Завтра мы будем вместе

– О кей. – девушка кивнула.

– Только не превращать в жабу, – напомнила Кэтлин, протягивая Энн листок бумаги с наспех набросанными адресами.

– Не беспокойся, – та мило улыбнулась и сунула листок в карман. Катти не удержалась от судорожного вздоха, глядя, как тонкий силуэт втянулся в зеркальную колонну.

*****

Однако вместо того, чтобы отправиться по данным Кэтлин адресам, Энн направилась в Лэнгтон-Холл. Вынырнув из венецианского зеркала, девушка прошла к старому огромному шкафу, забитому старинными фолиантами. Открыла скрипящую дверцу и провела пальцем по обтрепавшимся корешкам. Кажется этот. Энн вытащила книгу и раскрыла том на нужной странице.

– Приветствую тебя, госпожа, – прошелестела книга.

– Здравствуй, здравствуй, – пробормотала себе под нос девушка, водя пальцем по строчкам. – Нет, это все не то… Может быть, я не там смотрю, – захлопнув книгу, Энн вернула ее на место, и похлопала по боку шкафа, – Просыпайся, Кевин, мне нужна твоя помощь!

– Хр-р-р – дверцы скрипнули, и по темному дереву пробежала дрожь, которая тут же стихла.

– Не притворяйся, я чувствую, что ты не спишь! – Энн требовательно постучала по полированной полке.

– Слушаю тебя, госпожа, – неохотно проскрипел шкаф. – Что тебе угодно?

– Мне угодно, чтобы ты считал из моей памяти информацию и нашел в своих недрах любые соответствия.

Энн долго ждала, пока Кевин, скрипя и покряхтывая, перебирал книги и, наконец, вынес вердикт.

– Запрашиваемые тобой данные под запретом.

– Как под запретом? – девушка нахмурилась. – Я, что запросила информацию о созидании мира? Или приказала вторгнуться в библиотеки Глендруидов?

– Информация под запретом, – повторил шкаф.

– Энн! А наша верховная тройка клялась, что ты сбежала! – Энн обернулась и оказалась нос к носу со счастливо улыбающейся Джулией. – Для чего ты разбудила Кевина?

– Кое-что заинтересовало меня в мире людей, – уклончиво ответила Энн. —Обстоятельства таковы, что помощь нашего Хранителя была необходима.

– И что же это за обстоятельства, Энн? – в дверях стоял Майкл.

– Добрый день, Майкл. – Энн вежливо кивнула. – Рада вас видеть в добром здравии, – не успел Лонесси открыть рот для ответа, как в ушах всех троих зазвенел требовательный голос Феликса. Граф чувствовал присутствие Энн и страстно желал, как можно скорее, увидеть свою драгоценную правнучку

******

Джастин с трудом открыл глаза. Свет солнца, пробиваясь сквозь щели между плохо пригнанными досками, падал на пыльные стены комнаты. Слышался шум падающих капель. Он резко сел и чуть не стукнулся головой о потолок. Ниша, каменная ниша, покрытая шкурами. И комната, пыльная комната со свисающими с потолка тенетами паутины. На полу сиротливо валялась погнутая медная чаша. Снова эта треклятая комната. Джастин поднялся на ноги и тряхнул головой. В третий раз за последние полгода, он просыпается здесь, совершенно не представляя, где был и что делал. Он знал, что родился человеком и не может быть способен на такое. Он и не был способен, пока не наткнулся на руины старой башни в своем поместье на севере Шотландии.

«С тех пор как я впервые перешагнул порог этой комнаты, моя реальная жизнь превратилась в дурной сон. А мои сны стали единственной отдушиной. Я стал способен на то, о чем не мог и подумать. Или я всегда был на это способен, просто не помнил этого? Несколько часов назад я был близок к тому, чтобы начать убивать всех, кто был рядом со мной. До сих пор у меня в ушах стоит крик этой девушки. А что было потом? Как я попал в противоположный конец страны?»

Он спустился по каменной лестнице и вышел из башни. Ледяной ветер пробирал до костей, снег серебрился в лучах солнца, а прямо перед входом в строение, на снегу чернел четкий отпечаток звериной лапы.

Это было похоже на неожиданный удар из-за угла. Джастин недоверчиво качая головой, опустился на одно колено и внимательно осмотрел следы. Свежие.

«Твои» язвительно шепнул чей-то голос прямо в ухо.

«Это невозможно. Я человек»

«Ты?!» изумился голос. « Кто тебе это сказал, друг мой? Замолчи, поскорее, а то я решу, что вместе с памятью у тебя пропали последние мозги.»

«Лучше бы так» мрачно согласился Джастин. «Тогда бы я проснулся в тихой и уютной психиатрической больнице и не ломал голову над тем, что со мной происходит.»

«Это и сейчас может случиться» успокоил голос. «Ты бы вернулся в башню, Лэндон. Холодно все-таки.»

Чужое имя явилось последней каплей. Коуфорт резко выпрямился и быстрым шагом направился прочь от руин. Хватит. Надо убираться отсюда, пока он еще в состоянии это сделать.

«Ну и дурак» грустно заметил голос. «От меня ты не убежишь, а от себя и подавно».

«Раздвоение личности. Шизофрения.» поставил себе диагноз Джастин. «Пора лечиться».

*****

– Ты не находишь, что должна объяснить мне свое поведение? – Феликс разгневанно смотрел на внучку. Энн же особенно не волновалась, так как чувствовала, что прадед рад ее возвращению, и картина праведного гнева предназначена скорее для глаз Герхарда и Витора, которые заняли позиции в креслах, стоящих слева и справа от Энн. – Ты не смела уходить в человеческий мир. Традиции запрещают тебе переступать Границу нашего мира, пока ты не сделаешь Выбор. Неужели тебя заинтересовал человек? – продолжал допытываться Феликс.

– Простите, дедушка. Я поддалась минутному импульсу. Этого больше не повторится.

– Традиции существуют для того, чтобы им следовать, Энн, – Герхард ласково гладил растянувшуюся в шаге от его кресла пантеру. – Не мы их придумали, не нам их и менять. Но ты так и не ответила нам. Что тебе понадобилось в человеческом мире?

– Ничего. Мне внезапно показалось, что оставшись наедине с собой, я смогу лучше понять, чего хочу. Но я быстро поняла, что совершила ошибку, – Энн пожала плечами и неосознанно скользнула взглядом по комнате, – и вернулась. Это все.

– Герхард, достаточно. Внучка Феликса уже ищет способ сбежать – Витор усмехнулся. – Мы не можем строго судить девочку. Она не виновата, что в ней половина крови бездельника Джеймса. Он тоже любил шататься по человеческому миру.

– Пока не сгинул окончательно, – язвительно дополнил Герхард. – Из-за того, что он не сумел вовремя остановиться, мы потеряли и Аделину, и ….

– Достаточно, – звучный голос Феликса заглушил последнее слово, сказанное Герхардом. – Надеюсь, твое поведение больше не вызовет у нас нареканий, Энн. Можешь идти. Тебя искала Джулия.

– Рвала и метала, – дополнил Витор. – Она носится с идеей свадебного путешествия, как дурень с писаной торбой. К чему нам услуги человеческой фирмы?

– Фирма довольно стоящая, – не согласился Герхард. -и

– Так я могу идти? – вежливо вмешалась Энн.

– Да, конечно – Феликс кивнул. Против его ожиданий, девушка не воспользовалась привычным путем, а покинула комнату через дверь. – Ты в своем уме?! – он перевел взгляд на Герхарда. На сей раз его гнев был неподдельным. – Ты чуть не сказал ей лишнее!

– Шила в мешке не утаишь, Феликс. – Вито покачал головой. – Ты сделал все, чтобы имя твоей любимой внучки навсегда исчезло из Хроник. Мы поддержали тебя тогда, но сейчас я начинаю сомневаться в правильности принятого тогда решения. Будь мы тогда более милосердны, и Аделина, и Анабелл, и Джеймс остались бы живы.

– Правды до сих пор не знает никто, – ответил граф. – Мы не виноваты в том, что одна моя внучка преступила закон и лишила себя будущего, а вторая ради любви бросила вызов нашему Роду и ушла к друидам.

– Ты так думаешь? – Герхард хмыкнул. – Мне бы твою уверенность, Феликс. Сильнее, чем Джеймса, Адди любила только свою младшую сестру. Она не смирилась с ее утратой… Я могу ошибаться, братья, – герцог на миг замолчал. – но сегодня Энн посмотрела на нас очень знакомым взглядом… Надеюсь, что я ошибаюсь… но это глаза Анабелл.

*****

Энн почти бегом пересекла лужайку перед особняком, промчалась по мостику, перекинутому через ручей и воровато оглядевшись, нырнула в ажурную белую беседку, выстроенную для наблюдения за звездами прямо на берегу озера.

– Все удачно, – заверила она. – Я каялась и валялась в ногах.

– Надеюсь, не переборщила? – наморщив нос, осведомилась Джулия. – А меня тут Лонесси пугает, что ты можешь не выдержать давления дедушки и сбежишь, если не к друидам, так к людям.

– Вы так плохо обо мне думаете, Майкл? – Энн приподняла брови. – Право зря.

– Я просто предположил, – безразлично отозвался Фокусник. – Пугать, а тем более наносить оскорбление, я не собирался.

– Хорошо. Теперь, когда наше трио вытянуло из тебя все жилы и отпустило с миром, расскажи, что случилось в мире людей? – Джули потерла руки одну о другую. – Зачем тебе понадобился старичок Кевин?

– Случилось нечто странное. Странное и непонятное. – Энн жестом попросила Джулию и Майкла придвинуться поближе.

– Опять сны? – Джули склонила голову набок

– Хуже, – по мере того, как Энн излагала свои приключения, в глазах Джулии разгорались искорки любопытства, а Лонесси все больше мрачнел. – Я не могу натравить весь Род на человека, который в принципе, может быть ни в чем и не виноват. Хочу разобраться во всем сама.

– Энн, вам не стоит лезть в это дело, – Фокусник обеспокоено смотрел на девушку. – Вы сами не знаете, чем это может быть чревато…

– Я бы не просила вас помочь, если бы не знала. Вы хорошо проявили себя в деле, к тому же вы у меня в долгу, – парировала Энн. – Помогите решить эту проблему, и мы квиты. Твой дар Видеть прошлое, Джули даст ответ, кто перед нами. Если это человек, мы вежливо извинимся и уйдем.

– А если это не человек? Что тогда? – рявкнул Майкл.

– Даже если это маг, с тремя Посвященными сразу он не справится. Кто-то из нас успеет позвать на помощь, – Джулия постукивала пальцем по деревянной скамье. – Энн права. Нужно разобраться с этим делом и чем скорее, тем лучше. Все может оказаться куда проще. Вполне вероятно, что мы имеем дело с частным проявлением внезапно проснувшегося дара. Такое встречается у людей. Правда, очень редко. И если я права, экземпляр с такими способностями упускать нельзя. Не мы, так друиды подберут, жалко.

– Слишком рискованно, – стоял на своем Лонесси. – Я не позволю вам обеим делать глупости.

– Я все равно вернусь в мир людей. – Энн покачивала ногой обутой в изящный сапожок. – Я дала слово Кэтлин, что найду ее друга.

– Вам нельзя так рисковать, Энн – Майкл продолжал что-то говорить, но девушка его не слышала. Другой голос в ее голове произносил те же самые слова.

– Ты не сделаешь этого, Анабелл. Я не позволю тебе делать глупости! – мужчина рубанул ладонью по столу.

– Брось, Говард, – девушка поморщилась, – кто как не ты должен знать мои возможности. Я не проиграю, – она прошлась перед стеной, увешанной оружием, оценивающе оглядывая стальные клинки со своим гербом на рукояти. Говард Орен прищурил серо-зеленые глаза и вгляделся в сущность воспитанницы. Ненависть, боль утраты, которую так и не притупило время, и сжигающая жажда мести. Единственные чувства, которые испытывала девушка.

– Анабелл, повторяю. Ты не переступишь порога Лэнгтон-Холла.

– Попробуй мне помешать, Говард. – через плечо бросила та, решительно снимая со стены два двенадцатидюймовых кинжала. – Я возьму эти..

– Подожди, девочка, – Орен поднялся и подошел к девушке. – Посмотри сюда. – он силой развернул Анабелл к зеркалу в бронзовой раме. – Посмотри и скажи, что ты видишь?

– Говард, оставь. – Анабелл мотнула головой и попыталась вырваться.

– Ты уже не ребенок, Энни. Ты превратилась в прекрасную женщину, но ты хочешь знать, что такое любовь, отвергаешь любую привязанность, ты живешь только мыслями о мести. Это не твой путь.

– Я поклялась отомстить за смерть отца, и я сделаю это! – яростно выкрикнула девушка. – Ты не смеешь меня удерживать!

– Все, что ты найдешь в конце пути – смерть. – устало произнес Орен. – Тебе не справиться с ним, Анабелл. Он все равно сильнее. Я говорил это и Микаэлю, но он тоже меня не слушал. У него нет слабостей, таким его создали. Пойми, девочка, жизнь, которой он сейчас живет, и есть самое большое возмездие за все, что он совершил. Пусть и не по своей воле. Останься, Анабелл.

– Нет! – девушка упрямо покачала головой. – Я найду его и убью. Сейчас я могу это сделать. Феликс отдал мне половину Амулета. Ты знаешь, что я не отступлю, отпусти меня, Говард.

– Ты совершаешь ошибку. – Говард опустил руки и отступил на шаг назад.

– Пусть так, – Анабелл мрачно улыбнулась, – но это мой Выбор. – она повесила на пояс ножны с оружием и привычно положила руки на зеркальную поверхность, – прощай, Говард.

– Да что с тобой?! – Джулия трясла кузину за плечо. – Энн! Ты слышишь меня?

– Слышу, – Энн вздрогнула, как от удара, и поспешно отшатнулась от протянутой руки Майкла. – Не надо меня трогать, я в порядке. Просто задумалась.

– Ты куда-то поплыла, – Джулия прищурилась. – Тебя здесь не было, это точно.

– Я здесь была. Все в порядке, – отрезала Энн. – Нам пора идти.

– Я еще не сказала «да», – заметила Джули.

– А я сказал «нет», – напомнил Майкл, – Вы очень бледны, Энн. Вы уверены, в том, что хорошо себя чувствуете?

– Лучше не придумаешь, – девушка энергично кивнула. – Так мы идем, или как?

*****

Дальние прогулки под дождем со снегом в больничной пижаме никогда не входили в привычки Джастина Коуфорта. Окончательно убедившись в том, что вероятность встретить живую душу, продвигаясь в выбранном направлении равна нулю, он с неохотой признал, что противный внутренний голос оказался прав. Нужно было остаться в башне и переждать непогоду, о которой, кстати, по радио уже два дня, как предупреждали синоптики. Время планомерно приближалось к десяти часам вечера, крепчал мороз, колючий снег, подбрасывал обратно к небу завывающий ветер. Коуфорт оглянулся через плечо, и тяжело вздохнул. Возможность возвращения теперь была сведена к минимуму. Таинственную башню он имел свойство находить только в бессознательном состоянии.

«Поздравляю тебя.» снова напомнил о своем существовании голос. «Почему ты меня никогда не слушаешь? Сидел бы сейчас, вино пил и про свою красавицу вспоминал.»

«Красавицу?» Джастин резко остановился. «О чем ты?»

«А то ты не знаешь о чем.» съехидничал голос «Вспоминай, вспоминай. Если мозги окончательно не замерзли.»

«Иди ты к черту» посоветовал сам себе Коуфорт и снова зашагал вперед

«Слушай, ну куда тебя несет? Какая тебе разница, где замерзнуть, здесь или там? Тут в радиусе пятидесяти миль нет человеческого жилья. Может быть, пора немного погреться, а?»

«Чего ты от меня хочешь?»

«Чтобы ты перестал быть человеком.» внезапно сменил тон голос « Иначе тебе конец. Партия началась. Тебя будут искать. И если найдут таким, прикончат. Понимаю, тебе трудно признать очевидное, но времени мало. Я все тебе объясню, когда мы окажемся в безопасном месте. Просто доверься мне.»

«Кто ты?» медленно произнес Джастин.

«Я твой друг» спокойно ответил голос. «Твой старый друг. У меня мало времени, Лэндон. Я должен тебе кое-что рассказать и вернуться. Пока меня не почувствовали и не выдворили обратно. Постарайся сосредоточиться. Ты должен почувствовать Башню. Она твоя защита во всех временах. Не сопротивляйся ее зову» Коуфорт послушно постарался сосредоточиться. Мешал холод, мешало собственное недоверие к происходящему и, как ни странно, мешали непонятные образы, метавшиеся в сознании.

Человек, лежащий в нише на шкурах, выглядит мертвым, но его тело остается таким же теплым и гибким, каким было сто лет назад. Рядом с ним стоит старик в грубой одежде и не может сдержать слез. Устыдившись собственной слабости, он отворачивается и, шатаясь, выходит из комнаты.

«Я оставил для тебя маяк, Лэндон. Однажды ты вернешься. Я знаю это»

Времена в человеческом мире сменяют друг друга, но время в Башне, как и в любом мире, где все подвластно магии, словно застыло.

…В окно влезает ребенок, оглядывается по сторонам и начинает подниматься по лестнице. Оценивающе разглядывает комнату под крышей, замечает спящего человека, сперва замирает в нерешительности, но потом его внимание привлекает кольцо- печатка на правой руке. За нее можно будет выручить несколько монет, поэтому мальчик переборол страх и с некоторой опаской взял в свои руки чужую ладонь. В следующий момент он словно слепнет и глохнет, тело, будто пронзают тысячи острых игл.

В себя привело тепло и треск поленьев в очаге. Башня. Он снова стоял в комнате Башни. Комната уже не казалась покинутой. Пыль и паутина исчезли, чаша вернулась на стол и заняла место у кувшина. В очаге горел огонь. Джастин бессильно опустился в кресло, появившееся у очага, и честно произнес:

– Я ничего не понимаю.

– Значит, пришла пора поговорить начистоту, – на этот раз голос шел откуда-то справа, а не звучал в глубине сознания. – Я не сомневался, что ты вернешься, Лэндон. – Прозрачный мужской силуэт сел в проявившееся кресло напротив Коуфорта. – Не узнаешь меня?

– Это вас удивляет?

– Нет, – призрак пожал плечами. – Я предполагал нечто подобное, но не мог знать наверняка. Мое имя Говард Орен.

– Ну а я с утра был Джастином Коуфортом, – мрачно отозвался Джастин.

– Я скажу тебе то, что должен сказать, а решать будешь сам. – Призрак не обратил внимания на его слова. – Надеюсь, успею. Как только меня почувствует Верховный Совет, придется убираться.

– Верховный Совет?

– Трое Посвященных. Один из них Феликс Лэнгтон. Ты с ним встречался недавно. Второй Герхард Гроген. Он владеет вторым по величине колдовским поместьем в Европе. Очень опасный субъект. Третий – мой брат Витор Орен. Тебе очень повезло, что ты не вернулся в Лэнгтон-Холл после первой беседы с Феликсом. Граф к тебе особо не присматривался, поэтому ничего не заметил, а Герхард бы почувствовал всенепременно.

– Что должен был почувствовать милейший герцог Гроген?

– То, что это ты, тот самый дорогой их сердцам субъект, которого они безуспешно ищут уже четыреста лет по человеческому летоисчислению.

*****

Катти дождалась, пока за ее спиной закроются бронзовые ворота, а затем дала полный газ. Встреча с графом Лэнгтоном прошла как по писанному. Он нисколько не возражал, против отсутствия Джастина и расточал комплименты уму и красоте исполнительного директора компании «Мир». Кэтлин, насвистывая замысловатую мелодию, бросила взгляд на часы и постучала пальцами по рулю. Известий от Энн не было, из чего могло следовать только одно – Коуфорт провалился сквозь землю и когда снова появится в Лондоне не известно. У девушки вырвался тяжелый вздох. Значит, придется помахать ручкой давно заслуженному отдыху и садиться в поезд, идущий на север. Если неугомонного генерального директора, куда и могла завести кривая, то только в его берлогу на севере Шотландии. Катти только однажды гостила в небольшом поместье, принадлежавшем семье Джастина около двух сотен лет. Удачно разбогатевший торговец, прадедушка Коуфорта, купил с аукциона дом и землю разорившегося джентльмена. Впоследствии он не раз жалел о сем опрометчивом поступке, так как жить в доме с очень странной историей было весьма непросто. Местное население обходило стороной и домик, и его владельцев. Наследники полностью разделяли прадедовское отношение к дому, не скрывали того, что готовы в любой момент сбыть его с рук, и сделали местом своего постоянного пребывания Лондон. А вот Джастин, однажды побывав в поместье, просто влюбился в эту землю и проводил там ежегодно почти два месяца. Итак, на все про все два дня. Съездить, увидеть, победить.

*****

Бред Кройстед внимательно всматривался в невинное лицо сидевшего напротив члена Рода и не мог определиться, что витало в желтых глазах юноши – высшая степень идиотизма, или интеллект, парящий в недостижимых высотах. Будучи верховным жрецом друидов и главой Клана, Бред должен был принять решение, как поступить с молодым человеком, недавно получившим посох, но уже успевшим наделать немало шума не только в мире магов, но и в мире людей. Старшие маги настоятельно советовали выставить юного выскочку за порог магического мира и лишить посоха, но Кройстед не спешил с обвинительным вердиктом. За внешней бравадой молодого человека ему виделось нечто, способное сослужить хорошую службу всему Роду, разумеется, находясь под должным контролем.

– Итак, Ритор, я жду объяснений.

– Я все сказал на Совете, милорд, – отозвался молодой человек. – Мне нечего добавить.

– Ты знаешь о запрете, но регулярно его нарушаешь.

– Для чего нам дана Сила, если глупый запрет не позволяет ее использовать? – моментально ощетинился Ритор. – Я всего лишь помогаю людям.

– Ты можешь пользоваться магией только в пределах нашего мира. Раскол не просто так, отделил людей от колдунов. Они просто пользуются тобой, неужели ты этого не понимаешь?

– Конечно, – юноша кивнул, – я понимаю. Но лучше они, чем мы. Там я, по крайней мере, творю добрые дела, и меня поминают добрым словом. А здесь я разве что соревнуюсь с кузенами, кто скорее разведет костер. Достойное занятие, не правда ли, милорд?

– Твой талант в магии давно определился. Ты один из лучших выпускников этого года. Однако ты до сих пор не выбрал свой Путь.

– Я избрал свой Путь, милорд. Вам это известно. Но вы запретили мне даже думать об этом, – спокойно напомнил Ритор. – Я хочу доказать, что Трактат не проклятие, а благо.

– Ты сложишь голову, как и многие до тебя.

– Лорд Джеймс прочел его. И остался жив.

– Мой покойный брат так и не добился успеха. Его дочь – Посвященная.

– Леди Энн? – Ритор невежливо хмыкнул. – Вы ошибаетесь, милорд. Она испытывает равную тягу к обеим Силам. Мне это доподлинно известно от леди Гвинервы.

– От герцогини Гроген? – брови Бреда взлетели вверх. – Круг твоих знакомств весьма обширен, Ритор. И каким же образом ты встретился с леди Гвинервой?

– Я пытался украсть некоторые рукописи из библиотеки Гроген-Холла, – не моргнув глазом, признался Ритор. – Миледи поймала меня с поличным, но отпустила с миром. Ее восхитила моя жажда знаний. Ведь я единственный, кто заинтересован в исследованиях Трактата после смерти лорда Джеймса. Она сказала, что я могу рассчитывать на ее помощь, если помогу выяснить, повлиял ли Трактат на леди Энн.

– Ты знаешь, что тайный сговор с герцогиней за спиной Совета вполне можно приравнять к измене? – подавив тяжелый вздох, осведомился Кройстед. – Скажи мне, Ритор, а уважаемая герцогиня задумывалась о том, что если тебе удастся доказать, что опыт Джеймса был удачным, и Сила моей племянницы находится в полной гармонии, ее автоматически приравняют к пропавшему Посланнику и возможно поступят с ней так же?

– У нас разные цели. Я всего лишь жажду Знания. Герцогиня сама должна заботиться о судьбе этой девушки, – Ритор пожал плечами. – Действию заклинания Трактата подвергались только двое. Посланника уже нет, и поговорить с ним невозможно. Остается леди Энн.

– Я запрещаю тебе заниматься всем, что связано со смертью Джеймса и Аделины. – Бред жестом остановил собравшегося возразить юношу. – Я также запрещаю тебе покидать пределы нашего мира. Твой самовольный уход, я расценю как измену. Тебе все ясно?

– Ясно, милорд, – мрачно ответил Ритор. – Но позвольте мне хотя бы встретиться с леди Гвиневрой и объяснить, почему я больше не смогу ей помогать.

– Я лично засвидетельствую миледи твое почтение. Иди! – лорд Кройстед указал на дверь.

– Как скажете, милорд.

Ритор поклонился и вышел. Он внутренне кипел от злости, но старательно сохранял безмятежное выражение лица, пока не захлопнул за собой дверь личного магического покоя. Там он дал злости выход, саданув кулаком по стене. Столько трудов псу под хвост. Ритор сел и откинулся на спинку кресла. «Зачем же я послушал вас, леди Гвинерва?» мысленно обратился он к герцогине. «Вы дали мне плохой совет. Милорд принял совершенно противоположное решение.»

Старая колдунья была для Ритора источником так необходимой ему информации. Его притягивали тайны Посвященных, как голодного кота миска сметаны. Он жаждал Силы, которой за всю историю Родов владел только один человек. Ритор искренне считал, что выбор человека, в качестве носителя Сил, был ошибочен, и поддерживал идею лорда Джеймса о том, что носителем должен быть тот, в ком течет кровь магов. Поэтому ему до смерти хотелось выяснить, удался ли опыт Джеймса, и в случае положительного ответа превратить единичный случай в закономерность. Ритор нервно заходил по комнате. Должен быть какой-то выход. Должен быть. Нужно найти девушку и поговорить с ней, заставить ее проявить свою Силу на публике. Чтобы Посвященные не смогли больше укрывать ее дар, чтобы не смогли отрицать очевидное. Но как это сделать, не навлекая на себя гнев всего рода? Ритор просидел в магическом покое до глубокой ночи, но так ни до чего и не додумался. Он еще не знал, что судьба сама поставит его фигуру на нужное шахматное поле.