Современная высокотехнологичная компания в IT-отрасли

С точки зрения организационных процессов IT-отрасль развила идеи аутсорсинга, выведя их на уровень организации кросс-функциональных и географически распределенных команд. Такой подход означает, что разработкой одного информационного сервиса или программного продукта занимается команда, состоящая из сотрудников разных офисов. С одной стороны это позволяет существенно экономить фонд оплаты труда и использовать модели 24-часовой разработки ПО, с другой стороны заставляет изменить как коммуникации в команде, так и модели постановки (контроля) задач и совместной релизной работы [28].

Согласно [23, 25] около трети экспертов, указывают, что почти все проекты по разработке ПО выполняются географически распределенными командами, и около 90% экспертов указывают, что географические распределенные команды уже построены в их организациях.

Кроме географически распределенных команд следует выделить схожую тенденцию организации труда – это работа членов команд разработки вне офисов компании. В Мире все чаще инженеры команд разработки ПО работают вне офиса, что связано с новыми подходами в организации командной работы: экономией времени сотрудников на поездки в офис, предоставлением специальных преференций лучшим работникам, заботой об их семейном благополучии. Согласно [23, 25] более 66% экспертов указывают, что все больше членов проектных команд в разработке ПО работают вне офисов: частично это связано с упомянутыми новыми подходами, а частично – с использованием моделей фриланса и привлечения сотрудников с ограниченными физическими возможностями. Более того, COVID-фактор в 2020—2021 гг сделал эту тенденцию новым стандартом отрасли: авторское исследование [27] подтверждает: значительное количество ведущих мировых технологических корпораций в 2020 году не стремится вернуть сотрудников в офис, а поддерживает и развивает практики полностью удаленной работы команд, разрабатывающих ПО.

Современные коммуникационные технологии позволяют сделать такую форму организации труда наиболее эффективной. Так современные мобильные инструменты – мессенджеры, мобильные планировщики, групповые чаты – в мире стали основой совместной работы и постоянной коммуникации членов команд разработки ПО. Согласно [25] около 80% экспертов указывают, что часть рабочих коммуникаций проходит через мобильные каналы и инструменты, а значит такие коммуникации больше не привязаны к стационарным рабочим местам.

Очевидно, что начавшаяся перестройка экономики из-за влияния COVID-фактора в 2020—2021 гг уже сделала перечисленные выше тенденции еще более заметными и значимыми в IT-отрасли [26, 27].

Определение основных тенденцией в области управления качеством программного обеспечения в отечественных компаниях связано со следующим набором характеристик:

– наличие формализованной тестовой модели, охватывающей проверку соответствия функциональным и нефункциональным требованиям, процессы валидации и верификации каждого релиза;

– использование комплексной проверки качества каждого релиза (юнит-тестирования, автоматизированного тестирования, интеграционного тестирования);

– создание и использование различных пред-промышленных сред (для различных типов тестирования, опытной эксплуатации и т.п.);

– наличие автоматических инструментов сборки, доставки и интеграции релизов ПО в такие среды.

Так наиболее трудозатратной и вместе с этим эффективной практикой в обеспечении стабильно высокого качества ПО является создание автоматических тестов, которые способны проверять в релизе работоспособность основного функционала. При этом наиболее распространенным уровнем в покрытии функционала авто-тестами является уровень 35—50%, т.к. именно на данном пределе затраченные усилия наиболее эффективны в долгосрочной перспективе. Немногим более половины экспертов указали, что значительный уровень (35—50%) покрытия автоматическими тестами функционала системы соответствует опыту их команд разработки ПО [22].

С другой стороны повышение качества ПО неотрывно связано с качеством кода и обслуживанием «технического долга» программного продукта. Наиболее сложной и вместе с этим прогрессивной практикой уменьшения технического долга и улучшения качества кода является рефакторинг [22]. Современный подход к рефакторингу заключается в его выполнении на регулярной основе без привязки к датам крупных релизов. При этом работы по рефакторингу кода могут быть как составной частью задач в итерации (в RUP-образных методологиях), так и отдельными задачами (в составе спринта в «гибких» методологиях). Востребованность регулярного рефакторинга без привязки к датам крупных релизов в отечественной практике определена в следующей таблице.

Таблица 3 – Востребованность регулярного рефакторинга «по расписанию»

Из таблицы 3 следует, что в производственных процессах в российских командах остается значительный потенциал для совершенствования практик управления качеством кода и техническим долгом с помощью рефакторинга кода, в том числе на регулярной основе.

Непрерывная поставка и интеграция (CI\CD), как часть DevOps-подхода, стремится занять доминирующее положение в мире, став наиболее востребованной практикой обеспечения высокого качества сборки и поставки программных продуктов [24]. Сборочные конвейеры и интегрированные инструменты управления версионностью являются конкурентными преимуществами в производстве ПО, обеспечивая существенную экономию ресурсов и повышая все ключевые показатели продукта: качество сборки финальных билдов, доступность инструментов тестирования и верификации, время доставки новых версий до потребителей и т. п. Авторские исследования показывают стремительный рост востребованности непрерывной поставки и интеграции в практике российских компаний, разрабатывающих ПО. Согласно [24] более 75% экспертов отметили широкое распространение как DevOps подхода, так, в частности, непрерывной поставки и интеграции. При этом российские команды используют наиболее распространенные программные продукты, автоматизирующие данные процессы. Около 90% экспертов отмечают необходимость использования инструмента GIT для хранения версионности систем и около 70% экспертов отмечают рост популярности Docker для контейнеризации в процессах непрерывной поставки, обновления и интеграции. Примечательно, что оба данных инструмента обладают бесплатными версиями, что в сочетании с высоким качеством продуктов способствует росту их востребованности.

Данные результаты исследований показывают самую высокую степень открытости российской отрасли информационных технологий и, в частности, сегмента разработки ПО к заимствованию инноваций – как на уровне концепций и подходов, так и на уровне неформализованных стандартов и практических инструментов. Еще более значительным представляется влияние тенденций в области разработки ПО на процессы цифровизации всей экономики. В современном мире такая цифровая трансформация сопряжена с целым набором современных кластеров технологий, понимание их актуальности в практике IT-отрасли позволяет судить о том, насколько быстро эти технологии перейдут для отраслей экономики из статуса «тем научных конференций» в статус «проекты автоматизации». Своевременное включение инновационных технологий и программных продуктов в проекты автоматизации предприятий происходит на нескольких уровнях:

– управление инновациями на уровне предприятия, включая цифровую трансформацию;

– технологические инициативы на уровне функции (производственной, сбытовой, маркетинга и т.д.);

– утилитарные технологические обновления и переходы на новые версии сервисного ПО.

В упомянутом исследовании [25] была проанализирована востребованность современных кластеров технологий в отечественной практике автоматизации. К таким кластерам относятся использование интернета вещей и биометрии, использование искусственного интеллекта и машинного обучения. Отдельного внимания заслуживают мобильные технологии из-за лавинообразного роста их востребованности в различных проектах автоматизации.

«Промышленная революция 4.0» подразумевает широкое развитие искусственного интеллекта (ИИ), нейронных сетей, машинного обучения и интернета вещей (IoT). Однако, в 2021 году практические примеры реализации технологий в проектах автоматизации довольно часто носят ограниченный характер. Так только около трети российских экспертов отметили элементы интернета вещей в реальных проектах автоматизации. Между тем IoT должна стать базовой технологией в цифровой трансформации Промышленности и во многом заменяет взаимодействие «человек-машина» на интерфейсы «машина-машина», позволяя автоматическим экспертным системам выполнять контролирующие воздействия различного уровня сложности. Современные экспертные системы широко используют искусственный интеллект (ИИ), нейронные сети и соответствующее машинное обучение. Исследование [25] определило, что около 50% экспертов отметили рост реального использования данных технологий в проектах автоматизации, а не только в маркетинге и описании перспективных планов развития бизнеса. Данные технологии продолжают развиваться и все более востребованы в практике отечественных IT-проектов. Одним из практических примеров ИИ и нейросетей является система коммуникаций, построенная на интеллектуальных ботах: от Siri (Apple) и Алисы (Яндекс) до сложных экспертных систем в здравоохранении, ремонтах, комплектации технологических процессов. В России разработка ботов для общения с конечными пользователями также является доминирующим трендом: около 65% экспертов отметили рост востребованности разработки ботов для общения с конечными пользователями для определенного типа систем.

Мобильное программное обеспечение уже более восьми лет переживает лавинообразный рост популярности в промышленности. Интересными прикладными вариантами использования являются:

– контроль технологических, логистических и сбытовых процессов;

– техническое обслуживание: диагностика и ремонты;

– испытания продукции, нуждающейся в анализе в реальном времени;

– повышение мобильности сотрудников при повседневном использовании корпоративных информационных систем.

Так компания «Газпром Нефть» не только обладает собственным подразделением мобильной разработки, но и внедрила мобильные приложения в процессы обслуживание клиентов АЗС, программы лояльности и даже конкурсные закупки. Аналогичные проекты есть у Роснефти, Лукойла, Башнефти.

Новолипецкий металлургический комбинат (НЛМК) распространил область мобильной автоматизации не только на внутренние процессы для сотрудников (ведение отпусков, персональных данных, зарплатных листов), но и на обеспечение средствами индивидуальной защиты и мониторинг опасных техногенных ситуаций на производстве.

Корпорация «Норильский Никель» также активно использует мобильное программное обеспечение: от создания мобильных рабочих мест на производстве и взаимодействия с вахтовыми сотрудниками до организации электронного документооборота в значительном количестве бизнес-процессов.

Эти технологические инновации в автоматизации уже свершились, однако на уровне каждого проекта остаются актуальными вопросы реализации мобильного ПО. Как и в любом другом технологическом тренде за хаотическим ростом популярности идет этап унификации и специализации. В мире мобильного программного обеспечения выявлены очевидные тенденции в унификации подходов к разработке. Это, например, избегание параллельной «дублирующей» разработки одного и того же приложения для разных мобильных операционных систем. Это может быть реализовано одним из следующих способов:

– использование одного общего технологического фреймворка (среды разработки), позволяющего частично или полностью адаптировать приложение под разные мобильные операционные системы;

– вместо нативной разработки создавать приложения, работающие в любом браузере в каждой операционной системе (progressive web apps).

Согласно [23] почти половина экспертов из авторских исследований отметила, что возрастает популярность разработки приложений для iOS и Android в одном фреймворке (среде разработки, как Flutter или Xamarin). Конечно, такая разработка незначительно ограничивает функциональные возможности получаемых продуктов.

И около 25% экспертов отмечают рост востребованности создания мобильных приложений, работающих в мобильном браузере (PWA – progressive web apps). PWA в отличие от нативных приложений позволяет преодолеть все различия операционных систем на уровне браузера, при этом для конечного потребителя такое приложение выглядит вполне достойно.

Результаты исследований показывают, что в перспективе ближайших лет сохранится сосуществование «дублирующей» разработки мобильного ПО для различных операционных систем смартфонов. Однако, при росте популярности и технического удобства обобщающих фреймворков (прежде всего, Flutter) производственные, а значит и управленческие модели в проектах мобильной разработки ПО претерпят существенные изменения: повысится кросс-функциональность инженеров, произойдет убыстрение разработки и тестирования мобильных приложений, а значит, проекты автоматизации станут более успешными.

Таким образом, следует отметить, что все современные кластеры технологий, популярные в рамках концепции «Индустрии 4.0» только обретают свое место в проектах автоматизации в России.

Не менее важным представляется оценка характера влияния регулирующих трендов в IT-отрасли на развитие Цифровой Экономики. В уже упомянутых исследованиях были рассмотрены следующие тенденции, связанные с действиями национальных регуляторов [29, 30]:

– импортозамещение ПО и рост значимости государственного заказа в отрасли информационных технологий;

– информационная безопасность, в т.ч. обращение с бизнес-значимыми и персональными данными.

Летом 2019 года «Цифровая экономика Российской Федерации» была формализована, как одна из программ Правительства России в рамках реализации Указа Президента Российской Федерации от 7 мая 2018 г №204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года». В своих целях данная программа подчеркивала «преобразование приоритетных отраслей экономики и социальной сферы, включая здравоохранение, образование, промышленность, сельское хозяйство, строительство, городское хозяйство, транспортную и энергетическую инфраструктуру, финансовые услуги, посредством внедрения цифровых технологий и платформенных решений» [31]. А среди практических задач выделяла импортозамещение программного обеспечения и построение цифрового суверенитета, т.е. радикальное снижение зависимости российской экономики и государственных функций от иностранных информационных технологий.

Импортозамещение в области программного обеспечения, как метод регулирования российского рынка информационных технологий, был юридически закреплен еще 01.02.2015 в соответствующем приказе Минкомсвязи России №96 [32]. Он, по сути, предопределил государственную политику поддержки российского ПО из специального создаваемого реестра по трем направлениям:

– корпоративное программное обеспечение с возможностями международной конкурентной борьбы на локальном российском рынке;

– перспективное корпоративное программное обеспечение без существенных конкурентных возможностей на российском рынке;

– специфическое «нишевое» программное обеспечение.

Сегмент рынка корпоративного программного обеспечения, в котором уже есть резерв конкурентоспособности отечественных разработок на местном рынке, можно описать несколькими примерами: антивирусное программное обеспечение (например, Kaspersky), браузеры (например, Яндекс), бизнес-приложения (например, 1С: Предприятие или Terrasoft CRM). Несомненно, эти программные продукты могут быть конкурентными в своих прикладных областях, и даже без помощи правительства их поставщики имеют значительные доли на рынке СНГ. Подход государства в этом направлении заключается в предоставлении преференций при осуществлении государственных закупок.

Следующее направление – это сегмент рынка корпоративного программного обеспечения, в котором нет резерва конкурентоспособности для отечественных разработок. Однако решения такого типа являются перспективными и инновационными, они будут играть важную роль в цифровой трансформации всех отраслей экономики в течение следующего десятилетия. Более того, программное обеспечение данного типа станет базовым (системным) при создании новых программных продуктов в будущем. Примеры: мобильные операционные системы, инструменты для управления «облачной инфраструктурой», современные системы управления базами данных (СУБД). Официальный государственный подход в этом направлении – содействие коллективной разработке такого программного обеспечения, в том числе с использованием компонентов с открытым программным кодом. Следует отметить, что наиболее логичным вариантом создания отечественных программных продуктов в этом направлении является использование уже готовых технологий с открытым исходным кодом (open-source).

Третье направление имеет небольшую долю на текущем рынке информационных технологий и огромный потенциал: такой тип программного обеспечения тесно связан со спецификой прикладной отрасли. Такие системы призваны обеспечить развитие здравоохранения, топливно-энергетического комплекса, финансового сектора, транспорта и т. д. Подход государства носит характер формальной декларации – совместное взаимодействие производителей ПО с профильными министерствами и ведомствами.

Из [30] следует, что к концу 2019 года лишь 10% экспертов отмечают, что импортозамещение системного программного обеспечения и базовых технологий активно происходит в различных секторах отечественной экономики. При этом в 2017 году доля экспертов с таким мнением не превышала 2% [33]. К такому системному ПО и базовым технологиям относятся операционные системы, среды разработки ПО, шины данных, полнофункциональные системы управления файлами и потоками данных, системы низкоуровневого взаимодействия аппаратного обеспечения различного типа и т. п.

В области прикладного программного обеспечения позиции российских поставщиков выглядят значительно сильнее, а значит, следует предположить, что импортозамещение данного типа идет активнее. Более того, значительная часть такого программного обеспечения де-факто обладает существенной рыночной долей, а значит, их конкурсные позиции подкрепляются реальной эксплуатацией в российских условиях и наращиванием экспертизы поставщиков в соответствующих областях в течение многих лет. Государственные программы поддержки импортозамещения также теоретически должны были оказать существенное влияние, сделав эту тенденцию заметной не только в государственных и муниципальных структурах, но в коммерческих компаниях. В следующей таблице приведены мнения экспертов:

Таблица 4 – Импортозамещение в прикладном программном обеспечении

Результаты исследований показали, что эксперты в 2019 году не отмечают значительного роста импортозамещения ни системного, ни прикладного программного обеспечения. Это еще раз подчеркивает, что данная тенденция остается малозаметной в мире коммерческой разработки ПО в масштабах всей страны.

И, напротив, в крупных государственных финансовых и технологических корпорациях с 2020 года темпы импортозамещения ускоряются. Идет быстрая (если не сказать экстренная) замена ключевых систем (например, АБС в госбанках – Сбер, ВТБ, Газпромбанк), что вызывает справедливую критику российских экспертов. Довольно часто российские аналоги не отвечают современным требованиям рынка и нефункциональным требованиям бизнеса в области масштабирования и нагрузки, что в своем роде «компенсируется» хорошими свойствами информационной безопасности ИТ-решений и безропотным голосованием «представителей государства» в советах директоров. Нужно ли говорить, что такие «директора» не только мало что понимают в IT-решениях, но и в самом бизнесе корпораций, куда были назначены органами власти РФ.

Компоненты программного обеспечения «с открытым программным кодом» (open source) часто становятся основой для российских аналогов иностранных программных продуктов. Однако, есть еще целый ряд причин для их использования – от экономии трудозатрат до интеграции новых технологий в свои решения. Использование open source решений многократно декларировалось, как удачный способ быстрого импортозамещения в области ПО в России. Согласно [30] в целом динамика положительная: все больше экспертов отмечают повышение значимости open source технологий в импортозамещении: в 2017 году – около 14%, в 2019 году – почти 30%. Однако, значительное большинство экспертов все же связывает рост востребованности данных компонент и технологий с другими причинами: так ответили в 2017 году – более 49%, в 2019 году – около 45% экспертов. К «другим причинам» относятся: снижение издержек в разработке «проприетарных решений», импорт технологий в собственные проекты, частичная стандартизация типовых решений в ПО и т. д.

Общая экономическая рецессия последних лет, уход с российского рынка иностранных венчурных инвесторов и рост государственных инвестиций в отрасль информационных технологий, в том числе в рамках национальных проектов, должны были оказать влияние на стандарты разработки ПО. Поэтому логично предположить, что государственные отраслевые стандарты (ГОСТ) с ростом доли федерального и муниципального рынков в сегменте разработки ПО стали более востребованными. Согласно [30] более 70% экспертов не отмечают, что в практике российских команд возрастает внимание к официальным государственным отраслевым стандартам (например, ГОСТ) и применению данных стандартов в разработке ПО. Таким образом, отрыв декларируемых государственных стандартов от реальной практики проектов разработки ПО остается заметным, и рост доли государственных и муниципальных заказов не оказывает существенного влияния в данном вопросе.

Построение Цифровой Экономики неотрывно связано с получением цифрового суверенитета, т.е. возможности функционирования отраслей и государственных услуг при минимальной зависимости от импортируемых информационных технологий. Опыт Ирана, Кубы и Северной Кореи демонстрирует: развитие экономики в XXI веке буквально останавливается, если импорт на неразвитый внутренний рынок информационных технологий затруднен, и технологии не производятся локально.

Цифровой суверенитет тесно связан с технологиями информационной безопасности, управлением персональными и бизнес-значимыми данными. Так один из базовых процессов в обеспечении информационной безопасности и создании корпоративных информационных систем – аутентификация – находится в мировой экономике в процессе серьезного изменения. Классическая многофакторная аутентификация подразумевает прохождение нескольких проверок, в том числе с учетом:

– фактора «я знаю» – например, логин и пароль;

– фактора «у меня есть» – например, аппаратный ключ, чип-карта и т. п.

В современных проектах автоматизации в дополнение к фактору «я знаю» и на смену аппаратных ключей приходит биометрия – звук голоса, трехмерная фотография, рисунок вен руки, специальное фото роговицы глаза. Из [25] следует, что биометрия еще не обрела должного уровня проникновения в процессы автоматизации: только 30% экспертов отмечали рост практических проектов автоматизации, в которых биометрия использовалась как средство идентификации, аутентификации и авторизации в России. Для остальных экспертов биометрия остается объектом мировых новостей и не представлена в практической плоскости в их регионах России. Однако, в данном направлении есть существенное пространство для роста. К тому же стоимость таких систем значительно снизилась к 2021 году, что позволяет ожидать бурный рост востребованности данной технологии в экономике.

Еще один важнейший вопрос в области регулирования отрасли информационных технологий и построения цифрового суверенитета – это защита персональных данных граждан РФ и регулирование утечек бизнес-данных. История данного вопроса начинается с Федерального закона №152 «О Персональных Данных», вступившего в силу в 2006 году [35]. Внедряемые дополнения и изменения в 2007 и 2010 гг последовательно повышали уровень ответственности операторов данных, увеличивая административные и юридические меры наказания. Более того, практическое применение мер ответственности к операторам данных, разработчикам информационных систем и посредникам стали серьезным риском в ведении софтверного бизнеса к 2010—2011 гг. Следующим этапом стали ужесточающие поправки, принятые в 2015 году, они обязали операторов перевести хранение персональных данных на физические носители, расположенные в пределах страны [36]. В проектах «Цифровой Экономики» данный вопрос является составной частью обеспечения цифрового суверенитета – еще одной декларируемой цели в программных документах.