И что вы все в этой тощей вобле находите? – вторая официантка вышла из-за шторки.

– Кто все?

– Сначала Сиплый ее лапал и слюни пускал. Так пускал, что аж слюной весь пол залил. Теперь ты вот с ней шепчешься да взгляды ей в спину кидаешь, какими никого из нас с девочками не одаривал. Думаешь, я не вижу? Ну чем я хуже ее, а, Влад? – девушка приняла томный вид.

– Марина, если ты уже отдохнула, то иди работай. Вон клиенты еще выпивки хотят, – Влад кивнул в зал и, поставив кристально чистый бокал, взял следующий.

А Иришка, едва отошла от барной стойки, выдохнула. В голове билась одна мысль: "Не узнал! Он. Ее. Не узнал!"

Глава 4

– Ура!! Моя Ириска приехала! – Никитка выбежал встречать Иришку в сени единственный, – а я сегодня сам посуду мыл, вот! А есе сам булку жарил. Правда, она у меня немного подгорела, но все равно вкусно было!

– Ты мой красавчик! – Иришка присела перед племянником на корточки и обняла мальчика. – А с чем же ты эту булку кушал? Опять с вареньем?

– Откуда ты все знаесь? – удивился мальчишка.

Звук "ш" никак не давался мальчику. Все остальные буквы почти уже пятилетний малыш выговаривал, даже трудное "эр", а эта шипящая никак не давалась ребенку.

– А что это у нас здесь, а? – Иришка погладила пальцем футболочку на груди ребенка, как раз в том месте, где красовалось пятно от варенья.

– Где? – мальчик, ожидаемо, опустил глаза себе на грудь.

– А вот здесь! – Иришка прихватила мальчика за нос и принялась щекотать, – и вот здесь, и вот здесь!

Ребенок засмеялся, но тихо. Приезд любимой Ириски он хотел сохранить как можно дольше в тайне, надеясь, что отец с дедом не сразу увидят гостью.

– А надо было с сыром кушать. Забыл, что ты мне обещал? – спросила Иришка, прекратив щекотать мальчика.

– Не забыл, – насупился мальчик, – папа с дедуской насли и съели.

– Давно? – вздохнула девушка.

– Почти сразу, как ты уехала.

– Все съели?

– Нет, творог не ели. Сказали, что творог будет моим, а сыр ихним. И не трогали.

– Никит, надо говорить не "ихним", а "их". Сыр будет их. Запомнил, как правильно? – Иришка погладила мальчика по голове. – Я знаю, что и твой папа, и дедушка так говорят, но так неправильно. Некрасиво.

– Хоросо, я запомнил.

– Вот и молодец! А теперь медленно это слово проговори.

– Хо-ро-ссшо! – старательно выговорил малыш.

– Вот! Умница! Видишь, все получается, если стараться! – Иришка обняла мальчика и чмокнула его в макушку. – А у меня для тебя подарки есть! Пойдем в нашу комнату, пока они нас не услышали, да?

Мальчик важно кивнул и шагнул в свой закуток за шторкой первым. Помещение размером 3 на 3 метра, с маленьким окном, продавленным диваном, старым облупленным шкафом и колченогим письменным столом, отделенное от всех ситцевой шторой, трудно было назвать "нашей комнатой", но другого места у Иришки и племянника в доме не было. Сам дом тоже не был большим: одна комната, она же кухня, с печью, одна комната, где спали, обычно пьяные до помутнения в глазах, родной отец и родной же старший брат, и вот этот закуток. Единственное удобство закутка было в том, что он был ближе всего к выходу из дома.

Пока Иришка училась в школе и жила в деревне, это была ее комната. Потом, когда девушка уехала в город и поступила в институт на дневное отделение, удивив этим, в первую очередь, своих же родных, но не односельчан, закуток стал Никиткиным.

– Зачем тебе это высшее образование? Что тебе в деревне не работается? – учил жизни отец.

– Вон Дашка в декрет уйдет, встанешь вместо нее за прилавок! – поддакивал старший брат, имея в виду свою жену, работающую в деревне в продуктовом магазине.

О том, что на место Дашки уже выстроилась очередь из желающих занять ее место, брат Жека не задумывался. У него, как и у отца, все было просто. Летом работаем, зимой пьем. Летом тоже пьем, но реже, по причине работы в поле на тракторе и почти постоянной загруженности. За работу и отец, и брат держались, боясь ее потерять. Хотя бы это еще и держало их трезвыми. Зимой работы было меньше, а свободного времени больше. Вот они и расслаблялись, как умели, пропивая все заработанное за лето.

Рождение сына, побег той самой Дашки от мужа – алкаша, а заодно и двухгодовалого сына, прошел для Жеки в пьяном угаре. О том, что Дашка сбежала, Иришка узнала, приехав вот так же, как сегодня, на новогодние праздники домой. Каждый приезд Иришки домой был похож, как две капли воды, на предыдущий. Всегда было одно и то же: наведение порядка в доме, отстирывание грязных вещичек Никитки, накопившихся за неделю, и приготовление еды на первые три дня после ее отъезда.

Пока была жива мама, отец и, уж тем более, брат, не пили. Нет, конечно, на праздниках и по пятницам без алкоголя не обходилось, но все было в меру и как у всех. Мамы не стало 10 лет назад, и мужчин в семье Григорьевых как подменили. Мама не была властной женщиной. Совсем нет, но с ее уходом из жизни оказалось вдруг, что она была тем стержнем, на котором держалась вся их семья. Иришке было всего 13 лет, когда на ее плечи легла забота об отце и брате. Брат после смерти мамы не сразу начал пить, да и через год Жеку забрали в армию, так что сначала Иришка справлялась только с одним отцом. Когда-то красивый и сильный мужчина за два года превратился в развалину.

– Иришенька, ты не суди отца, – причитала соседка бабка Глафира, – любил он Танюшку-то, матушку твою, светлая ей память! Он ведь ее два года добивался! И добился! А оно видишь, как все обернулось! Всего 18 годков счастья им Господь отмерил.

– А мне и того меньше. Так что ж мне теперь, тоже надо начать пить? – вздыхала Иришка, стирая вещички Никитки, – бабка Глафира, можно я сыр и рыбу у Вас для Никитки оставлю? Ему для косточек полезно, а эти опять ведь все съедят!

– Оставляй, конечно, Иришенька, оставляй! – согласно закивала Глафира.

– Вы тоже с Никиткой сами кушайте! – добавила Иришка, увидев, какими любопытными, а главное, жадными глазами соседка зыркнула на пакет с продуктами.

Иришка знала, что соседка и так, не стесняясь, ест те продукты, что она оставляла у нее для племянника. Но, как известно, из двух зол выбирают всегда меньшее. Никитка был для соседки чужим, но она хотя бы не пила, а значит, не закидывала в себя не контролируемо лишь бы закусить. А еще говорят, что закуска градус крадет. Ага! Как же! Может, у кого-то она и крадет, но точно не в этой семье!

Опять же бабка Глафира забирала Никитку по вечерам из садика, вела к себе, перед сном кормила и вела к ним домой. На ночь она Никитку никогда у себя не оставляла. Никогда. Ссылаясь на то, что положить спать ей ребенка негде.

– Не с собой же мне класть мальчонку спать, Иришенька? Да и храплю ведь я! – оправдывалась женщина.

Это было не совсем так: было и где уложить мальчика, и храпела одна женщина, не страдающая избыточным весом, не сильнее двух пьяных мужчин. Но спасибо и на том, что хоть из детского сада забирала да ужинами кормила. На пьющих мужчин Иришка положиться не могла. И к себе, в город, забрать племянника она тоже не могла. Куда? Не в студенческое же общежитие? Снимать комнату Иришка не могла, все, что зарабатывала, она на племянника же и тратила. Оставалась одна надежда на то, что через полгода, защитив диплом, она найдет работу по специальности и уже тогда заберет Никитку к себе.

Глава 5

А рано утром, почти еще ночью, Иришку разбудили крики людей и резкие удары в дверь. Она открыла глаза и не сразу поняла, где находится. Вчера брат с отцом, как всегда, пили, сидя в комнате. Они же и топили печку. Сама Иришка целый день стирала вещички Никитки и готовила еду. Она хотела увезти Никитку в город на длинные выходные, но отец с братом поставили условие:

– И чего он тама, в том городе, не видел? – заплетающимся языком начал отец.

– Да? Чего? У нас вон и горка есть, и каток на речке расчистили! – вторил не менее пьяный брат.

– Вы, значит, уедете на две недели, а мы тут одни? Голодные?

– Да! – вклинился брат.

– Не отпустим, пока нам еды не приготовишь! – отрезал отец и пристукнул кулаком по столу, от чего посуда на столе звякнула, а Никитка вжал голову в свои худенькие плечики. То, как отреагировал на это ребенок, наводило на мысль, что Никитка видит и слышит это уже не в первый раз.

– А увезешь силой моего сына, я на тебя в полицию заявлю и обвиню тебя в этом, как его? А, вспомнил! В кинг-неп-пинге, о! – брат самодовольно улыбнулся и поднял указательный палец к потолку, видимо, радуясь тому, что выговорил своим заплетающимся языком сложное слово.