Навязанная жена

Злата Романова

Навязанная жена

Пролог

– Где мой муж? – спрашиваю у Максуда, когда начинает темнеть.

Я нервничаю от того, что мы одни в этой квартире, но пока не переступаю границы и не устраиваю допрос. Стыдно. Ведь все мои выводы о нем и его поведении могут оказаться лишь домыслами. Возможно, в его взглядах и намеках не было ничего предосудительного. Хотя интуиция так и кричит остерегаться дядю моего мужа.

– У себя дома, – отвечает он, встречая мой взгляд из-под кружки с кофе, который пьет.

– А разве не это его дом? – задаю вопрос, чувствуя, как бешено колотится сердце от страха.

– Его дом там, где его жена.

– Я – его жена, – возражаю дрожащим голосом.

Неужели то, о чем сплетничала свекровь со своей сестрой правда, и у Васима здесь действительно вторая семья с русской женщиной? Я слышала лишь обрывок их разговора и не приняла это на веру, ведь мало ли кто какие сплетни распускает?

– Нет, не ты, – спокойно замечает Максуд, не переставая сверлить меня предвкушающим взглядом. – Ты никогда не была ему женой, Зарина.

Меня бросает в жар от оскорбительного намека.

Да, мой муж уехал сразу же после свадьбы, так и не вступив со мной в брачные отношения, но то, что Максуд осмелился так прямо заговорить о чем-то, столь интимном, поражает меня до глубины души. Неужели, Васим откровенничал с ним? Я знала, что они выросли как настоящие братья из-за того, что являются ровесниками, и что они близки друг с другом, но говорить о своих личных делах? Какое неуважение по отношению ко мне, как к женщине и жене!

– Отвезите меня к нему! – требую решительно, опустив его омерзительный намек.

– Нет. Он не хочет тебя видеть.

– Но я должна быть рядом с ним! – возражаю в отчаянии. – Я его жена! Мне нужно поговорить с ним.

– Он не будет говорить с тобой, – все так же спокойно продолжая пить этот чертов кофе, отвечает Максуд. – Зарина, Васим уже сто раз пожалел, что уступил давлению и женился, но он не считает тебя своей женой. И учитывая, что прошел год, а он даже не виделся с тобой со дня свадьбы, ты сама должна была понять, что к чему. Ваш брак недействителен.

– Тогда я уезжаю домой! – чувствуя, как меня охватывает паника, говорю я, вскакивая на ноги и несясь к выходу.

Подальше от него.

Сую в не разобранную дорожную сумку зарядку от телефона, которую достала ранее, и направляюсь с ней к выходу, даже забыв про чемодан, но Максуд становится на моем пути, нависая надо мной пугающей темной тучей, и я резко останавливаюсь.

Он непозволительно близко. Моя грудь почти соприкасается с его и это настолько обескураживает, что когда я прихожу в себя и пытаюсь отступить, уже поздно. Его рука уперлась в косяк над моей головой, а дверь гостиной позади меня захлопнулась, отрезая нас от мира в небольшой прихожей.

– Мне нужно домой, – с дрожью в голосе говорю я, чувствуя, как наворачиваются слезы.

– У тебя нет дома, кроме этого, – констатирует он, смотря на меня темными глазами, в которых горит дьявольский огонек. – Разве Дада не сказал, что ты сможешь вернуться в его дом только со своим мужем?

Дада. Мой свекор, из-за которого я и оказалась в Москве в сопровождении Максуда. А ведь он именно это и сказал мне при прощании.

На секунду прикрываю глаза, умоляя слезы высохнуть и не втаптывать в грязь мою гордость, а потом принимаю решение, которого всегда желала, но боялась из-за безвыходности своего положения.

– В свой отчий дом, – заявляю с уверенностью, которую не чувствую. – Я целый год жила, как примерная жена и невестка. Если мой муж не хочет быть женатым на мне, то мы разведемся. И вины Ангелоевых в этом не будет!

Я нахожусь в таком состоянии, что хочу выбраться любой ценой. К черту приличия! Я больше не могу оставаться с ним наедине. Даже если придется драться и вырываться, я выберусь из этой квартиры. Обязательно выберусь! И поеду домой. Туда, где не нужно вздрагивать от страха и бояться за свою честь. Туда, где за каждым моим движением не следят бесстыжие глаза дяди моего мужа. Где нет его удушающего присутствия.

Как же я его ненавижу! Видит Бог, ненавижу всей душой!

– Я слышал твой дед даже строже Дады, – вкрадчиво говорит Максуд, отступая на шаг. – Уверена, что он примет тебя обратно?

– Уверена, – вру я.

Но дед меня не примет. Если я разведусь, то останусь сама по себе. Какой бы пугающей не была перспектива, это лучше, чем провести хоть одну ночь под крышей Максуда, наедине с ним. Потому что я не могу доверять мужчине, не скрывающем своей заинтересованности в чужой жене. Более того, жене родного племянника и лучшего друга в одном лице.

Глава 1

Некоторое время назад

– Зарина, ты почему не погладила одежду Максуда? – слышится за спиной голос свекрови, и я непроизвольно вздрагиваю от знакомых гневных ноток в ее тоне.

– Я не знала. Мне никто не сказал, тетя, – пытаюсь оправдаться, но ей не нужны оправдания.

Свекрови только дай повод посокрушаться о том, какая я ленивая разгильдяйка.

– Одежда лежала в корзине, значит, нужно было погладить! Когда ты уже начнешь нормально исполнять свои обязанности? Не невестка – а горе в семье!

Она уходит, а я продолжаю месить тесто, представляя, что это не кусок теста в моих руках, а ее вечно недовольная рожа.

Ненавижу ее! Ее и всю их семейку! Уже второй год я живу в этом доме, исполняя роль бесплатной обслуги. Как только их сын женился на мне, они сразу же уволили помощницу по дому, сказав, что раз появилась невестка в доме, то она больше не нужна.

Глупые традиции и жестокие люди! Вот какое счастье мне привалило после замужества.

Закончив с приготовлением ужина, поднимаюсь на третий этаж, где у нас прачечная, и следующие два часа глажу выстиранную одежду из корзины с чистым бельем. Когда очередь доходит до рубашки Максуда – дяди моего мужа, по комнате разносится терпкий аромат его дорогущего парфюма, который не выветривается даже после стирки. Его я тоже ненавижу, как и его обладателя.

Каждый раз, когда Максуд приближается сзади, подкрадывается, как призрак, я чувствую его присутствие из-за этого чертового запаха! Сердце начинает бешено колотиться от чувства тревоги, хотя он ничего и не делает. Никогда даже пальцем меня не касался, но зато как смотрит! И этих взглядов, изучающих и наглых, достаточно, чтобы я инстинктивно начала опасаться его.

Слава Богу, он уедет через пару недель! Максуд постоянно проживает в Москве. Домой он приехал впервые со дня нашей с Васимом свадьбы.

Вообще-то, они с Васимом погодки, выросли вместе, как братья, а не как дядя и племянник, но свекор приказал мне обращаться к нему, как к дяде – к старшему в семье. Мне и в страшном сне не могло присниться, что этот «дядя» может вести себя со мной таким неподобающим образом.

Когда с глажкой покончено, необходимо отнести всю одежду, развешанную по вешалкам, в комнаты хозяев. Свекровь находится у себя в спальне, так что я без труда передаю ей ее и свекра одежду. С сестрой Васима, Алимой тоже проблем не возникает. Я стучу в дверь ее спальни и услышав, как она разрешает войти, захожу внутрь. Маленькая соплячка даже не потрудилась встать с кровати, на которой развалилась с ноутбуком. Лишь махает рукой на шкаф, увидев меня с вешалками.

– Повесь сама, Зарин, и закрой за собой дверь, когда будешь выходить.

Мне хочется сказать, что она не имеет права так говорить со мной. Я жена ее старшего брата и она обязана меня уважать. Вот только не в ту семью я попала и давно уже поняла, что моя доля быть их отдушиной – девочкой для битья, ведь я дочь семьи, которую они ненавидели и истребляли годами.

– Ты не могла бы отнести одежду дяди? – проглотив гордость, ласково прошу Алиму, не очень-то надеясь на ее помощь.

– Ты же видишь, что я занята, – раздраженно бурчит она. – Сама отнеси.

Зная, что настаивать бесполезно, выхожу из ее спальни, и как обреченная на казнь, направляюсь к комнатам в дальнем конце коридора. Максуд обитает в правом крыле большого трехэтажного дома, который я терпеть не могу, ведь мне приходится трудиться всю неделю, чтобы убрать его полностью, а потом начинать сначала. Не жизнь, а бесконечная каторга.

Добравшись до его двери, стучу и не дождавшись ответа, повторяю громче. Видимо, мне повезло и он куда-то вышел. По вечерам Максуд часто уходит веселиться с друзьями.

Испытывая облегчение от отсрочки встречи с ним, я решительно толкаю дверь и убедившись, что комната пуста, направляюсь к шкафу, быстро вешая одежду. Однако, стоит мне закончить и обернуться, чтобы направиться к выходу, как сердце ухает куда-то в живот, а глаза округляются от шока и неверия.

Он здесь, в комнате! И стоит практически голый, замотанный в одно полотенце, на пороге ванной, разглядывая меня с веселым выражением на лице.

«Боже мой!»

Мне хочется выколоть себе глаза, чтобы развидеть эту картину. Отвернувшись, бегу в коридор со всех ног под его насмешливый смешок и запираюсь в ближайшей ванной, чувствуя, как бешено колотится сердце в груди.

«Чертов эксбиционист! Бесстыжий придурок!»

Обзываю его, как могу, выпуская пар, а перед глазами так и стоит картинка мускулистого полуобнаженного тела мужчины, с порослью темных волос.

«Горилла-переросток!»

Мое лицо еще долго пылает от смущения при воспоминании об этом.

***

Не могу перестать смеяться, когда Зарина, словно ошпаренная, вылетает из моей спальни. Бедняжка, я шокировал ее своим видом. Но я не раскаиваюсь. Она слишком хороша, когда краснеет – неважно от смущения или от гнева.

Одеваюсь, предвкушая нашу следующую встречу и ее поведение, а потом спускаюсь вниз. Планирую поужинать с приятелями в каком-нибудь ресторане в центре. Конечно, нехорошо так издеваться над бедной забитой девочкой, но ее реакции на мои слова или действия – единственное развлечение здесь.

Я не люблю находиться дома. Постоянно проживаю в Москве уже несколько лет и не стремлюсь обратно на родину. Слишком здесь все традиционно и скучно. За словами следи, женщин не трогай, старшим не груби и ходи вечно опустив глаза, строя из себя порядочного гражданина и достойного сына своей семьи. Васим прекрасно вписался бы сюда, если бы не женился на русской, которую Дада не хочет видеть в своей семье, но я совсем не такой.

Не сказать, что неблагодарен Даде за все, что он для меня сделал. Да, он мой старший брат, но когда наши родители скончались, мне было всего два года и он вырастил меня, как своего ребенка, наравне с родным сыном Васимом, давая мне все то же, что и ему. Образование, работа, связи – я всем обязан ему. Однако, я не могу переступить через себя и застрять здесь, как он хочет.

Дада вызвал меня пару недель назад, потому что в его политической партии скоро освободится место и он хочет, чтобы я его занял. Ясно дело, что если я захочу – то сяду в это кресло, но в том-то и суть, что мне оно не нужно. Я живу слишком яркой и красивой жизнью в Москве, чтобы бросить ее и обосноваться здесь. Конечно, моего отказа он не принял и пришлось согласиться остаться дома на месяц, что все обдумать.

Честно говоря, мне скучно настолько, что хоть вешайся. Нашел себе здесь двух девчонок, но свидания без физического контакта и флирт по телефону – совсем не то. Я избалован женским вниманием, влюблен в женский пол, и мне очень трудно находиться в строгих рамках, без возможности прикосновения к прекрасному.

На данный момент, Зарина – мое самое любимое развлечение. Она вторая жена Васима, которая ему в принципе не нужна, но пришлось жениться ради мира в семье из-за нашей сложной истории вражды с Ангелоевыми, а она одна из них. Я даже точно знаю, что мой племянник ни разу с ней не спал, потому что до отвращения верен своей ненаглядной и единственной Вике. Поэтому, когда я увидел Зарину и понял, какая она красотка, то решил, что у меня появился шанс приятно провести время, пока я дома. Она же, в конце концов, вышла за Васима, будучи вдовой и давно уже не невинная овечка. Почему бы не помочь ей скрасить одинокие ночи, раз уж законный муж игнорирует ее весь год, что они женаты?

К сожалению, вдовушка оказалась крепким орешком. И слова ей не скажешь – смотрит так, словно ее оскорбили до глубины души. Ну, просто маленькая ханжа, такая и в постели только морозить будет. Тем не менее, дразнить ее и доводить до предела стало неожиданно веселым занятием. А вдруг, все же удастся уломать? Не железная же она, да и я далеко не посредственность. Внешность, обаяние – все при мне. Почему бы и нет?

Вот так и началась наша игра, о которой она пока в не в курсе. Конечная цель – уложить ее в постель до своего отъезда в Москву. Почти две недели еще впереди, так что я ускоряюсь. Уверен, вид моего тела произвел на нее впечатление и она будет думать обо мне сегодня ночью.

Глава 2

В ресторане засиживаемся до полуночи, после чего разъезжаемся по домам. Мне до скрипа в зубах скучно. Одни и те же места, разговоры и отсутствие любого веселья.

Единственным, что оживило вечер, стала встреча с кузеном Зарины. Он сидел за два столика от нас и к моему удивлению, перед тем, как уйти, подошел поздороваться и протянул мне руку, что было нашим первым контактом, ведь хоть мы и знаем друг друга заочно, разговаривать нам никогда не приходилось.

– Кто это? – спросил мой приятель, после его ухода, и я на несколько секунд растерялся.

– Дальний родственник, – наконец, нашелся с ответом, чувствуя приятное тепло в груди.

А ведь он действительно мой родственник и вовсе не из-за брака Васима с Зариной. Его прабабушка была сестрой моего прадеда. Собственно, из-за нее и началась вся эта заваруха с кровной враждой и теперь Шамиль являлся единственным мужчиной, кроме старого деда, в своей семье. Была еще ветвь от брата его прадеда, но они никогда не принимали в этом участие.

Предполагалось, что один из нас убьет другого. Мой отец убил его отца. Дада ждал от меня того же, но я уехал в Москву, да и сам Шамиль, если верить слухам, был против продолжения вражды и при старейшинах своего рода объявил, что не принимает ее и ничего не будет предпринимать ни против меня, ни против Васима.

Их сторона, являющаяся виноватой, пришла просить прекращения вражды. Пришла под огромным давлением, потому что дед Шамиля – упрямый осел, который был категорически не согласен с ним. Под этим же давлением было заключено соглашение о браке. Зарина – единственная свободная девушка в их семье, но она уже была замужем, что Дада воспринял, как оскорбление, но делать было нечего. В конце концов, он публичный человек, политик, да и семья Ангелоевых не последние люди в регионе.

Я слышал, за тот год, что она замужем, Зарина ни разу не поехала погостить в отчий дом. Дед сказал, что она теперь принадлежит нашей семье и они не хотят видеть в своем доме ни одного из нас. Мне даже становится жаль эту глупышку, ведь ясно видно, что у нас ее тоже не очень жалуют.

Подъезжаю домой к часу ночи и загнав машину в гараж, иду в дом. Стоит мне тихо зайти, как в прихожей включается свет. Это Дада решил устроить встречу в стиле кинофильмов. Ждал меня в темноте, кипя от возмущения. Я едва сдерживаю улыбку.

– Добрый вечер, Дада! – здороваюсь с ним, запирая за собой дверь.

– Уже ночь, Максуд, – сурово сдвинув брови, говорит он. – Сколько можно шляться? Завтра опять будешь спать до обеда, а потом ничего не делать. Мне надоело твое безделье!

– Я удаленно продолжаю работать, – напоминаю ему. – Долгий отпуск ведь не вписывался в мои планы.

– Я хочу, чтобы с завтрашнего дня ты сопровождал меня на встречах, – безапелляционно заявляет он, отмахнувшись о словах о работе. – Чтобы в восемь утра был готов!

– Хорошо, – вздыхаю обреченно.

Он одаривает меня очередным порицающим взглядом и уходит наверх. Я же мучаюсь до трех ночи, не в силах уснуть, а утром едва разлепляю глаза. Быстро собираюсь, надеваю официальный синий костюм и спускаюсь на кухню. Там уже вовсе трудится моя прелестная невестушка.

На Зарине большой бежевый платок, скрывающий темные с рыжинкой волосы, и длинное облегающее платье. У этой женщины даже домашние платья искушающие, вот что она со мной делает!?

– Доброе утро, – мурчу ей на ухо, незаметно приблизившись сзади.

В нос ударяет запах ее кожи – нежный, едва ощутимый. Я давно приметил, что Зарина не пользуется духами.

Она вздрагивает и резко делает шаг влево, глядя на меня с опаской.

– Доброе утро, – отвечает совсем не приветливо. – Садитесь, завтрак готов.

Я подхожу еще ближе, тесня ее к стойкам, и по мере того, как широко распахиваются ее глаза и быстрее вздымается грудь от участившегося дыхания, чувствую огромное удовлетворение внутри. Когда между нами практически не остается расстояния, потому что она загнана в угол, наклоняюсь, словно хочу до нее дотронуться, и когда Зарина зажмуривается от страха, беру гренку из тарелки за ее спиной, не удержавшись от короткого смешка.

– Вкусно, – подмигиваю ошарашенной девушке, откусив большой кусок.

Она раздувает ноздри, глядя на меня с едва сдерживаемой злостью, и резко отворачивается. Колючка моя аппетитная!

– Я вчера видел твоего кузена, – говорю, сев за стол и наблюдая, как напрягается ее спина.

Зарина поворачивается, и злость на ее лице сменяется тоской. Мне действительно жаль ее, потому что она отлучена от своей семьи и видеть, что делает с ней одно упоминание о них, достаточно, чтобы понять, как она страдает.

– Шамиль подошел и поздоровался со мной, – делюсь с ней информацией. – Про тебя спрашивал, просил передать привет. Вы разве не общаетесь по телефону?

– У меня нет телефона, – уныло выдает она, шокируя меня.

У кого в наше время нет телефона?

– Почему?

– Свой я разбила в первый месяц замужества, а купить новый не на что, – пожимает Зарина плечами, словно это нечто, само собой разумеющееся.

Я, конечно, понимаю, что свекровь ее недолюбливает, но, чтобы так?

Алия оправдывает свой характер. Всегда терпеть ее не мог. Если Дада заменил мне отца, то его жена была самой, что ни на есть, злой мачехой. Она всегда ревновала из-за того, что Дада не выделяет Васима, как родного сына. Ее бесило хорошее отношение ко мне и она срывала свою злость, обдавая меня волнами неприязни.

Ее отношение к Зарине не более приветливое, чем ко мне.

– Я куплю тебе телефон, – внезапно решаю я.

И это не попытка завоевать ее расположение. Я реально не могу представить, как в наше время человек обходится без телефона. Это жестоко, в конце концов.

– Не надо! – вместо благодарности, пугается Зарина. – Тете это не понравится. Да и не нужен мне телефон.

– Как хочешь, – говорю ей, твердо намеренный совершить эту покупку.

Зачем зря спорить, если можно молча сделать?

Ем яичницу с гренками, приготовленные ее прекрасными ручками, и не отвожу взгляд, пока она хозяйничает на кухне. Просто не могу, потому что эта чертовка меня приворожила. Я точно не уеду отсюда, пока не добьюсь ее!

***

С утра этот «дядя» умудряется испортить мне настроение. Нахал!

Поверить не могу, что он осмелился подойти так близко! Я уже было подумала, что сделает что-нибудь, и как дура, застыла на месте, вместо того, чтобы оттолкнуть его. Но задним умом все мы хороши. В тот момент я была настолько шокирована и испугана, что сжалась, вся скукожилась, как зверек, загнанный в угол. А ведь он даже не коснулся меня. Уже считаю дни, когда этот мерзавец покинет этот дом и уедет к себе в Москву.

А его предложение купить мне телефон? Не что иное, как попытка сблизиться. Я ведь автоматически буду в долгу у него за такой подарок. Не могу поверить, что на свете существуют такие бессовестный люди. Я, конечно, ко многому привыкла, пока живу в этой семье, но такова моя натура, что каждому человеку я ищу оправдание его дурного характера. Начиная от родной матери, которая, оставив меня деду, выскочила замуж после смерти папы, и заканчивая семьей мужа, которая имеет все основания недолюбливать меня из-за сложной истории между нашими семьями.

Но этот дядя моего мужа? Ему оправданий нет. Он просто похотливый мужик, для которого нет ничего святого, если он так открыто пристает к жене собственного племянника. Подлец!

Только новости о Шамиле приносят что-то хорошее в этот день. Как же я скучаю по нему! Мы выросли в одном доме и он мне больше брат, чем кузен. Мой единственный защитник от вечных выпадов деда и его гнева.

Когда папа разбился на машине и мама всего через два месяца вышла замуж за одного из его бывших коллег, дед очень разозлился. Он воспитывал меня в строгости, опасаясь, что я унаследовала ее легкомысленный характер, а как только мне исполнилось восемнадцать – выдал замуж. Чтобы не смотрела по сторонам и не опозорила наш род.

Первый муж был моим ровесником, но в силу молодого возраста, его больше интересовали гулянки с друзьями, чем жена. Он постоянно зависал у кого-то дома, или приводил друзей к нам и они часами играли в компьютерные игры. Даже как женщина я его не интересовала, потому что спали мы едва ли раз в месяц, но поскольку для меня это было лишь неприятной обязанностью, я была только рада.

Будь у меня чувства к нему, возможно, меня обижало бы его безразличие, но мы были настолько далеки друг от друга, что жили скорее как соседи. А когда и он, как мой папа когда-то, разбился в аварии после года совместной жизни, мне пришлось вернуться в дом деда, оставив свою беззаботную и в какой-то мере свободную жизнь, позади. Потому что дед стал еще строже.

– Вдова в семье – непроходящая головная боль, – любил говаривать он. – За вами глаз да глаз нужен.

Не понимаю, как он мог думать, зная меня с детства, что я способна крутить шашни с мужчинами, но деда было не переубедить. Он буквально запер меня дома, разрешая изредка выходить за покупками или к врачу в сопровождении Шамиля. Даже пытался поскорее устроить мне второй брак, но не хотел выдавать абы за кого. Нужен был мужчина нашего положения. Но такие были согласны взять меня только во вторые жены, а в нашей семье к многоженству всегда относились отрицательно. Дед считал это личным оскорблением, что его внучку хотят сделать второй женой. Конечно, он не был рад и оттого, что я выхожу за Васима Таймасханова, но тут уже не было выбора.

После приготовления рыбы на ужин, поднимаюсь наверх, чтобы принять душ, потому что вся пропахла запахами еды, но войдя в свою комнату, обнаруживаю там Алиму.

– Что ты здесь делаешь?

Наглая девчонка даже не прекращает рыться в моем туалетном столике.

– Ищу что-нибудь для лица, но у тебя ничего нет, – обвиняюще говорит она.

«Было бы, будь у меня деньги на покупки», – хочется сказать ей, но я по прошлому опыту знаю, что она нажалуется мамочке, а та, в свою очередь, устроит мне нагоняй.

– Я ничем не пользуюсь, – отвечаю вместо этого. – Могла бы просто спросить.

– Буду я еще тебя по всему дому искать! – фыркает золовка, идя к выходу.

Я мысленно закипаю, прося у Бога терпения. С каждым днем молчать тяжелее, так сильно я устала от несправедливости, что творят со мной в этом доме.

Быстро беру сменную одежду и иду в ванную дальше по коридору. В крыле Васима и в его спальне есть собственный душ, но меня не поселили там, чего можно было ожидать. Я заняла гостевую спальню в центральном крыле и собственной ванной у меня нет.

Тщательно запираюсь и перепроверив замок, быстро принимаю душ, потому что надо еще убрать посуду после ужина, который сейчас уже заканчивают старшие. В этом доме не едят все вместе. Сначала старшие, потом их дети.

Вернувшись в свою комнату, чтобы быстро высушить волосы феном, я вижу, что на моей прикроватной тумбочке лежит коробка, которой раньше не было. Коробка от телефона, еще нераспакованная. Причем это последняя модель, стоящая больше сотни. И я уже вижу на ней большой красный знак мишени, потому что никак иначе эту подачку не интерпретируешь.

Значит, все-таки купил. Ну, ничего. Не на ту напал, Максуд! Мне твои подарки даром не сдались!

Быстро беру коробку в руки и направляюсь с ней к его крылу. В спальню больше не зайду ни за какие коврижки, а вот в коридоре на столике оставлю. Увидит – заберет.

Глава 3

Поднявшись после ужина к себе, обнаруживаю на столике в коридоре телефон, который купил Зарине. Вот ведь ведьмочка упрямая! Не приняла, значит. Ну-ну.

Усмехаюсь, беря коробку и идя обратно на кухню. Они с Алимой как раз садились ужинать, когда я уходил. Да и Алия все еще была там, наворачивала пирожные с чаем.

Захожу и глаза Колючки тут же устремляются на коробку в моей руке, панически расширяясь. Она открывает рот, словно хочет что-то сказать, но осекается, бросая взгляд на свою свекровь.

– Зарина, я купил тебе телефон, – объявляю, подходя к ней и кладя его на стол рядом с ее тарелкой.