Леший с тобой

– Ну? – поторопил нахаленыш. – Поясняю: в твоих интересах меня накормить как можно плотнее.

– Мне для тебя сметаны не жалко. Можешь даже яичницу съесть, пока не остыла. Только вот…

Я сделала вид, что задумалась. Кот ждал. На улице кто-то протяжно выл, но хотя бы уже не стучался. Капала с крана вода. И тут кот не выдержал этой пытки.

– Ну? – потребовал уточнения.

Ну я и перешла к тому, что меня волновало, спросила: как он собирается терпеть до утра, при таком аппетите? На улицу-то он, как я поняла, по ночам выходить не желает.

– Я что, по-твоему, дикий?! – тот возмущенно потряс лапкой, силясь сложить ее в кулачок. – Я образованный! Я энциклопедию леди читал!!!

– Где связь?

Кот задохнулся негодованием, силился что-то сказать, пояснить, а потом вскочил со стула, заставив тот пошатнуться, шустро метнулся куда-то в бок, и я услышала, как в темноте скрипнула еще одна дверь, и оттуда донесся знакомый звук слива воды и уже почти вменяемый голос:

– Я даже лапки умею мыть себе сам, а не только смывать в туалете!

Лунный свет помог подойти к животному без приключений, и увидеть ванную комнату. Маленькую, с кособоко установленной ванной, битой плиткой и паутиной на стенах, разбитым зеркалом, один из осколков которого угрожал упасть в любую секунду, умывальником, заваленным каким-то хламом. Но самое главное – здесь был туалет! По виду, куда более печальный, чем обычно устанавливают при ремонте, но это все же лучше, чем ничего.

Я даже думать не хотела, что бы делала, если бы этого удобства не оказалось. Выставила кота за двери – тот обиженно поскреб когтем в хлипкие двери, но потом вернулся к сметане. Пользуясь моим отсутствием, воспитанный кот вел себя так, как хотел и привык – его довольное урчание и чавканье по слышимости перекрыли сливной бачок.

И за добавкой он пройтись не постеснялся: к моменту, когда я вернулась, не только тарелка, но и банка уже были пустыми.

– Так, – задумалась я, быстро помыв посуду и вытерев со стола, – надо как-то готовиться ко сну.

Несмотря на жару и экстремальные события этого дня, зевалось немилосердно. Но если все было в таком ужасном состоянии, не просто под слоями пыли, но и грязи, трудно представить, в каком состоянии находилась кровать. И тем не менее, начать я решила с нее.

Подхватив кофту и кота, который только выдохнул изумленно, а потом покладисто свесил лапки, я прошла в комнату. Медленно покрутилась вокруг, рассматривая обстановку внимательней. Печаль, да и только.

Завтра. Со всем буду разбираться завтра. Правда, трепыхалась еще надежда, что вскоре я очнусь у себя дома и пойму, что все, что я видела и пережила – из-за легкого отравления от вина. Пока же, чтобы лучше рассмотреть предлагаемое ложе, я склонилась над ним со своей икающей от переедания ношей. Насекомых нет, а вот пыль…

– Уходим! – потребовал расчихавшийся кот. – Надо срочно менять обстановку! Я чуткий, деликатный, я вообще не привык к таким пыткам! Обычно моя роль с точностью до наоборот. Я – не жертва! Жертва – не я! Я это… как это?..

– Мудрый? – подсказала я, и когда он, поймавшись на уловку, кивнул, предложила: – А раз мудрый, давай, говори, где мы спать с тобой будем.

– Чего?! – поразился кот.

– Что. Разве в энциклопедии леди не было написано, что так говорить не принято?

– Нет! – вспыхнул кот. – Там написано, что леди вообще по большей части должна молчать и со всем соглашаться! И с тем, что скажут старшие. И с тем, что прикажет свекровь. И уж тем более с тем, что потребует ее муж! И главное, написано, что все леди должны четко соблюдать эти правила, иначе и родственники, и свекровь, и муж могут вынести ей суровое наказание.

– Отлично, орк, – вспыхнула уже я. – Припомню я тебе такое гостеприимство!

– Тише ты! Второй раз уже! – мохнатая лапка накрыла мой рот, кот подтянулся вверх на моих руках и шепнул в ухо. – У орков всюду есть уши! Накличешь еще! У нас и без того двое мужиков на подходе! Но с этими хоть разобраться можно, а с орками… Они ж если что решат, то все!

– Топор на плечо и в мешок, – хмыкнула я, когда лапка от меня отодвинулась.

– Ну, такие древние традиции уже редко кто соблюдает, – нравоучительно заметили мне. – Но общий смысл тот же, да.

И, видимо, моя сообразительность произвела на кота такое сильное впечатление, что он погладил меня лапкой по голове.

А потом опустил лапку вниз.

К выемке на шее, где бился пульс.

И посмотрел мне в глаза.

Очень внимательно. И как-то очень печально.

– Итак? – отвела в сторону лапку с нехотя показавшимися коготками. – Жду твоих предложений.

Кот подумал-подумал, а потом спрыгнул с моих рук и потопал к окну, деловито заявив по пути:

– Меня подоконник устраивает!

– Как знаешь.

Приподняв с кровати покрывало, накинула его обратно и громко чихнула от взметнувшейся пыли. Осмотрелась. Кот растянулся на подоконнике, повернув мордочку к Лунному свету и уже сонно сопел. А у меня выбора особо и не было. Положила кофту на пол, под голову, сняла мягкие мокасины, радуясь, что не хожу по дому босиком или в тапочках, и легла.

Несмотря на сонливость, долго крутилась: непривычная обстановка, непривычная жара, да и вообще непривычно спать в джинсах.

А еще не хватало обыденных средств цивилизации, и главное – моего ноутбука. Обычно поздними вечерами я или писала, или просматривала комментарии читателей, радуясь хорошим, которые будили во мне солнышко и стараясь не обращать внимания на те, которые ничего не дарили, а лишь пытались отнять. К примеру, время, настроение, вдохновение.

Иногда для этого хватало всего одной фразы. Думаю, чаще – неосторожной, чем намеренной и продуманной. Впрочем…

Ладно, все проблемы решаемы. Я этому и Антона учила, и сама в это верила. Вот и сейчас, ноутбука не было, но это не мешало мне нырнуть в мир моей последней истории. Итак, герой заявил героине, что она будет его, а сам…

Перед глазами промелькнула картинка красивого дома героини, у двери которой она стояла и так трогательно смотрела на то, как уходит герой его снов, что я сама тихонько вздохнула. Надо же, какая еще наивная, какая она еще влюбчивая… И ведь целую ночь он будет ей сниться, а она даже не будет подозревать, что это не счастье в дверь постучало, а кошмар.

Так, стоп, что-то действительно стукнуло!

Но не успела я даже толком вынырнуть из полувидения и открыть глаза, как рядом с собой услышала топот четырех лапок, а потом сбоку от меня на кофте уместился серый комок и нагло заявил на случай, если надумают гнать:

– Я, когда нашел ее, от пыли хорошо вытрусил! Потрудился!

Вскоре кот засопел, а картинки из моей истории стали отчетливей, ярче, обретая живые формы.

И промелькнула мысль: может, так потому, что этот кот – и не кот вовсе. Вернее, не просто кот, а действительно Муз?

– Дай жрать! – был отдан приказ сонным голосом.

Нет уж, если бы мой Муз был таким прожорливым, вечно голодным и наглым, все было бы по-другому. Я бы здесь точно не оказалась. А съела бы бедного орка, едва увидела на пороге.

Так, все, спать. Утром многое выглядит совершенно иначе.

Глава № 7

Утро не подкачало и действительно показало кое-что в новых красках. Домик оказался еще запущенней, чем мне представлялось, а кот…

Пока он громко посапывал, лежа на моей кофте и цепляясь за нее лапками, словно все еще опасаясь, что выгонят, я с жалостью рассматривала его крупное, но куцее тельце, серую шерсть – тусклую, кое-где плешивую, а кое-где скомканную, и облезший хвост с чудом запутавшимися в нем колючками. Было видно, что животное побывало не в одной передряге, но скорее всего, забыло, когда в последний раз приближалось к воде. Ну да, конечно, вода – не еда, потому интереса не представляла.

Кстати, в какой-то момент кот громко всхрапнул, открыл глаза и поделился со мной наболевшим:

– Жрать хочу!

– И тебе доброе утро, – проигнорировав попытку облизнувшегося животного перелезть с кофты на то, что помягче, то есть, на меня, я встала, внимательно осматривая фронт предстоящей работы.

Увы, чуда не произошло, я не очнулась в своей квартире, а значит, надо приспосабливаться к тому, что имеется. Итак, смотрим правде в глаза: превратить это жилище в уютное возможным не представляется, но за то, чтобы в нем можно было хотя бы находиться без опаски для здоровья и приступов брезгливости у кота, можно повоевать.

– Не понял, – заметив, что я ухожу, поинтересовался ворчливо кот, – куда это ты?!

– В ванную.

– А я?! Как это без меня?! А я как же?!

Он был настолько удивлен моим предстоящим уходом из комнаты, что перестал облизываться и по-хозяйски растягивать коготками кофту. Подскочил с нее, сел передо мной и пытливо взглянул в глаза:

– А как же я?

И мордочка такая грустная-грустная, что обними и плачь. А взгляд такой, что только каяться. Во всем. Но прямо здесь, при нем и сейчас. Вот же манипулятор ушастый! Но здесь наши интересы совпали, так что я с готовностью повелась на его уловку.

– Пойдем со мной.

– Может, понесешь, как вчера? – внесла предложение наглая морда.

– Понесу, – покладисто согласилась я.

Подхватила его, выдохнув от непривычной тяжести, прошествовала в ванную в молчаливом сопровождении довольного жизнью животного и набрала в обнаруженный в углу поцарапанный таз воды, предварительно ополоснув его.

– Что-то ты себе льстишь, – послышалось хихиканье из-под мышки, – не поместишься ты сюда!

– Я – нет, – даже спорить не стала, – а вот некоторые…

– Кто это? – кот пытливо завертел головой, никого не заметил и перевел на меня укоризненный взгляд. – Опять обман?

– Никакого обмана.

И пока он пытался понять, в чем все же подвох, я осторожно опустила его в прохладную воду, ожидая визгов, криков, сопротивления. Я была готова к чему угодно, даже к царапинам и укусам, но вместо этого кот осмотрелся в тазике, дернул хвостом и недоуменно полюбопытствовал:

– И что я здесь делаю? В чем прикол?

– Ты что, никогда раньше не мылся?

Кот задумался. Качнул головой.

– Вообще никогда? – не поверила я.

– А зачем?

Он обескураженно развел лапками в стороны. Потом взглянул на меня и понятливо хмыкнул.

– А, ты думаешь, раз я читал энциклопедию леди… – Он поднял вверх лапку, мягко постучал ею мне по лбу и просветил: – Так это ж привести себя в порядок надо только в брачную ночь, а я замуж не собираюсь! Даже если бы и мог, то за такого жмота бы не пошел! Так что давай, доставай меня, суши и неси обратно! Можешь кофточкой обмотать, чтобы я не простыл. Эй! Эй, ты меня слышишь? Чего ты медлишь? Я вот чихаю уже! Вот. Вот сейчас, подожди…

Кот постарался и чихнул не очень правдоподобно, но достаточно громко, чтобы я вышла из оцепенения. Какой кошмар! Какая ужасная сказка у орка! Не так меня удивило то, что кот ни разу не мылся, как новость, что леди моется только в брачную ночь!

Впрочем, я допускала вариант, что кто-то просто читал выборочно страницы. Чтобы проверить это, я поинтересовалась у животного, а что же леди едят? И вот тут он расцвел и впал в подробности, а я, пока он развивал интересную для него тему, приступила к первому этапу работы. Иногда кот срывался на хихиканье, иногда жеманно прикрывался лапками, иногда делал попытку покрутить лапкой у виска, но натыкался на мой взгляд, снова хихикал и продолжал разговор про еду.

Примерно за полчаса его болтовни я сумела избавить его от колючек, смыть с него приличные горки пыли – судя по тому, как он буквально на глазах у меня похудел, ну и понять, что еда для леди значит куда больше, чем гигиена. Леди не только любили поесть, но предпочитали изысканную пищу, деликатесы. Считалось хорошим тоном устраивать званые ужины и удивлять соседей новыми, неизвестными им пока блюдами. Да, не все из них были приятны на вкус, но ради моды леди умели терпеть!

– Ну, орк! – снова вспыхнула я возмущением.

На меня шикнули и прижали бы к моему рту мокрую лапку, если бы я не успела увернуться.

Что сказать, если раньше мне просто было все равно и не до поисков так называемой половинки, то теперь я опасалась, что эта встреча произойдет. И грызли меня подозрения, что опасения мои не напрасны. Ну не мог орк, умеющий закидывать в пространстве и времени так далеко, промахнуться и подселить меня в домик к кому попало.

А значит что? Как минимум это значит, что рано или поздно, а посмотреть на жмота придется.

Имя у него красивое, это да, а все остальное…

Обведя грустным взглядом ванную комнату, выудила пискнувшего кота и на вытянутых руках понесла в комнату.

– Чего это я на весу? – веселился тот. – Обними меня, видишь, у меня неудобно лапки свисают!

Но когда мы миновали кухню, веселье животного как ветром сдуло.

– Эй! – он попытался развернуться, чтобы посмотреть мне в глаза и пристыдить жалобами. – Я же тебе говорил, что голодный! Дай хоть сметаны, а потом носи дальше, в свое удовольствие, так и быть! Эй, ты! Эй, ты меня слышишь?

Опустив кота на кофту, встретилась с недовольным взглядом животного. Много чего хотела сказать по поводу его наглости, но поняла, что начинать надо с другого.

– Женя, – представилась я.

– Не буду я оборачиваться! – фыркнул кот. – Меня больше не проведешь!

– Меня зовут Женя. Евгения Теремкова.

Кот удивленно моргнул и я предупредила:

– Только не говори, что леди говорит свое имя только будущему супругу!

– После свадьбы, – внес маленькую поправку кот. – И то в исключительных случаях.

– Каких же?

– Если супруг заинтересуется.

– То есть, если ему, например, не понравится, как леди попомылась, готовясь к встрече… – в шоке начала я.

Кот кивнул, а потом не выдержал и расхихикался, хватаясь за плоское пузико.

– Ой, не могу! Поверила!

– Действительно, смешно, – понаблюдав за его истерикой какое-то время, поддакнула я. – И как я вообще могла поверить в то, что ты читал эту энциклопедию?

Кот булькнул смешком и притих. Немного виновато взглянул на меня и хотел что-то сказать, но я уже вышла из комнаты.

– Эй! – послышалось вслед.

Я прошла в ванную.

– Эй, я правда читал! Я только про имя соврал! Ну… это я так просто, чтобы… Эй, ты слышишь?

Я закрыла дверь в ванную на хлипкий крючок, привела себя в порядок – насколько это было возможно без сменной одежды и банных принадлежностей, подхватила тот самый таз и вышла. По пути взяла вчерашнюю тряпочку, вернулась в комнату и приступила к уборке.

Паутина. Пыль. Грязь. Царапины, кусочки отваливающейся штукатурки. Мой первый сломанный ноготь. И упорное сопение у меня за спиной. И пробежка четырех лапок туда-сюда, туда-сюда.

А потом тяжкий вздох, стук пушистой лапки уже не по лбу, а моей ноге и такое, неуверенное и немного смущенное:

– Жень, не злись, а? А то у меня, не поверишь, аппетит даже пропал!

Действительно не поверила. Обернулась. И услышала, как у кого-то пушистого урчит в животе.

– Ну почти! – тут же нашелся он. – Это же тоже считается, если почти?

Я задумчиво рассматривала его, он рассматривал что угодно, кроме меня, а потом радостно приосанился, ткнул лапкой и подсказал:

– А там, под подоконником, еще паутина осталась! – и добавил, видя, что я бездействую: – Мно-о-го!

Я ополоснула тряпку и протянула ему. Кот брезгливо поморщился, оглянулся на кухню и с тоской взглянул на так не вовремя замеченную им паутину. Эх, молчал бы, пока точно не помирились, а теперь! Видно было, как он мечется, не в силах принять правильное решение.

– Сметана закончилась, – напомнила я. – Но после того, как завершим здесь, я приготовлю нам двоим не менее вкусный завтрак.

– Нам? – Кот ненадолго завис, сомневаясь, что у нас могут сходиться вкусы, но потом решил довериться и, фыркая и кривясь, но взял тряпку.

К слову, на задних лапках он стоял куда бодрее, чем я. Меня душили духота и жара, его температура не волновала, но явно подгонял голод. Примерно через час окошки и две стены были вымыты, но работы предстояло еще немало, так что я решила прерваться.

Оставив окна распахнутыми, – кот уверял, что днем это безопасно, я бросила уборку. Кот решил, что он тоже в деле и побежал на кухню следом за мной. Сидел на скрипучем стуле, и, не считая хвоста, хлестко бьющегося о ножки, терпеливо и молча ждал, чем же его будут баловать. Он так и сказал, мол, балуй меня, заслужил.

– Кто заслужил? – уточнила я, не оборачиваясь к нему.

– Как кто?! Я – говорю же!

– А кто ты?

Кот долго молчал, а потом стал бухтеть что-то, что разве это важно, он-то думал, что мне все равно, а тут…

– Вот я – Женя, – прервав его нытье, я обернулась и с удивлением отметила, что он не играл, а правда расстроен. – А тебя как зовут?

Кот моргнул.

Думал долго, тер лапкой лоб, то ли сомневаясь, признаваться или нет, то ли вспоминая, а потом…

– Ну… выродком иногда зовут, – произнес едва слышно. – Тварью иногда называют. Извергом еще, демонюкой, исчадием ада… Кем еще? Обормотом еще называли…

– И у кого только язык повернулся?

– У многих.

Так! Эта сказка мне все больше и больше не нравилась. Я не могла понять, как можно такого умного животного обзывать никчемным и обормотом. Вот как?!

Оставив в покое посуду, присела напротив кота. Хотелось обнять его, начать гладить, затискать, но я знала, что он очень гордый, а таких не стоит жалеть. Помочь можно, но ненавязчиво.

– А тебе самому как бы хотелось, чтобы тебя называли?

– Мне? – он перестал рассматривать стены и пол и удивленно взглянул на меня. – А что, можно выбрать?

– Конечно. Можно быть котом. Или котиком. Но мне почему-то кажется, что с именем тебе куда больше понравится.

Кот завис. Я вернулась к готовке, иногда слыша за спиной бормотание.

– Кот?.. Ко-о-тик? Я – коти-ик?.. – А спустя недолгое время тренировок, уже уверенное. – Я – кот! Эй! Эй, Женя, я определился, я – кот!

– Рада слышать, – я поставила на стол горку блинов и простоквашу. – А имя-то ты придумал?

– А это что, не подходит?! – расстроился он. – Я привык уже даже!

– Подходит. Только то, что ты – кот, это и так понятно. А дальше? – Так как животное смотрело все еще изумленно, я уточнила: – Ну, например… не знаю…

– Теремков?

На меня взглянули с такой надеждой, что отказывать было сложно, и тем не менее…

– Теремков – это фамилия. А тебе нужно имя.

– Срочно? – он с любопытством взглянул на простоквашу и горку блинов.

– Нет, можешь подумать. А когда выберешь – скажешь. Договорились?

– Ага!

Оголодавший кот был покладистым и почти терпеливым – дождался, когда я усядусь, а уже потом потянул к себе прозрачный кувшин с простоквашей. Качнул его, недовольно нахмурился и придрался:

– Что-то это блюдо пожиже вчерашнего.

– Можешь не есть.

– Если бы мог… – он тяжко вздохнул, покосившись на мою шею, еще раз взглянул на кувшин и решился.

В итоге кувшин опустел быстрее, чем я успела доесть первый блин. Ревниво глядя на то, как я тянусь за вторым, мне было брошено обвинение:

– Не наелся! У тебя еды больше!

Я молча подвинула к нему горку с блинами, которую кот долго рассматривал, а потом буркнул нечто вроде: «видел бы папа…». Оторвав кусочек блина, он закрыл глаза, брезгливо сморщился и сжал челюсти. Потерпел пару секунд. Сглотнул. И с удивлением взглянул на меня.

– Пересолено?

– Недосметанено.

Хорошо, что я привыкла к необоснованной критике, четко разделяя, что несет смысловую нагрузку, а что пустое – успела взять с тарелки еще один блин. У кота не только прорезался вкус, но и аппетит обострился, и жадность еще – деловито подвинув тарелку с блинами к себе, он опустошил ее за минуту. Только и слышно было, как трещит за ушами.

А вот когда трещать перестало, кот устало вздохнул и потребовал:

– Еще сделаешь.

– Посмотрю на твое поведение.

– Что? – напыжился он, а потом милостиво махнул лапкой. – А, все забываю, что ты не в курсе…

– Не в курсе чего?

– Ну хотя бы того, – фыркнул он, – что в Тихих Землях котов не бывает. Совсем. Никогда. Нет их здесь!

Глава № 8

Кот долго смотрел на меня выжидающе, хмыкая и потирая лапки. Не дождавшись продолжения истории, я встала, сунула ему в лапки чистую тряпочку и вышла из кухни, намереваясь продолжить уборку.

– Эй! – донеслось вслед недоуменное. – Эй… это… Женя! Ты что, не поверила?

– Почему же – поверила.

Достаточно было рассмотреть получше одного представителя, да увидеть с каким изумлением он впервые пробует сметану и простоквашу, чтобы понять, что кошачьей расе в этих краях несладко живется.

– Тогда почему ты не бьешься в ужасе и истерике? – послышалось удивление уже у меня за спиной. – Леди может себе позволить…

– Вот если бы у меня вдруг завелся десяток котов, я бы начала волноваться, а так… – Я обернулась к заинтригованному животному, сидящему в двух шагах от меня. – Да ты и сам не в депрессии, что на горизонте нет конкурентов.

– А я-то что? – буркнул недоуменно кот.

– Ну а я-то тем более. Хватит с меня тебя одного. Двух таких, как ты, боюсь, я уже прокормить не смогу.

Я вернулась к уборке. Сзади раздавалось какое-то шипение, несколько раз кот порывался что-то сказать, а потом сбегал на кухню, взял себе новую, чистую тряпочку и тоже принялся за уборку.

– Таких, как я – это да, – согласился он, протирая убогий плинтус и время от времени, думая, что я не вижу, косясь на меня. – Но ты не боись! Второго, как я, я бы в дом не пустил! Тут у самого голодовка – жрать почти нечего!

– Самих.

– Э… ну ладно, да, – принял поправку кот. – В общем, второго я не впущу! За это ты не боись! Я тебя в обиду другому не дам! Сам разве что… если оголодаю сильно… Жень, а Жень, с таким женихом мы с тобой скоро лапки протянем! Сметана уже закончилась, не забыла?

– И блины с простоквашей.

– Это исключительно потому, – пропыхтел возмущением серый комок, – что не осталось сметаны!

Все время, пока мы работали, кот бухтел. То то его возмущало, то то не нравилось. Конечно, не был он в восторге и от просьбы подержать с другой стороны покрывало, когда мы дошли до кровати.

– Для кого трусить собралась? Я здесь спать не планирую!

– А я буду.

– И кофту свою, небось, заберешь?

Я промолчала. Кот подумал, что угадал. Бросил тоскливый взгляд на чистый, но холодный и твердый подоконник, на котором намеревался спать вчера ночью и, видимо, на котором спал ранее, и, закрыв глаза, все же заставил себя прикоснуться к пыльному покрывалу.

Не скажу, что помощь от чихающего кота была огромной, но вдвоем все же легче, чем одному, тем более, что покрывало оказалось довольно тяжелым.

– На улицу иди, – заметив, что я замешкалась, кот одной лапкой прикрыл носик, а второй ткнул в закрытую дверь. – И поскорее! А то у меня, кажется, аллергия!

– Днем в Тихих Землях некого опасаться?

– Ну… – он потер лапкой носик. – Скажем так, там сейчас куда безопасней, чем здесь.

– Ты о пыли?

Кот хмыкнул и хитро прищурился.

– Я с тебя умиляюсь, – протянул он, деловито подошел к двери и распахнул ее, сам при этом оставаясь в невидимой зоне. – Иди. Зверей, что ночью бродили, нет уже. Да и не будет.

– Почему?

– Я тебе уже серьезно помог. К тому же, к тебе скоро гости придут, а я таких терпеть не могу. Так что схожу поохочусь. Давай, давай, иди уже!

Мохнатая лапка, прикоснувшаяся ко мне, оказалась на удивление сильной, и умело выставила меня за дверь. Пока я в растерянности осматривалась на крыльце, в доме хлопнула форточка, где-то треснула ветка – наверное, выпрыгнул кот, и стало тихо.

Так, ладно, что у нас здесь? Если бы знать, что скоро все это закончится, можно было пересидеть в доме. А так кот прав – надо осваиваться.

Крыльцо, понятно, было ничем не краше того, что имелось снаружи. Краска древняя, темно-коричневая, выгоревшая на солнце и желающая скорее опасть на землю, как уставшие листья. Скрипит вдобавок, а поручни для желающих получить больничный. Чуть сильнее надавишь и полетишь.

– Ну, орк! – снова вспыхнула я возмущением. – Ну спасибо тебе!

– Не благодари пока, – послышался у меня за спиной голос орка. – Я же чувствую, что еще рано. Вот когда благодарность в мешок не поместится, я приду.

– Что?…

Обернувшись, я уже была готова украсить его гирляндой из моих благодарностей, но, увы, никого не увидела. Деревья в лесу переговаривались о чем-то своем. Слышался щебет птиц и сверчков. А у меня в ушах до сих пор звучал голос орка. Которого не было.

Не могло же мне показаться?!

Впрочем, с учетом того, что я вижу за последние сутки… это все еще могут быть временные галлюцинации… и если я отдохну…

– Добрый день, леди! – веселый мужской голос, неожиданно раздавшийся с другой стороны от меня, прервал мои малодушные мысли.