Телия

–Как?– сломлено говорила Жана.– Как вы смогли пройти через преграду?

–Мой старый друг,– Орди показал на Алларда,– попросил своего подчиненного,– он указал на Атана, гордо поднявшего голову,– поместить одну вещичку…

–Метка…,– убито сказала Лана, осматривая черную печатную метку с черепом.

–Да,– подтвердил Орди.– Эта метка была оставлена Атаном на одежде вашего соучастника, и благодаря ей мы прошли через твой барьер, Жана Ясревец,– он повернулся к ошеломленной девушке.– Очень сильный барьер. Я впечатлен. Ты делаешь успехи,– Морчелли довольно кивал, а затем грозно произнес,– но наказание будет суровым,– затем Старик взглянул на Артура и Юрия. Те ужаснулись.– Еще одна замечательная работа с телепортом. Всего за…,– он посмотрел на часы,– пять минут сформировать шестьдесят девять процентов космической массы. Браво!– Орди медленно захлопал и вдруг жутко произнес.– Но наказание будет страшное. О, Чи!– Морчелли заметил мраморную статую, смотревшую на начальника с полным испугом.– А где же твоя сестра? Ах, ее же уже поймали,– Чи молчал.– Но с приманкой вы очень профессионально придумали! Не оторвать глаз. А теперь Лана,– Старик повернулся к старушке.– Зачем? Зачем ты позоришь самый лучший отряд человечества и наводишь такую суматоху? Зачем тебе сбегать с уборки, да еще и новичка привлекать?

–Уборка?– тихо и удивленно спросил я, но он меня услышал.

–Они тебе не сказали? Стареешь, Лана, стареешь,– недовольно покачал головой Орди и обратился ко мне.– Да, Аб. Весь этот грандиозный побег, продуманный ими, был осуществлен ради того, чтобы сбежать с ежемесячной уборки Сансана!

–Но…,– я недоуменно глядел на всех, а они виновато и стыдливо прятали глаза.

–Это была еще одна тренировка!– выкрикнула Лана.– Мы научили Аба контролировать одну из магий. Покажи им, Аб,– старушка посмотрела на меня с надеждой.

–Хорошо,– выдохнул я. И тут же задумался. Что мне показать? Как мне доказать Орди, что я могу контролировать воздух? И что за глупые вопросы я задаю сам себе? Со мной теперь общается вся стихия, и я могу лишь представить и попросить ее исполнить мои фантазии, как верный орел тут же сделает все в лучшем виде. Осмотревшись, я придумал, что могу показать. Вообразив все у себя в голове, я попросил свою верную птицу помочь мне. Она с радостью согласилась. Прилетев с нарастающим ветром, орел превратился в огромную воронку, в которую заглатывал все торнадо, до сих пор бушующее вокруг нас. Послышались какие-то ужасные завывания, но все же моему другу удалось справиться с большой магической преградой. Когда от смерча осталось лишь тихое прощание с миром, мой орел куда-то улетел, оставаясь при этом всегда рядом со мной. Тишина смерча исчезла, наполнившись шептанием ночной суеты. Какой-то мускул на лице Орди да повернулся, я увидел.

–Остановил торнадо,– выдохнула Жана и ошарашено смотрела на меня с легким испугом, будто увидела такое, что не существовало никогда вовсе.– Ты точно новичок?

–Ну, да?– недоуменно спросил я.

–Ты смог остановить торнадо- одно из самых могущественных способностей из арсенала воздуха, служащее защитой или мощной разрушительной силой, которую сложно контролировать, воссоздать и истребить. Я потратила почти все силы, чтобы просто создать его, а ты… ты ничего не почувствовал?

–Да нет…,– я немного подвигал телом и не ощутил какой-либо усталости.

–Тогда как ты это сделал?

–Я… просто попросил своего…,– я пытался подобрать правильные слова,– ЭМА исполнить то, что я вообразил.

–То есть ты один из тех, кто создает магию, продумывая все в голове?– еще больше удивилась Жана.

–Да?– я осматривал всех, пытаясь найти объяснение удивлению девушки, но все испуганно смотрели на меня, и лишь Орди о чем-то задумался, а Лана как-то довольно улыбалась.

–Это была правда,– шептала Жана и все дальше отходила от меня.

–Какая правда?– я ничего не мог понять.

–Хорошо…,– очнулся Орди.– Вы не перестаете меня удивлять, но наказания получат все сбежавшие независимо от заслуг.

–Какое наказание?– спросил я, не понимая происходящее.

–Уборка корней Сансана,– серьезно прогремел уже Аллард, немного нервно посматривая в мою сторону.

–Жестоко!– выкрикнул Артур.– Это же все равно, что работать в шахте. Мы, что для вас, кроты слепые?

–Ты еще смеешь возмущаться?– грозно сказал Орди.– Хорошо, тогда будете убирать зоостан.

–Чт…Хорошо…,– Артур был побежден и унижен, став врагом для всех, кроме меня.

–Отлично. Раз уж все уладилось, берите инструменты и приступайте к работе.

–Сейчас?– спросил Юрий.

–Сейчас же,– грозно промолвив Аллард.

Почти все, разбитые и опозоренные в пух и прах, пошли к лифту. Я, непонимающий и перерабатывающий всю информацию у себя в голове, поплелся за ними.

Остальной день прошел, как в бреду: работа, работа, работа. Мы убирали зоостанцию, где обслуживали таких животных, что можно было просто упасть в обморок от сумасшествия придумавшего этих чудиков. Вот несколько примеров.

Плякх. Ассиметричное существо, у которого один вырост был похож на весло, благодаря которому он перемещался. Он прыгал, отталкиваясь в сторону, и крутил своим веслом словно какой-то сломанный механизм в двигателе. Его движения были такими быстрыми, что если случайно окажешься у него на пути, то можешь ненароком лишиться половины своего тела. Моей задачей было мыть пол вместе с Жаной. И я узнал многое об экскрементах чудовищ. Плякх выделял большие твердые камни, которые в дальнейшем окислялись, испаряясь и выделяя отвратительный запах.

Следующим примером будет обыкновенный конь, только больше, мощнее, и в туалет ходит дольше. Он был красивым, сильным, могучим, но я бы оценил его красоту, если бы животное не убегало при каждой попытке приблизиться к нему, и пол был бы чище. Однако это очень милое и умное существо. Несмотря на свою трусливость, в экстренных ситуациях оно становилось храбрым и могучим скакуном, готовым идти в бой без оглядок назад.

После чистки, уставший и пахнувший, я в беспамятстве зашел в свою комнату, где уже блестело звездное небо, а планеты кружили надо мной, демонстрируя свое величие, и лег на кровать. Еще долго вспоминал тот ужас, который пережил. Животных в зоостанции было бесчисленное множество, всех не вспомнить. А я пытался. И пока считал очередного Плякха, клетку которого так трудолюбиво оттирал, незаметно и неожиданно уснул.

Глава 23

Проснулся я наконец нормально и приятно, как это обычно бывает у людей, вставших в то время, в какое они сами пожелают, без каких-либо тревог, переживаний, осмыслений и подъемов ради побега. Могучее течение холодного ветра пожелало мне доброго дня, и я учтиво поклонился ему, поблагодаривши его за столь неожиданное пожелание. Вокруг было так просторно и легко, так хорошо. Время текло с движением облаков, которые постепенно внизу темнели и становились тучками, которые вот-вот выльют слезы небес на сушу. И данная метафора могла бы быть очень красивой, если бы все знали, что небеса никогда не плачут, ведь их течение слишком смиренное для бурных тревог и переживаний. Утро было таким неспешным и приятным, что я еще недолго бродил по своей бесконечной комнате. Тело еще ломило после вчерашних трудовых работ, а при воспоминаниях о зоостанции кожа становилась гусиной, но это не мешало мне общаться с ветром и обсуждать с ним сегодняшнюю погоду и его мнение о происходящим со мной. Мой орел, умевший теперь из моего сознания превращаться вполне себе реальный воздух, сказал, что сейчас время, когда я наконец смог найти себя и свое предназначение, открыв свое сознание для магии. Он также добавил, что скоро наступят спокойные времена постоянных знаний и тренировок. Я вежливо поблагодарил его за общение и решил спуститься с небес на землю. Стоило мне выйти на поляну, как в голове тут же возник вопрос. Что будет сегодня?

Я оглядывался по сторонам, смотря на одинаковые черные двери и ожидая чего-то неожиданного, нереального. Спокойное пение птиц ничего страшного не предвещало, но доверие к голосу пернатых у меня уже пропал после первой встречи с этим местом. Однако все было и вправду слишком спокойно. Я ожидал встретить какого-то нового человека для себя, но, не дождавшись никого, пошел по травяному покрову к лифту. Шуршание под ногами было таким приятным и спокойным, что я невольно снова задумался и отправился куда-то недалеко в свои мысли, смотря вверх. Вдруг земля подо мной куда-то исчезла. Все потемнело, поляна пропала так быстро, что опомниться моя бедная голова попросту не могла. Я упал куда-то.

Меня вдруг ослепила вспышка огромной стеклянной люстры на потолке. Узорные синие стены и белые изумрудные колонны. По белой плитке устелился широкий красный ковер, ведущий в большую темно-коричневую увесистую дверь с золотыми ставнями. Зал был огромен. С расписными окнами. На потолке, откуда свисала люстра, имеющая так много хрустальных деталей, что постоянно кажется, что это новый предмет декора, словно в каком-нибудь монастыре, были нарисованы портреты людей в разных позах и с разным задним фоном. Справа располагалась широкая парадная лестница, ведущая на верхние этажи. Слева висел элегантный костюм, висевший на плечах. Рядом с ним была табличка с надписью: ,,Надень его”. Я подошел к нему и взял в руки. Плотный материал, из которого сделали одежду, казался черным с виду, но, приблизившись, оказалось, что он имел серый и слегка синеватый оттенок, где еле были видны полоски из уже точно черных ниток. Я осмотрелся и, убедившись, что зал был полностью пустым, быстро переоделся в костюм. Он сидел на мне идеально. Довольный своим новым нарядом, двинулся по красному ковру в черных туфлях. На руках были надеты белые кавалерские перчатки, которыми я открыл тяжелые двери. Сразу огромный зал позади исчез, теперь я был на дне океана, где стая рыб, словно стая птиц, уплывала от гигантского кита. Кораллы медленно качались под действие подводного течения, а маленькие рачки выпрыгивали из-под камушков и хватали свою добычу, заставляя песок медленно взлетать и так же неспешно приземляться обратно на дно. Рельеф местности сам выстроил тропинку, сопровождающуюся цветными кораллами. Я не промокал, словно вокруг меня был какой-то купол, однако его мне заметить не удалось. По мокрому песку вместе со мной неуклюже передвигались бочком крабы, клацая страшными клещами. Совсем близко проплыла акула, сверкнувшая своими белыми острыми зубами. Впереди вновь виднелся маленький выход, замаскированный под пещеру. На вершине ее стояла Лана в одних и тех же лохмотьях. Когда я подошел ближе, увидел, что старушка стоит, опираясь на свою трость, похожую на кривую палку, и закрыв глаза. Меня она не заметила, поэтому я тихонько продолжил свой путь.

Океан так же, как и зал, мгновенно исчез. Теперь я оказался в своей же воздушной комнате. Облака двигались так же медленно и беззаботно, небеса светились так ярко и жизнерадостно, что обретаешь какое-то особое счастье, когда, даже несмотря на проблемы, все кажется в жизни хорошо. Шагая вперед, оглядываясь и осматривая эту красоту простора, уже знакомую мне, я пытался позвать своего орла, но он не отзывался. Странно. Вдруг надо мной пролетела Жана, продолжающая читать ту же самую книгу даже во время полета. Она выглядела такой сосредоточенной и спокойной. ,,Книга без конца”– я смог разглядеть название труда неизвестного автора. Девушка делала различные виражи, и пока мои глаза не могли оторваться от таких захватывающих трюков, из-под облаков вынырнула дверь, похожая на проходы в наши комнаты. Я отворил ее, а та, стоило мне перейти через порог, сразу закрылась, оставив Жану в одиноком полете.

В темноте ярко сияли красные, синие, белые, оранжевые точки. Тропинка была какой-то странной: она немного покачивалась, словно я блуждаю по качелям. Когда точки стали ярче, передо мной осветилась правда дороги. Мои ноги ступали по астероидам, выстроившимся в ряд и указывающим куда идти. Космические тела были на некотором расстоянии друг от друга, поэтому пришлось вприпрыжку скакать по ним. В ускоренном времени летали планеты, освещенные яркой звездой позади меня, выползали из мрака и кружились возле меня вокруг своей оси. То кольцами одна покрасуется, то другая своим космическим окрасом. Я был счастливый зритель ,,Мисс Вселенной” и ничуть не жалел о своей привилегии. На одной из планет увеличенный в размерах Юрий смотрел с детским увлечением на звезды. Счастливая улыбка не сходила с его лица. Он словно снова и снова обретал одну и ту же мечту и, продолжая исполнять ее, все равно оставался счастлив. На горизонте появилась черная дыра, скрывавшая всю красоту астрономического ковра. Она будто бы звала меня зайти, обещая не причинять вреда. Я почему-то захотел поверить ей и прыгнул в темную материю, немного страшась.

Космос позади тоже превратился в ничто. Я приземлился на мягкую траву и очутился в гуще леса. Тишина вакуума сменилась на оживленное движение природы. Птицы пели громче, чем обычно, насекомые шуршали заметнее, а издалека исходила тихая мелодия гитары, не свойственная дикому миру. Я сидел и оглядывался. Кроны деревьев не давали свету солнца осветить глубины леса в полной мере, пропуская лишь небольшие лучи, которые создавали яркие пятна, где собирались любители тепла и знакомого запаха свежести. Кора пахла приятно, что хотелось уснуть в этом мире маленьких братьев. Все было таким живым, беспокойным, но суета глуши имела свой удивительный характер, который способен убаюкать в самые сложные и непонятные моменты жизни. Я не мог просто сидеть на сырой траве, не мог уснуть. Гитара уж слишком выделялась из всех остальных звуков, мешая крепко отправиться в сновидения, так что мне пришлось последовать за мелодией. На этот раз мой путь не ограничился заранее намеченной тропинкой. Я шел сквозь листву, поглаживающую все исцарапанные ветками раны и ссадины. Я чувствовал прикосновение колючей древесины и влажность утренней росы. Звуки игры все усиливались. Я почти дошел. Отодвинув последние ветки кустов, вышел на маленькую полянку, где в центре возвышался огромный дуб. Под кроной могучего дерева сидел Артур и играл на узорчатой гитаре, нарушающей гармонию леса, однако вокруг мужчины, будто вокруг какой-нибудь принцессы из сказки, расположились различные животные леса и не только. Лиса и волк, усевшиеся на траве и положившие свои мохнатые мордочки на пушистые лапки, змеи, околдованные, чуть подтанцовывали, попугаи с разноцветным оперением беззвучно подпевали, раскрывая клювы и сидя на ветках вместе с другими многочисленными птицами- все эти удивительные животные с удовольствием ловили каждую ноту гитарных струн. Артур выглядел очарованным своей же игрой, осматривая всех лесных друзей. Он заметил меня и улыбнулся:

–О, ты пришел, мой ученик!

–Да…

–Ты не задавай лишних вопросов. Сядь вместе с нами и просто слушай. Первый наш урок будет как приветствие. Я дам тебе искусство, а ты должен просто слушать.

Я был в шоке. Подойдя к волку, осторожно сел возле него, а тот мягко посмотрел на меня и снова улегся на траву, приблизившись немного ко мне.

–Искусство у непросвещенных- это все, что вокруг нас. Лес, горы, дома, мебель. И они правы, но не могут незнающие объяснить того, что видят каждый день. Самые умные из непросвещенных разделили искусство на способы его выражения. Музыка, рисование, архитектура, литература и многое другое. И назвали взаимосвязь с искусством творчеством, а результат деяний- творением. Многие думают, что искусство очень сложно понять, а научиться пользоваться им- непостижимо. Но все мы не правы.

С одной стороны, искусство- это чувства, которые мы излагаем в творениях, однако как раз-таки чувства делают искусство очень сложным, ведь не каждого творца модно понять по его, например, картине, созданной им, а иногда автор шедевра сразу представляется у тебя в голове, потому он сам- открытая книга, которую может прочесть каждый. Согласитесь, что намного проще распознать смысл идеи робота, чем человека, ведь живое существо имеет чувства.

С другой стороны, искусство- это сложная наука, требующая полного погружения в нее.

На самом деле, все это верно, но стоит знать еще один факт. Искусство- это точка пересечения всего, превращающегося во все. Чтобы привести наглядный пример, я возьму магию, ведь она существует во всем, что окружает нас. Магия- это отдельный мир объяснений с другой, нелогичной точки зрения, где имеет место быть любое чудо, необъяснимое наукой. Мелодия гитары, которую вы слышите сейчас, это сочетание воздуха, земли, воды, космоса, ведь музыка- это совокупность звуковых волн разных частот и тембров, относящихся к стихии космоса, мелодия распространяется и достегает слуховых анализаторов живых существ, а те сделаны природой из стихии воды, земли, и многого другого. А сама мелодия гитары воспроизводится телом, чье воображение и желание само двигает пальцы по ладам и дергает струны. Так, я посмотрел на мир с другой, детской, стороны. Однако эта ,,детская” сторона имеет свое огромное влияние в этом взрослом мире наук. Совмещение стихий создает искусство, определяющее индивидуальность лица, овладевшего ею. Творения- это подпись, доказывающая вклад или уникальность автора. Искусство не настолько сложное, насколько мы его представляем, но и не легкое, стоит лишь попробовать до него дотронуться.

Я сидел на мягкой траве между большим бурым медведем и волком, которые так же слушали запутанный рассказ Артура и смотрели на беловолосого, с виду благоразумного мужчину глазами, мысленно вызывающими скорую помощь ему. Искусствовед заметил недоумения окружающих и тяжело вздохнул:

–Мне никогда не удавались поучительные речи об искусстве. Это многогранная вещь, которую не выразить словами. Ее легче почувствовать, нежели понять. Лучше просто слушайте.

Артур заиграл. Партия гитары не была невероятно сложной, она лишь сопровождала основную партию нежного баритона седого мужчины. Песня было протяжной в одних местах, в других- четкая, а в третьих- выразительная. Это были обычные аккорды, обычные слова, обычная гитара, но что-то засветилось внутри меня. Внутри всех.

–Вы почувствовали,– улыбнулся Артур.– Вы почувствовали чужое искусство.

–Почему же чужое?– спросил я.

–Потому что я открылся вам,– Артур играл дальше, но так как пение стихло, мелодия усложнилась и стала блистать.– Самое чистое творчество- это открытое творчество. Чем больше вы раскрываетесь, тем ярче сияет все в ваших руках. Неважно, что вы открываете: что-то злое в душе или хорошее, оно будет сиять одинаково ярко и тепло. Быть честным с собой и окружающим миром, не покрывать горькую, но чистую правду темной ложью. Вот цель искусства. Откройтесь себе самим, и вы найдете множество тайн и ответов, живших лишь в правде.

–Тайн?

–Как много ты знаешь о себе, Аб? Много ли ты узнал про себя?

Я промолчал.

Артур снова запел. Песня приближалась к кульминации. После ярких нот произведение тут же стало подходить к концу, пока совсем не стихло. Все вокруг после окончания последней ноты еще сидело в тишине лесного очарования мужчиной с седыми волосами. Он встал и оборвал тонкую нить спокойного, гробового умиротворения.

–Аб, я буду обучать тебя скрещивать свои стихии, получая множество новых впечатлений. Научу тебя пользоваться всем, чем умею. Я сделаю так, чтобы ты играл ключевую роль в войне за свободу Телии,– его глаза были серьезными.

–Хорошо.

–Ну, все, господа, друзья наши меньшие, на этом концерт окончен,– все животные вокруг выразили свое разочарование концом этого блаженства, но разошлись, углубившись в лес.

–Ты понимаешь их?– спросил я.

–Конечно, я понимаю все и всех,– гордо сказал Артур.

–Даже все стихии?

–Даже все стихии.

–И контролировать их умеешь?

–Частично. Преимущество моей стихии в том, что мне подвластен контроль над всем, но только некоторыми его частями.

–Так ты Божество…

–Скорее приближенный к Богам. Сильнее меня только Майя и ее иллюзия.

–Она настолько сильна…

–Но безобидна. Мы все в хороших отношениях в отряде, но не скажу, что мы друзья.

–Почему?

–Мы остаемся незнакомыми людьми друг для друга. Внутри нас есть раскол на маленькие группы: Чи и Чика, Аллард и Майя, Я и Юрий, Лана и Жана, но единого общества у нас нет. Мы товарищи не более,– печально вздохнул Артур.

–Видимо, мне нет места в вашем коллективе,– грустно подытожил я.

–Наоборот. Ты- важная фигура нашего отряда. Твоя цель- учиться. Наша- дать тебе все наши умения и опыт, сплотившись и став ближе. Став, наконец, отрядом…

Артур молча пошел в лес, я, немного удивившись словам седовласого мужчины, последовал за ним. Он вел меня сквозь кусты и низкие ветки хвойных и лиственных деревьев. Когда я постоянно видел спину искусствоведа, меня мучил лишь один вопрос.

–Почему я должен стать сильнейшим магом, если тебе доступны все стихии?

–Потому что у меня множество изъянов. Если вода- это целая линия, то искусство, как я уже сказал, это точка пересечения, живущая благодаря совмещению чужих сил. Я контролирую лишь малую долю всех могучих потоков. Я силен во всем, но уязвим и бессилен. Я, так сказать, великое ничтожество.

Я следовал за ним, раздвигая влажные листья. Ветки, сырые и тонкие, мягко покалывали лицо. Сквозь редкие прорези крон деревьев проступал свет, и его яркие пятна освещали землю, обнажая зеленую траву с темной почвой. Под ногами приятно хрустело, а птицы, спрятавшиеся в вышине, громко пели.

–Знаешь,– вдруг сказал Артур,– есть в тебе что-то, что объединит всех нас. Это не только обучение. Ты тот, кто способен заставить нас раскрыть свою душу. И этот момент полного раскаяния сблизит нас и ускорит время, а с ним и дни станут короче. Мы не заметим, как наступит битва с Телией. И кто-то погибнет…

–Что?– я был не то чтобы напуган, просто у меня что-то екнуло в сердце при слове ,,погибнет”.

–Да… Кто-то погибнет. Нет. Даже не так. Многие погибнут, и лишь некоторые останутся в живых. Таков итог всех войн. Но перед битвой ты, Аб, объединишь нас, я уверен и благодарен тебе заранее.

Впереди показался конец леса. А за горизонт уходило бескрайнее поле, усеянное золотой пшеницей. Небо сторожили клубы дыма, похожие на все-все, что окружает нас. Словно природа охраняет эти поля, она поставила на защиту своих могучих детей, десяток одиноких, но грозных дубов, чтобы они берегли ее богатство. Артур пошел через колоски, радуясь простору. Я двинулся за ним. Золотая пшеница тихо гладила мои ноги, и в памяти моей что-то нечетко щелкнуло какой-то ностальгией, словно я уже бывал на этом просторе, но где-то далеко-далеко отсюда. Может, счастье в этом золоте?

Впереди простор. Сзади лес. В небе, голубом и чистом, светит солнце. Ветер, прохладный и весенний, обдувает изнутри. Мы бежали по бесконечной сокровищнице злата матери природы. Маг искусства смеялся. Он радовался этому моменту, когда не существует ничего, кроме поля и свободы.

Внутри у меня тоже все сияло. Я слышал, как ветер шепчет: ,,Вот и ты!” Ветер немногословен. Ему не нужны слова, как огню, ведь звуки улетают вдаль, а этот пейзаж теперь навечно в моей душе. Я вспомнил картину в кафе «Морчелли». Там тоже была степь. Мне нравился этот пейзаж, потому что он был безграничен. Потому что там не существовало лжи и других пороков разумных существ. Я невольно стал скучать по Раю и своим друзьям, но быстро очнулся после криков Артура.

–Это комната Лорентий! Это все Майя! Она гений! Ха-Ха!– искусствовед прыгал и смеялся. Он был счастлив. Обдуваемый холодным ветром и освещенный теплым солнцем, могучее ничтожество забыло обо всем. Теперь в нем жила легкость мыслей. Он взлетел и понесся очень быстро. Это было так неожиданно, что я невольно испугался, что какая-то неведомая сила забирает его куда-то в страшное место, но потом мысленно попросил воздух поднять меня и полетел за ним. И правда, золотым полям не было конца. Артур посмотрел на меня более серьезно.

–А теперь готовься и задержи побольше дыхания.

Все резко стемнело. Лицо Артура пропало. Шепот воздуха исчез. Золотые поля канули в лету. Ничего не было слышно, видно. Я почувствовал страшный холод и отсутствие кислорода. ,,Каково это- задохнуться? – вдруг подумал я.– Тебе становится страшно, ведь ты в безвыходном положении. А когда ты еще и ослеп и не чувствуешь слез, то понимаешь, что скоро умрешь. Для тебя будущего нет. Тебя больше нет”. Такие резкие пессимистические мысли ужаснули меня. Как все безмятежно было минуту назад, и что сейчас…

Я почувствовал тепло, и на мою голову что-то надели. Кислород! Я стал дышать. Только в такой ситуации понимаешь прелесть и важность врожденных инстинктов и обретаешь смысл жизни. Жить. Я стал оглядывать себя, но не смог, ведь моя передняя часть находилась в тени, а повернуться не имелось возможности, как бы ни старался. Из звуков- дыхание, коротким эхом расплывающееся вокруг моих ушей.

Вдруг я не по своей воле повернулся и увидел человека в скафандре, позади которого горела огромная звезда. На поверхности ее будто волны плыли полоски раскаленного вещества, которое иногда взрывалось, образуя огненные арки, пытающееся улететь в черное пространство. Лицо космонавта скрывала большая тень и ослепительное отражение лучей космического объекта.