Рефлексивные процессы и управление. Сборник материалов XI Международного симпозиума 16-17 октября 2017 г., Москва

3. В условиях мировых тенденций, связанных с формированием общества знания, промышленные и государственные структуры должны были бы способствовать когерентному характеру взаимодействия властной элиты, общества и научных учреждений. Это обеспечивается, прежде всего, формированием и функционированием рефлексивных технологий, неразрывно взаимосвязанных с проблемой формирования субъектности развития. Обоснование высокого статуса когнитологических, социальных и технологических инноваций высокого качества, направленных на осуществление системного инжиниринга знаний, создание когнитивных технологий, нацеленных на практическую ориентацию рефлексивных компонентов социального организма, выработки механизмов активизации научных исследований (R&D), выявление и анализ каналов коммуникации, обеспечивающих целостность стратегического управления и развития, – всё это подводит к возможностям определения параметров экспертных систем, функцией которых является повышение качества и перспективности нововведений, а также формирование интеллектуальной (включая, конечно, ее политическую составляющую) элиты российского развития.

4. В практическом плане основные направления исследования рефлексивных процессов связаны с разработкой новых технологий систем управления субъектами деятельности, со сменой доминанты «агрегации знаний в образовании на доминанту развития рефлексивных способностей, способных обеспечить реализацию робастных стратегий междисциплинарной интеграции и кооперации различных областей научного знания и образовательных систем.

5. Методологический интерфейс управления знаниями в рефлексивно-активных средах опираются на представления о сложности композиции субъекта познания и механизмах его сборки, а также реализации его активности, обусловленные такими его характеристиками как идентичность, рефлексивность, коммуникативность. Ныне они являются общепринятыми. Равно как и факты постоянного – с момента рождения и до последнего вдоха – развития и изменения характера его когнитивных способностей.

Развитие включает компоненты прогресса, усложнения этих способностей, так и их деградации, регресса. Первые несомненны при рождении ребенка, когда эволюция познавательного потенциала развертывается от нерефлексивной стадии, которая, в частности, характеризуется отсутствием ощущения собственной автономности, собственного Я, неразрывной слитности с окружающим миром, к стадии, в которой появляется возможность задуматься о смысле жизни, своем предназначении в ней и, главное, об особенностях собственного (само)сознания; вторые компоненты доминируют при угасании сознания и самосознания, гениально описанные Л. Н. Толстым на семидесяти страницах повести «Смерть Ивана Ильича».

6. Рефлексия, которая может быть свойственная субъекту (имея в виду именно возможность, которой не все и далеко не всегда пользуются), как известно, выражается в действии механизмов самопознания, самосознания, самоконтроля, самокритики и т. п. Эти качества в процессе эволюции человека и человеческого общества формировались постепенно и приобретали все более сложные личностные и надличностные формы [Бажанов, 1991, 2002]. Становление концепции энактивизма позволяет высветить еще одну особенность рефлексивной деятельности субъекта – его рефлексивно детерминируемое качество самодостраивания [Князева, 2014, с. 256–257], которое выражается в том, что человек на продвинутых стадиях развития строит свою среду и организует когнитивную нишу не просто как продолжение себя, свой Umwelt (субъективный мир), а в настоящее время как мир, в котором он осознает не только свое место и роль в генезисе нового, но и, в идеале, ответственность перед будущими поколениями, преднамеренно в некоторых случаях ограничивая масштаб и характер своей деятельности.

7. Каковы могут быть онтогенетические предпосылки возникновения и развития такого рода рефлексивных процессов?

Основа всего живого, в том числе и человека, как известно, определяется генофондом. Гены не только многообразны по своим формам и являются носителями консервативной информации, обеспечивающей воспроизводство системы, но и изменяют свою активность (подстраиваются) под влиянием опыта на протяжении всего цикла жизни системы. Эпигенетический ландшафт формируется посредством действия некоторых естественных «ограничителей», определяющих каналы (траектории) и динамику развития системы. Здесь действует эффект Болдуина: изменение поведения системы может вести к изменению естественных факторов отбора и, следовательно, к новым направлениям ее развития. Таким образом, каждая составляющая цепочки «гены – структуры – функции – опыт» находится в состоянии, по меньшей мере, двунаправленного взаимодействия: активность и состав генов зависят от характера окружающей среды (имея в виду и культуру), а окружающая среда постепенно изменяется в результате деятельности возрастающей массы носителей активности данного множества генов. Биологические факторы жизнедеятельности организма не просто тесно переплетены с социально-культурными факторами его существования, а оказываются взаимозависимыми.

Существуют и функционируют своего рода нейродинамические архетипы, которые образовались в процессе длительной эволюции живых организмов. Следует подчеркнуть, что механизмы действия этих систем являются универсальными для любых живых существ сколько-нибудь продвинутых по эволюционной лестнице. Речь идет о наличии некоторых базисных, «корневых» систем (core systems), которые являются врожденными структурами мозга, состоящими из отдельных автономных модулей и обеспечивающими самые необходимые функции живых организмов [Spelke, Kinzler, 2007].

Эти системы включают когнитивные модули (нейродинамические архетипы), которые призваны фиксировать объекты, попадающие в поле зрения организма; обеспечивать конкретные действия организма; быстро осознавать количество объектов – отсюда априорное «чувство числа» (number sense или numerosity), свойство субитации; обеспечивать ориентацию в пространстве; осуществлять коммуникацию с ближайшими партнерами и осознавать отличия «нас» от «других» («мы» versus «они»).

Нейропсихологи высказывают убеждение, что сколь угодно сложные виды материальной и духовной деятельности строятся на фундаменте этих достаточно простых систем (модулей). Полагаю, что для понимания механизмов этих модулей уместна аналогия с так называемой машиной Тьюринга, которая реализует алгоритмы и обеспечивает вычисление сколь угодной сложности путем последовательных пошаговых операций, когда каждая отдельная операция достаточно элементарна. При этом в пределах каждого нейронного когнитивного модуля действуют некоторые естественные, упомянутые выше «ограничители», определяющие его функции и роль в когнитивном процессе.

8. Когнитивный модуль, который функционирует в формате осуществления коммуникация с ближайшими партнерами и осознания отличия «нас» от «других» («мы» versus «они»), по-видимому, в конечном счете и обеспечивает процессы рефлексивного самообращения субъекта.

Дело в том, что запуск процессов саморефлексии возможен только в случае выделения субъекта в качестве отдельной единицы, которая как бы противостоит своему окружению и ощущает себя как самостоятельный, автономный источник деятельности, оперирующий знаниями, по терминологии И. С. Алексеева, не в «форме деятельности», синкретическими по своей природе, а знаниями, которые переводятся в «форму объекта», знаниями, полученными в результате сознательного «вычеканивания» субъективности [Алексеев, 1978, с. 219–230].

Вероятно, действие эффекта Болдуина в течение длительной эволюции человечества привело к доминанте именно тех популяций, в которых данный модуль был более развит и, главное, способен к дальнейшему развитию. Расширение этой популяции, благодаря наличию хотя бы зачатков саморефлексии оказавшейся более жизнестойкой и способной к гибкой адаптации, и запустило усиление рефлексивных процессов, которые во всё бо́льшей мере включали и продолжают включать механизмы самодостраивания. Таким образом, во взаимодействии биологического и социального имплицитно присутствует рефлексивный параметр, причем, если использовать подходящую в данном случае экономическую терминологию, в формате «расширенного воспроизводства», которое означает усложнение функций и возможностей самообращения субъекта познавательной деятельности.

Работа выполнена при поддержке грантов РГНФ: проект № 16-03-00117а «Социально-культурная революция в нейронауке: предпосылки и значение для логики, эпистемологии и философии науки» и проект № 16-03-487a «Когнитивные установки современного искусства в условиях становления феномена трансдисциплинарности: эпистемологический анализ».

Литература

1. Лепский В. Е. Аналитика сборки субъектов развития. – М.: «Когито-Центр», 2016. – 130 с.

2. Бажанов В. А. Наука как самопознающая система. Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1991.

3. Князева Е. Н. Энактивизм: новая форма конструктивизма в эпистемологии. М. – СПб: Центр гуманитарных инициатив, 2014.

4. Spelke E.S., Kinzler K. D. Core knowledge // Developmental Science. 2007. Vol. 10, N 1. Pp. 89–96.

5. Алексеев И. С. Концепция дополнительности. Историко-методологический анализ. М.: Наука, 1978.

О. Е. Баксанский(Институт философии РАН, г. Москва) Современное конвергентное образование: роль и место рефлексивных процессов и технологий

Аннотация. В настоящей работе проанализирована методология развития конвергентных технологий, трансдисциплинарная интеграция и влияние на изменение научной картины мира и методологию биомедицины и технологий с анализом возможных отрицательных сторон этого процесса.

Ключевые слова: конвергентные технологии, рефлексивные процессы.

O. E. Backsanskiy (Institute of Philosophy Russian Academy of Sciences, Moscow)

MODERN CONVERGENT EDUCATION: ROLE AND PLACE REFLEXIVE OF PROCESSES AND TECHNOLOGIES

Abstract. The methodology of development of convergent technologies, transdisciplinary integration and influence on change of a scientific picture of the world and methodology of biomedicine and technologies with the analysis of possible negative sides of this process is analysed.

Keywords: convergent technologies, reflexive processes.

Введение

В настоящее время происходят кардинальные изменения в современной научной картине мира, которые настоятельно требует пересмотреть существующее мировоззрение и, прежде всего, его социально-гуманитарную гуманитарную составляющую.

Научное познание возникло из необходимости создать целостную картину окружающего мира. Именно из холистической концепции природы исходил родоначальник современной физики Исаак Ньютон, хотя дисциплинарная структура научного знания берет свое начало еще в Античности и продолжается вплоть до наших дней.

Однако изучение разноаспектной реальности привело к тому, что вместо целостной картины мира наука получила своеобразную мозаику с разной степенью полноты изученных и понятых явлений за счет вычленения модельных сегментов природы, доступных анализу. Желая познать мир более глубоко, выявить фундаментальные законы, лежащие в основе мироздания, человек был вынужден сегментировать природу, создать дисциплинарные границы.

Следствием этого явилась узкая специализация науки и образования, что, в свою очередь определило отраслевой принцип организации экономики и производства.

Последующее развитие цивилизации с необходимостью потребовало возникновения сначала интегрированных межотраслевых технологий, а в настоящее время – надотраслевых технологий, примерами которых являются информационные и нанотехнологии (манипулирование атомами).

Важнейшими чертами современного этапа развития научной сферы являются:

– переход к наноразмеру (технологии атомно-молекулярного конструирования);

– междисциплинарность научных исследований;

– сближение органического (живой природы) и неорганического (металлы, полупроводники и т. д.) миров.

Цивилизация прошла путь от макротехнологий (дом, машина), где измерения производились линейками или рулетками, через микротехнологий (полупроводники, интегральные схемы), где в качестве измерительных приборов уже использовались оптические методы, до нанотехнологий, где для измерений нужны уже рентгеновские установки, ибо оптические методы достигли границ своей применимости.

Можно сказать, что нанотехнологии представляют собой методологию современного научного познания, ее рабочий инструмент, ведущий к принципиальному стиранию междисциплинарных границ. Более того, это именно методология создания новых материалов, а не «одна из» множества других существующих технологий. Иными словами, если современная физика является сегодня методологией холистического понимания природы, математика – аппаратом (языком) этого понимания, то конвергентные технологии являются инструментом этого аппарата, с одной стороны, а, с другой, – основой промышленного производства и системы образования (философия образования).

Именно конвергентные технологии, являясь материальным плацдармом конвергентного подхода, исходя из нанотехнологической методологии, изменили парадигму познания с аналитической на синтетическую, породив современные промышленные технологии, обеспечившие стирание узких междисциплинарных границ.

Научная картина мира требует возвращения к натурфилософии (философии природы), с которой 300 лет назад начинал Ньютон, органично включающую в себя естественные и гуманитарные науки. И необходимым инструментом для решения данной задачи являются конвергентные NBICS-технологии.

При этом постоянно следует иметь в виду, что NBICS-конвергенция помимо позитивных аспектов может таить в себе и большое количество угроз и социально-экономических рисков. Определение ключевых факторов риска в значительной степени зависит от перспектив, которые открываются, и от области применения и приложения.

Конвергентные NBICS-технологии, давая человечеству шанс избежать ресурсного коллапса путём создания «природоподобной» технологической сферы, определяют, вместе с тем, принципиально новые угрозы и вызовы глобального характера.

Эти угрозы связаны с самим характером конвергентных NBICS- технологий, обеспечивающих возможность технологического воспроизведения систем и процессов живой природы. С точки зрения специальных применений это открывает перспективу целенаправленного вмешательства в жизнедеятельность природных объектов и, прежде всего, человека.

Конвергентные технологии открывают огромные потенциальные возможности и перспективы для человечества, но они же могут оказаться и ящиком Пандоры. Возможно, это лучший тест на разумность вида homosapiens.

В современной науке предметная активность субъекта достигла такого уровня, когда появились исключительные возможности созидания новой сферы материальной культуры на основе атомно- молекулярного конструирования искусственных, целенаправленно созданных человеком материальных вещественных образований с принципиально новыми, заданными свойствами. Современные нано- и биотехнологии размывают границы между практической и познавательной деятельностью, познание объекта становится возможным только в результате его предметно – деятельного преобразования. По сути, идет процесс формирования материальной культуры в совершенно новом качестве. Налицо тенденция замены узкой специализации междисциплинарностью, что в свою очередь ведет уже к трансдисциплинарной интеграции.

Платой за развитие техносферы цивилизации является истощение биологических ресурсов Земли. Человечество создало слишком мощные инструменты воздействия на природную среду обитания, что в значительной мере исчерпало естественные биологические инструменты восстановления.

Но человечество не в состоянии отказаться от благ и удобств цивилизации. Один из перспективных путей разрешения возникшего противоречия состоит в создании природоподобных технологий, являющихся важным путем развития биотехнологий.

Как показывает статистика исследования, общая масса созданной цивилизацией техносферы 30 триллионов тонн, что на порядок превышает общее количество органической массы, образованной всеми живыми организмами планеты, включая человека за всю историю его существования.

Порядка 60 % площади суши настолько активно задействовано в техногенной деятельности человека, что животному и растительному миру фактически не остается места.

С другой стороны, как показывают расчеты, для избегания дисбаланса биосферы необходимо использовать в цивилизационной деятельности не более 1 % всей биоты (исторически сложившаяся совокупность видов живых организмов, объединённых общей областью распространения). Сегодня же человечество потребляет на порядок больше – до 10 % биоты, что приводит к сокращению биоразнообразия, уменьшению количества видов.

Как следствие, происходит изменение климата, растет концентрация углекислого газа в атмосфере, растет парниковый эффект, из-за повышения средней температуры происходит таяние арктических льдов, что грозит затоплением значительных территорий, необходимых для антропогенной деятельности.

Анализ соответствующих технологий может осуществляться только междисциплинарным путем на стыке различных наук и их взаимодействия, если мы хотим понять принцип функционирования и устройства природных систем. Главные биологические процессы природы осуществляются на уровне сложных молекулярных конструкций, называемых молекулярными машинами, которые способны трансформировать энергию для реализации жизненных функций.

Работа выполнена при финансовой поддержке гранта РФФИ «Философия социоприродного взаимодействия в век конвергентных технологий»

Литература

1. Баксанский О. Е. Методологические основания модернизации современного образования// Философия и культура, 2012, № 9. С. 105–111.

2. Баксанский О. Е. Физики и математики: анализ основания взаимоотношения. – М., 2009.

3. Баксанский О. Е. Философия, образование и философия образования// Педагогика и просвещение, 2012, № 2. С. 6–19.

К. С. Безгин (Донецкий национальный университет, г. Винница, Украина)

Эволюция управленческих взаимодействий

Аннотация. В статье рассмотрена эволюция природы управленческих взаимодействий, понятийно диффундирующей от классической «реактивной» трактовки, коннотируемой преимущественно в манипулятивной плоскости к постнеклассической «рефлексивной», конституирующей энактивацию рефлексивно-активных субъектов в процесс управления.

Ключевые слова: рефлексия, управленческие взаимодействия, субъект

K. S. Bezgin (Donetsk National University, Vinnitsa, Ukraine)

EVOLUTION OF MANAGEMENT INTERACTIONS

Abstract. The article considers the evolution of the nature of managerial interactions that diffusively diffuses from the classical "reactive" interpretation, which is mainly connected in the manipulative plane to the post-non-classical "reflexive", constituting the enactivation of reflexively active subjects in the management process.

Keywords: reflexion, managerialinteractions, subject

Трансформация понятия «управленческие отношения» смещает его семантику от классического «реактивного», при котором «субъект управления воздействует на объект», к постнеклассическому «рефлексивному», постулирующему субъект-субъектные (полисубъектные) управленческие взаимодействия. Кроме этого, если классический тип научной рациональности трактовал «управление», как «воздействие субъекта управления на факторы и условия посредством выработанных им управленческих решений», то постнеклассический требует расширения когнитивного разнообразия, принимающего участие в исследовании проблемной ситуации и принятии решений для воздействия на нее через полисубъектное концептуальное (модельное) представление. Это предполагает выработку соответствующего управленческого инструментария, позволяющего учитывать влияние условий реальной ситуации на мышление и поведение ключевых субъектов процесса управления, как их закономерное следствие. В свою очередь управленческие взаимодействия, при которых производится учет ситуационных, когнитивных и поведенческих факторов для выработки соответствующих целей деятельности или определенного пространства решений организационной проблематики, относятся к категории рефлексивного управления. В дискурсе социального управления термин «рефлексивное управление» понимается, как правило, в двух аспектах:

1) искусство манипуляции индивидуальным и массовым сознанием;

2) метод социального контроля.

Проводя аналогии с рефлексивностью управленческих взаимодействий через анализ современных литературных источников, использующих понятие «манипуляция», можно сформулировать следующую интегральную трактовку, а именно: «формирование субъектом управления ситуации, ограничивающей пространство выбора (решений) контрсубъекта, которая предопределяет возможный поведенческий сценарий и конечный результат выбора». Данное обобщенное определение по своему смысловому объему совпадает с понятием «рефлексивное управление» в классической трактовке В. Лефевра [1]. Эффективное осуществление манипуляции и реализация рефлексивных управленческих взаимодействий базируются на знании общих поведенческих особенностей и когнитивных дисфункций, а также индивидуальных характеристик контрсубъекта. Искусственно формируя ситуацию, создающую у контрсубъекта иллюзию выбора, воздействующий субъект предопределяет в его картине мира возможные решения и через соответствующие информационные воздействия приводит его к необходимому образу действий.

В широком контексте понятие «манипуляция», как и понятие «рефлексивного взаимодействия» в первичном восприятии обывателя имеет негативный окрас. Тем не менее, в реальной жизни именно объект приложения этих технологий в большей степени характеризует их, как негативные или позитивные феномены. Комплексные междисциплинарные результаты исследования механизмов принятия решений и общих поведенческих реакций позволяют зафиксировать целый ряд когнитивных дисфункций, на которых и базируется большинство методов манипуляции, эксплуатирующих не сумевшую коэволюционировать когнитивную систему homosapiens с его динамично трансформировавшимся внешним окружением. Но современный руководитель, соответствующий высокому статусу морально-этического лидера, должен использовать рефлексивность во благо, а не во вред персоналу и организации, в целом. Формируя тип управленческих взаимодействий в паре «менеджер – подчиненный», базирующийся на схеме «выигрыш – выигрыш», идентифицируя условия, при которых личностный вектор интересов работника и вектор организационного развития совпадают, успешно маневрируя между эволюционно сформированными автоматизмами персонала, он должен апеллировать к их рациональности, постоянно расширяя рефлексивное поле принимаемых решений за счет наращивания когнитивной гетерогенности. Все это определяет рефлексивное управление, как методологию менеджмента современной организации и конституирует новый тип управленческих взаимодействий, нуждающийся в формировании приемов и технологий осуществляемых интеракций, в зависимости от ситуационного окружения и поведенческих особенностей задействованных в нем лиц. Будем полагать, что рефлексивное управление строится на учете ценностно-целевой топологии и поведенческой дисфункциональности субъектов для гармоничного включения их мыследеятельностного потенциала в процесс выработки пространства организационных целей (решений) и их достижения (реализации). Таким образом, ключевым отличием понятия «рефлексивное управление» в предлагаемой трактовке будет являться энактивация рефлексивно-активных субъектов в процесс выработки пространства решений, базирующийся на включение их когнитивного и аксиологического потенциала, с целью повышения качества и конгруэнтности принимаемых решений.

Научным обоснованием необходимости создания организационных рефелексивно-активных сред является масштабное исследование влияния открытости инновационной проблематики на возможность решения возникающих творческих задач, которое выявило, что в 75 % случаев специалистам из других сфер деятельности априори было известно решение, которое оказалось не доступным для закрытых исследовательских подразделений [2]. В этом контексте цитата А. Эйнштейна «наше мышление создает проблемы, которые невозможно решить с помощью мышления того же типа», подчеркивает, что нарастающая сложность и неопределенность окружающей среды вынуждают создавать управленческие технологии, в которых бы максимально использовались рефлексивные способности персонала организации. Поэтому сущность управления, представляемая классиком менеджмента Мэри Паркер Фоллетт, как умение добиться личных и организационных целей за счет усилий других людей, в современных условиях требует расширения за счет включения персонала, как человеко-размерных систем, сопоставимых по уровню когнитивного совершенства с субъектом управления, в процесс разработки моделей возникающих управленческих ситуаций. Все это актуализирует предположение, что не высокий уровень профессионализма и специализированных знаний определяет успешность решения поставленной задачи, а высокая степень когнитивной гетерогенности субъектов, принимающих участие в разработке управленческого решения, что подтверждает необходимость использования рефлексивного подхода к осуществлению управленческих взаимодействий.