Голубки воркуют…

Глава 10

Как барон и обещал, уже через час, не успел Пётр осмотреть дом, слуга сообщил о прибытии белошвейки. Пригласив ту пройти в кабинет, Пётр присел на уголок стола…

Пышногрудая, с яркими глазами, в роскошных украшениях, в платье с глубоким вырезом – она смотрела, как дама с большим опытом, причём опыт, как видел Пётр, был не только в шитье белья…

– Мне сообщили, костюм и бельё должны быть готовы завтра? Я передам мерки портному, – кокетливо улыбнулась белошвейка и плывучим шагом подошла ближе. – Вы будете на балу… Как же завидую.

– Вы так подходите, чтобы тоже быть на том балу, – смотрел с подступающей игривостью в глазах Пётр.

Белошвейка встала столь близко, что её высоко вздымающаяся грудь прижалась к его. Погладив нежной рукой по гладкой её коже, Пётр наблюдал, как собеседница начинала купаться в наслаждении от подобного прикосновения…

– Я всегда мечтаю блистать на балах, – прошептала не менее пышными устами та, и Пётр приблизился к её ушку:

– Вы же многим шьёте…

– О, я шью только важным персонам, – прозвучал ответ начавшей его медленно раздевать белошвейки.

– Приятно быть важным, – только успел вымолвить он, как белошвейка впилась в его губы жарким поцелуем.

Тут же развернув её к столу, Пётр скоро утолил разбушевавшуюся в обоих страсть, после чего сел в кресло и, чуть отдышавшись, закурил сигару… Он смотрел на поправляющую платье белошвейку и наблюдал, как она наслаждается его вниманием и бросает игривые взгляды:

– Такого резвого клиента у меня ещё не было.

– Такой партнёрши тоже, – усмехнулся Пётр. – Хочешь стать партнёршей и на балу, ты намекнула?

– Почту за честь, – расплылась белошвейка в улыбку, будто мечта всей жизни вот-вот осуществится.

– Не сошьёшь ли бельё одному другу?… Имя его… Франзен… Свен, – смотрел пронзительно Пётр, заметив, как прозвучавшее имя заставило белошвейку вздрогнуть и слегка перемениться во взгляде:

– Но его… Ему шила не я.

– А его брату? – поднял брови Пётр, продолжая курить.

– Тоже не я, – помотала головой белошвейка, отступив назад, словно боялась и сказать что, и уйти.

– Не пришлёшь ту белошвейку? Ты сошьёшь мне, а она… ему, – намекал игриво Пётр.

– Завтра я принесу всё, – обещала белошвейка. – А она… Я дам адрес той белошвейки.

Она быстро написала его на лежащем перед Петром листе бумаги и отложила перо обратно:

– Больше я не знаю.

– Мне этого хватит, – подмигнул Пётр, и ей стало будто легче.

Кокетливо взглянув на прощание, она отошла к двери и, открыв ту, послала воздушный поцелуй. Пётр ещё некоторое время задумчиво смотрел на оставшуюся открытой дверь… Что-то мешало пока добраться до истины, но он остановил начавший блуждать взгляд на адресе, оставшемся на бумаге перед ним.

Поспешив одеться, он забрал адрес с собой и в городской карете отправился в путь. Тот бедный район на краю города, как показалось, находился далеко. Ехать пришлось довольно долго через лёгкую стену начавшегося снегопада, и Пётр стал уже ёжиться от пронзающего холода…

– Потеплее бы шубёнку Вам, сударь, – заметил извозчик, принимая плату, но Пётр лишь слегка улыбнулся.

Он не мог унять дрожь от замерзания и поспешил постучать в дверь нужного дома. Дверь открылась вдруг сама, оказавшись незапертой, а вместе с нею из дома повеяло дурным запахом…

– Опоздал, – выдохнул Пётр, достав из кармана платок.

Он прикрыл им нос, проходя в дом, а из-за пазухи вытащил пистолет. Пробираясь по тёмному коридору, он прошёл через гостиную и остановился у единственной двери, явно ведущей в спальню. Толкнув ту ногой, Пётр остался стоять на пороге.

Посреди комнаты на крюке от потолка свисало обнажённое женское тело. Скрип двери, донёсшийся до слуха со стороны входа, заставил Петра скорее скрыться в тёмном углу за шкафом. Оставаясь настороже, он ждал, когда гость приблизится. Выглянув украдкой, когда порог у спальни тоже издал скрип, Пётр тут же наставил пистолет на повернувшегося к нему незнакомца. Лица его было не видно из-за нехватки света, но то, что и он наставлял в ответ шпагу, заставило Петра тоже достать шпагу.

Внезапным было его нападение на противника, встретив отпор сверкнувшего в темноте орудия. Эхом стал раздаваться звон шпаг и разбившейся посуды, выпавшей из шкафа, который противник попытался сбросить на Петра.

Пётр жаждал ранить неприятеля, встречая отпор, но тот перевернул на бегу все кресла, стоящие вдоль коридора и удачно выскочил на улицу. Бросившись следом через преграды, Пётр выстрелил ему вслед, явно задев правое плечо, и улыбнулся:

– Вот и метка… Скоро дуэль возобновится, чертёнок…

Глава 11

Скрывшись в закоулке, где бедняки грелись у костра, Пётр отозвал одного из них в сторону. Там же, под аркой, где царила кромешная тьма, он вручил ему горсть монет, подкупив таким образом обменяться одеждой. Переодевшись в бедняка, Пётр спокойно поковылял прочь, удаляясь всё дальше, чтобы вернуться в свой петербургский дом как можно безопаснее.

На заднем дворе он пролез через забор и, убежав к служебной двери, наконец-то смог вздохнуть, когда оказался в тепле спальни. Быстрыми движениями рук, словно был одет во что-то омерзительное, Пётр сбросил одежду и приказал слуге приготовить воду помыться.

Удивлённый слуга сразу ушёл выполнять пожелание гостя, но через считанные минуты вернулся с халатом на руках:

– Там белошвейка, что приходила днём… Просится принять…

– Скорее, зови сюда! – спешил надеть халат Пётр и, разжигая свечи на столе, снова улыбался.

Белошвейка взволнованно вбежала в его комнату, закрыв за собою дверь, и сразу заявила:

– У меня кто-то в доме! Я даже не решилась войти! Я успела убежать!

– Значит, сюда вот-вот явятся? – взглянул с удивлением Пётр.

– Я не дура, – выдала та резко. – Сначала посетила подруг, где, как видите, – указала она на совершенно иное платье и белокурый парик. – Переоделась. Мы гуляли вместе, а потом пришли сюда, где и расстались.

– А я тоже только переоделся, – засмеялся Пётр, сев к столу. – Как мы похожи!

Он указал рукой сесть напротив, и белошвейка, несмело выполнив просьбу, взглянула с тревогой:

– Я не смогу сшить Вам бельё и подослать портного.

– Я понял, – сложив пальцы перед собой, улыбался Пётр. – Отыщем, во что одеться. Хозяева дома завтра приедут, и помогут.

– Вот как?! – удивилась белошвейка.

– Ты даже не догадываешься, кто охотится? – так и улыбался он, хитро глядя в ответ, что явно волновало собеседницу всё больше.

Тревога в ней росла, как и боязнь догадаться о причине.

– Кто Вы? Почему барон послал меня к Вам? – вопрошала она.

– Я думаю, барон и не догадывался о том, что я планировал, – засмеялся Пётр, сев более расслабленно. – Но вполне мог знать, в чём участвуешь ты… или твои подруги…

Он выдержал паузу, глубоко вздохнул и, взяв из коробки со стола сигару, прикурил…

– Кто, как ни белошвейки, связаны с таким количеством клиентов,… мужчинами,… богатыми, важными?… Кто, как ни такие, как ты, может навести на след нужного господина? – улыбался он, пронзая взглядом, от чего белошвейке становилось лишь страшнее.

Она мотала головой, опасаясь каждого вылетающего из его уст слова, а Пётр добавил:

– А я посетил Вашу подругу… Вы давно не были у неё, не так ли?

Белошвейка молчала, взирая в ответ так, словно стала предчувствовать приближение ужасных вестей. Пётр понимал её страх. Он курил сигару, не сводя с неё глаз, как зверь, мучающий жертву перед нападением, и белошвейка не выдержала:

– Нет… Она предупреждала… Предупреждала,… если кто будет интересоваться одним господином,… её могут убить…

– И она состояла с ним в любовной связи, – догадался Пётр, а белошвейка кивнула.

Снова возникла в их разговоре пауза. Снова было невыносимо смотреть в глаза его, желающего прочитать всё, что знала собеседница. Белошвейка еле сдерживала дрожь в теле, а подошедший близко к её глазам Пётр нежно взял одной рукой за лицо:

– Она… обнажённая,… молодая и красивая,… повешена… Примерно неделю назад… У себя дома…

Слушая то, чего так боялась, белошвейка затряслась от ужаса. Представляя бедную подругу, столь зверски убитую, она не могла молвить и слова. Видя её такую, Пётр отступил. Он вернулся сесть за стол и продолжил курить сигару, пока собеседница предавалась рыданию.

Когда она стала успокаиваться, уставившись в одну точку на полу, Пётр налил ей стакан воды. Сделав несколько глотков, белошвейка несколько раз пыталась набрать побольше воздуха, но всё же отрывисто молвила:

– Она говорила,… просила,… нельзя никому раскрывать тайны, что,… что,… В… Вол… Волчинский… стал свидетелем того,… как украденные из… казны… деньги отправляются за границу… Он отказался участвовать в том… и… пропал…

Выдержав паузу, Пётр откинулся на спинку стула:

– Вот видишь,… барон знал, и я использовал. Ему было, видать, никак не добраться до истины от твоей подруги или от тебя, не заставить было… А тут я подвернулся.

Взглянув заплаканными, полными горя глазами, белошвейка прошептала:

– Что теперь меня ждёт?

– Тебя раньше не допрашивали? – поинтересовался Пётр.

– Пытались, – призналась сразу та. – Но я же клялась не предавать подругу… Ничего им не говорила… И имени подруги не назову.

– Оно уже никому не нужно, – покачал головой Пётр. – Ты помогла сделать большой шаг в поиске Волчинского. Что тебя может ждать? Если неприятели на найдут, останешься жива и продолжишь шить. Остальным нет до тебя дела.

– Мне можно уйти? – поднялась белошвейка, решив покинуть дом, и Пётр засмеялся:

– Прям в руки врагам?! Иди, Господи!… Но… На самом деле, – подошёл он, взяв за руку и погладив. – Ты можешь пока укрыться здесь… Я обещаю, помогу выжить. Мало того,… послезавтра потанцуем на балу, расслабишься.

– Я бы хотела расслабиться и сейчас, – стала она дышать так, что Пётр видел в ней желание оказаться в новых объятиях страсти.

– Мне на сегодня хватило,… извини, – улыбнулся он. – Посмотри, где хочешь спать, а меня… не беспокой пока. Ступай, – выполнил он поклон, отпуская белошвейку, и она, бросив ему печальный взгляд, ушла.

Только дверь закрылась, как Пётр пригладил волосы, поразившись всему, что теперь знал… Он отошёл к столу, куда снов сел и откинулся на спинку стула. Закрыв глаза и задумавшись обо всём, он не шевелился, чтобы не мешать той линии мысли, которую стал выстраивать…

Глава 12

Лишь под утро Пётр почти без сил перебрался на постель, так и уснув на ней в халате. Уже давно наступил день, радуя новыми солнечными лучами солнца, когда его щеки коснулась ласковая рука. Нежными поглаживаниями она будила, и, понимая, кто сидит рядом, Пётр недовольно молвил:

– Уйди… Дай одеться…

Будто послушался этот человек, оставив его вновь одного. Когда же слуга помог помыться и одеться, Пётр сразу взялся за пистолет. Он вспоминал вчерашний день, наставлял оружие куда-то вперёд, а перед глазами вставали образы то одного таинственного противника, то другого…

– На удивление тёплая погода! – с восхищением высказалась белошвейка, войдя в комнату столь легко, что пришлось резко остановиться от пугающего вида Петра.

Убрав пистолет с разочарованием, будто его отвлекли, Пётр вздохнул:

– Поупражняюсь в саду.

Равнодушно прошёл он мимо остолбеневшей белошвейки, и ещё некоторое время стрелял на дворе по выстроенным на столе пустым бутылкам. Наблюдая за ним, что слуги, что белошвейка, не смели сказать и слова. Понимая, что Пётр вымещал переживания на стрельбе, все скоро разошлись.

Только прибывшие к вечеру хозяева дома в компании барона Нолькен заставили Петра обратить внимание на себя… Уже преклонного возраста пара доброжелательно смотрела в ответ, а барон представил их друг другу…

– Это честь, быть Вашим гостем, князь и княгиня Уваровы, – поклонился в ответ Пётр.

– Что ж мы стоим? Прошу, прошу, мы так соскучились по щам! Щи! – торопилась княгиня в дом, тут же раздавая слугам приказы и насчёт предстоящего обеда, и насчёт бала.

Заметив стоящую в коридоре белошвейку, княгиня тут же встала перед её глазами и стала разглядывать в очки, висевшие до того на золотой цепочке на шее:

– А я Вас узнала… Вы шили нашему сыну бельё… Он остался доволен…

– Мы не успели сшить, – тут же сказал Пётр, а князь схватился за его руку, будто остановить хотел речь, и прошептал:

– Мы ничего не знаем.

– Что ж Вы молчали?! – воскликнула в тревоге княгиня, для которой, как видно стало, предстоящий бал и готовые наряды к нему были крайне важными.

Она тут же отправила белошвейку со служанкой искать подходящее платье из домашней богатой коллекции, а Петра, даже не желая слушать ни слова от него, – за тем же со слугой. Когда же его приодели в роскошный камзол, вышитый серебряными нитями, он смог вернуться вниз…

Услышав доносившиеся из гостиной голоса, Пётр вошёл туда.

– Граф! – воскликнул тут же с восхищением его видом князь, а вздрогнувший барон, до того читающий какую-то книгу, заставил исправиться. – Ну прям, как граф!

– Принц заморский, – строго выдал Пётр.

Не сдержавшаяся белошвейка, сидевшая рядом с князем, одетая, как львица высшего света, залилась звонким смехом.

– У Вас будет прекрасная спутница на балу, – улыбнулся князь. – Осталось насладиться щами и можно будет ждать долгожданного утра! Где щи? – воскликнул он на двери, откуда донёсся ответ супруги:

– Сейчас, уже накрывают! Идите же!

– Князь, барон, – только успел молвить Пётр, когда белошвейка покинула гостиную.

– Я верно вижу? Вы, и вдруг так взволнованы?! – улыбнулся барон. – Не переживайте, голубчик, на бал приглашены все подозреваемые. Можете сразу познакомиться с теми, кого нам пока не удалось вывести на чистую воду… Что-то не складывается.

– Мы ничего не знаем, но запомните, Вы можете использовать этот дом, как свой… Лишь бы всё удалось, – снова молвил взирающий с улыбкой князь.

Приложив к губам указательный палец, он зашипел и поднялся, опираясь на трость, которая казалась не более молодой, чем он.

– И у меня пока не всё складывается, – согласился Пётр.

Он взглянул в глаза барона столь пронзительно, что тот сразу догадался о его настрое:

– Меня предупреждали… Вы можете подозревать и меня.

– Вы неверно истолковываете мои намёки, – улыбнулся загадочно Пётр и спокойным шагом отправился следом за князем в столовую. – Но где же щи?!

Глава 13

– Ваша трость необычайно красива, – заметила белошвейка, входя под руку с Петром в зал, где уже некоторое время гости танцевали и наслаждались шампанским.

Оркестр, играющий на небольшом балконе, радовал известными мелодиями. Радостные лица каждого вокруг навевали чувство умиротворённости долгожданным вечером…

– Ты многих знаешь здесь, – глядя вокруг внимательным взором, тихо сказал Пётр, и белошвейка тут же, игриво погладив его плечо, прошептала:

– Потому я и здесь, верно?… Хотя,… у нас намного больше общих желаний… Что ж, – встретив удивлённый взгляд его, белошвейка вздохнула. – Княгиня Уварова пожаловалась, что только Давыдовы не приехали. На сносях. Ждут появления сына. Точно назовут Денисом. Уж больно ждут, а…

– Меня волнуют люди, которые знали Волчинского или Франзен, – прервал он её лепет.

– Они могли знать, – пояснила та.

– А на кого здесь точно можешь указать? – вздохнул с подступающим недовольством Пётр, будто хотел показать, что терпением долгим не обладает.

– Сегодня тринадцатое число, – раскрыла веер белошвейка и стала взволнованно обмахиваться.

– Значит, мне повезёт, – смотрел ещё более пронзительно Пётр.

– Вы не верите в приметы? – удивлялась его спутница, и он засмеялся:

– Наоборот… Число тринадцать для меня весьма удачно. Итак? Отдыхаем дальше здесь, или отправимся искать по улицам?

– Ах, – тут же улыбнулась белошвейка и указала взглядом в сторону некоторых гостей. – Совсем забыла… Перед тем, как исчез, Волчинский просил руки вон той барышни… Княжны Голубевой… Она там с отцом и матерью.

– Да что ты?! – с удивлением стал рассматривать молодую светскую красавицу Пётр…

Девушка казалась весьма скромной. Ни о чём будто не беспокоилась, а смотрела на танцующие пары, наслаждалась летящей вокруг музыкой. Красиво заплетённые кудри плавно спадали на кружева её платья, нежные тона которого и узоры так гармонировали с милыми чертами лица…

Заметивший интерес Петра и белошвейки барон Нолькен подошёл:

– Они только вернулись из путешествия по Европе. Эти люди вряд ли чем могут помочь.

– Я бы хотел побеседовать с кем из местной полиции, кто вёл допросы по сему делу,… кто занимается сим делом, – взглянул удивлённый Пётр.

– О, Вы уже встречались с таким человеком, – улыбнулся барон. – Он здесь, и сам подойдёт.

С этими словами он вновь оставил Петра в компании ещё некоторое время молчавшей белошвейки. Она наблюдала, как Пётр взял бокал шампанского у разносившего напитки слуги и стал опять исследовать взглядом то княжну Голубеву, то её родителей.

Те же, иногда бросая взволнованные взгляды вокруг, о чём-то время от времени шептались, но скоро всё закончилось милыми улыбками. Белошвейка заметила, как Пётр занят размышлениями, и, тоже взяв себе бокал шампанского, игриво прильнула к его уху:

– Она может что-то знать… Видать, барону неизвестен факт, что Волчинский просил её руки.

– Твоя подруга многое тебе рассказывала, – заметил Пётр, ответив игривой улыбкой, и сделал глоток шампанского. – Как же мне повезло с тобой.

– Может ещё больше повезти, – вела она пальчиками по его плечам. – Отлучимся ненадолго? Княжна может подождать…

Будто случайно, белошвейка вздохнула так, что пролила часть своего напитка ему на камзол. Поражённый подобным жестом Пётр застыл на месте. Он взирал в её глаза, а она уже уводила за собой из зала:

– Вам стоит переодеться, – смеялась она специально, чтобы окружающие понимали по-своему происходящее.

В момент Пётр спешил скрыться с нею на верхнем этаже, по пути весело смеясь, будто вдохновился предстоящим развлечением. Подведя белошвейку к двери своей комнаты, он закружил, пока открывал дверь, и скорее скрылся там, оставив её одну в коридоре.

Вся радость белошвейки тут же исчезла. Она смотрела на закрытую перед нею дверь и, усмехнувшись, понимала, что пока опять не вышло, как хотела. Со взглядом и улыбкой печали она встретила скоро вышедшего в новом, не менее роскошном камзоле, Петра…

Он подал руку и пригласил:

– Пора вновь приступить к службе.

– Служба могла и подождать, – молвила белошвейка, но Пётр нежно обнял за талию и прижал к себе.

Чувствуя подступающее желание овладеть им вновь, она сразу взволнованно задышала, но её желанный прошептал:

– Я следую в этом деле одному принципу… Не поддерживаю связи больше, чем один раз.

– Но это может быть опасно… Почему же чаще не насладиться одной? – стала ещё больше жалеть белошвейка, но он был неприступен:

– Не хочу постоянства,… как болото… Станет скучно и весьма… неприятно.

Сказав это, Пётр вернулся с нею в зал, где продолжался бал, и встал у стены вновь наблюдать за семейством Голубевых, не забывая оглядеть и остальных вокруг, кто может оставит случайный или неосторожный взгляд…

– Она тебе приглянулась, – понимала остающаяся рядом белошвейка. – Поворковать с голубкой захотел? Молодая, неопытная… Не то, что я…

– Умоляю, – засмеялся Пётр, но, став серьёзнее, добавил. – Девушка в опасности.

– А может она вовсе и не жертва, – пожала плечами его явно приревновавшая спутница.

– Тебе следует молчать. Наслаждайся балом.

Глава 14

Долго вот так стоять и наблюдать вокруг Петру не удалось. Подошедший офицер встал перед глазами, и он его сразу узнал:

– Почему-то даже не удивлён… Никитин?

Офицер окинул белошвейку пренебрежительным взглядом и та, почувствовав, что является здесь лишней, поспешила пройти дальше по залу…

– Как Вы добрались до неё? – взглянул Никитин на пристально взирающего Петра.

– Особый подход использовал… Советую иногда его применять, – последовал ответ, и тот усмехнулся:

– Благодарю за совет.

– Хотелось бы встретиться да узнать, какие результаты расследования уже есть, – казался Пётр теперь более серьёзным, что собеседник тут же одобрил кивком:

– О, Вы поняли, кто я… Весьма не дурная идея поделиться результатами.

Пётр ответил таким же кивком, и Никитин сделал кому-то в стороне знак подойти. То был мужчина среднего возраста, полноватый, курносый. Пока рассудив о нём с внешней стороны, Пётр уже предчувствовал, что сей человек вряд ли окажется полезным в деле. Его робость что в походке, что во взгляде весьма отталкивала, но оставляла подозрения, что может то являлось игрой…

– Свен Франзен, – объявил его имя Никитин, и Пётр сразу улыбнулся:

– Наконец-то пришло время нам повстречаться.

– Граф А, – хотел Свен назвать его имя, как Никитин озвучил:

– Граф Роос…

– Ах,… да,… конечно, – сглотнул тот растерянно. – Не могу найти слов, как рад, что согласились помочь.

Словно безразличный к его словам, Пётр взглянул в сторону Голубевых. В тот момент счастливая балом княжна, послушав, что отец шепнул, наконец-то заметила и его. Пётр сразу подмигнул, заставив почувствовать своё очарование ею. Видя такой обмен взоров, Никитин поспешил сказать:

– Оставлю вас…

Он медленно вернулся в общество барона Нолькен, чему Пётр был весьма признателен. Вздохнув более свободно, он посмотрел на уставившегося с тревогой собеседника.

–Скажите, скажите, что всё скоро будет известно, что он жив, – прошептал тот.

–Не привык дарить надежды, – снова вздохнул Пётр, остановив ставший тревожным взгляд на княжне Голубевой.

Она тем временем только отказала в танце одному из кавалеров, оставшись в обществе родителей, но опять перевела взгляд на него. Чуть вздрогнув от радости ответного внимания, Пётр снова подмигнул, после чего молвил, так и улыбаясь княжне, дарившей в ответ робкую улыбку:

– Шанс, что Ваш брат жив, очень мал.

– Вы пару дней в Петербурге и уже столько узнали, чтобы сделать подобный вывод? – надеялся Свен всё же на своё.

Выдержав паузу и вновь окинув взглядом окружающих, Пётр еле слышно ответил:

– Люди, в дела которых он вмешался, здесь… Ах, – с улыбкой вдруг потёр руками Пётр и снова улыбнулся княжне Голубевой. – Разрешите, схожу хоть раз потанцую… Для вида, знаете ли…

Он медленно шёл, заставляя княжну глубоким взглядом, полным интереса, смотреть в ответ. Остановившись напротив, Пётр поклонился:

– Разрешите пригласить Вас на следующий танец?

Получив кивок отца, княжна молчаливо тоже кивнула в ответ. Смущённо положив свою ручку в руку приглашающего, она поднялась. Их взгляды вновь встретились, заставляя улыбаться от покорившего чувства отрады…

– Мазурка, – услышав начинающуюся мелодию, молвил Пётр.

– Вы прекрасно танцуете, – заметила в танце княжна, на что получила ответ наслаждающегося любоваться ею партнёра:

– Благодарю композитора, его гениальность, сочинившего столько мазурок.

– Мазурки я тоже люблю, – улыбалась довольная и будто уже очарованная им княжна. – Это столь чудесно!

– Я тоже в восторге, – смеялся Пётр. – Обожаю и в танце подчёркивать главенство, но… почитать партнёршу, восхищаться её достоинствами, любоваться… Вы прелестны!

– Вы мне льстите, – кивала княжна, а за её взглядом была заметна слабая самоуверенность в своих внешних данных.

– Вы прекрасны, – снова молвил её партнёр, подарив взгляд искренности, а когда танец закончился, и они медленно возвращались обратно к князю и княгине Голубевым, молвил:

– Жаль, придётся расстаться…

– И мне… жаль, – заблестел печалью взгляд княжны.

Поцеловав её ручку, Пётр представился, а взгляда, заставляющего быть околдованной его очарованием, не отводил:

– Граф Роос… Рад был бы увидеть вновь…

– О, Боже, – задышала взволнованно княжна, не находя в себе сил сдержать подступившую радость.

Проводив её к родителям, Пётр с почтением поклонился и так же медленно направился к выходу из зала. Он будто чувствовал взгляд княжны на себе и, перед тем, как исчезнуть из вида, положил трость себе на плечо и оглянулся…

Его улыбка в ответ явно обрадовала наблюдающую за ним княжну. Чувство, будто не обманулся в догадках, которые то радовали, то навевали печаль, грело Петра вплоть до того, как дошёл до своей комнаты…

Глава 15

Заметив, что из комнаты вдруг виден свет, Пётр достал из трости нож. Отставив ту к стене, он скинул камзол и взялся за висевший сбоку пистолет. Вооружённый уверенностью застать врага, он пнул дверь так, что та с грохотом открылась.

Вздрогнувший на месте парень тут же оглянулся, прекратив обыск в вещах в комоде. Он поднял руки, испуганно взирая на широко раскрытые глаза Петра, наставившего в его сторону оружие, и молчал. Только ни одному из них не предоставилось времени сказать и слова.