Ведьма по контракту

Я закрыла глаза, чтобы не видеть его хищного взгляда, выворачивающего мою душу наизнанку. В какой-то момент цепкие пальцы соскользнули с моей талии, а холодное дыхание просто растворилось в тишине. Меня окутала непроглядная тьма, в которой не было абсолютно ничего, кроме биения моего сердца.

Глава 26

Когда я проснулась, день уже клонился к закату. Жар спал, и я чувствовала себя гораздо лучше. Лакримы в комнате не было, зато был кое-кто другой.

– Я ведь говорил тебе не делать глупостей, маленькая ведьма, – сказал Кроу, с упреком взглянув на меня. – Почему ты не даешь мне помочь тебе?

– Мне уже никто не сможет помочь, – вздохнула я. – По условиям контракта я должна выполнить то, на что согласилась. Выбора у меня нет. Остров меня не отпустит, а если и отпустит, то я сгину от проклятия. Ты и сам знаешь, чем может обернуться расторжение сделки на крови в одностороннем порядке.

– Знаю, – кивнул некромант и осторожно убрал мне за ухо выбившуюся черную прядь волос, – поэтому и просил тебя просто ждать. Ты не оставляешь мне выбора, Моргана.

Я отвернулась, чтобы не расплакаться. Соленые слезы жгли глаза, но я не хотела, чтобы они струились по щекам.

– Почему ты не пошла к Сердцу Мертвого острова? – задал он очевидный вопрос, которого я боялась больше всего на свете.

– Потому что как только сердце острова перестанет биться, твое тоже остановится. Рано или поздно остров все равно заберет тебя. Сначала эти земли, а затем и тебя поглотит Старый океан, – дрожащим голосом произнесла я.

– Маленькая глупая ведьма, – улыбнулся Кроу, с теплотой взглянув на меня. Его горячая ладонь коснулась моего лба. – Жар спал.

Я утвердительно кивнула.

Приподнявшись на широкой кровати, я оперла голову о высокое изголовье и посмотрела на некроманта. За эти дни его глаза, губы стали такими родными, что я не хотела мириться с тем, что буду просто существовать рядом с ними безвольным существом, не в силах их коснуться.

– Почему, в отличие от Алвиса, ты можешь покидать Мертвый остров? – спросила я.

Кроу немного помолчав, ответил:

– Я расскажу тебе, маленькая ведьма, – кивнул он и на его светлых волосах заиграли багровые блики уходящего за горизонт солнца.

– Раньше Мертвый остров вовсе не был таким как сейчас. Он носил совершенно другое название. В саду пели птицы, летали бабочки, в траве копошились муравьи. Цветы источали небывалый аромат. Все вокруг цвело и благоухало. Это был райский уголок, в котором я имел счастье появиться на свет.

В детстве мы с Алвисом были не разлей вода. Он был мне не только старшим братом, но и в какой-то мере отцом. Целыми днями мы вместе резвились в саду. Так было до тех пор, пока в брате не проснулся зверь.

С того самого момента, как однажды волк вышел наружу, Алвис изменился. Меня пугал его звериный обличий. Я видел, что вторая ипостась начинает преобладать над человеческим обликом, но ничего не мог поделать. Мне было всего семь лет.

Матушка души не чаяла в Алвисе. Все ее внимание было обращено к нему. Быть может, причиной тому была любовь к покойному отцу брата. О нем она всегда отзывалась с теплотой, в то время как моего папу тихо ненавидела. Впрочем, меня это не особо заботило. Они оба покоились уже несколько лет под толщей земли.

Вскоре к ним присоединилась и мама. Болезнь сломила ее и отправила на тот свет. Мы с Алвисом, будучи детьми, остались совершенно одни на клочке земли посредине океана. Не имея шанса уплыть, мы были вынуждены питаться остатками провизии и фруктами, что в изобилии росли в саду у замка.

Алвис после смерти матушки так и не смог смириться с этой утратой. Он горевал день и ночь, позабыв обо мне. Порой я слышал душераздирающий вой волка, что сотрясал звездное небо над островом.

Однажды, он поклялся, что сделает все, чтобы вернуть маму обратно. Мне это казалось безумием. Я тосковал по ней, но идти против воли богов не смел.

Алвис увлекся темными науками. Целыми днями он корпел над книгами, черпая из них знания по некромантии. Благо библиотека в замке была огромной, и ему было что изучать. Я же, предоставленный сам себе, бродил по острову, изучая его самые отдаленные уголки.

Когда зверь проснулся и во мне, я был напуган. Это был не могущественный волк, а всего на всего жеребенок, которому суждено было вырасти в вороного коня. Я злился на судьбу и на отца, за то, что тот одарил меня таким наследством. Конь – разве может быть что-то хуже? Какой мне мог быть прок от этой ипостаси? В глубине души я мечтал обратиться черным вороном и улететь на материк. Подальше от сумасшедшего брата, которому я был словно заноза в мохнатой лапе.

Однажды на закате лицо Алвиса засияло. У него получилось. Он нашел способ вернуть маму. Как не пытался я вразумить брата, все было тщетно. Идея воскрешения полностью захватила его. Даже цена расплаты не остановила Алвиса.

– Чем он поплатился за это? – спросила я, слушая рассказ некроманта словно завороженная.

Кроу горько усмехнулся:

– В таких случаях плата одна – душа. Он отдал ее острову, взамен на то, чтобы матушка вернулась к нам. С этого самого момента они навечно стали пленниками этого места.

– А ты? – осторожно поинтересовалась я, чувствуя, как в горле пересохло от волнения.

– Я тоже стал его пленником, но позже. В те дни я еще мог мечтать о другой жизни, вне проклятого острова.

После недолгой паузы, некромант продолжил:

– Отдав свою душу, Алвис обрек себя на мучительное существование. Но он нашел выход. Темная энергия. Она подпитывает его, не давая угаснуть. Можно сказать, что он раскрыл секрет вечной молодости.

Я фыркнула в ответ. Для болотницы вечная молодость вовсе не что-то заоблачное. Для нас это обыденность, от которой некоторые ведьмы порой устают.

– Сердце острова черпает живительную мощь океана, перерабатывает ее в темную энергию и по сосудам направляет во все уголки острова. Стены замка, растения в саду – здесь все пропитанно тьмой. Она повсюду раскинула свои сети огромной паутиной, вытеснив с этого клочка земли все живое.

С тех самых пор его стали называть Мертвым островом. Пожалуй, единственное, что на тот момент здесь было настоящим и не подвергнутым влиянию темной энергии – это я.

Я задумалась. Выходит, Кроу жилось совсем не сладко. Восставшая из мертвых матушка, помешанный на некромантии старший брат и остров, который уже не был привычным и родным домом с трелями птиц и жужжанием комаров.

– Выходит, раньше у тебя не было огромных крыльев? – решила уточнить я.

– Нет, маленькая ведьма, – улыбнулся некромант. – Это «добро» досталось мне после появления в замке Катарины..

Я нахмурилась. Одно упоминание об этой особе угнетало меня, напоминая о том, что в скором времени я подарю ей свое тело.

– Катарина приплыла на остров на огромном корабле. Его белые паруса развивались на ветру. Я с упоением смотрел на судно, мечтая взобраться на его борт и навсегда покинуть Мертвый остров. Увы, тогда я этого не сделал. Мне казалось, что оставить мать и брата одних – это неправильно. Ведь мы одна семья, хоть уже и не такая, как несколько лет назад.

Отец Катарины был торговцем. Алвис был доволен, что смог заполучить не только эту девушку в невесты, но и наладить регулярную доставку провизии на остров и необходимой в быту утвари. Конечно, ни о какой любви здесь не могло было быть и речи. По крайне мере, на тот момент. У каждого из них был определенный интерес. Каждый преследовал собственную выгоду.

Катрина мечтала о силе и власти. Она с упоением наблюдала за кровавыми ритуалами, которыми злоупотреблял брат. Ее приводили в дикий восторг вернувшиеся с того света люди и существа. С каждым новым воскрешением в подопытных экземплярах оставалось все меньше человеческого. Они походили не на людей, а на монстров из страшных сказок. Без лиц, без желаний, без потребностей. Они забавлялись, мучая ни в чем неповинных людей, которые даже после смерти не могли обрести покой.

Я пытался остановить Алвиса, но тот и слушать меня не хотел. Катарина умело манипулировала им. И в какой-то момент сердце брата дрогнуло. Он смог полюбить этого монстра под личиной ангела.

– Хороша и светла, словно день, на лицо, а внутри – непроглядная ночь. Окровавленный диск луны загорится, лишь она тебе сможет помочь, – повторила я слова из детской сказки, которые в моем сне произнес нараспев старший из некромантов.

– Именно поэтому он и выбрал ее, – кивнул Кроу, провожая взглядом последние лучи солнца.

Комната погрузилась в полумрак.

– Силы Алвиса были на исходе. Будь он просто некромантом, то все было бы иначе. Но внутри у него сидел зверь, который все чаще рвался наружу. Вторая ипостась требовала колоссальных затрат темной энергии. Даже Сердце Мертвого острова не могло восполнить потраченных сил. Брат с каждым днем становился все слабее.

– И тогда он решил отказаться от волка, чтобы жить за счет темной энергии вечно, – догадалась я. – Бездушное существо, которое не хочет покидать этот мир. Но ведь за все рано или поздно приходится платить.

– Разумеется, маленькая ведьма, – согласился Кроу. – Вот только расплата может настигнуть его и через несколько столетий.

– Звучит не утешительно, – попыталась улыбнуться я, но у меня не вышло.

– К тому же у него все еще есть душа.

– Но ведь ты сказал, что он отдал душу, чтобы вернуть Лакриму, – напомнила я, не совсем понимая, к чему клонит некромант.

– Он – да, а вот зверь – нет. В обличие волка он все еще способен чувствовать и сострадать. Как только Катарина станет его женой и подарит ему свое сердце, он избавится от второй ипостаси, проведя ритуал на полную луну. Он останется без души.

– Но ведь без любви ритуал не сработает, – напомнила я.

– Поверь, маленькая ведьма, – ответил Кроу, – эти двое испытывают друг к другу сильные чувства. Это любовь, хоть и не такая, какой мы привыкли ее видеть.

Глава 27

Я закусила губу. Все еще хуже, чем я думала. Мое тело хочет заполучить не просто неприкаянная девичья душа, а монстр в юбке. После церемонии бракосочетания она станет сильна как никогда. Вряд ли свои новые способности Катарина направит во благо. Их союз с Алвисом слишком опасен для всего Междуземья. Я не могу этого допустить. Даже если мне потребуется остановить их ценой своей собственной жизни. Но перед тем, как сделать столь рискованный шаг, я должна знать все.

– Лакрима говорила о том, что ты не жив, но и не мертв. Что с тобой сделал Алвис? – осторожно спросила я, боясь, что Кроу не захочет отвечать на этот вопрос. Но мои опасения не оправдались.

– Я расскажу тебе, Моргана, хоть и считаю, что лучше жить в неведении.

– Я предпочитаю правду, пуская и с привкусом горечи, – ответила я. – Рассказывай.

– Если бы ты только знала, маленькая ведьма, сколько невинных душ я погубил, прежде чем осознал свою ошибку, – лицо некроманта исказила гримаса боли и отчаяния, когда он начал свой рассказ. Таким я его еще никогда не видела. – Все началось с обычных девушек, не наделенных магической силой. Брат пытался отыскать среди них ту, что сможет навсегда избавить его от зверя. Но вскоре мы поняли, что они слишком слабы и вряд ли смогут пережить сам ритуал. Ни пророки, ни нагини, ни даже оборотни, как выяснилось, не обладают такой колоссальной силой, как болотницы. Первой была сестра твоей прабабки. Ее звали Айриш.

Я вздрогнула, услышав знакомое имя, а Кроу тем временем продолжал:

– Задача была проста. Расположить твою предшественницу к себе. Втереться в доверие. Это оказалось проще, чем я мог себе представить, – горько усмехнулся некромант.

Айриш нашла меня в Болотных топях. Из моей груди торчала стрела, а белая рубашка насквозь пропиталась кровью. Несмотря на то, что ее приемная мать и сестра прекрасно знали о том, какая судьба уготована девочке и то, что с самого детства ее растили для Алвиса, я не мог просто забрать ее. Нам была нужна не просто болотница…

– Вы хотели, чтобы она обладала небывалой силой, – догадалась я. – Поэтому, когда бедняжка влюбилась в тебя, ты этим воспользовался. Вы хотели разбудить в ней весь магический потенциал, – повысила голос я, не в силах сдерживать свой гнев.

– Тогда мы не знали, что любовь должна быть взаимной, – покачал головой Кроу. – Я погубил ее, о чем теперь сожалею.

Он опустил голову и запустил бледные пальцы в светлую шевелюру.

– После того, как план провалился, я был вынужден вернуться на остров, забрав с собой болотницу. Алвис был в бешенстве. Мы столько лет ждали, пока Айриш вырастет… Больше ждать он был не намерен. Он больше не выбирал девушек. Пробовал каждую, пока не встретил Катарину.

– А что же случилось с моей…

Кроу потупил глаза. Ответ был очевиден. Зачем Алвису стареющая на глазах ведьма, утратившая свой дар? Он попросту избавился от нее, отправив доживать остаток дней на материке.

– Тогда я все еще верил в то, что брат остановится. Думал, избавление от зверя и правда поможет ему обрести себя. Я готов был поверить во что угодно, лишь бы не потерять единственного живого родного мне человека. Пускай он уже не был прежним, но он все еще оставался моим кровным братом. Я хотел помочь ему, Моргана, – сказал некромант, стиснув мои пальцы.

Я спешно высвободила руку. Прикосновения Кроу были обжигающими, но я их не желала. На глаза навернулись слезы.

– Ты готов был спасти Алвиса, даже принеся в жертву несколько десятков чужих жизней? – воскликнула я, перебираясь на другой край кровати. Сейчас мне хотелось находиться как можно дальше от некроманта.

– Я виноват, – согласился Кроу, окинув меня растерянным взглядом. – Когда я понял, что дальше будет только хуже, я попытался остановить брата. Слова были бесполезны. Он и слушать меня не хотел. Мне не оставалось ничего, кроме того, как убить Катарину. Я вошел к ней в комнату. Она стояла у окна в черном платье и смотрела на красный диск луны. Эта девушка никогда не воспринимала меня в серьез и потому даже бровью не повела, когда услышала за спиной шаги.

Я попытался обставить ее падение из окна Северной башни как несчастный случай, хоть и заведомо знал, что Алвис докопается до истины. Я навлек на себя его гнев. В ту ночь он проклял меня. Даровал свободу, подарив крылья, но в то же время и отнял ее, привязав к острову. На том кладбище, – он кивнул в ту сторону, где стояли покосившиеся деревянные кресты и каменные надгробия, поросшие мхом, – моя могила, в которой он запечатал часть моей души. Если я и могу улететь с острова, то ненадолго. Этот клочок земли постоянно зовет меня обратно, напоминая о том, что я уже одной ногой в сырой земле.

Кроу замолчал. В темноте я могла разглядеть лишь его силуэт.

– Нет, – громко произнесла я. – Все было не так.

– Что? – голова некроманта приподнялась, и я почувствовала на себе его пристальный взгляд.

– Ты сказал, Катарина была в черном платье, – прошептала я. – Сказал, что она умерла, выпав из окна.

Кроу кивнул.

Я была не в силах унять дрожь в теле. Картинки в моей голове сменяли одна другую, в то время как я пыталась понять, какая между ними связь. Как же тогда объяснить мой сон, который приснился мне в первую ночь на Мертвом острове?

Изначально я думала, что увидела собственную смерть, но позже пришла к выводу, что вижу прошлое глазами Катарины. Вот только либо Кроу врет, либо я не так растолковала свое сновидение. В моем сне невеста была не в черном, а в белом платье. Да и умерла она в своей комнате, глядя на отражение в зеркале сквозь полупрозрачную фату, скрывающую ее лицо, а, не упав с высоты.

Боюсь, что все-таки я увидела свою кончину, а не Катарины…

Комнату озарил бледный свет. Я взглянула в распахнутое окно. Из-за океана медленно выплывал красный диск луны. Времени оставалось все меньше, а вопросы в моей голове только множились.

– Моргана, – Кроу, крепко ухватил меня за локоть и потянул на себя, – осталось совсем немного времени, – добавил он, отведя взгляд от ночного светила. – Я знаю, как могу помочь тебе. Боюсь, что другого выхода у нас нет.

– И как же? – с недоверием поинтересовалась я, тщетно пытаясь высвободиться из его крепкой хватки.

В ответ некромант лишь молча накрыл мои губы жарким поцелуем. Его рука соскользнула с моего предплечья и переместилась на талию.

– Нет, – прошипела я, отталкивая его. – Вы провернули это с Айриш, а теперь и за меня взялись? Я не настолько глупа.

– С тобой все по-другому, маленькая ведьма, – прошептал он, но я и слушать его не хотела.

– Думаешь, я поверю тебе после того, что ты рассказал мне? – Я усмехнулась, глядя в его бездонные голубые глаза, в которых плясали отблески кровавой луны. – Даже если тебе и удастся заполучить мое тело, то ваш план все равно обречен на провал.

Кроу отстранился, но по-прежнему продолжал сжимать меня в объятиях.

– С самого детства покойная бабка говорила мне, чем чревато чувство, которое зовут любовью. С малых лет я знала, что никогда не поддамся соблазну. Променять редкий дар на мимолетное влечение – неимоверная глупость. Болотницы не умеют любить, – добавила я, немного помолчав.

– А как же тот поцелуй в кабинете Алвиса?

Воспоминания о тех жарких объятиях и горячих губах некроманта заставили мои щеки вспыхнуть. Хорошо, что в комнате было темно, и Кроу этого не увидел.

– Мне всегда было интересно, от чего мы добровольно отказываемся, – ответила я, равнодушно пожав плечами. – Теперь я точно знаю, что любовь того не стоит. Лишь наш дар имеет ценность. Спасибо, что помог мне в этом убедиться.

Некромант еще раз взглянул на меня, словно пытался найти подтверждения того, что я не лгу. Ни один мускул на моем лице не дрогнул под пристальным вниманием глаз-льдинок.

– Уходи, – резко сказала я, не выдержав его испытующего взгляда, который выворачивал мою душу наизнанку. – Я хочу побыть одна.

Кроу молча отвел глаза. Его лицо будто бы превратилось в камень. Никаких эмоций. Равнодушный взгляд оглядел в последний раз комнату, которая в отличии от остальных помещений замка напоминала жилище обычных людей, а не некромантов. Уверенным шагом он направился прочь из моего временного убежища, даже не обернувшись.

Как только за ним захлопнулась дверь, я дала волю соленым слезам. Сердце рвалось на части от несбывшихся надежд. Я могла обмануть Кроу, но не себя. Теперь я понимала, почему мои предшественницы называли любовь губительным чувством. Она сжигала меня изнутри не находя выхода. Я навсегда заперла ее под семью печатями. Когда мое бренное тело будет принадлежать Катарине, остатки души догорят дотла. Я умру, так и не обретя счастья. Мой шанс любить и быть любимой безвозвратно утрачен. В скором времени исчезнет и дар. А вместе с этим прервется и род болотных ведьм. Я последняя из болотниц во всем Междуземье и мои дни сочтены.

Насладиться минутами одиночества мне не дали. Скрипнула дверь, и я повернула голову, надеясь увидеть там того, к кому стремилось мое сердце. Но, к моему сожалению, там был не Кроу. Последний лучик надежды, что теплился в моей душе, угас.

– Слезы, – сказала Лакрима, взглянув на мои покрасневшие глаза с презрением, – проявление слабости. Это свойственно тем, кого боги не одарили от рождения.

Она с трудом зажгла свечи в высоком серебряном подсвечнике, который стоял у двери, и кивнула мне:

– Бери. В коридорах сегодня темно. Не хватало, чтобы ты еще подвернула ногу или разбила нос перед самой церемонией. С болотницами всегда слишком много возни.

Я покорно потянулась к подсвечнику. Впрочем, если бы моя травма помогла бы избежать бракосочетания, я непременно оступилась бы на лестнице или же ненароком поскользнулась на скользком начищенном до блеска полу. Вот только вряд ли бы это остановило Алвиса. Он воспользовался бы даже моим бездыханным телом, ни капли не побрезговав, если бы это помогло ему достигнуть собственной цели, к которой он упорно шел уже несколько лет. Чужие жизни – лишь разменная монета в его руках. Я, как и многие другие – цена, которую он готов заплатить не раздумывая, за право жить вечно.

– Куда мы идем? – спросила я голосом, полным безразличия.

– В покои Катарины, – нехотя отозвалась Лакрима. – Ведь невеста сегодня она, а не ты. Впрочем, готовить к ритуалу и облачать в свадебное платье нам все равно придется тебя. Как только все закончится, это, – она, сосредоточившись, взяла в руки прядь моих черных волос и, покрутив, поморщила нос, наблюдая как волосы, проходя сквозь ее пальцы, ложатся обратно мне на плечи – нужно будет остричь. Они совершенно тебе не идут.

Я не стала спорить с женщиной-призраком. Какое мне дело до того, что они сделают с моим телом, если для меня оно навсегда будет утрачено. Я никогда не вернусь в этот мир, никогда не увижу Болотных топей и никогда не почувствую пьянящий терпкий вкус горячих губ некроманта с голубыми глазами.

Глава 28

В покоях будущей жены Алвиса было светло, не смотря на столь поздний час. Несколько десятков свечей горели по периметру комнаты, освещая темное помещение. Черные тяжелые занавески были открыты, и диск луны поблескивал на небосклоне, заглядывая в окна замка.

– Хватит стоять, – нервно сказала Лакрима, потянувшись за платьем.

Ее полупрозрачные пальцы прошли сквозь тонкую ткань. Она повторила попытку, но материя лишь вздрогнула и снова просочилась сквозь призрачную кожу. Голубоватый дымок дрогнул и потянулся шлейфом за своей хозяйкой, которая нахмурилась и плотнее сжала губы-ниточки.

– Одевайся, – скомандовала матушка некромантов, едва сдерживая свой гнев.

Я обратила свой взор на платье, и кровь отхлынула от моего лица. Белоснежная кружевная ткань струилась мягкими складками. Возле наряда лежала белая полупрозрачная фата.

– Почему белое? – спросила я, дрожащим от волнения голосом. – Я думала, некроманты предпочитают черный цвет.

– Все верно, – ответила Лакрима. – Вот только Алвис решил сделать тебе подарок в виде белого платья в знак благодарности за то, что ты подписала контракт, согласившись на все условия, прописанные в нем. Глупая затея, которую я не одобряю. Такая невоспитанная особа как ты, не достойна снисхождения хозяина замка.

Впрочем, я и сама была не рада такому подарку. Перед глазами стояли картинки из моего сновидения. Платье было в точности такое же. Шнуровка на спине, открытые плечи, ажурные кружевные цветы, которые были вышиты по подолу – все совпадало до мельчайших деталей.

– Катарине оно вряд ли понравится, – сказала я, пропуская между пальцев тонкую ткань.

– Довольно разговоров, – резко отозвалась Лакрима. – До полуночи осталось совсем немного времени. Если ты думаешь, что мне приятно твое общество, то ошибаешься. Чем раньше мы совсем покончим, тем лучше.

– Вас здесь никто не держит, – ответила я, расправляя складки на платье. Оно село как влитое, будто бы было сшито специально для меня.

– Не хватало, чтобы ты снова отправилась топиться в Старый океан, – усмехнулась матушка некромантов, кружа вокруг меня и рассматривая мой свадебный наряд. – Фата, – добавила она, кивнув в сторону полупрозрачного длинного куска материи, украшенного точно таким же кружевом, как и платье.

Я покорно приколола этот аксессуар к волосам и взглянула на себя в зеркало. Бледная кожа сливалась со светлым нарядом. Лишь зеленые глаза, словно два ярких изумруда, оживляли мой образ, да черные пряди волос спадали на точеные приоткрытые плечи.

– Опусти фату, волосы надо прикрыть, – распорядилась Лакрима, даже не пытаясь сделать это самостоятельно. Каждое прикосновение к предмету забирало у нее слишком много энергии. К тому же матушке некромантов не всегда удавалось дотронуться до чего-либо.

Я выполнила ее указание и превратилась в белоснежное маленькое облачко. Под полупрозрачной тканью едва угадывались мои черты лица. На долю секунды мне показалось, что из зеркала на меня смотрит совершенно чужая и незнакомая мне девушка. Но нет. К сожалению, это по-прежнему была я. По крайней мере, пока. В скором времени я исчезну, а мое тело займет другая.

– Так гораздо лучше, – одобрительно кивнула Лакрима. – Как только церемония закончится, я потребую сжечь это ужасное платье, чтобы ничего не напоминало мне об столь невоспитанной особе, – добавила она, бросив взгляд на красный диск луны, который на несколько секунд скрылся за проплывающей небольшой тучкой.

Лицо матушки Алвиса помрачнело. Ее губы дрогнули. Все внимание Лакримы было обращено к ночному светилу.

– Дурной знак, – прошептала она, стоя у открытого окна.

– О чем вы? – спросила я, проследив за ее взглядом.

Женщина-призрак не ответила, а я, как не всматривались в черное беззвездное небо, не видела ничего, что могло бы обеспокоить матушку некромантов. Кровавая луна по-прежнему освещала Мертвый остров, бросая багровые блики на деревья, усыпанные изумрудной листвой, на молодую траву и виднеющиеся вдалеке каменные надгробия и покосившиеся деревянные кресты. В этом загадочном свечение одновременно смешались очарование, умиротворение, а также привкус горечи и страха. Сегодня луна оросила красным заревом клочок земли посредине Старого океана, кроме которого я в своей жизни уже больше ничего не увижу.