Подстава. Книга третья

«Начинаю захват», – отчитался Бугай.

Твою мать, мои команды шикарно сработались! Я прямо таки была готова пустить скупую десантскую слезу, но тут пришлось перелезать на киборга, любезно свистнутого Шнуром у Нельсвера. Киборг, передвигаясь как паук по абсолютно вертикальной поверхности, дотащил меня до утеса, где, уже нормально устроившись, хоть и мешала хрен его ведает откуда взявшаяся боль в правой руке, я приступила к координированию операцией.

Начал Боров. Он хоть и был пугающе-гигантских размеров, но более точного стрелка мне встречать не доводилось, и Нельсверу, судя по явному потрясению, тоже. Боров произвел три выстрела, поразив запястья и гортань. Чем мгновенно вывел из строя одного из самых опасных преступников современности. И Ирдэран рухнул на колени, пытаясь справиться с болью и предпринять хоть что-то.

«Приближается массивный объект природного происхождения» – отчитался Нир.

Ну тут ясно, он как раз ломал коды катера, а там установлены эхолокаторы, поэтому о появлении нового участника стремительно развивающихся событий стало известно сразу. Но вот что меня реально напрягло – Эрих мог управлять живыми существами, неужели Нельсвер теперь тоже способен на это?

«До столкновения тридцать секунд», – Нир говорил спокойно, но ему явно было не по себе.

«Шнур, задействуй киборгов, объект нужно изолировать», – приказала я.

«Приказ ясен», – отчитался хакер.

И три киборга отцепившись от скалы, с видом самовыпилившихся из жизни индивидов, полетели на встречу с неизбежной толщей воды, а дальше уже как получится.

И вдруг Бугай сообщил:

«Нужно уходить. Сейчас!»

Учитывая, что мы фактически производили операцию по захвату Нельсвера, и операция была между прочим успешной, подобное заявление прозвучало странно.

Но отреагировали все стандартно и по протоколу:

«Капитан, вы подтверждаете отход?» – вопросил Шорох.

Охренеть ситуация. И вот она разница – своим парням я доверяла абсолютно и полностью, а сказанное Бугаем как априори правда не воспринималось. И первая проблема – доверие. Вторая – я знала, на что способен Нельсвер даже с перебитой гортанью и лишенными возможности двигаться руками.

«Мегера?» – вопрос от Стэма.

Сотая доля секунды на принятие решения и я приказываю:

«Боров, контролируй Бугая. Бугай, вопрос – чем ты питался в яме?»

И ощущение волны ярости, от которой отшатнулась обратно в глубину та хищная махина, что по приказу Нельсвера спешила на помощь, от которой разом сменили курс полета местные птички, и я думаю, все мелкие рыбешки свалили тоже.

«В норме, – отчитался Бугай, – Приступаю к захвату».

Но мои парни поняли, что случилось что-то явно выбивающееся из нормы.

«Что за хрень? – спросил Нир».

Остальные не спрашивали, но я знала, что они ждут ответа.

«Контролируйте сознание, Нельсвер способен его захватывать», – сообщила команде.

И рванула майку, планируя сделать из нее бинт для определенно поврежденной правой руки. Визуально повреждений не наблюдалось, кроме царапин полученных при падении, ничего особенного в общем. Но на запястье правой руки под кожей формировалась наливающаяся кровью опухоль, а пальцы на ладони стремительно теряли чувствительность. Неужели я стала настолько хрупкой? Я лишь удерживала вес своего тела пару минут, это и для нормального человека норма, для тренированного же вообще пустяк. Так какого?

Раздраженно забинтовывая руку, я следила за ходом операции по захвату того, кто из захватчика внезапно превратился в жертву. И Нельсверу это определенно не понравилось.

Атака Бугая, одним слаженным рывком вынырнувшего из воды и взобравшегося на катер. И в то же время решительная атака Нельсвера, который оказался вполне боеспособен, даже оставшись без рук. Это было нечто – Бугай, жилистое тело, сухие мышцы подчеркнутые мокрой одеждой, и умение убивать в любых условиях и в любом состоянии. Я видела, что Нельсвер раз за разом пытался перехватить управление сознанием Бугая, но тот, кто пережил манипуляции и похуже, стойко держал удар. Правда и удар у Нельсвера оказался тот еще – когда он ударом с ноги отшвырнул Бугая, я приказала:

«Боров, вмешайся! Не приближаясь!»

Четыре выстрела, Нельсвер, с кинжалом в зубах, отлетел за борт и плюхнулся в воду, стремительно окрашивающуюся красным вокруг него.

«Нир, перехватывай», – скомандовала напряженно.

Нир контролировал катер, а потому под его контролем были манипуляторы, которыми Нельсвер собирался перехватить меня, если все же свалюсь в воду.

Но… ответа не последовало. Хуже того – один из манипуляторов выскользнув из синей морской воды, хищно кинулся на Бугая.

«Шнур!» – у меня начали сдавать нервы.

А вот у Шнура нервов не было уже очень давно, зато способности у него были запредельные.

Катер дернулся, манипулятор застыл в паре сантиметров от Бугая, затем раздался вопрос Шнура:

«Нельсвер идет камнем на дно. Это ненормально. Мои действия?»

Значит Нельсвер, как и Эрих ,при чрезмерном использовании своих сил каменеет, то есть… он стал архонтом, причем полноценным. И теперь нужно было очень быстро решать, что делать. По факту – Ирдэрана следовало захватить и отдать под суд, а потому правильным было бы приказать Шнуру перехватить камнем падающее на дно тело, и дальше действовать по протоколу. Но… это был слишком очевидный шаг, и я не уверена, что Нельсвер его не просчитал.

«Бугай, отход. Шнур, взрывай катер. Эвин, что с Ниром?»

«В трансе, на обращения не реагирует», – отчитался второй мой хакер.

«Парализатор в вену и в гелликс его. Шнур, сохрани контроль над киборгами, вскрой базовые настройки и поставь на режим слежки».

Бугай спрыгнул в воду, и сразу поплыл на глубину, позволяя Шнуру действовать незамедлительно.

Грохот взрыва.

Искренне порадовалась своим рефлексам – несколько ошметков стального корпуса долетели и до меня. Но помимо грохота я ощутила и другое – недоумение своей команды. Они подчинились без вопросов, но мы тупо взорвали катер и оставили подыхать Нельсвера, а это было как-то слишком для спецов из военизированных подразделений.

Но дисциплина штука хорошая, вопросов никто не задавал.

А потом пришло сообщение от Шнура:

«Два киборга вырубились одновременно со взрывом. С третьим я успел добраться до базовых заводских настроек до того, как его уничтожили. Судя по последним кадрам из его существования – Нельсвер чувствует себя как рыба в воде».

То есть я оказалась права – это была ловушка.

«Боров, вытаскивай Бугая. Отходим!»

И вдруг совершенно неожиданное сообщение от Блонди:

«Мэг, нас атаковали. Твой мужик это нечто, у нас ни единого шанса не было, но он… он нечто. Был. В данный момент архонт Дагрэй вырубился во флайте, передав управление второму пилоту, его кожа стремительно сереет. Жду указаний».

Млять!

Эрих, чтоб тебя!

«Займи место второго пилота. Лети ко мне. Быстро!»

И отключившись от связи, я с трудом сдержала мучительный стон, и тут передо мной сформировался призрачный Эрих.

Молча и выразительно архонт уронил на каменный выступ несколько стальных деталей и стало совершенно очевидно – меня спасли не рефлексы, меня спас Эрих.

Правда, логических причин для спасения лично я не обнаружила, потому что единственным словом, которое Эрих произнес, было:

– Убью!

– Ты всегда только обещаешь, – язвительно ответила ему, нервно оглядывая своего мужика.

Чисто визуально никаких повреждений на нем не было, и это успокаивало, но судя по сообщению Блонди состояние у архонта было хуже некуда.

– Да что б тебя! – выругался Эрих.

И подхватил меня на руки, невзирая на свое призрачное состояние.

А вот я не смогла даже обнять его, каким-то макаром правая рука отекала все сильнее, и я даже понять не могла, какое повреждение может давать подобный результат.

Резкий взлет отвесно вверх и вскоре Эрих опустился на бетон прибрежной дороги, но меня не оставил. До тех самых пор, пока Блондя в костюме горничной, я сама обалдела, узрев ее в платье с фартушком, не приземлила флайт, и пока из флайта не вышли его охранники. И лишь тогда, когда мне помогли встать, Эрих истаял, к сожалению, без слов, а я вот сейчас была бы рада даже его «Убью».

* * *

Дорога в наш временный дом запомнилась мне смутно. И флайт, и стражники Эриха были в состоянии «можно нам на ремонт срочно?!», а сам Эрих каменел, несмотря на все мои старания.

Блондя была за штурвалом, и несколько потрясенно смотрела на меня, усевшуюся на колени к Эриху и покрывающую поцелуями его лицо, шею, плечи, грудь, но субординация и все такое – она не спрашивала, я не объясняла.

Жесткое приземление на дворе, у самого входа, и во флайт первым ворвался Тамран, а бригада танаргских медиков уже ждала с носилками.

Но Эрих окаменел в кресле, в положении сидя. Я не была уверена, что транспортировка в подобном положении ему не повредит. А рисковать… я больше вообще не хотела рисковать, ну нахрен.

– Оставьте нас, – приказала всем разом.

Блондя подчинилась первой, за ней выходили, ковыляли, хромали представители охраны Эриха, а два индивида даже выползли. Тамран тоже вышел молча, и я заблокировала дверь, затем до максимального предела затонировала стекла, погружая кабину пилота в сумрак.

За стенами многоместного флайта неожиданно разгорелся бой – медики оказались подставными, еще один запасной план Ирдэрана Нельсвера. Этот чувак меня уже выбесил, но там были Блондя и Тамран, так что я абстрагировалась от текущего конфликта и занялась тем, кого, несмотря на все выверты своей психики, безумно любила.

Очень любила…

Бесконечно любила…

Сотни поцелуев, тысячи осторожных прикосновений, миллионы касаний. Я рвала его рубашку левой рукой, наплевав на наливающуюся пульсирующей болью правую руку, и срывала одежду с себя. Тишина замкнутого пространства, в котором слышен каждый мой вздох и пугающе неслышны его. Но последний рывок, слетевший на пол спортивный лиф и прикосновение грудью к его груди.

Судорожный вздох Эриха, мое с трудом сдержанное рыдание, и слезы на ресницах, едва его руки обхватили меня, рывком с силой прижимая к его теплеющему телу. Шум его дыхания смешивается с биением моего сердца, за пределами флайта слышны выстрелы, но это мелочи. Мы отрезаны от всей вселенной, весь наш мир сужается до этого замкнутого пространства, и я ощущаю, как сильно меня хотят, сколь жизненно во мне нуждаются, насколько я необходима ему в этот миг, сейчас, всегда…

Чуть отстранившись от него, крепко сжимающего меня, прикоснулась к его щеке, скользя пальцами по носу с горбинкой, по губам, таким горячим и сухим, и озвучиваю факт, который оказалось довольно сложно игнорировать.

– Слушай, то на чем я сижу, как бы по идее уже должно было бы приобрести некоторую мягкость, ноги ведь, – я поерзала, – в норме.

– Остальное тоже в норме, поверь, – хрипло произнес Эрих.

– Да? – я посмотрела на Дагрэя с сомнением. – А ощущается так, словно он у тебя там каменный. Тут что-то явно не так. Давай Тамрана позовем, пусть посмотрит?

– Убью!

Говорят, женщинам нужны комплименты, но мне для счастья вполне хватало этого его разъяренного «Убью».

– Люблю тебя, – прошептала я, приникая к его губам.

И на какой-то миг Эрих сдается, жадно и страстно целуя меня, распаляясь с каждым движением, и стиснув в стальных объятиях до хруста в ребрах, в каком-то бешенном первобытном ритме прижимая меня к своему телу. И вроде ничего такого, я все так же в спортивных штанах, он тоже в брюках, но все мысли истаивают в нахлынувшем тумане моего растущего желания. Голова кружилась все сильнее с каждым поцелуем, дыхание стало рваным, я чувствовала странную дрожь, но льнула к Эриху, не желая терять это чуждое ощущение потери контроля над собственным телом, это чувство удивительно гармоничного единения.

Он и я.

Я и он.

Мы… и ничего кроме нас во всем обитаемом космосе.

Губы Эриха на моих губах.

Поцелуи Эриха на моей шее и плечах…

Его ласкающие прикосновения к моей груди, сначала осторожные, затем уверенные и властные. О, я реально была в его власти, причем вся – от макушки до кончиков пальцев на ногах, и в какое-то мгновение мне казалось, что сейчас случится что-то охренительное.

Но, увы, если кто-то тут и охренел, то это был Эрих.

– Достаточно на сегодня, – хрипло произнес он, и резко поднялся, удерживая меня на руках.

Охренеть в общем.

– Что значит «достаточно»?! – возмутилась я, обнаружив, что меня еще и прикутывают мундиром.

Эрих снова сел в кресло, но вовсе не для того, чтобы продолжить – он методично прикрывал мое обнаженное до пояса тело, явно недовольный тем, что прикрывать оказалось особо нечем, все же было порвано.

– Эрих! – потребовала ответа.

Он поднял на меня усталый взгляд, и я замерла, потрясенная тем океаном боли, что плескалась в его глазах. И я десантник, сочувствие это вообще не мое, но Эриха захотелось обнять, хотя бы просто обнять, чтобы поддержать пусть и немного, но если левая рука слушалась, то правая…

– Не смотри, – попросил Эрих. – Просто не смотри, я справлюсь.

Именно в этот момент я и поняла, что нападение Нельсвера вполне могло иметь целью вовсе не мое пленение. Ирдэран умен, адски умен, чтоб его на атомы разодрало, так в чем же был план?!

– В браслете, – тихо произнес Эрих, и в его голосе чувствовался тот надлом, что он пытался скрыть от меня всеми силами.

Да от меня хрен что скроешь. Я отстранилась от Эриха, осмотрела левую руку – никаких повреждений вообще, а те царапины, что достались мне во время падения, стремительно затягивались прямо на глазах. А после, левой рукой поддерживая правую, я осмотрела пульсирующее болью место… Там, в том месте, где на левой руке был браслет, наблюдался разрыв как минимум сухожилий, но судя по всему пострадала и кость, а боль была такая, что не прикоснуться.

– Это лечится? – я старалась говорить спокойно, но, боюсь, голос дрогнул.

Эрих прижал меня к себе и промолчал. Значит – нет.

– Варианты? – я уткнулась лбом в его грудь, стараясь абстрагироваться от боли, которая все нарастала.

Пауза и едва слышное:

– Второй браслет.

Чуть было не сказала «Так давай тащи его», только вот если бы все было так просто, Эрих давно уже все сделал. Но он молчит, тело каменеет снова, правда уже не в плане как камень, а напряжено настолько, что эмоции через край, как бы сильно он их не подавлял.

И я поняла, в чем загвоздка:

– Второй браслет равно второй архонт?

От моего вопроса Эрих лишь крепче обнял, значит, я была права.

Ну а дальше я стремительно размышляла на тему Ирдэрана Нельсвера и мамашки Эриха. Это ведь как-то очень странно, что вчера мадам себе спа процедуры устраивала, и явно не для сына – ночью она ворвалась в наш кабинет, не особо заботясь о внешнем виде, даже патлы до пола длинной особо не были расчесаны. Значит, сорвалась с места, не думая о своем внешнем виде, то есть… она для кого-то другого готовилась.

И нападение – разом и на меня и на Эриха. Но если Эриха явно пытались убить, не зря Блондя от него в ахере, то, что касается меня… Нельсвер был весьма осторожен, старательно оберегая меня от любых травм. Но так ли уж старательно он меня оберегал? Ирдэран преступник Галактического масштаба, он даже Удава обставлял не раз, и это при том, что в Удаве уже давно живут две личности, легендарный агент был явным олицетворением поговорки «Одна голова хорошо, а две лучше», и судя по словам Эриха так там еще и третья имеет все шансы на формирование полноценной личности, и будет у нас Удав трехголовым.

Короче я все это вот к чему – для Ирдэрана норма прятать один план в шелуху другого, а третий в скорлупу второго и так далее. Так что вполне можно предположить, что повреждения на моем правом запястье не просто не случайно, но и вызваны искусственно. Вопроса о том, как Нельсвер это провернул и если честно я даже не ставила. Не особо задумывалась и о том, каким макаром маман Эриха сообщила бастарду своего покойного мужа о подобных «возможностях».

Меня волновало кардинально иное – что делать сейчас?!

Варианта второго браслета для меня не было.

И дело не в том, что я даже близко не могла себе представить, что смогу обнять кого-то кроме Эриха, я знала, что не смогу. Блондя сильнее меня в этом плане, ее растоптали, но она смогла выжить и выстоять, и я восхищаюсь ее силой, но точно знаю, что сама не выдержу, для меня честь не просто слово и я просто тупо сломаюсь.

Однако основная проблема была и в ином – я уже знала, какие преимущества дает этот неснимаемый эмалированно-золотой браслет Эриху, но Дагрэю я доверяла, а он доверял мне. Путь интеллектуальных схваток, побегов и похищений обычно ни к чему хорошему не приводит, но не для нас. Мы каким-то неимоверным образом стали друг для друга чем-то настолько ценным и важным, что потеря этого чувства единения, была равносильна смерти, причем смерти мучительной.

– Никакого второго браслета, – тихо сказала я.

Эрих промолчал.

Но затем, хрипло произнес:

– Мать сказала, что другого пути нет.

Я вспомнила нашу вчерашнюю ночь, точнее почти утро, рассвет же уже начинался. То безумие от которого кипела кровь у нас обоих, воющая о вторжении система и удары в нашу дверь. Эрих тогда сказал, что вернется быстро, но… так и не вернулся.

– Она сказала тебе это вчера? – да, я умная девочка.

Эрих судорожно выдохнул и сдавленно произнес:

– Я не поверил. Но с каждым ее словом ситуация становилась все более… логичной. Мелани, природа формирует те правила, которые максимально подходят для выживания. Я знал о том, что усилитель сходу становится жизненной ценностью для каждого архонта, но я не задумывался о причинах. А причина в том, что в ином случае…

Он умолк, но я терпеливо ждала, игнорируя все нарастающую боль, а мою боль Эрих чувствовал, так что ему пришлось продолжить.

– Суть в том, что силы одного архонта усилителю недостаточно. Поэтому тебе так плохо. Поэтому ты теряешь столько сил. И в этом причина истощения. И да – если ты меня возненавидишь, я пойму.

Так значит… Ну, здорово, зашибись просто.

– Эрих, – я села ровнее и потребовала, – посмотри на меня.

Посмотрел. Мой зашибенно красивый, несмотря на свой все так же напрашивающийся нос, потрясающе сильный мужик. Если бы я была художником, я бы, наверное, изрисовала сотни альбомов, пытаясь отобразить хоть частично то, что я видела, глядя на Эриха. А я видела многое – чудовищный груз ответственности, упорные попытки пойти наперекор своей судьбе, и готовность на все ради меня. Абсолютно на все.

И вот тут такая хрень – я ради него тоже была готова вообще абсолютно на все.

– Снимай свой браслет, – безапелляционно потребовала я.

– Мелани! – в нем закипала ярость, пусть и бессильная, а еще страх – и вовсе не за себя, он за меня боялся до безумия.

– Снимай. Свой. Браслет! – повторила требование. – Второго не будет, Эрих. Если ты этого еще не понял, значит ты хреновый архонт и не в состоянии ни просчитать мои действия, ни прочитать мои мысли. Снимай браслет!

Мрачный взгляд глаза в глаза.

Мое подсунутое ему под нос запястье.

Его тяжелое, почти надрывное дыхание, но он пытается скрыть свое отчаяние и почти не дышит.

– Быстрее, – тороплю, чувствуя, что уже на грани потери сознания.

Длинные аристократически тонкие пальцы касаются невидимых мне точек на абсолютно гладкой и казалось бы целостной эмали, тихий щелчок, и браслет, к которому я уже даже как-то привыкнуть успела, оказывается, остается в ладони Эриха.

И меня накрывает ввергающее в какой-то кошмар состояние боли и дезориентации. Дыхание вышибает из груди словно ударом, вокруг вспыхивает огонь, раздаются крики… Но я смотрю на Эриха и понимаю, что нет ни огня, ни криков, ко всему прочему – я помню и это пламя, и эти голоса, все это уже было в моей жизни, и мы тогда потеряли половину отряда. Значит галлюцинации. Учитывая, что я ощущаю жар от огня, галюны мне достались основательные и уже началось разрушение сознания.

– Бббраслет ннна ппправую ру… – договорить не выходит.

Мне кажется, я просто подыхаю сейчас.

Но Эрих понимает все мгновенно – захват руки, щелчок. И боль в руке медленно отпускает. Сначала рывком, словно в запястье вцепился клыками огромный пес, после пульсируя оставшимися от укуса ранами.

А я дышу. Просто дышу. Старательно дышу, тяжело и надсадно, обессилено прижавшись лбом к плечу Эриха и стараясь справиться со своими демонами. Мне повезло – я знала что это, я знала, как с этим бороться, я прошла весь курс психотерапии и… научилась с этим жить. В этом была огромная разница между спецслужбами и простыми наемниками – мы восстанавливали психику и получали полноценное лечение, а те, кто находился на нелегальном положении, просто сходили с ума, медленно, но верно. Потому что ни одно убийство и ни одна смерть близкого человека не проходят бесследно. Никогда.

– Глянь, что с рукой, – тихо попросила.

Эрих говорит не сразу, и я в какой-то момент понимаю, что он весь взмок, капли холодного пота текут по груди и плечам.

– Отек спал, – произносит почти безэмоционально. – Сейчас возьму тебя за руку, скажешь что чувствуешь.

И его пальцы, скользнув вниз по запястью, осторожно переплетаются с моими. Почему-то этот жест для меня значит неимоверно много.

– Я чувствую… тебя, – прошептала с улыбкой.

Судорожный вздох и судорожное объятие. А затем тихие слова Эриха:

– Что это было?

– Ты про галлюцинации? – я медленно гладила его ладонь большим пальцем правой руки и была рада, что рука осталась со мной. Реально клевое ощущение. – Так просто, момент из прошлого.

– Херовое прошлое, – высказал он свое мнение.

– Прошлое как прошлое, – я пожала плечами, с облегчением ощущая, как боль уходит.

– Намекаешь, что стоит подумать о настоящем? – Эрих понял сходу. – Что ж, давай подумаем. Ты не могла знать, что смена местоположения браслета даст результат, и потому, в своем предположении ты базировалась на недоверии к словам моей матери. Я прав?

– Эрих, – обняла его двумя руками, устраивая голову на его плече, – знаешь, за что я тебя больше всего люблю?

– За что? – тихий вопрос.

– Ты умный, – чистую правду сказала, – и я тащусь от твоего ума. Вообще, если так подумать, то мужской интеллект адски сексуальная штука. Все, я спать, дальше сам выкручивайся, ты же у нас самый умный.

И на этом я вырубилась.

* * *

Глаза я открыла в спальне, нашей с Эрихом. Рядом пищали датчики, тихо жужжала система контроля подачи жидкостей в капельницу и сидела восторженная Блондя, которая сейчас была жгучей брюнеткой с короткой стрижкой.

На Деране она почти всегда молчала, но сейчас, едва заметив, что я пришла в себя, восхищенно протянула:

– Вот это мужииик!

Не поняла?!

– Где? – спросила хрипло.

– Да был тут, пока твое состояние не стабилизировалось, сейчас вышел, – улыбнулась мне Блондя.

И вид у нее при этом был ахренеть какой мечтательный, но хуже всего оказалась для меня моя реакция на весь ее вид – я расстроилась. Не знаю, почему, но я расстроилась.

– Ты бы его видела в момент нападения, – продолжила Блондя. – В глазах холодная решимость выжить вопреки всему, в руках сила, он два атакующих крейсера отшвырнул на орбиту, Мэг!

– Это как? – мне становилось все грустнее и грустнее, но момент с вышвыриванием крейсеров меня заинтересовал.

– А хрен его знает! – высказалась агент. – Ты бы его видела! Упал на колено, руки от напряжения дрожат, наверху гудят катера, пытаясь приземлиться, а твой архонт их рррраз и вышвырнул! Ты представляешь? Он не дал двум военным крейсерам приземлиться! Как такое вообще возможно?

– А хрен его знает, – поддержала я мнение Блонди.

– Но, знаешь, – продолжила она, – больше всего меня поразило его отношение к тебе.

Блондя вздохнула и призналась:

– Я такого никогда раньше не видела. Его мало волновало, что будет с ним, он все время пытался дозваться тебя. Снова и снова, у него кровь носом пошла, он так не измотался, когда крейсеры эти отшвырнул за пределы орбиты, я до сих пор поверить не могу, в то, что говорю вообще. Но гораздо больше сил он потратил на то, чтобы достучаться до тебя. Это любовь, да?

На это я могла ответить лишь очевидным:

– Ты много говоришь.

И Блондя, спохватившись, торопливо стянула ткань оторванного рукава своей формы с плеча. Несколько нажатий на коже, и красное свечение через кожу продемонстрировало, что процесс подачи препарата в кровь приостановлен.

– Простите, кэп, – стремительно возвращаясь в норму, произнесла Блондя. – Было слишком много мужчин вокруг, я предприняла меры.

То есть транквилизатор врубила.

– Надеюсь, Кот в курсе? – реально понадеялась я.

Блондя напряженно промолчала. Значит – нет. Паршиво.

– Твое состояние стабильно? – задала следующий вопрос.