Необычные истории. Сборник рассказов

– Может, поплывёшь сама? – предложила девушка. – Хвост уже немного растянулся.

– Растянешь ещё больше, тогда попробую, а пока пробуй ты. Хватит трёх дней? Нужно поплавать перед поселком, чтобы хоть кто-нибудь увидел. Если пойдут слухи о русалке, это поможет их пугать.

– Кто в них поверит! – махнула рукой уже одевшаяся Катя. – Вот если увидят сами…

Тренировались пять дней, а на шестой решили попробовать.

– Поплыву раньше, – решила Катя. – Может, застану кого-нибудь за мостиком, где вылазила из воды. Там тоже купаются. На большом пляже всё-таки много людей.

– Сильно не спеши, чтобы я успела добежать, – попросила Мила. – Хочу сама посмотреть!

Без спешки на плаванье ушло двадцать минут. Ещё не совсем стемнело, и, когда она подплывала, увидела на берегу одного отдыхающего. Мужчина сидел на небольшом валуне и курил. Катя подплыла к самому берегу, помогая себе руками, выбралась из воды и призывно улыбнулась своей жертве.

– Идём со мной, красавчик! – позвала она. – Ты узнаешь неземную любовь!

– Я не занимаюсь этим с рыбами! – пьяным голосом ответил мужик и дыхнул на нее перегаром. – Здесь хватает баб!

Высказав ему в матерных выражениях всё, что думает об алкашах, Катя сползла в воду и отплыла к мостику.

– Мила, ты здесь? – окликнула она подругу.

– Здесь, – ответила та откуда-то сверху. – Вот дятел! Что думаешь делать?

– Поплыву на пляж. Покажусь, если там мало людей. Надоело уже плавать просто так!

– Тогда я тоже на пляж! Сделаю вид, что испугалась.

Когда «русалка» подплыла к первому волнорезу, на пляже сидел один-единственный мужчина. Он тоже курил и смотрел на спускавшуюся к пляжу Милу, поэтому удалось незаметно подплыть и выбраться на берег. Стемнело, но уже светила луна, да и расстояние было всего шагов десять, поэтому жертву было хорошо видно. Полный тип лет шестидесяти, в одних шортах и с полотенцем через плечо.

– Красавчик! – окликнула Катя. – Не хочешь заняться со мной любовью? Сделаем это в море! – И провела рукой по обнажённой груди.

Этот мужчина отреагировал так, как они и рассчитывали. Он вытаращился на приплывшее чудо и вскочил на ноги. А вот дальше случилось то, от чего обе девушки пришли в ужас. Толстяк покачнулся, схватился за сердце и упал. При этом он сильно ударился затылком об один из булыжников, подёргался и затих.

– Ты его убила! – потрясенно сказала подбежавшая Мила. – Плыви на наше место, а я бегу домой! Набросай в хвост камней, завяжи и утопи, где-нибудь поглубже! Чтобы я ещё хоть раз с этим связалась!

С утоплением хвоста ничего не получилось, её саму чуть не утопили. Едва Катя выплыла за буйки, как услышала шум мотора. Девушка отбросила надувную подушку и собралась нырнуть, но не успела. Сверху упала сетка, в которой она тут же запуталась. Плыть не получилось, поэтому стала тонуть.

– Поймали что-то крупное! – возбуждённо говорил один из сидевших в лодке мужчин. – Я же говорил, что здесь плавает какая-то тварь! Вытягивай, пока она не порвала сеть!

– Теперь никуда не денется, – отозвался второй рыбак. – Вываливаем в лодку. Ёшкин кот, да это же твоя Катерина!

Дальше слышался один мат, пока мужики выпутывали девушку из сети и вытряхивали из нее воду.

– Развлекаешься? – сердито спросил отец пришедшую в сознание дочь. – Возьми рубаху и прикрой срам! Приедем, дома поговорим!

Та ничего не ответила, плакала и думала о том, что сделают их отцы, когда узнают, что шалость дочерей отняла чью-то жизнь. Неужели сдадут их в полицию?

Президент

Я покормил поросят и направился к кроликам, но услышанный шум моторов заставил остановиться. Мой дом стоял на полдороге между районным центром и небольшой заброшенной деревней, и по ещё не заросшему лесом просёлку ездили дважды в год. Я договорился с хозяином одного из продуктовых магазинов, и он привозил муку, крупы и масло. Всё остальное давали мне огород, теплица, уже упомянутые поросята и прочая мелкая живность. Да, были ещё несколько ульев, так что я не травил себя сахаром. В одном из двух сараев стояла потрёпанная жизнью «девятка», для которой даже имелось горючее, но я уже забыл, когда ездил на ней в последний раз. Забор доходил до груди и не закрывал обзора, поэтому и со двора увидел подъезжавшие автобусы. Первый остановился возле ворот, остальные встали за ним и заглушили двигатели. Открылась калитка и во двор без спроса вошёл вальяжный тип, от которого ударила в мою сторону волна запаха какого-то, несомненно, дорогого парфюма. И сам он был лощёным до предела возможности. Если бы у меня была собака, она уже удрала бы в лес, чтобы не задохнуться.

– Господин Иванов? – утвердительно спросил тип. – Сергей Сергеевич?

– Ну я, – отозвался я. – А кто вы такой и что это за нашествие?

– Сейчас объясню, – ответил он, – только вначале скажите, есть ли у вас мобильный телефон или другое устройство связи.

– Телефон есть, но здесь нет связи, поэтому я пользуюсь интернетом.

– Понятно, – сказал лощёный, осмотрев закреплённую на крыше спутниковую антенну. – А откуда электричество?

– Дизель, – коротко ответил я. – Так кто вы и что вам здесь нужно?

Пока мы разговаривали, во двор просочились несколько типов с кинокамерами, которые, не спрашивая разрешения, направили на меня объективы. Вслед за ними вошёл ещё один важный чинуша с двумя бодигардами, при виде которых я невольно напрягся.

– Вы уже всё выяснили? – брезгливо спросил он у лощёного.

– Осталось уточнить номер телефона, – торопливо ответил тот и обратился ко мне: – Какой он у вас?

– Неужели какая-то падла взяла на него кредит? – попытался догадаться я. – Так легко проверить, что им не пользовались лет пять.

– Но он сохранился? – уточнил чиновник. – Назовите номер.

Я решил, что проще с ними не спорить, и ответил.

– Всё сходится! – торжественно сказал важный. – Поздравляю, вы выбраны президентом России! Я глава вашего аппарата Олег Николаевич Удальцов!

– Что за бред? – удивился я. – Я не участвовал в выборах!

– А их больше не проводят, – просветил меня Удальцов. – Странно, что вы этого не знаете. Или ваша тарелка не работает? С этого года президента выбирают случайным образом по номеру мобильного устройства. Уголовники и прочая оппозиция удаляются из списка, а всех остальных разыгрывают как в лотерее. Вот вас и вытянули. Поздравляю!

– Как может управлять страной случайный человек? – не понял я.

– Управляют другие, – терпеливо объяснил он. – Вы будете представлять. Может, пригласите меня в дом? Там расскажу подробней.

Я пожал плечами и направился к крыльцу. Следом пошёл один Удальцов, жестом остановив дёрнувшихся за ним телохранителей.

– Разувайтесь, – сказал я в сенях. – Гостевых тапок у меня нет, но в комнатах тепло и везде ковры.

Олег Николаевич без спора сбросил туфли и вошёл за мной в гостиную.

– Очень недурно для деревенского дома, – осмотрев обстановку, оценил он. – Можно мне сесть? На диване будет неудобно, лучше за столом.

Мы сели за большой круглый стол, и я выжидательно на него посмотрел.

– Значит, вы ничего не слышали о новом порядке выбора президента? – повторил Удальцов.

– Слышал что-то такое, – припомнил я, – но счёл розыгрышем.

– Очень рациональное решение, – не согласился Удальцов, – и экономит много средств. Ещё Ленин говорил, что любая кухарка может управлять государством, а в наше время…

– Ленин не говорил такой глупости, – перебил я.

– Неважно, – отмахнулся он. – С тех пор как вся кадровая политика высших органов государственной власти передана в Совет Безопасности, у президента осталось не так уж много обязанностей. После небольшой дрессировки… извините, обучения эту должность осилит даже кухарка, а у вас, как мы узнали, высшее образование. Не скажете, почему такой человек, как вы, забился в эту глушь?

– Чистый воздух и вообще не испорченная экология, – ответил я. – Жена умерла, а детям я уже не нужен. Общения хватает по интернету, причём только с теми, с кем хочется общаться.

– И ничего не мешает писать романы, – подхватил Удальцов.

– Собрали обо мне все сведения?

– Конечно, – кивнул он. – Выборы идут случайным образом, но это не значит, что в президенты можно назначить какого-нибудь кретина. Вы подошли, и об этом уже объявили все ведущие СМИ!

– Ну и какие же у меня права? – поинтересовался я, ещё не до конца поверив в услышанное.

– Их не очень много, но вы и не декоративная фигура, – ответил Удальцов, положил на стол кейс, который я у него почему-то не видел, открыл и достал две брошюры. – В тонкой расписаны все права, а в более толстой – обязанности.

– Я их изучу, когда будет время, а пока расскажите своими словами.

– Жить и работать будете в Кремле…

– А почему не в Ново-Огарёво? – перебил я.

– Это резиденция председателя Совета Безопасности, – для чего-то оглянувшись, ответил Удальцов. – Он к ней привык, поэтому не стали ничего менять. У вас будут кабинет и что-то вроде квартиры. Получите очень приличную зарплату и много надбавок. Если вы такой любитель природы, сможете, когда закончится срок президентства, купить себе виллу в каком-нибудь экзотическом месте.

– Это плюшки, – сказал я. – В чём заключается работа?

– Ваша работа будет напоминать ту, которой занята английская королева, – улыбнулся он. – Будете председательствовать и представлять. При желании можете внести в Думу какой-нибудь законопроект.

– А она хоть что-то решает? Я читал, что…

– Решает в рамках своих полномочий. Главное – безопасность государства, для которой существует Совет. Если инициативы думцев её подрывают, им мягко об этом указывают.

– А я?

– Что вы? – не понял Удальцов.

– Например, мне захочется ввести прогрессивный налог на доходы, – объяснил я. – И не тот символический, который ввёл мой предшественник, а настоящий, как в других странах. Это не посчитается угрозой национальной безопасности?

– Шутите? – не поверил он. – Такое может предложить только самоубийца. Вами даже не будет заниматься Совет, хватит и тех, у кого вы хотите отнять миллиарды.

– Кстати, – вспомнил я, – у меня ведь будет охрана?

– Два телохранителя, – подтвердил Удальцов. – Мне их уже жаль.

– Хорошо, с законами всё ясно. А что с кадрами? Пусть я не смогу снимать с должности министров, но хоть кого-нибудь…

– Конечно, – перебил он меня. – Вы можете менять свой аппарат.

– И много в нём сотрудников? – спросил я.

– Пятеро: я, секретарша, два охранника и шофёр. Но у вас есть ещё право заменить председателя Совета Безопасности.

– Ни фига себе! – поразился я. – И меня после этого не грохнут? Кому подчиняется моя охрана?

– Она подчиняется председателю Совета. Не напрямую, но для вас это ничего не меняет. Послушайте, Сергей Сергеевич, может, хватит выпендриваться? Вам предлагают тёплое место и кучу денег за то, чтобы вы ничего не делали! Можете и дальше писать свои романы, только в Кремле. Если в них не будет политики, можно даже издать. Кстати, ваша секретарша сможет заменить безвременно ушедшую жену. Она очень милая особа, а вы ещё не старый мужчина.

– Знаете что, Олег Николаевич! – рассердился я. – Идите вы со своим президентством… далеко, а я, как и раньше, буду разводить кроликов!

– Есть одна тонкость, – насмешливо сказал Удальцов. – Народу уже объявили о вашем согласии. Кто же знал, что вы такой тупой? Придётся срочно искать вашего двойника. Это не очень трудно, особенно если учесть, что вас в таком виде почти никто не знает. Вам нужно объяснять, что оригинал при этом исчезнет? Вы должны понимать, что для нас высший приоритет – это безопасность государства!

– Сволочи! – крикнул я и… проснулся. Теперь сижу и думаю, каким бы был мой ответ. А что ответили бы вы?

Смерть торговца

– Где это я? – удивился очнувшийся Михаил.

Последним, что осталось в памяти, был салон «Мерседеса», а сейчас он лежал на полу очень необычной комнаты. Похоже, что у неё не было потолка, а ослепительно-белые стены стремительно удалялись, стоило остановить на них взгляд. Из-за этого кружилась голова, поэтому он не спешил подниматься с тёплого и слегка пружинившего под руками пола. Вопрос был задан незнакомому типу, сидевшему в нескольких шагах от Михаила за обычным канцелярским столом. Тип был весь в белом и немного светился.

– Долго вы намерены так валяться? – спросил он приятным голосом. – Ах, кружится голова! Смотрите на меня или в пол. Садитесь, у нас будет долгий разговор. Неудобно вести его с лежащей душой.

– Какой душой? – не понял Гинзбург. – Что вы болтаете? Кто вы такой и как я здесь оказался?

– Нужно меньше пить, – назидательно сказал белый. – Отпустили своего шофера, нажрались как свинья, а потом сели за руль. Мало того что погибли сами, ещё и угробили вполне порядочную семью. Одного этого достаточно, чтобы осудить вас на вечные муки, но я всё-таки проведу суд. Традиция, знаете ли.

– Я умер? – не поверил Михаил. – Хватит заливать!

– Встать! – рявкнул белый и сам встал из-за стола. За его спиной развернулись два огромных крыла. Перьев на них не было или душа их не увидела из-за ослепительного света.

Гинзбург с трудом поднялся: ставшие ватными ноги едва держали. Если он и потерял тело, это никак не чувствовалось.

– Садитесь, – уже тише сказал белый и сам сел, свернув крылья. – Итак, слушаем дело души Михаила Борисовича Гинзбурга, торговца…

– Я предприниматель, – перебил его подсудимый.

– Ещё раз перебьёте ангела и будете наказаны, – предупредил белый. – Продолжим… Дело!

У него на столе появилась довольно толстая книга. Она сама открылась и быстро перелистала страницы.

– С вами всё ясно, – объявил ангел. – Как я и думал, ад без права обжалования! Есть возражения?

– Кто же так судит?.. – растерялся Михаил. – Ни адвоката, ни последнего слова…

– Я у вас и адвокат, и обвинитель, и судья, – объяснил ангел. – Можете говорить, что хотели. Вы у меня последний в смене, поэтому я никуда не спешу.

– За что ад? – спросил осуждённый.

– Это ваша чёрная книга, – ответил ангел. – Не поняли? В неё записываются все ваши грехи. Есть и белая, в которой то, что можно отнести к добродетелям.

Откуда-то сверху на книгу упал небольшой блокнот.

– Мне их взвешивать? – язвительно спросил судья. – Или поверите на слово, что ваши грехи перевешивают любовь к вашим детям и собакам?

– Я не хуже других! – крикнул Михаил.

– Вы не хуже многих, – поправил его ангел, – поэтому будете гореть в большой компании. Ворам положено вечно жечь руки. Души не чувствуют боли, поэтому вас всех вселяют в эти тела. Они не могут умереть, но прекрасно чувствуют боль.

– Я не вор!

– Кто украл мелочь у деда? – ехидно сказал ангел. – Но я даже не рассматривал детские грехи, у вас их в достатке во взрослой жизни. В России что ни торговец, то вор! Я имею в виду не рядовых работников, а хозяев. Исключения очень редки. Торговая наценка от пятидесяти до двухсот процентов – это даже не воровство, это грабёж! За чей счет куплены дома в Англии и Греции? А яхта и три шикарные иномарки? Вам с неба упали тридцать два миллиона баксов? А сколько денег вы потратили на детей и промотали на жену и любовниц? А ведь они отобраны у покупателей ваших магазинов!

– Меня не могут осудить до страшного суда! – в отчаянии крикнул торговец.

– Вам было откровение, – сказал белый, – но за прошедшие века всё забыли или переврали. Мёртвые судятся сразу и приговор тут же приводится в исполнение. Страшный суд не для них, а для тех живых, кому не повезёт уцелеть к моменту, когда у вашего Создателя иссякнет терпение. Но он очень терпелив, поэтому я думаю, что вы убьёте себя сами, а нам не придётся пачкаться. Есть что сказать?

– Я покаюсь! – уже ничего не соображая от ужаса, закричал Михаил.

– Кому нужно ваше покаяние? – пожал плечами ангел. – На Земле грехи отпускает не Бог, а священники, и это никак не сказывается на вашем посмертии. Богу не нужны ваши молитвы и восхваления. Даже Ему не под силу слушать сразу десятки миллионов людей, да и зачем? Молитвы нужны самим верующим. Они очищают души и придают людям уверенность в жизни. А каяться нужно до наказания, а не после. Даже сейчас ваши слова вызваны не раскаянием, а страхом.

Он опять встал, развернул крылья и внезапно стал абсолютно чёрным. Это было так страшно, что Гинзбург потерял сначала голос, а потом и сознание. В чувство привела страшная боль, которая терзала руки, и ей не было конца.

Подарки Деда Мороза

Маша не хотела подслушивать разговор родителей, это получилось случайно. За день до Нового года мать собрала её в садик, посадила перед подъездом в санки и вернулась в квартиру за мобильным телефоном. Андреевы жили на первом этаже, поэтому она не собиралась задерживаться. Девочка вспомнила, что забыла взять куклу, и побежала вслед за матерью.

– Что купим дочери на Новый год? – услышала она её голос из-за неприкрытой двери.

– Хватит ёлки и конфет, – раздражённо ответил спешивший на работу отец. – И так вся комната завалена игрушками, а ей на следующий год идти в школу.

Маша так на него обиделась, что забыла о кукле и, едва сдерживая слёзы, вернулась к санкам. Тут же к ней выбежала мать.

– Садись быстрее! – поторопила она. – Мы сильно задержались, и я могу опоздать на работу!

Девочка хотела спросить об игрушках, но матери из-за спешки было не до разговоров. Она отвезла Машу в садик и умчалась.

Когда малышка переоделась и пришла в группу, сразу же направилась к девочке, с которой дружила. Родители три месяца назад поменяли квартиру, а Маше пришлось менять садик. Она была здесь новенькой и пока не завела других подруг. С Катей они очень интересно играли Машиными куклами. Сегодня подруга в первый раз принесла свою, да такую хорошенькую!

– Дашь поиграть? – спросила Маша. – Я забыла свою.

– Мама не разрешает давать другим игрушки, – отказала Катя и спрятала куклу за спину. – Она говорит, что у вас на руках микробы.

– Жадина-говядина! – чуть не расплакалась и так расстроенная девочка. – Больше не буду с тобой дружить!

День был скучным и тянулся долго-долго. Когда после ужина пришла мать, у Маши уже не было желания с ней разговаривать.

– Что ты такая молчаливая? – удивилась Зоя. – Садись в санки. Ты, кажется, хотела что-то спросить?

– А какой подарок принесёт мне Дед Мороз?

– Какой Дед Мороз, доченька? Настоящего не бывает, а ряженного мы с папой не приглашали. Это для малышей, а ты уже большая. Подарок будет от нас.

– Подарите мне куклу?

– Никаких кукол больше не будет, их и так много. Папа считает, что тебя уже нужно готовить к школе, и я с ним согласна. Через полгода станешь школьницей, а на уме до сих пор одни игры.

Больше Маша с родителями не разговаривала, только отвечала на их вопросы, да или нет. Мать поняла причину её обиды, но не стала выяснять отношений, решив, что к утру всё забудется. Утром дочь действительно не смотрела букой, но и не была как обычно весёлой болтушкой. Отец провёл воспитательную беседу, но не преуспел.

– Не трогай её, – сказал он жене. – Эта блажь скоро пройдёт. Поест торт и посмотрит мультики, а утром будут конфеты – вполне достаточно для праздника. Нельзя потакать капризам ребёнка!

К вечеру настроение не улучшилось, и Маша, съев свой кусок торта, оставила родителей за праздничным столом и ушла в свою комнату. Здесь же стояла небольшая, но настоящая ёлка. В садике поставили искусственную, а эту отец принёс пять дней назад, уже набитую на крестовину, и поставил на стол, который купили дочери к будущей учёбе. Украшала её мама, а Маша подавала игрушки. Большинство из них были очень старыми и какими-то настоящими. Их два года назад подарил дед. Несколько игрушек разбилось, и вместо них купили новые. Они почему-то не радовали. Пахло хвоей и переливалась огнями гирлянда, но мать своими словами разрушила ощущение сказки. В прошлом году всё было по-другому. Неужели это из-за того, что она стала старше? Тогда зачем люди взрослеют?

Маша включила ночник и выключила люстру. Так ёлка выглядела красивее. Немного поигравшись с куклами, она разделась и легла спать.

– Заснула, – тихо сказала заглянувшая в детскую Зоя. – Дай коробку.

Она взяла у мужа конфеты, положила их под ёлку, выключила ночник и гирлянду и ушла. Единственным источником света остались часы с зелёной светодиодной матрицей. Когда они показали одни нули, под ёлкой кто-то завозился.

Маша никогда не просыпалась ночью, сейчас её разбудил звук разбившегося об пол шара. Девочка нащупала кнопку ночника и в его слабом свете увидела большую куклу.

– Купили! – радостно воскликнула она и соскочила с кровати.

– Что ты орёшь! – пропищало со стола. – Родители ещё не спят!

– Ты кто? – испугалась она.

– Кто может появиться в полночь у ёлки? – сказал ночной гость. – Я Дед Мороз!

Включившаяся сама гирлянда добавила света, и Маша смогла рассмотреть старичка ростом с трёхлетнего малыша. Одет он был в белый тулуп и такого же цвета шапку из овчины, а обуви она не увидела из-за длинной одежды.

– Ты на него не похож! – заявила девочка. – У тебя только белая борода, но совсем другие нос и одежда. И зачем ты взял мои конфеты?

– Нос как нос, – сказал старичок, пощупав свой. – А каким он должен быть?

– Красным. Так для чего тебе мои конфеты?

– Я не пьяница! – рассердился он. – Выдумываете обо мне всякие гадости! А конфеты… Давно не ел ничего сладкого. Неужели тебе жалко?

– Можешь взять, – разрешила Маша, – только сначала отдай мой подарок!

– А что тебе подарить? – спросил старичок. – Хочешь, сделаю умной?

– Я и так не дура. Подари мне куклу.

– А для чего тебе кукла? – не понял он. – Вон их у тебя сколько! Мне сейчас трудно заниматься материализацией. Видишь, какой я маленький?

– Вижу. А почему?

– Потому что магов создаёт вера людей. Как только она уменьшается, уменьшаемся и мы, и не только в размерах: слабеет и сила.

– А бог есть? – спросила Маша.

– Какой из них? – уточнил старичок. – Богов, как и магов, творите вы. Пока верите, есть и боги, потом они уменьшаются и исчезают.

– И ты исчезнешь?

– Мне уже больше двух тысяч лет. Сто лет назад я был большим и сильным. Белые медведи наперегонки таскали мясо, а сейчас у них не допросишься и рыбы. В меня почти никто не верит, поэтому так мало сил. Когда перестанут верить совсем, исчезну.

– Я буду в тебя верить, – пообещала Маша, – только сначала подари куклу.

– Ладно, возьми, – со вздохом сказал он. – Конфеты я забираю.

На руки девочке упала средних размеров кукла. Чтобы её рассмотреть, она включила верхний свет. Кукла была одета в белую шубку и обута в меховые сапожки. Красивое лицо было прямо как настоящее, а волосы…

– Ты почему не спишь? – спросила вошедшая в детскую Зоя.

– Мама, посмотри, какая кукла! – закричала Маша. – Это подарок Деда Мороза. Я обменяла её на ваши конфеты.

– Покажи, – мать взяла в руки куклу. – Это очень дорогая вещь. Где ты её взяла?

– Я же сказала, что это подарок!

– Не нужно мне врать! – рассердилась Зоя. – Ты могла принести её только из садика. У кого взяла?

– Ни у кого я не брала! – У девочки от обиды на глаза навернулись слёзы. – Её подарил Дед Мороз, а взамен взял конфеты.

– Я её забираю, – сказала мать. – После праздников отнесу в садик и верну хозяйке. А тебя нужно теперь переводить в другой детский сад. Жаль, этот был самым близким. И учти, что будешь наказана. Больше не получишь ни одной игрушки!

Она выключила свет и вышла из детской, хлопнув дверью.

– Нервные пошли родители, – пропищал знакомый голос. – Не плачь, не в куклах счастье. Хочешь, я верну твои конфеты? Правда, уже съел половину.

– Дедушка? – всхлипнула девочка. – Почему она мне не верит?

– Потому что она не верит в Деда Мороза, – объяснил он, – а ты на меня сослалась.

– Подаришь ещё одну куклу?

– Чтобы забрали и её? К тому же у меня больше нет сил для материализации. Но я не оставлю тебя без подарка. Ты очень славная и вырастешь настоящей красавицей, только очень красивые люди обычно избалованы вниманием, глупы и эгоистичны, поэтому у них не бывает счастья.

– Ты подаришь мне счастье?

– Ну что ты, маленькая! Счастье нельзя подарить, за него приходится бороться самой. Я подарю тебе ум и силу. Ты не глупа, но станешь намного умней и сможешь за себя постоять. Только учти, что с силой нужно быть аккуратней. Будет плохо, если тебя дёрнут за волосы, а ты за это убьёшь обидчика. А сейчас спи!

Обида сразу забылась, глаза сами закрылись, и Маша уплыла в сон. Проснулась, когда начало светать. Родители допоздна смотрели телевизор и сейчас спали. Она сразу вспомнила события вчерашней ночи, но смутно, как будто это был сон. Девочка оделась, сходила умыться и почистить зубы и подошла к углу комнаты, где были сложены игрушки. Странно, но их вид не вызвал ничего, кроме скуки. Забравшись в одёжный шкаф, она быстро нашла школьный ранец. В нём не было ничего, кроме букваря. В садике говорили, что после праздников с ними займутся буквами, да и родители хотели того же. Делать было нечего, и Маша решила разобраться сама. Мать уже говорила ей, как пользоваться букварём, поэтому все буквы были выучены за полчаса. Когда Зоя заглянула в детскую, дочь читала по слогам взятый с книжной полки роман «Война и мир».