Телия

Но это было еще не самое страшное. Когда я продолжал свои скитания в неизвестном направлении, то почувствовал легкую дрожь под ногами, которая постепенно разрасталась в землетрясения, пока из песка не вынырнул гигантская птица размером в пятнадцать этажей Перекрестка. Она прямо передо мной разбрызгивала песок и громко нырнула опять в сухой океан, но оставшееся тело, как товарный поезд, продолжало следовать за своим началом, а через несколько минут ужасающего и захватывающего зрелища показался коней громадного и длинного животного с крыльями, которое, вероятно, летала под землей.

После недолгой слегка осторожной ходьбы под впечатлением от увиденного, мне довелось встретить еще одного пустынного гиганта. Однако на этот раз это был уже иссохший скелет, который был намного выше прошлого представителя Большого мира и закрывал все небо, но гигант находился достаточно далеко. Вид у этого монстра был страшным, доводящим до ступора. Его видный скелет без кожи, мышц или еще каких-либо живых частей тела, громко хрустел с каждым движением великана. Он истошно выл, да так, что каждая песчинка поднималась в воздух и снова падала, словно кукуруза на раскаленной сковороде. Прикрыв лицо, я продолжал наблюдать за существом. Чудовище двигалось, как и полагается всем гигантам, медленно, и каждый шаг поднимал быстрые дюны в воздух, образовывая песчаные бури. Мне повезло: я был впереди всего этого чарующего ужаса. Не хотя зазря тратить удачу, слегка быстрее помчался вперед.

Я продолжал бесцельно идти. День не сменялся ночью, что странно. Очень странно.

Слушай, Ай, почему ночь не наступает?

Возможно, особенность этой планеты. Быть может, планета, по которой мы идем- это вечная пустыня с бесконечным днем.

Надеюсь, что это не так.

В один момент я захотел, наконец, взглянуть на яркое светило. Оно было огромным и располагалось очень близко к планете. Все должно уже быть сожжено! Однако рядом с огромной звездой, на которой можно было рассмотреть мельчайшие взрывы раскаленного вещества и, как лопание пузырей в бульоне, образование оранжевых магматических сфер, не ослепнув от яркого света, была другая планета, полная кратеров и серой пыли. Почему-то у меня сразу идут ассоциации со спутником Земли- Луной. Два космических тела то и дело ссорились между собой, посылая или метеориты, или огненные шары. Их потоки сцепились в единую линию. Настоящий оптимист скажет: ,,Они обнимаются!”, а пессимист ответит: ,,Они дерутся”. Но в любом случае, зрелище было фантастическим. Пустыня была фантастической.

Пока я шел и смотрел на битву Межгалактических гигантов, опрокинув голову, споткнулся и упал. Песок тут же обжог мне все открытые части тела, а добрый холодный ветер пытался потушить ожоги. Думал: споткнулся о какого-нибудь представителя песчаного океана или уже ноги начинают коситься, однако на самом деле это было какой-то предмет, обмотанный в легкую черную ткань. Выкопав, я развернул все тряпки и увидел… Череп! Череп юпитирианина- большой лоб и глазницы велики! Тут отбросил голову куда подальше. Жуть. Вот и первая встреченная мною жертва пустыни, которая оставила на мне глубокое впечатление. Адреналин накатил меня с ног до головы, я быстро встал и так же скоро побежал уже дальше.

Потом я пожалел о своем марафоне. Жажда. Мне хотелось пить уже несколько часов, но с собой не было ни миллилитра. Мозг отключился от недостатка влаги. Ая не слушал, не слышал, не мог слышать. Уши оглохли. Все тело отказало, и лишь ноги шли по инерции, не ощущая судорог. Руги не чувствовали ожогов, я не понимал, что весь красный. Из-за всех чудес этой пустыни, которые восхитили и ужаснули меня, я не понимал, что стал таким же неживым странником без ног и глаз, обмотанным не в тряпку, а в футболку, разодранные спортивные штаны и кожаную куртку. Я упал, не заметив боль от пылающего песка, и потерял сознание. Конец…

Глава 17

Конец чего? Жизни? Тогда почему я думаю об этом? Пустыни? Тогда почему я ничего не ощущаю? Времени? Время не умирает, у него нет конца. Тогда конец чего? Почему я задал себе этот вопрос? Почему подумал про конец? Почему прихожу в ярость от своих же вопросов?

Ай. Ай, где ты? Если я могу думать, значит, и с тобой разговаривать могу.

Тут я…

Я жив?

Да.

Где я?

Не знаю.

Ты хоть что-нибудь знаешь?

Я не всевидящее око. Я существо в твоей голове.

От тебя хоть какая-нибудь польза будет?

Польза?! Ты хотя бы понимаешь, что говоришь с неизвестным тебе существом, которое не помнит, кто оно на самом деле? Ты осознаешь это?! Тебя ничего не смутило? Мне больно, что по сути я- никто. Лишь еще одна личность в твоей тупой голове!

Еще одна?

Да

Кто-то еще есть в моей голове?

…

Ай? Ай!

Я могу услышать свое эхо. У себя в голове…

Глаза вновь не открывались, да и не могли. Усталость, словно боец единоборств накинулся на меня сверху и не позволяет сделать ни малейших движений. Я не чувствовал ни рук, ни ног, ни тела- ничего. Лишь собственное сердцебиение и мысли посылали хоть какие-то сигналы жизнь.

Ай.

Что?

Прости…

Прощаю.

Так сразу?

Если я с тобой поссорюсь, то потеряю связь с вешним миром.

Так я значит твой информатор?

Хочешь- считай так.

Чувствую себя использованным.

Привыкай.

Видимо, ты паразит.

Очень даже возможно.

Это тебя не задевает?

Ничуть.

Ясно…

Еще немного я остался в тишине.

Слушай… А чем ты занимаешься у меня в голове, помимо игры с ,,птичками”.

Я же тебе говорил, что изучаю твою голову.

И как исследования?

Есть одно продвижение. Я нашел дверь.

Дверь?

Да. Дверь в духовный мир.

Духовный мир?

Тот, про который тебе рассказывал тот странный шаман из монастыря, в который тебя водила Лилия и где ты отказался попадать как раз в духовный мир.

Точно…

Поверь мне, духовный мир невероятен и разнообразен. В нем есть все ответы на все, что тебя волнует и не волнует. Да и этот мир- сплошной ответ.

Я вспомнил Голу и ее рассказ о пребывании в том самом душевном мире.

А ты видел двадцать одного пилота в своем духовном мире?

Они приходят только к тем, кто имеет секрет.

Секрет?

Да, секрет.

Что это?

Не знаю, ведь на то он и секрет.

Ясно…

Вдруг голова стала поддергиваться. Все в черепе затряслось, и я, до этого летая или просто нависая над ничем, падал. Из пустоты в глубины все того черного ничего, которое существовало в моем сознании. Ая не звал, ведь понимал, что под звуки беззвучного землетрясения и краха мои жалкие мольбы о помощи в моей же голове будут бессмысленными. Я падал, ощущая только одно- страх. Пытался вновь взять свои мысли под контроль, но ничего не получалось. Пустота в моей же голове поглощала сознание и думу своего же хозяина. Так вот, каково это умирать, имея лишь одну жизнь…

Однако вместо обреченного конца очередной полоски временного существования человека, затерявшегося в пустыни, я стал вдруг ощущать части собственного тела: плеч, пальцы ног и рук. Это не сознание рушилось, это кто-то меня сильно потряхивал, заставляя проснуться. Я спал… Глаза, да и, впрочем, все лицо, пока не подавали признака полного подчинения моему сознания. Меня кто-то сильно тряс, или я просто начинаю биться в предсмертных конвульсиях, хотя не верю во второй вариант, ведь с судорогами танцевало бы ,,убийственный танец” все тело, и оно явно бы намекнуло мне об этом, демонстрируя адскую боль. Наконец, туловище вместе с ногами и руками полностью функционировало и подавало сигналы своего присутствия. Осталась голова, а точнее- лицо. Первым отозвались ноздри, и я ощутил, как прохладный, необычайно свежий воздух переполняет все мое тело изнутри, насыщая его энергией. Язык зашевелился, сглатывая слюну, но челюсть не хотела двигаться. И уже сообщили о своем участии в работе организма долгожданные глаза. Я медленно открыл их, ведь ресницы и веки слиплись. Мне пришлось приложить немалых усилий, чтобы увидеть перед собой пухлую физиономию человеческой девочки с узкими глазами, большим носом и розовыми щеками.

Она трясла меня молча, не издавая ни звука, хотя буйный ветер на улице и шуршание подушки подтверждали, что слух вернулся. Увидев ее, я проснулся, девушка убрала руки и улыбнулась мне. У нее были черные волосы, на кончиках которых слегка светился слабыми огоньками ярко-розовый свет. За ее головой можно было увидеть деревянный потолок, состоящий из массивных бревен темно-зеленого дерева.

–Я уж думала, мне стоит рыть новую могилу для очередного бедолаги-изгнанника,– ее пухлые губы задвигались, а голос был объемным, очевидно, детским и слегка грустным.

–Где я?– прохрипел я, мучаясь жаждой.

–Сейчас, я принесу тебе воды,– она выпрямилась, и волосы до плеч развеялись. Девочка развернулась и исчезла из поля моего зрения. Я услышал звук, похожий на скрип колес. С трудом поднял шею и заметил, что нижнюю половину пухлого тела незнакомки заменяет протез, где вместо привычной стопы- парные колесики, а вместо ног- металлические балки, скрепленные гайками и шурупами. Граница между механизированной и живой частями тела идеально ровная, хоть у полуроботизированного существа, являющегося представителем ,,тяжелой расы”, такая же грань железа и плоти сливается и растекается по всему телу, как вирус, раздражающий вены и заставляющий их распухать, меняя цвет крови. Видны были швы в области бедер, где выделяется неровный разрез, что говорит об операции неопытного хирурга, или зашивали во время трудных условий.

Девушка скрылась за такой же, как и потолок, стены, пол, дверью, оставив меня слушать печальное завывание сильного ветра за окном, на удивление, в металлической раме. Сил почти не было, ноги отказывались работать, а руки и вовсе отзывались покалываниями в предплечьях. Я мог вертеть одной ногой, но и этого мне было достаточно, чтобы определить, что я нахожусь в не самом современном и передовом лазарете, ведь в дальнем углу висела белая табличка с красным крестом, а рядом плакат на всю длину и половину ширины стены с изображением змеи, кусающий свой хвост, образовывая круг. Возле каждой койки стояли медицинские оборудования, но рядом с моей мягкой постелью ничего не было, только стул, который смирно охранял меня, подпирая стену.

Дверь вновь отворилась, ветер, воспользовавшись случаем, почти унес ее, но пухленькая полумеханическая незнакомка удержала проход левой рукой, не отпуская из правой металлическую кружку, в которой плескалась вода. Дверца захлопнулась. Незнакомка выдохнула, взглянула на меня и улыбнулась.

–Ну и денек сегодня. Опять восточные стражи разбушевались и устроили шторм. Надо будет старику пожаловаться,– девочка подкатилась к моей койке, поставила стул рядом с кроватью и протянула кружку. Я с радостью принял ее дар,– Но тебе повезло… Еще бы чуть-чуть, и кокнулся ты, лежа на горячем песке. Хорошо, что тебя Аллард заметил и сообщил нам. А ты пей-пей! У тебя сильный перегрев. Мои гайки расплавились бы уже.

Я отпил из кружки, и мое горло, да и, впрочем, все тело окутала холодная, но приятная свежесть. Голова, охладившись, сразу же начала функционировать исправно, запыхтев и начав мыслительные процессы. Глаза перестали болеть от сухости роговиц, а язык почувствовал необычайную легкость, словно очутился среди облаков на небосклоне. Маленький глоток, а какой эффект!

–Где я?– повторил я свой вопрос, но на этот раз голос мой звучал намного бодрее и привычнее, чем раньше. В кружке еще плескалось много воды.

–Ты дома,– девочка снова улыбнулась мне,– Ты находишься в месте, где существует самый удивительный и невообразимый мир.

–Что еще за мир?– я сделал глоток побольше. На этот раз прилив сил добрался до ног, и мое тело с трудом приняло сидячее положение. Оказывается, на протез девочки, были надеты штаны, но, как обычно бывает у всех модных молодых дам, живот был слегка открыт, а пупок выставлен на всеобщее обозрение, бесстыдно оголяясь и приветствуя собеседников девицы. Худи, накинутое на верхнюю половину тела полуробота, было слишком коротким, поэтому я мог видеть швы на теле бедолаги. Несмотря на пухлое лицо, девочка имела кое-какую талию без висячих кусков жира. Рукава были немного одернуты, поэтому были видны порезы на ее руках. В кружке все еще плескалась вода.

–Ну…как тебе объяснить… То место, где ты находишься собирается изменить этот мир и открыть занавес лжи. Мы,– она чуть призадумалась,– Ополчение! Да, мы Ополчение, которое борется за правду!– и девочка гордо на меня посмотрела, приподняв слегка голову.

–Все поначалу борются за правду, но потому все равно утопают во лжи,– я усмехнулся и отпил глоток воды. На этот раз мне было намного легче сидеть и разговаривать. Организм окончательно охладился после долго засухи. Но в кружке еще оставалось немного воды.

–А мы не такие, как все! У нас есть мудрые лидеры, которые всегда открыты с нами. Все существа Ополчения- это большая семья, где у каждого есть свои маленькие секреты и проблемы, но мы знаем о друг друге очень много и преодолеваем большинство преград вместе. И несмотря на то, что ложь бывает везде, у нас большая правда всегда доступна,– ее глаза сияли. Она верила в чудо, не хотела больше ни во что верить. Бедная жертва пропаганды.

–Да что же это за место такое?– я допил последний глоток свежести. Организм готов был летать, дай только команду. Никогда прежде я не чувствовал себя так хорошо от обычной воды. Или это не вода вовсе? Но жидкость, вроде, была похоже на воду… Однако кружка была пуста.

–Пойдем, покажу,– девочка встала со стула, взяла у меня кружку, поставила жестянку на стол и помогла мне подняться,– Познакомлю тебя с остальными!– и повела меня к двери. А я покорно последовал за ней и думал: ,,Кто такие эти ,,остальные”?

Металлическая ручка открыла деревянную дверь. Стоило нам выйти на свежий воздух- сильный ветер чуть не снес меня с ног. Девочка держалась спокойно, словно для нее это был легкий степной ветерок, который просто обдувает тебя прохладой в равнинную жару, которая беспощадно жжет тебя, а спрятаться под тенью высокого дерева нет возможности. С трудом я закрыл дверь и увидел, что на ней висит табличка с красным крестом, на которой написано ,,Лазарет”. Я посмотрел вперед и увидел огромную неровную поверхность, словно горная возвышенность, поднял голову, и оказалось, что это была кора невероятных размеров дерева, которая уходила со стволом вверх, но гигантские ветви с листьями, похожими на огромное одеяло диаметром размера перекрестка, застилали верхушки древа. Плотная листва, скрывающаяся за ветвями, громко шумела, шурша и что-то шепча на своем языке природы, под действиями сильных ветров.

–Советую закрыть рот, иначе какая-нибудь тварь залетит,– девочка вновь улыбнулась мне. И правда, мой рот был открыт от изумления.

Я посмотрел вниз, где увидел деревянную платформу, схожую с полом в лазарете, за которой ничего не было видно, даже ни одной щели не просачивалось за плотными рядами бруском, которые уходили дальше вдоль дерева, огражденные высоким забором на грани устойчивой площадки. Несмотря на всю прочность конструкции и надежность с виду, она немного поскрипывала, и бывало так страшно, что невольно ноги покачивались от этого протяжного звука, да еще и сильный ветер, готовый вот-вот унести тебя за ограду, за которой может быть все, однако я догадался, что за высокими перилами- прямой спуск вниз без каких-либо средств умягчения приземления, где тебя ожидало, вероятнее всего, неминуемая гибель вследствие множественных переломов и абсолютной давки в землю без каких-либо признаком уцелевших органов, костей и других частей человеческого тела. Я хотел спросить ту пухленькую девочку, что под полом на самом деле и являются ли мои домыслы истинными, но она уже уехала вперед по довольно просторной деревянной платформе, не замечая жуткого скрипа и гула под собой. Там, где должны быть великолепные пейзажи леса, которые уже отобразились в моей голове- туман, через который ничего не было видно, лишь такие же, как это, огромные деревья страшно мелькали своими величественными силуэтами, словно большие столбы, за которыми может прятаться все огромное, тайное, могущественное, тайное и абсолютное, а их ужасающий скрип и шум листвы опять делали страшные картины завораживающими. Стоит природе показать свои устрашающие стороны, как она сразу же умудряется делать их чем-то удивительным и необычайно привлекательным.

Сильный ветер обдувал все мое тела, залетая в любые открытые места моей легкой одежды, которая осталась той же, желая, чтобы я сорвался и упал под напором дуновения в глубину туманной загадки. Все качалось и страшно, тягуче ныло. Особенно наше древо, вдоль которого я с незнакомкой иду по крепкому полу, звонко трещало своей корой с черными выступами и еще более темными впадинами, скрывающими своих неизвестных обитателей, заставляя невольно подпрыгивать от страха. Наверху шумели листья, а тени в тумане возбуждали воображение, вдруг резко зашевелившись или делая какие-то неестественные движения, будто пытались встать и уйти, но это был всего лишь шаловливый ветер, который стал выть еще сильнее.

Мы подошли к большой площади, по сравнению с шириной прошлой дороги, где посередине возвышалась высокая башня, одиноко стоявшая среди тумана, дерева, холода и неизвестной судьбы, в коре образованы ровные ряды круглых дырок на фоне нездорового и черного цвета древесины. Девочка подошла к одному из углублений, сунула туда руку и достала две карточки, сделанный из листочков. Затем она повела меня к башне, открыла такую же, как в лазарете, деревянную дверь с металлической ручкой. Помещения было тесное: справа уходила спирально вдоль стены узкая лестница, все остальное пространство, кроме небольшого кусочка твердой деревянной поверхности, с которой можно спуститься на лестнице, и которая являлась единственным уголком внутри, где можно было стоять, занимала дыра, из которой дул легкий поток воздуха. Девочка своими пухлыми руками сунула две карточки в маленький прорез в стене. Ветер из ямы засуетился.

–Я не владею основными природными стихиями, поэтому приходится перемещаться по карточкам,– девочка улыбнулась,– Прыгай,– стоя на краю, она протянула руку.

–Но ведь там глубоко! Мы разобьемся!– я стоял, ошарашенный смелостью незнакомки.

–Не переживай, магия воздуха нас удержит!

–Магия чего?..– Девочка не дала мне договорить, и, взяв меня за руку, бросилась со мною вниз. Сначала я орал от испуга (именно орал!), но заметив смех незнакомки, перестал пугаться и стал уже дивиться ее радостному настроению. Ее смех был настолько заразительным, что я сам стал переливаться звонким смешком, паря в воздухе, при этом падая в пучины неизвестной ямы, ведь она издавала звуки, похожие на постоянную трель какого-нибудь дятла, но имевшим голос старой бабки, задумавшей что-то гениально злое, от чего сама была в полном предвкушении.

Вокруг быстро пробегали перед глазами и уходили вверх окружающий цилиндр невероятно огромного диаметра, похожего на внутреннюю часть какого-нибудь небоскреба, где вместо окон в хаотичном порядке расположились таинственные дырки, в которые попросту не успеваешь заглянуть. Посмотрев вниз, я не увидел конца этой ямы. В голове сразу представил колодец, дырявый и покрытый сырыми кирпичами, частично обвалившимися и сохраняющими сырость водохранилища. Уйдя в воображение, обдуваемый ветром, который плавно гладил все мое тело, обнимая приятным ветерком, я стал засыпать. Это бесконечное падения обворожило глаза, и они стали вмиг тяжелыми, устав от постоянной и быстрой смены окружающего мира, и плавно закрывались, а шум ветра превратился в колыбельную, какая всегда бывает за окном в летние вечера, когда окна приоткрыты и ночная тьма усиливает слух, давая возможность почувствовать каждое качание дерева, мирно стоящего в саду, и низкой травы, заросшей перед забором, а бывает выпадает возможность уловить лай далеких собак, бесстыдно будящих всех, кто спал не крепко или только засыпал, или мешая уснуть всем, кто страдает в эту лунную погоду бессонницей. Моя душа уже привыкла к падению, как к мягкой кроватки, которая медленно двигается, разминая мои части тела, расслабляя их. Вот через порог начал вступать сон со своими яркими сценками из прошлой жизни, где все счастливы, где все улыбаются, где все верят во что-то приятное и воодушевляющее. Он подходил все ближе и ближе, как хитрый хищный зверек, готовы съесть свою добычу медленно и с наслаждением. Я засыпал….

–Нам сюда!– крикнула весело пухленькая девочка с улыбкой на лице и вмиг меня разбудила. Только сейчас я заметил, что ее металлически ноги болтыхались из-за большого воздушного потока. Она указывала пальцем на одну их дыр в стенах где-то внизу.

–А как мы остановимся?

–Не переживай, сейчас сам все увидишь!

Меченная дыра быстро приближалась, но затем в одно мгновение ветер успокоился., мы падали медленнее, казалось: нас подхватила большая невидимая рука и плавно опускала вниз. Будто бы та дамочка с зонтиком, мы приземлялись на мраморный пол, однако полукруглые стены дальнейшего туннеля оказались деревянными и неровными, словно пещеры, а кое-где мелькали даже драгоценные камни, укрепляя сравнение с горными гротами. Внутри я заметил чуть заметное шевеление теней. Коснувшись твердой поверхности, ноги подкосились, привыкнув к воздушному расслаблению. Я чуть не упал, но смог взять контроль над своим телом и уверенно встать. Туннель был недлинным: где-то вдалеке мерцал более яркое пятно. Драгоценные камни тускло излучали свет изнутри своими природными цветами, будто бы гирлянды или ночники, хаотично расположенные в неровной деревянной длинной арке. Это была деревянная пещера, в которой все одновременно сияло разноцветными, но слабыми оттенками, и мрак захватил больше пространства, образуя тени. Пугающие тени. Это была волшебная пещера, хранящая множество тайн.

Девочка ехала вперед. Она явно не раз видела подобные сказочные места и давно привыкла к ним. Я последовал за ней, оборачиваясь и следя за неугомонными тенями, которые постоянно, то дергались, то куда-то исчезали, то появлялись в совсем других местах. Было не страшно, но немного жутко. Легкая дрожь схватило все тело, но видя, как незнакомка шла бодро, не оглядываясь, я старался не замечать присутствие чужих душ в темноте.

Если во время приземления на платформу яркий свет был маленьким лучиком, несущий в себе только конец туннеля, то сейчас в бывшем свете можно было разглядеть большую комнату со множеством проходов в стене, ведущих куда-то еще глубже в неизвестное здание. Виднелись еще какие-то узоры на полу и стенах, но мы были слишком далеко, чтобы разглядеть их. Тишина… Только звук колес незнакомки и топот моих ног эхом отражались от стен туннеля, создавая сильную акустику. Тени двигались, и казалось, что каждый мой шаг переходит к их быстрым движениям, а я лишь подражатель, пытающийся скопировать их незаметные маневры во тьме.

Девочка остановилась у входа в большую яркую комнату, где от мраморного пола, на котором был нарисован огромный черный круг с разными неизвестными мне узорами, отражались лучи далекого источника света. Стены отделаны из холодного камня, но выступающие вперед колонны пытались показать свою монолитную красоту и важность этого помещения, словно они являются основной силой, завораживающей любого вошедшего сюда. Я хотел ступить внутрь, но пухлая незнакомка остановила меня жестом руки, а кончики ее волос чуть подлетели.

–Подожди…,– она погладила рукой большой, выступающий из стены рядом с входом камень с виду зеленого цвета, но внутри него, будто бы кровь по венам, текла жидкость абсолютно всех имеющихся оттенков, даже черный имел право быть в этом радужном параде, только они постоянно менялись и смешивались, создавая новые невероятные комбинации палитры дивные глазу. Камень отозвался на прикосновение девочки и ярко засиял зеленым светом. Комната, ранее пустая и глухая, вмиг наполнилась людьми и интерьером, словно все здесь было уже давно, только я оказался настолько неряшливым и мечтательным, что не заметил всей живности помещения, однако на самом деле я все точно помнил: комната была пуста. Вдоль полукруглых стен, в промежутках между колоннами, стояли компьютеры нового поколения, а над кругом в полу мерцал огненный шар, переливаясь, как и жилы драгоценного камня, всеми имеющимися цветами радуги, но освещение комнаты оставалось таким же доминирующим и холодным, тени работающих людей отражались в полу.

–Все! Пойдем,– незнакомка улыбнулась мне и повела внутрь.

Я посмотрел вверх и восхитился этим удивительным миром. Комната была небольшой, а потолок- стеклянным, и я смог узреть прекрасное зрелище. Огненная река бежала все выше, не поддаваясь законам физики и вытекая из одного пролома. Такие же пылающие животные, словно дельфины, мелькали своими расплывчатыми силуэтами, ведь языки пламени пытались что-то сказать на своем неизвестном языке, но у них ничего не получалось, и с виду казалось, будто они танцуют свой грустный танец отрешенности окружающих. Именно этот горячий поток освещал комнату ярким и, на удивление, тем самым пустым и холодным светом любой пустующей комнаты, потерявшей своего хозяина.